Линев Дмитрий Александрович - По тюрьмам

ь строки несчастной Ивы:

   - "У меня передъ гладами твое ужасное письмо, которое, почти два мѣсяца тому назадъ, принесло мнѣ извѣст³е о нашемъ несчастьи. О, какъ мало ты зналъ твою Иву, какъ мало изучилъ ея характеръ и какъ слабо ты вѣрилъ въ ея любовь, если боялся открыть ей свою тайну. Неужели ты думалъ, что я въ состоян³и оттолкнуть тебя, узнавъ, что ты несчастенъ? Неужели ты думалъ, что у меня не хватитъ силъ перенести удара, примириться съ нимъ? Ударъ былъ ужасенъ именно своею внезапностью, тѣмъ; что я узнала о немъ изъ письма, которое говорило мнѣ о вѣчной разлукѣ. Боже, да развѣ я могу ненавидѣть тебя? Да и гдѣ причины для этой ненависти? Неужели въ несчастьи твоемъ? Нѣтъ, мой другъ: мое главное несчастье состоитъ въ томъ, что, внушивъ къ себѣ чувство любви, я, въ то же время, не съумѣла внушить тебѣ вѣру въ меня, въ мои силы. Я совершенно вѣрю искренности твоего чувства: скажу болѣе - въ честность его. То и другое ты мнѣ доказалъ, какъ своимъ внезапнымъ отъѣздомъ изъ Парижа, такъ и тѣмъ, на что ты рѣшился 3 сентября. Ты боялся за меня, за мое чувство, и "ради моего счаст³я" безжалостно бросилъ меня. Бѣдный! я знаю, какую ужасную борьбу ты выдержалъ съ самимъ собою; я была свидѣтельницей этой борьбы, этихъ душевныхъ мукъ; но, къ несчастью, не поняла ихъ. Я видѣла, вѣрнѣе, чувствовала только, что ты несчастенъ; сердце предвѣщало мнѣ что-то страшное; разставаясь съ тобою, я словно угадывала, что ты бѣжишь отъ меня, отъ моей любви. Я словно чувствовала, что ты оставляешь меня навсегда.... Но этотъ безмолвный лепетъ души не получилъ яснаго выражен³я, и случилось то, что не должно было случиться. Милый мой, гдѣ ты теперь? Что съ тобой? Боже! какая пытка знать, чувствовать твоя ужасныя страдан³я, и не быть въ состоян³и помочь! Раскрой мнѣ свою душу, скажи, объясни мнѣ все. Вѣдь, я пока только и знаю, что ты - не князь. Но я хочу, мнѣ необходимо все узнать, всѣ подробности. Но имѣешь ли ты возможность удовлетворить меня теперь? Неужели тебѣ нельзя вернуться ко мнѣ? Бѣги, бѣги ко мнѣ, и я тебя укрою, спрячу. Мы выберемъ себѣ какой-нибудь далек³й, но тих³й уголокъ въ Соединенныхъ Штатахъ, и будемъ вмѣстѣ коротать жизнь. Мы будемъ искать и вѣрь, что найдемъ счастье въ самихъ себѣ. Я брошу все, порву всѣ связи... Но если для тебя возвратъ невозможенъ?... Скажи, дай знать, что мнѣ дѣлать? Неужели я потеряла тебя навсегда? О, нѣтъ, быть не можетъ! Графъ Грегасъ обнадежилъ меня. Онъ ручается, что ты вернешься, и я вѣрю ему. "Свѣтъ", его глупые законы, отвергающ³е все истинно-человѣческое, безсильны заставить меня забыть тебя, котораго я такъ горячо полюбила и которому такъ сознательно разъ отдалась. Я назвала своимъ мужемъ не князя Каракадзе. Для меня только теперь стало ясно истинное значен³е словъ: "не князь Каракадзе, а человѣкъ, который"...- словъ, которыя сопровождали твое предложен³е. И вѣрь мнѣ, мой другъ: я полюбила и назвала своимъ мужемъ только человѣка. Благодарю судьбу за выпавш³я на мою долю средства къ независимости, дающ³я мнѣ возможность, безъ всякихъ колебан³й, идти противъ "свѣта", свѣтскихъ родныхъ и друзей. Что я, впрочемъ, говорю: колебан³я!... какъ будто, не имѣй я этихъ средствъ, я стала-бы колебаться!...

   "О, милый мой! сколько горя, сколько страдан³й насъ миновало-бы, если-бы ты зналъ свою Иву, силу ея чувства... Ты вернешься, непремѣнно вернешься. Говорятъ, что деньги - великая сила; не откроютъ-ли онѣ тебѣ и тюремныя двери? Я вручила графу Грегасу достаточную для этого сумму. Неужели твое сердце не рвется во мнѣ? Вѣдь, ты меня любишь, сильно любишь, милый мой: я въ этомъ убѣждена, и это убѣжден³е - мое счастье. Ты не обманулъ меня. Только искреннее чувство могло привести тебя къ рѣшен³ю бѣжать отъ меня. Не такъ поступилъ-бы безчестный человѣкъ, обманщикъ. Онъ не сбросилъ-бы съ себя такъ скоро маски, онъ бросилъ-бы меня только тогда, когда успѣлъ-бы обобрать меня, достичь цѣли своего обмана. Я понимаю, какъ тяжело, какъ противно было тебѣ притворяться, хотя наружно маскироваться предо мной. Тебя убивало это, тебѣ стало, наконецъ, невыносимо такое состоян³е; а открыть мнѣ все ты, къ несчастью, не рѣшился: ты еще слишкомъ мало узналъ меня. И ты рѣшился пожертвовать собою, своимъ чувствомъ... Ну, развѣ ты не благороднѣйшая душа?!... Каждый твой шагъ, каждое твое слово только теперь получили истинное объяснен³е. Для меня только теперь ясно стадо чувство, побуждавшее тебя проводить цѣлые дни въ парижскихъ тюрьмахъ; твоя симпат³я ко всему, что только несчастно, загнано; твое горячее слово на ихъ защиту. Вѣрь-же, мой несчастный другъ; что именно теперь ты сталъ мнѣ еще дороже, еще необходимѣе. Любовь моя получила новую пищу. Тѣмъ ужаснѣе будетъ мое несчастье, если я, именно теперь, потеряю тебя. Но нѣтъ, прочь мрачныя мысли!... Мы одинаково необходимы другъ другу; а чувства - великая сила. Оно должно преодолѣть все. И я именно надѣюсь на силу твоей любви ко мнѣ, на вл³ян³е моего слова на твое чувство. Говорю тебѣ: твоя гибель - вмѣстѣ съ тѣмъ и моя гибель. Если у тебя достало воли принести себя въ жертву, добровольно обречь себя на гибель, я знаю, что ты окажешься безсильнымъ допустить мою гибель. Ну, увѣряю-же тебя, что мы, будемъ счастливы, что мы съумѣемъ создать себѣ честную, спокойную жизнь. Мы бросимъ Старый Свѣтъ, а вмѣстѣ съ нимъ и все старое: печали, горе. Въ Новомъ Свѣтѣ мы начнемъ и новую жизнь. Благословляю мое богатство; оно избавитъ насъ отъ нужды и дастъ намъ возможность дѣлать добро, посвятить себя не безплодному служен³ю бѣдному ближнему. Скорѣй, скорѣй, мой другъ! О, съ какимъ нетерпѣн³емъ я буду ждать вѣсти отъ тебя!

