Успенский Николай Васильевич - Повести и рассказы

sp;  - Ах, грехи тяжкие!- вымолвила девушка.

   - Я верхом не сяду... иди подле меня. Я до гумна тебя провожу, а там ты пойдешь себе...

   Парень замотал веревку на шею лошади, которая была привязана к дереву, и повел ее в поводу. Табун устремился по направлению к селу через овраг.

   - Ну, так слышь,- говорил пастух при прощании,- я ноне же пойду к своему отцу... ты будь на своем слове верна... а уж я свое дело сделаю...

   Парень сел на лошадь, гикнул и скрылся за барским гумном.

  

  

   Поздно вечером пастух стучался в окно мазанки, стоявшей на краю деревни Чернолесок, которая разделялась от села Лебедкина небольшой речкой. Ночь была светлая; единственное окно мазанки ярко блестело против месяца.

   - Отвори, батя!

   В избе закряхтел старик.

   - Ты что?

   - Да так пришел... рубаху сменить.

   - Зажечь-то нечего,- отпирая дверь, говорил старик.

   - На что? авось месяц...

   - Ты поужинал?

   - Неужели ж не евши приду... ты сам-то небось дня три не ел...

   - И то, парень,- сказал старик, садясь около печки и почесываясь,- намесь цалковый-то ты принес, два пуда купил, увсе вышло... Кажись, один живу...

   - Один!- подхватил сын, закуривая трубку в переднем углу,- ведь у тебя хлёбова нет, и кашки-то не бывало... ешь один хлеб,- вот оно и скоро выходит...

   - И чудно, братец ты мой,- проговорил старик,- как это скоро выходит! Кабы скотина была, живот бы не болел; а то нет ни поросенка, нет ни ягненка...

   - Ты что ноне работал?- спросил сын.

   - Работа одна: всё камни копаю; ноне чуть глиной не придавило... Анадысь вот случай-то, я тебе расскажу: пришел я к яме, а в ней сидят два волчонка... хотел я их пыймать, в город отнесть, да подумал: волчица житья не даст... она запах чует... так и не трогал: гидай их голова!.. Вот солюшки нет, горе мне... беда, да и только...

   - Тут не про соль дело! я к тебе пришел маленько погутарить...

   - Об чем? говори! аль тебе плохо жить?..

   - Оно жить-то мне покуля ничего! Да вот ребят-то всё женят... а ты меня не женишь...

   - Эх, Егорушка,- воскликнул старик,- кабы ты знал, как моя душенька болит об тебе... ты думаешь, я сам не смекаю... я у горе-то копаю, копаю, а все об тебе думаю... Люди запивают... Вон намесь Терехины усплений пили... а я пошел на ярмарку лычек купить, иду мимо-то - они гуляют... Я и вздумал об тебе... Вот кабы мочь была, я б не хуже людей разгулялся...

   - Не тужи, батя... ты смотри.

   - Что нам с тобой смотреть? Нам кабы господь послал по смерть хлеб-соль,- и слава богу...

   - Эко, батя... хлеб-соль - хлебом-солью, а дело само собою. Вот нас с тобой двое; ты меня не бил никогда, жили мы с тобой ладно... Надо правду сказать: полюбилась мне девка...

   - Где же это?

   - Воробьевская... знаешь, у Губаревых...

   - Как не знать! Эх, братец ты мой: голь на голь - что ж выйдет?

   - Оно голь-то голь, батя! а ведь мы с тобой с голоду не помираем... авось господь! И ты живешь, и я живу... Вон ноне всю зиму лебеду ели, а живы остались... Будем оба с женою работать,- наймемся куда... а ты посмотри у работниках: каши невпроворот... еда хорошая... а что ж нам еще надо? Мне девку жалко... Ее пропили, за Ваньку косорылова... а девка-то какая!

   - Так-то так, Егорушка, Краюхины люди богатые, а нам-то с чем свадьбу сыграть? ведь у нас куда ни кинь - везде клин, нет ничего!.. вон путо нашел, другой год им подпоясываюсь... а кафтанишко - в добрые люди и показаться нельзя... да уж и стар стал... хорошо, как глиной пришибет? а ну-ко нет?.. я и сяду на твои руки?.. а ты беден, хозяйка еще бедней...

   - Эх, батя! дай пожить мне-то! все у нас будет: я буду служить старательно, попрошу управителя, он прибавит жалованья и тебя куда-нибудь возьмет - лес, что ль, караулить... авось как-нибудь проживем... жена будет помогать...

   - Оно, вестимо, так,- ободрясь, продолжал старик,- что ж? лес караулить - это бы ничто!.. А ведь я ломом-то долблю, долблю - рук не подымешь; придешь домой, ляжешь на печку, поясница так и ломит... Как же это нам быть-то?

