Толстой Лев Николаевич - Том 35, Произведения 1902-1904, Полное собрание сочинений

. всё занят "Хаджи-Муратом".

   А. Б. Гольденвейзер в своих записках отметил 20 июня 1901 г., что Лев Николаевич "работает... над "Хаджи-Муратом" и просит найти ему в Москве какую-то книжку с портретом Хаджи-Мурата".

   22 июня 1901 г. Буланже извещал Черткова, что Толстой пишет предисловие к русскому переводу романа фон Поленца "Крестьянин" и "занят Хаджи-Муратом". Это указание является последним свидетельством о работе Толстого над восьмой редакцией, длившейся с перерывами в течение пяти месяцев.

  

  

  

  

  

  

   Восьмая редакция - совершенно законченное произведение, состоящее из 6 глав и представляющее небольшой рассказ.

   Гл. I - Приезд Хаджи-Мурата в крепость к Ивану Матвеевичу.

  

   (1) В. И. Немирович-Данченко, "Из прошлого", М. 1938, стр. 273.

   (2) Т. 54, стр. 90.

   (3) Там же, стр. 94.

   (4) Там же, стр. 94.

   (5) Там же, стр. 97.

  

  

   Гл. II - Прощальный вечер у Ивана Матвеевича накануне отъезда Хаджи-Мурата; рассказ Хаджи-Мурата о своем прошлом.

   Гл. III - Стычка Хаджи-Мурата с Арслан-ханом.

   Гл. IV - Отъезд Хаджи-Мурата из крепости. Разговор с Марьей Дмитриевной

   Гл. V-Привоз Каменевым головы Хаджи-Мурата.

   Гл. VI - Рассказ Каменева о гибели Хаджи-Мурата.

   Сцена с Арслан-ханом свидетельствует, что Толстой пересмотрел теперь свои кавказские дневники, так как лишь в его записи от 2 марта 1852 г. упоминается об Арслан-хане и его стычке с Хаджи-Муратом (в источниках об этом не говорится).

  

  

   В конце 1901 г. Толстой тяжело заболел. Болезнь тянулась весь август. Врачи настаивали на переезде в Крым; 8 сентября 1901 г. Толстой приехал в Гаспру, близ Ялты. В периоды улучшения его физического состояния он вновь стал обращаться мыслями к "Хаджи-Мурату". С. Я. Елпатьевский, лечивший его в это время, рассказывает в своих "Воспоминаниях": "Не знаю, писал ли он тогда "Хаджи-Мурата", но, очевидно, много думал о нем. Он часто говорил мне о "Хаджи-Мурате" и когда узнал, что я был на войне на Кавказе (в турецкую кампанию), расспрашивал, слышал ли я о нем, сохраняются ли еще там воспоминания. К сожалению, я только смутно помнил рассказы старых кавказских офицеров о том, как Хаджи-Мурат, кажется, похитил княгиню Чавчавадзе и еще какую-то другую даму и как рыцарски обращался с ними, да еще смутно мелькало воспоминание о какой-то книжке "Хаджи-Мурат". Книжкой этой Л. Н. особенно интересовался, говорил, что он искал ее и не мог найти, и даже просил меня помочь разыскать ему". (1)

   Единственной книгой "Хаджи-Мурат" могла быть повесть Мордовцева "Кавказский герой", которую Толстой впоследствии и прочел.

   12 января 1902 г., оправившись от болезни, Толстой записал в "календарном блокноте": "Пересмотрел Хаджи Мурата". (2)

   В Крыму Толстой совсем не писал "Хаджи-Мурата", что устанавливается изучением его Дневников, писем и рукописей, поэтому он мог пересмотреть повесть только по старым вариантам, привезенным 4 месяца назад из Ясной Поляны - с явной целью возобновить при случае работу.

   По прошествии полутора месяцев после приведенной записи о пересмотре рукописей, составляя список своих предстоящих работ. Толстой включил в него и "Хаджи-Мурата". (3)

   18 марта 1902 г. Толстой сообщал Буланже: "Лежу и ничего не делаю и совершенно неожиданно для меня всё обдумываю самую неинтересную для меня вещь Хаджи Мурата". (1)

   В связи с новым обдумыванием "Хаджи-Мурата" Толстой возобновил изучение источников. В письме к Т. Л. Сухотиной от 22 апреля 1902 г.

  

   (1) "Русское богатство", 1912, XI, стр. 208.

   (2) Т. 54, стр. 293.

   (3) Там же, стр. 299.

   (4) Т. 73, стр. 228.

  

  

   Ю. И. Игумнова сообщала: "Сейчас вечер, и мы все сидим в гостиной. Колечка (1) читает о Шамиле"-книгу Вердеревского "Плен у Шамиля", очевидно привезенную из Ясной Поляны.

   Будучи в Крыму, Толстой дважды посетил Алупку.

