Линев Дмитрий Александрович - По тюрьмам

123;тилъ онъ ему.

   Фельдшеръ улыбнулся, недовѣрчиво покачалъ головой и направился въ слѣдующую палату.

   - Скажите, пожалуйста, развѣ больше сами перевязку себѣ дѣлаютъ? - спросилъ я Исаевскаго.

   - Это-бы еще ничего, если-бы они хоть сами кое-какъ мѣняли перевязки, а то, вѣдь, обыкновенно, сдѣлаетъ фельдшеръ разъ перевязку, и она, по два, по три дня не снимается. Тутъ не частная больница, и здѣшн³й больной молитъ Бога не о выздоровлен³и, а о противномъ; чѣмъ дольше рана не заживетъ,- тѣмъ лучше: благо есть случай не быть на отдѣлен³и. Конечно, если-бы докторъ чаще осматривалъ больныя части, тогда и фельдшера имѣли-бы за ними иное наблюден³е; а то, кажется, болѣе или менѣе сносный осмотръ дѣлается только при пр³емѣ больнаго, да еще развѣ когда фельдшеръ, почему-либо, найдетъ нужнымъ доложить о послѣдовавшей перемѣнѣ въ ходѣ болѣзни,- отвѣтилъ онъ мнѣ.

   - A вы чѣмъ больны?

   - О, моя болѣзнь, если не ошибаюсь, кажется, одинаковаго свойства съ вашею,- засмѣялся онъ и поспѣшилъ добавить: повѣрите-ли, я только три дня пробылъ въ отдѣлен³и, и, право, готовъ былъ руки на себя наложить.

   Исаевск³й вопросительно взглянулъ на прислушивавшагося въ нашему разговору мальчика-больнаго.

   - Мнѣ нужно узнать, какъ васъ зовутъ...- проговорилъ тотъ, указывая на меня.

   Удовлетворивъ его свѣдѣн³ями о моемъ зван³и, имени и фамил³и, которыя мальчикъ, тутъ-же, крупнымъ, четкимъ почеркомъ написалъ разведеннымъ мѣломъ на врученной ему фельдшеромъ жестянкѣ, и узнавъ, что онъ уже около трехъ мѣсяцевъ лежитъ въ больницѣ, я не преминулъ освѣдомиться у него о Фокѣ и баронѣ. Онъ зналъ того и другого, и сообщилъ мнѣ, что Фокъ выписался изъ больницы и содержится на секретномъ отдѣлен³и, а баронъ лежитъ въ 3-й палатѣ.

   - Коли угодно, я ихъ позову,- предложилъ онъ мнѣ.

   - Пожалуйста.

   Спустя нѣсколько минутъ, на порогѣ палаты показался Соте. Увидавъ меня, онъ на секунду пр³остановился было, какъ-бы не вѣря своимъ глазамъ;

   - Васъ-ли я вижу, Дмитр³й Александровичъ? - радостно проговорилъ онъ, подойдя затѣмъ быстро къ моей кровати и протягивая мнѣ обѣ руки.

   Я не могъ сразу не замѣтить сильной перемѣны въ немъ, темъ болѣе поразительной, что я еще такъ недавно разстался съ нимъ. Онъ очень отощалъ и казался гораздо выше своего обыкновеннаго роста; красивое лицо осунулось, покрылось какими-то синими пятнами; живое выражен³е главъ словно застыло: они смотрѣли теперь грустно, задумчиво. Въ общемъ, вся его наружность свидѣтельствовала о сильныхъ душевныхъ страдан³яхъ.

   - Меня-то, я думаю, трудно не узнать, а вотъ васъ...- невольно вырвалось у меня въ отвѣть. - Я не договорилъ, и нѣсколько разъ, молча, крѣпко пожалъ его руки.

   - A что-же меня?... Очень перемѣнился. - спросилъ онъ, силясь улыбнуться. - A мнѣ кажется, что я такой-же, какимъ былъ въ части... Ну, что у васъ новаго? Какъ ваше дѣло? Я ужь хотѣлъ Николаеву написать, съ цѣлью узнать что-нибудь о васъ,- торопливо заговорилъ вдругъ Соте, замѣтно стараясь перемѣнить тему разговора. Я началъ передавать ему, что произошло въ полицейскомъ домѣ, со дня отправлен³я его оттуда; но лишь только я назвалъ Гуаидзе, какъ Соте движен³емъ руки остановилъ меня и довольно недвусмысленно взглянулъ на моего сосѣда, который,- я тутъ только замѣтилъ это,- съ жадностью ловилъ каждое мое слово.

   - Впрочемъ, успѣю еще разсказать вамъ все это,- поправился я. - Скажите-ка лучше, какъ вы тутъ устроились? Вы, вѣдь, въ 3-й палатѣ? Можно заглянуть къ вамъ?

   - Конечно, можно; еще ужина не было; до повѣрки добрыхъ два часа... Пойдемте!

   Я послѣдовалъ за Соте.

   - A у васъ можно свободно говорить? - спросилъ я его, входя въ 3-ю палату.

   - Конечно, лучше всего не говорить по русски,- отвѣтилъ мнѣ Соте на французскомъ языкѣ. - Чиновникъ Померанцевъ,- отрекомендовалъ онъ мнѣ своего сосѣда, блѣднаго молодаго человѣка лѣтъ 25-ти. - Ничего не понимаетъ, а объ остальныхъ и говорить нечего; да тутъ и нѣтъ такихъ.

   - То есть такихъ, какъ Исаевск³й? A онъ что-же? - заинтересовался я.

   - A вотъ г. Померанцевъ можетъ вамъ о немъ повѣдать,- сказалъ Соте по русски.- Мы говоримъ объ Исаевскомъ...

   - А, а... сыщикъ - одно слово, - не задумавшись, коротко и ясно аттестовалъ его г. Померанцевъ.

   - Однако, кто-же онъ такой? за что онъ содержится? - не удовольствовался я краткой аттестац³ей.

   - Если хотите, я вамъ могу о немъ все разсказать: я его очень хорошо зналъ на волѣ, знаю и дѣло его. Тутъ, на дняхъ, мнѣ принесли что-то изъ лавочки; оно оказалось завернутымъ какъ разъ въ тотъ No газеты, въ которомъ былъ напечатанъ судебный отчетъ по его дѣлу... Жалко, на папиросы выкурилъ...

   И Померанцевъ съ видимой охотой разсказалъ мнѣ: кто и что благообразный сосѣдъ мой.