   - Да ты уж не хлопочи; я оборудую дело... только слухайся меня: ступай ты завтра к Губаревым свататься, наперва приходи ко мне в лес, я ранехочко у приказчика выпрошу пару цалковых... Ты купи вика и ступай, запивай за меня... потому, я тебе сказываю, девке идти не хочется за косорылова... мы с ней устрелись в лесу... она за грибами ходила... Девка, одно слово, смиренная... супротив этой девки весь свет выходи - не найдешь... Что ж я буду так жить? Ты помрешь, кто меня женит? И запить некому будет...

   - Оно ничего... Что ж, когда такое дело?.. вот маленько у меня не докопано до сажени... десятский приезжал, кричал, кричал...

   - Авось докопаешь! Ступай, да и раз! там уж запой был... отдадут за Ваньку - девка пропала... а она мне говорила, что со всем согласьем... дело насчет, значит, родителев...

   - Вот что, малый: куда ж мы ее приведем-то?

   - Толкуй там, куда приведем... а у них-то что? одни ворота... двора-то нету... весь сожгли...

   - Стало быть, вы промеж себя будете жить?

   - А то что же! Я не во двор ее веду, а будем жить по людям, и ладно...

   - Это так...- доставая тавлинку, заметил старик,- ну что ж... пожалуй...

   - Вот что, батя: однова дыхнуть, жени меня на Параше... дюже будет хорошо!.. Ну, я пойду... завтра поране вставай...

   - Эх, Егорушка,- говорил старик, провожая сына,- я б тебя на ком хошь женил, мочи-то не хватает...

  

  

   Рано утром Ефим, так звали отца пастуха, зашел к сыну в лес, взял деньги и отправился в деревню Воробьевку, до которой считалось от Лебедкина не более двух верст. На пути в кабаке, стоявшем на большой дороге, он купил водки, белого хлеба и середку ветчины.

   Ефим вошел в дом невесты, сложив провизию в сенцах.

   - Что, хозяин дома?- спросил он, помолившись образам.

   - Тебе что надо?- спросила хозяйка.

   - Да я так пришел: мне повидаться надо.

   - Тебе насчет чего же надо-то?

   - Да так! поговорить насчет одного дела.

   - Ты откудова?

   - Чернолесский. Вскоре вошел хозяин.

   - Доброго здоровья!- сказал он,- тебе что надо?

   - Тут... насчет своего дела...

   - Об чем же?

   - Да насчет, примеру, девки...

   - Какой девки?

   - Силич, твоей.

   - Моя пропита!

   - Мало что есть! вот мы поглядим, как дело пойдет... Ефим отправился в сени, принес оттуда провизию

   и, становя ее на стол, проговорил:

   - Тут вот что!..

   - Да это мы видали виду-то,- возразил хозяин, с пренебрежением глядя на закуску,- у нас не такие бывали: и яблок принесут и арбузов... что твоей душе угодно... Только нам теперь не до этого... я уж готовлюсь к свадьбе: вон и ржицы на солод приготовил; бражку затеваем...

   - Эх, брат!- воскликнул Ефим, развязывая провизию,- люб-нелюб - повидался...

   - Да что, брат ты мой, повидался... у нас уж два года дружелюбие идё с Краюхиными...

   - Опоздал, батюшка, опоздал!- заговорила хозяйка, становя чугун в печку,- мы уж никак больше году с Краюхиными знаемся... и дары уж отдали.

   - Мало что отдали!- сказал Ефим,- хлеб-соль во сне хорошо, а наяву еще лучше...

   - Ну так что же, брат ты мой?- сказал хозяин, садясь за стол,- в чем же у нас будет дело? ты чей, откулева?

   - Да я - чернолесский... Ефим... А у мня малый есть, Егорка, знаешь, в Лебедкине у барина лошадей стережет...

   - Знаю, знаю... Так что ж, значит, куда же это вы мою Параньку хочете взять? ведь я дом-то ваш знаю: мой хорош, а ваш еще ловчей!..

   - Э! братец ты мой любезный!- держа в руках штоф, заговорил Ефим,- и через золото слезы льются, я слыхал... Я ведь не в дом беру, а просто за Егорку: человек дорог!.. Парень тебе известный: вокруг вас другой год живет...

   - Живет-то живет... ну-ко, садись за стол: там видно будет... что с тобой делать. Подноси... ну, пей сам.

   - Дурья голова!- завопила хозяйка на мужа,- что у тебя горло-то как бёрда! что хошь пройдет... И рад, родимец те растяни, что вина принесли... а забыл, что девка давно пропита...

   - Э! гость на гость, хозяину радость... во всем воля божия!.. вот Еремины опили, может быть, десятерых... а нам по бедности только другой пришелся...

   - Я не к чему что,- держа перед хозяином стакан, говорил Ефим,- не знаю, как имя, отчество...

   - Был Кузьма,- сказал хозяин и обратился к жене,- ты бы посмотрела на улице да хлудом дверь-то заперла... неравно сваты придут... Краюхин ноне Параньке говорил... То-то, стало быть, баба дура!

