Алкок Дебора - Испанские братья

;  - Конечно, братъ; хотя тебѣ нечего опасаться.

   - Нечего опасаться!- и его глаза заблистали постарому.- Развѣ потому только, что ради эгоизма моей тетки и тщеслав³я кузинъ, она не должна появляться ни въ театрѣ, ни на балахъ, ни на праздникахъ боя быковъ? Достаточно ей показаться на Аламедѣ или на мессѣ, чтобы у меня явилось множество соперниковъ.

   - Но все же дядя расположенъ къ тебѣ, и сама донна Долоресъ врядъ ли измѣнится, когда ты вернешься прославленный домой, мой Рюи.

   - Тогда, братъ, слѣди за всѣмъ въ мое отсутств³е и скажи, что слѣдуетъ, когда настанетъ время. Ты вѣдь такъ хорошо съумѣешь сдѣлать это. Тогда я буду спокоенъ и весь отдамся благородному дѣлу сокрушен³я враговъ моего законнаго повелителя.

   Тутъ онъ всталъ изъ-за стола, надѣлъ новую толедскую шпагу съ вышитою перевязью, набросилъ на плечи коротк³й пунцовый плащъ и накрыль черные кудри сѣрымъ бархатнымъ montera. Донъ Карлосъ вышелъ вмѣстѣ съ нимъ, они сѣли на лошадей, которыхъ держалъ подъ уздцы мальчикъ изъ ихъ родной деревни и поѣхали рядомъ по улицѣ и изъ воротъ Алькалы. Восхищенные взгляды и добрыя пожелан³я товарищей сопровождали донъ-Жуана.

  

  

   Послѣ отъѣзда брата, Алькала показалась крайне скучною донъ-Карлосу Альварецъ; къ тому же онъ почти окончилъ свою блестящую университетскую карьеру. Теперь онъ поспѣшилъ сдать экзаменъ на степенъ лиценц³ата богослов³я. Сообщая объ этомъ своему дядѣ, онъ добавилъ, что ему пр³ятно было бы промежутокъ времени до своего посвящен³я, провести въ Севильѣ, гдѣ онъ могъ посѣщать лекц³и знаменитаго Фра-Константино Пинче де-ля-Фуэнте, профессора теолог³и въ коллег³и этого города. Но въ дѣйствительности къ этому побуждала его не столько жажда пр³обрѣтен³я дальнѣйшихъ знан³й, сколько послѣдн³й завѣтъ брата; тѣмъ болѣе, что до него дошли слухи въ Алькалѣ, вызывавш³е необходимость его личнаго наблюден³я.

   Онъ скоро получилъ дружеск³й отвѣтъ отъ дяди, предлагавшаго ему располагать его домомъ какъ своимъ, на сколько времени онъ пожелаетъ. Однако, какъ не былъ донъ Мануэлъ доволенъ успѣхами и прилежан³емъ племянника, предлагаемое имъ гостепр³имство не было вполнѣ безкорыстнымъ. Онъ считалъ, что Карлосъ могъ оказать важную услугу одному изъ членовъ его семейства.

   Это семейство состояло изъ свѣтской тщеславной красавицы-жены, трехъ сыновей, двухъ дочерей и сироты племянницы жены, донны Беатрисы де-Лавелла. Два старш³е сына представляли коп³ю съ своего отца, походившаго, если сказать правду, болѣе на буржуа, чѣмъ на кавалера. Родись онъ гдѣ нибудь на низинахъ Голланд³и или въ одномъ изъ закоулковъ Лондона, будь онъ простымъ Гансомъ или Томасомъ - при его прирожденныхъ вкусахъ и способностяхъ, онъ честнымъ трудомъ достигъ бы богатства. Но на его несчастье онъ былъ донъ Мануэль Альварецъ и въ жилахъ его текла благороднѣйшая испанская кровь; почему всяк³й трудъ казался ему крайне унизительнымъ, не исключая и торговаго дѣла. Только одного рода торговыя операц³и были открыты для этого нуждающагося, алчнаго, но гордаго гранда. Къ сожалѣн³ю, онѣ-то и были дѣйствительно унизительнымъ дѣломъ,- торговля казенными мѣстами, доходами и сборомъ податей. Государственная казна подвергалась разграблен³ю; народъ, особенно бѣднѣйш³й классъ, выносилъ самыя жесток³я притѣснен³я. Въ выигрышѣ отъ этого оставался только алчный взяточникъ, презиравш³й по своему рожден³ю всяк³й трудъ, но не стыдивш³йся красть и обманывать.

   Младш³й донъ Мануэль и донъ Бальтазаръ Альварецъ охотно были готовы идти по стопамъ своего отца. Изъ двухъ блѣднолицыхъ, черноглазыхъ дочерей одна уже была замужемъ, другая также намѣревалась устроить свою судьбу во вкусѣ своихъ родителей. Но младш³й сынъ, донъ Гонзальво, рѣзко выдѣлялся изъ всей семьи. Онъ не былъ представителемъ своего отца, но своего дѣда, какъ часто бываетъ въ семьяхъ, когда характеры передаются черезъ поколѣн³е. Первый графъ де-Нуэра былъ отчаянный военный авантюристъ, сражавш³йся въ первыхъ мавританскихъ войнахъ; это былъ человѣкъ съ саммый дикими, необузданными страстями. Въ восемнадцать лѣтъ Гонзальво былъ совершеннымъ портретомъ дѣда; и кажется не происходило ни одного буйства въ большомъ городѣ, въ которомъ онъ не былъ бы замѣшанъ. Въ продолжен³е двухъ лѣтъ онъ былъ позоромъ семьи и постоянно возмущалъ покой своего благоразумнаго и степеннаго отца.

   Внезапно въ немъ произошла рѣзкая перемѣна. Онъ совершенно измѣнился; сталъ тих³й въ поведен³и: предался занят³ямъ и въ короткое время сдѣлалъ удивительные успѣхи; онъ обнаружилъ даже то, что окружающ³е называли "благочестивымъ настроен³емъ". Но эти благ³е симитомы продолжались недолго и исчезли съ такою же быстротою и внезапностью, какъ и появились. Не прошло года, какъ онъ уже возвратился къ прежнимъ привычкамъ и пуще прежняго отдался всякому буйству и разврату.

