Алкок Дебора - Испанские братья

v align="justify">   Въ самыхъ простыхъ словахъ, доступныхъ пониман³ю ребенка, съ сердцемъ, полнымъ вѣры и любви, Карлосъ говорилъ о земной жизни Христа и Его страдан³яхъ для спасен³я всѣхъ вѣрующихъ въ Него.

   Выражен³е потускнѣвшихъ глазъ старика нѣсколько оживилось и Карлосъ замѣтилъ, что онъ слушалъ его съ возростающимъ интересомъ. Но потомъ произошла перемѣна. Оживлен³е исчезло изъ его глазъ, хотя онъ ни на одинъ моментъ не спускалъ ихъ съ лица говорившаго. Сосредоточенное вниман³е замѣнилось такимъ выражен³емъ, которое можетъ быть только у человѣка, слушающаго какую нибудь чудную музыку, вызывающую въ немъ смутныя, дорог³я воспомнеан³я. Въ дѣйствительности, голосъ Карлоса звучалъ именно такою музыкой въ ушахъ его товарища по заключен³ю и послѣдн³й, казалось, готовъ былъ навсегда остаться тамъ, слушая и смотря на него.

   Карлосъ подумалъ, что если этотъ раскаявш³йся удовлетворялъ ихъ "преподоб³я", то требован³я ихъ были не особенно строги. И онъ удивлялся, какъ проницательный человѣкъ, подобный настоятелю Доминиканскаго монастыря, могъ довѣрить его обращен³е въ так³я руки. Восхваляемое благочест³е раскаявшагося казалось ему только умственною подавленностью,- покорностью души, въ которой была убита всякая сила.

   - Только живое можетъ сопротивляться,- подумалъ онъ;- съ мертвымъ-же они могутъ сдѣлать, что угодно.

   Но, несмотря на такую подавленность сердца и ума_г Карлосъ чувствовалъ, что его товарищъ по заключен³ю съ каждымъ часомъ дѣлается ему дороже.

   Когда, изъ боязни утомить его, онъ прекратилъ свое изложен³е, оба они погрузились въ молчан³е, и прерванный разговоръ не возобновлялся въ течен³е этого дня, хотя они относились другъ къ другу съ прежнимъ дружескимъ вниман³емъ. Первое, на чемъ остановился взглядъ Карлоса, когда онъ проснулся на слѣдующее утро, была склонившаяся передъ Мадонной фигура старика, съ выражен³емъ болѣе сильнаго внутренняго чувства на лицѣ, чѣмъ онъ замѣчалъ до сихъ поръ.

   Но Карлосъ ошибался, думая, что одно религ³озное чувство оживляло лицо старика. Въ душѣ послѣдняго пробудилось иное, давно заснувшее въ немъ, земное чувство. Въ умѣ его промельвнуло слабое воспоминан³е о молодой женѣ съ малюткой, отъ которой его оторвали уже столько лѣтъ тому назадъ. Нѣсколько позже, когда два узника сидѣли за своей утренней трапезой, состоявшей изъ хлѣба и вина, покаявш³йся началъ говорить первый.

   - Въ началѣ, вы очень смутили меня, сеньоръ,- сказалъ онъ.

   - Я долженъ сознаться въ томъ же чувствѣ по отношен³ю къ вамъ,- отвѣчалъ Карлосъ.- Весьма понятно, что товарищи по несчаст³ю, подобные намъ, могутъ быть другъ для друга настолько-же источникомъ горя, сколько и радости.

   - Вы правы,- отвѣчалъ старикъ.- Мнѣ уже разъ пришлось пострадать отъ предательства одного товарища по заключен³ю, и потому неудивительно, что во мнѣ развилась нѣкоторая подозрительность.

   - Какъ это случилось, сеньоръ?

   - Это было давно, вскорѣ послѣ моего ареста. Въ продолжен³е многихъ тяжелыхъ, мрачныхъ мѣсяцевъ одиночества,- я не могу сказать, сколько ихъ прошло,- я оставался... я хочу сказать... пребывалъ въ состоян³и не раскаян³я.

   - Развѣ? - спросилъ съ живымъ интересомъ Карлосъ.- Впрочемъ, я такъ и думалъ.

   - Прошу васъ, сеньоръ, не вините меня,- сказалъ съ безпокойствомъ старикъ.- Теперь я примирился. Я возвратился въ лоно истинной церкви. Я исповѣдывался и получилъ отпущен³е и мнѣ даже обѣщано напутств³е св. Даровъ, если моя жизнь будетъ въ опасности. Я отрѣшился отъ всей той ереси, которую я узналъ отъ де-Валеро.

   - Отъ де-Валеро! Узнали отъ него! - воскликнулъ Карлосъ иблѣдныя щеки его покрылись румянцемъ.- Скажите мнѣ, сеньоръ, если я могу позволить себѣ такой вопросъ, сколько времени вы здѣсь.

   - Этого я не могу припомнить. Первый годъ я вижу ясно; но потомъ все точно во снѣ. Въ этотъ первый годъ со мною былъ предатель, о которомъ я говорилъ. Я уже просилъ о возвращен³и въ церковь. Мнѣ было обѣщано, я долженъ былъ принести покаян³е; мнѣ обѣщали прощен³е... свободу. Послѣ того мнѣ случилось говорить съ этимъ человѣкомъ, отъ чистаго сердца, какъ теперь съ вами, я считалъ его благороднымъ человѣкомъ, можетъ быть, "ихъ преподоб³я" поступили нѣсколько строго со мною. Да проститъ мнѣ Богъ эти слова! И этотъ человѣкъ, мой товарищъ по заключен³ю, самъ знавш³й, что такое тюремная жизнь... пошелъ и донесъ на меня за эти праздныя слова сеньорамъ инквизиторамъ... да проститъ его Богъ! тогда двери темницы закрылись предо мной навсегда... навсегда! увы!...

   Карлосъ едва улавливалъ его послѣдн³я слова. Онъ не спускалъ своихъ глазъ съ его лица.

   - Не оставили ли вы за собою въ томъ м³рѣ дорогихъ, близкихъ вамъ, разлука съ которыми разрывала ваше сердце?- спросилъ онъ дрожащимъ голосомъ.