   "До свидан³я, милый, дорогой мой. Мысленно обнимаю и цѣлую тебя. Прощай, мое счастье, моя радость. Всѣ мои мысли, все мое существо занято только однимъ тобою. О, бѣдный, неужели моя любовь, мои строки не облегчатъ твоихъ страдан³й, не снимутъ съ твоей души безпричинныхъ угрызен³й совѣсти? Ты не виноватъ, ни въ чемъ не виноватъ предо мною. Мое прощен³е тебѣ не нужно; мнѣ нечего прощать...

   "Прощай-же, милый мой, и не забудь горячо любящую тебя жену и друга

  

   - Боже, и это не сонъ?! - невольно вырвалось у меня, при послѣднихъ словахъ письма. Напрасно я старался сдерживать рыдан³я: я плакалъ, какъ ребенокъ. Мои громк³я всхлипыван³я, вздохи разбудили опять-было уснувшаго барона.

   - Дмитр³й Александровичъ! голубчикъ, успокойтесь, что съ вами? зачѣмъ такъ убиваться? мужества, мужества больше...

   - Я не убиваюсь, баронъ. Я давно такъ не плакалъ: это слезы радости... О, добрая, святая женщина! и, прерываемый рыдан³ями, я сталъ было вслухъ читать письмо Ивы.

   - Позвольте, Дмитр³й Александровичъ! остановилъ меня Гуаидзе.- Будьте благоразумны. Прошу васъ постараться сейчасъ-же успокоиться. Вы должны дать мнѣ обдуманный отвѣтъ на эти письма. Ужь свѣтаетъ, времени остается немного; а вамъ еще, полагаю, угодно будетъ поговорить со мной.

   - Да, я успокоюсь... мнѣ нужно говорить съ вами... благодарю васъ... позвольте мнѣ только нѣсколько минутъ...

   Я, попросилъ барона дать мнѣ стаканъ воды. Гуаидзе, между тѣмъ, зажегъ спичку, о которую и сталъ сжигать взятыя имъ со стола оба письма. Я было хотѣлъ остановить его, когда онъ поднесъ къ спичкѣ французское письмо Ивы; мнѣ жаль было разстаться съ этими драгоцѣнными строками; но сознан³е необходимости быть осторожнымъ удержало меня. Я не способенъ былъ "обдумать", "обсудить" доводы Касимова. Письмо маркизы пробудило во мнѣ всю силу страстнаго къ ней чувства. Успокоившись нѣсколько, я объявилъ Гуаидзе о своемъ желан³и "вернуться" и просилъ его содѣйств³я.

   - Вамъ нѣтъ надобности меня просить,- отвѣтилъ онъ.- Я обязанъ содѣйствовать вамъ, потому что въ этомъ состоитъ моя мисс³я.- Итакъ, вамъ нужно бѣжать,- продолжалъ онъ по англ³йски.- Къ вашимъ услугамъ большая сумма денегъ, которою снабдила маркиза Касимова, именно для этой цѣди. Съ деньгами, полагаю, нетрудно будетъ устроить это бѣгство. Есть у васъ какой-нибудь планъ?

   - Нѣтъ; я до сегодняшней ночи и не думалъ о побѣгѣ,- отвѣтилъ я.

   - Въ такомъ случаѣ, познакомьте меня съ вашимъ настоящимъ положен³емъ, т. е., долго-ли вы здѣсь пробудете, куда васъ отсюда отправятъ, гдѣ находится ваше дѣло, каковы порядки надзора въ полицейскомъ домѣ, что за субъектъ здѣшн³й смотритель?

   Давъ ему обстоятельный отвѣть на послѣдн³е два вопроса, я долженъ былъ сказать, что еще до сихъ поръ и самъ не знаю ничего о ходѣ моего дѣла и куда меня отправятъ.

   - Но это нужно узнать какъ можно скорѣй. Вы напишите завтра заявлен³е прокурору и требуйте допроса. Итакъ, вы говорите, что смотритель - образцовый взяточникъ? - спросилъ онъ меня.

   - Образцовый.

   - Хвала аллаху, что на Руси взяточники еще не перевелись..... Вамъ придется завтра-же воздать ему должное. - И Гуаидзе досталъ изъ-за сапога пачку кредитныхъ билетовъ. Отсчитавъ нѣсколько депозитокъ, онъ подалъ ихъ мнѣ.

   - Вотъ вамъ пока 300 рублей. Смотрителю дадите, сколько найдете нужнымъ; только не далѣе, какъ завтра. Нужно дѣйствовать, мѣшкать нельзя; а то васъ еще, пожалуй, отправятъ въ тюрьму, запрутъ тамъ въ секретный нумеръ, и задача наша усложнится. Разъ смотритель возьметъ, онъ дастъ свидан³е съ вами. Вмѣсто черныхъ бакенбардъ,- рыжая борода, такой-же головной парикъ, и я явлюсь къ вамъ на свидан³е. Онъ, конечно, ни бельмеса не смыслитъ въ англ³йскомъ языкѣ, и мы будемъ имѣть возможность свободно разговаривать. Только повторяю: вы завтра-же должны датъ, завтра-же написать прокурору, а послѣзавтра я явлюсь въ вамъ на свидан³е, тоже поблагодарю смотрителя и разузнаю кое-что. Вы ничего не имѣете возразить?- добавилъ онъ, полушутя.

   - Ничего. Дѣлайте, что знаете, только выведите меня изъ тюрьмы,- отвѣтилъ я полусознательно. Я почти не слушалъ Гуаидзе. Я мысленно не переставалъ повторять слова письма маркизы: "Ты не виноватъ... мнѣ нечего прощать... ты сталъ мнѣ еще дороже... мое счастье... моя радость".

