Алкок Дебора - Испанские братья

одина инквизитора. Я несчастная мать Люнса д'Абрего, который такъ прекрасно разрисовывалъ церковные молитвенники. Болѣе года тому назадъ они взяли его отъ меня и увезли въ эту самую башню; и съ тѣхъ поръ я не имѣю никакого извѣст³я о немъ. Живъ онъ или умеръ,- я не знаю до настоящаго дня.

   - А, лютеранская собака! Такъ ему и нужно,- воскликнулъ пажъ,- я надѣюсь, что они вздернули его на дыбу.

   Фра-Себаст³анъ внезапно повернулся и со всего размаху ударилъ по щекѣ мальчика. До послѣдняго часа своей жизни, онъ не могъ понять, какъ это случилось. Онъ могъ приписать это только навожден³ю лукаваго.

   - Это было искушен³е дьявола,- говорилъ онъ потомъ.- Yade retrome Satana. (Отойди отъ меня, сатана).

   Мальчикъ покраснѣлъ до корней своихъ волосъ и схватился за кинжалъ.

   - Презрѣнная собака! Нищ³й, лизоблюдъ, францисканецъ!- воскликнулъ онъ.- Ты раскаешься въ этомъ.

   Но, повидимому измѣнивъ свое первое намѣрен³е, онъ бросилъ кинжалъ, схватилъ свое платье и со всѣхъ ногъ побѣжалъ къ дому.

   Фра-Себаст³анъ перекрестился и въ совершенномъ ошеломлен³и смотрѣлъ вслѣдъ за убѣгавшимъ мальчикомъ; порывъ его негодован³я моментально прошелъ и уступилъ мѣсто страху.

   Между тѣмъ, мать Абрего, ничего не подозрѣвавшая о серьезныхъ послѣдств³яхъ удара, продолжала умолять его.

   - Ради самого неба, не откажите въ просьбѣ несчастной женщины! Сердце вашего преподоб³я отзывается на страдан³я несчастныхъ. Только допустите меня упасть къ ногамъ его милости и разсказать всю правду. Мой бѣдный сынъ не имѣлъ ничего общаго съ лютеранами; онъ былъ добрымъ христ³аниномъ, какъ и вся его семья.

   - Но, моя добрая женщина, я ничего не могу здѣсь сдѣлать, и умоляю васъ скорѣе покинуть это мѣсто до прихода слугъ. Да вотъ они уже идутъ.

   Дѣйствительно, пробѣгая ворота, донъ Алонзо кликнулъ слугъ, которые шатались безъ дѣла во дворѣ, и часть ихъ бросилась въ садъ по его указан³ю.

   Слѣдуетъ отдать должное фра-Себаст³ану, что, прежде чѣмъ подумать о своей собственной безопасности, онъ усадилъ въ лодку несчастную женщину и видѣлъ, какъ она удалялась. Потомъ онъ уже самъ поспѣшилъ скрыться изъ сада и направился прямо въ квартиру донъ-Жуана Альварецъ.

   Онъ засталъ Жуана спящимъ на софѣ. День былъ жарк³й; ему нечего было дѣлать; и его южная натура не чужда была временного упадка энерг³и. Онъ вскочилъ, увидѣвъ передъ собою фра-Себаст³ана, съ выражен³емъ ужаса на лицѣ.

   - Как³я нибудь извѣст³я, фра? - воскликнулъ онъ.- Говорите скорѣе!

   - Никакихъ, сеньоръ донъ-Жуанъ. Но я долженъ немедленно покинуть это мѣсто.- И монахъ вкратцѣ разсказалъ ему о всемъ случившемся, добавивъ печальнымъ голосомъ:- увы мнѣ! я просто не знаю, что случилось со мною... самыкъ кротвимъ человѣкомъ въ Испан³и.

   - Что тутъ особеннаго? - презрительно спросилъ донъ-Жуанъ.- Я не вижу, о чемъ надо жалѣть; развѣ только о томъ, что вы не побили какъ слѣдуетѣ этого дерзкаго мальчишку.

   - Но, сеньоръ донъ-Жуанъ, вы не понимаете меня,- проговорилъ задыхающимся голосомъ монахъ.- Я долженъ бѣжать немедленно. Если я промедлю хоть одну ночь, завтра я уже буду тамъ,- и онъ многозначительно указалъ на мрачныя стѣны тюрьмы инквизиц³и.

   - Пустяки. Они не могутъ заподозрить человѣка даже въ л_е_г_к_о_й ереси за то, что онъ ударилъ по щекѣ мальчишку.

   - И еще какъ, ваша милость! Развѣ вы не слыхали, что садовникъ Тр³аны просидѣлъ въ течен³е многихъ мѣсяцевъ въ одной изъ этихъ ужасныхъ темницъ; и весь его проступокъ заключался въ томъ, что онъ выхватилъ палку изъ руки одного изъ лакеевъ его с³ятельства.

   - Правда? Вотъ до чего мы дошли въ этой свободной, преданной своимъ королямъ Испан³и! Презрѣнный выскочка Мунебрага, который не въ состоян³и назвать имени своего дѣда, тащитъ на нашихъ глазахъ въ тюрьму и на костеръ дѣтей и братьевъ, даже женъ и дочерей нашихъ первыхъ рыцарей. Не довольно того, что онъ попираетъ насъ своими ногами. Его креатуры и челядь господствуютъ надъ нами, и горе тѣмъ, кто осмѣливается проучить ихъ за нахальство. Съ удовольств³емъ я отколотилъ-бы какъ слѣдуетъ этого мальчишку. Но это глупость. Вы правы, фра. Вамъ слѣдуетъ уходить.

   - Къ тому-же,- сказалъ печально монахъ,- я ничего не ногу сдѣлать теперь.

   - Никто не можетъ,- отвѣчалъ Жуанъ печальнымъ голосомъ.- А сегодня случилась послѣдняя бѣда. Бѣдная женщина, которая была такъ добра къ нему и иногда подавала вѣсти о немъ, теперь сама въ заключен³и. Мнѣ передала это дѣвочка, встрѣтившая меня, вся въ слезахъ.

   - Да поможетъ ей Богъ!

   - Друг³е сдѣлали бы съ радостью то, за что она пострадала,- сказалъ донъ-Жуанъ. Онъ помолчалъ немного, потомъ продолжалъ:- я хотѣлъ просить васъ еще разъ обратиться къ настоятелю.

