Линев Дмитрий Александрович - По тюрьмам

довѣ изрядный капиталъ. Глюму извѣстно соблазнительное количество этого капитала, и онъ ничего не имѣетъ противъ переселен³я его изъ кармана вдовы въ свой. Сожительница-еврейка, опытная въ такихъ дѣлахъ, составляетъ планъ этого переселен³я и рекомендуетъ своему сожителю своего стараго знакомаго, запутавшагося въ долгахъ и готоваго на всѣ руки, барона Вьёва. Глюмъ, въ роли друга покойнаго мужа, часто навѣщаетъ вдовушку, не переставая нашептывать ей о блаженствѣ втораго брака съ молодымъ офицеромъ, а то, пожалуй, и барономъ. Вдовушка часто бываетъ у сожительницы Глюма, гдѣ и знакомится съ барономъ Вьёвомъ. Баронъ разсказываетъ ей о своихъ курляндскихъ замкахъ, знатныхъ родственникахъ и о томъ почетѣ, который выпадетъ на долю той счастливицы, которую онъ, баронъ, удостоитъ чести назвать своей супругой. Нѣмка, невидѣвшая свѣта, мало знавшая жизнь, послѣ нашептыван³й Глюма и баронскихъ бесѣдъ tête-à-tête, разумѣется, скоро вбила себѣ въ голову, что недурно сдѣлаться баронессой. Она признается Глюму въ любви своей къ барону и умоляетъ его устроить ея счастье. Подъ диктовку Глюма, она пишетъ барону объяснен³е въ любви, за которымъ слѣдуетъ еще болѣе пр³ятное tête-à-tête, и вдовушка получаетъ невыразимыя доказательства любви барона...

   - Остальное понятно: онъ ее обобралъ? - перебилъ я увлекшагося своимъ разсказомъ Николаева.

   - Въ томъ-то и дѣло, какъ обобралъ? Ужь вы позвольте мнѣ кончить, не перебивайте. Такъ вотъ-съ. У Глюма по какому-то случаю балъ. Къ самый разгаръ бала, вдовушка, послѣ только-что оконченнаго съ барономъ вальса, приглашается въ кабинетъ Глюма.

   - Ахъ, благодарю васъ!.. Я васъ никогда не забуду... Вы устроили мое счастье... Я толькж теперь начинаю жить, начинаю понимать, что такое счастье... И все вы, добрый, хорош³й Иванъ Ивановичѣ! - говорить ему восхищенная вдова.

   Глюмъ, безъ всякихъ предислов³й, объявляетъ ей, что онъ оторвалъ ее на нѣсколько минутъ отъ общества обворожительнаго барона лишь въ интересахъ его, а слѣдовательно и ея; что онъ имѣетъ сообщить ей нѣчто очень важное; но что, прежде всего, онъ желаетъ теперь-же услышать отъ нея твердый отвѣтъ на вопросы: дѣйствительно-ли для нея баронъ очень дорогъ и вѣритъ-ли она, что онъ, Глюмъ, перенесши на нее свою долголѣтнюю дружбу къ ея покойному мужу, искренно желаетъ ей добра и счастья? Разумѣется, вдовушка разсыпается въ утвердительныхъ увѣрен³яхъ и умоляетъ его сообщить ей поскорѣй то "важное", которое касается дорогаго ей барона. Оказывается, что добрѣйш³й Глюмъ, принявъ участ³е въ устройствѣ судьбы вдовушки, счелъ, въ тоже время, своимъ долгомъ принять на себя приведен³е въ порядокъ баронскихъ дѣлъ, нѣсколько запутанныхъ человѣкомъ, употребившимъ во зло довѣр³е къ нему барона. Во всякомъ случаѣ, дѣла барона были не плохи. Къ несчастью, баронъ страдалъ обычнымъ недугомъ аристократовъ - безпечностью во всемъ, что касается ихъ денежныхъ дѣлъ. Эта-то безпечность и была причиной того, что теперь барону грозятъ очень серьезныя непр³ятности. Онъ, Глюмъ, только вчера узналъ объ этомъ. Словомъ, нужно, во чтобы ни стало, выручить барона, а для устранен³я отъ него непр³ятностей нужны двѣ подписи постороннихъ лицъ. Не далѣе, какъ черезъ недѣлю, эти подписи будутъ возвращены. Онъ, Глюмъ, конечно, не задумается дать свою подпись, но нужна еще одна. Самъ баронъ нисколько не заботится объ этомъ, какъ будто дѣло и не касается его; а между тѣмъ подписи должны быть къ завтрашнему дню.

   - Понимаете вы меня? - въ заключен³е спросилъ Глюмъ вдовушку.

   - Господи! да говорите скорѣй! Умоляю васъ... можетъ быть деньги нужны? Говорите, сколько? у меня есть.

   Глюмъ объявляетъ, что денегъ не нужно, что не далѣе, какъ черезъ недѣлю, барону предстоитъ получить порядочный капиталъ,- нужна только вторая подпись, и баронъ избавится отъ всякихъ непр³ятностей. Малограмотной, не имѣющей понят³я о значен³и подписи, нѣмкѣ подается чистая вексельная бумага, на оборотѣ которой и предлагается написать всего только нѣсколько словъ: зван³е, имя, отчество и фамил³ю. Вдовушка охотно дѣлаетъ это и, очень довольная, что этимъ ограничивается "важное" дѣло, бросается скорѣй въ залъ къ барону. Не далѣе, какъ черезъ недѣлю, влюбленная вдовушка получаетъ извѣщен³е отъ нотар³уса или отъ судебнаго пристава,- не помню хорошенько; спѣшитъ съ этой бумажкой къ Глюму; его нѣтъ дома. Сожительница его успокоиваетъ ее относительно полученной ею бумажки, которую и оставляетъ у себя. На другой день, на трет³й, вдовушка все не застаетъ Глюма; да и баронъ куда-то исчезъ, извѣстилъ ее запиской, что вернется черезъ три дня. Вдовушка только тогда поняла, въ чемъ дѣло, когда въ ея квартиру явился приставъ съ понятыми, для описи ея наличнаго имущества. Съ бѣдной взыскивалось 32,000 рублей, по векселю, выданному барономъ Вьёвомъ Глюму,- векселю, на которомъ оказался бланкъ вдовушки. Приставъ увѣренно указалъ на одинъ изъ запертыхъ ящиковъ комода. Сопротивлен³е несчастной, убитой горемъ, такъ жестоко разочарованной женщины, ни въ чему, конечно, не привело. Ящикъ былъ отпертъ. Тамъ оказался, въ процентныхъ бумагахъ, весь наличный капиталъ вдовушки - 35,000 рублей. 32,000, не смотря на криви, слезы и клятвы несчастной, что она ничего не знаетъ о долгѣ Вьёва, были вручены Глюму. Что-же касается до обмана, о которомъ она заявляла, приставъ предложилъ ей обратиться къ прокурору, который потомъ, по ея жалобѣ, и возбудилъ уголовное преслѣдован³е противъ Глюма и Вьёва, какъ выманившихъ обманнымъ образомъ подпись вдовушки. Судебная палата нашла даже нужнымъ арестовать Глюма. Говорить-ли вамъ теперь, что Глюмъ также надулъ и своего соучастника Вьёва? Вьёвъ клялся мнѣ, что Глюмъ далъ ему всего только 800 рублей. И злится-же онъ теперь, что не можетъ напакостить Глюму, не рискуя собственной шкурой!... Надо полагать, что дѣло ни чѣмъ не кончится, и легковѣрной вдовушкѣ не видать 32,000, какъ своихъ ушей. Вотъ вамъ и вся истор³я "благодѣтеля" Глюма. Остается развѣ только добавить, что въ то время, какъ Глюмъ пользуется здѣсь всевозможными удобствами, его соучастникъ баронъ переноситъ всю тягость заключен³я, будучи вынужденъ, по неимѣн³ю другихъ рессурсовъ, довольствоваться на получаемыя кормовыя деньги, а на нихъ далеко не уѣдешь: хлѣбъ и селедка, селедка и хлѣбъ, вотъ и все, что можно пр³обрѣсти на отпускаемыя кормовыя.