   Отецъ рѣшился добыть ему назначен³е въ арм³ю и послать на войну. Неожиданный случай разрушилъ его намѣрен³е. Въ тѣ времена мног³е изъ представителей знатной молодежи не гнушались стяжать опасные лавры на аренѣ боя бывовъ. Роль матадора, исполняемую теперь наемными браво нисшаго класса, часто брали на себя члены самыхъ аристократическихъ семействъ. Гонзальво уже не разъ отличался на этихъ опасныхъ игрищахъ, благодаря своей храбрости и присутств³ю духа. Но онъ уже слишкомъ часто испытывалъ судьбу. Какъ-то разъ разъяренный быкъ сбросилъ его съ лошади и истерзалъ рогами. Онъ спасся отъ смерти, но на всю жизнь остался изувѣченнымъ калѣкой, осужденнымъ на бездѣйств³е и страдан³е.

   Отецъ считалъ, что теперь хорошая пребенда была бы самымъ подходящимъ для него дѣломъ и убѣждалъ его сдѣлаться служителемъ церкви. Но изувѣченный юноша обнаруживалъ сильное отвращен³е къ такому шагу; и донъ Мануэль надѣялся, что Карлосъ можетъ благопр³ятно повл³ять на него своими убѣжден³ями относительно пр³ятности и покоя той жизни, которая ему самому предстояла.

   Благодаря природному добродуш³ю, Карлосъ невольно вошелъ въ планы дяди. Онъ искренно сожалѣлъ своего кузена и всякими способами старался развлечь и утѣшить его. Но Гонзальво съ грубостью отвергалъ всѣ его попытки въ этомъ направлен³и. Въ его глазахъ юноша, предназначенный служен³ю алтаря, былъ только въ половину мужчина, неспособный понять ни его стремлен³й, ни страстей, и потому не имѣвш³й права разсуждать объ этомъ.

   - Сдѣлаться попомъ! - воскликнулъ онъ какъ-то;- я пожалуй скорѣе готовъ обратиться въ турка. Нѣтъ, кузенъ, я не изъ благочестивыхъ... ты ужь лучше помолись за меня Maдоннѣ, если тебѣ это нравится. Можетъ быть твои молитвы дойдутъ лучше, чѣмъ дошли мои въ тотъ несчастный праздникъ св. Ѳомы, передъ выходомъ на арену.

   Карлосъ, хотя и самъ неособенно богомольный, пришелъ въ ужасъ отъ такихъ словъ.

   - Будь остороженъ, кузенъ,- сказалъ онъ;- твои слова похожи на богохульство.

   - А твои напоминаютъ попа, которымъ ты уже сдѣлался въ половину, отвѣчалъ Гонзальво. У нихъ всегда на языкѣ, когда вы разсердите ихъ:- "Несомнѣнная ересь! Отьявленное богохульство". А потомъ уже - "Святая инквизиц³я и желтое Санъ-Бенито"! Какъ только тебѣ, въ своей святости, не вздумалось угрожать мнѣ этимъ.

   Кротк³й Карлосъ ничего не отвѣчалъ ему, что еще пуще раздражило Гонзальво, котораго ничто такъ не выводило изъ себя, какъ сознан³е, что ему, благодаря его слабости, уступаютъ, точно женщинѣ или ребенку.

   - Но святые стоятъ за служителей церкви,- продолжалъ онъ ироническимъ тономъ;- добрые простодушные люди, они даже не знаютъ своего собственнаго дѣла! Иначе они вездѣ пронюхали бы ересь. Чему поучаетъ каждый праздникъ твой Фра-Константино, въ своей громадной церкви, съ тѣхъ поръ, какъ его сдѣлали главнымъ каноникомъ?

   - Онъ проповѣдуетъ непогрѣшимое католическое учен³е,- отвѣчалъ Карлосъ, въ свою очередъ обиженный нападками на его учителя; хотя онъ и неособенно интересовался его поучен³ями, болѣе касавшимися такихъ вопросовъ, съ которыми онъ былъ мало знакомъ.- Но слушать твои разсужден³я объ учен³и все равно, что внимать словамъ слѣпца, толкующаго о цвѣтахъ.

   - Если я слѣпой, разсуждающ³й о цвѣтахъ, тогда ты глухой, говорящ³й о звукахъ,- отвѣчалъ его кузенъ.- Разскажи мнѣ, если съумѣешь, что за учен³е проповѣдуетъ твой Фра-Константино и чѣмъ оно отличается отъ лютеранской ереси? Я готовъ прозакладывать свою золотую цѣпь съ медальономъ на твой новый бархатный плащъ, что ты самъ во время пересказа наговоришь столько еретическихъ словъ, сколько ростетъ орѣховъ въ Барцелонѣ!

   Хотя Гонзальво нѣсколько преувеличивалъ, но въ словахъ его была доля правды. За предѣлами д³алектическихъ хитросплетен³й, которымъ выучила его школа, противнику его также трудно было бороться съ нимъ, какъ и всякому непосвященному человѣку. И Карлосъ не могъ изложить учен³е Фра-Константино, уже потому - что онъ самъ не понималъ его.

   - Вотъ какъ, кузенъ! - воскликнулъ онъ, задѣтый за живое, потому что вопросъ касался его богословской учености.- Ужь не приравниваешь ли ты меня къ босоногому монаху или къ деревенскому попу? Меня... котораго только два мѣеяца какъ увѣнчали лаврами за побѣду на диспутѣ объ учен³и Рэймонда Лулли!

   Хотя Карлосъ и испытывалъ нѣкоторое огорчен³е въ своихъ неудачныхъ попыткахъ повл³ять на Гонзальво, но онъ скоро утѣшился, благодаря успѣху его дипломат³и по отношен³ю въ доннѣ Долоресъ.

   Нестолько по возрасту, сколько по нраву и характеру Беатриса была совершеннымъ ребенкомъ. До сихъ поръ ее намѣренно держали взаперти, опасаясь, чтобы она своей красотой не затмила кузинъ. Вѣроятно ее отдали бы въ какой нибудь монастырь, если бы оставленное ей приданое было достаточно велико для пожертвован³я въ одно изъ аристократическихъ учрежден³й подобнаго рода.

   - И какая жалость,- думалъ Карлосъ,- было бы запереть такой роскошный цвѣтокъ, чтобы онъ завялъ въ какомъ нибудь монастырскомъ саду.