   Фра-Себаст³анъ поначалъ головою.

   - Это безполезно,- сказалъ онъ; - потому что между сеньоромъ инквизиторомъ и настоятелемъ вышло недоразумѣн³е по этому вопросу, И настоятеля даже не допускаютъ теперь въ его келью.

   - Но вы?.. куда-же вы думаете направиться? - внезапно спросилъ его Жуанъ.

   - Правду сказать, я не знаю, сеньоръ. Но я долженъ бѣжать.

   - Вотъ что я вамъ скажу. Поѣзжайте въ Нуэру. Тамъ вы будете пока въ безопасности. И если кто спроситъ, что вы тамъ дѣлаете,- у васъ готовъ и отвѣтъ: я послалъ васъ присмотрѣть за имѣн³емъ. Постойте; я напишу съ вами Долоресъ. Бѣдная преданная Долоресъ! - и Жуанъ впалъ въ задумчивость, и нѣсколько времени сидѣлъ, опершисъ головою на руку.

   Его грустный видъ, худоба и признаки несвойственной ему разсѣянности - все это поразило фра-Себаст³ана. Подумавъ немного, онъ внезапно спросилъ:

   - Сеньоръ донъ-Жуанъ, думали-ли вы о томъ, что передавалъ вамъ черезъ меня вашъ братъ?

   Жуанъ посмотрѣлъ на него съ такимъ выражен³емъ, какъ будто этотъ вопросъ былъ совершенно излишн³й. Каждое слово изъ этого завѣта било запечатлѣно въ его сердцѣ. Вотъ что говорилъ Карлосъ: "мой Рюи, ты сдѣлалъ для меня все, что могъ, какъ лучш³й изъ братьевъ. Предоставь меня теперь Богу, съ которымъ я скоро соединюсь въ мирѣ. Бѣги изъ этой страны при первой возможности; и да будеть съ тобою благословен³е Бож³е".

   Одно только Карлосъ просилъ монаха сохранить въ тайнѣ отъ своего брата. Онъ ничего не долженъ знать о пыткѣ. Фра-Себаст³анъ сдержалъ свое обѣщан³е. По его объяснен³ю, Карлосъ медленно угасалъ только подъ вл³ян³емъ долгаго, томительнаго заточен³я.

   - Онъ желалъ, чтобы вы уѣхали,- началъ онъ опять. Они молча посмотрѣли другъ на друга.

   - Все ужасное здѣсь возможно,- сказалъ наконецъ донъ-Жуанъ.- Я не тронусь изъ Севильи ранѣе, какъ послѣ ауто-да-фе, что бы ни случилось. Теперь я долженъ подумать о васъ. Я знаю человѣка, который провезетъ васъ въ лодкѣ нѣсколько миль вверхъ по рѣкѣ; потомъ вы наймете лошадь,

   Ни самое путешеств³е, ни поводъ въ нему, не представляли ничего привлекательнаго для бѣднаго монаха. Но дѣлать было нечего. Жуанъ передалъ ему еще нѣсколько наставлен³й насчетъ дорогм и поставилъ передъ нимъ хлѣбъ и вино.

   - Подкрѣпите свои силы,- сказалъ онъ.- А я пока пойду похлопотать насчетъ лодки. Я могу написать Долоресъ по возвращен³и.

   Все было сдѣлано, какъ онъ предполагалъ; и задолго до разсвѣта фра-Себаст³анъ былъ уже далеко на пути къ Нуэрѣ, съ зашитымъ въ его рясѣ письмомъ къ Долоресъ.

  

  

   На разсвѣтѣ 22-го сентября 1559 г. Жуанъ занялъ мѣсто въ верхней комнатѣ одного изъ высокихъ домовъ, откуда открывался видъ на ворота Тр³аны. Онъ нарочно нанялъ ее у хозяина дома, уговорившись, чтобы никто не нарушалъ его одиночества.

   Съ восходомъ солнца загудѣлъ большой соборный колоколъ и друг³е въ городѣ отвѣчали ему. На улицѣ, гдѣ уже собралась толпа, спѣшили въ Тр³анѣ нѣсколько богато одѣтыхъ гражданъ, вызвавшихся быть padrinos (крестные отцы) узниковъ и сопровождать ихъ въ процесс³и до мѣста казни. Въ числѣ ихъ Жуанъ узналъ своихъ кузеновъ, дона Бальтазара и дона Мануэля. Ихъ впустили въ замокъ черезъ особое крыльцо.

   Вскорѣ открылись и больш³я ворота, и Жуанъ все время не спускалъ съ нихъ глазъ. Послышались тих³е звуки хора дѣтскихъ голосовъ; первыми изъ мрачнаго портала вышли ученики духовной коллег³и въ бѣлыхъ сутанахъ, пѣвш³е каноны святымъ. Ясно доносились до Жуана знакомыя съ дѣтства слова "Ora pro nobis" (молитесь о насъ), и слезы невольно выступили на его глазахъ.

   Большой контрастъ съ ихъ бѣлыми одеждами представляли шедш³е вслѣдъ за ними. Жуанъ напрягалъ свои глаза; это были р_а_с_к_а_я_в_ш_³_я_с_я, одѣтыя въ черныя мант³и фигуры, съ мертвенно блѣдными, измозженными лицами, босыя и съ погашенными свѣчами въ рукахъ.

   Шедш³е впереди обвинялись въ сравнительно легкихъ преступлен³яхъ, какъ богохульство, колдовство и многоженство. За ними слѣдовали друг³е, въ уродливыхъ Санъ-Бенито,- желтаго цвѣта съ красными крестами,- и каноническихъ бумажныхъ митрахъ на головахъ. Взоръ Жуана загорѣлся; онъ зналъ, что это были лютеране. Въ душѣ его промелькнула слабая надежда, что можетъ быть братъ его уступилъ передъ страхомъ близкой смерти, и онъ искалъ его лица среди нихъ. Тутъ былъ Люисъ д'Абрего, иллюминаторъ духовныхъ книгъ; дальше за нимъ, какъ болѣе виновный, шелъ Медель д'Эспиноза, торговецъ вышивками, который получалъ издан³я Новаго Завѣта отъ Юл³ано. Было много другихъ и высшаго положен³я въ обществѣ, изъ которыхъ онъ многихъ зналъ,- всего до восьмидесяти человѣкъ. Каждаго изъ нихъ сопровождали двое монаховъ и padrino. Но Карлоса не было между ними.