   - Я вижу, что вами овладѣли воспоминан³я; это понятно,- сказалъ мнѣ Гуаидзе послѣ нѣсколькихъ минутъ молчан³я.- Не буду-же вамъ мѣшать и воспользуюсь двумя-тремя часами, чтобы соснуть. Если вы будете спать, когда я буду уходить, я васъ разбужу.- И Гуаидзе прилетъ на кровать.

   Уже было свѣтлое утро, когда и я, одолѣваемый дремотой, оставилъ стулъ и также предался сну.

  

  

   Прикосновен³е руки Гуаидзе заставило меня проснуться. Онъ стоялъ у моей кровати одѣтый въ шубу, видимо, готовый оставить камеру. Видъ его моментально освѣжилъ мою память, и я живо вспомнилъ обстоятельства моего ночного съ нимъ свидан³я и содержан³е прочитанныхъ мною писемъ.

   - За мной, вѣроятно, сейчасъ придутъ, - сказалъ онъ мнѣ по англ³йски, садясь на рядомъ стоявшую кровать. - Могу я надѣяться, что вы сегодня-же объяснитесь со смотрителемъ?

   - Непремѣнно.

   - Въ такомъ случаѣ, не забудьте, что завтра я явлюсь къ нему испрашивать свидан³я съ вами. Знаете: что я вашъ слуга во всемъ, что касается вашего освобожден³я. Все, что вы придумаете для этого, я постараюсь и, надѣюсь, съумѣю исполнить. Словомъ, прошу васъ совершенно довѣриться мнѣ. Да не забудьте еще написать прокурору. Намъ необходимо знать, долго-ли вы пробудете въ части. А, вотъ, и за мной пришли... Итакъ, до свидан³я. Не унывайте, и, пожавъ мнѣ руку, Гуаидзе послѣдовалъ за Савельевымъ, приглашавшимъ его пожаловать въ контору.

   На столѣ шипѣлъ самоваръ. "Благородное" общество, какъ видно, давно уже бодрствовало. Глюмъ и Угровъ упитывали свои тучныя тѣла своими многочисленными "закусками". Давыдовичъ, съ своимъ чайникомъ и кружкой, занималъ, по обыкновен³ю, одинъ изъ подоконниковъ; баронъ и де-Трайль довольствовались,- вмѣсто завтрака и чая,- курен³емъ табаку 3-го сорта.

   - Не думаете-ли вы и сегодня хандрить, Дмитр³й Александровичъ? Съ добрымъ утромъ! - первымъ поздоровался со мной баромъ, по уходѣ Гуаидзе.

   - Нѣтъ, баронъ, сегодня нужно дѣло дѣлать,- отвѣтилъ я, одѣваясь.

   - Ну, и очень радъ; а то, вѣдь, просто больно было смотрѣть на васъ.- A можно узнать, какого рода "дѣло" вы собираетесь дѣлать? - многозначительно улыбаясь, вдругъ, спросилъ меня баронъ по французски.

   - Вамъ, я могу сказать; впрочемъ, послѣ...

   Я торопливо одѣлся, наскоро умылся и попросилъ между тѣмъ отзавтракавшаго Глюма удѣлить мнѣ нѣсколько минутъ, для чего и пригласилъ его въ корридоръ.

   - Я васъ достаточно узналъ, Иванъ Ивановичъ, и потому больше не считаю нужнымъ притворяться передъ вами,- сказалъ я, удивленно смотрѣвшему на меня Глюму, по нѣмецки. - Вы, конечно, очень хорошо понимаете, почему мнѣ неудобно выставлять на видъ, что я имѣю деньги. Но съ вамъ, какъ я вижу, мнѣ нечего стѣсняться. Неправда-ли?

   - О, конечно,- я это зналъ, я понимаю... я, знаете, практикъ: умѣю кое-что угадывать,- самодовольно отвѣтилъ Глюмъ, пожимая мнѣ обѣ руки.

   - Такъ вотъ, Иванъ Ивановичъ; я бы хотѣлъ стать къ Егорову въ иныя отношен³я. Вы сами дали мнѣ слово сблизить меня съ нимъ. Надѣюсь, что онъ будетъ вамъ въ особенности за это благодаренъ, такъ какъ безъ васъ я врядъ-ли рѣшился-бы ближе сойтись съ нимъ. Повѣрьте, что онъ останется доволенъ. Вы понимаете?... Мнѣ нужно кое съ кѣмъ видѣться...

   - Будьте спокойны; Егоровъ за деньги все сдѣлаетъ. Это золотой человѣкъ.

   - Въ такомъ случаѣ, прошу васъ, Иванъ Ивановичъ, сойдти внизъ, и теперь-же съ нимъ поговорить. Увѣрьте его, что онъ не будетъ въ накладѣ. Я черезъ часѣ вызовусь къ нему, и, конечно, надѣюсь застать его въ конторѣ одного. Я тамъ объяснюсь съ нимъ, и, разумѣется, дамъ. Вы только предупредите его.

   - Съ удовольств³емъ... сейчасъ-же... и Глюмъ, какъ-то особенно качая своей тыквообразной плѣшивой годовой, подпрыгивая - вѣроятно, отъ радости, что можетъ сообщить Егорову пр³ятную, быть можетъ, давно жданную, вѣсть,- отправился контору.

   Приказавъ "халую" подогрѣть самоваръ, я попросилъ Угрова распорядиться послать для меня въ лавку, за чаемъ, сахаромъ и нѣкоторыми "закусками". Данный ему мною для этого двадцати-пяти рублевый билетъ вызвалъ на лицѣ барона выражен³е наивнаго удивлен³я.

   - Раздумали, видно, скупиться?- замѣтилъ Угровъ, въ pendant барону, нисколько не удивленный моимъ "богатствомъ".

   - Это послѣдняя,- отвѣтилъ я, нисколько, однако, не стараясь придать своему голосу тонъ искренности.

   Между тѣмъ какъ Угровъ вышелъ изъ камеры, "распорядиться", я взялъ барона подъ руку, и въ полголоса завелъ слѣдующую бесѣду.

   - Извольте, милый баронъ, я разскажу вамъ, что я собираюсь дѣлать,- началъ я,- Но прежде всего, одинъ вопросъ: что вы подумали, когда я передавалъ Угрову деньги? вы такъ странно на меня посмотрѣли.

   Вопросъ мой, видимо, смутилъ барона; онъ слегка покраснѣлъ.