   Опуская множество малоинтересныхъ подробностей, которыми изобиловалъ этотъ разсказъ,- подробностей, главнымъ образокъ касавшихся отношен³й разсказчика въ предмету разсказа, я ограничусь передачей дѣла Исаевскаго. Оно достаточно его характеризуетъ и, вмѣстѣ съ тѣмъ, представляетъ несомнѣнный интересъ, какъ знакомящее съ однимъ изъ наиболѣе возмутительныхъ видовъ шантажа на почвѣ государственной службы.

   Исаевск³й не разъ жаловался Померанцеву на свою злосчастную судьбу въ такихъ выражен³яхъ: "Вѣдь, и умрешь на пятистахъ рубляхъ! Сколько лѣтъ хлопочу о порядочномъ мѣстечкѣ,- нѣтъ, ничего не выходитъ... Протекц³и нѣтъ,- вотъ въ чемъ вся и штука. Ты говоришь, у меня и теперь хорошее мѣсто; да что въ немъ толку? позволь тебя спросить. Одно жалованье... помимо - ни гроша, ни откуда. На жалованьи далеко не уѣдешь, особенно съ моимъ семействомъ. Агаповъ получаетъ жалованья всего триста рублей, а посмотри-ка, какую лавку женѣ открылъ да еще домъ собирается покупать. Вотъ оно что значитъ хорошее мѣсто! Тутъ не нужно и жалованья... Есть-же счастливцы!" Въ одинъ прекрасный день, Померанцевъ узнаетъ, что Исаевск³й перешелъ на службу во врачебно-полицейск³й комитетъ, на должность смотрителя, съ жалованьемъ въ триста рублей въ годъ. Такой переходъ не мало удивилъ недальновиднаго Померанцева, такъ какъ прежнее мѣсто давало Исаевскому пятьсотъ рублей и было, по его мнѣн³ю, несравненно приличнѣе. Чтобы новое мѣсто могло быть изъ числа тѣхъ "порядочныхъ" мѣстъ, къ которымъ его знакомый такъ упорно стремился, онъ, имѣя весьма поверхностное понят³е о правахъ и обязанностяхъ агентовъ врачебно-полицейскаго комитета, допустить никакъ не могъ, и рѣшилъ, что переходъ Исаевскаго не добровольный, что, по всему вѣроят³ю, ему было предложено или выйти въ отставку, или перейти на службу въ другое учрежден³е; подвернулось мѣсто смотрителя,- все-таки лучше, чѣмъ быть вовсе безъ мѣста... На самомъ дѣлѣ, было далеко не такъ, и предположен³я Померанцева не имѣли ни малѣйшаго основан³я. Новая должность Исаевскаго какъ нельзя больше соотвѣтствовала его задушевному желан³ю. Въ бездоходномъ и неприличномъ, по мнѣн³ю Померанцева, мѣстѣ смотрителя врачебно-полицейскаго комитета, Исаевск³й видѣлъ совершенно достойное себя поприще дѣятельности, долженствовавшее дать ему обильныя средства. Не онъ Агапову, а Агаповъ ему будетъ завидовать... Его новая обязанность, какъ агента врачебно-полицейскаго комитета, имѣющаго непосредственный надзоръ за столичной проституц³ей, заключалась, главнымъ образомъ, въ строгомъ наблюден³и за своевременнымъ и неуклоннымъ исполнен³емъ явными, т. е. уже извѣстными комитету, проститутками относящихся до нихъ постановлен³й и въ обнаружен³и тайной проституц³и. Содержательницы многочисленныхъ публичныхъ домовъ, хозяйки извѣстныхъ квартиръ, несчастныя, независимо занимающ³яся своимъ постыднымъ ремесломъ и пользующ³яся большимъ или меньшимъ благосостоян³емъ, находятся въ непосредственной зависимости отъ смотрителя. Опасно навлечь на себя его неудовольств³е. Закрыт³е заведен³я, запрещен³е держать квартиру, частые вызовы въ комитетъ,- вотъ его обыкновенныя послѣдств³я. Всѣ онѣ являются лицами сильно заинтересованными; естественно, что и заявлен³я ихъ не могутъ приниматься комитетомъ въ опровержен³е донесен³й его агентовъ. И вотъ, всѣ эти несчастныя употребляютъ всевозможныя мѣры, чтобы заслужить благоволен³е агента. Онѣ счастливы, если благоволен³е это - продается. Деньги достаются такъ легко... чего ихъ жалѣть!... A кто изъ жителей столицы не знаетъ, если не по статистическимъ свѣдѣн³ямъ, то наглядно,- потому что онъ видитъ ежедневно на главныхъ улицахъ города, во всевозможныхъ садахъ и кафешантанахъ,- какъ велико въ столицѣ число несчастныхъ создан³й, посвятившихъ себя продажному разврату явно, съ вѣдома врачебно-полицейскаго комитета?... Понятно, какой золотой источникъ дохода представляетъ собою эта масса для недобросовѣстнаго чиновника комитета, который оказался-бы не менѣе продажнымъ, чѣмъ опекаемыя имъ проститутки, хотя и въ другомъ родѣ. Но это еще не все. Опытный агентъ съумѣетъ извлечь гораздо больше изъ другой своей обязанности: обнаружен³я тайной проституц³и. Между вольнымъ или невольнымъ первоначальнымъ паден³емъ, точнѣе,- между тѣмъ, что принято называть этимъ именемъ и дѣйствительнымъ, полнымъ паден³емъ, всегда большой промежутокъ. Онъ наполненъ безпрерывной борьбой съ особеннымъ чувствомъ стыдливости, свойственнымъ всякой женщинѣ. Драгоцѣнное чувство это довольно сильно и не сразу поддается. Оно уступаетъ только мало по малу, подъ вл³ян³емъ компромиссовъ, бьющихъ примѣровъ, словомъ,- подъ вл³ян³емъ развращающей житейской обстановки. Пока еще несчастная сохранила долю этого чувства, для нея ничто не можетъ быть такъ страшно, какъ очутиться въ врачебно-полицейскомъ комитетѣ, быть освидѣтельствованной и заклейменной навсегда зван³емъ публичной женщины. Жолтый листокъ, выдаваемый такимъ женщинамъ, справедливо представляется ей смертнымъ приговоромъ тому немногому, что еще оставалось въ ней нравственнаго. Въ ней еще оставалась доля самоуважен³я: она считала себя въ правѣ полагать себя выше тѣхъ, которымъ каждый прохож³й имѣетъ право сдѣлать гнусное предложен³е, которыхъ знаетъ всяк³й полицейск³й. Теперь, все потеряно; она - такая-же и нѣтъ болѣе стыда!... A между тѣмъ, довести ее до этого положен³я совершенно зависитъ отъ смотрителя комитета. Онъ вправѣ въ любое время представить ее въ комитетъ, снабдить ужаснымъ листкомъ. И вотъ, благодарное поприще для шантажа. Постоянно угрожая, онъ заставляетъ ее отдавать ему все, что она только можетъ дать, заставляетъ ее дѣлиться своимъ постыднымъ заработкомъ. Не мало, впрочемъ, и такихъ, уже потерявшихъ всяк³й стыдъ, развратницъ, которыя готовы на всяк³й откупъ по другимъ причинамъ. Вызовъ въ комитетъ, освидѣтельствован³е и листокъ не затрогиваютъ ихъ нравственно, но за то подрываютъ ихъ кредитъ, ихъ заманчивую репутац³ю, лишаютъ ихъ возможности казаться не всякому доступными, между тѣмъ, какъ въ этомъ-то именно и заключается ихъ главная прелесть. Тутъ заинтересована уже чисто-денежная сторона. Но тѣмъ лучше для смотрителя: онъ знаетъ это и не упуститъ изъ виду продавая имъ свое благоволен³е. Опытный и неглупый, Исаевск³й съумѣлъ себя поставить такъ, что, пользуясь самымъ широкимъ образомъ названными источниками дохода, онъ, въ тоже время, слылъ за ревностнаго служаку и былъ на лучшемъ счету у своего непосредственнаго начальства.