   За ними слѣдовалъ большой к_р_е_с_т_ъ и_н_к_в_и_з_и_ц_³_и съ лицомъ, обращеннымъ къ раскаявшимся. Жуанъ чувствовалъ, какъ у него захватывало дыхан³е, его губы дрожали; вся его душа, казалось, вылилась въ одномъ взглядѣ, прикованномъ къ рядамъ, слѣдовавшимъ за ними. Въ первый разъ онъ увидѣлъ отвратительную з_а_м_и_р_у (zamorra) - черную мант³ю, съ намалеванными на ней желтою краскою огненными языками, въ которые демоны ввергали нераскаявшихся грѣшниковъ. Бумажныя короны, или earozza, размалеванныя такимъ-же образомъ, также были на головѣ каждой жертвы. Но лицо шедшаго впереди человѣка было незнакомо ему. Это былъ бѣдный ремесленникъ,- Жуанъ де-Леонъ,- бѣжавш³й въ Нидерланды, но потомъ схваченный. Пытка и тюрьма уже почти убили его; но онъ былъ силенъ духомъ и, хотя краска смерти покрывала его лицо, но онъ готовъ былъ пострадать за свою вѣру.

   Лица, слѣдовавш³я за нимъ, были близко знакомы Жуану, и на вѣки запечатлѣлись въ его памяти.

   Четверо изъ жертвъ были въ бѣлыхъ туникахъ съ коричневыми рясами ордена св. ²еронима. Одинъ изъ нихъ,- дряхлый старикъ, опиравш³йся на посохъ,- шелъ бодро съ свѣтлымъ взглядомъ. Это былъ извѣстный Гарч³асъ Ар³асъ, прозываемый Б_ѣ_л_ы_м_ъ д_о_к_т_о_р_о_м_ъ, искупивш³й теперь свои прежн³я колебан³я. Ученые - Кристобалъ д'Ареллано и Фернандо де-Санъ-Жуанъ, деканъ духовной коллег³и, шли твердою поступью вслѣдъ за нимъ. Далѣе слѣдовалъ, хотя и не съ такимъ спокойнымъ лицомъ въ виду ожидавшей его страшной смерти на вострѣ,- совсѣмъ юноша,- Жуанъ Кризостомо.

   Наконецъ показался человѣкъ, облеченный въ костюмъ доктора богослов³я, съ величавымъ гордымъ выражен³емъ на лицѣ. При выходѣ изъ воротъ Тр³аны, онъ запѣлъ громкимъ голосомъ торжественный 108 псаломъ,- Б_о_ж_е х_в_а_л_ы м_о_е_й! Н_е п_р_е_м_о_л_ч_и. И_б_о о_т_в_е_р_з_л_и_с_ь н_а м_е_н_я у_с_т_а н_е_ч_е_с_т_и_в_ы_я... - Такъ замеръ навсегда голосъ Жуана Гонзалесъ, одного изъ благороднѣйшихъ жертвъ испанской инквизиц³и.

   Всѣ эти люди были облечены въ костюмы своихъ орденовъ, которые должны быть сорваны съ нихъ, при торжественномъ лишен³и сана на площади св. Франциска. Но за ними шелъ человѣкъ, уже одѣтый въ отвратительную з_а_м_а_р_р_у, съ размалеванными на ней демонами. Весь потрясенный, Жуанъ узналъ въ немъ своего друга и учителя, Кристобала Лозаду. Онъ шелъ твердо и спокойно, какъ герой, шествующ³й на свою послѣднюю битву.

   Но даже и это лицо скоро вытѣснили изъ мыслей Жуана друг³я. Вслѣдъ за Лозадой въ этой ужасной процесс³и шли шесть женщинъ, всѣ молодыя и красивыя, изъ первыхъ ceмействъ Испан³и; нѣкоторыя изъ нихъ были также истерзаны пыткой. Но лица ихъ были спокойны, даже радостны. Имена ихъ сохранились въ истор³и, рядомъ съ благороднѣйшими женщинами-мученицаии. Тутъ были: донна Изабелла де-Баэна, въ домѣ которой происходили религ³озныя собран³я; двѣ сестры Жуана Гонзалесъ, донна Мар³я де-Вирвесъ, донна Мар³я де-Корнель и наконецъ послѣдняя - донна Мар³я де-Богорвесъ, лицо которой с³яло небеснымъ свѣтомъ, какъ у первыхъ мучениковъ христ³анства. Только у нея одной была наложена повязка на ротъ, чтобы воспрепятствовать ей говорить, такъ какъ еще на дворѣ Тр³аны она старалась поддержать и утѣшить своихъ спутницъ.

   Сердце Жуана разрывалось отъ безсильнаго негодован³я.

   - Бѣдная моя Испан³я! - воскликнулъ онъ,- ты видишь эти дѣла и допускаешь ихъ. Ты упала теперь съ той высоты, на которой стояла между нац³ями.

   И это была правда. Еслибъ осталось вѣрно себѣ то рыцарское благородство чувствъ, какимъ гордились испанцы, то этого бы не случилось. Но мракъ воцарился повсюду; страна подпала подъ власть суевѣр³я и изувѣрства. И съ тѣхъ поръ началось ея паден³е.

   Весь поглощенный ужасными мыслями, Жуанъ чуть не пропустилъ послѣдняго человѣка, замыкавшаго рядъ жертвъ, какъ высшаго по своему сану. Съ опущенными долу глазами, съ грустью въ лицѣ шелъ медленными шагами донъ-Жуанъ Понче де-Леонъ. Огненные языки на его з_а_м_а_р_р_ѣ были обращены къ низу {Благодаря нѣкоторымъ уступкамъ онъ избѣжалъ костра, но былъ казненъ на гарротѣ (удавленъ).}; этотъ символъ жалкой милости онъ купилъ дорогою цѣною, омрачившего свѣтъ его мученическаго вѣнца. Но все же въ концѣ концовъ онъ умеръ мужественною смертью,

   Теперь прошли всѣ жертвы; но донъ Карлоса Альварецъ не было между ними. Жуанъ вздохнулъ съ облегчен³емъ, хотя еще не спускалъ глазъ съ процесс³и.

   Мщен³е Рима распространялось и на мертвыхъ.