   Хозяйка заперла дверь и возвратилась в избу.

   - Садись, сват!- продолжал хозяин, обращаясь к Ефиму,- мы попросту... мы народ бедный... Аксинья! порежь ветчинки-то...

   - Я сам, малый, бедный, не рассказывать тебе,- объяснил Ефим, присаживаясь на коник,- у вашего же барина камни копаю... Только вот что я тебе скажу... Нет! давай выпьем по другой... Просим покорно!

   - Отрежь ребрышко,- сказал хозяин жене.

   - Вся для вас!- указывая на ветчину, объявил Ефим,- дело, видишь, какое: лежу я на печке, Егорка приходит мой и пересказал мне, что твоя девка больно полюбилась ему...

   В это время вошла Параша с коромыслом, увешанным рубахами.

   - Здорово живете!- сказала она гостю, проходя к печке.

   - Здравствуй, касатка!- проговорил Ефим, глядя на девушку,- стало быть, твоя дочка?- спросил он хозяина.

   - Моя...

   - Ну, я и говорю,- продолжал Ефим,- куда ж нам, говорю?.. не сыграть нам свадьбы... а он вон как: "У меня управляющий нипочем! Взял пару цалковых, ступай, говорит, запивай! Вот тебе вино, вот тебе и середка..." Удалой парень зародился...

   - Знамо! что говорить?- сказал хозяин,- по душе на что лучше! Только как же, сват? где же мы свадьбу-то играть будем?

   - Матушка!- шептала за перегородкой девушка своей матери,- это пастухов отец?

   - Он...

   - Я видала парня-то... он малый хороший... я за него с радостью пойду!

   - Погоди ты, девка, дай послушать, что говорят.

   - Да, вишь, он хитрый какой,- продолжал Ефим,- беру, говорит, не в дом, а себе...

   - Значит, по людям?- спросил хозяин,- а мы-то где ж при старости будем?

   Ефим замялся, взял в руки штоф и проговорил:

   - Ведь это и так сказать, это дело его! лишь было б согласие!.. ведь не нам с тобой жить... Ну-ко, сватенек, давай еще по одной...

   В это время на улице раздался стук в дверь... "Отпирай, сват!" - кричали несколько голосов...

   - Я тебе говорил!- воскликнул хозяин, сердито смотря на жену,- это что? Беги посмотри!

   - Ах, провал тебя возьми; они, и то они!- объявила хозяйка, входя из сеней в избу...

   - Ну слухай, сват,- сказал хозяин Ефиму,- ты сядь поди к печке... кабысь насчет колес пришел... Аксинья! прибирай! поставь посуду-то на полку... возьми середку... поправь скатерть...

   - Это кто же?- боязливо спросил Ефим, отправляясь к печке...

   - Экой ты, братец ты мой! Сваты...

   - Что ты врешь?

   - А ты как думаешь об Параньке? За ней бяда что народу!

   - Батюшка!- объявила девушка, подходя к столу,- ты меня лучше не отдавай за Ваньку... вот тебе Христос, не пойду за него! За Егора - пойду!..

   - Ну, ну! знать, не учена давно?

   - Ты забыла,- подхватила мать,- что у отца с матерью на гумне-то?.. кладушка одна...

   Параша ушла за перегородку и села на кровать. Между тем Ефим, сидя у печки, рассуждал сам с собою:

   "Вот оно, значит, молодо-зелено... Послухал Егорку - и наткнулся... Ну, да что ж?.. я ни в чем не повинен... плохого ничего не сделал..."

  

  

   Толпа мужиков и несколько баб, держа в руках жбаны с вином, ковриги хлеба, пироги, завернутую в скатерть баранину, стояли на крыльце. Хозяин без шапки встретил гостей, умильно говоря:

   - Добро пожаловать, добро пожаловать...

   - Мы маленько припоздали, сват,- заговорил сам Краюхин, одетый в дубленый полушубок,- за вином долго проездили: в город посылали... я хотел тебе удружить.

   - Ну, благодарим на этом,- сказал хозяин.

   Мужики вошли в избу, помолившись богу, снова поздоровались и начали раскладывать свои припасы на столе.

   - Это чей же у вас такой?- спросил Краюхин, кивая на Ефима.

   - Да чернолесский... пришел было передки поторговать... Человек тоже бедный...

   - Что ж?- заметил Краюхин,- не замай... Ну что ж, сватики,- обратился Краюхин к хозяевам,- стало быть, с богом! пора помолиться в последний раз...

   - Что ж?- плаксиво сказал хозяин,- давай бог час! Аксинья! вздуй огоньку, зажги свечку...

   - Слава богу!- продолжал Краюхин,- попили винца вдоволь... дело сладили...