   Онъ пользовался всякимъ случаемъ видѣться съ ней, насколько то позволяли проникнутые строгой церемон³ей нравы времени и страны. Часто стоялъ онъ около ея стула, наблюдая румянецъ, быстро покрывавш³й ея смуглыя щеки, въ то время, какъ онъ говорилъ ей о Жуанѣ. Ему не надоѣдало постоянно разсказывать ей о храбрости и великодуш³и Жуана. Такъ при послѣдней его дуэли пуля пролетѣла сквозь его беретъ и оцарапала ему голову, но онъ только поправилъ свои локоны и замѣтилъ улыбаясь, что если добавить золотую цѣпь съ медалъономъ, то попорченный выстрѣломъ его головной уборъ будетъ нисколько не хуже новаго. Потомъ онъ распространялся о его добротѣ къ побѣжденному и радовался впечатлѣн³ю, произведенному его краснорѣч³емъ на слушательницу, не только ради себя, но и ради брата.

   Все это было такъ привлекательно, что онъ не разъ возвращался къ такимъ разговорамъ, помимо того побужден³я, что исполнялъ принятую на себя священную обязанность.

   Кромѣ того, онъ скоро замѣтилъ, что въ ясныхъ глазахъ, преслѣдовавшихъ его теперь во время сна, стала замѣтна грусть, благодаря заточен³ю, въ которомъ держали ихъ обладательницу. И ему удалось доставить доннѣ Беатрисѣ нѣкоторыя развлечен³я. Онъ уговорилъ тетку и кузинъ брать ее съ собою во время выѣздовъ въ свѣтъ, и тутъ онъ всегда былъ ея преданнымъ кавалеромъ. Въ театрѣ, на балахъ, во время многочисленныхъ церковныхъ празднествъ, на прогулкахъ - онъ былъ постояннымъ спутникомъ донны Беатрисы.

   Въ такихъ пр³ятныхъ развлечен³яхъ прошли незамѣтно недѣли и мѣсяцы. Никогда еще онъ не чувствовалъ себя столь счастливымъ.

   - Въ Алькалѣ было не дурно,- думалъ онъ,- но въ Севилъѣ въ тысячу разъ лучше. Вся моя жизнь доселѣ кажется мнѣ сномъ, теперь только я проснулся.

   Увы! Онъ не проснулся, но, напротивъ, былъ охваченъ самымъ обманчивымъ, увлекательнымъ сновидѣн³емъ.

   Ни онъ самъ, никто не подозрѣвалъ того очарован³я, въ которомъ онъ находился. Но всѣ замѣтили его веселое, привлекательное обхожден³е и что онъ похорошѣлъ. Имя Жуана все рѣже и рѣже встрѣчалось въ его разговорѣ и въ то же время постепенно изглаживалось и воспоминан³е объ немъ. Онъ также охладѣлъ въ своимъ занят³ямъ и рѣдко, какъ по обязанности, ходилъ слушать поучен³я Фра-Константино; между тѣмъ какъ его "посвящен³е" казалось уже чѣмъ-то отдаленнымъ, почти неосуществимымъ. Въ дѣйствительности, онъ жилъ теперь только настоящимъ, не дуная о прошломъ и не помышляя о томъ, что будетъ впереди.

   Въ самомъ разгарѣ его опьянен³я произошелъ одинъ незначительный случай, подѣйствовавш³й на него, какъ тотъ моментальный холодъ, который мы ощущаемъ, когда солнце зайдетъ за облако во время жаркаго весенняго дня.

   Его кузина, донна Инеса, уже болѣе года была замужемъ за богатымъ севильскимъ синьоромъ, донъ Гарц³а Рамиросъ. Какъ-то утромъ Карлосъ зашелъ къ ней съ какимъ-то незначительнымъ поручен³емъ отъ донны Беатрисы и нашелъ ее въ большомъ горѣ по случаю болѣзни ея ребенка.

   - Не сходить ли мнѣ за докторомъ? - спросилъ онъ, хорошо зная, что въ такихъ случаяхъ нельзя разсчитывать на поспѣшность испанской прислуги.

   - Вы сдѣлаете мнѣ большое одолжен³е, другъ мой,- сказала разстроенная молодая мать.

   - Но кого позвать? - спросилъ Карлосъ.- Нашего фамильнаго врача или дона Гарц³а?

   - Непремѣнно врача дона Гарц³а, доктора Кристобалъ Лозаду. Всѣ проч³е врачи въ Севильѣ ничего не стоятъ противъ него. Знаете вы его квартиру?

   - Да. Но если его нѣтъ дома или онъ занятъ?

   - Онъ долженъ придти во что ни стало. Мнѣ не нужно другого. Онъ уже разъ спасъ жизнь моего сокровища. Если бы только мой несчастный братъ обратился къ нему. Идите скорѣе, кузенъ, и, ради Бога, приведите его скорѣе.

   Карлосъ не терялъ времени, но, придя на квартиру врача, не засталъ его дома, хотя было еще рано. Оставивъ записку, онъ направился къ знакомому, жившему въ предмѣстьѣ Тр³ана. Онъ проходилъ мимо севильскаго собора, съ его сотнями башенокъ и удивительной мавританской Джиральдой, высоко поднимающейся надо всѣмъ въ ясное южное небо. Ему пришло въ голову, что нѣсколько Ave, прочитанныхъ въ соборѣ, послужатъ только на пользу ребенка и въ утѣшен³е его матери. Онъ вошелъ въ соборъ и направился къ разукрашенной Maдоннѣ съ Младенцемъ на рукахъ, тогда, бросивъ случайный взглядъ по сторонамъ, увидѣлъ самого доктора, фигура котораго ему была хорошо знакома, такъ какъ онъ часто встрѣчалъ его между посѣтителями проповѣдей Фра-Константино. Лозадо ходилъ взадъ и впередъ по одному изъ придѣловъ собора, въ обществѣ какого-то синьора величаваго вида.

   Приблизившись въ нимъ, Карлосъ убѣдился, что ему еще не приходилось встрѣчать этого человѣка ни въ одномъ изъ публичныхъ мѣстъ и, судя по этому, а также по особому покрою его платья, распространенному въ сѣверной Испан³и, онъ заключилъ, что это долженъ быть пр³ѣзж³й, осматривавш³й изъ любопытства соборъ. Прежде чѣмъ онъ подошелъ, двое мужчинъ остановились въ нему спиною и стали смотрѣть въ задумчивости на висѣвш³е надъ ними ужасные ряды красныхъ и желтыхъ Санъ-Бенито или поеаянныхъ одѣян³й, въ которыя облекали приговоренныхъ къ сожжен³ю инквициз³ей.