   Вслѣдъ за приговоренными, несли изображен³я умершихъ въ ереси, облеченныя въ ужасныя з_а_м_а_р_р_ы, и за ними ящики съ ихъ костями, которыя подвергались сожжен³ю.

   Нѣтъ... и здѣсь! И Жуанъ отшатнулся отъ окна и упалъ въ совершенномъ изнеможен³и на полъ.

   Величественная процесс³я прослѣдовала далѣе, не замѣченная имъ, хотя тутъ собралась и смотрѣла на нее восхищенными глазами вся Севилья. Тутъ шли и городск³е синдики и судьи въ своихъ пышныхъ костюмахъ, и соборный причтъ. Потомъ несли большую хорутвь инквизиу³и, съ позолоченнымъ крестомъ на верху. Въ нѣкоторомъ разстоян³и за нею шествовали инквизиторы въ своихъ пышныхъ оффиц³альныхъ костюмахъ. Шеств³е завершалось ихъ блестящимъ конвоемъ и конною свитою.

   Хорошо, что Жуанъ не видѣлъ послѣдней части зрѣлища. Проклят³я, съ какими онъ обрушился бы на палачей, мало принесли бы пользы, а только погубили бы его.

   Его первымъ чувствомъ было облегчен³е, почти радость. Ему не предстояло увидѣть, какъ его брата влекутъ на позорную смерть. Но его скоро смѣнила ужасная мисль:

   - Я никогда болѣе не увижу его на землѣ. Онъ въ могилѣ, или умираетъ.

   Къ этому глубокому чувству братской любви примѣшивалось теперь и другое, совершенно для него новое. Развѣ у него не было никакой связи со всѣми этими героями, мужчинами и женщинами, только что прошедшими передъ нимъ, съ непоколебимою твердостью и спокойств³емъ, на ужасную смерть? Давно ли онъ самъ пожималъ руку Лозады и благодарилъ донну Изабеллу де-Баэна за то просвѣтлен³е, какое онъ получилъ подъ кровлей ея дома? Храброму солдату сдѣлалось стыдно, что въ самый ужасный часъ битвы онъ покинулъ своихъ товарищей и предоставилъ ихъ умирать безъ него.

   Онъ не могъ умереть за вѣру какъ они. Напротивъ, для него было легко скрывать свои убѣжден³я, подобно другимъ правовѣрнымъ католикамъ. Чего-же не хватало ему? Что дало силу его брату, этому мальчику, плакавшему отъ легкаго удара, встрѣтить безъ страха ужасную смерть?

  

  

   Послѣ описаннаго Ауто-да-фе, какой-то холодъ и равнодуш³е во всему охватили пылкую натуру Жуана. Онъ былъ убѣжденъ, что братъ его умеръ. Кромѣ того, онъ охладѣлъ къ той вѣрѣ, которую однажды принялъ съ такою горячностью. Его увѣренность въ самомъ себѣ также была потрясена.

   Такъ прошли два или три томительныхъ мѣсяца. Къ счастью его, произошли событ³я, которыя должны были пробудить его заснувшую энерг³ю. Стало ясно, что если онъ не проснется отъ своей летарг³и, то изъ его рукъ будетъ выхвачено послѣднее оставшееся для него сокровище на землѣ, потому что донъ Мануэль п_р_и_к_а_з_а_л_ъ теперъ находившейся подъ его опекой Беатрисѣ отдать свою руку сеньору Люису Ротелло.

   Въ своемъ отчаян³и, несчастная Беатриса нашла пр³ютъ у своей добродушной кузины донны Инесы.

   Послѣдняя съ нѣжностью приняла ее въ своемъ домѣ, какъ могла, утѣшала ее и скоро нашла возможнымъ послать донъ Жуану записку такого содержан³я:

   "Донна Беатриса у меня. Помните, кузенъ, что собственный прыжокъ черезъ ровъ бываетъ иногда лучше молитвы другого человѣка^а.

   На это донъ-Жуанъ отвѣчалъ пемедленно:

   "Сеньора кузина, цѣлую ваши ножки. Пособите мнѣ и я сдѣлаю прыжокъ".

   Донна Инеса не желала ничего лучшаго. Какъ испанская донна, она сочувствовала всякому любовному роману и, какъ добрая душа, она готова была пособить въ бѣдѣ. Благодаря ея усил³ямъ и негласному содѣйств³ю ея мужа, было рѣшено, что донъ-Жуанъ увезетъ свою невѣсту въ одну маленькую капеллу въ окрестностяхъ Севильи, гдѣ ихъ обвѣнчаетъ заранѣе подговоренный монахъ. Отсюда они должны были отправиться въ Нуэру, причемъ донъ-Жуанъ будетъ играть роль ея слуги. Донна Инеса не ожидала, чтобы ея отецъ и братья приняли как³я нибудь враждебныя мѣры послѣ совершен³я церемон³и, потому что они ничего такъ не боялись, какъ публичнаго скандала.

   Вся прежняя энерг³я Жуана пробудилась при видѣ опасности, съ какою было сопряжено обладан³е возлюбленной. Все ему удалось; планъ ихъ былъ хорошо разсчитанъ и быстро приведенъ въ исполнен³е. И донъ-Жуану среди декабрьскихъ снѣговъ пришлось везти въ Нуэру свою молодую жену, хотя радость его омрачилась неповидавшею его мыслью о томъ, кого онъ уже не считалъ въ живыхъ.

   Долоресъ съ любовью встрѣтила своего молодого хозяина и его жену; причемъ Жуанъ однако замѣтилъ, что ея черные съ просѣдью волосы теперь совсѣмъ побѣлѣли. Прежде Долоресъ не могла сказать, котораго изъ двухъ сыновей ея госпожи она любила болѣе. Но теперь она знала это. Ея сердце было похоронено въ могилѣ съ тѣмъ, кого она приняла малюткой изъ рукъ своей умирающей госпожи. Но дѣйствительно-ли умеръ онъ? Она задавала себѣ этотъ вопросъ по нѣсколько разъ въ день. Она не была такъ увѣрена въ его смерти, какъ донъЖуанъ, постоянно оплакивавш³й своего брата.