   Хозяйка приставила к образу свечку, и все начали молиться в землю, приговаривая: "Христос господь, божия матушка!.. Сам Миколай-угодник и все родители..."

   - Просим покорно! сват! что ж не садишься? мы пришли тебя угощать... И ты, сватьюшка... двигайся, двигайся дальше...

   - Мне было некогда,- проговорила хозяйка,- ну, я сяду поближе: придется подать...

   - Чего тут подать? у нас все тут есть. Дядя Евлам-пий! развязывай! Крой пироги-то...

   Краюхин, стоя перед столом, расчистил свои усы, потер пальцами по животу, встряхнул волосами и взял в руки штоф.

   - Просим покорно!..

   - Пей, сват, сам,- сказал хозяин,- что в руках, то в устах...

   - Ну, стало быть, будьте здоровы...

   Остаток капель Краюхин брызнул в потолок, постучал опрокинутым стаканом себе по голове и объявил: "Вот так, чтобы наши молодые попрыгивали..."

   - Пошли господи!

   - Его святая воля!

   - Помоги бог, что задумали, загадали...

   - Авось невеста идет не куда-нибудь, а в богатый дом...

   - Мы ее не обидим!- сказал Краюхин,- у нас и так баб мало... работой неволить не будем... была б только почетница...

   - Своим добром хвалиться грех,- заметил хозяин, доставая кусок баранины,- а мы за ней плохого не замечали...

   - Даст бог, заживем знатно...

   - И жених - малый смирный...

   - Я тебе, сват, по истинной правде скажу,- объявил Краюхин,- вот ему восемнадцать лет, и от него вот чего не видал... просто красная девка...

   - Маленько лицом не вышел,- заметила хозяйка,- ну да стерпится - слюбится... Народ болтает, что он какой-то блажной...

   - Это, я тебе скажу, природа такая!- воскликнула мать жениха,- на ем, должно, была младенческая...

   - Да и насчет работы ничего...- подхватил Краю хин,- вот за водой все он ездит... это уж работа за ним... Ну, маленько недосмыслит чего, знамо, парень молодой... мы сами молоды были... Вон нонче умные-то понадели красные рубахи, пояса с махрами, лосные картузы - словно господа. А нашему брату за господами не угоняться...

   - Да что говорить!- возразил один старик,- эти умные избаловались на отделку: пустились в воровство да в пьянство... Иной сошник али курицу стащит с перемета - все в кабак... Прежде их секли в конторе, а теперь сечь-то некому... Надысь мне кум Игнат рассказывал: чей-то лебедкинский малый пропил в кабаке кошку - заместо петуха...

   - Что ты врешь?- раздались голоса.

   - Истинная правда: к примеру, посадил ее в мешок и пустил под печку - к цаловальнику. Вот они умные-то!..

   - Ах, домовой те расшиби!- удивлялись мужики, покатываясь со смеху...

   - Сват! пора по другой!- сказал Краюхин,- видно, не затем принесена, чтобы ей стоять...

   - С чего ж? давай...

   Между тем хозяйка достала из-за пазухи красный платок и, подавая его Краюхину, сказала: "Вот, сваток, женишку..."

   - Благодарим покорно!- сказал Краюхин и спрятал подарок в карман.

   - А что, дядя Иван,- беседовали мужики,- извоз маленько поедался...

   - Знамо дело, народ теперь отработался, ездока стало много. Я вот другой год смотрю и колес не стал шиновать. У господ земли много, намесь мы вдвоем у снарала цалковых двадцать сгладили у три дни... А то поедешь в извоз, где колесо, где лошадь оставишь, с одним кнутиком и придешь...

   - Ноне, что говорить! народ поправится... господь хлебушка зародил...

   - Эхма!- сказал хозяин,- у людей вон - скирды, у меня одна кладушка в семь копен... вот и живи целый год... у свата две четверти занял, а чем отдать?

   - Слухай, сват!- заговорил Краюхин,- когда такое дело, вот тебе при свидетелях говорю: рожь твоя! я не гонюсь! у нас покелева слава богу! молодка заработает...

   - Ну, благодарим...

   - Мы друг об друге, а бог обо всех!.. да что ж мы пируем?- воскликнул Краюхин,- а где ж девка-то?

   Все примолкли, ожидая появления невесты.

   - Ну, что, сват!- проговорил хозяин,- не трогай!.. не ее дело...

   Из-за перегородки вышла Параша.

   - Как же не мое дело?- заговорила она, став среди избы и сдвинув брови на отца,- с Ванькой-то мне жить,- а не вам... он распустил губы-то, вы, что ль, их будете цаловать?..

   - Стой, что ты, что ты!..- вставая из-за стола, заговорила мать.

   - Паранька!- закричал отец,- с чего это ты вздумала? в кои века... ах, господи Христос...

   - Как вы хотите,- продолжала девушка,- а я не пойду... Хоть опейтесь до смерти! а мне не быть за Ванькой...

