Лейкин Николай Александрович - В гостях у турок

iv align="justify">   - Да, да... Что-нибудь въ родѣ этого. Как³е, напримѣръ, ваши взгляды на нынѣшнее положен³е Болгар³и?

   - Какъ вамъ сказать... Меня вотъ, напримѣръ, удивляетъ, что при такомъ русскомъ вл³ян³и, какое существуетъ теперь, у васъ до сихъ поръ нѣтъ русскихъ самоваровъ въ гостиницахъ. Вотъ, напримѣръ, сейчасъ я заказываю чаю съ самоваромъ, и мнѣ отвѣчаютъ, что здѣсь въ Соф³и въ гостиницахъ самоваровъ нѣтъ, и подаютъ вотъ этотъ дурацк³й чайникъ вмѣсто самовара, мѣдный чайникъ у насъ въ Росс³и всегда стоитъ на плитѣ. Согласитесь, что это странно! Неправда-ли?

   И Николай Ивановичъ пристально посмотрѣлъ на сотрудника болгарской газеты, ожидая отъ него отвѣта.

  

  

   Сотрудникъ болгарской газеты въ свою очередь подумалъ, что ему отвѣчать относительно отсутств³я самоваровъ въ болгарской гостиницѣ, и сказалъ:

   - Видите-ли, русск³е самовары, по моему мнѣн³ю, отъ того въ Болгар³и не прививаются, что здѣсь вообще мало чаю пьютъ, и есть семьи, которыя совсѣмъ не знаютъ чаю.

   - Да что вы! удивился Николай Ивановичъ.- Такъ что-же они пьютъ?

   - Кофе, пиво, шипучую воду, простую ключевую воду съ вареньемъ. Наконецъ, состоятельные классы - вино. Мы имѣемъ прекрасное вино.

   - Какъ во Франц³и и Герман³и?

   - Да, какъ во Франц³и и въ Герман³и, ваше превосходительство.

   - Такъ какое-же это русское вл³ян³е! Какой-же это поворотъ къ русскому, о которомъ кричатъ газеты! воскликнулъ Николай Ивановичъ.- По моему, ужъ подражать, такъ подражать! Сливаться, такъ ужъ сливаться во всемъ, даже въ мелочахъ. Да чай и самовары я считаю даже и не мелочью. За самоваромъ, обыкновенно_; у насъ на Руси собирается вся семья, къ самовару приглашаютъ добрыхъ знакомыхъ и пр³ятелей. Самоваръ располагаетъ къ общен³ю, за чаемъ человѣкъ дѣлается добрѣе, любезнѣе и тутъ зарождаются лучш³я мысли и... намѣрен³я. Вы меня поняли?

   - Отлично понялъ, ваше превосходительство, кивнулъ сотрудникъ болгарской газеты.- И совершенно съ вами согласенъ. Это вполнѣ вѣрно съ вашей стороны. Такъ, по всѣмъ вѣроят³ямъ, и будетъ въ Болгар³и, когда эта младшая славянская сестра совсѣмъ сольется духомъ съ своей старшей сестрой. Но вѣдь у насъ пока только еще началось сближен³е.

   - Пора, пора...- покачалъ головой Николай Ивановичъ. - Давно пора. И если вы пишете въ болгарскихъ газетахъ, то я совѣтывалъ-бы вамъ по скорѣй написать самую громоносную статью о самоварахъ, гдѣ вы должны настаивать, чтобы каждая гостиница Болгар³и выписала-бы изъ Росс³и не менѣе трехъ самоваровъ.

   - Постараюсь,- съ улыбкой поклонился сотрудникъ болгарской газеты, сдѣлалъ маленькую паузу и продолжалъ: - но я хотѣлъ-бы васъ спросить: какого мнѣн³я вы держитесь относительно политическаго состоян³я Болгар³и въ настоящее время?

   - Политическаго? - протянулъ Николай Ивановичъ и не зналъ, что отвѣчать.- Политика, знаете, темное дѣло... Политика - это такая вещь... Впрочемъ, все это похвально, что вы теперь дѣлаете, похвально...

   - Ну, а что говорятъ объ насъ у васъ въ высшихъ сферахъ?

   - Да что говорятъ... Ничего не говорятъ. А o самоварахъ-то вы подумайте. Ахъ, да... спохватился Николай Ивановичъ. - А квасъ? А кислыя щи у васъ есть въ Болгар³и? Я вѣдь вотъ только сегодня утромъ пр³ѣхалъ и не успѣлъ еще ни съ чѣмъ ознакомиться.

   - Нѣтъ, квасу и кислыхъ щей у насъ не дѣлаютъ,- отвѣчалъ сотрудникъ.

   - Странно, по меньшей мѣрѣ странно! Вѣдь сближен³е-то начинается съ мелочей. Да так³е славянск³е напитки вовсе и не мелочи. Это вѣдь васъ турецкое иго отучило. Сначала турецкое иго, а потомъ Батенбергъ, Стамбуловъ съ своимъ западничествомъ. Скажите, стало быть, у васъ здѣсь въ ресторанахъ нельзя и ботвиньи потребовать? Вы знаете, что такое ботвинья?

   - О, да... Я жилъ въ Росс³и. Я учился въ Одессѣ, слушалъ тамъ лекц³и въ университетѣ и сколько разъ ѣлъ ботвинью.

   - Такъ неужели здѣсь нельзя получить ботвиньи? - еще разъ спросилъ Николай Ивановичъ.

   - Нельзя. Здѣсь вѣнская кухня. Наши болгарск³е повара также учились у вѣнцевъ. А главное, здѣсь квасу нѣтъ.