   - Да, оставилъ. И съ тѣхъ поръ какъ вы здѣсь, я постоянно вижу предъ собою ихъ лица. Я не знаю почему. Моя жена, мое дитя! - старикъ закрылъ свое лицо рукою, и давно незнакомыя слезы показались на его глазахъ.

   - Сеньоръ,- сказалъ Карлосъ, стараясь сдержать свое волнен³е,- я прошу васъ о большой милости. Назовите мнѣ имя, которое вы носили, когда были между людьми. Я знаю, что оно благородное.

   - Да, мнѣ обѣщали спасти его отъ безчест³я. Но въ мое покаян³е входило, чтобы я никогда не произносилъ его, даже забылъ его, если возможно.

   - Но только этотъ одинъ разъ, это не праздное любопытство... сжальтесь надо мною, назовите его,- умолялъ его въ страстномъ волнен³и Карлосъ.

   - Ваше лицо и голосъ дѣйствуютъ на меня непонятно; кажется, я ни въ чемъ не могу отказать вамъ. Я... то есть я былъ... донъ-Жуанъ Альварецъ де-Сантильяносъ-и-Менн³я.

   При этихъ словахъ Карлосъ упалъ безъ чувствъ у его ногъ.

  

  

   Старикъ осторожно положилъ Карлоса на соломенный тюфякъ (у него еще сохранилась нѣкоторая доля физической силы, да и не трудно было поднять это изсохшее тѣло); затѣмъ онъ сталъ стучать въ дверь и звать на помощь. Но никто не слышалъ его, или по крайней мѣрѣ не отзывался на его кличъ; да оно и было понятно, если вспомнить, что въ течен³е двадцати лѣтъ онъ ни разу не призывалъ своихъ тюремщиковъ. Послѣ того, въ совершенномъ недоумѣн³и что дѣлать, онъ склонился въ отчаян³и надъ своимъ юнымъ товарищемъ, безпомощно ломая себѣ руки.

   Наконецъ Карлосъ пошевелился и проговорилъ: - Гдѣ я? что это? - но по мѣрѣ того, какъ въ нему возвращалось сознан³е, онъ вспомнилъ, что ему не отъ кого ждать помощи. Онъ сдѣлалъ усил³е, чтобы понять свое положен³е. Какое-то одуряющее чувство радости наконецъ охватило его. Былъ онъ свободенъ? Позволили ему видѣться съ Жуаномъ?

   Наконецъ, постепенно и медленно все стало ясно. Онъ приподнялся, схватилъ руку старика и воскликнулъ:

   - Отецъ мой!

   - Лучше-ли вамъ, сеньоръ? - спросилъ тотъ съ безпокойствомъ.- Прошу васъ выпить немного этого вина.

   - Отецъ, отецъ мой! Я твой сынъ. Я Карлосъ Альварецъ. Ты не понимаешь меня?

   - Я не понимаю васъ, сеньоръ,- произнесъ старикъ, отодвигаясь отъ него съ выражен³емъ недоумѣн³я. - Съ кѣмъ я имѣю честь говорить?

   - Отецъ мой, я твой сынъ... твой сынъ Карлосъ!

   - Я никогда не видѣлъ васъ... до вчерашняго дня.

   - Но это правда; и...

   - Остановитесь,- перервалъ его старикъ;- вы говорите безумныя слова. У меня былъ только одинъ мальчикъ... Жуанъ... Жуанъ Родриго. Старш³й въ домѣ Альварецъ де-Менн³я всегда носилъ имя Жуана.

   - Онъ живъ. Онъ капитанъ донъ-Жуанъ теперь, храбрѣйш³й и благороднѣйш³й изъ людей. Какъ бы вы любили его, еслибъ только вы могли увидѣть его! Но нѣтъ; слава Богу, это невозможно.

   - Мой мальчикъ - капитанъ въ арм³и его величества!- сказалъ донъ-Жуанъ, думавш³й, что велик³й императоръ еще царствуетъ.

   - А я,- продолжалъ Карлосъ прерывающимся голосомъ.- Я родился тогда, когда васъ считали умершимъ... я появился на свѣтъ, когда Богъ взялъ въ себѣ мою мать изъ этого м³ра грѣха и печали... и теперь Провидѣн³е, своими невѣдомыми путями, привело меня сюда, чтобы утѣшить васъ, послѣ столькихъ лѣтъ страдан³й.

   - Твоя мать! Ты сказалъ, твоя мать? Моя жена, Constanza mia. Дай-же мнѣ взглянуть на твое лицо.

   Карлосъ теперъ всталъ на колѣни; старикъ положилъ руку на его плечо и смотрѣлъ на него долгимъ, пристальнымъ взглядомъ. Наконецъ, Карлосъ приподнялъ эту руку и положилъ ее себѣ на голову.

   - Отецъ,- сказалъ онъ,- ты будешь любить своего сына? Ты благословишь его? Онъ жилъ до сихъ поръ среди тѣхъ, которые его ненавидѣли и не слыхалъ ни однего ласковаго слова; сердце его рвется къ любви и нѣжности.

   Донъ-Жуанъ не отвѣчалъ нѣсколько времени и только гладилъ рукою его мягк³е волосы.

   - Совсѣмъ какъ у нея,- проговорилъ онъ, точновоснѣ.- И глаза ея... голубые. Да, да; я благословлю тебя... Но кто я? Да благословитъ тебя Богъ, сынъ мой.

   Во время долгаго, слѣдовавшаго послѣ того, молчан³я, раздались удары монастырскаго колокола. Какъ ни былъ взволнованъ Карлосъ, но онъ вспомнилъ, что рѣзкое отклонен³е отъ принятаго старикомъ обѣта покаян³я можетъ имѣть вредныя для него послѣдств³я. Поэтому онъ рѣшился напомнить ему объ этомъ.

   - Отецъ,- и какъ сладко въ его устахъ звучало это слово,- ты всегда въ это время читаешь покаянные псалмы. Когда ты кончишь, мы возобновимъ нашъ разговоръ. У меня есть столько разсказать тебѣ.