   - Неужто они не найдутъ,- думалъ Карлосъ,- другого предмета болѣе достойнаго вниман³я, кромѣ этихъ отвратительныхъ памятниковъ стыда и грѣха, въ которые были облечены разные колдуны, богохульники, мавры и жиды передъ тѣмъ, какъ они окончили свою позорную жизнь.

   Вниман³е незнакомца было повидимому привлечено однимъ громадныхъ размѣровъ одѣян³емъ. Даже Карлосъ былъ раньше пораженъ его величиной и полюбопытствовалъ прочесть надпись, которую запомнилъ, потому что въ ней заключалось любимое имя Жуана,- Родриго. Надпись эта гласила: "Родриго Валеръ, гражданинъ Ледривса и Севильи; вѣроотступнивъ и лжеучитель, выдававш³й себя за Бож³я посланника". Когда онъ сталъ приближаться въ нимъ, онъ ясно услышалъ. какъ докторъ Лосадо сказалъ, обращаясь въ своему товарищу и все еще не спуская глазъ съ Санъ-Бенито:- Да, синьоръ; и также графъ де-Нуэра, донъ Жуанъ-Альварецъ.

   Донъ Жуанъ-Альварецъ! Какая могла существовать связь между именемъ его отца и этимъ отвратительнымъ одѣян³емъ? Что могъ знать докторъ о человѣкѣ, который былъ почти неизвѣстенъ своимъ собственнымъ дѣтямъ. Карлосъ былъ пораженъ и весь поблѣднѣлъ.

   Въ этотъ моментъ докторъ повернулся и увидѣлъ его. Еслибъ ему измѣнило присутств³е духа, всегда отличавшее его, то онъ самъ обнаружилъ-бы сильное волнен³е. Неожиданное появлен³е человѣка, о которомъ мы только что говорили, всегда приводитъ насъ въ смущен³е, помимо ужаснаго значен³я произнесенныхъ словъ. Но Лозадо остался хладнокровнымъ. Послѣ обмѣна обычныхъ привѣтств³й, онъ освѣдомился,- не за нимъ ли пришелъ донъ Карлосъ и выразилъ надежду, что опасность не грозила никому изъ членовъ его благородной фанил³и.

   Карлосъ почувствовалъ облегчен³е, когда ему пришлось сказать, что заболѣлъ малютка его кузины.- Вы сдѣлаете для насъ большое одолжен³е,- прибавилъ онъ,- если придете теперь-же. Донна Инеса очень тревожится.

   Докторъ выразилъ соглас³е и, обращаясь къ своему товарищу, съ почтительнымъ видомъ извинился, что ему придется оставить его.

   - Требован³е о помощи больному ребенку стоитъ прежде всего,- сказалъ незнакомецъ.- Идите докторъ, и да благословитъ Богъ ваше искусство.

   Карлосъ былъ пораженъ благородствомъ манеры незнакомца, въ свою очередь заинтересовавшагося участ³емъ юноши къ больному ребенку. Но обмѣнявшись мимолетнымъ взглядомъ, они разошлись, нисколько не подозрѣвая, что имъ еще придется встрѣтиться.

   Имя его отца, произнесенное при такихъ обстоятельствахъ, возбудило какое-то безотчетное безпокойство въ сердцѣ Карлоса. Онъ зналъ уже довольно для того, чтобы пошатнулась его дѣтская вѣра въ безупречную добродѣтель его отца. Что еслибъ оказалось, что судьба его таинственно связана съ этимъ осужденнымъ еретикомъ? Вѣдь черное искусство маг³и было не такъ далеко отъ алхим³и. Онъ слышалъ, что его отецъ иногда занимался ею, хотя и не изучалъ ее серьезно. Иногда въ головѣ его и пробѣгала мысль, что "найденное Эль-Дорадо" было именно философскимъ камнемъ. Но въ этотъ пер³одъ его жизни личное чувство было такъ сильно пробуждено въ Карлосѣ, что незамѣтно для него поглощало все другое. И въ глубинѣ его сердца также возникло страстное желан³е, чтобы тайна, открытая отцомъ, сдѣлалась его достоян³емъ.

   Напрасная мечта! То золото, которое онъ жаждалъ и которое было ему нужно, ему пришлось добыть не изъ такой отдаленной страны, какъ Эль-Дорадо, и безъ помощи философскаго камня.

  

  

   Карлосу стоило не мало труда, чтобы разогнать мрачныя мысли, которыя пробудили въ немъ слова Лозадо. Но ему удалось это наконецъ; или вѣрнѣе сказать, этому много способствовали свѣтлые глаза и очаровательная улыбка донны Беатрисы.

   Послѣ каждаго сна однако должно слѣдовать пробужден³е. Иногда самый легк³й шумъ, самый пустой звукъ пробуждаетъ насъ отъ очаровательныхъ сновидѣн³й, въ которыхъ мы разыгрывали роль королей и императоровъ.

   - Племянникъ донъ Карлосъ,- сказалъ ему какъ-то донъ Мануэль,- не пора-ли тебѣ подумать о томъ, чтобы выбрить тонзуру на твоей головѣ? ты уже достаточно ученъ для духовнаго, а въ богатомъ домѣ скоро накрываютъ на столъ.

   - Вѣрно, сеньоръ дядя,- пробормоталъ Карлосъ съ испуганнымъ взглядомъ.- Но я еще не достигъ положеннаго возраста.

   - Ничего, можно достать разрѣшен³е.

   - Зачѣмъ такъ спѣшить? Время еще терпитъ.

   - Не совсѣмъ такъ. Я слышалъ, что кюре въ Санъ-Луваръ уже глядитъ въ могилу. Это богатый приходъ и, мнѣ кажется, я знаю, гдѣ похлопотать объ немъ. Смотри же, не упусти жеребенка за недостаткомъ узды.

   Съ этими словами донъ Мануэль вышелъ. Въ тотъ же моментъ Гонзальво, валявш³йся на софѣ въ другомъ концѣ комнаты съ "Lazarillo-de-Tormes", первымъ испанскимъ романомъ того времени въ рукахъ, разразился громкимъ хохотомъ.

   - Что такъ веселитъ тебя? - спросилъ Карлосъ, обращая въ нему свои задумчивые глаза.