   20 июня 1902 г., через две недели после выздоровления от брюшного тифа, Толстой ездил в третий раз в Алупку. Буланже рассказывает: "Мы отправились в Алупку и там осматривали дворец кн. Воронцова. Л. Н. С особенным вниманием останавливался на портретах Воронцовых и рассказывал разные подробности о Воронцовых, в особенности о жене Михаила Семеновича - гр. Браницкой. Его острый взгляд как бы запечатлевал все штрихи и оттенки глядевших из рам портретов лиц". (2)

   27 июня 1902 г. Толстой вернулся из Крыма в Ясную Поляну. 29 июня он писал брату Сергею Николаевичу: "Я теперь пишу обращение к рабочему народу... Когда кончу, хочу кончить рассказ о Хаджи Мурате. Это баловство и глупость, но начато и хочется кончить".

  

  

  

   22 июня 1902 г. Толстой закончил статью "Обращение к рабочему народу" и сейчас же после этого, как отметил потом в Дневнике, (3) приступил к работе над "Хаджи-Муратом". 24 июля 1902 г. записано в "Настольном календаре": "Пересмотрел всего Хаджи-Мурата". Пересмотр рукописи должен был потребовать много времени, так как рукописей за предыдущие годы по "Хаджи-Мурату" накопилось большое количество. 25 июля в "Настольном календаре" отмечено: "Начал Хаджи Мурата с его рождения". В этот же день Толстой вторично перечитал прежние варианты и записал: "Пересмотрел старое. Много годного".

   Для описания жизни Хаджи-Мурата Толстой использовал выкинутую из третьей редакции (1897) главу II, начинавшуюся словами: "Хаджи-Мурат родился в 1812 г. в небольшом аварском семействе Гаджиевых". Толстой решил дать в начале произведения биографию героя, а потом перейти к последним трагическим событиям его жизни. К отрывку из третьей редакции был присоединен отрывок из редакции шестой (1898), в котором говорится о любви матери к Хаджи-Мурату и о его детских чувствах к ней. Была написана сцена: знакомство Хаджи-Мурата с мюридами. Сделана вставка о расправах царских властей с горцами. Вставка выросла в большую обличительную главу, для которой материалом послужили частично факты, почерпнутые из книги Зиссермана "История 80-го пехотного Кабардинского полка" (т. II, стр. 327-332) и из "Записок Н. Н. Муравьева" ("Русский архив", 1899, кн. I, стр. 575). Толстой много и упорно работал над этой главою, но в окончательный текст она не вошла. Затем дано описание бегства Хаджи-Мурата в горы (по "Воспоминаниям муталима"). Хаджи-Мурата ловят. Красавица Салтанет уговаривает ханшу простить его. Его берут в ханский дворец. Жизнь в роскоши и увеселениях в ханском дворце отвлекает Хаджи-Мурата от намерения стать

  

   (1) Н. Н. Ге-младший.

   (2) П. А. Буланже, "Как Л. Н. Толстой писал "Хаджж-Мурата" - "Русская мысль", 1913, N 6, стр. 79-80.

   (3) 5 августа 1902 г.

  

  

   мюридом. Хаджи-Мурат вместе с. аварскими ханами признает себя подвластным русским. Гамзат-бек грозит Аварии, Хаджи-Мурат едет в Тифлис с Омар-ханом просить у русских помощи. Гамзат-бек захватывает Аварию. Хаджи-Мурат со своим братом убивает его. Народ избирает Хаджи-Мурата правителем, но по ложному доносу его арестовывают, ведут на допрос, он бросается с обрыва, разбивается, выздоравливает и присоединяется к Шамилю.

   Использование в этой девятой редакции повести нескольких печатных источников указывает на новое их внимательное изучение. Произведение быстро разрасталось. Толстой работал с большим увлечением. 27 июля 1902 г. в "Настольном календаре" записано: "Работаю охотно Хаджи-Мурата - всё сначала". (1) Работа шла успешно, в течение недели было написано около десяти глав. Затем темп работы стал спадать. Толстой отмечает 29 июля: "Пишу неохотно"; 30 июля: "Пишу неохотно- стыдно". (2)

   А. Б. Гольденвейзер, находившийся в эти дни в Ясной Поляне, рассказывает: "По поводу того, что Лев Николаевич пишет сейчас "Хаджи-Мурата", он сказал: "Я помню, давно уже мне кто-то подарил очень удобный дорожный подсвечник. Когда я показал этот подсвечник яснополянскому столяру, он посмотрел, потом вздохнул показал: "Это всё-младость". Вот и эта моя теперь работа-всё младость!" (3) В письме к брату Сергею Николаевичу от 30 июля 1902 г. Толстой писал: "Я теперь занят писанием кавказской истории, и это мне стыдно. И, кажется, брошу". (4)

   Однако работа еще продолжалась два дня. 1 августа 1902 г. в "Настольном календаре" отмечено: "Плохо писал. Совестно писать пустяки". На другой день Толстой совсем бросил работу, как и предвидел в письме брату. 2 августа 1902 г. в "Настольном календаре" отмечено: "Ничего не писал"; 5 августа: "Ничего не писал, обдумал Хаджи-Мурата". (5) В Дневнике Толстой записал 5 августа: с "22-го июля... писал Хаджи-Мурата, то с охотой, то с неохотой и стыдом... 4-й день не пишу. Расстрялся (6) мыслями о Хаджи-Мурате. Теперь, кажется, уяснил". (7)

   По поводу этих своих неудач в работе Толстой говорил X. Н. Абрикосову в начале августа 1902 г.: "Перечел все варианты повести, всё, что было раньше написано, и всё, что написал теперь. Вел, вел и запутался... и не знаю, что лучше: то ли, что написано раньше было, или то, что написал теперь. Раньше повесть была написана как бы автобиография, теперь написана объективно. И та и другая имеют свои преимущества" (письмо Х. Н. Абрикосова В. Г. Черткову от 12 августа 1902 г.).