   Старикъ послушался его съ тѣмъ тихимъ, безпрекословнымъ подчинен³емъ, къ которому онъ привыкъ. Новая пробудившаяся въ немъ жизнь еще не въ состоян³и была покорить укоренившейся привычки. И это было хорошо для него. А то вѣдь внезапный порывъ новыхъ, пробудившихся въ немъ мыслей могъ отозваться вредно на его умѣ и на его тѣлѣ. Но знакомыя латинск³я слова, повторяемыя почти безсознательно и машинально, подѣйствовали успокоительно, какъ сонъ, на его возбужденный мозгъ.

   Между тѣмъ Карлосъ благодарилъ Бога, что здѣсь, въ этой мрачной темницѣ, наконецъ, осуществилось завѣтное желан³е его дѣтскихъ лѣтъ. Теперь это ужасное мѣсто озарилось для него свѣтомъ радости. Его жизнь была полна; цѣль ея достигнута. Онъ былъ доволенъ.

   - Рюи, Рюи, я нашелъ нашего отца! - было кликомъ его сердца. Но онъ сдержалъ его, а также и слезы, просивш³яся на его глаза, чтобы не потревожить своего отца.

   Но ему предстояла еще болѣе трудная задача. Онъ раздумывалъ, какъ ему разсказать все прошлое разбитому, престарѣлому человѣку, безъ потрясен³я его ослабѣвшаго мозга.

   Онъ рѣшилъ первымъ дѣломъ передать ему о Нуэрѣ. Онъ сдѣлалъ это постепенно, чтобы не подавить его сразу новыми впечатлѣн³ями. Онъ говорилъ о Долоресъ и Д³его; описывалъ замокъ, возсоздавая передъ нимъ давно знакомыя картины. Съ особенными подробностями онъ описалъ его комнату, потому что она мало измѣнилась съ тѣхъ поръ и была любимымъ мѣстомъ отца.

   - На ея окнѣ,- сказалъ онъ при этомъ,- были написаны слова алмазомъ, вѣроятно, твоею рукою, отецъ мой. Мы съ братомъ въ дѣтствѣ часто перечитывали ихъ и по поводу ихъ создавали въ своемъ воображен³и не мало плановъ. Ты не можешь припомнить ихъ?

   Старикъ покачалъ отрицательно головою. Тутъ Карлосъ сталъ повторять:

  

  

   - Да, я вспоминаю теперь,- сказалъ быстро старикъ.

   - И золотая страна, открытая тобою, не была ли это истина, возвѣщенная Писан³емъ? - торопливо спросилъ Карлосъ.

   Старикъ задумался; мысли его видимо спутались; и онъ сказалъ съ грустью:

   - Не знаю. Не могу припомнить, что побудило меня написать эти строки или даже - когда онѣ были написаны.

   Затѣмъ Карлосъ рѣшился разсказать все, что онъ узналъ отъ Долоресъ о своей матери. Извѣст³е о смерти его жены было сообщено узнику; но оно было единственнымъ, дошедшимъ до него о судьбѣ его семьи за всѣ эти годы. Въ началѣ онъ выслушивалъ его довольно спокойно, но потомъ волнен³е его при имени жены стало усиливаться, и Карлосъ, старавш³йся пробудить замолкнувш³я струны его сердца, сталъ опасаться за него.

   - У тебя совсѣмъ ея лицо; точно она вновь явилась передо мною! - сказалъ старикъ.

   Карлосъ старался пробудить въ немъ воспоминан³я о его первенцѣ. Но онъ любилъ его и помнилъ только какъ малютку. Жуанъ юноша и потомъ взрослый человѣкъ - казался ему чѣмъ-то чуждымъ. Подъ конецъ Карлосу удалось установить связь между узникомъ-отцомъ и храбрымъ, благороднымъ сыномъ, напоминавшимъ его самого въ молодые годы. Карлосъ не уставалъ разсказывать о храбрости Жуана, его великодуш³и и праздивости, часто заканчивая все это словами:

   - Онъ былъ бы твоимъ любимцемъ, еслибы ты его зналъ, отецъ мой.

   По мѣрѣ того, какъ проходило время, онъ узнавалъ изъ устъ своего отца главныя событ³я его жизни. Его прошлое походило на когда-то яркую картину съ выцвѣтшими красками. Все, что онъ помнилъ, онъ передавалъ своему сыну отрывками, часто безсвязными, изъ которыхъ Карлосу удалось постепенно создать нѣчто цѣлое.

   Ровно двадцать три года тому назадъ, по пр³ѣздѣ въ Севилью, по повелѣн³ю императора, какъ онъ думалъ, графъ де Нуэра былъ арестованъ и заключенъ въ тайную тюрьму инквизиц³и. Онъ хорошо зналъ свое преступлен³е. Онъ былъ близкимъ другомъ де-Валеро; онъ читалъ и изучалъ Священное Писан³е; и ему даже случалось въ присутств³и нѣсколькихъ лицъ отстаивать новое учен³е. И онъ былъ готовъ пострадать за свои убѣжден³я. Еслибы тотчасъ послѣ его ареста его подвергли пыткѣ или приговорили къ костру, вѣроятно, его имя было бы въ числѣ другихъ героевъ, мучениковъ инквизиц³и.

   Но послѣдовало долгое, томительное заточен³е, которое подорвало его пылкую, дѣятельную натуру. Его вѣра была настолько сильна, что онъ готовъ былъ вынести все, что соотвѣтствовало выдающимся чертамъ его характера; но онъ сдался подъ бременемъ коварно придуманныхъ испытан³й, направленмыхъ на его слабыя стороны.

   Измученный долгимъ заточен³емъ, онъ сдѣлался жертвою монаховъ, которые напали на него съ своими хитросплетенными аргументами и софизмами. Онъ чувствовалъ себя какъ храбрый человѣкъ, которому приходится драться на шпагахъ съ болѣе искусными противниками. Онъ сознавалъ, что былъ правъ; и думалъ, что можетъ доказать это. Но они доказывали ему противное и онъ не въ состоян³и былъ уловить слабыхъ мѣстъ въ ихъ выводахъ. Они убѣждали его признать себя побѣжденнымъ, смирить свою гордость и подчинить свой разсудокъ рѣшен³ю святой католической церкви. Они обѣщали ему свободу и то, что наказан³е его будетъ заключаться въ легкомъ покаян³и и денежной пени.