   - Ты самъ, другъ мой. Достаточно, глядя на тебя, чтобы сами святые въ соборѣ засмѣялись, стоя на своихъ пьедесталахъ. Вотъ ты стоишь предо мною блѣдный какъ мраморъ,- живой образъ отчаян³я. Встряхнись! Что ты намѣренъ съ собою дѣлать? Возьмешь ли ты то, что хочешь, или пропустишь случай, а потомъ будешь плакать, что потерялъ его? Быть тебѣ попомъ или мужчиной? Дѣлай свой выборъ сейчасъ же, потому что ты не можешь быть сразу и тѣмъ, и другимъ.

   Карлосъ не отвѣчалъ ему, да и не зналъ, что отвѣтить. Каждое изъ этихъ словъ находило отзвукъ въ его собственномъ сердцѣ; можетъ быть это, думалось ему, и былъ голосъ самого искусителя. Онъ быстро удалился въ свою комнату и заперся въ ней. Въ первый разъ въ жизни онъ чувствовалъ потребность въ уединен³и. Слова его дяди были для него ужаснымъ откровен³емъ. Онъ вполнѣ сознавалъ теперь себя; онъ зналъ, что любилъ, чего желалъ, или скорѣе, чего жаждалъ въ какой-то мучительной агон³и. Нѣтъ, никогда онъ не надѣнетъ рясы. Онъ долженъ назвать донну Беатрису де-Лавелла своей... своей предъ Божьимъ алтаремъ... или умереть.

   Потомъ явилась мысль, отозвавшаяся внезапно болью въ его сердцѣ. Эта мысль должна была придти къ нему раньше,- онъ вспомнилъ о Жуанѣ. И при этомъ имени въ немъ пробудились воспоминан³я, братская любовь и совѣсть, вступивш³я въ борьбу съ страстями.

   Въ груди Карлоса, какъ часто бываетъ съ мягкими впечатлительными натурами, таились пылк³я страсти; и когда онѣ просыпаются во всей своей силѣ, такимъ людямъ предстоятъ ужасныя минуты.

   Если бы Карлосъ былъ непосредственной натурой, подобно своему брату, которому онъ собирался измѣнить, ему бы легко было выйти побѣдителемъ изъ этой борьбы, сохранивъ свою честь и не измѣнивъ братской любви. Но его семинарское воспитан³е страшно вредило ему. Ему внушали, что простыя, правдивыя отношен³я между людьми не имѣютъ важнаго значен³я. Ему указывали, какъ находить сотни прозрачныхъ причинъ, оправдывающихъ его поступки. Однимъ словомъ, его научили всевозможнымъ софизмамъ, при помощи которыхъ можно представить черное бѣлымъ и всякую неправду - истиной.

   Благодаря живому воображен³ю онъ создавалъ въ умѣ всевозможные доводы, оправдывавш³е его поведен³е. Жуанъ никогда не любилъ такъ, какъ онъ; Жуану все равно; вѣроятно онъ уже забылъ донну Беатрису. Кромѣ того бѣсъ-искуситель шепталъ ему на ухо, что "вѣроятно тотъ никогда не вернется; его могутъ убить въ сражен³и". Но Карлосъ еще не упалъ такъ низко, чтобы послушаться этого злобнаго шепота; хотя теперь для него уже не было радостнымъ ожидан³е возвращен³я брата. Но во всякомъ случаѣ, пусть Беатриса сама рѣшитъ между ними. И онъ говорилъ себѣ, что Беатриса отдаетъ ему предпочтен³е (откуда онъ зналъ это?) Справедливость требовала только, чтобы онъ постепенно приготовилъ Жуана въ ожидавшему его разочарован³ю. Это будетъ легко для него. Осторожно написанныя письма постепенно подготовятъ его къ перемѣнѣ въ Беатрисѣ; и ему настолько была извѣстна гордая, пылкая натура брата, чтобъ быть увѣреннымъ, что этимъ путемъ, разъ только возбуждена ревность, дѣло будетъ приведено къ желаемому концу.

   Прежде, чѣмъ отвернуться съ отвращен³емъ отъ коварныхъ замысловъ Карлоса Альварецъ, слѣдуетъ вспомнить, что онъ былъ испанецъ (сынъ нац³и, вообще склонной въ интригамъ) и кромѣ того жилъ въ шестнадцатомъ вѣкѣ. Но важнѣе всего было то, что онъ былъ испанск³й католикъ, подготовленный для церкви.

   Онъ развивалъ свой планъ съ такимъ талантомъ и чувствоваль при этомъ такое наслажден³е, что это совершенно ослѣпило его и онъ не видѣлъ предательства и коварства, которыя были положены въ его основан³е.

   Онъ искалъ свидан³я съ Фра-Константино и умолялъ его дать ему рекомендательное письмо къ отшельнику-императору въ монастырь св. Юста, личнымъ капелланомъ котораго былъ велик³й каноникъ. Но этотъ краснорѣчивый проповѣднивъ, хотя отличался добротою и великодуш³емъ, затруднился исполнен³емъ его просьбы. Онъ обратилъ вниман³е Карлоса на то обстоятельство, что его императорское величество удалился въ свое уединен³е вовсе не для того, чтобы его безпокоили разными просьбами, и потому путешеств³е въ монастырь св. Юста будетъ хуже чѣмъ безполезно. Карлосъ отвѣчалъ ему, что онъ вполнѣ взвѣсилъ всѣ трудности, съ которыми соединялось это предпр³ят³е; но что странность его поведен³я оправдывается особыми обстоятельствами. Онъ слышалъ, что отецъ его, умерш³й до его появлен³я на свѣтъ, пользовался особымъ расположен³емъ его величества, и надѣялся, въ виду этого, встрѣтить милостивый пр³емъ. Во всякомъ случаѣ онъ былъ увѣренъ, что получитъ къ нему доступъ чрезъ его мажордома, донъ Луи Квиксада, графа Виллагарц³я, который былъ другомъ ихъ дома. Онъ разсчитывалъ, благодаря милости его величества, получить мѣсто латинскаго секретаря или другое занят³е при дворѣ новаго короля, гдѣ, благодаря своему знан³ю латыни и своимъ способностямъ, онъ могъ добиться такого положен³я, которое могло бы дать ему хотя бы скромныя средства для поддержан³я сана, принадлежавшаго ему по рожден³ю. Хотя онъ былъ уже лиценц³атомъ богослов³я и разсчитывалъ на хорошую карьеру въ церкви, но не желалъ вступить въ духовное зван³е, такъ какъ имѣлъ въ мысляхъ женитьбу.

