Линев Дмитрий Александрович - По тюрьмам

   - Вы арестованный? - перебилъ я его,

   - Совершенно вѣрно. Позвольте мнѣ, въ свою очередь, узнать: съ кѣмъ я имѣю честь говорить?- менѣе нахально обратился онъ ко мнѣ.

   - Я, какъ вы видите, тоже арестованный; Фамил³я моя - Карасевъ.

   - А-а, очень пр³ятно! - произнесъ онъ, видимо обрадованный, протягивая мнѣ руку и своимъ приближен³емъ ко мнѣ давая мнѣ возможность ощутить запахъ водки и табаку, которыми. отъ него сильно несло.

   - Вы, вѣроятно, только что перебрались сюда? - продолжалъ онъ.- Иначе я-бы зналъ... Но вѣдь это препоганый нумеръ!- развелъ онъ вдругъ руками, обводя глазами мою камеру.

   - Развѣ у васъ лучше помѣщен³е? - спросилъ я.

   - Еще-бы! Да не угодно-ли посмотрѣть? Пойдемте...

   - Можно-ли тутъ такъ свободно разгуливать?

   - Не безпокойтесь; со мной вы можете смѣло идти! - не безъ гордости отвѣтилъ мнѣ ротмистръ.

   Въ замкѣ щелкнулъ ключъ, и въ корридоръ, на встрѣчу намъ, вбѣжалъ дежурный.

   - Смотритель идетъ, ваше благород³е! - торопливо, громко объявилъ онъ ротмистру.

   - Ну и пусть себѣ идетъ!... Чего-жь ты, дуракъ, орешь? Позвалъ Савельева?

   - Такъ точно-съ!... Онъ арестантовъ принимаетъ, ваше благород³е! - съ замѣтною робостью, отвѣтилъ дежурный, бросаясь къ входной двери, у которой показался Егоровъ.

   - Капитану мое почтен³е!- фамильярно поздоровался съ нимъ С. - Всели въ нашемъ царствѣ обстоитъ благополучно?

   - Слова: "неблагоцолучно", какъ вы знаете, въ моемъ словарѣ не имѣется,- молодцовато щелкнувъ шпорами, отчетливо отвѣтилъ "капитанъ", плечевые погоны котораго свидѣтельствовали о состоян³и ихъ владѣльца въ гражданскомъ чинѣ коллежскаго секретаря. - A вы ужь успѣли съ княземъ познакомиться? Очень радъ... Ну, какъ вамъ нравится ваша новая квартира?- обратился онъ ко мнѣ.

   - Да что, конура - и больше ничего: повернуться негдѣ! - поспѣшилъ отвѣтить вмѣсто меня С.

   - Да, вѣдь, батюшка, такой нумеръ, какой вы занимаете, у меня всего, вѣдь, только одинъ! Онъ, собственно говоря, и назначен³е имѣетъ другое... Развѣ попа перевести?...

   - Что-жь, и прекрасно: у него довольно порядочный нумеръ. Что съ нимъ церемониться! - подхватилъ С.

   - Такъ-то, такъ; но онъ занимаетъ его ужь трет³й мѣсяцъ... Да ужь устроимъ какъ-нибудь! - весело проговорилъ онъ, послѣ непродолжительнаго, повидимому, притворнаго раздумья. Нужно вамъ знать, что князь меня просто заколдовалъ: я ни въ чемъ не въ состоян³и отказать ему. - И Егоровъ счелъ при этомъ нужнымъ протянуть мнѣ свои обѣ руки.

   - Зайдете ко мнѣ? Я хочу показать князю свое жилище,- спросилъ его С.

   - Ступайте, ступайте! A я пойду распоряжусь относительно перемѣщен³я попа. До свидан³я!

   - Позвольте,- остановилъ я Егорова,- я васъ попрошу не безпокоить попа. Право, я вамъ буду очень благодаренъ, если вы меня переведете обратно на "благородную".

   Бросивъ на меня недоумѣвающ³й взглядъ, Егоровъ, вмѣсто отвѣта на мою просьбу, торопливо пожалъ мнѣ руку и, многозначительно, молча кивнувъ мнѣ нѣсколько разъ головой, поспѣшно оставилъ "секретную половину".

   - Вотъ ужь не понимаю, какъ можетъ порядочный человѣкъ желать находиться въ обществѣ мужика Глюма, оборванца Де-Трайля и имъ подобныхъ? Самое строгое одиночное заключен³е я-бы предпочелъ этому милому обществу, - говорилъ мнѣ С., поднимаясь вмѣстѣ со мной въ верхн³й этажъ. Наконецъ, здѣсь и удобствъ больше; я здѣсь дѣлаю что хочу... Вотъ увидите... Прошу покорно! - произнесъ онъ, отворивъ двери одного изъ четырехъ нумеровъ верхняго этажа.

   - Что вы! Это арестантское помѣщен³е? невольно воскликнулъ я, при видѣ представившейся моимъ глазамъ обстановки занимаемаго С. "секретнаго нумера"" "Благородная" камера, такъ удивившая меня при переходѣ изъ "слѣдственной", не давала никакого понят³я о томъ комфортабельномъ помѣщен³и, которое занималъ С.

   Полъ и стѣнки были покрыты превосходными персидскими коврами; довольно большая кушетка, съ такою же подушкой, въ вышитой по краямъ батистовой наволочкѣ, мягкое кресло, небольшой изящный столикъ, этажерка съ книгами, ломберный столъ, два стула и вѣшалка составляли мебель этого "секретнаго" нумера. На столахъ находились: ящикъ сигаръ, два альбома съ фотографическими карточками, нѣсколько бонбоньерокъ и изящная пепельница. Одинъ изъ широкихъ подоконниковъ былъ занятъ зеркаломъ, щетками, щеточками, банками, пузырьками и тому подобными, надо полагать,- косметическими принадлежностями. Наконецъ, большой чемоданъ и нѣсколько паръ платья на вѣшалкѣ довершали сходство этого оригинальнаго арестантскаго помѣщен³я съ нумеромъ хорошей гостинницы.

   - Да, я здѣсь, какъ видите, устроился довольно сносно. Прошу садиться...- И С. указавъ мнѣ на кресло и предложивъ сигару, довольно безцеремонно, не снимая фуражки, развалился на кушеткѣ.

