Толстой Лев Николаевич - Том 35, Произведения 1902-1904, Полное собрание сочинений

несомненно, что ни одно искреннее усилие человека поступить в этом деле по-божьи или по совести не пропадет даром.

   "Что я сделаю один против всех?" - часто говорят люди, когда им предстоит поступок, не одобряемый большинством. Этим людям кажется, что для успешности дела нужно быть всем или, по крайней мере, многим, но многим нужно быть только для дурного дела. Для хорошего же дела достаточно быть одному, потому что Бог всегда с тем, кто делает хорошее дело. А с кем Бог, с тем рано или поздно будут и все люди.

   Во всяком случае все улучшения в положении рабочих произойдут только оттого, что они сами будут поступать более согласно с волей Бога, более по совести, т. е. более нравственно, чем они поступали прежде.

  

  

   Пытались рабочие освободиться насилиями, бунтами, и они не достигли цели. Пытались и пытаются они освободиться социалистическими приемами посредством союзов, стачек, демонстраций, выборов в парламенты, и всё это в лучшем случае только на время облегчает каторжный труд рабов, но не только не освобождает их, а только закрепляет рабство.

   Пытались и пытаются рабочие освободиться каждый отдельно тем, что поддерживают беззаконие земельной собственности, которое сами же они осуждают, и если положение некоторых - и то не всегда и не надолго - и улучшается от такого участия в дурном деле, положение всех от этого только ухудшается. Происходит это оттого, что прочно улучшает положение людей (не одного человека, а общества людей) только деятельность справедливая, согласная с правилом о том, чтобы поступать с другими так же, как ты хочешь, чтобы поступали с тобою. Все же те три средства, которые употреблялись до сих пор рабочими, были несправедливы и несогласны с правилом о делании другим того, что хочешь, чтобы тебе делали.

   Средство бунтов, т. е. употребление насилия против людей, которые считают полученные ими по наследству или вследствие покупки на свои сбережения земли своею собственностью, не согласно с правилом о том, чтобы делать другому то, что хочешь, чтобы тебе делали, потому что ни один из людей, участвующих в бунтах, не желал бы, чтобы у него отняли то, что он считает своим, тем более, что такое отнятие сопровождается обыкновенно самыми жестокими насилиями.

   Не менее несогласна с правилом о делании другим того, что хочешь, чтобы тебе делали, и вся социалистическая деятельность. Она несогласна с этим правилом, во-первых, потому, что, ставя в свою основу классовую борьбу, вызывает в рабочих к хозяевам и вообще к нерабочим такие враждебные чувства, которые со стороны хозяев никак не могут быть желательны для рабочих. Несогласна с этим правилом еще и потому, что при стачках рабочие очень часто для успеха своего дела бывают приведены к необходимости употреблять насилие против тех рабочих своих или чужих народностей, которые хотят заступить их место.

  

  

  

  

  

  

   Точно так же не только несогласно с правилом о делании другому того, что ты хочешь, чтобы тебе делали, но прямо безнравственно то учение, которое обещает рабочим переход всех орудий труда - фабрик и заводов в их полную собственность. Всякая фабрика есть произведение труда многих рабочих, не только современных, тех, которые устраивали фабрику и подготавливали матерьялы для ее постройки и питали людей во время этой постройки, но и бесчисленного количества как умственных, так и физических рабочих прежних поколений, без труда которых не могла бы существовать никакая фабрика. Учесть участие всех людей в устройстве фабрики нет никакой возможности, и потому по учению самих же социалистов всякая фабрика есть, как и земля, общее достояние всего народа, с тою только разницею, что земельная собственность может быть уничтожена тотчас же, не дожидаясь обобществления всех орудий труда, фабрика же может сделаться законным достоянием всего народа только тогда, когда совершится неосуществимая фантазия социалистов: обобществление всех, буквально всех орудий труда, а не тогда, как это предполагается большинством рабочих социалистов, когда они отнимут фабрики от их хозяев и присвоят их себе. Хозяин не имеет никакого права владеть фабрикой, но так же мало права имеют и рабочие на какую бы то ни было фабрику до тех пор, пока не осуществилась фантазия обобществления всех орудий труда.

   Поэтому-то я и говорю, что учение, обещающее рабочим завладение теми фабриками, на которых они работают, до обобществления всех орудий труда, как это обыкновенно предполагается, есть учение не только противное золотому правилу делать другому то, что хочешь, чтобы тебе делали, но прямо безнравственное.

   Точно так же несогласно с правилом о делании другим того, что ты хочешь, чтобы тебе делали, поддержание рабочими земельной собственности посредством ли насилия в виде солдат или в виде работников или наемщиков земли. Несогласно такое поддержание земельной собственности потому, что, если такие поступки и улучшают временно положение тех лиц, которые совершают их, они наверное ухудшают положение других рабочих.

   Так что все средства, употреблявшиеся до сих пор рабочими для своего освобождения, как прямое насилие и социалистическая деятельность, так и поступки отдельных лиц, для своей выгоды поддерживающих беззаконие землевладения, не достигали цели, потому что все были несогласны с основным правилом нравственности: делать другому то, что хочешь, чтобы тебе делали.

