Гарин-Михайловский Николай Георгиевич - Корейские сказки

   Тогда еще в Сеуле не продавали за деньги должностей.

   И хотя десять лет, положенных ему его женой, не прошло, но Ко пошел в Сеул.

   Там ему и другим назначили день экзамена.

   Сам король задал всем такую задачу:

   "Соип-охы-ую-си-дзюн", что в буквальном переводе значило: "Смех, женщина, виноторговля, центр".

   Из всех Ко один и прочел и истолковал, что хотел этим сказать король.

   Вот что он хотел сказать:

   - "В центре города есть виноторговля, где торгует красивая женщина и своим весельем и смехом привлекает всю молодежь".

   Ко дали лучшую должность Пон-эса, что значит ревизор всех провинций.

   Прошло еще три года, и, хотя срок еще не истек, Ко решил посетить родину.

   Но он приехал и остановился в фанзе, где его никто не знал.

   - Скажите мне,- спросил он,- есть ли здесь человек по имени Ко и что вы знаете о нем?

   - Да, восемь лет тому назад,- отвечали ему,- был здесь Ко, но после свадьбы он ушел, и с тех пор никто больше его не видел.

   - Куда ушел он?

   - Мы не знаем,- здесь осталась только жена его.

   - Что это за женщина?

   - Это очень добродетельная женщина. Она выстроила себе прекрасную, под черепичной кровлей фанзу и живет там с своим сыном, которому семь лет. Она устроила школу, где бесплатно занимаются наши дети.

   - Я ревизор,- сказал Ко,- и должен осмотреть школу.

   - Идите туда, там вас встретит полное гостеприимство, хотя самой хозяйки вы и не увидите, так как после ухода мужа она никому не показывается.

   Когда Ко пришел в школу, все ученики его ждали. Он вызывал каждого из них и спрашивал фамилию.

   Один из них на вопрос, как его фамилия, ответил:

   - Меня зовут Ко.

   Но отец не выдал себя и, кончив экзамен, ушел. Прошло еще два года.

   Кончилось десять лет, и Ко поехал опять к себе на родину.

   Он опять пришел в школу, и сказал сыну:

   - Я хочу видеть твою мать.

   - Мою мать нельзя видеть.

   - Отнеси ей эту вещь.

   Это была половина лоскутка, исписанная десять лет тому назад ее кровью.

   Сын молча ушел к матери.

   - Там какой-то чужой человек желает тебя видеть и дал этот лоскуток.

   Кили-си, как только увидала лоскуток, крикнула:

   - О сын мой, зови его.

   - Мать, что это значит? Разве это твой муж?

   - Да, это мой муж и твой отец.

   Так возвратился домой Ко, сдержавший свое слово, и зажил с своей верной и умной женой.

  

  

   У Ян-сын-шеня, министра, был сын Ян-сан-боги, который до тринадцати лет учился дома, а затем отправился в монастырь к бонзам кончать свое образование, чтобы к своему совершеннолетию, шестнадцати годам, быть вполне образованным человеком.

   По дороге в монастырь он проходил как-то под вечер мимо одной фанзы, принадлежавшей простому сельскому дворянину Хуан-сан-ше.

   Дочь этого дворянина, тринадцатилетняя красавица Хуан-чун-вонлей, увидав юношу, послала рабу спросить, как зовут его.

   Когда раба принесла ответ, девушка сказала:

   - А спроси его, не хочет ли он немного отдохнуть с дороги?

   Ян-сан принял предложение и вошел в дом. Когда он разговаривал с хозяином фанзы, отцом Вонлей, последняя вызвала отца и сказала ему:

   - Позволь мне, отец, выйти к этому юноше.

   - Но разве возможно это,- ты девушка, да к тому же просватанная?

   - Отец, я переоденусь мальчиком.

   Вонлей была единственная и к тому же балованная дочь, и она так горячо просила, что отец наконец согласился.

   Девушка, переодевшись мальчиком, вышла к гостю, и они очень скоро подружились.

   - Когда вы родились? - спросила юношу Вонлей.

   - Я родился тринадцать лет тому назад, в третью луну, пятнадцатого дня, в обеденную пору.

   - Как это удивительно,- сказала девушка,- ведь это мой год, день и час рожденья.

   Гость, по приглашению отца, остался у них ночевать.

   Дочь же опять пристала к отцу с новой просьбой - отпустить ее с этим юношей к бонзам учиться.

   - Отец, я оденусь мальчиком, и, клянусь тебе именем покойной матери, никто никогда не узнает, что я девушка. А в шестнадцать лет я вернусь и выйду замуж за того, кого ты назначил мне в мужья. Эти же три года, единственные, которые остаются у меня свободными, позволь мне употребить на приобретение знаний, так как знание есть счастье.

   Это было верно, и многие из подруг Вонлей, как и она, знали уже хорошо и мужскую и женскую грамоту.

   Долго не соглашался отец. Но она так просила, плакала и уверяла, что умрет, если отец не исполнит ее желания. Отец наконец сдался.

   Он взял с нее ещё раз клятву, что она не откроет своего пола.

   - Будь покоен, отец, я исполню свой долг.

   - Что бы вы сказали,- спросила на другой день Вонлей своего гостя,- если бы и я пошел с вами учиться к бонзам.