   Фра-Себаст³анъ былъ также въ Нуэрѣ и оказался для нихъ добрымъ и полезнымъ помощникомъ. Уже одно его присутств³е въ домѣ отстраняло отъ нихъ всяк³я сомнѣн³я, относительно правовѣр³я донъ-Жуана. Нужно сказать, что на долю фра выпала теперь очень легкая обязанность; какъ и прежде, онъ выше всего на свѣтѣ ставилъ покой, и предоставлялъ каждому дѣлать, что ему заблагоразсудится.

   Онъ былъ теперь въ гораздо лучшихъ отношен³яхъ съ Долоресъ. Это происходило отчасти потому, что онъ узналъ, что и болѣе тяжкое горе, чѣмъ olla изъ жесткой баранины и сыръ изъ козьяго молока, можно переносить съ терпѣн³емъ и даже благодарностью. Но также и потому, что Долоресъ теперь болѣе старалась угодить его вкусамъ и доставить ему покой.

   Несмотря на тяжелыя окружавш³я ее впечатлѣн³я, донна Беатриса все-таки была счастлива. Съ тѣмъ искусствомъ, которое вдохновляется любовью, она старалась смягчить горе, омрачившее жизнь донъ-Жуана. И не безъ успѣха. Въ началѣ онъ не могъ говорить о предметѣ своей печали. Въ течен³е нѣсколькихъ недѣль имя Карлоса не произносилось имъ. Это было особенно тягостно для Долоресъ. Наконецъ, однажды утромъ, послѣ этого мучительнаго молчан³я, она рѣшилась обратиться въ своему господину, и въ голосѣ ея звучало при этомъ даже нѣкоторое неудоводьств³е. Она держала въ рукѣ мин³атюрное издан³е Евангел³я.

   - Простите мою смѣлость, ваше с³ятельство, но вы не хорошо дѣлаете, оставляя это на столѣ. Я неученая женщина; но все-таки я понимаю, отъ кого она. Если вы хотите сберечь ее въ цѣлости, я прошу васъ отдать эту книжку на сохранен³е мнѣ.

   - Она мнѣ дороже всякаго имущества на землѣ,- сказалъ донъ-Жуанъ,- отдавая ей книгу.

   - Должно быть, вы цѣните ее, сеньоръ, ниже своей жизни, оставляя ее такъ неосторожно.

   - Я потерялъ право говорить это,- отвѣчалъ Жуанъ.- Но вотъ что Долоресъ... вѣдь это разобьетъ твое сердце, еслибъ я рѣшился продать это мѣсто,- оно уже сильно обременено долгами,- и покинуть страну?

   Жуанъ ожидалъ, что она будетъ страшно поражена извѣст³емъ о томъ, что Альварецъ де-Менн³я замышлялъ продать наслѣд³е своихъ отцовъ. Въ глазахъ свѣта это было даже безум³емъ, почти преступлен³емъ. Каково же было услышать это преданной женщинѣ, готовой пожертвовать жизнью за своихъ господъ.

   - Ничто уже не въ состоян³и теперь разбить моего сердца,- сказала спокойно Долоресъ, безъ всякой перемѣны въ выражен³и лица.

   - Ты поѣдешь съ нами?

   Она не спросила даже, куда онъ думаетъ ѣхать. Для нея было все равно: всѣ ея мысли были въ прошломъ.

  

  

   Смѣна временъ года мало сказывалась въ той мрачной кельѣ Тр³аны, куда не проникали ни свѣтлые лучи лѣта, ни ароматы весны. Между тѣмъ какъ жизнь кипѣла кругомъ со всѣми ея надеждами, радостями и печалями,- ни одинъ отзвукъ ея не доходилъ до несчастныхъ, бывшихъ такъ близко и въ то же время такъ далеко отъ нея, "завованныхъ въ горѣ и желѣзѣ".

   Желанная смерть-освободительница не приходила на помощь Карлосу. Уже нѣсколько разъ онъ былъ близокъ къ ней. Во время лѣтнихъ жаровъ лихорадки въ конецъ изсушили его уже совсѣмъ изнурившееся тѣло; но это только спасло ему жизнь, потому что наканунѣ Ауто-да-фе онъ не въ состоян³и былъ подняться съ своего ложа. Онъ перенесъ съ сравнительнымъ спокойств³емъ извѣст³е о судьбѣ, постигшей его друзей, надѣясь скоро послѣдовать за ними.

   Но проходилъ мѣсяцъ за мѣсяцемъ и жизнь все еще не угасала въ немъ, хотя возстановлен³е здоровья было невозможно. Онъ страдалъ не болѣе другихъ. Его не заковывали въ цѣпи, не заключали въ одну изъ ужасныхъ подземныхъ темницъ.

   Давно уже для него исчезъ послѣдн³й лучъ человѣческаго милосерд³я, озарявш³й его тюремную жизнь. Мар³я Гонзалесъ была теперь сама въ числѣ узниковъ и несла заслуженное наказан³е за свои добрыя дѣла. Херрера, помощникъ тюремщика, хотя отъ природы и не злой человѣкъ, былъ крайне робокъ; да въ тому же онъ мало касался той части тюрьмы, гдѣ былъ заключенъ Карлосъ, такъ что послѣдн³й оставался по прежнему въ полной власти Беневидео.

   Однако какая-то внутренняя сила поддерживала его. Иногда онъ даже презиралъ гнѣвъ своего тюремщика, и мрачные своды темницы оглашались звуками его голоса. Онъ пѣлъ торжествующ³й псаломъ: - "Господь свѣтъ и защитникъ мой; кого я убоюся?" Но ему приходилось переживать мрачные часы, когда онъ чувствовалъ полный упадокъ силъ и его охватывало горе и отчаян³е. Въ то самое весеннее утро, когда донъ-Жуанъ и донна Беатриса отправились въ Нуэру, Карлосъ переживалъ, въ своей темницѣ, одну изъ такихъ ужасныхъ минутъ. Онъ лежалъ на своемъ тюфякѣ, закрывъ лицо руками, чрезъ пальцы которыхъ пробивались слезы.

   Вечеромъ, за день передъ тѣмъ, его посѣтили два ³езуита, съ обычными увѣщан³ями. Раздраженные его смѣлыми отвѣтами, они, наконецъ, прибѣгли въ угрозамъ, и одинъ изъ нихъ вспомнилъ судьбу, постигшую лютеранъ на двухъ большихъ Ауто въ Вальядолидѣ.