   Послѣднее объясняется доказанною имъ съ перваго-же дня своей службы способностью обнаруживать тайную проституц³ю, которая имъ, повидимому, безжалостно преслѣдовалась. Онъ цѣлыми десятками представлялъ незаписанныхъ еще въ комитетѣ женщинъ, по его удостовѣрен³ю, занимающихся тайной проституц³ей. Понятно, что это были только так³я, которыя подавали мало надежды сдѣлаться доходной статьей: болѣе или менѣе некрасивыя, пожилыя и т. под. Тѣмъ безопаснѣе были его данницы, счастливицы, оказывавш³яся въ состоян³и пользоваться его расположен³емъ.

   Такъ онъ служилъ нѣсколько лѣтъ; продолжалъ-бы, вѣроятно, и теперь служить, и начальство до сихъ поръ оставалось-бы въ полнѣйшемъ невѣдѣн³и истиннаго значен³я дѣятельности своего усерднаго агента, если-бы не слѣдующ³й случай, приведш³й его въ тюрьму и собственно составляющ³й - дѣло.

   Постоянно вращаясь въ м³рѣ падшихъ прелестницъ, Исаевск³й не долго оставался вѣренъ своей молодой женѣ. Его положен³е давало ему возможность безпрепятственнаго выбора, а богатое разнообраз³е представительницъ продажнаго разврата отечественнаго и иноземнаго производства, мало по малу, до крайности развили въ немъ чувственность. Агентъ комитета уже не довольствовался взимаемымъ имъ денежнымъ налогомъ; особенно выдававш³яся своей красотой должны были вести и натуральную повинность: удовлетворять чувственнаго смотрителя одновременно и деньгами, и своими роскошными тѣлами. Очень часто, жертвами развращеннаго смотрителя являлись малоопытныя дѣвушки, о несчастномъ увлечен³и которыхъ ему удавалось узнать. Ихъ ничто не могло спасти. Сопротивлен³е его желан³ямъ влекло за собою для нихъ гибельныя послѣдств³я. Честное существо, разъ отдавшееся любимому человѣку, представлялось въ комитетъ какъ промышляющее тайнымъ развратомъ; освидѣтельствован³е подтверждало донесен³е смотрителя, и несчастная дѣвушка становилась публичной женщиной... Въ одинъ изъ лѣтнихъ вечеровъ, рыская по проспекту съ цѣлью высмотрѣть добычу, Исаевск³й остановилъ свое вниман³е на двухъ молодыхъ дѣвушкахъ, сопровождаемыхъ молодымъ человѣкомъ. Къ несчастью этихъ особъ, молодой человѣкъ вскорѣ распростился съ ними, причемъ громко произнесъ, что онъ ихъ ждетъ. Не перестававш³й слѣдить за ними Исаевск³й не замедлилъ подскочить къ нимъ съ безцеремоннымъ предложен³емъ ѣхать съ нимъ въ гостинницу. Сконфуженныя дѣвушки просятъ оставить ихъ, увѣряя, что онъ ошибается, что онѣ двѣ сестры, вышедш³я вмѣстѣ съ братомъ пройдтись. Отвѣтивъ имъ грубымъ хохотомъ, Исаевск³й называетъ свою должность и рѣшительно объявляетъ, что онъ не намѣренъ слушать басни: "Если вы сейчасъ не поѣдете со мной, я васъ отправлю въ комитетъ; тогда вы можете имѣть сколько угодно братцевъ". - "Убирайтесь отъ насъ, иначе мы вызовемъ городового",- говорятъ ему сквозь слезы дѣвушки... - Такъ вы не хотите со со мной ѣхать? Упрямствуете?". Раздается свистокъ, является городовой. Исаевск³й предъявляетъ ему доказательство своего зван³я и дѣвушекъ, не смотря на ихъ громк³й протестъ, усаживаютъ на извозчика и отправляютъ въ участокъ, гдѣ и отбираютъ отъ нихъ, свѣдѣн³я о ихъ зван³и, занят³яхъ и проч. Въ тоже время, случайно заходитъ въ участокъ знакомый дѣвушкамъ чиновникъ, который и спѣшитъ засвидѣтельствовать о ихъ безукоризненномъ поведен³и; тоже самое подтверждаетъ и одинъ изъ околоточныхъ надзирателей, знающ³й ихъ брата... Исаевск³й знать ничего не хочетъ и доноситъ комитету, что так³я-то двѣ сестры уже давно занимаются тайной проституц³ей и что необходимо немедленно подвергнуть ихъ освидѣтельствован³ю, такъ какъ онъ имѣетъ основан³я считать одну изъ нихъ больною. Дѣвушки приводятся въ комитетъ, освидѣтельствуются и къ ужасу Исаевскаго, оказываются... дѣвственницами.