   - Вы сами, Дмитр³й Александровичъ, старались убѣдить меня, что у васъ нѣтъ денегъ. Послѣ того, что вы разсказали мнѣ о себѣ, я полагалъ, что хорошо васъ знаю. Понятно, что меня не могло не удивить такое видимое противорѣч³е между словомъ и дѣломъ,- нерѣшительно отвѣтилъ онъ мнѣ, послѣ продолжительнаго молчан³я.

   - Удивлен³е я прочелъ на вашемъ лицѣ; но что вы подумали обо мнѣ?

   - Я подумалъ только, что обращусь къ вамъ за разъяснен³емъ моего недоумѣн³я. Если не ошибаюсь то, мнѣ кажется, что тутъ долженъ играть нѣкоторую роль господинъ, съ которымъ вы всю ночь просидѣли?

   - Вы не ошиблись. Господинъ этотъ играетъ тутъ больше, чѣмъ "нѣкоторую" роль. Его появлен³е заставило меня вдругъ рѣшится нанести ударъ всему, что было мною достигнуто громадными жертвами. Я еще самъ хорошенько не обдумалъ своего рѣшен³я; но оно уже принято, и я привожу его въ исполнен³е. Я чувствую себя бодрымъ, энергичнымъ; хотя, повторяю, я еще не отдалъ себѣ сознательнаго отчета въ томъ, что вызвало эту давно во мнѣ уснувшую энерг³ю. Васъ, конечно, тѣмъ болѣе удивитъ мое рѣшен³е, что оно идетъ въ разрѣзъ съ тѣмъ что я говорилъ вамъ. Однако-жь, я поступаю совершенно искренно. До минувшей ночи, я былъ убѣжденъ, что я навсегда порвалъ всѣ мои прошлыя связи, отношен³я; я искренно; вѣрилъ въ мое печальное будущее, и совершенно примирился съ мыслью о своей горькой долѣ. И вотъ, неожиданно выплываетъ новое обстоятельство, и вся моя духовная жизнь со дня бѣгства изъ Брайтона, всѣ мои старан³я, все, съ чѣмъ я примирился, во имя нравственной справедливости, словомъ - все дѣло моего нравственнаго возстановлен³я вызываютъ во мнѣ только сожалѣн³е о напрасно потраченныхъ силахъ и желан³е вернуться назадъ. Натурѣ моей несвойственна замкнутость, и я, какъ нельзя болѣе, доволенъ, что нашелъ въ васъ симпатичную мнѣ личность, которой я могу надоѣдать своими душевными изл³ян³ями.

   - Напрасно, Дмитр³й Александровичъ, - поспѣшно перебилъ меня баронъ,- вы мнѣ доставляете большое удовольств³е,- это не фраза, повѣрьте мнѣ. Право, я питаю къ вамъ самыя дружеск³я чувства. Конечно, въ моемъ положен³и, предлагать свою дружбу...

   - Благодарю васъ, баронъ. Я понимаю, что вы хотите сказать. Но мое положен³е, нисколько не завиднѣе вашего, и потому мы можемъ смѣла предлагать другъ другу дружбу. Позвольте-жь, я вамъ разскажу событ³я ночи. И я съ полной откровенностью разсказалъ симпатичному мнѣ человѣку все, что произошло въ минувшую ночь.

   Благоразум³е, конечно, требовало большей осторожности. Откровенность въ подобномъ дѣлѣ представляетъ не малый рискъ. Я и самъ, какъ нельзя яснѣе, сознавалъ, что успѣхъ задуманнаго предпр³ят³я зависитъ, главнымъ образомъ отъ моей и Гуаидзе осторожности. Тѣмъ не менѣе, я не задумался все разсказать барону, съ которымъ я познакомился еще такъ недавно и притомъ, при такихъ исключительныхъ обстоятельствахъ. Потребность дѣлиться своими мыслями въ тѣ минуты, когда я не подвергаюсь припадкамъ меланхол³и, во мнѣ очень сильна. Баронъ Соте принадлежалъ къ числу тѣхъ рѣдкихъ, симпатичныхъ лицъ, которыя съ первой встрѣчи, съ первыхъ словъ, вселяютъ къ себѣ чувство довѣр³я.

   - Знаете что? - задумчиво произнесъ баронъ, когда я кончилъ свой разсказъ,- мнѣ кажется, что то, на что вы теперь рѣшились,- въ интересахъ Касимова, но не вашихъ.

   - Положимъ, я и самъ не вѣрю въ безкорыст³е его, что-бы онъ ни говорилъ и ни писалъ; но и мой интересъ очевиденъ: я соединяюсь навсегда съ Ивой, чувство къ которой во мнѣ теперь еще сильнѣе, чѣмъ когда-либо. Письмо ея открыло мнѣ ту рѣдкую, высшую степень благородства, возвышенности чувства и самопожертвован³я, на которую я, при всей моей глубокой любви къ ней и уважен³и, не считалъ ее способною. Помилуйте! Пренебречь положен³емъ, родственными связями ради человѣка, вольно или невольно, но все-жь-таки, жестоко обманувшаго его... Какая душа! Какъ должно быть сильно и цѣльно ея чувство ко мнѣ! О, баронъ! для такой женщины я на все готовъ. Мнѣ кажется, я не остановился-бы даже передъ преступлен³емъ для того, чтобы получить возможность соединиться съ нею. И меня, въ ту минуту, подъ вл³ян³емъ собственныхъ словъ, охватило такое жгучее, до такой степени крайне-страстное чувство глубокой любви къ маркизѣ, что, нѣтъ сомнѣн³я, я-бы не задумался обратить слово въ дѣло.

   - Какъ-бы то ни было, но участье въ этомъ дѣлѣ Касимова, имѣющаго до сихъ поръ доступъ къ маркизѣ, вами-же предупрежденной о его неблагонадежности, крайне подозрительно; и мнѣ кажется, что вы слишкомъ поспѣшно рѣшились на такой важный шагъ,- мягко замѣтилъ мнѣ баронъ.- Препятств³емъ къ вашему соединен³ю съ маркизой являлась степень прочности ея чувства къ вамъ, а какъ скоро вы, убѣдились, что чувство это нисколько не пострадало отъ вашего самозванства, вамъ нечего опасаться разлуки съ нею. Хотите, Дмитр³й Александровичъ, знать, какъ-бы я поступилъ на вашемъ мѣстѣ? Ради того, чтобы избавиться навсегда отъ фальшиваго положен³я, я-бы никоимъ образомъ не рѣшился на бѣгство. Какой можетъ быть самый худш³й исходъ вашего дѣла?