   - И вы ужь давно тутъ содержитесь? - спросилъ я его.

   - Сегодня, батюшка, ровно три мѣсяца; ну, да, по всему вѣроят³ю, недѣли черезъ двѣ я буду освобожденъ. Совѣтую вамъ тогда перебраться въ мой нумеръ,- отвѣтилъ онъ мнѣ.

   Послѣ обыкновенной оговорки "боюсь быть нескромнымъ" и т. д... я спросилъ ротмистра, что привело его въ полицейск³й домъ? Въ отвѣтъ послѣдовалъ довольно безсвязный, длинный разсказъ, сущность котораго заключалась въ томъ, что одинъ изъ товарищей мѣстнаго прокурора, будто-бы, задался цѣлью отомстить ему, С. за измѣну нѣкоторой барыни, знакомство съ которою сына Марса повлекло за собою отставку,- не служебную, конечно,- достойнаго служителя Ѳемиды. Случай къ мести не замедлилъ представиться: по смерти нѣкоего купца N, наслѣдники послѣдняго предъявили ко взыскан³ю вексель въ 25 тысячъ рублей, выданный отцу ихъ поручикомъ С. На векселѣ значилась бланковая надпись матери С., богатой помѣщицы Бессарабской области. Когда-же оказалось, что г-жа С. никогда не дѣлала той надписи, то названный товарищъ прокурора возбудилъ дѣло противъ векселедателя поручика С. по обвинен³ю его въ подлогѣ оставивъ безъ вниман³я заявлен³е С. о томъ, что онъ никогда никакого векселя купцу N не выдавалъ.

   - Ну, понимаете, интрига, самая гнусная... месть въ современномъ духѣ: запрятать честнаго человѣка въ тюрьму, отнять у него незапятнанное имя, подвергнутъ его участь такой лотереѣ, какъ нашъ судъ присяжныхъ... Это какъ нельзя болѣе современно! На дуэль теперь не вызываютъ,- съ замѣтно фальшивою горячностью закончилъ свой разсказъ С., оказавш³йся тѣмъ самымъ поручикомъ, въ камерѣ котораго Егоровъ однажды проявилъ свою находчивость въ отрекомендован³и товарищу прокурора, подгулявшихъ гостей С. въ качествѣ почетныхъ посѣтителей.

   - Можно войти? - раздался за дверью чей-то голосъ.

   - Сдѣлайте одолжен³е! И С. поспѣшилъ представить мнѣ вошедшаго господина, назвавъ его Радецкимъ.

   - Очень пр³ятно... чрезвычайно радъ познакомиться,- процѣдилъ тотъ сквозь зубы, когда я, въ свою очередь, назвалъ себя.

   - Позволите воспользоваться одною изъ вашихъ чудеснѣйшихъ сигаръ? - съ тѣмъ-же процѣживан³емъ обратился онъ въ С. дотрогиваясь до ящика съ сигарами.

   - Сдѣлайте одолжен³е. A не выпить-ли намъ, господа? - предложилъ С.

   - Отъ чего другого, а отъ вина - отъ роду не отказывался,- отозвался Радецк³й, медленно закуривая сигару.

   Наружностью и манерами Радецк³й походилъ на англичанина. Это былъ высок³й, мускулистый блондинъ, съ продолговатымъ желтымъ лицомъ, большими сѣрыми глазами, короткими, круглыми бакенами,- такъ называемыми котлетками, и тщательно выбритыми подбородкомъ и верхней губой. Одѣтый въ длинный черный сюртукъ, широк³я, цвѣтныя панталоны, онъ, при своей видимой неподвижности и привычкѣ медленно говорить, цѣдя сквозь зубы каждое слово, всего менѣе походилъ на русскаго, или на поляка, каковымъ онъ былъ въ самомъ дѣлѣ.

   Доставъ изъ чемодана бутылку вина и три рюмки, С. подалъ первую Радецкому.

   - Къ вашимъ услугамъ, графъ! - проговорилъ онъ при этомъ.

   - Развѣ monsieur Радецк³й - графъ? - спросилъ я С.

   - Самой чистой крови,- отвѣтилъ мнѣ Радецк³й, видимо, весь погруженный въ процессъ откупориван³я бутылки.

   - Пожалуйте, баринъ, къ смотрителю! - объявилъ мнѣ, вдругъ появивш³йся на порогѣ, Савельевъ,

   - Позвольте, остановилъ меня С.,- чего вы торопитесь? успѣете. Не угодно-ли? - предложилъ онъ мнѣ наполненную виномъ рюмку.

   - Нѣтъ, это не иностраннаго розлива: свое, отечественное и, конечно, само собою разумѣется, никуда не годное! - произнесъ свой судъ надъ виномъ Радецк³й, нѣсколько разъ принимавш³йся съ видомъ знатока отвѣдывать его.

   - Ладно... за ваше здоровье, князь! - проговорилъ С., съ наслажден³емъ опрокидывая въ ротъ рюмку "отечественнаго".

   Я не замедлилъ послѣдовать его примѣру и поспѣшилъ отправиться въ контору.

   - Скорѣй-же приходите! Мы васъ ждемъ,- крикнулъ С. мнѣ вслѣдъ.

   Одновременно со мной, вошелъ въ контору настигш³й меня Савельевъ.

   - Они не выходятъ изъ нумера... требуютъ къ себѣ ваше высокоблагород³е,- доложилъ онъ Егорову, между тѣмъ какъ я поздоровался съ тутъ-же находившимся "благодѣтелемъ".

   - Что-о!? не выходитъ! Да ты что это у меня первый день служишь, что-ли? - затопалъ ногами Егоровъ.- Чтобы сейчасъ-же нумеръ былъ свободенъ! Слышишь! Ну, пошелъ!

   - Скажи, что меня нѣтъ дома!... Прокуроръ приказалъ... понимаешь? Не учить-же мнѣ тебя! - нѣсколько тише добавилъ онѣ, когда принявш³й вдругъ солдатскую выправку Савельевъ быстро сдѣлалъ "налѣво кругомъ", молодцовато стукнувъ нога объ ногу.