   - Вот таэ и раз!- возопила хозяйка,- какой же родимец те научил?..

   - Супротив родителев итить,- подхватил хозяин,- мы пили, пили... стало быть, года два харчились... а ты все дело хочешь попортить...

   - Вы пили, меня не спрашивались!..- решительно сказала девушка,- жить-то мне... Я сказала, за Ваньку не пойду - так не пойду...

   - Да что ж это такое?- воскликнула мать,- лихоманка тебя убей...

   - Слушай, красавица!- обратился к девушке Краюхин,- теперь, к примеру, это дело мне стоит двадцать пять цалковых... да две четверти ржи, ты слышала? это я должен выворотить все! так вот что: у твоего отца всего имения не хватит - и с тобой со всем...

   - Мне имения не надо!- объявила Параша,- с голоду не помру!.. Я вам сказываю: не быть этому делу!.. Я готова душеньку отдать за того, кто мне люб-то... пускай я с голоду помру, буду таскаться по чужим углам... а то вы что же делаете? только опиваете? а мне невесть за кого идти...

   - Постой! Кого же тебе надо?- спросил отец.

   - Вон,- указывая на Ефима, сказала девушка,- запивали за Егора, за него иду!.. а то силком хочут отдать...

   - Дура несуразная! там нет ни кола, ни двора, куда ты пойдешь-то?

   - Это не ваше дело!

   - Как?- воскликнул Краюхин, глядя на хозяина,- ты, сватенек, что же? за другого запивал? Ты что, почтенный,- обратился Краюхин к Ефиму,- с запоем пришел сюда?

   - С запоем,- отвечал Ефим,- моих два цалковых тут запито...

   - Что ты, что ты, милый человек,- сказала Ефиму хозяйка,- у нас больше году длится дело... к чему ж тебе? Грех тебе, право слово...

   - Вот тебе два цалковых,- доставая деньги, закричал Краюхин,- девка моя!

   - ан не твоя!- перебила Параша.

   - Погоди, красавица! у тебя отец, мать есть. - Отец с матерью в этом деле мне не указ...

   - Угодники святые! Что ж это такое делается?

   - Оказия, малый!- говорил народ.

   - Что ж? наше дело сторона...

   - Иди, Паранька! я тебе сказываю, иди!- кричал хозяин.

   - Не пойду! что хотите со мной делайте... сказала - не пойду!

   - Что ж это, православные, будет?- кричал Краюхин,- будьте свидетели: я завтра в суд...

   - За что ж в суд? Сам видишь, мы уговариваем ее...

   - Угомонитесь, братцы! мало что девка сказала...

   - Завтра же еду в суд! Ноне расчет с вами короток...

   - Ну, в суд так в суд! ты проси на девку, а не на меня! Что ты с девкой сотворишь?

   - Пойдем, малый, тут, я вижу, дело не приходится... Вдруг отворилась дверь, и в избу вошел пастух.

   - Здравствуйте, добрые люди,- сказал он,- что это у вас такое производится? Батя!- обратился он к отцу,- ты что ж? дело делать, так делал бы... а не делать, так и ходить незачем сюда...

   - Ты чей такой - в чужое дело встрявать?- возразил Краюхин.

   - Нет, не в чужое!- объявил парень,- а в свое собственное! ты девку-то запил, может, год назад; а мне она раньше твоего запою по сердцу пришла... Стало быть, и оставайся с своим вином... Вот бы ты как действовал! - обратился парень к отцу,- а ты забился в угол...

   - Послухай, брат!- сказал Краюхин,- какую ты имеешь праву встрявать? ведь я тебя притяну в суд...

   - А ты какую праву имеешь насильно девку брать?

   - Послухай, молодец; насчет запою девки в законе писано... испокон веку деды-прадеды наши делали так...

   - Вот что, православные!- объявил парень,- шумите, не шумите, весь навек заложусь, а девки не дам! вот она... спросите ее!..

   - Я переж тебя говорила им,- утирая слезы, сказала девушка.

   - Да что с ним толковать? Гоните его!- крикнул один.

   - Слышите, ребята,- сказал парень,- лучше добром сойдемся... А то берегитеся: я не пожалею красного петуха...

   - Послухайте, добрые люди, что он говорит... видь это значит разбой!

   - А это не разбой,- кричал парень,- девку навек погубить? За кого это вы вздумали ее отдавать, за шалая? Ему не жениться, ему только фуры подмазывать...

   - А ты знаешь, за эти слова вашего брата в острог сажают?- объявил Краюхин.

   - Сажай! За правду и в острог сяду!

   - Вижу, братцы, толку никакого не будет... А надо его вязать!

   - Ну-ко, парень, иди подобру-поздорову,- сказал хозяин,- откелева пришел...

   - Вяжите его! он не может такие слова говорить...