   - Думаю, что самое большее, къ чему меня могутъ приговорить это - ссылка на житье въ Сибирь,- отвѣтилъ я.

   - Сибирь, или Америка, полагаю, для васъ все равно; лишь бы не разлучаться съ маркизой. Поле, для осуществлен³я ея филантропическихъ плановъ, конечно, и въ Сибири не меньше. "Страждущее" человѣчество - всюду, а въ Сибири, пожалуй, еще больше, чѣмъ гдѣ-либо. Я хочу сказать, что то, чѣмъ маркиза думаетъ наполнить свою совмѣстную жизнь съ вами, обоюднымъ служен³емъ ближнему,- вполнѣ примѣнимо и въ Сибири. Не лучше-ли запастись на нѣкоторое время терпѣн³емъ, дождаться суда надъ собой, и ужь, затѣмъ, явно соединиться навсегда съ толь горячо любимою вами женой? Тогда, вы можете смѣло глядѣть на Бож³й м³ръ, у васъ не будетъ пожизненной тайны, положен³е ваше не будетъ фальшиво. Средства маркизы откроютъ вамъ широкое поприще дѣятельности; и будущее представляется мнѣ завиднымъ. Судя по содержан³ю письма маркизы, съ которымъ вы меня только что познакомили, нѣтъ сомнѣн³я, что она не задумается теперь-же пр³ѣхать сюда, и здѣсь, вблизи отъ васъ, дожидаться приговора суда надъ вами. Я, по крайней мѣрѣ, поступилъ-бы именно такъ, къ тому-же это избавило-бы меня отъ такого опаснаго друга, какъ Касимовъ. Право, я очень хочу, отъ души желаю, чтобы вы приняли мой совѣтъ; только на его сторонѣ не шаткое будущее...

   - Г. Карасевъ! пожалуйте, васъ смотритель проситъ въ контору,- вдругъ прервалъ рѣчь барона неожиданно появивш³йся въ камерѣ Савельевъ.

   - Да, да, ступайте, князь; онъ васъ ждемъ!- многозначительно подтвердилъ одновременно вошедш³й Глюмъ.

   Проговоривъ въ отвѣть Савельеву: "сейчасъ, подождите минутку", я попросилъ барона продолжать свою прерванную рѣчь.

   На отличаясь особенной убѣдительностью доводовъ, она, однако, произвела во мнѣ сенсац³ю. Слушая ее, я въ то-же время, въ первый разъ сталъ мысленно обсуждать разумность принятаго мною рѣшен³я. Основательность совѣта барона была для меня очевидна. Что-бы ни писалъ Касимовъ, какъ-бы его доводы ни были убѣдительны и, повидимому, основательны, они, всѣ-таки, не могли не потушить во мнѣ недовѣр³е къ нему, такъ сказать, инстинктивную боязнь. Я былъ убѣжденъ не менѣе барона и не смотря на отсутств³е видимыхъ поводовъ, что, способствуя моему побѣгу, Касимовъ преслѣдуетъ исключительно личную цѣль: я ему на что-нибудь нуженъ. Наконецъ, я не могъ не сознавать тягость неизбѣжнаго, въ случаѣ бѣгства изъ тюрьмы, фальшиваго положен³я.

   - Благодарю васъ, баронъ, за вашъ истинно-дружеск³й совѣтъ,- сказалъ я.- Онъ совершенно основателенъ, но слѣдовать ему я, однакожъ, не рѣшаюсь. День суда слишкомъ далекъ. До сихъ поръ, я еще не допрошенъ. Дѣло можетъ продлиться, по меньшей мѣрѣ, годъ, не говоря уже о томъ, что я не могу добровольно отложить на такое продолжительное время соединен³е съ Ивой, одно воспоминан³е о которой возбуждаетъ во мнѣ сильнѣйшую ажитац³ю, во мнѣ не хватитъ терпѣн³я, того жезѣнаго терпѣн³я, той силы характера, которыя необходимы при такомъ долгомъ заключен³и. То, что я вынесъ въ это короткое время, заставляетъ меня страшиться возможности провести цѣлый годъ въ тюрьмахъ. Я знаю, вы скажете, что, съ деньгами, я могу избѣжать всѣхъ непр³ятностей, которыя обыкновенно выпадаютъ на долю бѣдняка-арестанта; это такъ, я съ вами согласенъ. Но развѣ, именно, такая застраховка - необходимость подслуживаться, льстить негодяю, вознаграждать, или что все равно - поощрять эту подлость, развѣ это не нравственная пытка? Нѣтъ, баронъ, я не хочу себя больше продавать, насиловать. Взятка, которую я дамъ Егорову, первая и послѣдняя. Что тамъ не будетъ, но я буду вмѣстѣ съ женою. Сношен³я съ Касимовымъ я постараюсь прервать, постараюсь даже скрыть отъ него свое мѣстопребыван³е. Что-же касается до неизбѣжности фальшиваго положен³я то тягость его будетъ значительно облегчена присутств³емъ Ивы и при томъ надѣюсь, что нашъ образъ жизни дастъ намъ черезъ нѣкоторое время возможность уничтожить эту фальшивость, не опасаясь дурныхъ послѣдств³й. Словомъ, баронъ, залогъ моего счастья въ любви Ивы, и я не измѣню своему рѣшен³ю, которое обѣщаетъ меня скоро соединить съ всю.- Бытъ можетъ я-бы еще долго продолжалъ вслухъ мыслить, если-бы Савельевъ, на этотъ разъ довольно внушительно, не напомнилъ мнѣ, что меня ждутъ.

   - Дѣлать, видно, нечего. Начинается первый актъ комед³и. Пожелайте-жь мнѣ успѣха,- сказалъ я одновременно и себѣ, и барону, послѣдовавъ за Савельевымъ "внизъ".

   Заданный себѣ вопросъ: "сколько дать", я разрѣшилъ, идя въ контору, на основан³и того, что мнѣ было извѣстно о Егоровѣ. Я зналъ, что онъ не только синенькой, но и зелененькой не пренебрегаетъ; что для сохранен³я его расположен³я лучше давать поменьше, но чаще, нежели рѣдко, хотя и большую сумму. Въ виду этого, я и рѣшилъ, что двадцать пять рублей, для Егорова, взятка весьма приличная, тѣмъ болѣе, что ее придется нѣсколько разъ повторять. Къ счастью, данные мнѣ Гуаидзе 300 рублей заключались именно въ 25-ти рублевыхъ билетахъ; одинъ такой билетъ я и приготовилъ въ правой рукѣ.