   - Удивительно, какъ люди могутъ забываться! - съ паѳосомъ воскликнулъ Егоровъ, обращаясь ко мнѣ и Глюму. - Сдѣлалъ человѣку одолжен³е, оставлялъ его два мѣсяца въ такомъ нумерѣ, въ какомъ быть ему вовсе не слѣдовало, и, вотъ, видите, онъ ужь знать ничего не хочетъ, забылся... Вообразилъ, что я обязанъ содержать его именно въ томъ помѣщен³и...

   - Однако, Иванъ Ивановичъ, какъ-бы прокуроръ не нагрянулъ! - сказалъ онъ вдругъ Ивану Ивановичу, взглянувъ на свои карманные часы. - Потерпите денекъ, другой, а тамъ - все перемелется!

   Глюмъ скорчилъ кислую гримасу и неохотно поднялся съ мѣста.

   - Будьте покойны, Иванъ Ивановичъ,- предупредилъ Егоровъ попытку Глюма что-то сказать. - Какъ только улучу свободный часъ, съѣзжу къ прокурору и, надѣюсь, все уладится. Къ тому-же, вѣроятно, на дняхъ и С. будетъ освобожденъ, тогда ужь въ его нумеръ. До свидан³я!- И Егоровъ проводилъ Глюма до лѣстницы.

   - Хотите вѣрьте мнѣ, хотите нѣтъ, но я къ вамъ душевно расположенъ, Дмитр³й Александровичъ,- остановясь противъ меня, началъ онъ, повидимому, заранѣе приготовленную рѣчь.- Вы знаете, что до сихъ поръ я никакого настоящаго документа на васъ не имѣю. Бумага, при которой вы присланы, гласитъ: "содержатъ впредь до распоряжен³я". Я знаю, что значитъ эта фраза и могу васъ увѣрить, что вамъ еще придется погостить у меня. Поэтому, мнѣ хочется, по мѣрѣ возможности, облегчить вашъ арестъ. Именно въ этихъ видахъ, я и прошу васъ не противиться содержан³ю васъ на "секретной половинѣ". Тамъ я могу вамъ позволить все, здѣсь - ничего. Вы хорошо понимаете,- если вамъ что-нибудь позволить тутъ, придется и другимъ разрѣшить. Вѣдь вы знаете этотъ народъ?... на стѣну полѣзетъ! Наконецъ, въ секретномъ нумерѣ вы будете имѣть свидан³е, когда и съ кѣмъ вамъ только будетъ угодно... Впрочемъ, совершенно отъ васъ зависитъ остаться на "благородной"! - сдѣлавъ жестъ плечами, покорно закончилъ онъ.

   Мнѣ ничего болѣе не оставалось дѣлать, какъ благодарить "душевно расположеннаго" ко мнѣ человѣка и изъявить соглас³е остаться на "секретной половинѣ".

   - Глюмъ и друг³е должны знать, что вы переведены по распоряжен³ю прокурора; я васъ попрошу такъ и говорить имъ... Итакъ, сегодня, вечеромъ, я и Амал³я Карловна - ваши гости,- вдругъ оживился Егоровъ.- Аппетитная баба! Не будь я женатъ, я-бы самъ попробовалъ пр³ударить за ней; а ужь подъ арестомъ такая женщина - кладъ... Не бойтесь, я вамъ мѣшать не буду: весь къ вашимъ услугамъ!- успокоительно, какъ-бы отвѣчая на высказанное сомнѣн³е, добавилъ онъ, отвратительно улыбаясь.

   Въ контору вошелъ мѣстный полицейск³й врачъ.

   - Подождите, письмоводитель придетъ и объявитъ вамъ,- полуповелительно, громко сказалъ мнѣ Егоровъ, протягивая врачу руку.

   Въ присутств³и посторонняго, должностнаго лица, онъ, очевидно, считалъ неудобнымъ поддерживать со мной неоффиц³альныя отношен³я. Внезапно принятый имъ начальническ³й тонъ и приказан³е подождать письмоводителя должны были убѣдить врача, что я нахожусь въ конторѣ по дѣлу и что отношен³я ко мнѣ смотрителя строго-служебныя.

   Между тѣмъ какъ Егоровъ съ врачомъ о чемъ-то въ полголоса горячо спорили, я случайно взглянулъ на лежавш³я предо мной бумаги. Первое, бросившееся мнѣ въ глаза слово, была - фамил³я Радецкаго. Ничто не препятствовало мнѣ ознакомиться съ содержан³емъ бумаги: это была коп³я съ постановлен³я о взят³и Радецкаго подъ стражу, изъ которой явствовало, что мой новый знакомый, графъ "самой чистой крови", обвиняется въ поддѣлкѣ и сбытѣ купоновъ и въ присвоен³и себѣ графскаго титула. Надпись слѣдователя, на коп³и-же, между прочимъ, гласила: "содержать Радецкаго въ секретномъ нумерѣ, имѣя за нимъ, при этомъ, особенно-строгое наблюден³е. Посѣтителей къ нему не допускать".

   - Увѣряю васъ, что вы сдѣлаете доброе дѣло,- достигли до моего слуха слова Егорова, обращенныя къ доктору.

   Словъ этихъ было, однакожь, совершенно достаточно, чтобы возбудить мое любопытство до крайности. Просьба о добромъ дѣлѣ, исходящая изъ устъ Егорова!... Несомнѣнно, что "доброе дѣло" - весьма подозрительнаго свойства. Я весь превращаюсь въ слухъ.

   - Я согласенъ съ вами; но вы имѣете возможность сдѣлать это безъ моего участ³я. По совѣсти, я не могу подписать такого свидѣтельства: онъ такъ здоровъ, и, наконецъ, такъ недавно подъ арестомъ... нерѣшительно возражаетъ докторъ.

   - Здоровъ... гм... да развѣ васъ, докторовъ, когда-нибудь провѣряютъ? вѣдь, только форма, форма одна требуетъ, чтобы было свидѣтельство. Онъ у меня и теперь не запирается; но это нужно оформить. По моему, тутъ нѣтъ ничего противъ совѣсти: воздухъ, батюшка, необходимъ всякому человѣку; не такъ-ли? а я васъ и прошу, ни болѣе, вы менѣе, какъ только объ удостовѣрен³и этой истины,- убѣждаетъ его Егоровъ. - Если мало, я скажу ей, она за этимъ не постоитъ... добавляетъ онъ ему, нѣсколько тише, на ухо.