   - Но отчего же послѣ такого поворота ко всему русскому, вы не выпишете изъ Москвы хорошаго квасовара, хоть только для Соф³и? Онъ и научилъ-бы вашихъ болгаръ квасоварен³ю.

   Сотрудникъ пожалъ плечами.

   - Какъ вамъ сказать?.. Дѣйствительно, у насъ многаго еще не хватаетъ.

   - А вы укажите въ газетахъ. Вотъ вамъ и еще сюжетъ для громоносной статьи - квасъ. Конечно, это дѣло городской думы. Прямо требуйте у думы, чтобы былъ выписанъ изъ Москвы квасоваръ для городскаго хозяйства. Пусть городъ устроитъ школу квасоварен³я. Вѣдь у васъ, я думаю, если ужъ такой антагонизмъ существуетъ, то и селянки на сковородкѣ получить въ трактирѣ нельзя?

   - Нельзя, покачалъ головой сотрудникъ.

   - Такъ вотъ вмѣстѣ съ квасоваромъ выпишите и хорошаго русскаго повара изъ какого нибудь московскаго трактира. Онъ научитъ, какъ и ботвинью стряпать, какъ и растегаи дѣлать, какъ селянки мастерить. Такъ вотъ я все сказалъ.

   И Николай Ивановичъ умолкъ.

   - Виноватъ, ваше превосходительство... Вы мнѣ еще не изволили высказать вашего взгляда относительно перемѣны нашей внутренней и внѣшней политики... относительно нашего поворота... снова обратился къ нему сотрудникъ.

   - Какъ не высказалъ? Я все высказалъ. Я сказалъ: это похвально...

   - Ну, а въ петербургскихъ высшихъ сферахъ какъ? Положимъ, можетъ быть это дипломатическая тайна, но я попросилъ-бы васъ сообщить мнѣ хотя кое-что въ предѣлахъ возможности.

   Произнесенное слово "тайна" позволило ухватиться за него Николаю Ивановичу и онъ заговорилъ:

   - Нѣтъ, это тайна, гробовая тайна и вы объ этомъ не просите! Я все сказалъ. Я далъ вамъ два сюжета для передовыхъ статей: самоваръ - разъ и квасъ - два. Ахъ, да... Какъ у васъ здѣсь въ Соф³и насчетъ бань? Есть-ли хорош³я русск³я бани?

   - Баня у насъ турецкая. Она передъ вашими окнами. Но въ нее ходятъ и болгары, и болгарки, отвѣчалъ сотрудникъ.

   - Ахъ, да, да... То-то я видѣлъ въ окнахъ голыя красныя тѣла. Но вѣдь эта баня, я думаю, для простого народа, иначе неужели-бы полированный человѣкъ сталъ отираться полотенцемъ около незанавѣшеннаго окна! И наконецъ, это баня турецкая, а я про русскую баню спрашиваю: съ каменкой и полкомъ для паренья.

   - Такой русской бани нѣтъ.

   - Т-съ... А еще толкуете о томъ, что сдѣлали полный поворотъ ко всему русскому! процѣдилъ сквозь зубы Николай Ивановичъ, покачалъ головой и наставительно замѣтилъ:- Скорѣй нужно завести въ Соф³и русскую баню на московск³й манеръ и она будетъ служить образцомъ для бань другихъ болгарскихъ городовъ. И вотъ вамъ третья громоносная передовая статья: русская баня. Ну, ужъ теперь, кажется, все... Вамъ чаю стаканъ не прикажете-ли? предложилъ онъ сотруднику болгарской газеты.

   - Нѣтъ, благодарю васъ... Я тороплюсь въ редакц³ю. Нужно написать, нужно послать въ типограф³ю, отвѣчалъ тотъ, всталъ, переминался и, наконецъ, снова обратился съ Николаю Ивановичу:- Еще одинъ, можетъ быть, нескромный вопросъ. Вы съ какими цѣлями посѣтили нашу столицу, ваше превосходительство?

   - Я? Просто изъ любопытства, чтобы видѣть славянск³я земли. Я и жена туристы и пробираемся въ Константинополь.

   - Туристы? Въ Константинополь? А вы не командированы какимъ-либо русскимъ министерствомъ?

   - Нѣтъ, нѣтъ. По собственному желан³ю.

   - Можетъ быть, это тоже тайна, которую вы, какъ дипломатъ, не въ правѣ сообщить?

   - Нѣтъ, нѣтъ. То есть, конечно, я путешествую съ извѣстными цѣлями, но... Нѣтъ, Нѣтъ!

   И Николай Ивановичъ махнулъ рукой.

   - Въ такомъ случаѣ, не смѣю васъ, ваше превосходительство, утруждать больше своимъ присутств³емъ. Честь имѣю кланяться и поблагодарить за сообщен³я.

   И сотрудникъ болгарской газеты поклонился, Николай Ивановичъ подалъ ему руку, подала и Глафира Семеновна.

   Николай Ивановичъ вышелъ его проводить въ корридоръ, и кричалъ ему вслѣдъ:

   - Такъ не забудьте сюжеты для передовыхъ статей-то! Самоваръ, квасъ и баня! Русская баня на московск³й манеръ!

  

  

   Николай Ивановичъ вернулся изъ корридора въ комнату и торжествующе сказалъ женѣ:

   - Каково! Нѣтъ, въ самомъ дѣлѣ, должно быть я очень похожъ на статскаго генерала!

   - Да вѣдь самъ-же ты атестовалъ себя корридорному превосходительствомъ, отвѣчала Глафира Семеновна.