   - Ну-ко попробуй! Эко испугался! Сами собрались хуже разбойников, а меня вязать? Ишь пьяные рожи! Пойдем, батя! ты, я вижу, пить вино только любишь...

   - Ребята! надо за старостой сходить!

   - Я до царя дойду!- кричал парень,- он, батюшка, всех ослобонил... Это в старину господа девок отдавали за кого хотели...

   - Да ты кто такой?- подступая к парню, вопил Краюхин,- один кнут на плече!

   - Сказано слово - не уступлю девку! Как вы ни гоните!

   Пастух с отцом вышли из избы.

   - Что ж ефто такое?- говорили мужики,- авось у нас хрященая вера: когда девка супротив родителев шла?!.

   - Это все ты!- кричал хозяин на жену,- это твоя дель... избаловала девку...

   - Нет, ты!- подхватила хозяйка,- говорила, погоди пропивать девку; полштоф да калач принесут, а ты и рад.

   - Ну, сват, помни!- грозил Краюхин,- срамоту завел, как бы самому не расхлебать... Я те навек в работники запру... православные! будьте свидетели: я сейчас еду в суд... меня же опили, меня же хотят и поджечь...

   - Постой, сват! Надо говорить по-божьи: разве я тебя хотел поджечь?

   - Вот грехи-то,- говорил народ, выходя из избы.

  

  

   Кирпичная изба Краюхина, покрытая вприческу, стояла среди деревни, дворов через пять от дома невесты: раскрашенные ставни, узорчатое крыльцо с скворечницей, пустые ульи на завалинках, несколько тележных станков - все говорило о зажиточности хозяина. В сенях стояло исполинское корыто для свиней, выдолбленное из столетнего дуба; на стропилах и переметах висели мешки с салом, окорока ветчины, дубленые овчины и пр.

   Пришедши в избу с женой, Краюхин бросил шапку на нары и сел подле стола. Жених спал на полатях.

   - Нет, я этого дела не оставлю!- говорил хозяин, стуча кулаком по столу,- все имение просужу, а не поддамся... Ноне же поеду к мировому...

   - Посудись, попытай,- возражала хозяйка,- благо у тебя скирдов много... Гляди, как бы чего хуже не было... вон пастух-то грозит красного петуха подпустить: ты думаешь, он своей головой подорожит! Беды - горе! У него всего имения - кнут, а у тебя, может, тысячи... Что ему острог? Он просидел свое время, и опять вот он! Ох!- заключила хозяйка, сложив руки на груди,- избави, царица небесная...

   - По-твоему, стало быть, все дело бросить?- говорил Краюхин,- цалковых на двадцать огрели да срамоты наделали - тебе этого мало?

   - Не проводи с этими судами поболе...- отыскивая кудельку, заметила хозяйка,- бывает, истратишься, а по-твоему ничего не сделается... В суд тоже - завяжи в узел, да и ступай туда...

   - Стало быть, и Ваньку не надо женить. Кто ж будет работать-то? Баб вовсе нет!..

   - Женить-то женить,- отвечала жена,- как бы греха не было: ты вишь, господь свое строит: никак третью невесту запиваем, а все нет толку: малый сам того не стоит, что пропили... Кто пойдет за него? Ты вишь, совсем дурак... какая на него польстится?

   В ответ на все это с полатей раздавалось громкое, беззаботное храпенье хозяйского сына.

   В задумчивости, побарабанив пальцами по столу, Краюхин подошел к полатям, дернул сына за волосы и сказал:

   - Эй! тебе только спать?

   - Чаво?- протирая глаза, буркнул парень.

   - Слезай оттуда!- крикнул отец,- небойсь лошадям пора давать корму...

   Иван с красным длинным лицом, светло-русыми волосами, высунутым языком и белыми едва пробивающимися усами неторопливо подошел к столу; глядя на отца мутными, серыми глазами, он проговорил:

   - Я давал...

   - На вот платок от невесты,- сказал Краюхин.

   - А! малый... Это я у кабаке на шасту видел...- с усмешкой разглядывая платок, сказал Иван. Затем он высморкался и сел на лавку.

   - И господь таэ на нас навязал!- проговорила мать, качая головой,- покуля мы с тобой будем маяться?

   - Бать! а что ж, колоду-то надо вытащить...- сказал Иван.

   - Ах ты, господи!- говорила хозяйка, глядя на сына,- и родимец его расшиби - еще спит!.. кабыдто не до него дело...

   - Будет тебе ругаться-то,- возразил Краюхин жене,- сама небойсь родила его... Что ты чешешься, дурила!- обратился он к сыну,- утри слюни-то... На вас на обоих-то дрова возить. Слышь, Ванька! Ступай запрягай бурого... Тут сколько ни сиди, ничего не будет...

   - Куда это ты?- спросила хозяйка.

   - Знамо куда! к мировому!- поднимаясь и отыскивая шапку, сказал Краюхин,- сбирайся скорей! Навялился малый... одних колес что истреплешь...