   Освобождает же рабочих от их рабства даже не деятельность, а одно воздержание от греха только потому, что такое воздержание справедливо и нравственно, т. е. согласно с волею Бога.

  

  

   "Но нужда, - скажут на это. - Как бы ни был убежден человек в беззаконии земельной собственности, трудно ему удержаться от того, чтобы не пойти, будучи солдатом, туда, куда его посылают, и не работать на помещика, если эта работа может дать молоко его голодным детям. Или как воздержаться крестьянину от найма помещичьей земли, когда у него полдесятины на душу, и он знает, что ему с своей семьей не прокормиться той землею, которой он владеет?" Правда, что очень трудно и то, и другое, и третье, но ведь такая же трудность во всяком воздержании от дурного дела. А между тем люди большею частью воздерживаются от дурных дел. Здесь же воздержание менее трудно, чем в большей части дурных дел, вред же от дурного дела, участия в земельном захвате, более очевиден, чем во многих дурных делах, от которых воздерживаются люди. Я не говорю про отказ от участхш в войсках, когда войска посылаются против крестьян. Правда, что для такого отказа нужна особенная смелость и готовность жертвы собой, и потому не всякий может сделать это, но зато и случаи, где нужно применять этот отказ, встречаются редко. Но для того, чтобы не работать на помещичьих землях и не нанимать их, нужно гораздо менее усилий и жертв. Если бы только все рабочие вполне понимали, что работа на помещиков и наем их земель есть дурное дело, то людей, работающих на землях помещиков и нанимающих земли, становилось бы всё меньше и меньше. Живут же миллионы людей, не нуждаясь в помещичьих землях, занимаясь ремесленной работой дома или даже вдали от дома самыми разнообразными отхожими промыслами. Не нуждаются в землях помещиков и те сотни тысяч и миллионы крестьян, которые, несмотря на всю трудность такого дела, снимаются с старых мест и идут на новые места, где получают достаточную землю, на которой большей частью не только не бедствуют, но богатеют, скоро забывая о той нужде, которая выгнала их. Живут также без работы на помещиков и найма их земель и те крестьяне, хорошие хозяева, которые, пользуясь хотя и малой землей, но живя воздержно и хорошо обрабатывая свою землю, не нуждаются в работе на помещиков и найме их земель. Живут еще тысячи людей, не нуждающихся в работе на помещичьих землях и в найме их, люди, живущие христианской жизнью, т. е, живя не каждый для себя, а помогая друг другу, как живут в России многие христианские общины, из которых особенно известны мне духоборы.

   Нужда ведь может быть только в обществе людей, живущих по животному закону борьбы друг с другом. Среди христианских же обществ не должно быть нужды. Как только люди делятся между собою тем, что имеют, так всегда всем достает всё, что нужно, и остается еще многое. Когда народ, слушавший проповедь Христа, взалкал, Христос, узнав, что у некоторых есть запасы, велел всем сесть в круг и имеющим запасы отдавать соседям в одну сторону с тем, чтобы соседи, утолив голод, передавали бы оставшееся дальше. И когда круг был обойден, все насытились и собрали еще много остатков.

   Так и в обществе людей, поступающих так же, не бывает нужды, и такие люди не нуждаются в работе на помещиков и в найме их земель. Так что нужда не всегда может быть достаточной причиной для того, чтобы люди делали то, что вредно их братьям.

   Если рабочие люди теперь идут к помещикам на работы и нанимают их землю, то только потому, что еще не все понимают ни греха таких поступков, ни всего зла, которое они делают этим своим братьям и самим себе. Чем больше будет таких людей и чем яснее они будут понимать значение своего участия в земельной собственности, тем более и более будет сама собой уничтожаться власть неработающих над работающими.

  

  

  

   Единственное верное, несомненное средство улучшения положения рабочих и вместе с тем согласное с волей Бога состоит в освобождении земли от захвата помещиками. Достигается же это освобождение земли кроме отказа рабочих от участия в войсках, когда войска направлены против рабочего народа, еще воздержанием от работ на землях помещиков и от найма их. Но мало того, чтобы вам, рабочим, знать, что для вашего блага вам нужно освобождение земли от захвата ее помещиками, и что достигается это освобождение воздержанием вашим от насилия над своим братом и от работы на помещичьих землях и найма их, вам нужно еще вперед знать, как распорядиться землею, когда она освободится от захвата помещиков, как распределить ее между работающими.