   - Э, матушка, другой сколько угодно атестуйся, но ничего не выйдетъ. А у меня есть даже во взглядѣ что-то такое превосходительное. Корридорный съ перваго раза спросилъ меня, не превосходительство-ли я. Да и не въ одной Соф³и. Въ Бѣлградѣ тоже.

   И Николай Ивановичъ, заложа руку за бортъ пиджака и приподнявъ голову и хмуря брови, сталъ позировать передъ зеркаломъ.

   - Лакеи и швейцары и мальчишекъ величаютъ превосходительствомъ, если имъ хорошо на чай даютъ, сказала Глафира Семеновна.

   - Однако, я здѣшнему корридорному еще ни копѣйки не далъ. И наконецъ, вѣдь не одинъ корридорный. Вотъ сейчасъ былъ человѣкъ образованный, писатель, а какъ онъ меня присаливалъ превосходительствомъ-то!

   - За то какъ не хорошо будетъ, если узнаютъ, что ты навралъ!

   - А что такое? Головы за это не снимутъ.

   - Непр³ятно будетъ, скажутъ: самозванецъ.

   - Поди ты! Какъ узнать! Никто не узнаетъ.

   - Да вѣдь паспортъ то твой на болгарской границѣ записывали. Тамъ вѣдь есть наше зван³е.

   - Это въ Царебродѣто? А Царебродъ отсюда верстъ триста. Никто не узнаетъ, если я буду себя держать по генеральски. А я буду себя такъ держать, проговорилъ Николай Ивановичъ и позвонилъ.

   Вбѣжалъ корридорный.

   - Слушайте, Францъ... обратился къ нему Николай Ивановичъ.- Херензи... Намъ мало этой комнаты. Венигъ... Намъ нужно еще комнату. Нохъ ейнъ циммеръ... Мнѣ нужна пр³емная. Вы видите, ко мнѣ начинаютъ ходить посѣтители и мнѣ негдѣ ихъ принять. Вы поняли?

   - Разбирамъ, экселенцъ, поклонился корридорный.- Оште едина одая?

   - Не свободна ли у васъ рядомъ комната? Тогда можно отворить вотъ эту дверь, указалъ Николай Ивановичъ на дверь.

   - Има комната, има...

   - Что ты затѣваешь! замѣтила Глафира Семеновна мужу.- Куда намъ?..

   - Не твое дѣло. Ну, такъ отворите эту комнату, Францъ. Я ее беру... Это будетъ мой кабинетъ!

   Николай Ивановичъ вышелъ съ Францемъ въ корридоръ. Черезъ нѣсколько времени Глафира Семеновна увидала, какъ изъ сосѣдняго номера распахнулась въ ихъ комнату дверь, а на порогѣ стояли корридорный и ея мужъ, и послѣдн³й говорилъ:

   - Комната небольшая, всего стоитъ три лева въ сутки, но намъ такъ будетъ куда удобнѣе!

   - Брось, Николай. Что ты затѣваешь! сказала Глафира Семеновна.

   - Ахъ, оставь пожалуйста! Ну, что тебѣ за забота? А теперь, обратился Николай Ивановичъ къ корридорному:- хорош³й фаэтонъ намъ. Мы ѣдемъ кататься по городу. Шпациренъ... Да чтобы лошади были хорош³я, добры кони.

   - Има, има, господине, поклонился корридорный и исчезъ исполнять приказъ.

   - Одѣвайся, Глафира Семеновна, и ѣдемъ осматривать городъ, обратился Николай Ивановичъ съ женѣ.- Я даже потребую изъ гостиницы человѣка себѣ на козлы. Пусть ѣдетъ тотъ молодецъ, который вчера встрѣтилъ насъ на желѣзной дорогѣ. Онъ расторопный малый, говоритъ немножко по-русски и можетъ служить намъ, какъ чичероне. Только ужъ ты одѣвайся по наряднѣе, прибавилъ онъ.

   - Чудишь ты, кажется, покачала головой Глафира Семеновна и стала одѣваться.

   Черезъ нѣсколько времени супруги неслись въ фаэтонѣ по Витошкой улицѣ. На козлахъ сидѣлъ вчерашн³й малый въ фуражкѣ съ надписью "Метрополь", оборачивался къ супругамъ и называлъ имъ здан³я, мимо которыхъ они проѣзжали.

   - Вы намъ, братушка, покажите домъ Стамбулова, то мѣсто, гдѣ онъ былъ убитъ, и тотъ клубъ, изъ котораго онъ ѣхалъ передъ смертью, говорилъ ему Николай Ивановичъ.

   - Все покажу, ваше превосходительство. Даже и могилу его покажу, отвѣчалъ малый.- Я еще недавно сопровождалъ по городу одного генерала. Теперь мы ѣдемъ по Витошкой улицѣ. Это самая большая улица въ Соф³и. Вотъ вдали церковь - это нашъ каѳедральный соборъ... Соборъ Краля Стефана.

   - Ахъ, какой невзрачный! вырвалось у Глафиры Семеновны.

   - Внутри мы его осмотримъ потомъ. За пятьдесятъ стотинки дьясъ намъ всегда его отворитъ. А теперь будемъ смотрѣть улицы и дома, продолжалъ малый.- Вотъ черкова (т. е. церковь) Свѣти Спасъ. А улица эта, что идетъ мимо, называется Соборна улица.

   - Такъ и по-болгарски называется? спросилъ Николай Ивановичъ.

   - Такъ и по-болгарски... Въ Софьи има и Московская улица. Тамъ домъ русскаго консульства. Вотъ налѣво нашъ Пассажъ... Прямо Дондуковски бульваръ... Но мы поѣдемъ къ княжью дворцу.