   Братъ несчастныхъ опозоренныхъ дѣвушекъ, естественно, не удовольствовался легкимъ извинен³емъ въ ошибкѣ и сталъ настоятельно требовать наказан³я виновнаго; но послѣдн³й, какъ совершивш³й преступлен³е по должности, могъ быть преданъ суду только своимъ непосредственнымъ начальствомъ. A оно, будучи введено въ заблужден³е мнимо-усердною дѣятельностью своего агента, долго склонно было видѣть въ происшедшемъ не болѣе, какъ печальную ошибку. Началась переписка... Дѣятельное вмѣшательство прокурорскаго надзора и дружный откликъ печати привели, однако, къ тому, что Исаевск³й вскорѣ былъ уволенъ отъ должности и преданъ суду. Присяжные засѣдатели, какъ и можно было ожидать, отнеслись къ нему съ должною строгостью и, признавъ его виновнымъ, отказали въ снисхожден³и. На основан³и ихъ вердикта, судъ приговорилъ его въ лишен³ю всѣхъ особенныхъ правъ и преимуществъ и къ ссылкѣ на житье въ Томскую губерн³ю.

   - Но почему вы его назвали сыщикомъ? - спросилъ я Померанцева, когда онъ кончилъ свой разсказъ.

   - Потому, что это обнаружилось здѣсь, въ больницѣ. По его желан³ю, я перезнакомилъ его со многими больными, въ томъ числѣ вотъ и съ барономъ, разумѣется, нисколько не подозрѣвая истинной цѣли такого желан³я знакомиться. Думалъ - просто, человѣкъ общительный, скучно... а оказалось совсѣмъ другое; оказалось то, что меня изъ-за него чуть не убили. Пр³ѣзжали къ нему нѣсколько разъ сыщики, его самого разъ вызвали въ сыскное отдѣлен³е; но я, все-таки, ничего не подозрѣвалъ: мало-ли, думаю себѣ, о чемъ его могутъ допрашивать? Рядомъ съ нимъ лежалъ одинъ солдатъ, обвиненный въ уб³йствѣ; уликъ - никакихъ и онъ со дня на день ждалъ освобожден³я. Вотъ, пр³ятель-то мой къ нему и подъѣхалъ. Ну, своему брату-арестанту тотъ, понятное дѣло, разсказалъ все какъ было: гдѣ спряталъ взятыя у убитаго деньги, кому продалъ вещи и проч. Третьяго дня, этого солдата вызываютъ къ слѣдователю; только, вмѣсто больницы, его отъ слѣдователя прямо отвели въ секретный нумеръ. Въ тюрьму онъ, однако, возвращался не одинъ, и съ нимъ въ повозкѣ ѣхало еще нѣсколько человѣкѣ арестантовъ, одному изъ которыхъ онъ и поручилъ передать всѣмъ больнымъ, что Исаевск³й сыщикѣ, что онъ его погубилъ, чтобы остерегались и т. под. Арестантъ ухитрился передать поручен³е въ тотъ-же денъ. Господи, что тутъ было! Если-бы вовремя не подоспѣли городовые, его-бы на куски разорвали... бока-то помяли порядочно: трое въ карцерѣ сидятъ. A ни другой день накрыли темную вашему покорному слугѣ: "онъ твой знакомый, отчего ты не сказалъ, что онъ сыщикъ"...

   - Довольно, однако, господа,- перебилъ Соте Померанцева.- Ну его въ чорту!

   - Чортъ съ нимъ! - живо согласился тотъ. - Пойти въ 4-ю палату: не разживусь-ли тамъ немного смолкой. Вы курите, конечно? - спросилъ онъ меня.

   - Нѣтъ, не курю.

   - Счастливый вы человѣкъ: для васъ, тюрьма вдвое менѣе тягостна, чемъ для нашего брата, курящаго... Пойду, авось добуду,- проговоривъ Померанцевъ, направившись въ 4-ю палату.

   Соте съ видимымъ нетерпѣн³емъ ждалъ моего разсказа. Понятно, что, едва Померанцевъ поднялся съ кровати, какъ я поспѣшилъ удовлетворить дружеское любопытство Соте, познакомивъ его со всѣмъ, что произошло со иной во время его отсутств³и изъ полицейскаго дома.

   - Печальныя вѣсти,- проговорилъ онъ, сосредоточенно выслушавъ меня. За исключен³емъ нѣсколько разъ срывавшихся у него съ языка восклицан³й: "негодяй!... подлецъ!...", относившихся къ Егорову, онъ, пока я не кончилъ, ни однимъ словомъ не перебилъ меня: ни краткаго обмѣна мыслей, ни замѣчан³й, ни вопросовъ, столь естественныхъ во время разсказа о событ³яхъ, въ которыхъ принимали участ³е извѣстныя слушателю лица.

   - Ужинъ несутъ! Ужинъ! - раздалось около насъ.

   - Успѣли-ли вы въ части пообѣдать? - освѣдомился Соте. Я долженъ былъ сознаться, что чувствую себя достаточно голоднымъ, чтобы съ удовольств³емъ воспользоваться больничной овсянкой.

   - Для этого, вамъ нѣтъ надобности ходить въ свою палату: можно и здѣсь,- остановилъ меня Соте.- У меня и булка есть,- добавилъ онъ,- доставъ изъ-подъ подушки, завернутый въ больничное полотенце, полуторакопѣечный розанчикъ. На доскѣ барона значилось: "3 порц.". Она, какъ извѣстно читателю, состояла именно изъ такого розанчика и овсянки, конечно, нисколько не достаточныхъ для питан³я болѣе или менѣе здороваго человѣка. Я зналъ безденежье Соте: купитъ розанчикъ онъ не могъ; а то обстоятельство, что онъ дневную свою порц³ю оставлялъ неприкосновенной, въ извѣстной степени объясняло мнѣ его тощ³й видъ. Для меня было ясно, что онъ упалъ духомъ, сильна страдаетъ душевно и до такой степени отдался этимъ страдан³ямъ, что не замѣчаетъ недостатка пищи, потерявъ всяк³й аппетитъ. Взявъ миску, онъ подошелъ къ ушату, который внесш³е его служители такъ осторожно опустили, вѣрнѣе будетъ сказать,- бросили на полъ, что нѣкоторые труднобольные, мгновенно разбуженныя внезапнымъ ударомъ ушата объ подъ, заметались на своихъ кроватяхъ и громко застонали; и обождавъ, пока двое относительно здоровыхъ больныхъ перестали подходить съ своими и слабыхъ своихъ товарищей мисками, онъ поднесъ, наконецъ, свою.

   - И вы захотѣли сегодня поѣсть овсянки? дѣло хорошее; баринъ,- проговорилъ одинъ изъ служителей, наполняя ее.

   Но Соте и не думалъ ѣсть ее. Поставивъ предо мной миску, онъ подалъ мнѣ ложку и розанчикъ, и, предупреждая вопросъ мой, поспѣшилъ объяснить, что онъ настолько сыть, что не составитъ мнѣ компан³и.