   Большинство из вас обыкновенно думает, что стоит только забрать землю от неработающих, и всё будет хорошо. Но это не так. Легко сказать: отобрать землю у неработающих и отдать ее работающим. Но как сделать это так, чтобы не нарушить справедливости и не дать возможности богатым людям опять скупить большие пространства и опять этим способом властвовать над рабочими? Предоставить, как думают некоторые из вас, каждому отдельному рабочему или обществу право косить и пахать, где кто хочет, как это было в старину и теперь еще держится у казаков, возможно только там, где народу мало, а земли много и земля одного качества. Там же, где народу больше, чем может прокормить земля, и земля разного качества, нужно придумать иное средство пользования землею. Разделить землю по душам? Но если разделить землю по душам, то земля достанется и людям, не желающим работать на земле, и эти нерабочие люди будут сдавать ее или продавать богатым скупщикам, и явятся опять люди, владеющие большим количеством земли и неработающие на ней. Запретить неработающим продавать или отдавать внаймы свою землю? Но тогда земля, принадлежащая человеку, который не хочет или не может работать ее, будет лежать без употребления. Кроме того, при разделе земли по душам как уравнять ее по качеству? Есть земля черноземная, плодородная и есть земля песчаная, болотная, неплодородная, есть земля в городах, приносящая с одной десятины 1000 и больше рублей дохода, и есть земля в глуши, не приносящая никакого дохода. Как же распределить землю так, чтобы не могло бы опять возникнуть владение землею теми, которые не работают на ней, и не было обиженных, не было бы из-за нее споров, ссор, междоусобий? Люди давно уже заняты обсуждением и разрешением этих вопросов. И для правильного распределения земли между рабочими придумано много проектов.

   Не говоря о так называемых коммунистических проектах устройства общества, при которых земля считается общим достоянием и обрабатывается всеми сообща, мне известны следующие проекты.

   Проект англичанина Вильяма Огильви (William Ogilvie), жившего в XVIII веке. Огильви говорит, что, так как каждый человек, рождаясь на земле, имеет вследствие этого несомненное право находиться на ней и кормиться ее произведениями, то. право это не может быть ограничено тем, что некоторые люди считают своею собственностью большие пространства земли. И потому каждый должен иметь бесплатное право владеть приходящимся на его долю количеством земли. Если же кто владеет землею в большем количестве, чем приходится на его долю, пользуясь теми участками, на которые не предъявляют требования те, кому они принадлежат по праву, то владетель должен платить за это владение подать государству.

   Другой англичанин Фома Спенс (Thomas Spence) несколько лет позже решил земельный вопрос тем, что признавал всю землю собственностью приходов общин, так что приходы общины могли распоряжаться ею, как хотели. Частная же собственность отдельных лиц этим самым совершенно упразднялась.

   Прекрасной иллюстрацией, взгляда Спенса на земельную собственность служит рассказ о бывшем с ним в 1788 году в Голдонбридже случае, который он называет "лесной шуткой".

   "Один раз, когда я собирал в лесу орехи, из кустов высунулся человек и спросил меня: что я тут делаю?

   Я отвечал: собираю орехи.

   - Собираете орехи? Как вы смеете это говорить?

   - Отчего же? - спросил я. - Разве вы усумнились бы в праве обезьяны или белки собирать орехи? Чем же я ниже этих существ и почему не имею такого же права, как и они, - сказал я, - и вы-то кто и по какому праву позволяете себе мешать мне?

   - Я вам покажу, кто я, когда арестую вас за то, что вы нарушаете чужое право.

   - Вот тебе раз! - сказал я. - Но как же я могу нарушать чужое право там, где никто ничего не сажал и не обработывал? Ведь орехи составляют непосредственный дар природы как людям, так и животным, которые захотят пользоваться ими для поддержания своей жизни, и потому они общие.

   - А я говорю вам, что лес этот не общий, а принадлежит герцогу Портландскому.

  

  

  

  

  

   - Вот как! Так передайте мое почтение герцогу. Но так как природа не знает ни его, ни меня, а в кладовых ее есть одно правило о том, что кто первый пришел, тот первый и получает, то скажите герцогу, что если он желает орехов, то чтобы он поторопился".

   В заключение Спенс прибавляет, что если бы его хотели заставить защищать страну, в которой он не имеет права сорвать ореха, то он бросил бы свое ружье и сказал бы: "Пусть же герцог Портландский, который считает, что земля его, и сражается за нее".

  

  

  

  

  

  

  

   Так же решал вопрос и знаменитый автор "Age of Reason" и "Rights of Man" (1) - Фома Пэн (Thomas Paine). Особенность его решения состояла в том, что, признавая землю общей собственностью, он предлагал уничтожать право собственности отдельных владельцев тем, чтобы право собственности на землю не переходило по наследству, так чтобы земля, бывшая частной собственностью, становилась со смертью ее владельца достоянием народа.

  

   (1) ["Век разума" и "Права человека?]

  

  

   После Фомы Пэна уже в нашем столетии писал и думал об этом предмете Патрик Эдвард Доов (Patrick Edward Dove). Теория Доова состоит в том, что ценность земли происходит из двух источников: из свойства самой земли и из положенных на нее трудов. Ценность земли, происходящая из положенных на нее трудов, может быть достоянием частных лиц, ценность же земли, происходящая от ее свойства, есть достояние всего народа и потому никогда не может принадлежать частным лицам, как это признается теперь, а должна быть собственностью общею всего народа.(1)

   Таков же и проект японского общества возвращения земли рабочим "The Land reclaiming Society", сущность которого состоит в том, что каждый человек имеет право владеть причитающейся на его долю землею при условии выплачивания за нее положенной подати и потому может требовать уступки ему причитающейся на его долю земли от того, кто владеет излишком против этой причитающейся на каждого доли. (Проект этот я прилагаю в прибавлении.) Самый же по моему мнению лучший, наиболее справедливый и применимый проект есть проект Генри Джорджа, называемый проектом "единой подати".