   И черезъ нѣсколько минутъ фаэтонъ подъѣхалъ съ довольно красивому двухэтажному здан³ю княжескаго дворца, около котораго ходили часовые солдаты.

   - Прежде былъ это турецк³й конакъ и жилъ тутъ турецк³й паша, а потомъ во дворецъ княж³й его перестроили. Два милл³она левовъ стоило, разсказывалъ съ козелъ малый.

   - Ну, особаго великолѣп³я дворецъ-то вашъ не представляетъ, замѣтила Глафира Семеновна.- У насъ есть и частные дома лучше его. Могли-бы своему князю получше выстроить и побольше.

   - Деньги мало, государыня, послышался отвѣтъ.- А вотъ улица Славянска, улица Аксаковска... А вотъ садъ княж³й...

   Ѣхали бульваромъ.

   - Это что за дворецъ? Не Стамбулова-ли домъ? спросилъ малаго Николай Ивановичъ.

   - Нѣ, господине ваше превосходительство. Это Нац³ональный Болгарски банкъ.

   - Болгарск³й банкъ? Стой, стой! Я зайду въ банкъ. Мнѣ нужно размѣнять сербск³я бумажки, сербск³е кредитные билеты.

   - И еще есть банкъ. Отомански банкъ, ваше превосходительство.

   - Это значитъ турецк³й, что-ли?

   - Туркски, туркски.

   - Ну, зачѣмъ-же намъ туркск³й! Тамъ вѣдь и конторщики турки. Лучше ужъ намъ съ братьями славянами имѣть дѣло. Сами мы славяне - славянамъ должны и ворожить. Остановись, братушка. Посмотримъ, какой-такой славянск³й банкъ.

   Фаэтонъ остановился около шикарнаго подъѣзда со швейцаромъ. Николай Ивановичъ и Глафира Семеновна вышли изъ фаэтона и направились въ подъѣздъ.

   - Полагаю, что ужъ, болгары-то должны размѣнять сербск³я бумажки. Вѣдь сербъ болгарину самымъ близкимъ славянскимъ братомъ доводится,- говорилъ Николай Ивановичъ женѣ.

  

  

   Зала Болгарскаго банка была изрядно большая зала, устроенная на европейск³й манеръ, три стѣны которой были отгорожены проволочными рѣшетками съ нумерованными окнами и за рѣшетками сидѣли у конторокъ пожилые и молодые, лысые и съ богатой шевелюрой конторщики. Четвертая стѣна была занята диванами для ожидающей публики, а посрединѣ стоялъ большой столъ для счета денегъ и написан³я бланковъ, которые лежали тутъ-же. Около каждаго окна въ рѣшеткѣ стояли также маленьк³е столики. Конторщики или возились съ книгами или съ перомъ за ухомъ разговаривали съ публикой, вообще не многочисленной. Николай Ивановичъ выбралъ конторщика посолиднѣе и подошелъ къ нему.

   - Говорите по-русски? обратился онъ съ нему.

   - Сколько угодно. Я изъ Москвы, отвѣчалъ конторщикъ.

   - Русск³й? Какъ это пр³ятно! Я изъ Петербурга.

   - Нѣтъ, я болгаринъ, но служилъ въ Росс³и. Что прикажете?

   - А вотъ я желалъ-бы размѣнять эти сербск³я бумажки на болгарск³я деньги - и Николай Ивановичъ протянулъ конторщику пачку сербскихъ кредитныхъ билетовъ.

   - Не мѣянемъ, отрицательно покачалъ головой конторщикъ.

   - То есть какъ это? Совсѣмъ не занимаетесь размѣномъ кредитныхъ билетовъ?

   - Русскихъ, французскихъ, австр³йскихъ и другихъ - сколько угодно, но съ сербскими операц³й не дѣлаемъ.

   - Вотъ это забавно! Государство бокъ-о-бокъ, такое-же славянское, а вы отъ его денежныхъ билетовъ отвертываетесь.

   - Курсъ очень низокъ. Къ тому-же они ходятъ только внутри страны.

   - Какъ меня жидъ-то надулъ въ Бѣлградѣ! обратился Николай Ивановичъ къ женѣ и покачалъ головой.

   - Въ Бѣлградѣ они отлично ходятъ, сказалъ конторщикъ.

   - Ну, нѣтъ-съ. Ужъ если на откровенности пошло, то у меня ихъ не взяли въ Бѣлградѣ на желѣзной дорогѣ за билеты.

   - Желѣзнодорожные билеты Восточной дороги вездѣ продаются только на золото.

   Николай Ивановичъ былъ въ недоумѣн³и.

   - Гмъ.. Ну, братья-славяне! Даже свои славянск³я бумажки не хотятъ мѣнять! проговорилъ Николай Ивановичъ.- Но неужели они такъ и должны у меня пропасть? У меня на триста динаровъ. Отсюда мы ѣдемъ въ Константинополь.

   - Обратитесь съ евреямъ-мѣняламъ. Можетъ быть, они вамъ ихъ и размѣняютъ. Но предупреждаю, вамъ много потерять придется, улыбнулся конторщикъ.

   - Ловко! Хорошее воспоминан³е мы увеземъ о сербскихъ братушкахъ! Ваши-то болгарск³я кредитки хорошо-ли ходятъ?

   - У насъ только золото и серебро.

   - Тогда позвольте мнѣ на сто рублей болгарскаго золота и серебра.

   И Николай Ивановичъ протянулъ конторщику сто рублей.

   - При объявлен³и, при объявлен³и потрудитесь подать, отстранилъ отъ себя конторщикъ сторублевый билетъ и тутъ-же подалъ бланкъ.