   В течение четырех дней, со 2 по 5 августа 1902 г., Толстой не писал, но был занят исключительно "уяснением" работы, перемещая в своем воображении в разнообразных комбинациях лица, сцены, намечая план повести.

  

   (1) Т. 54, стр. 308.

   (2) Там же, стр. 309.

   (3) А. В. Гольденвейзер, " Вблизи Толстого", М. 1922, I, стр. 95.

   (4) Т. 73, стр. 301.

   (5) Т. 54, стр. 309-310.

   (6) Выражение Толстого "расстрялся" означает "запутаться", "застрять".

   (7) Т. 54, стр. 134-135.

  

  

   Наряду с "уяснением", Толстой вновь обратился к старым рукописям "Хаджи-Мурата" как к материалам для новой работы. Он отобрал варианты, переписанные еще в 1899 г. его дочерью Татьяной Львовной на пишущей машинке в одну общую тетрадь. В тетради было 137 листов. Она заключала:

  

   1) Пролог из редакции первой (1896).

   2) Редакцию вторую (1897) полностью.

   3) Редакцию третью (1897) полностью.

   4) Выпущенную гл. II редакции третьей (1897).

   5) Часть текста редакции первой от слов: "Вспоминал он про бал, на котором присутствовал" до слов: "Сафедин вздрогнул и злобно улыбнулся, оскаля зубы. - Всё будет. - Завтра".

   6) Одну страницу из редакции шестой (1898) от слов: "Два раза в своей жизни Хаджи-Мурат изменял хазавату и вот теперь изменил ему третий раз" до слов: "И теперь должно было разрешиться тем же".

   7) Часть редакции первой (копия, рук. N 2) - начало: "он представил себе то, что было им пережито"; конец: "Ана, Ана,-проговорил Хаджи-Мурат, упал навзничь и уже не двинулся".

   8) Прибавку к заключительной сцене первой редакции для "Хазавата" - начало: "Тогда Ахмет-хан подбежал, наступил на шею Хаджи-Мурата"; конец: "И он погиб".

   6 августа 1902 г. была начата новая работа (редакция десятая).

   В "Настольном календаре" в этот день записано: "Писал с начала Хаджи Мурата". (1) Из главы II редакции второй (1897), помещенной в машинописной копии, вынуты листы, начинавшиеся словами: "Хаджи Мурат был один из искуснейших и храбрейших и потому опаснейших для русских наибов Шамиля", и по ним развит рассказ о прежних подвигах Хаджи-Мурата, т. е. то, с чего Толстой уже не раз начинал. И опять, как прежде, это начало его не удовлетворило. Он откидывает его и пишет новое начало. 7 августа 1902 г. отмечено: "Писал опять с начала Хаджи-Мурата". (2)

   Теперь Толстой использовал маленький набросок из редакции второй, в котором описывается вечер в ауле.

   Этой сцене Толстой предпослал небольшое вступление, начинающееся словами: "Это было на Кавказе, в 50-х годах..." Новое начало заключалось словами: "В эту самую ночь, когда Хаджи-Мурат подъезжал к аулу, в крепости..." На этом фраза обрывалась для соединения со сценой выхода солдат в секрет (гл. I редакции второй, 1897 г.).

   Рукопись от 7 августа почти без помарок, но Толстой остался не удовлетворен ею. 8 августа 1902 г. он занес в "Настольный календарь"; "Писал плохо". (3)

   С. А. Толстая 9 августа 1902 г. записала в дневнике: "Он пишет повесть "Хаджи-Мурат" и сегодня, видно, плохо работалось. Он долго раскладывал

  

   (1) Т. 54, стр. 310.

   (2) Там же.

   (3) Там же.

  

  

   пасьянс - признак, что усиленно работает мысль и не уясняется то, что нужно". (1)

   9 августа Толстой записал в "Настольном календаре": "Почти не работал. Решил не печатать", (2) имея в виду "Хаджи-Мурата".

   Несмотря на решение "не печатать", 10 августа 1902 г. Толстой принялся за работу с удвоенной энергией. Работа пошла настолько удачно, что он впервые после большого перерыва с удовлетворением отметил в "Настольном календаре": "Писал порядочно". (3)

   Написанная 7 августа 1902 г. вступительная часть о прошлом Хаджи-Мурата расширяется. Она начинается словами: "Героем этой повести был один из наибов (генерал-губернаторов) Шамиля...", переделывается семь раз и становится I главой произведения. Главой II стала сцена в секрете, главой III-въезд Хаджи-Мурата в аул. Затем производится перестановка. Сцена въезда в аул делается главой II, а в секрете - главой III. Затем I вступительная глава - о прошлом Хаджи-Мурата, как ни трудно она далась Толстому, совсем выкидывается. Толстой отказался после многочисленных попыток дать общую характеристику Хаджи-Мурата посредством рассказа о прошлой жизни героя. Главою I окончательно становится въезд Хаджи-Мурата в аул. Эта завязка, наконец, удовлетворила Толстого.