  

  

   Я лично считаю проект Генри Джорджа самым справедливым, благодетельным и, главное, удобоприменимым из всех мне известных проектов. Проект этот можно себе представить в малом виде так: представим себе, что в какой-нибудь местности вся земля принадлежит двум помещикам - одному очень богатому и живущему за границей, и другому небогатому, живущему и хозяйничающему дома - и сотне крестьян, владеющих малою землею. Кроме того, в этой местности живут в услужении и на квартирах десятки людей безземельных ремесленников, торгующих, чиновников. Положим, что все жители этой местности, придя к убеждению, что вся земля есть общее достояние, решили сообразно с этим убеждением распорядиться землею.

  

  - Сведения эти взяты мною из прекрасной книги английского современного писателя Морисона Давидсона: "Предшественники Генри Джорджа" ("Procursors of Henry George"). Л. Т.

  

  

   Как им поступить?

   Отобрать всю землю у тех, кто владеет ею, и разрешить всякому пользоваться той землею, которая ему понравится, нельзя, потому что будет несколько охотников на одну и ту же землю и будут бесконечные ссоры. Соединиться всем в одну артель и пахать, косить, убирать всем сообща и потом уже делить - неудобно, потому что у одних есть плуги, лошади, телеги, у других их нет, да и кроме того некоторые из жителей и не умеют да и не в силах работать землю. Разделить всю землю по душам на такие участки, которые были бы по своему качеству равны между собою, очень трудно. Если разделить для этого всю землю по мелким участкам разных достоинств так, чтобы каждому приходилась делянка и самой хорошей, и средней, и дурной, и пахотной, и покосной, и лесной земли, то будет слишком много мелких участков.

   Кроме того, такое разделение опасно тем, что не желающие работать или сильно нуждающиеся будут отдавать за деньги свою землю богатым, и образуются опять крупные землевладельцы. И потому жители местности решают, оставив землю, как она есть, за теми, кто ею владеют, обязать каждого владельца платить в общую кассу деньги, представляющие доход, который по сделанной оценке земли (не по положенным на нее трудам, а по своему качеству и положению) приносит владельцам находящаяся в их пользовании земля, и деньги эти решают поровну делить между собою. Но так как такое собирание денег со всех владеющих землями и потом раздача этих денег поровну каждому жителю затруднительна, а кроме того все жители платят же деньги на общие нужды: училища, церкви, пожарные трубы, пастухов, исправление дорог и т. п., и денег этих всегда недостаточно для общественных нужд, то жители местности решают вместо того, чтобы собирать деньги за доход с земли и раздавать его всем и опять собирать часть его на подати, - собирать и употреблять весь доход с земли на общие нужды. Устроившись таким образом, жители местности требуют с помещиков причитающуюся плату за находящуюся в их владении землю и также и с крестьян, владеющих малой землею. С десятков же людей, не владеющих никакой землею, не требуют ничего, предоставляя им даром пользоваться всем тем, что учреждается на доход с земли.

  

  

  

  

  

  

  

   Такое устройство делает то, что один из помещиков, не живущий в деревне и производящий мало с своей земли, находит невыгодным при земельном налоге продолжать держать свою землю и отказывается от нее. Другой же помещик, хороший хозяин, отказывается только от части земли и удерживает только ту, на которой он может произвести больше того, что требуется с него за находящуюся в его пользовании землю.

   Те же из крестьян, владеющих малою землею, у которых много работников и недостаточно земли, так же, как и некоторые безземельные, желающие кормиться работой на земле, берут оставленную помещиками землю. Так что при таком решении является для всех жителей этой местности возможность жить на земле и кормиться с нее, и вся земля поступает в руки или остается в руках тех, кто любит работать на ней и умеет производить с нее много. Общественные же учреждения жителей местности улучшаются, так как на общественные нужды получается денег больше, чем прежде, и главное то, что всё это перемещение земельного владения совершается без всяких споров, ссор, ломки и насилия, а добровольным отказом от земли тех, кто не умеет выгодно работать на ней.

   Таков проект Генри Джорджа в применении к отдельному государству или даже всему человечеству. Проект этот и справедлив, и благодетелен, и главное, удобоприменим везде, во всех обществах, какой бы ни был там установлен порядок землевладения.

   Поэтому-то я лично и считаю проект этот наилучшим из всех существующих проектов. Но это мое личное мнение, которое может быть ошибочно. Вы же, рабочие, когда наступит для вас время распорядиться землею, сами обсудите и эти и все другие проекты и или изберете тот, который сочтете наилучшим, или сами придумаете еще более справедливый и удобоприменимый. Изложил же я эти проекты подробно для того, чтобы вы, рабочие, понимая, с одной стороны, всю несправедливость земельной собственности, с другой - всю трудность и сложность правильного распределения земли, не впали в те ошибки необдуманного распоряжения землею, которые сделали бы ваше положение, вследствие борьбы из-за земли отдельных людей и обществ и захватов земли при новом устройстве ее, хуже теперешнего.