   Николай Ивановичъ взялъ бланкъ, заглянулъ въ него и сказалъ конторщику:

   - Да тутъ у васъ по-болгарски...

   - Пишите по-русски, все равно. "Представляя русск³й кредитный билетъ въ сто рублей, прошу мнѣ выдать по курсу въ левахъ золотомъ..."

   - Ну, хорошо. Вѣдь вотъ нигдѣ заграницей этого нѣтъ, чтобы объявлен³я писать. Приносишь въ банкъ сторублевую бумажку и сейчасъ тебѣ: "пожалуйте, разъ, два три"...

   - Ну, что дѣлать! У насъ немножко бумажное царство. У васъ-же, русскихъ, учились.

   Объявлен³е подано, деньги размѣнены, и супруги Ивановы выходили изъ банка.

   - Нѣтъ, Каковы сербск³е братушки! Какими деньгами наградили! Только жиды ихъ и берутъ, говорилъ Николай Ивановичъ.- Придется и здѣсь жида мѣнялу искать.

   Они сѣли въ фаэтонъ и поѣхали.

   - Куда теперь везешь? спросилъ Николай Ивановичъ сидѣвшаго на козлахъ чичероне въ фуражкѣ съ надписью "Метрополь".

   - Проѣдемся по Дондуковскому бульвару и домъ Стамбулова поѣдемъ смотрѣть, былъ отвѣтъ.

   - А! Ладно! Ладно.

   Тянулась улица, обсаженная только еще начинавшими приживать деревцами. Направо пустырь, далѣе невзрачный домишко, опять пустырь, стройка. Налѣво - то же самое. Вообще строющихся домовъ довольно много. Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ еще только копаютъ рвы подъ фундаменты.

   - Кто тутъ строится? кивнулъ Николай Ивановичъ на одно угловое мѣсто на какой-то улицѣ.

   - Бывш³й министръ Ухтумовъ домъ себѣ строитъ, былъ отвѣтъ съ козелъ.

   Проѣхали сажень пятьдесятъ.

   - А это подо что роютъ? спросилъ опять Николай Ивановичъ.

   - Тутъ будетъ театръ.

   - А теперь развѣ у васъ нѣтъ театра?

   - Есть, но очень маленьк³й, въ Славянской Бесѣдѣ.

   - А что это за Славянская Бесѣда такая?

   - Ферейнъ и клубъ.

   - А попасть туда намъ можно?

   - Еще-бы вамъ-то нельзя, ваше превосходительство! Тамъ генераловъ любятъ.

   Николай Ивановичъ гордо погладилъ бороду и поправилъ свой цилиндръ, накренивъ его на бекрень.

   - Непремѣнно сегодня поѣдемъ туда.

   Проѣхали еще сажень пятьдесятъ. Площадь. На площади стройка.

   - Тутъ что строится?

   - Новый каѳедральный соборъ будетъ.

   - А тамъ что такое?

   - Бывш³й министръ Канакаловъ домъ себѣ строитъ. А вонъ тамъ по улицѣ фундаментъ дѣлаютъ, такъ это большой купецъ одинъ... Онъ овечьими шкурами торгуетъ.

   - Сколько стройки-то! Сколько улицъ пустынныхъ раскинуто! Большой, красивый городъ Соф³я будетъ - обратился Николай Ивановичъ къ женѣ.

   - Улита ѣдетъ, когда-то еще пр³ѣдетъ,- отвѣчала та.

   - Не находишь-ли ты, что Соф³я немножко смахиваетъ на Царское Село?

   - Пожалуй. Но тамъ все-таки куда больше построекъ.

   - Бани, господинъ ваше превосходительство, у насъ строятся, больш³я сѣрныя бани,- разсказывалъ съ козелъ чичероне.- Сѣрныя бани будутъ и большая гостильница при нихъ. Курортъ... Для лѣчен³я,- прибавилъ онъ.

   Выѣхали совсѣмъ на пустынную улицу, свернули за уголъ. Среди пустыря направо и пустыря налѣво стоялъ двухэтажный небольшой бѣлый домикъ безъ всякихъ украшен³й, но съ подъѣздомъ подъ навѣсомъ и съ балкономъ во второмъ этажѣ. Съ балкона были свѣсившись два траурные флага - черный съ бѣлымъ.

   - Вотъ домъ Стамбулова,- указалъ съ козелъ чичероне.

   - Этотъ-то? - вырвалось у Глафиры Семеновны.- Да не можетъ быть!

   - Дѣйствительно маловатъ и скромноватъ - согласился Николай Ивановичъ.- У насъ даже въ провинц³и богатые купцы куда шире живутъ. А тутъ такой большой болгарск³й человѣкъ и въ такомъ маленькомъ домѣ жилъ! Я думалъ, что у Стамбулова, который всей Болгар³ей ворочалъ, дворецъ былъ. Скромно, скромно жилъ Стамбуловъ! И около дома ни садика, ни двора приличнаго.

   Очутились на углу бульвара. Фаэтонъ остановился.

   - А вотъ здѣсь на углу былъ израненъ Стамбуловъ,- сказалъ съ козелъ чичероне.- Въ голову, въ руки, въ плечи... Пять докторовъ его лѣчили - вылѣчить не могли. А клубъ, изъ котораго онъ ѣхалъ домой, не далеко отсюда. Прикажите, ваше превосходительство, къ клубу ѣхать? - спросилъ онъ.

   - Ну, что тутъ! Вези теперь въ соборъ. Нужно въ соборъ войти. А потомъ въ самый лучш³й ресторанъ,- отдалъ приказъ Николай Ивановичъ.

