Крашевский Иосиф Игнатий - Остап Бондарчук

е любил ее? И то хорошо.

   - Кто их поймет! Батюшка родимый, он ее очень любил, но любил и мужа и не хотел ничем вредить ему. Что я для него?

   - Брось, Марина, у тебя, Бог знает, какой-то вздор в голове! Ни ладу, ни складу!

   На другой день Марина пошла в сад, хотела работать, но не могла, она возвратилась снова к избе и уселась на пороге.

   Прошла осень, а о Остапе и слуху не было. Марина, проводя дни и вечера сидя на обыкновенном своем месте, вскакивала, прислушиваясь к малейшему шелесту, плакала.

   Однажды, рано утром, увидала она идущего с ребенком на руках Остапа: вскочила, покраснела и, онемев, стала как вкопанная.

   Остап нес Стасю-сироту. Михалины уже не было на свете. Увидев жену, он почувствовал сожаление к несчастной и, протягивая ей дрожащую руку, едва мог выговорить:

   - Видишь, я вернулся.

   - И не покинешь уже нас?

   - Никогда! - грустно сказал Остап. - Никогда, останусь с вами.

   Кузьма, Акулина, все жители хутора сбежались и встретили его радостными восклицаниями, приветствуя его, обнимая, забрасывая вопросами. Марина с грустной улыбкой смотрела на всех, как бы желая сказать им: видите, он воротился ко мне, он меня помнит.

   Этой радости не разделял только тот, кто был ее виновником.

   После понесенной потери он чувствовал пустоту в душе и потерял возможность найти утешение в окружающем. Там, позади, ему виднелся гроб, здесь, в кругу этих добрых и простых людей, он чувствовал себя неловко. Совесть говорила ему, что он нехорошо поступил с ними. Ему оставалось загладить свой дурной поступок перед Мариною и воспитать сироту, которому он обещал заменить отца. С болью в сердце должен был он продолжать свое земное поприще, не смея даже желать ни отдыха, ни спокойствия, ни смерти.

   Пожалей его, читатель, и прости ему, как простила его добрая и кроткая Марина.

   Для Стаси он был наставником и отцом, для Марины - другом, мужем и простым крестьянином, как она, для братии своей - лекарем и советником, как и прежде. Он снова надел кафтан и начал обегать села, а вечера и утро посвящал домашним обязанностям.

   Да, не многие умеют быть истинно счастливы. Труден и скользок путь жизни.