   Надежда освобожден³я пробудилась въ его сердцѣ; умъ его къ тому времени былъ уже спутанъ и внутренн³й голосъ совѣсти не находилъ достаточной поддержки. Отречен³е его было написано въ сравнительно мягкихъ выражен³яхъ и въ свое время было подписано имъ. Отъ него не требовали публичнаго покаян³я, такъ какъ все это дѣло хранилось въ величайшей тайнѣ.

   Но главный инквизиторъ Вальдецъ не вполнѣ вѣрилъ въ искренность его раскаян³я, что отчасти объяснялось желан³емъ получить въ пользу с_в_я_т_о_й и_н_к_в_и_з_и_ц_³_и большую долю его владѣн³й. Кромѣ того, онъ вѣроятно боялся разоблачен³й, еслибы графъ получилъ свободу. Поэтому, онъ рѣшился прибѣгнуть къ одной уловкѣ, часто практиковавшейся и одобряемой инквизиц³ей. Подосланный къ нему ш_п_³_о_н_ъ-п_о_д_с_т_р_е_к_а_т_е_л_ь донесъ, что графъ де-Нуэра дерзко отзывается объ инквизиц³и, произноситъ кощунственныя слова противъ католической вѣры и въ глубинѣ души держится своей ереси. Въ результатѣ онъ былъ приговоръ къ пожизненному заключен³ю.

   Положен³е донъ-Жуана было достойно всякаго сожалѣн³я. Подобно Самсону, онъ былъ лишенъ своей силы и связанный преданъ въ руки своихъ враговъ. Онъ отказался отъ своей вѣры, потому что не въ силахъ былъ выносить вѣчнаго заключен³я. И теперь, отторгнутый отъ вѣры своего Бога,- онъ долженъ былъ испытать это заточен³е. Понятно, что это отразилось для него ужасными послѣдств³ями. Умъ его потерялъ свою силу и подвижность, и въ концѣ концовъ сдѣлался пассивнымъ оруд³емъ въ рукахъ другихъ.

   Тогда доминиканск³й монахъ фра-Рикардо, умный и обладавш³й сильной волей, воспользовался этимъ случаемъ, чтобы подчинить его своему вл³ян³ю. Онъ былъ посланъ монастырскими властями (тогда еще онъ не былъ настоятелемъ), сообщить объ арестѣ ея мужа графинѣ Нуэра, съ секретными инструкц³ями узнать, не пошатнулась ли и она въ своей вѣрѣ. Въ своемъ фанатизмѣ, онъ съ ненужною жестокостью исполнилъ это жестокое поручен³е. Но онъ не былъ вовсе лишенъ совѣсти и его глубоко потрясло извѣст³е о ея смерти, послѣдовавшей черезъ нѣсколько дней послѣ его посѣщен³я. Привыкш³й, по своей религ³и, уравновѣшивать злое сдѣланнымъ добромъ, онъ рѣшился, чтобы успокоить свою совѣсть, спасти душу того человѣка, въ смерти жены котораго онъ чувствовалъ себя виноватымъ.

   Онъ не жалѣлъ усил³й для поставленной себѣ задачи, и достигъ извѣстнаго успѣха. Онъ убилъ постепенно всякую самостоятельность въ умѣ р_а_с_к_а_я_в_ш_а_г_о_с_я и съ радостью увидѣлъ свой собственный образъ, отраженный въ немъ, какъ въ зеркалѣ. Онъ принималъ отражен³е за дѣйствительность и торжествовалъ, видя, что оно все болѣе и болѣе отвѣчаетъ на каждое его движен³е.

   Но арестъ сына р_а_с_к_а_я_в_ш_а_г_о_с_я нарушилъ это чувство удовлетворен³я. Какая-то мрачная туча висѣла надъ всѣмъ этимъ семействомъ, которой не могло устранить даже раскаян³е отца. Онъ желалъ спасти юношу и сдѣлалъ для того все, что было доступно его натурѣ; но всѣ его усил³я не привели ни къ чему. Блѣдное лицо непокорнаго молодого еретика, столь напоминавшее его мать, укоризненно вставало передъ нимъ, и онъ чувствовалъ къ нему какое-то непонятное влечен³е. Можетъ быть, вл³ян³е отца подѣйствуетъ благотворно на сына, уступавшаго ему въ началѣ по силѣ характера и теперь подавленнаго долгимъ пер³одомъ заключен³я и страдан³й.

   Можетъ быть, въ этомъ фанатическомъ монахѣ еще не умерло все человѣческое и онъ хотѣлъ усладить послѣдн³е дни старика, возвращеннаго церкви, благодаря его личнымъ усил³ямъ.

   Карлосъ не думалъ о побужден³яхъ, которыми руководствовался настоятель. Онъ былъ преисполненъ новой радости.

  

  

   - Что ты дѣлаешь, отецъ мой,- спросилъ однажды утромъ Карлосъ.

   Донъ-Жуанъ вынулъ изъ какого-то потаеннаго мѣста небольшой рогъ для чернилъ и смачивалъ водою высохшее содержимое.

   - Мнѣ пришло въ голову записать нѣчто,- сказалъ онъ.

   - Но что пользы въ чернилахъ безъ пера и бумаги.

   Старикъ улыбнулся и вытащилъ изъ своего соломеннаго тюфяка маленькую записную книжку и перо, которому было болѣе двадцати лѣтъ.

   - Давно уже это было,- сказалъ онъ,- я томился отъ постояннаго бездѣйств³я и подкупилъ моимъ послѣднимъ дукатомъ одного изъ послушниковъ, чтобы онъ принесъ мнѣ это; я хотѣлъ записывать, что случилось со мною, для препровожден³я времени.

   - Могу я прочитать это, отецъ мой?

   - Конечно, если желаешь,- и онъ передалъ маленькую книжку въ руки своего сына.- Въ началѣ, какъ видишь, въ ней было написано много. Я уже и не помню о чемъ... вѣроятно, все это было въ моихъ мысляхъ. Иногда ко мнѣ приходили бесѣдовать братья, и я записывалъ ихъ разговоръ. Но постепенно я сталъ записывать все менѣе. Случались дни, когда я ничего не заносилъ въ книжку. Нечего было писать.