   - A позвольте узнать, чѣмъ вы сыты? - не вытерпѣлъ я.

   - Какъ чѣмъ?... Я... я обѣдалъ...- замялся онъ, и, вслѣдъ за тѣмъ, съ мнимымъ оживлен³емъ добавилъ:- Да вы не смотрите на меня: я, ей Богу, сытъ... Если хотите, я, пожалуй, присоединюсь...

   - Очень хочу,- серьезно отвѣтилъ я, смотря ему прямо въ глаза.

   Онъ лѣниво досталъ ложку отсутствующаго Померанцева, медленно вытеръ ее тѣмъ-же полотенцемъ, въ которое былъ завернутъ розанчикъ и которое, безъ сомнѣн³я, служило также для вытиран³я лица и рукъ, и еще съ большею медленност³ю началъ подносить эту ложку отъ миски ко рту и обратно, едва дотрогиваясь до овсянки. Въ тоже время, съ видимою цѣлью избѣжать разговора, лично до него относящагося, котораго предвѣстникомъ служили мои кратк³е вопросъ и отвѣтъ, сопровождаемые болѣе выразительной интонац³ей, онъ предложилъ мнѣ, одинъ за другимъ, нѣсколько мало интересныхъ, едва вытекавшихъ изъ моего разсказа, вопросовъ. Отвѣтивъ на нихъ съ возможною краткостью, я, послѣ того, какъ "ужинъ" кончился и служители обобрали миски, воспользовался молчан³емъ Соте, и безъ всякихъ предислов³й, ссылаясь на свою дружбу, откровенно высказалъ ему печальныя мысли, внушенныя мнѣ найденною въ немъ рѣзкой перемѣной, какъ въ наружномъ, такъ и въ духовномъ отношен³яхъ. Болѣзненный стонъ, стонъ безъисходнаго отчаян³я, былъ мнѣ отвѣтомъ. Острое сожалѣн³е, словно тисками, сжало вдругъ мое сердце. Едва сдерживая навертывавш³яся на глаза слезы, я горячо принялся доказывать ему неумѣстность отчаян³я... Я такъ увлекся, что не замѣтилъ продолжительнаго звона тюремнаго колокола, и только появлен³е Померанцева, со словами: "Повѣрка идетъ, вамъ надобно быть на своемъ мѣстѣ", могло прервать меня. Какъ-бы углубленный въ разсматриван³е своихъ пальцевъ, баронъ упорно молчалъ, и лишь краска, разлившаяся по всему лицу его, свидѣтельствовала о впечатлѣн³и, произведенномъ моимъ несомнѣнно убѣдительнымъ,- потому что исходило изъ глубины души,- краснорѣч³емъ.

   - По мѣстамъ! до мѣстамъ! - раздалась команда служителя, Соте поднялъ на меня свои грустные глаза.

   - Послѣ повѣрки, я къ вамъ приду, Дмитр³й Александровичъ... Спасибо... произнесъ онъ, замѣтно взволнованный, крѣпко пожавъ мнѣ руку.

   Дрожащ³й голосъ его и видъ обратили на себя вниман³е Померанцева, который окинулъ насъ вопросительнымъ взглядомъ. Я поспѣшилъ сказать: "до свидан³я", и отправился "на мѣсто".

   - Скажите, пожалуйста, вѣдь вы давно знаете барона?- заискивающе обратился ко мнѣ сосѣдъ мой, лишь только я сѣлъ на свою кровать.

   - Давно.

   - На волѣ знали?... Что у него за дѣло?

   - Мало-ли у него дѣлъ! - серьезно отвѣтилъ я,- дѣлъ шесть, кажется.

   Исаевск³й живо пересѣлъ ко мнѣ на кровать.

   - Во-отъ какъ? шесть дѣлъ?... Любопытство "сыщика" было возбуждено въ высшей степени.

   - Да, если не больше,- подтвердилъ я.

   - Вѣроятно, все однородныя?- допытывался онъ, умиленно гладя свою почтенную бороду.

   - Нѣтъ, сбытъ фальшивыхъ денегъ, подлоги... отвѣтилъ я, какъ-бы не замѣчая дѣйств³я своихъ отвѣтовъ.

   - Это очень интересно... Вамъ, конечно, извѣстны подробности? - плохо скрывая страстное нетерпѣн³е, онъ такъ близко придвинулся во мнѣ при этомъ, что я ощущалъ на себѣ его дыхан³е.

   - Извѣстны... Кажется, повѣрка идетъ.

   Исаевск³й быстро пересѣлъ на свою кровать. Раздалось: ""смирно!" и "повѣрка" вошла въ палату.

   - Разъ, два, три, четыре... Сосчитавъ больныхъ и назвавъ ихъ число старшему городовому, который немедленно записалъ таковое мѣломъ на имѣвшейся у него въ рукахъ длинной, узкой дощечкѣ,- производивш³й повѣрку, младш³й помощникъ смотрителя обратился ко мнѣ съ слѣдующими словами:

   - Совѣтую вамъ, г. Карасевъ, безусловно подчиниться здѣшней дисциплинѣ; это васъ избавитъ отъ большихъ непр³ятностей... повѣрьте мнѣ. Старш³й городовой доложилъ, что вы, по выходѣ изъ конторы, пустились бѣжать и, не смотря на неоднократныя приказан³я остановиться, не сдѣлали этого. Я не хотѣлъ взять на себя наложен³я на васъ взыскан³я и передалъ объ этомъ смотрителю. Пожалуйста, не подавайте больше повода къ жалобамъ... Я надѣюсь...- И онъ уже хотѣлъ было отойти, какъ я остановилъ его просьбой выслушать меня и передать смотрителю также и мое объяснен³е.

   - Хорошо-съ, я передамъ,- произнесъ онъ, благосклонно выслушавъ меня.

   - Васъ завтра опять въ сыскное отдѣлен³е требуютъ,- сказалъ онъ мимоходомъ Исаевскому. Послѣдн³й почтительно поклонился.

   - Ваше благород³е, на счетъ карандашей,- напомнилъ старш³й городовой помощнику.

   - Да, гдѣ они? - спросилъ онъ. "Тульск³й" и "питомецъ" робко отдѣлились отъ своихъ кроватей.

   - Гдѣ взяли карандаши? - обратился къ нимъ помощникъ.

   - Нашли, ваше выс-д³е... послѣдовалъ едва слышный отвѣтъ.

   - Толкуй тамъ,- нашли!... Вы все находите! - вмѣшался старш³й городовой, повидимому, не особенно стѣснявш³йся передъ младшимъ помощникомъ.