   Между тем на крыльце у Краюхина собралась толпа мужиков, бывших на запое. Тут был и невестин отец, которого сваты уговаривали помириться с Краюхиным и "не заводить лишнего".

   - Петруха! ты куда ж?- толковали мужики...

   - Что, малый! хочу домой пойти... Ты вишь, дела-то! весь хмель вышибя вон!..

   - Экой ты чудной! пойдем! Что ж, пили, пили, так и бросить?

   - Да что? У него небойсь вино-то из глаз льется? Шутка ли дело, колько исхарчил... Ну, кабы не Егорка, дело пошло бы как следует...

   - А ты слухай, Кузьма!- обратился один к отцу невесты,- мы твоей хлебом-солью довольны... только это дело, я тебе сказываю, не приходится: девке волю давать нельзя!.. тогда и на свете не жить...

   - Я уж ее оттаскал на задворке!- объявил невестин отец,- уж и каляная, пропади она! Кричит: руки наложу!

   - Слухай-ко,- это дело ничего... А вот Краюхин как бы не поехал к мировому! приедет становой... туды сюды... замотают на отделку!.. Пойдем,- авось поуладим... Что ж хорошего? Сам знаешь! ведь Егорка пастух-без-домовник, а тут чего изволишь... всего слава богу! может, птичьего молока нет...

   Невестин отец бросил шапку оземь и объявил:

   - Эх, братцы! и не знаю, куда прикинуться! сокрушила меня эта девка!

   Мужики, пораженные родительским отчаянием, заговорили:

   - Вот она что значит, дитё-то!

   - Эко, братец! ведь одна утроба-то!

   - Что говорить! вспоил, вскормил; а она вон что!.. - Ну, ребята, пойдем! Евлан, иди!..

   Мужики вошли в избу.

   - Еще здравствуйте...

   - Здравствуйте...

   - Слухай, Петрей!- обратился к Краюхину один из сватов,- что ж это будя? пили, стало быть, пили, а толку все нет? Мы погуторить к тебе пришли... Захватили с собой свата Кузьму! Надо чем-нибудь порешить... а то ведь уся деревня сбежалась на срамоту...

   - Я сказал слово!- объявил Краюхин, севши опять за стол,- мое слово верное! мы ему покажем петуха!..

   - Ну, вот что: поедешь ты в суд... протори да убытки... и больше того пройдет! а лучше как-нибудь промеж себя поладим, мало что говорится... на брань слово не купится...

   - Нет, я докажу!- воскликнул Краюхин,- хаить малого?.. Ваньку?.. да он мало того... он всему миру известен!.. Кто кося? кто паша? кто навоз возя? Ведь он вот - он! И, стало быть, девка не стоит? Ишь какая хрелина!.. право!..

   - Сват!- сказал отец невесты умоляющим голосом,- ведь это дело девичье... как ты рассуждаешь! Знамо дело, народ молодой, неуч! Я вот сейчас лудил ее на задворке... ты ушел, небойсь ничего не знаешь... Стало быть, ты не судись, хоша она тебе нагрубила сколько-нибудь, уж это дело я покрою... А то нам обоим будет нехорошо!.. Когда я согласился с тобой, дал правую руку, я своему слову не изменю!

   - Когда ты дал слово,- подхватил Краюхин,- я всю свою родню созвал к законному делу... честь честью... и никого я не огорчил!.. А наконец, главное дело, невеста выходит и говорит, что то, что не хочу идти!.. и я тепереча остаюсь ни при чем!.. где ж ты был прежде?..

   - Экой ты! я со всем усердием отдаваю тебе,- сказал Кузьма,- а ведь это она своей головой выдумала,- что не отец во власти, а дочь во власти стала... По-моему, отец с матерью чем благословит, нужно жить! И господь так велит... а ежели она нашла себе особенного, так я не знал об этой части...

   - Слухайте, ребята,- возразил высокого роста мужик с седой бородой,- одно слово, вышла у всех горячка - к примеру, чего спокон веку не бывало... Ты, Петрей, охлынь!.. а ты, Кузьма, не дюже думай об своей девке... вот какая вещия - обойдется!.. Я десятую на варке купил кобылу, помнишь?.. Насилу поймали. Заарканили, я тебе скажу,- того и гляди душенька вон из ней!.. А деньги все отдал! Вот таэ перед богом! (Мужик перекрестился.) Что ж ты думаешь? Кобыла-то какая вышла!.. Сам знаешь, что ж тебе толковать? Колько разов в Москву ездила... А ты об девке толкуешь!.. смотри - обомнется,- какая баба-то будет!..

   - Это что говорить!- подхватил один из родственников Краюхина,- ты знай завсягды: коли девка супротивная - значит, будет добро!.. А то что ступу-то возьмешь? Она ни в куль ни в воду!.. у ней ступень по рублю...