   Фаэтонъ помчался.

  

  

   Былъ часъ пятый дня, когда супруги Ивановы осмотрѣли внутренность собора святаго Краля Стефана и побывали въ старинной церкви Свѣте Спасъ. Выходя изъ церкви Свѣте Спасъ, Николай Ивановичъ говорилъ женѣ:

   - Церкви старинныя, а никакихъ древностей - вотъ что удивительно. Всего три четыре иконы древняго письма, а остальное все новѣйшее.

   - Да, да... И съ тому-же какъ все плохо содержится, подтвердила супруга.- Ты замѣтилъ въ соборѣ? Даже полъ деревянный не сплоченъ, а со щелями; настоящаго отоплен³я нѣтъ, а стоятъ переносныя чугунки съ простыми желѣзными трубами, проведенными въ окна. Не изъ особенно ревностныхъ братья славяне къ своимъ храмамъ, прибавила она.

   - Есть что нибудь еще осматривать? обратился Николай Ивановичъ къ своему чичероне.

   - На могилу Стамбулова можно съѣздить.

   - А это далеко?

   - Полъ-часа ѣзды.

   - Брось ты. Что намъ на могилу Стамбулова ѣздить! перебила ихъ Глафира Семеновна.- Домъ его видѣли, то мѣсто, гдѣ онъ былъ убитъ, видѣли - съ насъ и довольно.

   - Княжескую печатницу можно посмотрѣть, мадамъ ваше превосходительство, предложилъ проводникъ.

   - Ну, ее! Какой тутъ интересъ!

   - Садитесь, мадамъ. Памятникъ Александру II вы еще не видали и памятникъ нашимъ русскимъ лекарямъ, которые погибли въ войну за болгарское освобожден³е.

   - Вотъ это дѣло другое. Туда насъ свезите. А потомъ въ самый лучш³й ресторанъ. Я ужъ ѣсть начинаю хотѣть.

   Фаэтонъ помчался. Опять пустыри, между старыхъ домишковъ, вросшихъ въ землю, опять начинающ³е строиться дома, но на улицахъ вездѣ видно движен³е: ребятишки играютъ въ какую-то игру, швыряя въ чурку палками, бродятъ солдаты попарно и въ одиночку, проѣзжаютъ съ возами болгарск³е крестьяне въ овчинныхъ курткахъ и шапкахъ и везутъ то бочки, то сѣно, то солому, то мясо. По дорогѣ попадались кофейни и пивницы и въ нихъ народъ.

   - Положительно болгарская Соф³я не похожа на своего сербскаго брата Бѣлградъ, рѣшилъ Николай Ивановичъ.

   - Ну, а женскаго-то элемента и здѣсь на улицахъ не много. Простыя женщины есть, а изъ интеллигенц³и, на комъ бы можно было наряды посмотрѣть, я совсѣмъ мало вижу, отвѣчала Глафира Семеновна.

   - Однако, мы видѣли десятка полтора дамъ.

   - Да, и только въ фаэтонахъ, куда-то спѣшащихъ, а прогуливающихся никого.

   Но вотъ осмотрѣны и памятники - очень скромный освободителю Болгар³и Александру II и очень удачный по замыслу - врачамъ, погибшимъ въ послѣднюю войну за освобожден³е Болгар³и. Послѣдн³й памятникъ помѣщается въ обширномъ скверѣ и состоитъ изъ пирамиды, составленной изъ множества скрѣпленныхъ между собой какъ-бы отдѣльныхъ камней, помѣщающейся на довольно высокомъ пьедесталѣ. На каждомъ камнѣ фамил³я врача. и такимъ образомъ пирамида является вся испестренная именами.

   - Древнюю мечеть еще можно осмотрѣть - Софья Джамизи, предложилъ проводникъ.- Очень древняя, ваше превосходительство, такъ что боятся, чтобы не развалилась. Мы мимо нея проѣзжали. Она заколочена, но все-таки войти въ нее можно.

   - Хочешь, Глаша? спросилъ жену Николай Ивановичъ.

   - Ну, вотъ!..Что я тамъ забыла? Еще обвалится и задавитъ насъ. Поѣдемъ лучше въ ресторанъ обѣдать.

   - Княж³й менажери есть съ звѣрями въ княжемъ саду, придумывалъ проводникъ достопримѣчательности.

   - Обѣдать, обѣдать, стояла на своемъ Глафира Семеновна - Какой здѣсь есть лучш³й ресторанъ въ Соф³и?

   - Ресторанъ Панахова, ресторанъ Чарвенъ Ракъ (Красный Ракъ).

   - Ну, вотъ въ Чарвенъ Ракъ насъ и везите.

   Лошади опять помчали фаэтонъ.

   Вотъ и ресторанъ "Чарвенъ Ракъ" въ Торговой улицѣ. Входъ невзрачный, съ переулка, но лѣстница каменная, напоминающая петербургск³я лѣстницы въ небольшихъ домахъ. Въ первомъ этажѣ входъ въ кафе и въ пивницу, во второмъ - въ комнаты ресторана.