   Для главы I Толстой широко использовал горский фольклор из "Сборника сведений о кавказских горцах". Так, Хаджи-Мурат спрашивает старика-чеченца: "Что нового?"; старик отвечает: "Хорошего нового ничего нет... Только и нового, что все зайцы совещаются, как им орлов прогнать..." Это измененная горская поговорка: "Каждую ночь зайцы совещаются о том, как им прогнать орлов. К рассвету разбегаются, еще не решив дела". (4)

   Старик говорит: "На прошлой неделе русские собаки у Мичицких сено сожгли, раздерись их лицо..." Это видоизмененное горское проклятие: "Сдерись твое лицо". (5)

   Прерывая словоохотливого Бату, Хаджи-Мурат говорит: "Веревка хороша длинная, а речь короткая". Это видоизмененная горская поговорка: "Хорошо слово короткое, а веревка длинная". (6)

   В конце главы I Хаджи-Мурат благодарит кунака: "Да получишь ты радость и жизнь". Это переделанное горское приветствие: "Да дадутся тебе сердечная радость и жизнь". (7)

   Толстой приводит "обычное" горское приветствие "селям-алейкум" с ответным "алейкум-селям", а также другие, употреблявшиеся редко, обычно при дружелюбном отношении к человеку: жена Садо говорит Хаджи-Мурату: "Приход твой к счастью". По горским обычаям, так могла бы сказать только женщина. Хаджи-Мурат ей отвечает: "Сыновья твои чтобы живы были".

   В уста матери в редакции четвертой вложены слова, обращенные к Хаджи-Мурату - ребенку: "Это свет глаз моих... Это звезда, жемчужина

  

   (1) "Дневники С. А. Толстой", III, стр. 200.

   (2) Т. 54, стр. 310.

   (3) Там же, стр. 311.

   (4) "Сборник", вып. I, отд. IV, Стр. 12.

   (5) Там же, стр. 14.

   (6) Там же, стр. 7.

   (7) Там же, стр. 6.

  

  

   моя". Это характерное для горского фольклора обращение матери к детям.

   Жена и дочь Садо, "тихо двигаясь, устанавливали принесенное перед гостем". Слова "тихо двигаясь" отражают действительную деталь быта горцев: поведение женщины в присутствии чужих мужчин.

   В главе I старик подходит к Хаджи-Мурату, сидящему на лошади, и прикасается к его стремени. Это горцы делали, встречая почетных гостей.

   В главе VI Хаджи-Мурат, подаривший сыну Марьи Васильевны кинжал, говорит: "Таков их закон, что всё, что понравилось кунаку, то надо отдать кунаку". Это же он говорит в гл. XX, даря Марье Дмитриевне бурку. Напоминание русским "кунакам" этого "закона" было обычно у горцев.

   Глубокое знание горцев, их нравов и быта основано у Толстого на личных наблюдениях в молодости и на пристальном, несколько раз повторенном, изучении печатных материалов. Об обстоятельном изучении им "Сборника сведений о кавказских горцах" в 1902 г. можно судить по запискам, вложенным в каждый том этого издания, на которых по его поручению рукой Ю. И. Игумновой обозначены десятки страниц.

   Глава I переделывалась Толстым одиннадцать раз. Вот варианты только двух начальных фраз этой главы:

  - Было раннее осеннее утро...

  

  

  

  

   Был ноябрьский холодный, но тихий вечер...

   Был ясный ноябрьский вечер...

   Был ноябрьский без снега светлый, холодный, ясный, тихий вечер.

   Был холодный, ясный ноябрьский вечер.

  

  

   2) По крутой каменной дороге... подъезжал Хаджи-Мурат с молодым аварцем Сафедином.

   Хаджи-Мурат с Сафедином верхами на измученных лошадях въезжали в аул по крутой каменистой дороге.

   Хаджи-Мурат с Сафедином въезжал в аул. Дорога шла по крутому каменному подъему.

   Перед I главой Толстой помещает "Пролог", как и во всех предыдущих редакциях. Пролог удовлетворял Толстого с момента его написания в 1896 г. Он сохранял его на протяжении всей своей работы, внося лишь стилистические поправки. В начальных фразах пролога: "Я возвращался домой полями. Была самая середина лета. Луга убрали и только что собирались косить рожь. Есть прелестный подбор цветов этого времени года" - в течение всех шести лет работы не переставлено ни одно слово.

   В первых вариантах главы II (выход солдат в секрет) фигурировало три солдата: Панов, Кондицкий (он же Кондаков) и Никитин. В дальнейшем ряд черт Кондицкого и Никитина соединяется в образе Авдеева.