   - Я ужь шесть дней испытываю это удовольств³е,- замѣтилъ баронъ Соте, также внимательно слушавш³й разсказъ Николаева.

   - То-есть, какое удовольств³е?- просилъ я, недоумѣвая.

   - А питаться на отпускаемыя кормовыя деньги. Я, право, предпочелъ-бы лучше пользоваться изъ общаго котла: тамъ, все-жь таки, какое оно ни есть, горячее.

   - Ну, батюшка, тоже хватили! Вы прежде попробуйте эту бурду, которою Егоровъ кормитъ разночинцевъ, а потомъ и скажите вамъ, что вы предпочитаете ее "сухомяткѣ",- возразилъ Николаевъ.

   - Однако, я и забылъ совсѣмъ про лавку... Что прикажете, баронъ? - спросилъ Николаевъ, снимая со стѣны грифельную доску.

   - Да, по обыкновен³ю: на весь капиталъ,- отвѣтилъ, смѣясь, баронъ.

   - Значитъ, фунтъ полубѣлаго хлѣба и вареной колбасы? А вамъ что, г. Карасевъ? Впрочемъ, я вамъ ничего не запишу: я попрошу васъ сегодня со мною отъужинать,- любезно прибавилъ Николаевъ.

   Поручикъ де-Трайль записалъ фунтъ чернаго хлѣба и 10 штукъ папиросъ въ 5 коп. (онъ тоже питался на кормовыя).

   - A вамъ что, г. несостоятельный, должникъ? - спросилъ Николаевъ Угрова.

   - Право, не знаю... Ветчина у меня есть, сыръ есть, икра тоже... развѣ сардинокъ запишите...- какъ-то лѣниво отвѣтилъ счастливецъ.

   Николаевъ отравился къ разночинцамъ.

   Меня особенно заинтересовалъ баронъ Соте. Правдивое, не "арестантское" замѣчан³е, сдѣланное имъ когда я кончилъ свой разсказъ о пребыван³и въ Вѣнѣ, возбудило во мнѣ желан³е ближе познакомиться съ нимъ... Наружность его, манеры и особенно печальное выражен³е его изящнаго аристократическаго лица, видимое отсутств³е всякаго благосостоян³я, такъ плохо гармонировавшее съ баронствомъ и дѣйствительно барскимъ видомъ Соте,- еще болѣе подстрекали меня въ этому.

   - Давно вы сидите?- спросилъ я барона.

   - Сегодня ровно недѣля, какъ я арестованъ,- отвѣтилъ онъ мнѣ.

   - Ваше дѣло у слѣдователя, конечно?

   - Нѣтъ, у меня нѣтъ никакихъ дѣлъ, я арестованъ въ порядкѣ административномъ... вѣроятно, вышлютъ куда-нибудь...

   - Я боюсь быть нескромнымъ; но, признаюсь, мнѣ-бы очень хотѣлось предложить вамъ нѣсколько вопросовъ...

   - Сдѣлайте одолжен³е! Вамъ хочется узнать, за что я арестованъ?

   - Вы угадали.

   - Преступлен³е мое заключается въ томъ, что несчастное прошлое поставило меня въ положен³е человѣка, не имѣющаго осѣдлости, опредѣленныхъ занят³й и средствъ выйти изъ такого проклятаго положен³я.

   - Вы заставляете меня желать узнать это прошлое... Васъ не удивляетъ мое любопытство?

   - Нисколько. Оно даетъ мнѣ право, въ свою очередь, быть любопытнымъ на вашъ счетъ; а вы, сознаюсь, меня очень интересуете.

   - Прекрасно. И такъ, мы заключаемъ услов³е: сегодня вы мнѣ разсказываете свою истор³ю, а завтра - я.

   - Съ удовольств³емъ,- отвѣтилъ баронъ.- Вы мой сосѣдъ по кровати, и когда мы уберемся подъ одѣяла, я передамъ вамъ свою, далеко не веселую, истор³ю.

   Послѣдовалъ обычный возгласъ: "на повѣрку!" Вошедш³й околоточный не произнесъ начальническаго "здорово, ребята"; въ благородной камерѣ это замѣнялось менѣе шумнымъ "здравствуйте, господа".

   По уходѣ околоточнаго, Николаевъ и Угровъ сервировали ужинъ, къ которому, на этотъ разъ, былъ приглашенъ и баронъ Соте. Послѣдн³й, съ очень замѣтною неискренностью, пытался было уклониться отъ этой чести. На столѣ появилось нѣсколько бутылокъ пива и холодный поросенокъ, поварски приправленный. На крикъ Николаева "эй!" - изъ "мировой" камеры былъ выпущенъ слуга-арестангь, который, взявъ въ "благородной" самоваръ, удалился куда-то ставить его. Минутъ черезъ 20, самоваръ стоялъ ужь на столѣ. Изъ-подъ подушки Угрова Николаевъ досталъ бутылку коньяку, который и принялся усердно разливать по стаканамъ. Общество повеселѣло. Забавные анекдоты, пѣсни, шансонетки полились рѣкой; Давыдовичъ и поручикъ де-Трайль также заразились общимъ веселымъ настроен³емъ, хотя въ выпивкѣ и не принимали участ³я. Тутъ баронъ Соте еще рѣзче выдѣлялся изъ общей среды. Его анекдоты, шутки, пр³емы имѣли особенный, что называется - приличный характеръ. Видно было, что это - человѣкъ, получивш³й воспитан³е въ свѣтскихъ салонахъ и знавш³й лучшее общество. Мнѣ удалось отклонить его отъ общей бесѣды и завязать съ нимъ отдѣльный разговоръ. Мало по малу, переходя отъ одного предмета въ другому, разговоръ коснулся личныхъ обстоятельствъ.