   - Не въ этомъ дѣло; но я, право, затрудняюсь... прокурорск³й надзоръ... Еще, пожалуй, запросъ будетъ,- менѣе нерѣшительно замѣчаетъ докторъ, закуривая егоровскую сигару и бросая въ мою сторону нѣсколько недовѣрчивыхъ взглядовъ.

   - Никакого запроса не будетъ: вѣрьте мнѣ, Ѳедоръ Ѳедоровичъ!- успокоиваетъ его Егоровъ.

   Входитъ Савельевъ и докладомъ своимъ о переводѣ священника, къ немалому моему сожалѣн³ю, прерываетъ заинтересовавшую меня бесѣду и лишаетъ меня возможности присутствовать при ея продолжен³и.

   - Не угодно-ли, г. Карасевъ? - начальнически обращается ко мнѣ Егоровъ, выслушавъ докладъ Савельева. - Вы можете занять этотъ нумеръ. A для объявлен³я бумаги я васъ потомъ приглашу. Проводи, Савельевъ.

   - Ужь и возня-же была съ батюшкой! - разсказывалъ мнѣ по пути Савельевъ.- Не идетъ,- хоть, что хочешь дѣлай. Требуетъ смотрителя или пристава. Потомъ просить принимался, такъ что мнѣ инда жалко стало его. Да ничего не подѣлаешь: приказано... такъ волокомъ и вытащили его изъ нумера. Хорош³й нумеръ... будете довольны.

   Водворивъ меня въ моемъ новомъ помѣщен³и - довольно большой, свѣтлой и чистой комнатѣ, въ которой я засталъ уже ожидавшихъ меня С. и Радецкаго, Савельевъ безцеремонно обратился ко мнѣ съ напоминан³емъ, что "я, молъ, дескать, баринъ, отъ васъ давно на чаекъ не получалъ: слѣдовало-бы. Съ новосельемъ имѣю честь поздравить".

   - Любишь на чаекъ-то получать; а дѣло сдѣлать - такъ другого ищи! Изволь-ка сегодня сходить туда. Да не по вчерашнему, смотри! Принеси отвѣтъ, или узнай на словахъ: была-ли у слѣдователя, что показывала... понялъ? медленно наказывалъ ему Радецк³й.

   - Слушаю-съ! какъ только поуправлюсь немного, сбѣгаю. Вы только, ваше с³ятельство, напрасно изволите безпокоиться: если-бы что, сейчасъ горничную прислали-бы...

   Радецк³й подалъ ему рублевую бумажку: "вотъ тебѣ на извощика!" - сказалъ онъ ему при этомъ. Получивъ и отъ меня такую-же бумажку "на чаекъ", Савельевъ, пожелавъ намъ "счастливо оставаться", удалился изъ нумера.

   - Теперь, господа, пойдемте ко мнѣ,- сказалъ С.- Тамъ, кстати, не все еще выпито: поздравимъ сосѣда.

   Я и Радецк³й покорно послѣдовали за С., которому ноги, какъ и языкъ, слишкомъ замѣтно отказывались служить.

   - Дежурный! - закричалъ онъ, войдя въ свой нумеръ и повалившись, какъ снопъ, на кушетку.

   Дежурный полицейск³й служитель не замедлилъ явиться.

   - Достань тамъ... въ чемоданѣ... бутылку... Ну, давай живѣй! - приказалъ онъ ему. Дежурный, нерѣшительно, подошелъ къ чемодану.

   Показавъ ему жестомъ, что онъ можетъ удалиться, я поспѣшилъ достать изъ чемодана,- точнѣе - изъ находившейся въ немъ корзинки съ десяткомъ бутылокъ различныхъ винъ - одну изъ такихъ бутылокъ.

   - Однако, вы, ротмистръ, живете съ запасомъ: у васъ тутъ цѣлый погребъ,- произнесъ я, принимаясь откупоривать бутылку.

   - Люблю... привыкъ... безъ церемон³и!... еле ворочая языкомъ, пробормоталъ С., у котораго, при этомъ, и сигара выпала изъ рукъ.

   - Ему не мѣшаетъ отдохнуть. Ужь надо полагать, что осушилъ не одну бутылку коньяку: вѣдь натура желѣзная... Пойдемте ко мнѣ! - въ полголоса предложилъ мнѣ Радецк³й.

   - Пойдемте! - согласился я, намѣреваясь положить бутылку обратно въ чемоданъ.

   - Нѣтъ ужь, позвольте! - остановилъ меня Радецк³й,- намъ, въ свою очередь, нѣтъ основан³я забывать себя: ничто не мѣшаетъ намъ бутылку взять съ собой. И, взявъ ее, онъ, а вслѣдъ за нимъ и я, на ципочкахъ оставили С., состоян³е котораго не позволило ему замѣтить наше отсутств³е.

   Гостепр³имствомъ Радецкаго мнѣ, однакожь, въ этотъ разъ не довелось воспользоваться: въ корридорѣ дежурный передалъ мнѣ, что меня просятъ въ контору. - Говорю моему спутнику: "до пр³ятнаго свидан³я" и направляюсь къ выходу изъ "секретной половины".

   - Съ кѣмъ-же я пойду? - спрашиваю я дежурнаго, не видя около себя провожатаго.

   - Вы и сами, баринъ, найдете дорогу, чего васъ провожать! вѣстовой изъ конторы передалъ, чтобы вы къ смотрителю пожаловали; а самъ ушелъ назадъ въ контору. Я, съ поста, тоже, значитъ, не могу отлучиться. Да вы не извольте сумлѣваться... пожалуйте! - растворилъ предо мной дежурный выходныя двери.