   - Гдѣ нашли? - продолжалъ допрашивать послѣдн³й.

   - Мы оба вмѣстѣ ихъ нашли... въ корридорѣ... на окнѣ... отвѣтилъ "питомецъ".

   - A вотъ, чтобы вы впередъ не находили карандашей, я васъ оставлю безъ свидан³я,- объявилъ помощникъ старшему городовому, лицо котораго, при такой резолюц³и, изобразило крайне недовольную гримасу.

   - Вы какое преступлен³е совершили? - тономъ начальника, обратился ко мнѣ вдругъ сопутствовавш³й помощнику караульный офицеръ, юноша лѣтъ 18-19, не сводивш³й съ меня глазъ, пока длилось дознан³е о карандашѣ.

   Присутств³е помощника и только что преподанный мнѣ совѣтъ относительно тюремной дисциплины поставили меня въ довольно затруднительное положен³е. Права на отвѣтъ на свой вопросъ караульный начальникъ, безспорно, не имѣлъ. Тонъ, которымъ онъ былъ предложенъ, отнималъ всякую охоту удовлетворить его любопытство. A между тѣмъ, такой отвѣтъ, какой онъ заслуживалъ, несомнѣнно, былъ-бы отнесенъ къ нарушен³ю тюремной дисциплины. Къ счастью, помощникъ замѣтилъ впечатлѣн³е, произведенное на меня вопросомъ караульнаго начальника, и въ возможно мягкихъ выражен³яхъ объяснилъ ему за меня, что я обвиняюсь въ присвоен³и себѣ имени князя Каракадзе.

   - А-з-а, такъ это субъектъ, о которомъ я недавно читалъ? гм...- измѣривъ меня съ ногъ до головы еще болѣе пристальнымъ и высокомѣрнымъ взглядомъ, проговорилъ офицеръ, удаляясь съ помощникомъ изъ палаты. За ними, разумѣется, послѣдовала и свита ихъ, городовые и караульные солдаты.

   - Дай Богъ ему добраго здоровья! хорош³й баринъ, никогда не обидитъ,- съ чувствомъ произнесъ "тульск³й".

   - Хорошо, что на его дежурствѣ; тотъ-бы разговаривать не сталъ: прямо къ капитану. Слава-те, Господи!- радостно перекрестился "питомецъ".- A паукъ, видѣли, братцы, какъ косился? Да ничего сдѣлать не можетъ.

   - Сяводня хоша-бы смолку нашелъ. такъ и то ничаво-бы не было! - подтвердилъ Мишка, вырывая листокъ изъ имѣвшагося у него евангел³я и принимаясь вертѣть папироску.

   - Какъ кому, а коснись до меня,- глубокомысленно заявилъ одинъ больной:- такъ я лучше у Капотина отсижу, чѣмъ безъ свидан³я остаться. Знамо къ тебѣ никто не ходитъ, для тебя все равно.

   - A барина, слышалъ? опять въ сыскное...- донесся до меня шопотъ.

   Между больными завязалась живая общая бесѣда. Младш³й помощникъ - душа-человѣкъ; старш³й помощникъ - сущ³й дьяволъ; пауки старш³е и младш³е; надзиратель - жидъ; служитель Григор³й, у котораго можно достать смолки, былъ-бы только пятачекъ; служитель Иванъ, которому и заикнуться про смолку не смѣй, и фельдшеръ, морящ³й по двѣ недѣли на овсянкѣ,- вотъ предметы, около которыхъ преимущественно вертѣлась бесѣда. Я умышленно прислушивался къ ней настолько замѣтно, что какъ ни сильно было въ Исаевскомъ желан³е узнать дѣла барона, онъ, однакожь, не рѣшился заговорить со мной. Приходъ Соте, очевидно, былъ ему очень пр³ятенъ: онъ даже указалъ ему на свою кровать, предупредительно проговоривъ: "Не угодно-ли? Пожалуйста... Можетъ быть, я васъ стѣсняю. Я, впрочемъ, послѣ повѣрки, имѣю привычку дѣлать нѣкоторый моц³онъ по палатѣ..." И онъ уже готовъ былъ оставить свою кровать, какъ Соте, поблагодаривъ его легкимъ наклонен³емъ головы, спросилъ меня по-французски: "не нахожу-ли я болѣе удобнымъ опять воспользоваться 4-й палатой?" Исаевск³й, вѣроятно, понимавш³й этотъ языкъ, оставилъ свое намѣрен³е и, съ видомъ оскорбленнаго достоинства, углубился въ книгу, читать которую врядъ-ли позволялъ скудный свѣтъ палатной лампы. Я, конечно, охотно принялъ предложен³е Соте и, спустя минуту, уже бесѣдовалъ... съ Померанцевымъ.- "Пожалуйте, пожалуйте, г. Карасевъ! Я только что подумывалъ въ вамъ отправиться... Ну, согласитесь, возможная-ли вещь съ этихъ поръ завалиться спать? Баронъ тоже меня оставилъ; онъ хотя и не изъ разговорчивыхъ, а все-таки... Садитесь-же!" - радостно привѣтствовалъ онъ меня. Мысленно посылая добраго малаго ко всѣмъ чертямъ, я, однакожь, волей-неволей, долженъ былъ вступить съ нимъ въ разговоръ. Къ не счастью, Померанцевъ оказался изъ тѣхъ словоохотливыхъ людей, которые, владѣя даромъ слова и нѣкоторой долей остроум³я, имѣютъ способность безконечно говорить на любую тему, какъ-бы безсодержательна она ни была. Я это скоро замѣтилъ, и сталъ ограничивать свое участ³е въ разговорѣ однимъ словомъ: "да". Но это нисколько не подѣйствовало. Не имѣя повода подозрѣвать истинной причины моего немногорѣч³я, онъ, вѣроятно, видѣлъ въ этомъ мое совершенное съ нимъ соглас³е и, пожалуй, увлечен³е перлами его краснорѣч³я. Соте нетерпѣливо пожималъ плечами и, конечно, раскаявался въ своемъ приглашен³и, точно также какъ и я - въ томъ, что принялъ его. A тутъ, на бѣду, явился надзиратель съ весьма внушительнымъ замѣчан³емъ: "кто, молъ, дескать, позволилъ вамъ, послѣ повѣрки, быть не въ своей палатѣ?..." Такъ мнѣ болѣе и не довелось въ тотъ вечеръ поговорить съ Соте. Раздосадованный этимъ, я далъ безцеремонный: отпоръ моему любопытному сосѣду, который, бодрствуя, ожидалъ моего возвращен³я изъ 4-й палаты и не преминулъ спросить меня: не буду-ли я - такъ любезенъ, чтобы продолжить такъ некстати прерванный разговоръ о Соте, представляющемъ, какъ оказывается, крайне интересный тюремный типъ. Въ другое время, я, пожалуй, удовлетворилъ-бы его желан³е и продолжалъ его мистифицировать; но настоящее настроен³е далеко не располагало въ этому, и я довольно рѣзко отвѣтилъ: "Зная васъ такъ мало, я не считаю себя вправѣ особенно распространяться съ вами о человѣкѣ, которому не имѣю ни малѣйшаго повода желать зла. Если вамъ угодно, я соберу о васъ завтра нѣкоторыя свѣден³я, т. е. спрошу нѣкоторыхъ изъ больныхъ, относительно-болѣе знакомыхъ съ вами, и тогда..."