   - Пойдемте по комнатѣ, и я разскажу вамъ свою истор³ю,- сказалъ баронъ, взявъ меня подъ руку.

   Нѣсколько минутъ мы молча прохаживались по комнатѣ. Баронъ какъ-бы старался воскресить въ своей памяти прожитое. Но, вотъ, лицо его оживилось, и онъ началъ свой разсказъ. Въ голосѣ его слышалось столько искренности и задушевности, самый разсказъ былъ настолько полонъ живаго интереса, что я имъ до крайности увлекся. Я и не замѣтилъ, какъ друг³е обитатели камеры прекратили веселую бесѣду и предались сну. Мы еще продолжали, по окончан³и разсказа, нѣкоторое время молча ходить по камерѣ, предаваясь собственнымъ мыслямъ, вызваннымъ разнообразными картинами изъ истор³и жизни барона, какъ вдругъ дверь камеры съ шумомъ растворилась, и въ комнату скорѣе вползъ, чѣмъ вошелъ, самъ "благодѣтель" Глюмъ.

   - Вотъ и я... и я... это ничего... господа, извините, я все... все могу... что хотите... смотрителя купимъ, всѣхъ купимъ... хватитъ... несвязно бормоталъ Глюмъ, пробираясь по стѣнкѣ къ своей кровати.

   - Хватитъ,- вотъ вамъ дѣйствительная сила, уравнивающая всѣ положен³я и состоян³я, освящающая собою всякое прошлое, какъ-бы оно грязно ни было,- философствовалъ баронъ, на котораго собственный разсказъ, видимо, навелъ мечтательное настроен³е. Онъ, будто, забылъ о моемъ присутств³й, и шаги его не переставали раздаваться еще долго и послѣ того, какъ я, утомленный продолжительной ходьбой по камерѣ, раздѣлся и легъ на кровать.

   Мои послѣдующ³я отношен³я къ барону и интересъ, представляемый его истор³ей, которую я имѣлъ въ послѣдств³и случай провѣрить, заставляютъ меня познакомить съ нею читателя.

  

  

   Прямые потомки рыцарей, бароны Соте, всегда съ честью поддерживали достоинство своего стариннаго и знаменитаго рода. Гордость и богатство этой фамил³и росли съ каждымъ новымъ поколѣн³емъ. Одному изъ своихъ членовъ, дѣду моего героя, фамил³я обязана особенною честью. Бракъ его породнилъ фамил³ю съ нѣмецкимъ домомъ одного изъ многочисленныхъ въ то время мелкихъ владѣтельныхъ князей Герман³и. Это обстоятельство еще болѣе увеличило блескъ почтенной фамил³и. Отецъ моего собесѣдника - извѣстный въ свое время боевой генералъ, подъ вл³ян³емъ богатаго запаса житейскаго опыта, отрѣшился отъ многихъ мелкихъ, пустыхъ традиц³й своего дома. Понявъ духъ времени и видя постоянный упадокъ лучшихъ фамил³й, генералъ желалъ обезпечить своему сыну дѣйствительное счастье, давъ ему серьезное образован³е. Необыкновенно воспр³имчивый умъ мальчика, замѣчательныя способности къ математическимъ наукамъ обѣщали прекрасные результаты. Оставивъ службу, генералъ всецѣло посвятилъ себя заботѣ объ образован³и своего единственнаго сына. Послѣдн³й воспользовался уроками лучшимъ нѣмецкихъ и русскихъ учителей. Семнадцати лѣтъ отъ роду, молодой Соте, по непреклонному желан³ю отца и собственному влечен³ю, вопреки противодѣйств³ю матери, пустой, тщеславной аристократки, и такихъ же знатныхъ родственниковъ, поступилъ на математическ³й факультетъ одною изъ лучшихъ русскихъ университетовъ. Богатый студентъ, отношен³я котораго къ университету вначалѣ ограничивались лишь болѣе или менѣе частымъ посѣщен³емъ лекц³й нѣкоторыхъ наиболѣе популярныхъ профессоровъ, вскорѣ сошелся съ двумя-тремя однокурсниками, студентами-плебеями, общество которыхъ очень понравилось ему. Въ одномъ изъ этихъ студентовъ, умномъ, честномъ, необыкновенно трудолюбивомъ малороссѣ, баронъ нашелъ себѣ добраго товарища и учителя. Приглашенный однажды въ домъ генерала, неуклюж³й малороссъ, своими манерами и сужден³ями, привелъ въ ужасъ баронессу-мать... Къ довершен³ю ужаса, она стала замѣчать совершающуюся въ сынѣ перемѣну: общество малоросса имѣло вл³ян³е на мягкую, податливую душу юноши. Онъ весь предался учен³ю; его стали тяготить нѣкоторыя китайск³я церемон³и, занимающ³я столь видное мѣсто въ жизни многихъ аристократическихъ семействъ: онъ не только не скрывалъ своихъ убѣжден³й, но, напротивъ того, очень часто высказывался весь; наконецъ, въ его рѣчи и манерахъ стало обнаруживаться отсутств³е блеска, искусственности. безсодержательныхъ свѣтскихъ выражен³й... На бѣднаго генерала набросилась вся знатная родня; надо было, во чтобы ни стало, вырвать юношу изъ чуждой ему, по происхожден³ю и воспитан³ю, сферы, въ которую его толкнулъ произволъ сумасброднаго отца, забывшаго святыя предан³я своей фамил³и, надо было направить молодаго человѣка на настоящую дорогу и замѣнять непривлекательный студенческ³й сюртукъ блестящимъ гвардейскимъ мундиромъ. Неизвѣстно, кто-бы вышелъ побѣдителемъ изъ борьбы, если-бы упрямый противникъ-генералъ, давно страдавш³й неизлѣчимою болѣзнью, не посвятилъ переселиться туда, гдѣ нѣтъ печали и воздыхан³й... Неустановившагося еще, 18-тилѣтняго юношу, со смертью отца лишившагося всякой опоры, конечно, не трудно было уломать. Въ доводахъ родни было столько прекрасныхъ, льстящихъ самолюб³ю, словъ, столько любви, желан³я добра, что юный баронъ не замедлилъ сдаться. Не прошло и полугода послѣ смерти генерала, какъ молодой студентъ навсегда распростился съ университетомъ и товарищами-разночинцами и, къ великому удовольств³ю матери, преобразился въ блестящаго пажа. Еще годъ, и камеръ-пажъ Соте былъ произведенъ въ корнеты, въ одинъ изъ Гвардейскихъ кавалер³йскихъ полковъ. Это было въ концѣ пятидесятыхъ годовъ, когда извѣстнаго рода кавалер³йская удаль не перешла еще въ предан³е и имѣла въ полкахъ многихъ достойныхъ представителей. Лих³я попойки, любовныя истор³и, крупная картежная игра, безумная расточительность, содержанки, лошади,- все это были необходимыя придаточныя многихъ "лихихъ" кавалеристовъ. Полкъ, въ который былъ зачисленъ баринъ Соте, имѣлъ въ своей средѣ нѣсколько такихъ офицеровъ, принадлежавшихъ къ лучшимъ и богатымъ фамил³ямъ. Помня напутственныя снова матери, молодой баронъ, съ первыхъ-же дней прибыт³я въ полкъ, ревностно принялся за преслѣдован³е одной цѣли: достичь того, чтобы не быть послѣднимъ, чтобы мы только не отставать ни въ чести отъ другихъ, но превосходить всѣхъ, словомъ - поддерживать на должной высотѣ честь своего доблестнаго рода.