   Впрочемъ, употребить во зло довѣр³е, въ данномъ случаѣ, даже при всемъ своемъ къ тому желан³и, не представлялось возможности: "секретная половина", какъ уже извѣстно, соединялась съ другимъ здан³емъ, въ которомъ, между прочимъ, помѣщалась и контора полицейскаго дола, сквознымъ корридоромъ средняго этажа. A изъ этого корридора вели только два выхода: въ верхн³й этажъ или въ нижн³й корридоръ; въ послѣднемъ, рядомъ съ выходною на дворъ дверью, помѣщалась контора. Такимъ образомъ, очутиться внѣ здан³я, минуя контору, было-бы дѣломъ далеко не легкимъ.

   Въ конторѣ я засталъ Егорова, важно возсѣдающимъ за своимъ единственнымъ столомъ, накрытымъ краснымъ сукномъ, и что-то преподающимъ стоявшему передъ нимъ въ крайне смиренной позѣ высокому, пожилому господину въ священнической рясѣ.

   - Я сейчасъ кончу, Дмитр³й Александровичъ; присядьте пожалуйста! - не мѣняя голоса, ровно произнесъ онъ, обратясь на минуту во мнѣ, и, затѣмъ, видимо увлеченный своею ролью, тѣмъ-же голосомъ продолжалъ прерванную коихъ входомъ рѣчь:

   - Законъ не позволяетъ намъ быть гуманными. Чѣмъ ужаснѣе совершенное преступлен³е, тѣмъ строже мы, исполнители закона, обязаны относиться къ преступнику. Вы понимаете, къ чему я все это говорю. Вы - тяжк³й преступникъ. Во всемъ домѣ у меня нѣтъ ни одного арестанта, который обвинялся-бы въ подобномъ преступлен³и. Вашъ санъ только усугубляетъ вашу преступность... и если, до сихъ поръ, я позволялъ себѣ дѣлать вамъ нѣкоторыя облегчен³я, то я поступалъ вопреки долгу службы. Я подчинялся чисто человѣческому чувству сожалѣн³я. Я-бы не жалѣлъ объ этомъ, если-бы не оказалось, что вы принимали все не какъ милость, а какъ нѣчто должное... Вы позволяли себѣ требовать, чтобы васъ оставили въ томъ нумерѣ, въ которомъ вы, ни по роду вашего преступлен³я, ни по многому другому, не можете быть. Вы оказали сопротивлен³е надзирателю!... Послѣ всего этого, вамъ остается пенять на самого себя, если, съ настоящей минуты, къ вамъ будутъ относиться только какъ въ арестанту обвиняемому, нѣтъ, сознавшемуся... вѣдь, вы сами сознались,- въ уб³йствѣ. - Господина въ священнической рясѣ, при послѣднихъ словахъ Егорова, сильно передернуло. Онъ сталъ переминаться съ ноги на ногу. Егоровъ продолжалъ: прислуги вамъ не полагается; за чистотой въ вашей камерѣ вы обязаны сами наблюдать. Замѣчу пыль или грязь,- строго взыщу. Не прогнѣвайтесь тогда. Вамъ нужно послать за чѣмъ-нибудь въ лавку,- вы должны проситъ, но не требовать! Сходитъ надзиратель - хорошо, нѣтъ - и вы должны молчать. Словомъ, вы должны ежесекундно помнить, что вы не на свободѣ, и что вы - не невинный страдалецъ. У васъ хватило воли сдѣлать... ужасное преступлен³е, должно также хватить воли и перенести всѣ его послѣдств³я!..

   - Позвольте ужь мнѣ, господинъ смотритель, покорнѣйше просить васъ не попрекать меня моимъ преступлен³емъ. Это, по настоящему, не ваше дѣло, милостивый мой государь. Не вы меня будете судить и не вамъ меня упрекать. Это одно только издѣван³е ваше надо мной, и больше ничего,- скороговоркой, съ семинарскимъ ударен³емъ на букву "о", къ немалому моему удовольств³ю, вдругъ произнесъ смиренный слушателъ Егорова, рѣчь котораго была, и въ самомъ дѣлѣ, вы что иное, какъ наглое издѣван³е надъ несчастнымъ. Я самъ былъ искренно возмущенъ ею и мысленно взыскивалъ способъ положить ей конецъ.

   - Ахъ, неблагодарный вы этак³й! Такъ вы еще смѣете разговаривать! - гаркнулъ на него Егоровъ.- Эй!

   Явился Савельевъ.

   - Взять его отсюда! запереть, запереть! ни на секунду не впускать! строго смотрѣть за нимъ!

   - Господинъ... попытался было заговорить виновный.

   - Молчать! вонъ ступайте! Что-жь ты стоишь? - напустился Егоровъ на Савельева. - Возьми его на мѣсто!

   И господинъ въ ряеѣ не замедлилъ, вмѣстѣ съ Савельевымъ, оставить контору.

   - Неблагодарная скотина! Я тебя допеку!... шелковый сдѣлаешься!...- какъ-бы про себя, промолвилъ ему вслѣдъ Егоровъ, и тутъ-же,какъ ни въ чемъ не бывало, весело обратился ко мнѣ:

   - Ну-съ, Дмитр³й Александровичъ, устроились? очень радъ. Можетъ быть, вамъ что-нибудь нужно: лишнее кресло, стулъ? Пожалуйста не церемоньтесь! У меня все это найдется. Скучно вамъ не будетъ,- за это смѣю вамъ поручиться. Кстати, вы ужь познакомились съ С.? Не правда-ли, славный малый?- и Егоровъ, намѣреваясь, повидимому, продолжить бесѣду, присѣлъ около меня.

   - Кажется, отвѣтилъ я.- A что за господинъ этотъ Радецк³й? Мнѣ тутъ случайно попалась на глаза коп³я съ постановлен³я о взят³и его подъ стражу я, признаюсь вамъ... я-таки немножко удивился вашей смѣлости. Какъ вы не боитесь содержать его такимъ образомъ, не смотря на надпись слѣдователя, требован³я котораго для васъ, несомнѣнно, безусловно обязательны? Мнѣ кажется, что вы тутъ очень рискуете. Если я говорю вамъ это, то, конечно, только потому, что мнѣ, право, было-бы очень больно, если бы васъ постигла какая-нибудь непр³ятность...