   Какъ и слѣдовало ожидать, въ конторѣ, кромѣ Егорова, никого не было.

   - Здравствуйте, г. Карасевъ! - привѣтствовалъ онъ меня поддѣльно-ласковымъ голосомъ; и, указывая мнѣ на табуретъ, любезно добавилъ: "не угодно-ли садиться?"

   Строгое "пошолъ въ казармы!" избавило насъ отъ присутств³я третьяго лица - Савельева.

   - Иванъ Ивановичъ передалъ мнѣ, что вамъ угодно говорить со мной? - ободряюще началъ Егоровъ.

   - Да. Онъ вамъ, конечно, также передалъ и сущность того, о чемъ я хочу говорить. Я вижу, monsieur Егоровъ, что вы, къ сожалѣн³ю, меня совершенно не поняли. Карточка помощника смотрителя тюрьмы васъ предупредила, и съ перваго же моего шага въ полицейскомъ домѣ, возстановила противъ меня. Благодаря тому, я вынесъ нѣсколько непр³ятностей, которыхъ, я увѣренъ, я-бы избѣжалъ, если-бы вы не были предубѣждены противъ.

   - Совершенно вѣрно-съ,- замѣтилъ видимо смущенный Егоровъ.

   - Мнѣ предстоитъ еще, конечно, не малое время пробыть въ этомъ домѣ и, естественно, мнѣ бы хотѣлось, чтобы мы поняли другъ друга. Мнѣ необходимо ваше расположен³е для того, чтобы хоть нѣсколько облегчить тяжесть заключен³я. Я надѣюсь, что вы не откажетесь сдѣлать дли меня то, что вы, напримѣръ, дѣлаете для Ивана Ивановича... Позвольте! - остановилъ я его, замѣтивъ, что онъ намѣренъ сдѣлать возражен³е. Повѣрьте мнѣ, что я съумѣю быть столько-же, если еще неболѣе, благодарнымъ, какъ и Иванъ Ивановичъ.

   При моихъ послѣднихъ словахъ, Егоровъ какъ-то отвратительно съежился. Лицо его вдругъ приняло необыкновенно слащавое, крайне гадкое выражен³е.

   - Помилуйте,- произнесъ онъ,- я никогда не прочь сдѣлать все, что отъ меня зависитъ, если только знаю, что я это дѣлаю, для достойнаго человѣка. Спросите Ивана Ивановича, онъ вамъ это подтвердитъ. Меня дѣйствительно очень возстановили противъ васъ, и прошу извинить меня, если я, не зная васъ обошелся съ вами, какъ обходятся съ заурядными арестованными. Вѣдь право трудно узнать...

   - Я нисколько не въ претенз³и на васъ,- поспѣшилъ я его успокоить.- Позвольте мнѣ надѣяться, что съ сегодняшняго дня вы будете ко мнѣ иначе относиться. Въ благодарности моей не сомнѣвайтесь. Не откажите теперь-же принять отъ меня, на первое время, эту бездѣлицу, и я подалъ Егорову въ четверо сложенный двадцати-пяти рублевый кредитный билетъ, который онъ и не замедлилъ сунуть въ карманъ, предварительно, замѣтно освидѣтельствовавъ взглядомъ достоинство депозитки.

   - Благодарю васъ, Дмитр³й... виноватъ, какъ васъ?... да, Дмитр³й Александровичъ, благодарю васъ! - съ своего рода достоинствомъ, произнесъ Егоровъ, въ первый разъ протягивая мнѣ свою "начальническую руку", которую я, разумѣется, не преминулъ почтительно потрясти.

   Приходъ околоточнаго положилъ конецъ нашей интимной бесѣдѣ.

   - Позвольте мнѣ написать прокурору прошен³е,- сказалъ я, вспомнивъ совѣть Гуаидзе.

   - Сдѣлайте одолжен³е,- былъ отвѣтъ. И смотритель снабдилъ меня листомъ бумаги. Уходя вслѣдъ затѣмъ изъ конторы, Егоровъ, къ немалому удивлен³ю околоточнаго, протянулъ мнѣ руку, произнеся: "До свидан³я, Дмитр³й Александровичъ"...

   Написанное мною прошен³е не было особенно длинно; оно было слѣдующаго содержан³я:

  

   "Господину прокурору N-скаго окружнаго суда

   "Будучи арестованъ еще 17 октября, я до сихъ поръ не только не имѣю сведен³й о томъ, гдѣ находится слѣдственное обо мнѣ дѣло, но и не знаю даже сущности обвинен³я, послужившаго поводомъ въ моему аресту, такъ какъ не былъ ни разу допрошенъ. Вопреки 431 ст. уст. угол. суд., постановлен³е о взят³и меня подъ стражу мнѣ не только не было объявлено до истечен³я сутокъ отъ времени задержан³я меня, но и до сихъ поръ остается мнѣ неизвѣстнымъ. Вслѣдств³е чего, имѣю честь покорнѣйше просить ваше высокород³е не замедлить объявлен³емъ мнѣ: гдѣ находятся слѣдственное обо мнѣ дѣло и когда именно я буду допрошенъ. Ноября 30 дня 1874 года.

   - Пожалуйста, отправьте сегодня-же къ прокурору, - обратился я къ околоточному, подавая ему свое прошен³е.

   - Непремѣнно-съ! - отвѣтимъ онъ мнѣ, кланяясь. - Разъ я далъ смотрителю, "справедливость" обязывала датъ и его помощнику. Но у меня не было приличной его небольшому рангу депозитки, и я искренно пожалѣлъ, что уйдя изъ камеры, не успѣлъ получить отъ Угрова сдачи. Я оставилъ контору, намѣреваясь посѣтить ее въ тотъ-же день еще разъ, для вручен³я околоточному "должнаго".

   - Ну что? сошлись? - плутовато улыбаясь, встрѣтилъ меня Глюмъ.

   - Какъ нельзя лучше,- отвѣтилъ я,- благодарю васъ.

   - Вы увидите, это превосходный человѣкъ, главное: у него нѣтъ ничего невозможнаго.

   Отвращен³е къ личности "превосходнаго человѣка", послѣ моей интимной съ нимъ бесѣды, достигло крайней степени. Слова Глюма вызвали во мнѣ ту легкую дрожь, которую обыкновенно испытываешь при видѣ крайне уродливаго пресмыкающагося и вообще чего-нибудь необыкновенно гадкаго, мерзкаго... Я былъ очень радъ, что могъ дѣлиться своими мыслями съ барономъ, на непонятномъ Глюму и прочимъ моимъ сожителямъ, французскомъ языкѣ.