   В основу главы III - вечер у молодого Воронцова - положен текст главы II редакции второй.

   Глава эта так же, как предыдущие две и как все последующие, не сразу заняла свое положение, а перекладывалась с места на место. Некоторые черновые страницы "Хаджи-Мурата" пронумерованы до пятнадцати раз, что обозначает такое же количество их перемещений. По стольку же раз перемещались целые части произведения и отдельные главы. Композиция создавалась в основном в процессе работы, а не по предварительному плану и конспектам, которые были нужны только в первое время "уяснения" сюжета.

   Материалом для главы IV - Хаджи-Мурат ночью в ауле перед выходом к русским - послужила редакция вторая и последняя часть "начала", написанного 7 августа 1902 г. Толстой в этой главе много работал над образом шурина Хаджи-Мурата. В первом варианте он не искренен, внешне рад Хаджи-Мурату, а на самом деле желает, чтобы Хаджи-Мурат скорее уехал, затем он постепенно приобретает черты, которыми наделен в последней редакции и которые напоминают "кунака" Толстого в молодости Садо, чьим именем он и назван. Толстой писал о своем кунаке Т. А. Ергольской 6 января 1852 г.: "Часто он мне доказывал свою преданность, подвергая себя разным опасностям для меня; у них это считается за ничто - это стало привычкой и удовольствием". (1) Таков и Садо в "Хаджи-Мурате".

   Для главы V взят текст главы III редакции второй. По машинописной копии сделаны многочисленные изменения. Первоначально в главу должна была войти, помимо сцены рубки леса и падения чинары, также сцена встречи Полторацкого с молодым Воронцовым перед выходом Хаджи-Мурата. Но затем она соединена со сценой выхода Хаджи-Мурата, что составило особую, VI главу. В главу VI вводится барон Фрезе, товарищ Полторацкого, разжалованный офицер, ради которого Полторацкий устраивает стычку с горцами, чтобы дать Фрезе возможность отличиться. Прототипом Фрезе послужил барон Розен, тоже, как Фрезе, бывший кавалергард, разжалованный и сосланный на Кавказ. О нем рассказано в "Воспоминаниях" Полторацкого, но Полторацкий не говорит, что он устраивал для своего товарища сражение. На это, возможно, навели Толстого следующие строки Зиссермана: "Один раз была снаряжена маленькая экспедиция в ближайший неприятельский аул... Сочинена она была собственно для того, чтобы предоставить приехавшему в отряд адъютанту главнокомандующего, Клавдию Ермолову (сыну Алексея Петровича), случайно получить награду..." (2)

   В редакции второй солдат Никитин погиб при падении чинары, в главе VI - от случайной пули горцев, преследовавших Хаджи-Мурата. Теперь Никитин становится Авдеевым. Вводятся 5 мюридов Хаджи-Мурата: 1)Балта, 2)Муртазил, 3) Курбан-Магомет, "знаменитый бегун, прыгун, стрелок и вместе с тем ученый человек, оскорбленный Шамилем и ненавидевший его, житель Кази-Кумыцкого ханства", 4) Сафедин и 5) чеченец Гомчаго. Имена эти взяты из "Сборника сведений о кавказских горцах". Глава перерабатывается пять раз и соединяется с предыдущей. Вследствие упразднения главы VI следующая глава VII должна была стать VI, но переписчиком но было сделано соответствующего исправления, почему все последующие главы пронумерованы на один номер больше, чем следовало. В последующем описании мы сохраняем эту неисправленную нумерацию, так как Толстой ошибки не заметил и в дальнейшей работе обозначал главы согласно этой ошибочной нумерации.

  

  - Т. 59, стр. 150.

  - Зиссерман, "Двадцать пять лет на Кавказе", II, стр. 131.

  

  

   Для главы VII - прием Марьей Васильевной Хаджи-Мурата и столкновение Воронцова-сына с Меллер-Закомельским-взят текст главы III редакции второй. Глава переделывалась два раза.

   Глава VIII - смерть Авдеева- написана впервые и переделывалась три раза.

   Глава IX- семейные Авдеева на молотьбе- написана впервые, в один прием и в дальнейшем не подвергалась исправлению.

   10 августа 1902 г. в Ясную Поляну приехал В. В. Стасов. Сохранилась записка, в этот день переданная ему Толстым, с перечислением материалов, которые Толстой просил Стасова выслать ему из Публичной библиотеки:

   "1) Историю Николая.

   2) Камер-фурьерский журнал.

   3) Биографию Воронцова.

   (Всё в 1852 г.)

   4) Если можно, донесение письмо Воронцова Чернышеву (по-французски).

   5) Карту подробную Чечни и Дагестана".

   10 августа 1902 г. глава о Николае I еще не была написана, но, как видно из данного списка, Толстой уже намеревался включить ее в повесть. Вероятно, она была намечена при обдумывании общего содержания повести еще в первых числах августа 1902 г.