  

  

   Повторю вкратце сущность того, что я хотел сказать вам. Сущность того, что я хотел сказать вам, в том, что я советую вам, рабочим, во-первых, ясно понять, что именно вам нужно, и не трудиться приобретать то, чего вам совсем ненужно. Нужно вам только одно: свободная земля, на которой бы вы могли жить и кормиться.

   Во-вторых, советую я вам то, чтобы вы ясно поняли, какими именно путями вы можете приобрести нужную вам землю. Приобрести ее вы можете не бунтами, от которых избави вас Бог, не демонстрациями, не стачками, не социалистическими депутатами в парламентах, а только неучастием в том, что вы сами считаете дурным, т. е. не поддерживать беззакония земельной собственности как насилиями, производимыми войсками, так и работами на помещичьих землях или наймом их.

   В-третьих, советую я вам обдумать вперед, как вам распорядиться с землею, когда она станет свободной.

   Для того же, чтобы вам правильно обдумать это, вам надо не думать, что земля, которая отойдет от помещиков, сделается вашей собственностью, а понимать, что для того, чтобы пользование землею могло быть правильно и безобидно распределено между всеми людьми, надо не признавать ни за кем права земельной собственности хотя бы на одну квадратную сажень. Только признавая землю таким же предметом общего достояния всех людей, как теплоту солнца и воздух, вы будете в состоянии безобидно и справедливо распределить между всеми людьми владение землею по какому-либо из существующих проектов или по какому-либо новому, составленному или избранному вами сообща, проекту.

   В-четвертых, и самое главное, советую вам для достижения всего того, что вам нужно, направлять свои силы не на борьбу с правящими классами посредством бунтов, революций или социалистической деятельности, а только на себя, на то, чтобы жить лучше.

   Людям бывает дурно только оттого, что они сами живут дурно. И нет ничего вреднее для людей той мысли, что причины бедственности их положения не в них самих, а во внешних условиях. Стоит только человеку или обществу людей вообразить, что испытываемое им зло происходит от внешних условий, и направить свое внимание и силы на изменение этих внешних условий и зло будет только увеличиваться. Но стоит человеку или обществу людей искренно обратиться на себя и в себе и в своей жизни поискать причины того зла, от которого он или оно страдает, и причины эти тотчас же найдутся и сами собой уничтожатся.

   Ищите царства божия и правды его, и всё остальное приложится вам. Это основной закон жизни человеческой. Живите дурно, противно воле Бога, и никакие ваши усилия не доставят вам того благосостояния, которого вы ищете. Живите хорошо, нравственно хорошо, согласно с волею Бога и не делая никаких усилий для достижения этого благосостояния, и оно само собою установится между вами и таким способом, о котором вы никогда и не думали.

   Так естественно и просто кажется то, чтобы ломиться в ту дверь, за которой находится то, что нам нужно, и тем более естественно, что позади нас стоят толпы людей, напирающие на нас и прижимающие нас к двери. А между тем чем упорнее мы ломимся в дверь, за которою находится то, что мы считаем благом, тем меньше надежды проникнуть за нее. Она отворяется только на себя.

   Так что для достижения истинного блага человеку нужно заботиться не об изменении внешних условий, а об изменении только себя: нужно перестать делать дурное, если он делал его, и начать делать хорошее, если он не делал его. Все двери, ведущие людей к истинному благу, отворяются всегда только на cебя.

   Мы говорим: рабочий народ порабощен правительством, богатыми. Но кто же эти люди, составляющие правительство и богатые классы? Что это - богатыри, из которых каждый может победить десятки и сотни рабочего народа? Или их очень много, а рабочего народа очень мало? Или только эти люди, правители и богатые, одни умеют работать всё нужное и производить всё, чем живут люди? Ни то, ни другое, ни третье: люди эти не богатыри, а, напротив, расслабленные, бессильные люди, и людей этих не только не очень много, но их в сотни раз меньше, чем рабочих. И всё, чем живут люди, производится не ими, а рабочими, они же и не умеют и не хотят ничего делать, а только пожирают то, что делают рабочие. Так отчего же эта маленькая кучка слабых, праздных, ничего не умеющих и не хотящих делать людей властвуют над миллионами рабочих? Ответ есть только один: происходит это оттого, что рабочие руководятся в своей жизни теми же самыми правилами и законами, которыми руководятся и их угнетатели. Если рабочие работают и не пользуются в такой степени трудами бедных и слабых, как неработающие правители и богатые, то это происходит не оттого, что они считают это нехорошим, но оттого, что не могут и не умеют этого делать, как делают это правители и богатые, более ловкие и хитрые, чем остальные. Правители и богатые властвуют над рабочими только потому, что рабочие желают точно так же и теми же способами властвовать над своим же братом рабочим. По этому же самому - по одинаковости понимания жизни - рабочие и не могут по-настоящему восставать против своих угнетателей: как ни тяжело рабочему угнетение, которое он терпит от правителей и богатых, он в душе знает, что сам поступил бы, а может быть, и поступает в малом виде по отношению своих братьев точно так же. Рабочие связали себя желанием поработить друг друга, и потому ловким людям, забравшим уже силу и власть, легко порабощать их. Если бы рабочие люди не состояли из таких же поработителей, как и правители и богачи, заботящихся только о том, как бы, пользуясь нуждою ближнего, устроить свое благосостояние, а жили бы по-братски, помня друг о друге и помогая друг другу, никто бы не мог поработить их. А потому рабочим для того, чтобы освободиться от того угнетения, в котором их держат правители и богатые, есть только одно средство: отказаться от тех основ, которыми они руководствуются в своей жизни, т. е. перестать служить мамону и начать служить Богу.