   - Боже мой, какая отвратительная личность этотъ Егоровъ,- сказалъ я, обращаясь къ барону.- При видѣ такого нравственнаго урода невольно закрадывается въ душу чувство гордости. Право, разговаривая съ нимъ, я не могъ отдѣлаться отъ крайней къ нему брезгливости и сознан³я своего нравственнаго превосходства. Такъ что такимъ людямъ, какъ я, пожалуй, не необходимо встрѣчаться съ такими личностями. Так³я встрѣчи въ своемъ родѣ, какъ-бы даютъ силу, ободряютъ, спасаютъ отъ отчаян³я.

   - Будетъ вамъ тамъ, князь, французить! Садитесь-ка чай пить! - перебилъ меня Угровъ, подавая мнѣ при этомъ сдачи съ 25-ти рублеваго билета. На столѣ, кромѣ подогрѣтаго "халуемъ", собственно для меня, самовара, находилось также и множество закусокъ, купленныхъ Угровымъ, по моей просьбѣ. Баронъ не отказался присоединиться къ моему завтраку, и тѣмъ доставилъ мнѣ не малое удовольств³е.

   - Нѣтъ, Дмитр³й Александровичъ, вы плохой товарищъ. Я ужь и въ самомъ дѣлѣ было думалъ, что пр³обрѣлъ въ васъ компан³она, и вдругъ что-же оказывается? - сказалъ онъ мнѣ, смѣясь, показывая на елисеевск³я закуски. Быстрота, съ какою онѣ нами уничтожались, свидѣтельствуя о нашемъ изумительномъ аппетитѣ, слѣдств³и "баронскаго стола", какъ нельзя лучше оправдывала мое, впрочемъ, неумышленное отступничество.

   Случилось такъ, что, послѣ завтрака, всѣ мои сожители, за исключен³емъ барона, разбрелись, кто куда: Глюмъ - къ своей Амал³и Карловнѣ, Угровъ - также на свидан³е, де-Трайль - къ слѣдователю, Давыдовичъ - въ мировой съѣздъ. Почти цѣлый день мы оставались вдвоемъ. Баронъ, который крайне не симпатизировалъ задуманному много предпр³ят³ю, воспользовался этимъ tête-à-tête, чтобы убѣдить меня отказаться отъ побѣга. Твердо рѣшившись не поддаваться никакимъ убѣжден³ямъ, какъ-бы правильны они ни были, я, однакожь, съ удовольств³емъ слушалъ горяч³е монологи барона. Мнѣ было пр³ятно убѣдиться въ его симпат³и, въ расположен³я, которымъ дышало каждое его слово.

   - Вы ничего не возражаете, молчите; слѣдовательно, вы согласны со мною? я надѣялся, что вы согласитесь,- радостно закончилъ баронъ свой послѣдн³й монологъ. Крѣпко пожавъ ему руку, я твердо отвѣтилъ:

   - Мое рѣшен³е неизмѣнно. Все, что вы мнѣ говорили, очень убѣдительно, я совершенно согласенъ съ вашими доводами и, тѣмъ не менѣе, я докончу то, что началъ сегодня. Не называйте это, баронъ, сумасбродствомъ. Я подчиняюсь честному, глубокому чувству, чувству совершенно мною овладѣвшему. Въ будущее я не заглядываю далѣе свидан³я съ женой. Пожелайте мнѣ успѣха, и не будемте больше объ этомъ говорить. Поговоримъ, баронъ, о васъ.

   Баронъ махнулъ рукой.

   - Что обо мнѣ говорить! Моя пѣсня спѣта. Сошлютъ въ какую-нибудь отдаленную губерн³ю, буду цѣлую жизнь биться изъ-за куска хлѣба. Надѣюсь, впрочемъ, никого не обременить своей безполезной особой,- гордо добавилъ онъ

   - Если ваша пѣсня спѣта, то моя и подавно,- возразилъ я.- А, между тѣмъ, я еще не потерялъ надежды.

   - A что вамъ даетъ эту надежду? - вызывающе спросилъ онъ меня. - Развѣ вы на себя, на свои силы надѣетесь? Вы надѣетесь, потому что любите. Ваша сила именно въ этой любви. Конечно, и эта сила была-бы отрицательнаго достоинства, если бы-вы не были также и взаимно любимы. Но вы любимы; любимы достойной женщиной... И въ этомъ - ваше счастье. На мою долю не выпало ничего подобнаго. Во всемъ м³рѣ нѣтъ существа которому я былъ-бы истинно близокъ, дорогъ. Вы счастливы, и были счастливѣе меня. Жизнь дала вамъ много отрадныхъ часовъ. Вы знали дружбу, знали и знаете любовь. Вамъ знакомъ голосъ чувства. Какое-же можетъ быть сравнен³е между моимъ и вашимъ положен³ями? Потерявъ право вносить въ общество свою долю честной гражданской дѣятельности, потерявъ право активно участвовать въ общей жизни, я, къ моему несчастью, не могу, подобно вамъ, искать утѣшен³я въ личномъ счастьи; и оно мнѣ недоступно.

   - Извините мой вопросъ; вы не раскаяваетесь, что отвергли предложен³е З.? - спросилъ я; барона.

   - Я не долженъ раскаяваться, - отвѣтилъ онъ мнѣ, съ оттѣнкомъ гордости въ лицѣ, особенно ударяя на словахъ "не долженъ".

   - Я, однако, не понимаю въ васъ, баронъ, этой ложной гордости. Вы сами сознались, что эта красивая женщина возбудила въ васъ съ первыхъ словъ сильную симпат³ю, что въ разговорѣ своемъ она обнаружила развитый умъ; развѣ она не могла-бы составить вашего счастья?

   - Никогда! - горячо возразилъ баронъ. - Я могу любить только того, кого искренно уважаю; а уважать ее могъ-только до сцены съ З., обнаружившей всю нравственную негодность личности, вздумавшей купить меня въ мужья себя. Можно мириться съ дурнымъ прошлымъ, если оно замѣнилось нравственнымъ настоящимъ. Предложен³е-же З., о которомъ она не могла не знать, свидѣтельствовало объ отсутств³и въ ней свойственной всякой, болѣе или менѣе, порядочной женщинѣ стыдливости; очевидно, послѣ этого, я могъ питать къ ней только презрѣн³е. Поддаться-же гнетущимъ обстоятельствамъ и, ради пр³обрѣтен³я довольства, потерять право даже на собственное уважен³е на это я неспособенъ. И вы развѣ не поступили-бы въ подобномъ случаѣ такъ-же, какъ я? - озадачилъ онъ меня вдругъ вопросомъ. Съ минуту я молчалъ, отыскивая въ себѣ сознательный вѣрный отвѣтъ на вопросъ, котораго я до того ни разу не задавалъ себѣ.