   - У большей части еретиковъ,- сказалъ ³езуитъ,- хотя они и упорствовали, подобно тебѣ, въ темницѣ, открылись глаза въ послѣднюю минуту на кострѣ и они принесли покаян³е. Во время послѣдняго а_к_т_а в_ѣ_р_ы {Такъ называлось Ауто-да-фе на языкѣ инквизиц³и.}, въ присутств³и самого Короля Филиппа, донъ-Карлосъ де-Сезо...

   - Де-Сезо! Де-Сезо! Неужели и его они убили? - простоналъ Карлосъ; но потомъ онъ прибавилъ, поборовъ свои чувства.- Тѣмъ скорѣе я увижусь съ нимъ.

   - Ты зналъ его? - спросилъ ³езуитъ.

   - Я любилъ и почиталъ его. Это признан³е не можетъ повредить ему теперь,- отвѣчалъ Карлосъ, привыкш³й съ горькой мысли, что упоминан³е имъ именъ кого-либо изъ его друзей можетъ повредить имъ.

   - Но если вы будете такъ добры ко мнѣ,- прибавилъ онъ,- я прошу васъ разсказать мнѣ все, что вы знаете о послѣднихъ его минутахъ. Как³я послѣдн³я слова онъ произнесъ?

   - Онъ не могъ говорить,- отвѣчалъ младш³й изъ его посѣтителей.- Передъ выходомъ изъ тюрьмы онъ произнесъ столько богохульствъ противъ святой церкви и Мадонны, что уста это были замкнуты во все время церемон³и, чтобы "онъ не могъ совратить кого-либо изъ малыхъ сихъ" {Т. е. присутствовавшихъ зрителей - подлинная фраза инквизиторовъ.}.

   Эта послѣдняя жестокость, лишавшая человѣка въ его предсмертныя минуты возможности сказать нѣсколько словъ, въ защиту той истины, за которую онъ умиралъ,- поразила въ самое сердце Карлоса.

   - Богъ воздастъ вамъ за вашу жестокость,- воскликнулъ онъ въ негодован³и.- Чаша вины вашей переполнилась. Скоро настанетъ день и зрѣлище ужаснѣе Ауто. Тогда вы, мучители Божьихъ святыхъ, будеге взывать понапрасну, чтобы горы упали на васъ и скрыли васъ отъ гнѣва Агнца Господня.

   Негодован³е его утихло, когда онъ остался одинъ. Это было хорошо для него, потому что всякое возбужден³е, при его ужасной обстановкѣ, только усугубило-бы его страдан³я.

  

  

   На слѣдующую ночь Карлосъ спалъ спокойно въ своей кельѣ, когда его пробудилъ стукъ открывшейся двери. Онъ вскочилъ съ трепетомъ и ему представились всѣ ужасы новой пытки. Вошелъ Беневидео въ сопровожден³и Херерры и приказалъ ему немедленно одѣться и слѣдовать за нимъ. Зная, что здѣсь безполезно обращаться съ какими нибудь вопросами, онъ безмолвно, хотя и съ большимъ трудомъ, послѣдовалъ за тюремщикомъ. Но онъ нѣсколько успокоился, когда Херерра шепнулъ ему:

   - Мы ведемъ васъ въ доминиканскую тюрьму, сеньоръ; здѣсь вамъ будетъ лучше.

   Карлосъ поблагодарилъ его взглядомъ и пожат³емъ руки. Но въ слѣдующ³й моментъ онъ позабылъ все; надъ нимъ было небо, усѣянное тысячами звѣздъ, и онъ стоялъ на свободѣ. Онъ поднялъ съ этому небу восторженный взглядъ и мысленно благодарилъ Бога. Но свѣж³й воздухъ повидимому опьянялъ его. Онъ почувствовалъ себя дурно и оперся на Херреру.

   - Успокойтесь, сеньоръ; теперь уже близко,- сказалъ ему помощникъ тюремщика.

   При своей слабости, Карлосъ готовъ былъ пожелать, чтобы разстоян³е было во сто разъ больше, хотя въ тому времени, какъ его передали на руки двухъ послушниковъ, которые заперли его въ одной изъ кел³й Доминиканскаго монастыря, силы совершенно измѣнили ему и онъ почти ничего не могъ сознавать.

   На слѣдующ³й день его посѣтилъ самъ настоятель.

   - Сынъ мой, не предавайся отчаян³ю,- сказалъ настоятель.- Я пришелъ въ тебѣ сегодня съ вѣстью о надеждѣ. Я ходатайствовалъ о тебѣ предъ высшимъ совѣтомъ инквизиц³оянаго суда, и мнѣ удалось испросить для тебя большую и небывалую милость.

   Карлосъ взглянулъ на него, и щеки его покрылись румянцемъ. Ему подумалось, что можетъ быть эта большая милостъ заключалась въ томъ, что ему передъ смертью будетъ дозволено видѣть кого нибудь изъ близкихъ; но дальнѣйш³я слова настоятеля раэрушили эту надежду. Увы! это только было избавлен³е отъ ужасной смерти, купленное тою цѣною, на которую онъ не могъ согласиться. Но въ дѣйствительности это была большая милость. Ему уже было извѣстно, что человѣкъ, разъ признавш³й себя еретикомъ, какъ бы искренно онъ ни раскаявался въ послѣдств³и, все равно обрекался на смерть. Ему только давалось отпущен³е и костеръ замѣняла гаррота.

   Настоатель далѣе объяснилъ Карлосу, что вслѣдств³е его молодости и предположен³я, что онъ былъ вовлеченъ въ заблужден³е другими, ему и оказана особая милость.

   - Кромѣ того,- добавилъ онъ,- чтобы спасти твою душу и тѣло, о чемъ я забочусь болѣе тебя самого, я испросилъ разрѣшен³е перевести тебя въ болѣе удобное и здоровое мѣсто заключен³я, гдѣ ты будешъ пользоваться еще и тѣмъ преимуществомъ, что у тебя будетъ товарищъ, сообщество котораго должно оказать на тебя благотворное вл³ян³е.

   Карлосъ былъ не особенно доволенъ послѣднимъ обстоятельствомъ. Но ему оставалось только благодарить настоятеля.

   - Могу я узнать имя моего товарища,- добавилъ онъ.