   По поводу материалов для главы о Николае I Толстой обращался и к другим лицам: 13 августа 1902 г. П. А. Буланже писал Толстому: "Надеюсь, вы получили книги из Румянцевского музея, которые я, для ускорения, отправил вам через начальника станции. Гоф-курьерских журналов нет за то время, которое вас интересует, они есть только до 1814 г.".

   О ходе своей работы над "Хаджи-Муратом" Толстой делал краткие отметки в "Настольном календаре": 14 августа: "Немного дурно писал"; 15 августа: "Писал: недурно, но мало"; 16 августа: "Писал порядочно"; 17 августа: "Плохо работал. Опять расстрясся"; 19 августа: "Писал плохо и мало"; 20 августа: "Очень дурно писал". (1)

   В основу главы Х - М. С. Воронцов, наместник Кавказа- положен текст редакции третьей, с введением рассказа генерала о "сухарной экспедиции". Первоначально этот генерал также наполняет свою речь словечком "как", подобно генералу Козловскому в главе XXII повести.

   Образ Воронцова в процессе работы значительно изменялся: сначала он был более положительным, но потом постепенно наделялся отрицательными чертами.

   Глава XI - прием Воронцовым Хаджи-Мурата - новая глава. К тексту присоединена сцена посещения Хаджи-Муратом тифлисской оперы, перенесенная из третьей редакции. Исправлялась всего один раз.

   Глава XII - рассказ Хаджи-Мурата Лорис-Меликову о своем прошлом. В основу положен текст редакции третьей, подвергшийся большой переработке. Написана с использованием материалов Зиссермана в его книге "История 80-го пехотного Кабардинского полка" и "Записки Лорис-Меликова". Толстой много и упорно работал над языком Хаджи-Мурата, для

  

  - Т. 54, стр. 311-312.

  

  

   которого не имел образца, так как речь Хаджи-Мурата в "Записке Лорис-Меликова" передана канцелярским языком времени Николая I.

   Толстой работал не только над тем, чтобы язык Хаджи-Мурата был возможно лаконичнее и ярче, но и над тем, чтобы не заключал в себе ничего несвойственного его образу и был проникнут спокойствием и достоинством.

   После тщательной работы Толстой настолько воссоздал своеобразие языка Хаджи-Мурата, что в последних рукописях передает его речь, не исправляя ее в дальнейшем.

   Признав неудачным рассказ о жизни героя в третьем лице, от автора, не поместив его в начале повести, Толстой продолжал считать необходимым сохранение его для характеристики героя и перенес в середину повести, где Хаджи-Мурат рассказывает о себе Лорис-Меликову.

   Глава XIII первоначально заключала вторую часть рассказа Хаджи-Мурата, теперь - написанную вновь беседу Лорис-Меликова с нукерами. Исправлялась один раз.

   Глава XIV содержит окончание рассказа Хаджи-Мурата. В основу положен текст третьей редакции.

   Глава XV содержит письмо Воронцова к Чернышеву, полностью перенесенное из редакции третьей. Сначала оно предшествовало рассказу Хаджи-Мурата о своем прошлом, затем помещено после этого рассказа. Не найдя оригинала, писанного по-французски, (1) Толстой вынужден был воспользоваться переводом письма, помещенным в книге Зиссермана (приведено в повести без всяких изменений).

   Глава XVI - Николай I - написана вновь. Переделывалась три раза. Работая над ней. 20 августа 1902 г. Толстой обратился с письмом к вел. кн. Николая Михайловичу, в котором просил указать дополнительные материалы о Николае I: "Я занят окончанием давно начатого и всё разрастающегося одного эпизода из кавказской истории 1851-52 годов. Не можете ли вы помочь мне, указав, где я мог бы найти переписку Николая I и Чернышева с Воронцовым за эти годы, так же как и надписи Николая на докладах и донесениях, касающихся Кавказа этих годов". (2) Отложив работу над главой о Николае I до получения материалов, Толстой перешел к следующим главам, и работа опять пошла успешно.

   В "Настольном календаре" от 21 августа 1902 г. читаем: "Очень много писал". (3) В письме от 23 августа 1902 г. О. К. Толстая сообщала А. К. Чертковой: "Лев Николаевич работал до 3-х часов". 25 августа в "Настольном календаре" отмечено: "Плохо работал"; 26 августа: "Хорошо писал"; 27 августа: "Писал очень хорошо две главы"; 28 августа: "Порядочно писал". (4)

   После главы о Николае I следует вновь написанная глава XVII - выход отряда в набег, - для которой была использована редакция восьмая, называвшаяся "Воспоминания старого военного". Введен Бутлер, который сначала был Гороховым, а до Горохова - автором "Воспоминаний

  

   (1) См. записку В. В. Стасову от 10 августа 1902 г. и письмо П. И. Бартеневу от 11 сентября 1902 г.

   (2) Т. 73.

   (3) Т. 54, стр. 312.

   (4) Там же, стр. 313.