   Супруги Ивановы вошли въ корридоръ съ вѣшалками. Ихъ встрѣтилъ черномазый и усатый малый въ потертомъ пиджакѣ, безъ бѣлья, вмѣсто котораго виднѣлась на груди и на шеѣ синяя гарусная фуфайка, съ мѣдной бляхой на пиджакѣ съ надписью "Portier". Черномазый малый снялъ съ супруговъ верхнюю одежду и провелъ въ столовыя комнаты. Столовыхъ комнатъ было двѣ - обѣ больш³я. Онѣ были чистыя, свѣтлыя, съ маленькими столиками у оконъ и посерединѣ и имѣли стѣны, оклеенныя пестрыми обоями, не то въ китайскомъ, не то въ японскомъ вкусѣ, и поверхъ обоевъ были убраны дешевыми бумажными японскими вѣерами, а между вѣеровъ висѣло нѣсколько блюдъ и тарелокъ, тоже расписанныхъ въ китайско-японскомъ стилѣ. Публики было въ ресторанѣ не много. За столиками сидѣли только три компан³и мужчинъ, уже отобѣдавшихъ, пившихъ кофе и вино и курившихъ. Въ одной компан³и былъ офицеръ. Разговоръ за столиками шелъ по-болгарски. Супруги тоже выбрали себѣ столикъ у окна и усѣлись за нимъ. Съ нимъ подбѣжалъ слуга въ пиджакѣ и зеленомъ передникѣ, подалъ имъ карту и по-нѣмецки спросилъ у нихъ, что имъ угодно выбрать.

   - Братъ славянинъ или нѣмецъ? въ упоръ задалъ ему вопросъ Николай Евановичъ.

   - Азъ словенски...

   - Ну, такъ и будемъ говорить по-словянски. Мы хотимъ обѣдать. Два обѣда.

   - Вотъ карта, господине.

   - А, у васъ по выбору! Ну, добре. Будемъ смотрѣть карту.

   - Не разсматривай, не разсматривай, остановила мужа Глафира Семеновна.- Мнѣ бульонъ и бифштексъ. Только пожалуйста не изъ баранины и не на деревянномъ маслѣ, обратилась она къ слугѣ.

   - Глаша, Глаша. Ты забываешь, что это Болгар³я, а не Серб³я. Тутъ деревянное масло и баранина не въ почетѣ, замѣтилъ Николай Ивановичъ.

   - Ну, такъ бульонъ съ рисомъ, бифштексъ съ картофелемъ и мороженое. Поняли?

   - Разумѣвамъ на добре, мадамъ, поклонился слуга.

   - А мнѣ что-нибудь болгарское, сказалъ Николай Ивановичъ. Самое что ни на есть болгаристое, да изъ болгаристыхъ-то по болгаристѣе. Хочу пробовать вашу кухню.

   - Заповѣдайте. Имамъ добръ готовачъ (то-есть извольте, у насъ хорош³й поваръ).

   - Такъ вотъ, братушка, принеси мнѣ по своему выбору. Что хочешь, того и принеси.

   - Говеждо расолъ соусъ отъ лукъ, сармо отъ лозовъ листне и пиле печено съ зеле.

   - Самыя разпроболгарск³я блюда уже это будутъ?

   - Да, господине. Добръ обидъ.

   - Ну, такъ тащи. Или нѣтъ! Стой! Бутылку чарино вино.

   - И сифонъ сельтерской воды, прибавила Глафира Семеновна.- Есть-ли у васъ?

   - Все есте, мадамъ, отвѣчалъ слуга и побѣжалъ исполнять требуемое.

   - Ты все забываешь, душечка, что это Соф³я, а не Бѣлградъ. Конечно-же, здѣсь все есть, сказалъ женѣ Николай Ивановичъ.

   Слуга бѣжалъ обратно и несъ на подносѣ маленькую бутылочку и рюмки, коробку сардинъ и бѣлый хлѣбъ на тарелкѣ и, поставивъ все это, сказалъ:

   - Русска рак³я... Водка и закуска...

   Николай Ивановичъ взглянулъ на бутылку, увидалъ ярлыкъ завода Смирнова въ Москвѣ и умилился.

   - Вотъ за это спасибо! Вотъ за это мерси! воскликнулъ онъ.- Съ русской пограничной станц³и Границы этого добра не видалъ. Глаша! Каково? Русская водка. Вотъ это истинные братья славяне, настоящ³е братья, если поддерживаютъ нашу русскую коммерц³ю.

   И онъ, наливъ себѣ рюмку водки, съ наслажден³емъ ее выпилъ и сталъ закусывать сардинкой.

  

  

   Обѣдъ, чисто болгарской кухни, составленный для Николая Ивановича рестораннымъ слугой, особенно вкуснымъ, однако, Николаю Ивановичу не показался. Первое блюдо - говежо расолъ онъ только попробовалъ, изъ мяснаго фарша въ виноградныхъ листьяхъ съѣлъ тоже только половину. Третье блюдо пиле печено съ зеле оказалось жаренымъ цыпленкомъ съ капустой. Цыпленка Николай Ивановичъ съѣлъ, а капусту оставилъ, найдя этотъ соусъ совсѣмъ не идущимъ къ жаркому.

   - Ну, что? спросила его Глафира Семеновна, подозрительно смотрѣвшая на незнакомыя кушанья.- Не нравится?

   - Нѣтъ, ничего. Все-таки оригинально, отвѣчалъ тотъ.

   - Отчего-же не доѣдаешь?

   - Да что-жъ доѣдать-то? Будетъ съ меня, что я попробовалъ. Зато теперь имѣю понят³е о болгарской стряпнѣ. Все-таки, она куда лучше сербской. Нигдѣ деревяннаго масла ни капли. Вотъ вино здѣсь красное монастырское хорошо.

   - Что ты! Вакса. Я съ сельтерской водой насилу пью.

   - На бургонское смахиваетъ.

   - Вотъ ужъ нисколько-то не похоже... Однако, куда-же мы послѣ обѣда? Вѣдь ужъ темнѣетъ.

   - Домой поѣдемъ.

   - И цѣлый день будемъ дома сидѣть? Не желаю. Поѣдемъ въ театръ, что-ли, въ циркъ, а то такъ въ какой нибудь кафешантанъ, говорила Глафира Семеновна.