   - Нѣтъ, не безпокойтесь, пожалуйста,- живо перебилъ онъ меня,- къ чему это? Во-первыхъ, меня здѣсь близко никто не знаетъ, и очень вѣроятно, что вамъ наскажутъ Богъ знаетъ как³я нелѣпости; а во-вторыхъ,- мое любопытство, смѣю васъ увѣрить, вовсе не такого характера, какой вамъ, повидимому, угодно придать ему. Я, впрочемъ, нисколько не оскорбляюсь... Я очень радъ поговорить съ вами о чемъ-нибудь другомъ...

   - Я тоже очень радъ, только не сегодня... Спокойной ночи!- проговорилъ я, проворно закутываясь въ одѣяло, и закрылъ глаза.

   - Спокойной ночи, милѣйш³й сосѣдъ!...- не то зѣвая, не то вздыхая, отозвался Исаевск³й. И, поднявшись съ кровати, онъ отчетливо произнесъ вслухъ нѣсколько молитвъ "на сонъ грядущ³й". Заключивъ и ихъ такимъ-же подозрительнымъ, еще болѣе глубокимъ и протяжнымъ вздохомъ, онъ также убрался подѣ одѣяло.

   По обыкновен³ю, сонъ не скоро овладѣлъ мною. Среди глубокой тишины, царившей въ палатѣ, освободившаяся отъ внѣшнихъ впечатлѣн³й мысль еще долго продолжала свою лихорадочную работу...

   На другой день утромъ, я, не смотря на совѣтъ надзирателя, обратился къ младшему фельдшеру съ просьбой: устроить мое пребыван³е въ больницѣ, хотя-бы въ продолжен³и одной недѣли; причемъ присовокупилъ, что "за цѣной не постою". Послѣдн³я четыре слова возымѣли свое дѣйств³е. Помощникъ Гулькевича на минуту погрузился въ глубокую думу. Но, увы! результатъ ея, высказанный мнѣ съ неподдѣльнымъ сожалѣн³емъ, былъ весьма печальнаго свойства: "ничего нельзя подѣлать; если-бы вы еще вчера сказали мнѣ объ этомъ, можно-бы было дать вамъ принять что-нибудь... Теперь, того и гляди, войдетъ докторъ... не успѣетъ подѣйствовать... можетъ догадаться... Развѣ вотъ что: васъ сегодня выпишутъ, а вы, дня черезъ два, опять приходите; тогда можно будетъ устроить. A теперь, ужь если приказалъ выписать, ничего нельзя сдѣлать"...

   Ясная, до очевидности, неизбѣжность обратнаго,- спустя нѣсколько часовъ,- слѣдован³я въ полицейск³й домъ вытѣснила всякую надежду, и я уже заботился только о томъ, чтобы употребить съ нѣкоторой пользой эти нѣсколько часовъ: я долженъ былъ снестись съ Фокомъ и пробудить Соте отъ овладѣвшей имъ апат³и.

   На вопросъ старшаго врача: "чѣмъ боленъ?" я совершенно равнодушно, малоубѣдительно повторилъ тоже, что отвѣтилъ на тотъ-же вопросъ, наканунѣ, палатному врачу.

   - У меня тоже голова болитъ, а я вотъ еще на службу хожу... ядовито произнесъ врачъ. И онъ уже началъ было искать что-то въ заготовленномъ для меня скорбномъ листкѣ, какъ фельдшеръ поспѣшилъ доложить, что я подлежу выпискѣ, что "Васил³й Ивановичъ" хоть и приняли меня, но приказали сегодня выписать.

   - Это что еще за новости? Здоровыхъ не принимаютъ, а возвращаютъ назадъ, откуда присланы. А принятъ - значитъ боленъ... И, живо зачеркнувъ то, что успѣлъ написать, врачъ дотронулся до моего лба и пульса и, проговоривъ: "лихорадочное состоян³е... дать хинины... третья порц³я!".. и вновь написалъ нѣсколько строкъ въ листкѣ. Черкнувъ затѣмъ въ листкѣ каждаго изъ находившихся въ палатѣ больныхъ, онъ, не удостоивъ ни одного изъ нихъ не только вопросомъ, но и взглядомъ, оставилъ палату.

   Я съ трудомъ вѣрилъ своему слуху и зрѣн³ю: вновь написанныя докторомъ строки заключали въ себѣ краткое описан³е моей болѣзни и средство лечен³я. Первое гласило, между прочимъ, что я жалуюсь на сильную головную боль, ознобъ и тошноту, и что при изслѣдован³и оказалось: пульсъ - 98 и т. под. Зачеркнутыя два слова также не трудно было разобрать: "здоровъ, выписать". Что-же могло его заставить внезапно измѣнить себѣ, своему первоначальному предписан³ю: "выписать"? Гдѣ побудительныя причины къ сочинен³ю болѣзни съ жалобами съ моей стороны на ознобъ и тошноту? Пульсъ - 98...

  

   Въ палату вошла высокая, стройная женщина, лицо которой трудно было разглядѣть сквозь густой черный вуаль, которымъ оно было покрыто. Больные встрѣтили ее почтительными поклонами. Отвѣтивъ на нихъ медленными кивками головы въ обѣ стороны палаты, женщина, цѣль которой, повидимому, была не 3-я палата, не останавливаясь, направилась въ слѣдующую. Но, поровнявшись съ моей кроватью и бросивъ на меня случайный взглядъ, она вдругъ остановилась, быстро откинула вуаль и, сложивъ руки, тономъ глубокаго негодован³я проговорила:

   - Такъ вотъ гдѣ мнѣ пришлось вновь встрѣтить васъ?