   Фра-Константино въ душѣ сочувствовалъ молодому человѣку, тѣмъ болѣе, что онъ самъ, если вѣрить ходившимъ слухамъ, былъ когда-то точно въ такомъ же положен³и. Онъ порѣшилъ дѣло на томъ, что далъ ему общее рекомендательное письмо, въ которомъ указывалъ на его таланты и безпорочную жизнь, основываясь на своемъ десятимѣсячномъ знакомствѣ съ Карлосомъ. Письмо это Карлосъ присоединилъ къ множеству разныхъ, уже бывшихъ у него другихъ хвалебныхъ рекомендац³й отъ докторовъ и профессоровъ университета Алькала.

   Все это онъ заперъ въ шкатулку изъ кедроваго дерева, которая была положена вмѣстѣ съ запасомъ платья въ большой дорожный чемоданъ. Послѣ того онъ объявилъ своему дядѣ, что прежде, чѣмъ принять монашество, ему необходимо, за отсутств³емъ брата, предпринять поѣздку въ ихъ маленькое имѣн³е и привести въ порядокъ дѣла.

   Ничего не подозрѣвая, дядя одобрилъ его планъ и настоялъ на томъ, чтобы его сопровождало нѣсколько вооруженныхъ всадниковъ до Нуэры, куда Карлосъ дѣйствительно предполагалъ теперь проѣхать.

  

  

   Путешеств³е отъ города апельсинныхъ рощъ до зеленыхъ склоновъ С³ерры-Морены должно было показаться восхитительнымъ донъ Карлосу Альварецъ. Онъ былъ полонъ надеждъ и почти не сомнѣвался въ успѣхѣ своихъ плановъ и достижен³и всѣхъ своихъ желан³й. Онъ уже казалось чувствовалъ нѣжную руку донны Беатрисы въ своей, въ то время какъ они стоятъ предъ алтаремъ собора.

   Но, по мѣрѣ того, какъ дни уходили, радостное чувство, наполнявшее его грудь, становилось слабѣе и уступало мѣсто мрачнымъ мыслямъ. Наконецъ онъ приблизился къ своему родному дому и въѣхалъ въ маленькую рощу пробковыхъ деревьевъ, гдѣ они дѣтьми играли съ Жуаномъ. Когда они были здѣсь въ послѣдн³й разъ, осенн³й вѣтеръ усыпалъ поблекшими листьями дорогу. Теперь онъ видѣлъ ярко-синее лѣтнее небо сквозь свѣжую листву. Но онъ сознавалъ себя въ этотъ моментъ иэмученнымъ и старымъ, и желалъ возвращен³я дѣтскихъ дней, хотя ему едва было двадцать лѣтъ. Никогда уже болѣе онъ не могъ себя чувствовать счастливымъ вмѣстѣ съ Жуаномъ.

   Мрачныя мысли его, однако, разсѣялись при видѣ собакъ, выбѣжавшихъ въ нему навстрѣчу съ радостнымъ лаемъ со двора замка. Тутъ были всѣ: Педро, Цина, Пепе, Грулло, Бутронъ... всѣмъ имъ далъ имена Жуанъ. Дальше онъ увидѣлъ фигуры стараго Д³его и Долоресъ, привѣтствовавшихъ его у воротъ. Соскочивъ съ лошади, онъ поздоровался съ этими вѣрными слугами его дома и отвѣчалъ на ихъ разспросы о себѣ и Жуанѣ. Послѣ того, приласкавъ собакъ, разспросивъ по именамъ о всѣхъ слугахъ въ замкѣ и сдѣлавъ распоряжен³е о надлежащемъ пр³емѣ своего конвоя, онъ медленными шагами вошелъ въ большую, пустынную залу.

   Его уже ждали въ замкѣ: онъ сбросилъ свой плащъ на руки Д³его и сѣлъ въ кресло въ терпѣливомъ ожидан³и, пока слуги позаботятся устроить все нужное. Скоро явилась Долоресъ съ виномъ, хлѣбомъ и виноградомъ; но это было только merienda, родъ полдника, въ ожидан³и болѣе солиднаго ужина, который она приготовляла для своего молодого хозяина. Съ полчаса Карлосъ слушалъ ея разсказы о дѣлахъ замка и деревни, и пожалѣлъ, когда она наконецъ вышла изъ комнаты и оставила его наединѣ съ грустными мыслями.

   Къ вечеру Долоресъ объявила ему, что ужинъ готовъ, добавивъ, что она накрыла столъ во внутренней маленькой комнатѣ, которую сеньоръ донъ Карлосъ вѣроятно предпочтетъ большой залѣ.

   Эта маленькая комната еще болѣе залы напоминала ему Жуана. Но братья бывали здѣсь обыкновенно днемъ, теперь окно было завѣшено ковромъ и серебряная лампа проливала свой свѣтъ на обильно уставленный столъ съ бѣлоснѣжною скатертью и однимъ приборомъ для него.

   Съ наступившими сумерками и одиночествомъ, его печаль возвратилась въ нему. Но природа дѣйствовала за него. Его отчаян³е смѣнилось теперь болѣе тихою грустью. Потокъ слезъ облегчилъ его наболѣвшее сердце. Съ первыхъ дѣтскихъ лѣтъ ему еще не приходилось такъ плакать.

   Шумъ приближающихся шаговъ пробудилъ его. Онъ быстро вскочилъ и подошелъ въ окну, надѣясь, что въ полумракѣ останутся незамѣченными слѣды его слабости. Но это была только Долоресъ.

   - Сеньоръ,- сказала она, быстро входя въ комнату,- не потрудитесь ли вы выйти къ людямъ изъ Севильи, которые пр³ѣхали съ вами? Они обижаютъ бѣднаго маленькаго погонщика муловъ и грозятся отнять его кладь.

   Извощики съ кладью и погонщики муловъ, направляясь съ товаромъ изъ Ламанки черезъ С³ерру-Морену въ Андалуз³ю, часто проѣзжали мимо замка и иногда останавливались тамъ. Карлосъ тотчасъ же пошелъ на призывъ Долоресъ.

   - Гдѣ мальчикъ? - спросилъ онъ.

   - Онъ не мальчикъ, сеньоръ, но мужчина, правда очень маленьк³й человѣкъ, но по своему мужеству могъ бы назваться великаномъ.