   Карлосъ скоро углубился въ чтен³е маленькой книжки. Съ большимъ интересомъ и волнен³емъ прочелъ онъ о первыхъ дняхъ, проведенныхъ его отцомъ въ тюрьмѣ; но, заглянувъ въ конецъ, гдѣ была послѣдняя запись, онъ не могъ сдержать улыбки. Онъ прочелъ вслухъ:

   "Праздникъ. На обѣдъ курица и порц³я краснаго вина".

   - Не правъ ли я былъ,- спросилъ его отецъ,- что пора было прекратить дневнивъ, когда я дошелъ до того, что сталъ записыватъ так³я мелочи? Да, я помню, какъ тяжело было мнѣ разстаться съ этой книжкой. Я презиралъ себя за то, что записывалъ въ ней; но другого ничего не было... никогда не будетъ, думалъ я. Но теперь Богъ послалъ ко мнѣ моего сына. Я хочу записать это.

   - Но когда это было? Сколько прошло времени, какъ ты здѣсь, Карлосъ?

   Карлосъ въ свою очередъ также не зналъ этого съ точностью. Тих³е однообразные дни пролетѣли быстро, не оставивъ никакого слѣда за собою.

   - Мнѣ кажется, это былъ одинъ безконечный праздникъ,- сказалъ онъ.- Надо припомнить. Лѣтн³е жары еще не наступили тогда; должно быть, это было въ мартѣ, или апрѣлѣ... да, вѣрнѣе въ апрѣлѣ. Я помню, считалъ тогда, что пробылъ ровно два года въ тюрьмѣ.

   - А теперь стало прохладнѣе. Я полагаю, что было четыре... шесть мѣсяцевъ тому назадъ, какъ ты думаешь?

   Карлосъ также полагалъ, что было ближе въ послѣднему пер³оду.

   - Мнѣ думается, монахи были у насъ шесть разъ,- сказалъ онъ.- Нѣтъ, только пять разъ.

   За отсутств³емъ настоятеля, по важному дѣлу изъ Севильи, ихъ посѣщали друг³е изъ монаховъ и сообщали ему о каждомъ такомъ посѣщен³и. Это были старые, почтенные люди, изъ числа монастырской брат³и; имъ однимъ были извѣстны настоящее имя и истор³я донъ-Жуана. Они давали благопр³ятные отзывы объ этихъ узникахъ. П_о_к_а_я_в_ш_³_й_ся, какъ всегда, былъ тихъ и покоренъ, но менѣе молчаливъ; они также одобрительно отзывались и о молодомъ, за его кротость и вѣжливое обхожден³е, причемъ онъ внимательно и съ интересомъ выслушивалъ все, что ему говорили.

   Настоятель готовъ былъ ожидать болѣе опредѣленныхъ результатовъ: онъ придавалъ большое значен³е времени. Но шесть мѣсяцевъ казались и ему достаточнымъ пер³одомъ для задуманнаго имъ опыта. И теперь, это было какъ разъ на другой день послѣ описаннаго разговора, онъ самъ посѣтилъ узниковъ.

   Оба выразиля ему живѣйшую благодарность за то снисхожден³е, какимъ они пользовались. Карлосъ, здоровье котораго значительно поправилось, сказалъ ему, что онъ не ожидалъ испытать на землѣ такое счастье.

   - Тогда, сынъ мой,- сказалъ настоятель,- докажи мнѣ свою благодарность единственнымъ возможнымъ для тебя и пр³ятнымъ мнѣ способомъ. Не отвергай милости, предлагаемой тебѣ святою церковью. Проси о принят³и тебя въ лоно ея.

   - Сеньоръ,- отвѣчалъ твердо Карлосъ,- я могу только повторить то, что говорилъ шесть мѣсяцевъ тому назадъ,- это невозможно.

   Настоятель доказывалъ, убѣждалъ, грозилъ ему, все было напрасно. Наконецъ, онъ напомнилъ Карлосу, что онъ уже приговоренъ къ смерти на кострѣ и что онъ отвергаетъ теперь послѣдн³й путь въ своему спасен³ю. Но когда тотъ продолжалъ упорствовать, онъ отвернулся отъ него, скорѣе съ грустнымъ, чѣмъ негодующимъ выражен³емъ, какъ будто сильно огорченный такою неблагодарностью.

   - Я больше не буду обращаться къ тебѣ,- сказалъ онъ.- Я вѣрю, что въ сердцѣ твоего отца сохранилась искра, не только простого чувства, но благодати Бож³ей. Я буду говорить съ нимъ.

   Можетъ быть, донъ-Жуанъ не вполнѣ уяснилъ себѣ изъ словъ Карлоса, что ему грозила смерть, или въ волнен³и радости, найдя своего сына, онъ позабылъ объ этомъ, но только извѣст³е, сорвавшееся съ устъ настоятеля, было для него страшнымъ неожиданнымъ ударомъ. Такъ сильно было его отчаян³е, что даже фра-Рикардо видимо былъ тронутъ. Карлосъ позабылъ совершенно о собственной опасности и старался теперь только успокоить своего стараго отца.

   - Оставь его! - сказалъ строго настоятель. - Всякое сочувств³е горю, вызванному тобою самимъ, будетъ только насмѣшкой. Если ты искренно любишь его, то избавишь его отъ этого горя. Въ течен³е трехъ дней еще остается открытымъ для тебя путь спасен³я. По прошеств³и этого срока я не могу отвѣчать за твою жизнь.- Потомъ онъ обратился къ несчастному отцу:

   - Если ты можешь внушить этому несчастному юношѣ,- сказалъ онъ,- чтобы онъ внялъ голосу небеснаго и человѣческаго милосерд³я, то спасешь его душу и тѣло. Ты знаешь, какъ извѣстить меня. Да поможетъ тебѣ Богъ, и да смягчитъ онъ его сердце!

   Съ этими словами онъ вышелъ, предоставивъ Карлоса выдержать такую борьбу, какой онъ еще не испытывалъ за все время своего заключен³я.