   - Никак³я затраты не должны пугать тебя. Это не твоя забота. Ты долженъ помнить, что ты не выскочка какой-нибудь, а представитель древняго рода... Ты не можешь раззорить себя: ты для этого достаточно обезпеченъ... на твой вѣкъ хватитъ,- не разъ говорила ему мать.

   Сѣмена, посѣянныя дальновиднымъ генераломъ, и идеи, почерпнутыя изъ короткаго знакомства съ студентомъ-малороссомъ, будучи заглушены въ зародышѣ, не могли принести плодовъ. Не прошло и года, какъ молодой корнетъ успѣлъ ужь завоевать себѣ первое мѣсто между отчаяннѣйшими "кутилами" полка. Его безумныя пари, громадныя карточныя ставки и мотовство его содержанокъ парижскаго происхожден³я приводили въ изумлен³е даже самыхъ записныхъ мотовъ. A добрая мать не переставала сопровождать каждую посылку денегъ милыми просьбами: "не ронять себя, не заботиться о деньгахъ, быть первымъ во всемъ"...

   Но, вотъ, начали являться как³я-то затруднен³я въ высылкѣ денегъ; присылаемыя суммы становились все меньше и меньше... A расходы барона все росли. Пришлось прибѣгнутъ въ займамъ. Услужливые сыны Израиля, давно высматривавш³е добычу, явились съ своими тугонабитыми бумажниками. Не зная цѣны деньгамъ, баронъ не останавливался передъ страшными процентами. Объ уменьшен³и расходовъ нечего было и думать: развѣ это не значило-бы подорвать къ себѣ уважен³е, сдвинуть себя съ созданнаго пьедестала?... Напротивъ, именно въ это-то время, баронъ считалъ своею обязанностью какъ можно больше бросать денегъ, предупреждая этимъ всякое предположен³е о своей несостоятельности. Наступили сроки; нужно было платить по векселямъ. Назойливые кредиторы стали осаждать двери баронской квартиры. A текущ³е расходы вызывали новые займы, дѣлавш³еся съ каждымъ разомъ все болѣе и болѣе затруднительными. Горькая дѣйствительность заставила забыть завѣщан³е матери: не заботиться о деньгахъ. Безпечный баронъ скорѣе инстинктивно почувствовалъ приближен³е роковой развязки. При всей своей непрактичности и неопытности, онъ не могъ не ужаснуться, приведя въ извѣстность сумму своихъ долговъ. Поручикъ Соте, въ течен³и четырехлѣтней службы въ полку, сверхъ тѣхъ громадныхъ денегъ, которыя высылались баронессой, успѣлъ выдать документовъ болѣе, нежели на 350 тысячъ рублей серебромъ. "Четыреста тысячъ,- или я застрѣлюсь. Честь фамил³и страдаетъ",- писалъ онъ матери, виновницѣ его отчаяннаго положен³я. Въ отвѣтъ - телеграмма: "Я при смерти; пр³ѣзжай и прими свое имѣн³е". Баронъ беретъ мѣсячный отпускъ и ѣдетъ въ свое родовой имѣн³е. Почтительный управляющ³й, представляя молодому владѣльцу отчетъ, просилъ, въ тоже время, увольнен³я отъ своей, переставшей быть доходною, должности. Оказывается, что на имѣн³и числится немалый долгъ и что оно давно ужь не покрываетъ всѣхъ расходовъ. Безконтрольное хозяйство страшно истощило имѣн³е, обогативъ почтеннаго управляющаго. Послѣдн³й нашелъ возможнымъ пр³обрѣсти, покупкою отъ своего бывшаго хозяина, богатый строевой лѣсъ и лучшую усадьбу. Съ полутораста тысячами рублей баронъ вернулся въ полкъ, оставивъ на произволъ того-же бывшаго управляющаго остатки своего родоваго имущества. Аристократическому до болѣзненности чувству баронессы видимое раззорен³е нанесло страшный ударъ. Прошло не много времени, и она скончалась. Тѣмъ временемъ обстоятельства барона стали извѣстны; кредиторы уже не соглашались болѣе на безконечное переписыван³и векселей, причемъ каждый разъ сумма удвоивалась. Обнаруживалась совершенная невозможность удовлетворен³я даже необходимѣйшихъ потребностей барона,- а ихъ у него было не мало. Положен³е "промотавшагося" было незавидно въ гвардейскомъ полку. Баронъ перешелъ въ армейск³е гусары. Имѣн³я были проданы съ молотка, по требован³ю кредиторовъ. Сумма, вырученная отъ этого, не могла, однакожъ, покрыть и десятую часть долговъ. Безжалостнымъ кредиторамъ понадобилась самая личность барона. Никто изъ знатной родни не шевельнулъ пальцемъ, чтобы помочь представителю знаменитаго рода. И вотъ, послѣ шести лѣтъ "службы", ротмистръ Соте, уволенный даже изъ армейскаго полка, очутился въ долговой тюрьмѣ. Два года томился тамъ несчастный, пока, наконецъ, кредиторы, убѣдившись въ безцѣнности личности барона, перестали вносить кормовыя деньги. Тогда его выпустили; но этотъ бывш³й милл³онеръ не имѣлъ теперь пр³юта.