   - Это уж так!- заметил отец невесты,- насчет девки не сумлявайся! Ухожу!.. А уж насчет пастуха - дело не мое! Я его и знать не знаю...

   - Ведь вот ты какой алырник,- сказал Краюхин,- теперь пьешь, стало быть, и с меня и с Пастухова отца...

   - Послухай, Петрей Анисимыч; мы с тобой спознались еще с энтой десятой, ужли ж я тебя променяю на какого-нибудь межедворника? ты сам знаешь, ведь я его не звал к сабе в дом... Неужели ж я какой? Был я на задворке да потом в избу, гляжу, он тут и есть с кошелкой... со всеми припасами... Ну, знамо дело, от двора отгонять не приходится... Завели мы с ним балы... а тут и вы пришли.

   Хозяйка подошла к мужу:

   - Петрей!- начала она,- будет тебе каляниться! вишь, сваты пришли... подобру-поздорову... к какому-то там мировому! Ведь все тут в собрании: пореши дело, и с богом! как с сватом вы перва запили, так и нужно сходиться... Ты знаешь пословицу: кто первый брак разлучает, тот царствия небесного не получает!..

   - Вот что дело, так дело!- заговорили мужики,- а то ноне тоже и в суде за рубль отдашь пять... Да небойсь не прикажут девку срамить сколько-нибудь... А вот что: ты, Кузьма, ступай зови свою хозяйку и девку захвати, да тут сообча при всем честном народе и порешим дело...

   - Ты ее постегал, она небось опамятовалась... поумнела... Говорит пословица: не бить, добра не видать!..

   - Что вы!- закричала хозяйка,- разве девку к жениху в дом водят?.. это отродясь не бывало...

   - Ничего, Сергевна! толковать еще! Уж коли на срамоту пошли - так и быть!

   - Я ее сюда не поведу,- сказал Кузьма,- а отпытаю от ней речи... что она скажет?..

   Кузьма вышел.

   - Ничего! обойдется,- успокаивали мужики Краюхина,- следовательно, чем она требует? идет в богатый дом!.. об чем ей горевать? А ты, сватенек, покель станови на стол штох! мы засядем... погуторим...

   - Погуторим-то погуторим,- в раздумье проговорил Краюхин,- оно, к примеру, хоть и повенчаешь... дальше-то что будет? как бы опосля чего не было?..

   - Да что ж опосля? жить будет у твоем доме, работать будет... Неужли ж ты пастуха к себе на двор пустишь! А коли такое дело: взял да в суд его!.. волков бояться, в лес не ходить! что такое пастух? что такая за птица? что он, на колесницах, что ль, ездит? Важное дело! Разве он смеет такие слова говорить? ведь это уголовщина?.. всем нам будет беда, не одному тебе, как он подпустит кочета-то!..

   Вошел отец невесты и объявил:

   - Что, братцы, дело плохо!

   - Как так?

   - Запировала, бяда! говорит: хоть осел цепляйте на шею, не пойду!..

   - Ты бы ее съукротил...

   - Куда тебе! Завертелась в поле, из виду вон!

   - Куда ж это она?

   - Вихор ее знает! ребята сказывали, побежала по гуменникам прямо к лесу...

   - Мотри, малый, это она к Егорке...

   - Знамо дело... к кому ж больше?

   - Нет, уж их, видно, братец ты мой, не развядешь!

   Краюхин выпрямился во весь рост и закричал:

   - Это что ж такое будет? что я вам, на посмеховство, что ль, достался? Ванька! Запрягай лошадь! кажись, мой дом не из последних в деревне!

   - Слухай, сват... чаго там?.. авось не важная штука...

   - Нет! я вижу, вам только горло заливать? А вы готовьтесь-ка в суд... Ванька! подмазывай телегу...

   Мужики стали выходить из избы. Краюхин кричал им вслед:

   - Я докажу! у меня вся деревня узнает, что значит Краюхин... живой в руки не дамся!.. Я пять мировых куплю!..

   Вышедши на улицу, мужики толковали:

   - Ну, малый! пойдет теперь судьбище! и нас всех потянут... Пропали мы с этой девкой...

   - Что ж? мы так и покажем! пришли, попили... а насчет девки дело не наше... Кто их знает, как они там сходились?..

   Краюхин надел армяк, велел жене поймать курицу - "подарить писаря мирового", и отправился с сыном на задворок. Приготовив пехтерь с сеном и подмазав телегу, он велел сыну искать вожжи, а сам начал заводить в оглобли лошадь. В это время мимо задворка проехал верхом лебедкинский староста в дубленом полушубке. Увидав Краюхина, он повернул назад и остановился напротив ворот.

   - Далеко, Петр Анмсимыч, отправляешься?- спросил староста, сняв шапку.

   - Да хотел было к мировому...

   - Какая тебе неволя пришла?..

   - Да тут занялся я с человеком!.. сосватал невесту