   Въ продолжен³е этого дня и большей части ночи шла такая борьба между ними. Несчастному отцу показалось, что всѣ его мольбы и слезы не производили никакого впечатлѣн³я на сердце его сына. Онъ не зналъ, как³я мучен³я испытывалъ въ это время Карлосъ, потому что страдан³е и пытка научили его выносить ихъ, не обнаруживая своего чувства. Самая нѣжная любовь связывала теперь отца и сына, такъ неожиданно встрѣтившихся здѣсь. И теперь Карлосу самому приходилось разрушить эту дорогую связь и оставить своего отца въ новомъ одиночествѣ, которое было несравненно ужаснѣе перваго. Неужели этого было недостаточно? Но ему приходилось еще видѣть эту сѣдую голову, склоненную передъ нимъ въ мольбѣ; слышать, какъ эти старчесн³я уста молили, не лишать его послѣдняго сокровища на землѣ.

   - Отецъ мой,- сказалъ наконецъ Карлосъ, когда уже наступила ночь и они сидѣли при лунѣ,- ты часто говорилъ, что лицо мое похоже на мать.

   - Увы! - отвѣчалъ со стономъ старикъ,- это такъ; и теперь, какъ и ее, тебя оторвутъ отъ меня. Conetanza mia! сынъ мой!

   - Отецъ, скажи мнѣ, прошу тебя, согласился бы ты, даже чтобъ спастись отъ самыхъ ужасныхъ мукъ, приложить свою печать къ пасквилю, позорящему честь моей матери?

   - Мальчикъ... какъ ты можешь спрашивать это? Никогда!.. Ничто не въ силахъ заставить меня сдѣлать это.- И въ поблекшихъ глазахъ старика блеснулъ огонь, напоминавш³й его молодые дни.

   - Отецъ, есть Одинъ, любовь моя къ Которому еще сильнѣе, чѣмъ твоя къ моей матери; ни ради собственнаго спасен³я, ни даже, чтобы спасти тебя отъ этой муки, я не могу отказаться отъ Его икени. Отецъ, я не могу!... хотя это хуже самой ужасной пытки.

   Горе, прозвучавшее въ послѣднихъ словахъ, пронзило сердце старика. Онъ ничего не сказалъ, но закрылъ свое лицо руками и заплакалъ тѣми слезами, которыми плачетъ человѣкъ, охваченный полнымъ отчаян³емъ и лишенный всякой силы бороться съ предстоящей ему ужасной судьбой.

   Ихъ послѣдняя пища оставалась на столѣ нетронутой. Тутъ было вино, и Карлосъ поднесъ его отцу и просилъ его выпить немного. Но донъ-Жуанъ отстранилъ чашу съ виномъ; онъ привлекъ къ себѣ Карлоса и долго пристально смотрѣлъ на него при лунномъ свѣтѣ.

   - Какъ могу я разстаться съ тобой? - пробормоталъ онъ.

   Отвѣчая на его взглядъ, Карлосъ не могъ не замѣтить, что отецъ его сильно измѣнился за послѣднее время. Онъ казался старше и слабѣе, чѣмъ раньше. Неужели вновь пробудивш³йся духъ въ конецъ истощилъ его слабое тѣло?

   - Можетъ быть, отецъ мой, Богъ въ своемъ милосерд³и избавитъ тебя отъ этого испытан³я,- сказалъ онъ съ необычайнымъ спокойств³емъ,- дожалуй, пройдутъ еще мѣсяцы до другого Ауто.

   Донъ-Жуанъ ухватился за мелькнувш³й лучъ надежды.

   - Да, правда твоя,- сказалъ онъ,- до тѣхъ поръ можетъ случиться еще многое.

   - Ничто не можетъ произойти помимо воли Того, Который печется о насъ. Онъ не допуститъ, чтобы испытан³е превзошло наши силы.

   Такими словами, полными надежды и любви, старался онъ успокоить своего несчастнаго стараго отца.

   Карлосъ поздно проснулся на слѣдующее утро, послѣ тревожнаго сна, полный мучительнаго ожидан³я предстоявшей ему судьбы. Но онъ позабылъ о себѣ, при видѣ отца, стоящаго предъ распят³емъ. Старикъ уже не повторялъ теперь машинально обычныя молитвы покаян³я; изъ груди его вырывались отрывочныя слова мольбы и рыдан³я. До Карлоса долетали слова: "Боже, спаси меня! Боже, прости меня! Я утратилъ это!" Послѣдн³я слова: "я утратилъ это!" повторялись часто, точно припѣвъ какой-то унылой пѣсни. Въ нихъ повидимому сосредоточивалось все его отчаян³е.

   Сердце Карлоса рвалось утѣшить его, но онъ не рѣшился помѣшать ему. Онъ дождался того момента, когда они по обыкновен³ю читали вмѣстѣ св. Писан³е; Карлосъ обыкновенно читалъ вслухъ выдержви изъ ч_а_с_о_в_ъ или повторялъ отрывки изъ Евангел³я, особенно отъ ²оанна, которое онъ зналъ наизустъ. "Да не смущается сердце ваше; вѣруйте въ Бога и въ меня вѣруйте... въ домѣ Отца Моего обителей много... Я иду приготовить мѣсто вамъ... с³е сказалъ я, чтобы вы имѣли во мнѣ миръ. Въ м³рѣ будете имѣть скорбь: но мужайтесь; я побѣдилъ м³ръ".

   Такъ онъ прочелъ до конца шестнадцатой главы. Послѣ этого донъ-Жуанъ опять простоналъ: "Увы! Я потерялъ это!"

   Карлосъ повидимому понялъ его теперь.

   - Потерялъ этотъ миръ, отецъ мой? - спросилъ онъ съ нѣжностью.

   Старикъ печально опустилъ голову.

   - Но онъ въ Немъ. "Во Мнѣ миръ, и ты имѣешь его",- сказалъ Карлосъ.

   Донъ-Жуанъ провелъ рукою по лицу.

   - Я постараюсь сказать тебѣ, что со мною,- проговорилъ онъ медленно.- Мнѣ остается и теперь одинъ выходъ; одинъ шагъ и тогда никто не разлучитъ насъ. Что препятствуетъ мнѣ отказаться отъ покаян³я и занять мое мѣсто возлѣ тебя, Карлосъ?