   Два года заключен³я не остались безъ вл³ян³я на нравственное состоян³е Соте. Тяжелый урокъ заставилъ его умъ проснуться отъ долгаго сна. Баронъ созналъ всю пустоту, всѣ ошибки своей, даромъ убитой, молодости, и, чтобы избавиться отъ скуки, занялся чтен³емъ. Въ немъ совершился нравственный переворотъ. Природныя способности, честные инстинкты, заглушенные при самомъ началѣ своего развит³я, здравыя идеи воскресли, получили въ заточен³и новую жизнь. Тѣмъ несчастнѣе былъ баронъ. Извѣстно, что вы что не дѣйствуетъ такъ уб³йственно на душу, какъ глубокое сознан³е своихъ ошибокъ,- сознан³е, вызывающее позднее я, потому, тѣмъ болѣе мучительное раскаян³е. Въ самомъ дѣлѣ: ужасно постоянно чувствовать, что не случайныя обстоятельства, не людская злоба, а вы сами искалѣчили свою жизнь, сами разрушили свое матер³альное благосостоян³е. Разсудокъ говоритъ вамъ о томъ, какъ слѣдовало-бы жить, а воображен³е рисуетъ заманчивыя картины матер³альнаго и нравственнаго довольства.

   Первой заботой барона Соте, по освобожден³и его изъ долговой тюрьмы, были - заняться добыван³емъ насущнаго хлѣба. Если припомнить, каково было полученное имъ воспитан³е, то будетъ ясно, какъ было затруднительно его положен³е. Оскорбленная гордость и здравый смыслъ не позволяли ему, не роняя себя, искать помощи у родственниковъ. Онъ рѣшился создать себѣ новую, болѣе или менѣе самостоятельную жизнь, какъ-бы непривлекательна она ни была. Продавъ скудные остатки своего, когда-то богатаго, гардероба, баронъ, съ 200 рублей въ карманѣ, прибылъ въ губернск³й городъ N, гдѣ въ то время былъ губернаторомъ нѣкто графъ П., одинъ изъ лучшихъ друзей покойнаго отца барона.

   - Вамъ извѣстно, какъ ограничена сфера дѣятельности отставнаго офицера,- говорилъ мнѣ баронъ.- Получивъ спец³ально-военное образован³е, большинство изъ васъ считалось хорошими строевиками, элегантными кавалерами, лихими наѣздниками, пр³ятными салонными собесѣдниками, но весьма плохими гражданами. Повѣрите-ли: я только въ долговой тюрьмѣ познакомился,- и то, разумѣется, книжно,- съ общественной жизнью. Рѣдк³й изъ насъ былъ въ состоян³и сколько-нибудь сносно объяснить современное положен³е Росс³и. Мы были такъ несвѣдущи, что лишь только кому изъ насъ приходилось, по своимъ имущественнымъ и сословнымъ дѣламъ, столкнуться съ внѣ-полковой жизнью, мы терялись, бывая вынуждены дорого оплачивать совѣтъ и помощь "Дѣльца". Не зная, что такое "трудъ", въ обширномъ значен³и этого слова, не имѣя даже элементарныхъ понят³й о политической эконом³и, большая часть изъ насъ была полезна только въ военной службѣ. Какъ ни скуденъ былъ тотъ вычитанный изъ книгъ опытъ, который я вынесъ изъ заключен³я, его было, однакожь, достаточно, чтобы сознать необходимость немедленно перевоспитать себя въ общедоступной жизненной школѣ широкаго, практическаго опыта. Въ эту школу я могъ нести съ собой только искреннее желан³е быть честнымъ человѣкомъ, стремиться къ сознательному выполнен³ю имѣющихъ выпасть на мою долю обязанностей. Я рѣшился поступить въ гражданскую службу.

   Графъ П., который еще не зналъ о раззорен³и, постигшемъ молодого барона, принялъ его, какъ сына своего покойнаго друга, съ распростертыми объят³ями. Онъ собирался его долго не отпускать отъ себя, доставить дорогому гостю всевозможныя развлечен³я: балы, катанья, охоту и проч. Въ продолжен³й трехъ дней, онѣ, дѣйствительно, былъ предметомъ самыхъ усердныхъ ухаживан³й, какъ со стороны губернаторскаго семейства, въ которомъ главное мѣсто принадлежало перезрѣлой дочери графа, жаждавшей соединить свою судьбу съ знатнымъ и богатымъ человѣкомъ, такъ и со стороны губернскаго "бомонда". На четвертый день, баронъ, улучивъ удобное время, т. е. случайно оставшись наединѣ съ губернаторомъ, откровенно объяснилъ ему свое положен³е, и обратился къ его с³ятельству съ просьбой о мѣстѣ уѣзднаго исправника для себя. Очень удивленный, "любезный" графъ, "другъ" отца барона, послѣ нѣсколькихъ общихъ выражен³й соболѣзнован³я и искренняго сожалѣн³я, отвѣтилъ барону, что, при всемъ своемъ желан³и, онъ, однакожь, вынужденъ отказать ему въ просимомъ мѣстѣ,- во-первыхъ, по неимѣн³ю ваканс³й, и во-вторыхъ, по отсутств³ю за барономъ той доли администраторской опытности, какая требуется отъ претендующаго на мѣсто начальника уѣзда:

   - Въ такомъ случаѣ, позвольте мнѣ, ваше с³ятельство, пр³обрѣсти эту опытность на другомъ посту. Я не прочь занять другую должность... Мое положен³е не позволяетъ мнѣ, въ этомъ случаѣ, быть разборчивымъ, - говорилъ баронъ губернатору.

   - Душевно сожалѣю... повѣрьте, что только можно будетъ сдѣлать... очень жалѣю... кто-бы могъ думать! - отрывисто отвѣтилъ ему губернаторъ.

   Нечего и говорить о томъ, что положен³е гостя барона въ губернаторскомъ семействѣ въ тотъ-же день измѣнилось. Исповѣдь барона сдѣлалась, извѣстною. Съ нимъ не нашли болѣе нужнымъ церемониться. Члены этого аристократическаго семейства слишкомъ быстро и, потому, тѣмъ болѣе замѣтно, не смотря на свою, "свѣтскость", перемѣнили въ обращен³и съ барономъ свой; "дружеск³й тонъ". Ему ясно показывали, что дальнѣйшее его присутств³е, какъ "гостя", сдѣлалось болѣе нежелательнымъ. Когда баронъ сталъ, черезъ нѣсколько дней, откланиваться, губернаторъ, видимо довольный догадливостью "гостя" и желая, вѣроятно, нѣсколько загладить свое равнодуш³е къ положен³ю Соте, сказалъ:

   - Я отъ души хотѣлъ-бы для васъ что-нибудь сдѣлать. Если вы не найдете для себя щекотливымъ занять мѣсто становаго пристава, я вамъ охотно предлагаю его. Но я понимаю, что оно для васъ не годится...