   - Успокойтесь за меня, Дмитр³й Александровичъ, и знайте, что Егоровъ всегда найдетъ оправдан³е своихъ дѣйств³ямъ; да-съ,- и законное оправдан³е,- дружески пожимая мнѣ, въ знакъ благодарности за участ³е, руку, увѣренно, не безъ нахальства, произнесъ онъ.

   - Однако, какое-же тутъ можетъ быть оправдан³е?... недоумѣвалъ я.

   - Ха-ха-ха!... Вы, безспорно, много видѣли на свѣтѣ, много знаете; но извините, батюшка, въ канцеляристикѣ вы, какъ видно, очень хромаете. Въ рукахъ опытнаго чиновника все и всегда окажется сдѣланнымъ на законномъ основан³и,- авторитетно сказалъ мнѣ Егоровъ.

   - Но объясните-же мнѣ: гдѣ у васъ основан³я держать Радецкаго въ незапертой камерѣ, когда, не говоря уже объ извѣстныхъ статьяхъ уст. о сод. подъ страж. и инструкц. смотрит. замка, предписывающихъ всѣ, безъ исключен³я, арестантск³я камеры держать днемъ и ночью запертыми, вы, въ данномъ случаѣ, имѣете еще дѣло въ добавокъ съ "секретнымъ" арестантомъ, котораго вамъ предписано содержать особенно строго?...

   - Вотъ вамъ основан³я; - не переставая ухмыляться моему невѣдѣн³ю, подалъ мнѣ Егоровъ взятую имъ со стола бумагу.

   Это было отношен³е мѣстнаго полицейскаго врача на на смотрителя полицейскаго дома,- судя по неизмятой бумагѣ и оставшейся на ней песчинкамъ,- недавно написанное. Число и No на бумагѣ не были обозначены. Отношен³е гласило слѣдующее: "Симъ имѣю честь увѣдомить ваше в-д³е, что содержащ³йся во ввѣренномъ вамъ полицейскомъ домѣ, дворянинъ Викент³й Радецк³й, по состоян³ю своего здоровья, крайне нуждается, въ ежедневномъ, хотя-бы непродолжительномъ, моц³онѣ. Отсутств³е движен³я, несомнѣнно, повлечетъ за собою весьма вредныя для здоровья названнаго арестанта послѣдств³я".

   - Если я не ошибаюсь, то именно это отношен³е служило предметомъ вашей сегодняшней бесѣды съ врачемъ? - полюбопытствовалъ я.

   - Да; знаете, докторъ молодой, неопытный, ну, и заупрямился-было. Желан³е заработать что-нибудь заставитъ бросить всякое упрямство! - съ замѣчательнымъ безстыдствомъ прибавилъ "опытный чиновникъ".

   - По моему мнѣн³ю, однакожь, это отношен³е нисколько васъ не ограждаетъ: оно не можетъ отмѣнять собою распоряжен³я слѣдователя.

   - Извините я,- и никто больше,- отвѣчаю за жизнь арестанта. Если докторъ даетъ мнѣ оффиц³ально знать, что арестанту необходимо движен³е, я обязанъ найти способъ доставить ему его. Требован³е врача одинаково обязательно для меня, и для слѣдователя, и для суда, такъ какъ мы мы имѣемъ право только на личную свободу арестанта, а не на его жизнь. И повѣрьте мнѣ, имѣя подобное отношен³е врача, я никогда не отвѣчу за то, что разрѣшилъ Радецкому, въ извѣстное время, прогуливаться по корридору. Разумѣется, онъ долженъ при этомъ оставаться подъ особеннымъ наблюден³емъ дежурнаго служителя, который обязанъ слѣдить, чтобъ арестантъ ни съ кѣмъ не разговаривалъ и проч. Но это ужь чисто домашнее распоряжен³е, и дежурный отвѣтственъ предо мной,- тономъ глубокаго убѣжден³я въ своей правотѣ отвѣтилъ мнѣ Егоровъ.

   Его горячая защита неприкосновенности здоровья арестанта не могла не напомнить мнѣ о холодѣ, голодѣ, зловон³и, жестокомъ обращен³и и многомъ другомъ, чему я былъ свидѣтелемъ въ полицейскомъ домѣ, и что, надо полагать, по его мнѣн³ю, должно было дѣйствовать на здоровье арестантовъ не иначе, какъ въ высшей степени благотворно.

   - Но вы, конечно, знаете, что, въ сущности, дежурный никакого наблюден³я за нимъ не имѣетъ, что онъ говоритъ, съ кѣмъ ему угодно, посылаетъ, куда угодно, и т. д.? - возразилъ я.

   - Ну, и пусть себѣ говоритъ; съ какой стати я его буду стѣснять? Соръ изъ избы у меня не выносится; а если-бъ и нашлась такая каналья, то она удружила-бы не мнѣ, а дежурному.

   - Да, вѣдь, дежурный долженъ-же будетъ сказать тогда, что онъ отъ васъ никакихъ приказан³й не получалъ? - настаивалъ я.

   - Кому это онъ будетъ говорить? Развѣ не я-же буду налагать на него взыскан³е?.. Однако, Дмитр³й Александровичъ, вы что-то обо мнѣ очень заботитесь! - полушутя, замѣтилъ вдругъ Егоровъ, пытливо взглянувъ на меня.

   - Вамъ это страннымъ кажется? - въ свою очередь спросилъ я его, и, чтобы его совершенно успокоить, поспѣшилъ его увѣрить, что къ боязни за него присоединяется любопытство, самого впрочемъ, невиннаго свойства.

   - О, что вы любопытны, я это давно замѣтилъ! - воскликнулъ Егоровъ.- Ну, да бросимте все это! - И, махнувъ рукой, Егоровъ, съ различными подмигиван³ями и кивками головой, лукаво проговорилъ:- Не забудьте-ка, батюшка, приготовиться принять дорогую гостью. Ну, ей-Богу, отъ души вамъ завидую!

   - Смотрите, какъ-бы за эту гостью не досталось!- медленно произнесъ я.

   - Вотъ чудакъ! - вскочилъ Егоровъ со стула.- Да перестаньте вы, ради Бога, обо мнѣ заботиться! Пользуйтесь моимъ расположен³емъ самымъ широкимъ образомъ. Не безпокойтесь, мы съ вами послѣ сочтемся... Надѣюсь не быть въ накладѣ,- смѣясь добавилъ онъ.