   Карлосъ вздрогнулъ и лицо его поблѣднѣло. Онъ не ожидалъ этого, и ужасъ охватилъ его сердце.

   - Дорогой отецъ мой! - воскликнулъ онъ дрожащимъ голосомъ. - Нѣтъ... Богъ не призвалъ тебя къ этому. Каждый изъ насъ долженъ ждать указан³я перста Его.

   - Когда-то я пошелъ бы на это мужественно, даже съ радостью,- сказалъ к_а_ю_щ_³_й_с_я. - Но теперь... - и голосъ его замолкъ. Наконецъ онъ продолжалъ:- Сынъ мой, твое мужество заставляетъ меня стыдиться моей слабости.

   Тутъ разговоръ ихъ прекратился, и прошло нѣсколько дней, прежде чѣмъ онъ былъ возобновленъ. Донъ-Жуанъ былъ чрезвычайно молчаливъ; но очень нѣженъ къ своему сыну и часто плакалъ. Карлосъ считалъ за лучшее оставить его одного въ сообщен³и съ Богомъ; онъ часто молился о немъ и читалъ ему выдержки изъ Писан³я, а также иногда пѣлъ церковные псалмы.

   Однажды, когда они обмѣнялись обычными пожелан³ями спокойной ночи, донъ-Жуанъ прибавилъ:

   - Порадуйся со мною, сынъ мой; кажется, я нашелъ то, что утратилъ

  

  

  

   Зямн³е дожди лили непрерывно. Давно уже ни одинъ солнечный лучъ не пронивалъ въ ихъ темницу. Донъ-Жуанъ Альварецъ не замѣчалъ отсутств³я солнца. Онъ лежалъ больной на своемъ соломенномъ матрасѣ, и взоръ его успокоивался только на лицѣ его сына, который почти не отходилъ отъ него.

   Извѣстно, что набальзамированные трупы сохранялись вѣками въ своихъ подземныхъ могилахъ. Но какъ только ихъ касалась струя наружнаго воздуха или лучъ свѣта, они разсыпались въ прахъ. Такъ и похороненный въ своей живой могилѣ донъ-Жуанъ могъ протянуть еще мног³е годы. Но появлен³е Кардоса было такимъ лучемъ для него. Умъ и сердце его ожили, и на столько же угасла физическая жизнь. Надломленное тѣло не въ состоян³и было вынести новаго сильнаго потрясен³я. Онъ умиралъ.

   Карлосъ ухаживалъ за нимъ съ нѣжностью женщины. Но онъ не просилъ тюремщиковъ о врачебной помощи для своего отца, хотя въ ней и не было бы отказа. Ежедневныя покаянныя молитвы были теперь оставлены; четки лежали безъ употреблен³я и донъ-Жуанъ уже не произносилъ "Аѵе Маг³а".

   - Сынъ мой,- сказалъ донъ-Жуанъ какъ-то вечеромъ, въ то время, какъ Карлосъ въ полумракѣ сидѣлъ около него,- я прошу тебя разсказать мнѣ подробнѣе о тѣхъ, которые возлюбили истину послѣ того, какъ я жилъ среди людей. Я хочу узнать ихъ, когда мы встрѣтимся на небесахъ.

   Тутъ Карлосъ сталъ разсказывать ему, хотя уже не въ первый разъ, но подробнѣе,- о судьбахъ реформированной церкви въ Испан³и.

   Потомъ Карлосъ въ первый разъ разсказалъ всю истор³ю своей жизни. Прежде чѣмъ онъ дошелъ до половины своего разсказа, донъ-Жуанъ спросилъ его въ волнен³и:

   - Знаетъ ли и любитъ ли слово Бож³е мой сынъ Жуань Родриго?

   Ранѣе Карлосъ старался съ возможною мягкостью обходить этотъ вопросъ. И до послѣдняго времени онъ не смѣлъ сказать правду, опасаясь, что какое нибудь неосторожное слово, сорвавшееся съ устъ старика, могло повредить Жуану, а также боялся, чтобъ кто нибудь не подслушалъ ихъ. И онъ склонился въ умиравшему и передалъ ему, что тотъ просилъ, едва слышнымъ шепотомъ.

   - Благодарю Бога моего,- проговорилъ тихо донъ-Жуанъ. Теперь всѣ мои земныя желан³я исполнены, кромѣ только одного, чтобы ты былъ въ безопасности. Но,- прибавилъ онъ,- выходитъ какъ-то не справедливо, что все одному Жуану, а тебѣ ничего.

   - Мнѣ ничего! - воскликнулъ Карлосъ. И еслибъ не темнота комнаты, то его отецъ увидѣлъ бы, какъ прос³яло его лицо.- Отецъ мой, мнѣ выпала самая счастливая доля. Еслибъ даже все могло перемѣниться, я не промѣнялъ бы послѣдн³е два года на лучш³я земныя радости. Самъ Господь сдѣлался ноимъ удѣломъ, моимъ наслѣд³емъ въ странѣ живыхъ!

   - Кромѣ того,- продолжалъ онъ, послѣ краткаго молчан³я,- развѣ я не увидѣлъ тебя, отецъ мой. И потому я радъ, что моему брату досталась доля земного счастья. Но всего удивительнѣе, что осуществлен³е нашей дѣтской мечты выпало на долю мнѣ, слабѣйшему, а не мужественному Жуану, что робкому и слабому Карлосу суждено было найти нашего отца.

   - Слабому, робкому? - повторилъ съ недовѣрчивой улыбкой донъ-Жуанъ.- Я не могу себѣ представить, чтобы кто нибудь соединялъ эти понят³я съ именемъ моего героя-сына... Карлосъ, нѣтъ-ли у насъ вина?

   - Въ изобил³и, отецъ мой,- отвѣчалъ Карлосъ, сохранявш³й и свою долю изъ отпускавшагося имъ, для надобностей своего отца.- Ты скоро увидишь мать мою,- сказалъ Карлосъ въ то время, какъ подносилъ къ его устамъ чашу вина, разбавленнаго водой.