   Мнимые друзья народа говорят вам, и вы сами, по крайней мере некоторые из вас, говорите себе, что надо изменить всё теперешнее устройство: завладеть орудиями труда и землею и свергнуть теперешнее правительство и установить новое. И вы верите этому и надеетесь и трудитесь для достижения этих целей. Но положим, что вы достигнете того, чего желаете: свергнете теперешнее правительство и учредите новое, овладеете всеми фабриками, заводами, землею. Почему вы думаете, что люди, которые составят новое правительство, будут руководиться новыми, иными основами, чем те, которыми руководствуется теперешнее. А если они будут руководиться теми же основами, то они точно так же, как теперешние, будут стараться не только удержать, но усилить свою власть и будут извлекать из своей власти для своей выгоды всё то, что можно извлечь из нее. Почему вы предполагаете, что люди, которые будут заведывать фабриками, землею (всем нельзя распоряжаться всеми учреждениями), будучи людьми с такими же взглядами, как и теперешние, не найдут средств точно так же, как и теперь, захватить львиную долю, оставив людям темным, смирным только необходимое. Скажут: "будет так устроено, что этого нельзя будет сделать". Уже чего же лучше было устроено самим Богом или самой природой-принадлежность земли всем тем, которые живут и родятся на ней, а ухитрились же люди нарушить и это божеское устройство. Извратить же человеческое устройство всегда найдутся тысячи способов у людей, руководствующихся в жизни только заботой о своем личном благосостоянии. Никакие изменения внешнего устройства никогда не улучшат и не могут улучшить положение людей. И потому-то мой четвертый и самый главный совет вам, рабочим, состоит в том, чтобы, не осуждая других людей, ваших угнетателей, вы оглянулись бы на себя и изменили бы свою внутреннюю жизнь.

   Будете думать, что законно и полезно силою вырвать и присвоить себе то, что у вас отнято и удерживаемо насилием, или будете думать, что, следуя учению заблудших людей, законно и полезно участвовать в борьбе классов и добиваться присвоения устроенных другими орудий труда; будете думать, что, служа солдатами, вы обязаны покоряться начальству, приказывающему вам насиловать и убивать своих братьев, а не Богу, который не велит этого делать, или будете думать, что, поддерживая беззаконие земельной собственности своей работой на землях помещиков и наймом их, вы не делаете ничего дурного, и положение ваше будет становиться всё хуже и хуже, и вы вечно останетесь рабами.

   А поймете то, что для вашего истинного блага вам нужно только жить по закону Бога братскою жизнью, делая другим то, что вы хотите, чтобы вам делали, и в той мере, в которой вы поймете это, а понявши исполните, осуществится и то благо, которого вы желаете, и уничтожится ваше рабство: "Познаете истину, и истина сделает вас свободными".

  

   Ясная Поляна, сентябрь 1902 г.

  

  

  

  

   Проект японского общества возвращения земли рабочим, как он излагается в статье этого общества: "Призыв ко всему человечеству о восстановлении свободы земли", состоит в следующем:

   "Мы знаем, - говорится в этой статье, - что естественный закон тот, что кто работает, тот богатеет, а кто не работает, остается бедным.

   Теперешнее же устройство наших обществ таково, что большинство бедных работают много и остаются бедными, тогда как богатые, живя праздно и роскошно, увеличивают свое богатство. Происходит это оттого, что не соблюдается главный, основной закон справедливости, по которому вещи, произведенные человеческим трудом, должны принадлежать тем людям, которые произвели их, вещи же, произведенные силами природы, вся земля, на которой мы живем, и всё, находящееся на ней и в ней, должно одинаково принадлежать всем людям.

   Таков основной закон справедливости. Законы же о земле в наших обществах дают одним людям исключительное право на землю без ограничения времени и пространства, лишая других права такого же пользования. Так что теперь некоторые получают то, чего им не следует, тогда как другие не получают того, что им следует.