   - Да есть-ли здѣсь театры-то? усумнился супругъ.- Здѣсь театръ только еще строится. Намъ давеча только стройку его показывали.

   - Ты спроси афиши - вотъ и узнаемъ, есть-ли как³я нибудь представлен³я.

   - Кельнеръ! Афиши! крикнулъ Николай Ивановичъ слугѣ.

   Слуга подскочилъ къ столу и выпучилъ глаза.

   - Афиши. Молимъ васъ афиши... повторилъ Николай Ивановичъ.

   - Здѣсь въ Соф³и афиши не издаются, послышалось съ сосѣдняго стола.

   Николай Ивановичъ обернулся и увидалъ коротенькаго человѣчка съ бородкой клиномъ и въ черномъ плисовомъ пиджакѣ, при бѣломъ жилетѣ и сѣрыхъ панталонахъ. Коротеньк³й человѣкъ всталъ и поклонился.

   - Отчего? задалъ вопросъ Николай Ивановичъ.

   - Оттого, что зрѣлищъ нѣтъ.

   - Но вѣдь есть-же как³я нибудь развлечен³я? вмѣшалась въ разговоръ Глафира Семеновна.

   - Кафешантаны имѣются при двухъ-трехъ гостинницахъ, но тамъ представлен³я безъ всякой программы.

   - Стало быть это точно такъ же, какъ и въ Бѣлградѣ? Не весело-же вы живете!

   - У насъ бываютъ иногда спектакли въ Славянской Бесѣдѣ... Но теперь весна... Весенн³й сезонъ.

   - И въ клубахъ никакихъ нѣтъ развлечен³й?

   - Карты, шахматы.

   - Какъ это скучно!

   - Что дѣлать, мадамъ... Вы не должны ставить нашу Софью наравнѣ съ большими городами Европы. Мы только еще приближаемся къ Европѣ, сказалъ коротеньк³й человѣкъ и опять поклонился.

   - Все равно. Мы поѣдемъ въ кафешантанъ, потому что я не намѣрена цѣлый вечеръ сидѣть дома, шепнула Глафира Семеновна мужу.

   - Какъ хочешь, душенька. А только ловко-ли замужней-то женщинѣ въ кафешантанъ? отвѣчалъ тотъ и подозвалъ кельнера, чтобъ разсчитаться съ нимъ.

   - А въ Парижѣ-то? Въ Парижѣ я была съ тобой и на балахъ кокотокъ въ Муленъ Ружъ и Шануаръ. Самъ-же ты говорилъ, что съ мужемъ вездѣ можно. Флагъ покрываетъ товаръ.

   - Такъ-то оно такъ. Но въ Парижѣ насъ никто не зналъ.

   - А здѣсь-то кто знаетъ?

   Николай Ивановичъ поправилъ воротнички на рубашкѣ, пр³осанился и отвѣчалъ:

   - Ну, какъ тебѣ сказать... Здѣсь меня принимаютъ за особу дипломатическаго корпуса.

   - Кто тебѣ сказалъ? Ты меня смѣшишь! воскликнула Глафира Семеновна.

   - А давеча утромъ-то? Пр³ѣхалъ репортеръ и сталъ распрашивать. Вѣдь завтра мы будемъ ужъ въ газетѣ.

   - Не смѣши меня, Николай! Какой-то дуракъ явился къ тебѣ съ разспросами, а ты ужъ и не вѣдь что подумалъ!

   - Не кричи пожалуйста! Эта козлиная бородка и то насъ пристально разсматриваетъ.

   Подошелъ слуга и принесъ счетъ. Николай Ивановичъ заглянулъ въ счетъ и поразился отъ удивлен³я. За шесть порц³й кушанья, за водку, закуску, вино и сифонъ сельтерской воды съ него требовали семь съ половиной левовъ, что, считая на русск³я деньги, было меньше трехъ рублей. Онъ отсчиталъ девять левовъ, придвинулъ ихъ къ слугѣ и сказалъ:

   - А остальное возьмите себѣ.

   Не менѣе Николая Ивановича поразился удивлен³емъ и слуга, получивъ полтора лева на чай. Онъ даже весь вспыхнулъ и заговорилъ, кланяясь:

   - Благодарю, господине! Благодарю, экселенцъ...

   Супруги Ивановы поднялись изъ-за стола и хотѣли уходить изъ ресторана, какъ вдругъ къ нимъ подскочилъ коротеньк³й человѣкъ съ клинистой бородкой и, поклонясь, проговорилъ:

   - Могу я просить у вашего превосходительства нѣсколько минутъ ауд³енц³и?

   Николай Ивановичъ даже слегка попятился отъ удивлен³я, но отвѣчалъ:

   - Сдѣлайте одолжен³е.

   Коротеньк³й человѣкъ вытащилъ изъ кармана записную книжку и карандашъ и продолжалъ:

   - Я такой-же труженикъ пера, какъ и мой товарищъ, который посѣтилъ васъ сегодня поутру и которому вы удѣлили нѣсколько минутъ на бесѣду съ вами. Кто вы и что вы и зачѣмъ сюда пр³ѣхали, я, ваше превосходительство, очень хорошо знаю отъ моего сотоварища. Цѣль моя поинтервьюировать васъ для нашей газеты. Я состою сотрудникомъ другой газеты и даже совсѣмъ противоположнаго лагеря отъ той газеты, гдѣ пишетъ мой товарищъ. Вотъ, ваше превосходительство, вы теперь видѣли уже нашу Софью. Что вы можете сказать о ней и воо