   - Да,- прошепталъ умирающ³й; - но я не думаю объ этомъ. Гораздо выше... я увижу Христа.

   - Отецъ мой, находишь-ли ты свой миръ въ Немъ?

   - Полный миръ.

   Карлосъ ничего не сказалъ болѣе. Онъ былъ счастливъ.

   Въ послѣдн³е часы ночи душа отца его отлетѣла. Смерть его была такъ тиха и спокойна, что Карлосъ, все время державш³й его руку и смотрѣвш³й въ дорогое лицо, не замѣтилъ, когда она наступила. Онъ поцѣловалъ блѣдныя уста и закрылъ ему глаза...

  

  

   Карлосъ все еще продолжаль сидѣтъ около ложа смерти, когда дверь его кельи открылась и въ нее вошли два важныхъ посѣтителя. Первымъ вошелъ настоятель; за нимъ слѣдовалъ одинъ изъ членовъ инквизиц³оннаго суда.

   Карлосъ поднялся и сказалъ спокойнымъ голосомъ, обращаясь въ настоятелю:

   - Мой отецъ теперь свободенъ.

   - Какъ? что такое? - воскликнулъ фра-Ривардо, и лицо его нахмурилось.

   Карлосъ отошелъ въ сторону, когда тотъ приблизился въ усопшему, и долго смотрѣлъ въ мертвое лицо, причемъ суровыя черты его смягчились.

   - Почему меня не позвали? Кто находился при немъ въ послѣднюю минуту? - спросилъ онъ.

   - Я... сынъ его,- сказалъ Карлосъ.

   - Но, кромѣ тебя? - потомъ онъ прибавилъ быстро, громкимъ голосомъ,- кто напутствовалъ его по обряду церкви?

   - Этого не было, сеньоръ. Онъ не пожелалъ. Онъ сказалъ что его исповѣдникъ - Христосъ, что онъ не нуждается въ другой исповѣди.

   Лицо доминиканца сдѣлалось блѣдно, какъ смерть, отъ душившаго его гнѣва.

   - Лжецъ! - воскликнулъ онъ громовымъ голосомъ.- Какъ осмѣливаешься ты сказать мнѣ, что раскаявш³йся, о спасен³и души котораго я молился и радѣлъ столько лѣтъ, покинулъ этотъ м³ръ безъ исповѣди и мѵропомазан³я и душа его пошла въ адъ, вмѣстѣ съ Лютеромъ и Кальвиномъ?

   - Я говорю тебѣ, что онъ отошелъ въ мирѣ, въ домъ Отца своего небеснаго.

   - Богохульникъ! Лжецъ, исчад³е дьявола! Теперь я все понимаю. Ты, въ своей ненависти къ святой вѣрѣ, намѣренно лишилъ его духовной помощи и душа его отлетѣла безъ напутств³я церкви. Уб³йца его души... души твоего отца! Но этого еще мало; у тебя хватаетъ дерзости, стоя у его тѣла, клеветать на его память, утверждая передъ нами, что онъ умеръ еретикомъ! Но, слава Богу, это ложь, какъ и твоя проклятая вѣра!

   - Это - истина; вы сами знаете,- сказалъ Карлосъ яснымъ, спокойнымъ голосомъ, представлявшимъ такой рѣзк³й контрастъ съ необычнымъ для него взрывомъ гнѣва доминиканца.

   Настоятель сознавалъ справедливость словъ Карлоса и это особенно раздражало его. Онъ зналъ, что приговоренный къ смерти еретикъ былъ неспособенъ въ лжи. Спутникъ его, одинъ изъ членовъ инквизиц³и, теперь приблизился и посмотрѣлъ въ лицо умершаго.

   - Если есть доказательства, что онъ умеръ въ ереси,- сказалъ онъ,- то его можно преслѣдовать по законамъ святой инквизиц³и, относящимся къ подобнымъ случаямъ.

   Карлосъ улыбнулся въ спокойномъ сознан³и своего торжества.

   - Вы теперь не въ силахъ повредить ему. Царь Небесный наложилъ свою печать на это чело, которую не въ состоян³и сокрушить никак³е людск³е законы.

   Покой, царивш³й на лицѣ мертвеца, казалось, отразился и на живомъ человѣкѣ. Карлосъ, подобно отцу, былъ теперь внѣ власти своихъ враговъ. Они сознавали это, или по крайней мѣрѣ - одинъ изъ нихъ. Что касается до другого, то этотъ сильный духомъ человѣкъ былъ преисполненъ гнѣва и въ тоже время горести за душу каявшагося, котораго онъ дѣйствительно любилъ.

   - Я не хочу вѣрить этому,- повторилъ онъ, причемъ уста его были блѣдны и его глаза сверкали, какъ уголья изъ-подъ его капюшона.- Еслибъ только эти уста могли произнести хотя одно слово, что смерть застала его вѣрнымъ католической церкви!.. Ни одного слова! Такъ пропадаетъ надежда, лелеянная въ течен³е многихъ лѣтъ. Но за то предатель получитъ свое возмезд³е завтра. Еретикъ! - воскликнулъ онъ, обративъ яростный взоръ на Карлоса,- мы пришли сообщить тебѣ о твоей участи. Я шелъ сюда съ сердцемъ, преисполненнымъ жалости, желая дать тебѣ то духовное утѣшен³е, въ которомъ милосердная, святая церковь никогда не отказываетъ до послѣдней минуты возвращающимся въ лоно ея. Но теперь я отказываюсь отъ тебя. Дерзк³й, нераскаявш³йся еретикъ, иди въ вѣчный огонь!

   - Завтра! Вы сказали завтра? - спросилъ Карлосъ, оставаясь въ какомъ-то оцѣпенѣн³и.

   Другой инквизиторъ вмѣшался теперь.

   - Это вѣрно,- сказалъ онъ.- Завтра церковь предлагаетъ угодную Богу жертву въ видѣ торжественнаго Ауто-да-фе. И мы пришли объявить тебѣ объ ожидающей тебя участи, вполнѣ заслуженной и долго отлагавшейся: - какъ непокорнаго еретика, церковь передаетъ тебя въ руки свѣтской вл