   - Напротивъ, ваше с³ятельство!- перебилъ губернатора баронъ Соте.- Я очень радъ, и надѣюсь оправдать ваше ко мнѣ довѣр³е.

   Въ тотъ-же день, снабженный указомъ губернскаго правлен³я и предписан³емъ на имя одного изъ уѣздныхъ исправниковъ, баронъ Соте отправился къ мѣсту своего назначен³я, т. е. на должность становаго пристава. Подъ руководствомъ опытнаго письмоводителя, онъ, въ два-три мѣсяца совершенно ознакомился съ своими обязанностями, и вскорѣ заявилъ себя исполнительнымъ чиновникомъ. Изъ лихаго кавалериста выработался знающ³й свое дѣло становой приставъ. Тѣмъ не менѣе, не только исправникъ, но и сослуживцы барона, и полицейск³е надзиратели, отнеслись въ нему довольно враждебно. Основан³я этой, повидимому, безпричинной вражды крылись въ свойственной небезупречнымъ людямъ подозрительности. Уѣздъ, въ которомъ барону довелось служить, отличался фабричною производительностью. Въ одномъ только его станѣ было 110 фабрикъ и заводовъ. Во всемъ-же уѣздѣ числилось ихъ 480. Это обил³е мануфактурной и заводской промышленности въ уѣздѣ служило издавна главной статьей дохода чиновъ полиц³и. Формальности, которыми обставлено получен³е разрѣшен³я на открыт³е фабрики, неизбѣжные при этомъ свидѣтельствован³я и осмотры заставляютъ мелкихъ владѣльцевъ небольшихъ фабрикъ обходить законъ. Извѣстный ежегодный взносъ мѣстному приставу застраховалъ владѣльца отъ возможности составлен³я акта и отвѣтственности за неимѣн³е разрѣшен³я на открыт³е фабрики. Тѣ-же осмотры, по предписан³ю губернатора и губернскаго правлен³я, большихъ фабрикъ и заводовъ дѣлались также постоянной статьей дохода мѣстной полиц³и, отъ которой всегда зависитъ явиться на фабрику или заводъ и составить актъ о неисправномъ анти-гиг³еническомъ содержан³и ихъ. Распри хозяевъ съ рабочими, жалобы послѣднихъ, требуемое закономъ отъ фабрикантовъ и заводчиковъ обязательное представлен³е, въ 1 января и 1 ³юля каждаго года, вѣдомостей о состоян³и ихъ фабрикъ и заводовъ, "происшеств³я" на фабрикахъ,- все это доставляло полиц³и того уѣзда громадный доходъ, при томъ нисколько не осуждаемый мѣстнымъ обществомъ, какъ нѣчто такое, что, изстари ведется. Этотъ доходъ былъ изъ такъ называемыхъ "безгрѣшныхъ". Судебная реформа, какъ извѣстно, совершенно уничтожила главный источникъ доходовъ старой полиц³и - судъ и расправу, и сдѣлала небезопасными и мног³е друг³е "доходы". "Безгрѣшное" каралось уложен³емъ о наказан³яхъ, или преслѣдовалось высшей мѣстной администрац³ей. Не смотря на это, полицейск³е чины, сроднившиеся съ незаконными поборами, но необративш³е почему-либо на себя вниман³я начальства и потому сохранивш³е свои мѣста, конечно, и не думали измѣнять свои привычки... Но такъ какъ "безгрѣшное" стало преслѣдоваться, то, понятно, явилась необходимость дѣйствовать осторожно и старательно охранять благодатные источники отъ вторжен³я посторонняго глаза. Съ несчастью барона, его сослуживцы, большею частью бывш³е секретари и столоначальники упраздненныхъ земскихъ и уѣздныхъ судовъ, и самъ исправникъ "изъ земскихъ", занимавш³й эту должность лѣтъ 15, оказались глубоко зараженными страстью къ "безгрѣшнымъ" доходамъ. Общность интересовъ вызывала и дружныя предупредительныя мѣры противъ возможности обнаружен³я начальствомъ ихъ продѣлокъ. Всѣ усил³я исправника спасти "добраго" подчиненнаго, предмѣстника барона, были тщетны". Бѣдняга слишкомъ ужь усердно предававш³йся страсти "драть съ живаго и съ мертваго", возстановилъ противъ себя какого-то подъячаго, который и подалъ на него доносъ начальству. Произведенное, при содѣйств³и исправника, дознан³е хотя и не подтвердило важнѣйшихъ пунктовъ доноса, тѣмъ не менѣе, начальство нашло нужнымъ уволить пристава. Заботясь о недопускѣ въ свою среду "чужихъ", исправникъ ходатайствовалъ о назначен³и не его мѣсто секретаря мѣстнаго полицейскаго управлен³я. Ходатайство это уже было принято, и секретарь ждалъ со дня на день назначен³я. Вдругъ, совершенно неожиданно, является баронъ. Съ указомъ губернскаго правлен³я,- баронъ, котораго происхожден³е, чинъ ротмистра и служба въ гвардейскомъ полку дѣлали крайне неблагонадежнымъ становымъ приставомъ. Степень этой предполагаемой неблагонадежности еще болѣе увеличилась и получила ужь значен³е факта, когда другъ исправника, совѣтникъ губернскаго правлен³я, въ отвѣтъ на запросъ исправника, прислалъ писульку, гласившую, что баронъ Соте вовсе не обращался въ губернское правлен³е, и что, прежде, чѣмъ быть назначеннымъ становымъ приставомъ, онъ цѣлую недѣлю гостилъ у самого губернатора. Нужды нѣтъ, что весь багажъ барона заключался въ одномъ тощемъ чемоданчикѣ, что новый приставъ просилъ исправника рекомендовать ему портнаго, который могъ-бы сдѣлать ему въ долгъ полицейскую обмундировку. Напротивъ, эти обстоятельства, по мнѣн³ю "осторожныхъ" служакъ, не только не противорѣчили сдѣланному ими относительно барона выводу, но еще подтверждали его. Иначе, что-же заставило-бы этого бѣдняка-пристава не принять отъ фабриканта Журавлева, заводчика Иванова, торговца Степанова и другихъ, обычныхъ приношен³й по разнымъ случаямъ? О чувствѣ долга, о кодексѣ совѣсти эти господа, надо полагать, не имѣли понят³я... Словомъ, было рѣшено, что баронъ Соте "шп³онъ", назначен³е котораго приставомъ вызвано дознан³емъ по доносу на бывшаго пристава,- дознан³емъ, которое, не смотря на свой домашн³й характеръ и участ³е въ немъ исправника, все-жь таки, набросило на полицейскихъ чиновъ уѣзда нѣкоторую тѣнь подозрѣн³я. Новаго пристава стали остерегаться; каждое его слово, дѣйств³е толковалось такъ сказать, съ подозрительной точки зрѣн³я. Его бѣдности никто не довѣрялъ, а честности - тѣмъ менѣе. Между тѣмъ, баронъ страшно нуждался; ограниченнаго жалованья было едва достаточно на скудное содержан³е своей особы. Прошлая жизнь не могла научить его благодѣтельной эконом³и или искусству "сводить концы съ концами", на что так³е мастера наши труженики-чиновники съ Петербургской Стороны и Коломны. Уже годъ, какъ онъ приставствуетъ, а все еще не соберется съ суммой, необходимой для обмундирован³я себя въ полицейскую форму: онъ продолжаетъ щеголять въ своемъ "отставномъ" кавалер³йскомъ мундирѣ, т. е. безъ погонъ и сабли. Что-же касается до обзаведен³я себя, до примѣру прочихъ исполнительныхъ чиновниковъ - своихъ сослуживцевъ, тройкой собственныхъ лошадей, то о такой роскоши онъ и мечтать пересталъ. Онъ былъ единственный приставъ въ уѣздѣ, выразивш³й желан³е получать отъ земства лошадей "натурой". Изолированное положен³е въ средѣ сослуживцевъ, созданное подозрительностью ихъ, сначала очень печалило барона; но когда ему стали понятны причины этой подозрительности, когда онъ познакомился, въ извѣстной степени, съ ихъ нравственнымъ состоян³емъ,- эта изолированность представилась и ему самому наиболѣе желательною. Онъ весь предался службѣ, строго слѣдя за собой, за точнымъ, педантическимъ исполнен³емъ своихъ обязанностей. Цѣлый годъ оппозиц³я,- не смотри на бдительный надзоръ за приставомъ, на придирчивыя отношен³я къ нему исправника и уѣзднаго полицейскаго управлен³я,- не находила для себя пищи. Дѣйств³я пристава являлись настолько безупречными, что даже подъяческ³я способности его сослуживцевъ оказывались безсильными создать для него ловушку. Несомнѣнно, что цѣлый годъ службы значительно ослабилъ, если вовсе не уничтожилъ, возбужденныя назначен³емъ барона подозрѣн³я; тѣмъ не менѣе, вражда къ нему нисколько не уменьшилась. Именно положен³е особняка, ими-же для барона созданное, теперь оскорбляло ихъ своеобразную гордость, заставляя ихъ видѣть въ поведен³и барона высокомѣр³е, пренебрежен³е, презрѣн³е къ нимъ, "старымъ служакамъ".