   - Вѣроятно, ты скоро самъ узнаешь это, если того будетъ заслуживать твое поведен³е,- отвѣтъ, показавш³йся весьма загадочнымъ Карлосу. - Между нами, его зовутъ донъ-Жуаномъ,- продолжалъ настоятель.- Это человѣкъ благороднаго происхожден³я, впавш³й много лѣтъ тому назадъ въ то же самое заблужден³е, въ которомъ ты такъ упорствуешь. Богъ въ своемъ милосерд³и сдѣлалъ меня оруд³емъ его спасен³я и онъ возвратился въ лоно церкви. Теперь онъ искренно раскаявш³йся грѣшникъ, принесш³й покаян³е въ своихъ прежнихъ заблужден³яхъ. И я надѣюсь, что его мудрые, благочестивые совѣты могутъ повл³ять на тебя.

   Карлосу не особенно нравилось то, что его ожидало. Онъ представлялъ себѣ этого раскаявшагося болтливымъ ренегатомъ, который, чтобы снискать расположен³е монаховъ, клевещетъ на своихъ прежнихъ товарищей. Къ тому же онъ считалъ безчестнымъ съ своей стороны принять то смягчен³е своей участи, какое предлагалось ему въ предположен³и, что онъ отречется отъ своихъ словъ.

   - Я долженъ сказать вамъ, сеньоръ, что я съ помощ³ю Бож³ей никогда не измѣню своимъ убѣжден³ямъ,- заявилъ узникъ.- Чтобъ не вводить васъ въ такое заблужден³е, я готовъ теперь же перейти въ самую ужасную изъ темницъ Тр³ани. Вѣра моя основана на словѣ Бож³емъ, которое не въ состоян³и сокрушитъ никакая сила.

   - Раскаявш³йся, о которомъ я упоминаю, говорилъ то же самое, пока Богъ и Пресвятая Дѣва не открыли ему глаза. Тоже самое будетъ и съ тобою, если Богъ не оставитъ тебя своею благодат³ю, потому что все зависитъ отъ воли Его.

   - Это святая истина, сеньоръ,- отвѣчалъ Карлосъ.

   - И скажу больше,- продолжалъ настоятель.- Если тебя осѣнитъ благодать раскаян³я, то я уполномоченъ обнадежить тебя, что въ виду твоей юности даже можетъ быть пощажена твоя жизнь.

   - Позвольте мнѣ опять благодарить васъ, сеньоръ, за вашу доброту во мнѣ. Хотя люди подвергли нареван³ю мое имя и лишили меня права пользоваться Божьимъ свѣтомъ и воздухомъ, но я съ благодарностью принимаю всякое проявлен³е жалости съ ихъ стороны. Они не вѣдаютъ, что творятъ.

   Настоятель удалился и вскорѣ вошелъ монахъ, который провелъ Карлоса въ другую келью, находившуюся въ верхнемъ этажѣ здан³я. Комната эта показалась ему громадной въ сравнен³и съ тѣмъ ящикомъ въ десять квадратныхъ футъ, гдѣ онъ былъ до сихъ поръ. Въ ней находилась кое-какая мебель и она была довольно чиста; въ ней было и окно, конечно, защищенное рѣшеткою, выходившее на внутренн³й дворъ. Около окна на столѣ стояло распят³е изъ слоновой кости и образъ Мадонны съ младенцемъ.

   Карлосъ посмотрѣлъ на раскаявшагося узника, съ которымъ теперь, въ видѣ большой милости, ему приходилось раздѣлять заключен³е. Это былъ величественнаго вида старецъ съ бѣлыми волосами и длинной бородой, съ сохранившимися красивыми тонкими чертами лица, на немъ была надѣта темнаго цвѣта мант³я, похожая на монашескую рясу, съ двумя большими андреевскими крестами, одинъ на груди, другой на спинѣ.

   Когда Карлосъ вошелъ, старикъ поднялся, обнаруживъ при этомъ высокую, худую фигуру, слегка согнутую, и привѣтствовалъ его вѣжливымъ, изысканнымъ поклономъ, не промолвивъ слова.

   Вскорѣ послѣ того чрезъ отверст³е его внутренней двери была подана пища, и полузаморенный голодомъ узникъ сѣлъ вмѣстѣ съ своимъ товарищемъ за ѣду, казавшуюся ему роскошной. Во время ѣды, Карлосъ нѣсколько разъ пробовалъ заговорить съ своимъ сотоварищемъ. Но раскаявш³йся съ самыми изысканными манерами старался служить ему, а на всѣ его вопросы отвѣчалъ только краткими: "да, сеньоръ", "нѣтъ сеньоръ". Онъ повидимому не хотѣлъ, или не могъ вступить съ нимъ въ разговоръ.

   По мѣрѣ того какъ проходилъ день, это молчан³е становидось мучительнымъ для Карлоса; и онъ удивлялся отсутств³ю всякаго естественнаго любопытства со стороны своего товарища. Наконецъ въ умѣ его мелькнула возможная разгадка тайны. Онъ считалъ кающагося оруд³емъ монаховъ для его обращен³я, очень могло быть, что и тотъ съ своей стороны видѣлъ въ немъ шп³она, приставленнаго слѣдить за нимъ.

   Но въ то-же время что-то необъяснимое привлекало къ нему вниман³е Карлоса. Лицо его отличалось почти мертвеннымъ спокойств³емъ, точно оно было изваяно изъ мрамора; но черты его дышали благородствомъ. Это было лицо словно заснувшаго человѣка, и въ немъ что-то пробуждало смутныя, неясныя воспоминан³я въ Карлосѣ, которыя онъ не могъ уловитъ и которыя въ тоже время постоянно наполняли всѣ его мысли.

   Онъ сознавалъ, что никогда прежде не видѣлъ этого человѣка. Но откуда же происходило это, можетъ быть, случайное сходство съ знакомымъ ему лицомъ? Безъ сомнѣн³я, оно смутно напоминало ему что-то дорогое прошлое и производило на него какое-то успокаивающее впечатлѣн³е.

   Во время церковной службы, возвѣщаемой ударомъ колокола, старикъ каждый разъ опускался на колѣни передъ распят³емъ и едва слышнымъ голосомъ, съ молитвеннивомъ и четками въ рукахъ, шепталъ латинск³я молитвы. Онъ легъ спать рано, оставивъ своего товарища съ лампою и часословомъ. Уже давно Карлосъ не держалъ въ рукахъ печатной страницы и не видѣлъ спокойнаго свѣта лампы. Все это показалось ему теперь высшимъ наслажден³емъ.