   - Ваше высокоблагород³е! арестантовъ привели изъ больницы, - доложилъ вошедш³й въ контору полицейск³й служитель.

   - Сходи за помощникомъ и позови письмоводителя! - отвѣтилъ онъ.

   Вошелъ городовой, съ разносной книжкой въ рукахъ.

   - Что, пакеты? давай сюда! - обратился къ нему Егоровъ. Явились вахтеръ, письмоводитель, околоточный и Савельевъ; ввели трехъ арестантовъ... Контора быстро наполнялась.

   - Не смѣю отрывать васъ отъ дѣла.... въ другое время,- воспользовался я докладомъ вахтера, чтобы раскланяться съ Егоровымъ.

   - Я къ вамъ зайду. Тамъ, что нужно, скажите Савельева, онъ вамъ все достанетъ, - тихо сказалъ онъ мнѣ и тутъ-же обратился къ Савельеву:

   - Ты здѣсь, пока, не нуженъ. Ступай на "секретную половину"; тамъ за обѣдомъ сходишь, или зачѣмъ тамъ пошлютъ.

   - Слушаю-съ, ваше в-д³е! - И Савельевъ послѣдовалъ за мной.

   - Гдѣ священникъ сидитъ? - тихо спросилъ я его, войдя на "секретную половину".

   - A вотъ, въ третьемъ нумерѣ, въ которомъ вы изволили быть, - также тихо отвѣтилъ мнѣ Савельевъ, показывая на дверь камеры, справедливо названной С. "конурой". Дверь была заперта массивнымъ замкомъ. Я заглянулъ въ стеклышко, точнѣе - въ маленькое, полукруглое, посрединѣ дверей, окошечко, имѣющее цѣлью дать дежурному служителю возможность, во всякое время дня и ночи, наблюдать за положен³емъ арестанта въ камерѣ. Трогательная картина представилась моимъ глазамъ: передъ небольшой иконой, прибитой у самаго потолка, въ переднемъ углу камеры, съ поникшей на грудь головой и со сложенными на крестъ руками, погруженная, вѣроятно, въ горячую, хотя и безмолвную молитву, стояла на колѣняхъ длинная, худая фигура несчастнаго священника. Глубокую печаль и безпомощность выражали его рѣдк³я движен³я головой и воздѣван³я рукъ къ иконѣ. Царивш³й въ камерѣ полумракъ, къ сожалѣн³ю, не позволялъ мнѣ разглядѣть выражен³е самаго лица страдальца. Вотъ, онъ приникъ головой къ полу... и въ продолжен³и нѣсколькихъ минутъ оставался въ такомъ положен³и. До моего напряженнаго слуха, по временамъ, явственно доносились сдерживаемыя рыдан³я... Я отошедъ отъ окошечка.

   - За что онъ сидитъ? - спросилъ я Савельева.

   - Жену убилъ... да онъ, баринъ, маленько тово...- добавилъ Савельевъ къ своему выразительному отвѣту, дотрогиваясь пальцемъ до своего лба.

   Раздался сильный стукъ въ дверь крайняго нумера.

   - Что еще ему тамъ нужно?- спросилъ Савельевъ дежурнаго.

   - Проситъ все, чтобы истопили,- отвѣтилъ ему тотъ.

   - Сказано, что завтра истопятъ; чего онъ не унимается! въ карцеръ, что-ли, захотѣлъ! - подходя къ камерѣ стучавшаго умышленно-громко сказалъ Савельевъ.

   - Попробуй-ка самъ тутъ посидѣть до завтра! вѣдь я окоченѣлъ совсѣмъ! Трет³й день, какъ не топятъ! - кричалъ изъ-за двери заключенный.

   - Отоприте на минутку, если можно! - обратился я къ Савельеву.

   - Гм... любите вы, баринъ, всѣхъ разспрашивать! - широко улыбнулся Савельевъ.- Извольте, только не надолго. Давай сюда ключъ!

   Дежурный отперъ камеру.

   - Ваше высокоблагород³е, прикажите истопить! Три дня не топятъ... принимая меня за "начальство", пугливо обратился ко мнѣ заключенный, судя по платью, мастеровой, посинѣвшее лицо и руки котораго достаточно ясно свидѣтельствовали въ пользу его заявлен³я.

   Я спросилъ его: давно-ли онъ сидитъ?

   - Пятый мѣсяцъ пошелъ; ни разу, какъ есть, никуда изъ нумера не выходилъ: ни къ слѣдователю, ни въ контору не выходилъ, никуда! - отвѣтилъ онъ мнѣ.

   - A пускаютъ тебя иногда пройтись по корридору?

   - То-то и есть, что не пускаютъ, ваше высокоблагород³е; совсѣмъ ходить разучился! - Заключенный при этомъ глубоко вздохнулъ.

   - Да ты не хнычь! нечего сиротой прикидываться! Сказано тебѣ, завтра истопятъ, и сиди спокойно, - внушительно замѣтилъ ему Савельевъ.

   Замѣчан³е это, сдѣланное въ моемъ присутств³и, вызвало со стороны заключеннаго обращенный ко мнѣ вопросительный взглядъ: онъ, видимо, недоумѣвалъ о значен³и моей особы. Я поспѣшилъ объяснитъ ему, что я не "начальникъ", а такой-же арестованный, какъ онъ, но что мнѣ отъ души жаль его и проч. Подобострастное, заискивающее выражен³е мигомъ исчезло съ лица заключеннаго.

   - Такъ вы, значитъ, баринъ? - смѣло спросилъ онъ меня, приглаживая свои, давно нечесаные волосы и бороду.

   - Конечно, не мужикъ! - отвѣтилъ ему, вмѣсто меня, Савельевъ.

   Бросивъ не него крайне недружелюбный взглядъ, заключенный вдругъ быстро шепнулъ мнѣ:

   - Нѣтъ-ли смолки?

   - Я тебѣ дамъ смолки! - крикнулъ на него чутк³й Савельевъ. - Пойдемте, баринъ!..

   Я, безъ церемон³й, устранилъ отъ двери руку Савельева и, доставъ изъ кармана нѣсколько серебряныхъ монетъ, подалъ ихъ заключенному.