  

  

   старого военного". О Бутлере сказано, что он был "перешедший из гвардии высокий красивый офицер" и "что он проигрался в карты в Петербурге". Таков и явившийся его прототипом Ф. Ф. Кутлер, описанный в "Воспоминаниях" Полторацкого и лично знакомый Толстому. (1)

   Однако образ Бутлера, каким он дан в окончательном тексте, был создан не сразу. Вначале Бутлер был наделен лишь положительными чертами. Отношения его к Марье Дмитриевне более чисты и поэтичны. Толстой сравнивает их с отношением Гринева к Маше в "Капитанской дочке" Пушкина, но такой образ был бы не типичен для кавказской офицерской среды, к которой принадлежал Бутлер, и Толстой, следуя своей реалистической манере, постепенно снижает образ Бутлера.

   Материал для начала XVII главы Толстой мог найти в книге Зиссермана "История 80-го пехотного Кабардинского полка" (т. III, стр. 79), где приводится рассказ офицера Власова о походе его отряда.

   При отделке XVII главы Толстой вставил деталь, не имевшуюся ни в одном из ее предыдущих вариантов: "Ротный мохнатый, серый Трезорка, точно начальник, закрутив хвост, с озабоченным видом бежал перед ротой Бутлера..."

   Глава XVIII - разорение аула - новая глава, написана по личным воспоминаниям. В Дневнике Толстого от 28 февраля 1852 г. (2) отмечено его участие "в делах 17 и 19 числа", а в его формулярном описке: "17 -го... истребление аулов... 25-го... лагерь у разоренного аула". (3) Глава написана в один прием, без помарок. Перечитывая впоследствии главу, Толстой усилил текст вставкой: "желание истребления", "как желание истребления крыс, ядовитых пауков и волков было таким же естественным чувством, как чувство самосохранения".

   В основу главы XIX - приезд Хаджи-Мурата в крепость к Ивану Матвеевичу и Марье Дмитриевне - положен текст первых двух глав седьмой редакции. Переделывалась она два раза.

   Глава XX - Шамиль - новая глава. Сыну Хаджи-Мурата, во всех прежних вариантах называвшемуся Вали-Магома, дано имя Юсуф. Глава исправлялась четыре раза. Главным материалом для нее послужила книга Е. А. Вердеревского "Плен у Шамиля".

   Гл. XXI - отъезд Хаджи-Мурата из крепости. В основу положен текст главы III редакции восьмой.

   24 августа 1902 г. Толстой получил письмо от В. В. Стасова о том, что сочинение Шильдера о Николае I, о котором он, очевидно, рассказывал Толстому во время своего пребывания в Ясной Поляне, еще не издано. Выписку же из "Камер-фурьерских журналов", а также "Воронцовский архив", биографию Воронцова и его переписку и кавказские карты Стасов обещал прислать в ближайшее время.

   29 августа 1902 г. Толстой отметил в "Настольном календаре": "Писал мало. Поправлял начало".4 Толстой был занят в этот день главным

  

   (1) Т. 47, стр. 303.

   (2) Т. 46, стр. 91.

   (3) В. П. Федоров, "Лев Николаевич Толстой на военной службе" ("Братская помощь", 1910, N 12).

  

  

  

  

  

  

  

   (4) Т. 54, стр. 313.

  

  

  

  

  

  

  

  

  

   образом исправлением начала произведения. 1 сентября 1902 г. записано; "Вчера поправил 1-ю главу. Нынче поправлял одну главу". (1)

   При исправлении внимание было обращено не столько на добавление художественных деталей, сколько на сокращение текста от излишних подробностей. Стилистическая правка свидетельствует о стремлении Толстого к предельному лаконизму и четкости фразы.

   Для предстоящей работы над отложенной главой о Николае I Толстой решил, не дожидаясь ответа от вел. кн. Николая Михайловича, обратиться по вопросу о материалах и к другим лицам, в том числе через Буланже к находившемуся в Москве грузинскому писателю И. П. Накашидзе. Последний 30 августа 1902 г. писал Толстому: "Был я в Румянцевском музее, и там мы вместе с заведывающим библиотекой пересматривали всё, что есть о времени царствования Николая I и лично о нем. Все мелочи, разбросанные по разным книжкам "Русской старины", "Русского архива", "Исторического вестника" и т. д. Единственно цельный свод, это сочинение Lacroix, которое я вам прислал, к сожалению не пригодившееся вам. Мне посоветовали в Румянцевском музее, чтобы мы обратились в Петербургскую публичную библиотеку, что там может найтись больше материала, чем у них". Тогда же Накашидзе по поручению Толстого посетил в Москве редактора журнала "Русский архив" П. И. Бартенева, который в письме от 31 августа советовал Толстому "поглядеть в "Русской старине" "Записки барона Корфа", в "Русском архиве" "Письма Булгакова" и в особенности в большой биографии Паскевича".

   Для главы XXII - проводы генерала Козловского- послужил материалом рассказ Полторацкого о прощальном обеде, данном в честь этого генерала. В главе говорится о Барятинском, с которым Толстой встречался в молодости. Упоминания об отношениях Барятинского с Марьей Васильевной основаны на толках, распространенных в 1850-х гг. (2) и, конечно, известных еще тогда Толстому.