   Это была Елена Андреевна Гурина, нѣкогда принимавшая во мнѣ столь горячее участ³е. Почти три года тому назадъ, обходя секретныя камеры тюрьмы, она, въ одной изъ нихъ, въ первый разъ увидѣла меня. Тогдашнее положен³е мое, съ одной стороны, было едва-ли не хуже настоящаго: совершенно незнакомый съ дѣйствительною жизнью, безъ всякаго опыта, я вдругъ очутился подъ всею тяжестью горькой дѣйствительности, имѣя лишь 18 лѣтъ отъ роду, при крайне впечатлительной натурѣ. Отвыкнувъ видѣть кого-бы ни было, кромѣ грубыхъ тюремщиковъ и, изрѣдка, презрительно-вѣжливаго товарища прокурора, я не могъ не выразить глубокаго удивлен³я при видѣ посѣтительницы, рѣчь которой была мнѣ совершенно неизвѣстна. Ласковый голосъ, добрая улыбка, теплое слово быстро проникли въ мою душу, и на вопросы посѣтительницы я оказался безсильнымъ отвѣтить словами: отчаянный плачъ былъ отвѣтомъ... Я нашелъ чужую помощь: явилась надежда на будущее, и я сталъ оживать. Прошло шесть долгихъ мѣсяцевъ. Тюрьма выпустила меня изъ своихъ желѣзныхъ объят³й. Елена Андреевна опредѣляетъ меня въ полкъ, причемъ беретъ съ меня слово, что я скрою отъ брата ея, начальника дивиз³и, свою бытность въ тюрьмѣ. "Это необходимо. Вы еще не знаете, до какой степени въ обществѣ вкоренилось мнѣн³е о совершенной нравственной непригодности лица, однажды бывшаго въ тюрьмѣ. Если узнаютъ, что вы были въ тюрьмѣ, всѣ мои хлопоты будутъ напрасны, и даже мой братъ не согласится принять васъ на службу въ свою дивиз³ю",- говорила она мнѣ, отправляя меня съ письмомъ въ своему брату. Потребовалось свидѣтельство о несостоян³и подъ судомъ. "Я достану это свидѣтельство, не безпокойтесь; потомъ, спустя нѣкоторое время, это можно будетъ устроить. Пока, дайте подписку, что вы его представите въ послѣдств³и",- говорила она опять.Читателю извѣстны грустныя послѣдств³я этой "необходимой" лжи... По исключен³и меня изъ службы, считая M-me Гурину, въ извѣстной степени, виновною въ своемъ новомъ несчастьи, и будучи оскорбленъ содержан³емъ одного ея письма, которымъ, какъ мнѣ казалось, она желала избавиться отъ меня, я отказался отъ ея покровительства, прервавъ свои отношен³я въ ней. И вотъ, спустя полтора года, я вижу ее вновь, въ той-же тюрьмѣ, только не въ секретномъ нумерѣ, а въ больницѣ, вижу ее не ласковою и утѣшающею, а полною негодован³я, упрекающею меня въ моемъ вторичномъ паден³и.

   - Стыдно, милостивый государь!- тѣмъ-же тономъ продолжала она, приблизясь ко мнѣ. - На что вы употребили ваши способности? На то, чтобы придти опять въ тюрьму, и своимъ примѣромъ вредить вотъ этимъ несчастнымъ, лишеннымъ вашего развит³я и образован³я? Чтобы заставить меня горько раскаяваться въ томъ, что я когда-то принимала въ васъ горячее участ³е? Куда дѣлась ваша стыдливость, совѣстливость? Такимъ-ли я васъ знала? Вѣдь, волосъ дыбомъ становится, когда послушаешь о вашихъ преступныхъ похожден³яхъ...

   Больно отзываясь въ моей наболѣвшей душѣ, слова эти, въ тоже время, заставляли меня смотрѣть на Елену Андреевну крайне удивленными глазами. Тали это женщина, изъ устъ которой исходили только слова христ³анской любви къ ближнему, безконечнаго снисхожден³я и участ³я? Неужели только что слышанное мною рѣзвое слово безпощаднаго осужден³я было произнесено ею? Казалось невѣроятнымъ.

   - Вы молчите; вы даже не находите, что мнѣ отвѣтить?- спросила она меня съ видимымъ озлоблен³емъ послѣ минутнаго молчан³я.- Здравствуйте, докторъ!

   - Мое почтен³е, ваше пр-ство! - поспѣшилъ подойти къ нему возвращавш³йся изъ 4-й палаты, докторъ.

   - Чѣмъ боленъ г. Карасевъ? - спросила она его.

   - Простуда, впрочемъ, довольно серьезная... серьезно отвѣтилъ докторъ.

   Я переходилъ отъ удивлен³я къ удивлен³ю.

   - Кстати, вотъ вамъ еще доказательство, какъ относится мой хваленый коллега къ своимъ обязанностямъ,- съ замѣтнымъ злорадствомъ произнесъ онъ тутъ-же по французски. - Человѣкъ положительно боленъ, полицейск³й врачъ препровождаетъ его при своемъ свидѣтельствѣ, къ вамъ. И что-же? Онъ его принимаетъ и, въ тоже время, отдаетъ фельдшеру приказан³е на другой день выписать его. На что это похоже? Нѣтъ, ваше пр-ство, я не могу дольше продолжать съ нимъ службу! - И изобразивъ на своемъ лицѣ гримасу сожалѣн³я, докторъ развелъ руками.

   - Вамъ угодно, чтобы я это передала генералу? - спросила его Гурина съ видомъ недовольства.

   - Повѣрьте мнѣ, ваше пр-ство, что только забота о ввѣренномъ мнѣ лицѣ побуждаетъ меня такъ поступать; лично я противъ него ничего не имѣю... Имѣю честь кланяться...

   M-me Гурина молча протянула ему руку.

   - Вы, дѣйствительно больны? - недовѣрчиво спросила она меня,.

   - Откровенно говоря, я не чувствую себя больнымъ, и прибылъ въ больницу съ единственною цѣлью: внести нѣкоторое разнообраз³е въ свою тюремную жизнь.

   - Странно; откуда-же онъ взялъ у васъ простуду, да еще серьезную!- задумчиво произнесла она скороговоркой.

   - Вы, быть можетъ, еще болѣе удивитесь, если я вамъ скажу, что онъ-же сначала написалъ въ листкѣ, что я здоровъ и подлежу выпискѣ, а потомъ, когда ему фельдшеръ тутъ-же доложилъ, что принимавш³й меня врачъ также приказалъ выписать меня, онъ зачеркнулъ написанное и призналъ меня больнымъ лихорадкой, простудой,- умышленно проговорилъ