   Мы желаем изменения общественного устройства не для того, чтобы отнять у богатых классов их собственность, мы желаем только восстановления данного нам творцом естественного права на землю. Мы желаем только того, чтобы вещи, сделанные людьми, принадлежали тем, кто их сделал, вещи же, произведенные природными силами, были предоставлены одинаковому пользованию всех людей.

   Практическое применение нашего предложения состоит в следующем :

   Вся годная земля оценивается, и доля каждого человека на землю сообразно населению определяется правительством. Всякий человек, не имеющий земли или имеющий ее меньше, чем определенная ему доля, должен иметь право потребовать от того, кто владеет лишней против положения землею, причитающуюся ему долю, с условием платить за нее определенную законом цену. Во всех же других, кроме упомянутого, случаях люди могут свободно владеть и передавать друг другу владения своими землями.

   Примечание I. Оценка земли должна быть делаема так, чтобы ценность, зависящая от положенных владельцами личных усилий для увеличения доходности земли, была отделена от ценности земли, происшедшей от природных или общественных условий. Различение это должно быть делаемо для того, чтобы всё то, что произведено личными усилиями, оставалось бы личной собственностью того, кто произвел эти усилия, то же, что произведено природными или общественными силами, составляло бы общественную собственность.

   Примечание II. Величина доли земли каждого человека должна быть определена по двум способам пользования землею, именно: пользованием землею, как местом для жительства и средством для получения с нее дохода. Для места жительства земля должна быть разделена на равные участки для всякого взрослого лица. Для получения же с нее дохода земля должна быть разделена на большие и малые участки, смотря по степени ее доходности.

   Если этот план будет исполнен, то все люди будут одинаково твердо стоять на земле. Всякий будет иметь место жительства и землю для того, чтобы кормиться с нее. При этом количество лиц, ищущих работы, и арендаторов, желающих снять земли, уменьшится, требование же на рабочих и арендаторов увеличится, увеличится и плата за работу, и уменьшится цена за аренду. Уменьшатся в то же время и незаконные прибыли капиталистов и землевладельцев, потому что люди, которые прежде считали необходимым закабаляться капиталистам, почувствуют себя под властью одного своего естественного хозяина, Бога, который отдает им за их труд полное вознаграждение.

   Мы верим, что такая система согласна с справедливостью и исправит всё то зло, которое проистекает от теперешнего несправедливого устройства общества.

   Но если бы кто-нибудь показал нам другую систему, более согласную с справедливостью и более действительно исправляющую зло, мы не задумаемся принять ее.

   Мы надеемся, что все, признающие великую истину принадлежности земли всем людям - хотя бы их система была несогласна с нашею, соединятся с нами для того, чтобы общими силами достигнуть восстановления нашего естественного и законного права на землю.

   Говорят, что теперь еще рано предлагать такой проект. Мы, напротив того, жалеем о том, что восстановление права людей на землю так запоздало, потому что за 5000 лет со времени общественной жизни людей и поныне бесчисленное количество людей, не понимая своего права, уже оставили мир, считая его местом разочарования и печали только потому, что были лишены своего естественного права на землю.

   И потому мы умоляем вас, если вы не любите насилия, управляющего теперь миром, и желаете, чтобы управляла им справедливость, приложите все свои силы к восстановлению естественного права людей на землю. Если вы желаете полного уничтожения рабства на земле и свободы для всего человечества, приложите все свои силы к этому восстановлению. Если вы нежелаете видеть людей, живущих, как животные, сильного, подавляющего слабого, приложите свои силы к этому восстановлению. Если вы сочувствуете огромному большинству людей на земле, которые проводят свои жизни в страданиях от этих несправедливых условий, если вы жалеете несчастных детей, которые наследуют эти страшные условия, приложите все свои силы к этому восстановлению.

   Мы верим, что земля есть обетованная земля для всех людей и что поэтому мы не освободимся от египетского рабства до тех пор, пока не возвратим себе эту обетованную землю. Правда, что восстановление естественного права на землю есть последнее освобождение всего человечества, и потому мы знаем, что исполнение нашего предложения не легко, но верим, что если все добрые люди соединятся с этой целью, она будет достигнута".

   Таков проект японского общества.

  

  

   Другой проект, проект Генри Джорджа, состоит в следующем:

   "Право собственности, -пишет он в своей статье "Что такое единый налог и почему мы добиваемся его?"- опирается не на человеческие, а на естественные законы - другими словами на законы Бога. Оно ясно и безусловно, и всякое нарушение его, всё равно, совершается ли оно отдельной личностью или целым народом, является нарушением заповеди "не укради". Человек, который ловит рыбу, выращивает яблоню, выхаживает теленка, строит дом или машину, шьет платье, рисует картину, тем самым приобретает исключительное право собственности на произведения своего труда, - право дарить их, продавать или завещать в наследство. Но создал ли кто-нибудь землю, чтобы он мог предъявлять на нее или на какую-нибудь часть ее такое же право собственности, при котором он мог бы дарить ее, продавать или завещать в наследство. Так как земля была создана не нами и является лишь временным местопребыванием сменяющихся человеческих поколений, так как мы находимся на ней, очевидно, с одинакового позволения создателя, то ясно, что никто не может иметь какого-либо исключительного права собственности на землю и что права всех людей на нее должны признаваться равными и неотчуждаемыми. Но это право владения должно быть ограничено равными правами всех других людей и потому должно обусловливаться уплатою обществу владельцем известного вознаграждения за представляемое ему ценное преимущество пользоваться известным находящимся в его владении участком.