   - Смолки у меня нѣтъ; а вотъ тебѣ... за деньги найдется охотникъ: принесетъ...

   - Какъ не принесть! Спасибо вамъ, баринъ!.. Ужь три недѣли мучаюсь: не могу даже корешка достать. Кабы на общей, тамъ-бы можно достать; а здѣсь у кого? безъ денегъ умрешь..." Дай вамъ, Господи, доброе здоровье!- не переставая отвѣшивать мнѣ поклоны, говорилъ, видимо очень обрадованный, заключенный.- Съ табачкомъ все какъ-то веселѣй будетъ сидѣть,- добавилъ онъ.

   - Смотри, какъ-бы ты съ табачкомъ въ карцерѣ не насидѣлся! - пробормоталъ Савельевъ.

   Заключенный, который, подъ вл³ян³емъ внезапной радости, забылся-было на минуту, живо опомнился и началъ упрашивать Савельева позволить ему "хоть разокъ затянуться".

   - Припрячь хорошенько деньги! знаешь, тоже, вѣдь не полагается имѣть при себѣ... A про смолку и думать забудь! - наставительно замѣтилъ ему Савельевъ, и проговоривъ: - Позвольте, баринъ... запереть нужно... нельзя, секретный! - заперъ нумеръ.

   - Извините, я-бы съ удовольств³емъ, только нельзя... дежурный можетъ донести,- идя за мной въ трет³й этажъ, счелъ нужнымъ оправдаться предо мной Савельевъ.

   - Неужели, въ течен³и пяти мѣсяцевъ, его дѣйствительно ни разу не выпустили хоть на полчаса въ корридоръ? - спросилъ я его.

   - Не позволяется... секретный. Разъ дежурный подалъ ему обѣдъ и забылъ запереть камеру; а тутъ, на грѣхъ, пришелъ смотритель.- "Отопри, говоритъ, камеру!" а она отперта. Пять дней дулся на Никольской. Насчетъ секретныхъ строго... и разговаривать съ ними запрещается,- серьезно пояснилъ мнѣ Савельевъ.

   - Ну, а вѣдь Радецк³й тоже секретный; почему-же ему-то можно гулять по корридору?

   - Имъ можно... воля начальства... не безъ нѣкотораго затруднен³я отвѣтилъ мнѣ Савельевъ.

   - Я тутъ вамъ все прибралъ; какъ слѣдуетъ быть... доложилъ онъ мнѣ; отворяя дверь моего нумера.

   - Это откуда?- спросилъ я, замѣтивъ, что мебель въ нумерѣ обогатилась большимъ мягкимъ кресломъ и двумя плетеными стульями.

   - Изъ квартиры смотрителя... приказали спросить: не нужно-ли вамъ еще чего-нибудь? Можетъ быть, столъ прикажете перемѣнить?.. Для васъ смотритель всѣ сдѣлаютъ! - ради чего-то, высказалъ мнѣ Савельевъ свое мнѣн³е.

   Я, не безъ удовольств³я, опустился въ нетюремное кресло.

   - Прикажете за обѣдомъ сходить?- напомнилъ мнѣ Савельевъ.

   - Непремѣнно! И я подалъ ему десяти-рублевую бумажку.

   - A кромѣ обѣда, ничего не прикажете? закусокъ, или тамъ что-нибудь другое... вина?- нерѣшительно, какъ-бы между прочимъ, выговорилъ почтенный стражъ, повидимому, посвященный въ тайну вечерняго посѣщен³я меня "чудеснѣйшей женщиной", о чѣмъ, сознаюсь, не смотря на неоднократныя напоминан³я Егорова, я совсѣмъ было забылъ.

   - Гдѣ вы купите вино?- спросилъ я его.

   Онъ назвалъ мнѣ находивш³йся по близости фруктовый магазинъ.

   - А не у смотрителя возьмете?

   - Какъ придется... Вамъ было-бы доставлено; а ужь откуда и какъ, зачѣмъ вамъ знать?... такъ, что прикажете купить?- уклонился Савельевъ отъ прямаго отвѣта.

   - Савельевъ, къ смотрителю! живо! - донесся изъ средняго этажа голосъ дежурнаго.

   - Ну, ступайте скорѣй, принесите обѣдъ, а тамъ видно будетъ,- оказалъ я Савельеву, мысленно рѣшивъ возложить заботу о пр³емѣ "чудеснѣйшей женщины" на услужливаго Егорова.

   Съ уходомъ Савельева, мысль, мало по малу, совершенно. освободилась отъ разнообразныхъ впечатлѣн³й дня и остановилась на обстоятельствахъ, дѣлавшихъ мое положен³е столь неопредѣленнымъ: чего я жду? ради чего пропускаю время? Гуаидзе... Но развѣ его отсутств³е до сихъ поръ не доказываетъ всю тщетность моихъ ожидан³й, надежды на его помощь? Не рискую-ли я потерять всякую возможность устроитъ свое бѣгство?... Прокуроръ не отвѣчаетъ... Слѣдователь не вызываетъ. Кто знаетъ, быть можетъ, завтра же, меня переведутъ, въ тюрьму... A бѣгство у оттуда, по отзывамъ арестантовъ, едва-ли возможно. До сихъ поръ, у меня нѣтъ никакого плана... Я развлекаюсь въ то время, какъ меня ничто, кромѣ моего освобожден³я, ни должно интересовать; когда всѣ мои умственныя силы должны быть постоянно устремлены на изыскиван³е способа къ скорѣйшему бѣгству. Я не пользуюсь благопр³ятными обстоятельствами, не всматриваюсь, пропускаю, можетъ быть, удобную минуту... Она меня ждетъ... нѣтъ, я не долженъ больше ждать Гуаидзе! Нужно дѣйствовать! немедленно дѣйствовать... но какъ! съ чего начать?... Поѣздка въ баню? Но, вѣдь, можетъ-же случиться, что именно первая поѣздка и не предоставить удобнаго случая? Каждый день въ баню ѣздить невозможно; а ждать недѣлю... Ба! идея!... чего лучше - прогулка по двору. Дворъ большой... на улицу три выхода: черезъ гл