   - Какъ я вижу, баронъ, вы составили себѣ обо мнѣ крайне невѣрное мнѣн³е. Я слишкомъ палъ, чтобы сильно возмущаться предложен³емъ З. Вполнѣ сознавая всю его неблаговидность, я, темъ не менѣе, врядъ-ли бы его отвергъ, если-бы дѣло шло объ избавлен³и меня отъ всемогущей нужды, убивающей все честное и святое. Въ вашемъ положен³и я не преминулъ бы жениться на той особѣ, и нисколько не отчаявался-бы въ возможности жить счастливо. Я отвѣтилъ вамъ совершенно искренно.

   - Да? хотѣлось-бы мнѣ не вѣрить вамъ. Не сомнѣваюсь, однако, что нѣсколько лѣтъ тому назадъ, вы, конечно, не сдѣлали-бы этого.

   - Нѣсколько лѣтъ тому назадъ? Да, навѣрное не сдѣлалъ-бы и поступилъ-бы, конечно, очень неразумно, доказалъ-бы только свою незрѣлость, свое незнакомство съ жизнью.

   - Не спорю, впрочемъ, что я поступилъ непрактично. Прими я предложен³е З., я, конечно, простился-бы навсегда съ бѣдностью; жена моя имѣла-бы вл³ятельнаго и богатаго покровителя, который, конечно, не отказался-бы вознаграждать мое благоразум³е. Очень можетъ быть, что, по его милости, я пр³обрѣлъ-бы право на государственную службу, на чужое уважен³е... Но я поступилъ-бы нечестно, подло. Нѣтъ, Дмитр³й Александровичъ, увѣряю васъ, что я не раскаяваюсь. Обратиться къ ремеслу проститутки, хотя и тайной, слишкомъ недостойно всякаго мало-мальски уважающаго въ себѣ свое человѣческое достоинство. Можетъ быть, подъ вл³ян³емъ испытаннаго вами въ жизни, вы и не отвергли-бы предложен³я З.; но я не повѣрю, чтобы вы внутренно могли въ послѣдств³и искренно примиряться съ этимъ фактомъ. Вы были-бы вѣчнымъ мученикомъ. Разумѣется, говоря это, я имѣю въ виду васъ въ настоящее время. Вы не безнравственный человѣкъ... Я въ этомъ убѣжденъ.

   Слова барона, сознаюсь, пр³ятно щекотали мнѣ самолюб³е. "Онъ на умѣетъ врать", - говорилъ я себѣ мысленно.- "Если онъ это говоритъ, то значитъ, что я дѣйствительно произвелъ на него такое впечатлѣн³е. A я съ нимъ нисколько не притворялся. Не слѣдуетъ-ли изъ этого, что я и въ самомъ дѣлѣ не дурной человѣкъ?" - я готовъ былъ обнять его.

   - Утверждать, что ваше убѣжден³е вѣрно, я не рѣшаюсь, но, во всякомъ случаѣ, оно мнѣ очень пр³ятно. Могу, впрочемъ, сказать при этомъ, что стремлен³е къ нравственной жизни во мнѣ сильно. Мы, кажется, предложили другъ другу дружбу? Серьезно, баронъ, наши дороги въ настоящее время, правда, совершенно противуположны. Но все-же, можетъ случиться, что мы еще встрѣтимся въ жизни и будемъ имѣть свѣдѣн³я другъ о другѣ. Я, по крайней мѣрѣ, гдѣ-бы я ни былъ, воспользуюсь первымъ случайнымъ или не случайнымъ извѣст³емъ о васъ, чтобы завязать съ вами непрерывную переписку.

   - Я уже просилъ васъ объ этомъ,- радостно отвѣтилъ мнѣ баронъ. - Переписка съ вами доставитъ мнѣ искренное удовольств³е, потому что внесетъ новый элементъ - дружбу,- въ мою одинокую, всѣмъ чуждую жизнь. Мнѣ будетъ, конечно, пр³ятно, хоть такимъ образомъ пользоваться вашей дружбою. Мнѣ предстоитъ несомнѣнно бѣдственнѣйшая жизнь, и мнѣ кажется, что задушевная бесѣда съ вами, хотя и письменная, будетъ служить мнѣ при такой жизни не малымъ подкрѣплен³емъ. Только вотъ бѣда: найдутся-ли у меня въ извѣстное время для отсылки письма десять копѣекъ?- смѣясь особеннымъ, такъ сказать, грустнымъ смѣхомъ, произнесъ баронъ.

   - Ну, эта-то бѣда еще поправима; а вотъ какъ-бы вамъ устроить, чтобы мы знали адресъ другъ друга?

   Напрасно, однако, мы ломали себѣ головы, отыскивая способъ къ возможности переписываться. Мой предстоящ³й побѣгъ и неизвѣстность ожидающей барона участи, т. е., куда, именно, онъ будетъ отправленъ, дѣлали несбыточною мысль о перепискѣ, по крайней мѣрѣ, въ скоромъ времени.

   - Подождемъ! - рѣшилъ я,- можетъ быть, Гуаидзе поможетъ намъ въ этомъ случаѣ?

   Ссылаясь на право "друга", я потребовалъ отъ барона соглас³я пользоваться моимъ случайнымъ достаткомъ. Онъ не только не выказалъ обыкновенной щепетильности, но, напротивъ, искренно сознался, что черный хлѣбъ и ¹/₄ фунта колбасы съ чеснокомъ ему порядочно надоѣли; и что физическ³й организмъ его настоятельно требуетъ болѣе питательной пищи. До самаго прихода Глюма, что было ужь часовъ въ шесть вечера, мы не переставали бесѣдовать, словомъ,- сблизились, какъ нельзя лучше. Я чувствовалъ какое-то безотчетное, нисколько не оправдываемое обстоятельствами, довольство. Меня посѣтило столь давно ужь не испытываемое свѣтлое настроен³е духа. Вкусный обѣдъ "изъ гостинницы"" принесенный Савельевымъ, котораго замѣтно удивила моя неожиданная щедрость, выразившаяся, какъ въ посылкѣ за двумя обѣдами (для себя и барона), такъ и въ предложен³и оставить въ свою пользу, четвертакъ "на чай",- еще бол&#