   Когда мы облагаем налогом дома, жатвы, деньги, хозяйственные принадлежности, капитал или богатство, в какой бы то ни было форме, мы отбираем у членов общества то, что по праву должно считаться их собственностью, - мы нарушаем право собственности (и именем закона совершаем грабеж). Но когда мы облагаем налогами земельные ценности, мы берем у членов общества то, что им не принадлежит, а принадлежит обществу, и что не может быть оставлено кому-либо из них без вреда для других членов общества. Так что мы нарушаем закон справедливости, облагая налогом труд или произведения труда, и мы нарушаем этот закон также и тогда, когда не облагаем налогом земельных ценностей. И потому мы предлагаем отменить все налоги с единственным исключением налога с ценности земель, взимаемого независимо от ценности разного рода сделанных на них построек и улучшений.

   То, что мы предлагаем, не есть налог на недвижимость, ибо под недвижимостью понимают также здания и сооружения. Не есть это и налог на землю, ибо мы предлагаем облагать не землю вообще, а лишь ту цену земли, которая зависит не от ценности возведенных на ней сооружений или сделанных в ней улучшений, а только от природных или общественных условий.

   От установления этого единого налога на землю последствия должны быть следующие:

   1. Этот налог освободит нас от целой армии сборщиков и других чиновников, которые требуются при теперешних налогах, и будет доставлять казне по сравнению с другими налогами значительно большую долю того, что берется с народа: вместе с тем упрощая и удешевляя правительство, он будет способствовать также тому, чтобы сделать его более честным. Он избавит нас от налогов, которые роковым образом ведут к обманам, клятво-преступлениям, подлогам и взяточничеству. Вся земля находится на виду и не может быть скрыта: ценность ее определяется легче ценности чего бы то ни было другого, а потому и налог, предлагаемый нами, можно собирать с наименьшей затратой и с наименьшим вредом для общественной нравственности.

   2. Он увеличит в огромной мере производство богатства, устранив: А) тягостное действие теперешних налогов на трудолюбие и бережливость, Б) и сделает землю более доступной для желающих ею пользоваться, ибо он сделает более трудным удержание за собой ценной земли для тех собственников, которые сами ею не пользуются, а рассчитывают лишь на будущий прирост ее ценности. В) Обложение налогами произведений труда, с одной стороны, и недостаточное обложение земельных ценностей, с другой, приводит к несправедливому распределению богатства, которое сосредоточивается в руках немногих лиц в виде огромных состояний, в то время, как масса всё более и более беднеет. Это несправедливое распределение богатства, с одной стороны, ведет к образованию класса людей праздных и расточительных, потому что они слишком богаты, а с другой к образованию класса людей праздных и расточительных, потому что они слишком бедны, и таким образом в огромной мере сокращает производство. Г) Несправедливое распределение богатства, создавая, с одной стороны, страшных миллионеров, а с другой бродячих нищих, порождает воров, игроков, общественных паразитов разного рода и требует огромного расхода денег и сил на сторожей, полицейских, суды, тюрьмы и другие средства, употребляемые обществом для самозащиты.

   Вот причины, по которым мы считаем установление единого налога на землю спасительной мерой. Мы не думаем того, чтобы такое установление изменило человеческую природу. Это не во власти человека; но оно создаст условия, при которых человеческая природа будет развивать всё лучшее, вместо того, чтоб развивать всё худшее, как это происходит теперь. Оно сделает возможным такое огромное увеличение в производстве богатства, какого теперь мы не в состоянии себе представить. Оно обеспечит справедливость в распределении. Оно сделает незаслуженную бедность совершенно неизвестной. Оно уничтожит растлевающую погоню за наживой. Оно даст людям возможность быть по крайней мере такими честными, правдивыми, рассудительными и благородными, какими они желали бы быть. Оно подготовит наступление того царства правды и справедливости, а стало быть царство изобилия, мира и счастия, которых Иисус велел своим ученикам просить и добиваться".

   Более подробное изложение проекта Генри Джорджа можно узнать из его книг: "Прогресс и бедность", "Социальные задачи" и других.

  

  

  

  

   Всегда во всех человеческих обществах, в извест­ные периоды их жизни, наступало время, когда ре­лигия сначала отклонялась от своего основного значения, потом, все более и более отклоняясь, те­ряла свое основное значение и, наконец, замирала в раз установленных формах, и тогда действие ее на жизнь людей становилось все меньше и меньше.

   В такие периоды образованное меньшинство, не веря в существующее религиозное учение, делает только вид, что верит в него, находя это нужным для удержания народных масс в установленном строе жизни; народные же массы, хотя и держатся по инерции раз установленных форм религии, в жизни своей не руководятся уже требован