   Таково было положен³е барона Соте, когда 12 сентября 1870 года, къ нему, какъ приставу 1 стана N-скаго уѣзда, поступилъ изъ полицейскаго управлен³я, для исполнен³я, указъ губернскаго правлен³я о немедленномъ взыскан³и съ мѣстнаго богача - землевладѣльца Б. - числившейся по имѣн³ямъ его небольшой казенной недоимки. Не смотря на двукратныя повѣстки, никто изъ лицъ, завѣдующихъ имѣн³ями Б., не явился въ канцеляр³ю пристава. Тогда, для объявлен³я Б. содержан³я указа губернскаго правлен³я, баронъ отправился къ нему въ усадьбу лично. Важный дворецк³й, вызванный звонкомъ Соте на крыльцо шикарнаго барскаго дома, вмѣсто отвѣта на вопросъ: "дома-ли г. Б.?"- спросилъ, въ свою очередь, Соте: "кто вы такой?"

   - Я приставъ перваго стага.

   - А-а, становой... И дворецк³й, гримасничая, измѣрилъ фигуру пристава долгимъ, презрительнымъ взглядомъ.

   - Я тебя, любезный, спрашиваю: дома-ли баринъ? Что-же, дождусь я отвѣта?- нетерпѣливо проговорилъ баронъ, котораго начинало коробить отъ вахальства дворецкаго.

   - Дома-то дома, да не для васъ,- протяжно отвѣтилъ дворецк³й.

   - Изволь ему сейчасъ-же доложить, что его желаетъ видѣть приставъ. Да пропусти-же меня въ дверь! Есть-же у васъ, навѣрное, пр³емная комната,- я тамъ подожду...

   - Ха-ха-ха! - засмѣялся ему прямо въ лицо дворецк³й.- Какой, подумаешь, важный баринъ явился! Да у насъ становые по цѣлымъ днямъ на дворѣ ждутъ; исправникъ и тотъ съ чернаго хода входитъ... .

   - Дерзость этого человѣка, вся его нахальная фигура, гримасы, наконецъ грубый хохотъ вывели меня изъ себя,- разсказывалъ мнѣ баронъ. - Повинуясь внезапно вызванному всѣмъ этимъ душевному движен³ю, я нанесъ нахалу ударъ по липу. Потомъ, воспользовавшись бѣгствомъ дворецкаго, я поднялся по лѣстницѣ и очутился въ громадномъ, богато-отдѣланномъ залѣ, гдѣ и остался ожидать появлен³я кого-либо.

   - Быть не можетъ! Становой?... Люди! нагаекъ сюда! - раздался черезъ нѣсколько минутъ на лѣстницѣ чей-то громк³й голосъ.

   - Такъ этотъ вздумалъ здѣсь драться?... Какъ вы смѣете здѣсь находиться? Кто васъ пустилъ сюда? Вонъ!... Эй! выпроводить отсюда этого каналью! - разразился на меня вбѣжавш³й въ залу, въ сопровожден³и дворецкаго и цѣлой толпы слугѣ, господинъ въ бархатномъ пиджакѣ и ботфортахъ.

   - Позвольте, милостивый государь... Я приставъ здѣшняго стана,- попробовалъ было я обратиться въ нему.

   - Молчать! вонъ! Я тебѣ покажу, подъяч³й, какъ врываться въ барск³й домъ!... Ну!- И, по мановен³ю барскаго хлыста, вся толпа слугъ набросилась на меня.

   - Прочь! или я застрѣлю, какъ собаку, перваго, кто дотронется до меня! - рѣшительно объявилъ я, выхвативъ изъ кармана рейтузъ небольшой револьверъ, который всегда имѣлъ при себѣ, при своихъ разъѣздахъ до стану... И, съ револьверомъ въ рукахъ, я очистилъ себѣ дорогу къ своему тарантасу. Черезъ нѣсколько часовъ, я уже былъ въ городѣ, въ кабинетѣ исправника.