   Наконецъ онъ также легъ и уже сталъ засыпать, какъ его пробудилъ полночный колоколъ. Онъ видѣлъ, какъ его товарищъ поднялся съ своего ложа, накинулъ свою мант³ю и опять сталъ молиться. Онъ не могъ сказать, долго ли это продолжалосъ, потому что эта величественная, стоявшая на колѣняхъ, фигура скоро перемѣшалась съ его сновидѣн³ями.

  

  

   На слѣдующ³й день, послѣ ранней молитвы, старикъ снялъ свою мант³ю, взялъ въ руки метелку изъ длинныхъ камышевыхъ прутьевъ и съ серьезнымъ спокойств³емъ принялся мести комнату. Видъ этой величественной фигуры, занятой такимъ мелкимъ дѣломъ, не могъ не произвести впечатлѣн³я на Карлоса.

   Онъ самъ уже привыкъ къ исполнен³ю такихъ обязанностей, потому что каждый изъ узниковъ Santa Casa, какого бы ни было зван³я, прислуживалъ самъ себѣ. Но въ то же время для него было невыносимо видѣть своего товарища по заключен³ю - этого величаваго, благородной наружности старца, занятого такимъ унизительнымъ дѣломъ. Онъ всталъ съ мѣста и просилъ его уступить ему исполнен³е этой работы, какъ младшему. Въ началѣ узникъ не соглашался на его просьбу, утверждая, что это входило въ наложенную имъ на себя эпитим³ю. Наконецъ, онъ уступилъ просьбамъ Карлоса, можетъ быть, и потому, что уже отвыкъ здѣсь отъ всякаго сопротивлен³я и проявлен³я своей воли. Послѣ того, онъ съ интересомъ, обнаруженнымъ въ первый разъ, сталъ слѣдить за медленными и неловкими движен³ями своего молодого товарища.

   - Вы хромаете, сеньоръ,- сказалъ онъ послѣ того, какъ Карлосъ сѣлъ, окончивъ свою работу.

   - Это отъ блока {Блокъ, или дыба, на который вздергивали жертвъ инквизвц³и при пыткѣ.},- отвѣчалъ тихимъ голосомъ Карлосъ, и лицо его озарилось улыбкой, при воспоминан³и, что и ему пришлось пострадать за свою вѣру.

   - За чѣмъ они привели васъ сюда? - сказалъ наконецъ старикъ съ нѣкоторымъ раздражен³емъ въ голосѣ.- Вѣдь я провелъ спокойно въ одиночествѣ всѣ эти годы.

   - Мнѣ жаль безпокоить васъ, сеньоръ,- отвѣчалъ Карлосъ. - Но я здѣсь не по своей волѣ, и не могу уйти отсюда. Я узникъ здѣсь, подобно вамъ, но разница въ томъ, что я приговоренъ къ смерти.

   Прошло нѣсколько минутъ въ молчан³и. Потомъ старикъ всталъ съ своего мѣста и, сдѣлавъ нѣсколько шаговъ по направлен³ю къ Карлосу, съ серьезнымъ видомъ протянулъ ему руку.

   - Я боюсь, что я говорилъ жестко,- сказалъ онъ.- Прошло уже столько лѣтъ съ тѣхъ поръ, какъ я не говорю съ подобными себѣ, что я почти разучился обращаться къ нимъ. Будьте добры, сеньоръ и братъ мой, не откажите мнѣ въ своемъ прощен³и.

   Карлосъ увѣрялъ его, что онъ нисколько не обиженъ и, взявъ протянутую руку, съ почтен³емъ поднесъ ее къ своимъ губамъ. Съ этого момента онъ полюбилъ своего товарища по заключен³ю.

   Послѣ нѣкотораго промежутка молчан³я, старикъ самъ возобновилъ разговоръ.

   - Вы, кажется, сказали, что находитесь подъ смертнымъ приговоромъ,- спросилъ онъ.

   - Да, хотя формальный приговоръ еще не состоялся,- отвѣчалъ Карлосъ.- Говоря языкомъ инквизиц³и, я - не раскаявш³йся еретикъ.

   - И такой молодой!

   - Быть еретикомъ?

   - Нѣтъ, чтобы умереть.

   - Развѣ я еще кажусь молодымъ? Послѣдн³е два года показались мнѣ цѣлой жизнью.

   - Развѣ вы уже два года въ заключен³и? Бѣдный юноша! Впрочемъ, я пробылъ здѣсь девять, пятнадцать, двадцать лѣтъ... я не могу сказать, сколько. Я потерялъ счетъ времени.

   Карлосъ глубоко вздохнулъ. И ему предстояла такая же жизнь, если по слабости онъ отречется отъ своей вѣры.

   - Какъ вы думаете, сеньоръ, развѣ эти долг³е годы страдан³я не хуже быстрой смерти?

   - По моему, это не существенно,- отвѣчалъ не совсѣмъ ясно покаявш³йся.

   Его умъ былъ не въ силахъ теперь бороться съ разрѣшен³енъ этого вопроса, и потому онъ инстинктивно сторонился отъ него.

   - Мнѣ приказано,- сказалъ онъ наконецъ,- чтобы я своими совѣтами вл³ялъ на васъ въ видахъ спасен³я вашей души, путемъ возвращен³я въ лоно апостольской и католической церкви, внѣ которой нѣтъ ни мира, ни спасен³я.

   Карлосъ видѣлъ, что онъ повторялъ только чуж³я, внушенныя ему, слова. И ему казалось не великодушнымъ вступать съ нимъ въ прен³я при такихъ услов³яхъ. Ему было совѣстно воспользоваться своими свѣжими умственными силами для борьбы съ этимъ дряхлымъ, подавленнымъ страдан³ями старикомъ, подобно тому, какъ Жуанъ погнушался бы вступить въ бой съ слабымъ противникомъ.

   Подумавъ немного, онъ отвѣчалъ:

   - Могу я просить васъ, сеньоръ и отецъ мой, позволить мнѣ откровенно изложить передъ вами, во что я вѣрую?

   Подобная просьба не могла остаться безъ удовлетворен³я. Неделикатность между двумя благородными кастильцами въ глазахъ раскаявшагося показалась бы хуже ереси.

   - Прошу васъ почтить меня изложен³емъ вашихъ мнѣн³й, сеньоръ,- отвѣчалъ онъ съ поклономъ,- и я выслушаю ихъ съ величайшимъ вниман³емъ.