   Это было вѣрно. На зеленой лужайкѣ позади замка, въ концѣ горной тропы, стояла кучка севильскихъ копейщиковъ, набиравшихся обыкновенно изъ среды городскаго отребья и большею частью мавританской крови. Посреди ихъ, положивъ руку на шею передняго изъ своихъ муловъ и поднявъ другую, чтобы придать большую выразительность своямъ словамъ, стоялъ погонщикъ. Это былъ маленькаго роста, худощавый, подвижный человѣкъ, одѣтый съ ногъ до головы въ каштановаго цвѣта кожу. Его мулы были тяжело нагружены; на каждомъ лежало по три большихъ мѣшка съ кладью, но за ними былъ видимо хорош³й уходъ; кромѣ того они имѣли нарядный видъ съ ихъ украшен³ями изъ ярко окрашенныхъ кисточекъ и бахромы и маленькими колокольчиками.

   - Вы знаете, друзья,- говорилъ погонщикъ въ то время, какъ подошелъ Карлосъ,- мои мѣшки все равно что знамя у солдата; мы должны беречь ихъ какъ свою честь. Нѣтъ, нѣтъ! Вы можете взять его кошелекъ, жизнь,- все это къ вашимъ услугамъ; но вы не должны прикасаться къ его знамени, если вамъ дорога жизнь.

   - Мой добрый пр³ятель, твои знамена, какъ ты ихъ называешь, будутъ здѣсь въ безопасности.

   Погонщикъ муловъ повернулъ въ нему свое добродушное, честное лицо и сталъ благодарить его.

   - Какъ тебя зовутъ? - спросилъ Карлосъ,- и откуда ты ѣдешь.

   - Я Юл³ано, маленьк³й Юл³ано, обыкновенно такъ зовутъ меня, потому, какъ видите, ваше с³ятельство, я не особенно великъ. Въ послѣдн³й разъ я выѣхалъ изъ Толедо.

   - Вотъ какъ! Какой же ты везешь товаръ?

   - Вещи не больш³я по размѣру, но очень цѣнныя, а везу я ихъ севильскому вупцу - Медель де-Эспиноза, если ваше с³ятельство слышали о немъ. У меня есть зеркала совершенно въ новомъ родѣ; превосходной работы и вѣрныя какъ сталь.

   - Мнѣ знакома лавка Эспинозы. Я часто бывалъ въ Севилъѣ,- сказалъ донъ Карлосъ, и его кольнуло въ сердце при воспоминан³и, какъ часто ему приходилось покупать тамъ разныя хорошеньк³я бездѣлушеи для донны Беатрисы. - Но, иди теперь за мной, другъ, и хорош³й ужинъ вознаградитъ тебя за грубость этихъ молодцовъ. Андресъ, позаботься хорошенько о его мулахъ; это послужитъ тебѣ достойнымъ наказан³емъ за обиду ихъ хозяину.

   - Тысячу разъ благодарю васъ, сеньоръ. Но, съ позволен³я вашего с³ятельства и не въ обиду пр³ятелю Андресъ, я уже лучше присмотрю самъ за скотиной. Мы старые товарищи; и скотина знаетъ мои привычки, а я ея.

   - Какъ хочешь, другъ. Андресъ покажетъ тебѣ конюшню, а я скажу мажордому, чтобы объ тебѣ позаботились какъ слѣдуетъ.

   - Опять я отъ чистаго сердца приношу вашему с³ятельству мою нижайшую признательность.

   Карлосъ вошелъ въ домъ, далъ нужныя приказан³я Д³его и возвратился въ свою комнату.

  

  

   Когда Карлосъ вновь остался наединѣ съ своею печалью, онъ почувствовалъ, что она нѣсколько измѣнила свой характеръ. Такъ часто бываетъ, когда насъ отрываетъ отъ нашего горя какое-нибудь событ³е внѣшняго м³ра.

   Въ первый разъ Карлосу пришло въ голову, что онъ намѣревался крайне низко поступить съ своимъ братомъ. Онъ не только составилъ цѣлый коварный планъ измѣны, но стараясь добиться привязанности донны Беатрисы, уже началъ приводить его въ исполнен³е. Хотя, съ тѣхъ поръ какъ восторжествовала лучшая сторона его натуры, прошло только нѣсколько часовъ, но они казались ему длиннымъ пер³одомъ времени. Теперь, можетъ быть и въ нѣсколько преувеличенномъ видѣ, онъ созналъ всю низость своего поведен³я. И онъ, донъ Карлосъ Альварецъ, до сихъ поръ гордивш³йся не только своимъ именемъ, но и безупречною жизнью, краснѣлъ при одной мысли о томъ гнусномъ поступкѣ, который былъ готовъ совершить.

   Долго сидѣлъ онъ съ разбитымъ сердцемъ, чувствуя себя совершенно не въ силахъ окончить свою пустую работу. Онъ пробовалъ приняться за повѣрку лежавшаго передъ нимъ счета, но не могъ сосредоточить свои мысли и машинально чертилъ кружки и квадраты на его поляхъ. Въ этотъ моментъ до него донеслись звуки пѣсни, распѣваемой на какомъ-то иностранномъ языкѣ. Прислушавшись, ему показалось, что это французск³я слова и онъ предположить, что это вѣроятно напѣваетъ его скромный гость, погонщивъ муловъ на пути въ конюшню, чтобы взглянуть еще разъ на своихъ преданныхъ товарищей прежде чѣмъ лечь спать. Вѣроятно онъ имѣлъ прежде какое нибудь занят³е въ Пиринеяхъ и тамъ выучился по французски.

   Поговорить съ кѣмъ нибудь постороннимъ казалось ему теперь самымъ подходящимъ дѣломъ, чтобы разогнать свои мрачныя мысли. Ему удобнѣе было разговаривать съ этимъ незнакомымъ человѣкомъ, чѣмъ съ Д³его или Долоресъ, которые на столько знали и любили его, чтобы сразу открыть, что съ нимъ происходило что-то неладное. Онъ выждалъ пока не услышалъ его голоса подъ самымъ окномъ, потомъ потихоньку открылъ его и позвалъ погонщика муловъ. Тотъ сразу отозвался на его призывъ и Карлосъ открылъ дверь и ввелъ его въ свою комнату.

   - Мнѣ показалось,- сказалъ онъ,- что вы напѣвали французскую пѣсню. Значитъ вы были во Франц³и?

   - Да, сеньоръ; я нѣсколько разъ переходилъ Пиринеи. Я былъ также въ Швейцар³и.