   - Да, это очень непр³ятно... Мнѣ весьма жаль васъ, баронъ... но какъ-же это?... такой вельможа... Да и револьверъ... Помилуйте, какъ это вы до такой степени забылись... Знаете-ли вы, чѣмъ это пахнетъ? Я сегодня-же ѣду въ губернатору. Конечно, я, съ своей стороны, все сдѣлаю, чтобы какъ-нибудь замять это дѣло; но врядъ-ли мнѣ это удастся,- съ худо-скрываемою радостью произнесъ исправникъ, послѣ того, калъ я передалъ ему о случившейся со мню истор³и.

   - Я вовсе не хочу, чтобы это дѣло было замято, - горячо возразилъ я,- напротивъ, я требую, чтобы дѣлу былъ данъ законный ходъ. Я оскорбленъ не какъ частное лицо, а въ качествѣ должностнаго лица, полицейскаго чиновника. Так³я вещи не могутъ проходить безнаказанно.

   - Тѣмъ лучше. Я, впрочемъ, обо всемъ доложу губернатору. Не угодно-ли вамъ будетъ подать мнѣ рапортъ,- сухо произнесъ исправникъ, протягивая мнѣ руку.

   Соте, конечно, понялъ, что его больше не задерживаютъ, и немедленно оставилъ кабинетъ исправника. Написавъ, въ канцеляр³и послѣдняго, рапортъ о самоуправствѣ Б., Соте вернулся къ себѣ въ станъ... Письмоводитель его, имѣвш³й родственныя связи въ средѣ многочисленной дворни вельможи Б., имѣлъ возможность узнать, что, въ тотъ-же день, отъ Б. отправися нарочный въ губернск³й городъ, съ письмомъ къ губернатору. Результаты этого письма и заступничества исправника не замедлили обнаружиться. Черезъ три дня, приставъ Соте получилъ предписан³е явиться къ его с³ятельству, г. губернатору, для объяснен³й по дѣламъ службы. Глубоко увѣренный въ своей правотѣ, не зная за собою ни малѣйшаго упущен³я по службѣ, Соте не безъ основан³я надѣялся, что губернаторъ выскажетъ ему свое соболѣзнован³е по поводу случившагося. И, кто знаетъ, можетъ быть, графъ найдетъ своевременнымъ поощрить его усердную службу именно теперь, когда онъ сдѣлался жертвой исполнен³я своихъ обязанностей? Это поощрен³е было тѣмъ болѣе возможно, что исправникъ сосѣдняго уѣзда подалъ въ отставку, что, въ связи съ годичной службой барона въ должности становаго пристава, совершенно устраняло тѣ двѣ причины, вслѣдств³е которыхъ губернаторъ, годъ тому назадъ, отказалъ ему въ мѣстѣ уѣзднаго исправника: неимѣн³е ваканс³и и отсутств³е полицейской опытности... Баронъ уже мечтахъ о томъ, какъ онъ воспользуется своею самостоятельностью для искоренен³я въ средѣ своихъ подчиненныхъ того зла, которое такъ широко практиковалось его сослуживцами; какъ онъ всецѣло посвятитъ себя служен³ю правдѣ, добру, законности. Воображен³е чертило обширную программу смѣлой, благородной дѣятельности...

   Съ такими розовыми надеждами явился баронъ въ пр³емную губернатора, графа П.

   Не имѣя, по роду своей службы, непосредственныхъ сношен³й съ губернскимъ начальствомъ, баронъ съ поступлен³я своего на должность пристава, ни разу, не только не былъ въ губернскомъ правлен³и, или въ канцеляр³и губернатора, но и не посѣтилъ губернскаго города. Неудивительно поэтому, что ему, въ числѣ прочихъ просителей, ожидавшихъ выхода губернатора, былъ предложенъ дежурнымъ чиновникомъ обычный вопросъ: "вамъ что угодно?" Баронъ назвалъ свою фамил³ю и добавилъ, что онъ явился по приказан³ю губернатора.

   - Ахъ, да, это съ вами случился скандалъ, въ Б-ской усадыбѣ?... Я сейчасъ доложу о васъ графу.- И чиновникъ поспѣшно вышедъ изъ пр³емной... Минутъ черенъ пятнадцать, тотъ-же чиновникъ пригласилъ Соте къ его с³ятельству въ кабинетъ.

   - Здравствуйте! - рѣзко произнесъ губернаторъ, лишь только баронъ вошелъ въ его кабинетъ.- Не безпокойтесь!- еще рѣзче перебилъ онъ барона, когда послѣдн³й началъ было: "Имю честь явиться", и проч.

   Прощай всѣ надежды! Эта рѣзкость, нахмуренный видъ губернатора, его взглядъ, выражавш³й упрекъ, укоризну,- очевидно, не предвѣщали ничего добраго. Баронъ былъ озадаченъ.

   - Вы меня заставили раскаяваться въ оказанномъ вамъ довѣр³и,- началъ губернаторъ строгимъ голосомъ, послѣ минутнаго молчан³я.- Зная вашего покойнаго батюшку, я считалъ себя обязаннымъ подать вамъ руку помощи. Я не имѣлъ повода не вѣрить вашему слову и былъ убѣжденъ, что вы покажете себя достойнымъ оказаннаго вамъ довѣр³я и дадите мнѣ возможность позаботиться о вашей дальнѣйшей карьерѣ. Къ сожалѣн³ю, надежды мои не оправдались. Вашъ ближайш³й начальникъ, исправникъ, и прежде отзывался о васъ, какъ о неспособномъ къ полицейской службѣ. Вы сами, наконецъ, постарались дать мнѣ доказательства своей неспособности. Какъ вы объясните ваше поведен³е въ имѣн³и Александра Павловича Б.? Ворваться въ домъ всѣми уважаемаго помѣщика, мѣстнаго предводителя дворянства... бить прислугу... грозить револьверомъ!... Да это ужасъ что такое!- И губернаторъ, быстро поднявшись съ кресла, сталъ ходить по кабинету.- Да объ этомъ ужь весь городъ говоритъ... въ газетахъ напишутъ... Вѣдь это отзовется на всей полиц³и... Становой приставъ производитъ буйство, нарушаетъ спокойств³е обывателя!... отрывисто говорилъ губернаторъ.

   - Позвольте мнѣ, ваше с³ятельство, представить свои объяснен³я,- произнесъ, наконецъ, баронъ.

   - Как³я тутъ объяснен³я!.. Впрочемъ, извольте... Говорите!- И губернаторъ остановился противъ барона, выражая готовностъ выслушать "го.

   Глубоко взволнованный и, потому, неспособный говорить хладнокровно, баронъ съ необыкновенною горячностью началъ передавать подробности разъигравшейся въ усадьбѣ Б. истор³и. Когда онъ дошелъ, въ своемъ объяснен³и, до момента нанесен³я дворецкому удар