   В основу главы XXIII - Хаджи-Мурат в Нухе- положены тексты: 1) отвергнутой главы II редакции третьей от слов: "8 апреля 1852 г. вечером Хаджи-Мурат" до слов: "больше всего томила его"; 2) "Репья" от слов: "Вспоминал он про бал, на котором он присутствовал" до слов: "Сафедин вздрогнул и злобно улыбнулся, оскаля зубы. - Всё будет. Завтра"; 3) "Репья" от слов: "то ему живо представлялась его жена" до слов: "И какой ряд неудач". Песню о плененном соколе Толстой заимствовал из очерков своего брата Н. Н. Толстого "Охота на Кавказе". (3)

   31 августа 1902 г. Толстой писал В. Г. Черткову: "Я здоров и всё пишу Хаджи Мурата - балуюсь. Довел до того же, до чего доведены Отец Сергий и др., но хочется отделывать. А многое требуется более важное, как мне кажется".

   В первых числах сентября Толстой получил от В. В. Стасова обещанные книги о Николае I и его времени. С. А. Толстая писала Стасову 6 сентября: "Лев Николаевич получил книги и очень вас благодарит. Пишет он своего "Хаджи-Мурата" с большой энергией и усидчивостью".

  

   (1) Т. 54, стр. 314.

   (2) Си. П. В. Долгоруков, "Петербургские очерки", М. 1934, стр. 212.

   (3) "Современник", 1857, т. XI, отд. 1, стр. 231.

  

  

   10 сентября М. Л. Оболенская сообщала А. Б. Гольденвейзеру: "Хаджи-Мурат" всё растет, всё лучшает и очень радует. Красоты удивительные".

   В основу главы XXIV-Хаджи-Мурат ночью перед побегом- положены тексты: 1) из редакции шестой- начало: "Два раза в своей жизни Хаджи-Мурат изменял хазавату", конец: "И теперь должно было разрешиться тем же"; из "Репья" от слов: "В ночь его отъезда" до слов: "и лестные слова старого князя"; 3) песни о Хамзате из "Сборника сведений о кавказских горцах"; 4) песня "Высохнет земля на могиле моей" из "Сборника сведений о кавказских горцах".

   В основу главы XXV-привоз Каменевым головы Хаджи-Мурата - положен текст главы V редакции восьмой. Сцена привоза головы Хаджи-Мурата, еще до описания его смерти, впервые приведенная в "Репье" и повторенная в седьмой и восьмой редакциях, сохраняется. Глава переделывалась четыре раза.

   11 сентября в "Настольном календаре" отмечено: "Писал конец - порядочно". (1) Это была XXVI глава, в основу которой положена последняя часть "Репья" - от слов: "было разрешено Хаджи-Мурату кататься верхом" кончая словами: "Ана! Ана! - проговорил Хаджи-Мурат", и пять строк из позднейшей прибавки к "Репью". Переделывалась шесть раз. Особенно упорно Толстой работал над описанием подробностей предсмертных минут Хаджи-Мурата. Основным материалом для этой главы послужила книга Зиссермана "Двадцать пять лет на Кавказе", ч. II, стр. 87-96.

   11 же сентября 1902 г. Толстой написал четыре письма в связи с своей работой над "Хаджи-Муратом": два письма В. В. Стасову, одно вел. кн. Николаю Михайловичу, одно П. И. Бартеневу. В первом письме Стасову, написанном утром, Толстой благодарил его за присланные книги и просил выслать еще Х том "Актов кавказской археографической комиссии", (2) во втором письме к нему, написанном вечером, просил не высылать Х тома, так как он получит этот том от вел. кн. Николая Михайловича, от которого в этот же день было письмо о собирании им в Тифлисе нужных Толстому сведений при посредстве лучшего знатока кавказской старины и архивов Е. А. Вайденбаума, готового найти всё необходимое, при условии точного указания, по каким именно докладам и за какие годы требуются Толстому резолюции Николая I. Толстой тотчас отвечал великому князю: "Очень благодарен вам, дорогой Николай Михайлович, за сообщенные мне сведения. Это больше того, что я ожидал, и я буду очень, очень благодарен вам, если вы найдете возможным дать мне на время (короткое) доклады, донесения и резолюции государя, относящиеся к управлению Кавказом со времени назначения Воронцова и до 1852 года, а также и Х том "Актов кавказской военно-архивной комиссии". Я бы бережно получил, прочел и возвратил их". (3) П. И. Бартеневу 11 сентября 1902 г. Толстой писал: "Спасибо за письмецо, любезный Петр Иванович. Мне нужен Ник. Павл. 1852 г. и его отношения к Воронцову во время его наместничества на Кавказе. Нет ли этого в архиве Воронцова. У меня есть письмо Воронцова

  

   (1) Т. 54, стр. 315.

   (2) Т. 73.

   (3) Там же.

  

  

   к Чернышеву о Хаджи-Мурате в русском переводе, а писаны они была по французски. Где бы их достать в оригинале". (1)

   Вопреки предположению Толстого, отмеченному в "Настольном календаре" 11 сентября 1902 г. о том, что он писал "конец", работа продолжалась и после этого. 12 сентября: "писал порядочно"; 14 сентября: "писал очень