   - Вы слѣдовательно видѣли много замѣчательныхъ мѣстъ и смотрѣли недаромъ, кажется. Не разскажете ли вы мнѣ, для препровожден³я времени, о своихъ путешеств³яхъ?

   - Съ охотою, сеньоръ,- сказалъ погонщикъ, который при всей своей почтительности, обнаруживалъ такую развязность въ манерахъ, что ему должно быть уже не впервые, какъ думалъ Карлосъ, приходилось говорить съ благородными лицами.- Съ чего же мнѣ начать?

   - Случалось вамъ проходсть черезъ Сантильяны, не бывали ли вы въ Астур³и?

   - Нѣтъ, сеньоръ. Человѣкъ сразу всего не охватитъ: "Кто звонитъ въ колокола, тотъ не участвуетъ въ процесс³и". Я хорошо знакомъ только съ дорогою отъ Л³она сюда; я бывалъ также въ Швейцар³и.

   - Ну такъ разскажите мнѣ сперва о Л³онѣ. Сядьте, мой другъ.

   Погонщикъ муловъ сѣлъ и началъ свой разсказъ, обнаруживая при этомъ много смышленности, обратившей на себя вниман³е Карлоса, который задавалъ ему много вопросовъ. И такъ они продолжали свою бесѣду, съ постепенно возростающимъ интересомъ, Карлосъ восхищался мужествомъ и энерг³ею погонщика, которыя тотъ обнаруживалъ при исполнен³и своей обязанности, и съ удовольств³емъ слушалъ его оригинальныя и остроумныя замѣчан³я. Кромѣ того его не мало поражали нѣкоторые признаки образованности и воспитан³я, которые не встрѣчались среди людей этого класса. Онъ замѣтилъ также маленькую красивую руку, которую въ жару разговора, погонщикъ клалъ на столъ и которая, видимо привыкла владѣть не однимъ только кнутомъ. Ему бросилась въ глаза также другая вещь. Хотя въ разговорѣ Юл³ано попадались часто провинц³ализмы и народныя шутки, но не слышно было ни одного ругательства.

   - Я никогда еще не видѣлъ погонщика муловъ,- думалъ Карлосъ,- у котораго бы въ каждыхъ двухъ сказанныхъ фразахъ не было съ полдюжины проклят³й.

   Юл³ано, съ другой стороны, наблюдалъ своего хозяина гораздо съ большей проницательностью, чѣмъ то думалъ Карлосъ. Во время ужина онъ узналъ отъ прислуги, что хозяинъ ихъ отличался добротою и кротостью, и что въ жизнь свою онъ никому не сдѣлалъ вреда. Зная все это, онъ невольно чувствовалъ симпат³ю къ молодому дворянину, мрачное выражен³е лица котораго обнаруживало какое-то сирытое горе.

   - Вашему с³ятельству вѣроятно уже надоѣли мои разсказы,- сказалъ онъ наконецъ.- Уже время мнѣ покинуть васъ для отдыха.

   Дѣйствительно уже былъ поздн³й часъ.

   - Прежде чѣмъ вы уйдете,- сказалъ ласково Карлосъ,- вы должны выпить со мною кубокъ вина.

   Подъ рукою у него былъ только драгоцѣнный напитокъ, принесенный для него Долоресъ, и онъ сталъ разыскивать вторую чашу, потому что гордый кастильск³й дворянинъ въ своей утонченной вѣжливости самъ хотѣлъ раздѣлить напитокъ съ своимъ гостемъ.

   - Я уже достаточно пользовался гостепр³имствомъ вашего с³ятельства,- возразилъ Юл³ано, бывш³й видимо воздержнымъ человѣкомъ.

   - Это не должно служить вамъ помѣхою выпить за мое здоровье,- сказалъ Карлосъ, доставая небольшой охотнич³й кубокъ, забытый въ варманѣ его колета.

   Послѣ того онъ наполнилъ большой кубокъ и подалъ его Юл³ано. Это было само по себѣ небольшое дѣло. Но до послѣдняго дня своей жизни Карлосу Альварецъ приходилось благодарить Бога, что онъ вложилъ въ его сердце подать ему эту чашу вина.

   Погонщикъ муловъ поднялъ кубокъ къ своимъ губамъ.

   - Да благословитъ васъ Богъ здоровьемъ и счастьемъ, благородный сеньоръ,- сказалъ онъ.

   Карлосъ выпилъ также свою чашу не безъ удовольств³я, чувствуя полный упадокъ силъ. Въ то время, когда онъ ставилъ ее на столъ, какое-то внутреннее чувство подтолкнуло его сказать, съ горькою улыбкою на устахъ:

   - Счастье врядъ ли теперь встрѣтится со мною.

   - Отчего же сеньоръ? Съ вашего позволен³я, вы молоды, благородной семьи, добры, съ большими познан³ями и талантами, какъ говорятъ мнѣ.

   - Все это не помѣшаетъ человѣку быть несчастнымъ,- сказалъ откровенно Карлосъ.

   - Да утѣшитъ васъ Богъ, сеньоръ!

   - Благодарю за доброе пожелан³е,- отвѣчалъ Карлосъ съ нѣкоторою ирон³ей, сознавая, что онъ уже сказалъ лишнее.- У всѣхъ людей, я полагаю, есть свои горести, и всѣ переживаютъ ихъ. Такъ, безъ сомнѣн³я, будетъ и со мною.

   - Но Богъ можетъ дать вамъ утѣшен³е,- повторилъ Юл³ано съ особою искренностью въ голосѣ.

   Пораженный его манерой Карлосъ задумчиво, но съ нѣкоторымъ любопытствомъ посмотрѣлъ на него.

   - Сеньоръ,- продолжалъ Юл³ано, наклоняясь впередъ, искреннимъ, тихимъ голосомъ,- простите простому человѣку его простой вопросъ. Сеньоръ, знаете ли вы Бога?

   Карлосъ замѣтно вздрогнулъ. Не сумасшедш³й ли этотъ человѣкъ? Не можетъ быть; всѣ его прежн³я слова доказываютъ противное. Это былъ видимо очень умный, мало ученый человѣкъ, говоривш³й съ простотою и искренностью ребенка. И теперь онъ задалъ чисто дѣтск³й вопросъ, на который затруднится отвѣтомъ и мудрецъ. Совершенно поставленный въ тупикъ, Карлосъ рѣшилъ понять его въ самомъ простомъ смыслѣ.

   - Да,- сказалъ онъ,- я