   Ян-сан был очень рад этому и сказал, что само небо посылает ему такого товарища.

   После этого они отправились в монастырь. Это было прекрасное путешествие. Когда приближалась ночь, они разводили костер, чтобы не съели их тигры и барсы, и весело разговаривали. Затем они ложились спать и беззаботно спали до утра. Однажды Вонлей сказала:

   - Мы товарищи; почему нам не говорить друг другу "ты".

   И они стали говорить друг другу "ты".

   - Мы родились с тобой в один и тот же день и час,- сказала Вонлей на другом привале,- так нам надо побрататься.

   И они побратались.

   Для этого они написали своей кровью свои имена на одежде, отрезали написанное и, обменявшись, спрятали эти знаки у себя на груди.

   Когда же они пришли к бонзам, великий Тонн (предсказатель) стал учить их всем наукам.

   Ян-сан и Вонлей не могли жить друг без друга и никогда не разлучались.

   - Скажи мне,- спросил однажды Ян-сан девушку,- отчего ты спишь всегда в платье, когда обычай наш спать голыми?

   - Когда я был маленьким, я так заболел, что чуть не умер,- ответила Вонлей,- тогда отец дал клятву, что, если я выздоровею, то до шестнадцати лет буду спать в одежде.

   Однако от мудрого Тонна не скрылся пол Вонлей. Когда обоим исполнилось пятнадцать лет, он послал их купаться.

   - Ты ничего не заметил, внук мой? - спросил Тонн Ян-сана, когда они возвратились с купанья.

   - Я ничего не заметил, дед мой, кроме того, что брат мой, который купался выше меня по реке, порезал себе ногу, и потому на реке показалась кровь.

   Прошел еще год, ученье кончилось, обоим минуло шестнадцать лет, и Тонн, призвав Ян-сана, сказал ему:

   - Внук мой, ты кончил ученье, и пришло время избрать тебе подругу жизни, потому что жизнь человека, не имеющего потомства, ничего не стоит. Такой человек как будто не жил. И ты заслуживаешь по своим знаниям, трудолюбию и чистоте души лучшей из женщин. Она ближе, чем ты думаешь, к тебе. Я говорю о твоем товарище. Знай, это девушка, и лучшая из девушек.

   Вечером Ян-сан сказал Вонлей: - Недаром так рвалось мое сердце к тебе, недаром так любил я тебя, и теперь, когда мы все знаем, что мешает нам, если ты любишь меня, стать мужем и женой?

   - Люблю ли я тебя? - ответила Вонлей,- я полюбила тебя прежде, чем ты меня. Но разве ты забыл, что мы братья теперь?

   - Я стал твоим братом обманом и не признаю своих обязательств,- сказал Ян-сан, снимая амулет,- возьми его назад.

   - Но для меня это остается обязательством,- ответила она.

   Тогда Ян-сан обнял Вонлей и сказал:

   - О, Вонлей, зачем, когда наступило время нашего счастья, ты мучишь меня?

   И он стал так горячо просить Вонлей, что она сказала ему:

   - Хорошо, но я должна сперва снять зарок с себя. Спи: когда я его сниму, я приду к тебе.

   Ян-сан заснул, а когда проснулся, то вместо девушки увидел возле себя только письмо от нее.

   "Мой возлюбленный,- писала она,- тебя я полюбила и останусь тебе вечно верна. Но твоей я буду в вечности".

   Ян-сан ничего не понял из этого письма и бросился догонять Вонлей.

   Так он дошел до ее дома, не догнав ее.

   Его встретил отец Вонлей и заявил ему, что его дочь уже семь лет, как сосватана. И, хотя жених ее не такого знатного рода, как он, Ян-сан, но слово дано, и ни земля, ни небо ничего не могут изменить здесь.

   - Можно по крайней мере увидеть ее?-спросил Ян-сан.

   - Нет,- ответил отец.

   Ян-сан не мог жить без Вонлей.

   Отец и мать обрадовались, увидев сына, но радость их сменилась горем, когда заметили они, что сын их болен.

   Скоро положение Ян-сана стало безнадежным, и, умирая, он сказал:

   - Я умираю от любви к девушке, имя которой Хуан-чун-вонлей. Здесь ничего нельзя изменить, потому что она уже сосватана. Когда я умру, похороните меня у той дороги, по которой муж Вонлей поедет со своей женой.

   Там его и похоронили.

   А Вонлей обвенчалась с человеком, которого отец ее выбрал семь лет тому назад.

   Но отец, пользуясь своим правом, не сразу отпустил Вонлей к мужу, а удержал ее у себя в доме еще на три года.

   Все это время Вонлей только и делала, что стирала свое свадебное платье, и сделалось оно наконец тонкое, как паутинка.

   Через три года приехал муж за Вонлей и увез ее к себе в дом.

   Когда они проезжали мимо могилы Ян-сана, сидевшая на дереве зеленая птичка запела какую-то нежную песенку, от которой в первый раз после трех лет на бледных щеках Вонлей показался румянец.

   Она остановила свою лошадь и сказала мужу:

   - Это могила моего брата,- и Вонлей в доказательство показала лоскут, на котором кровью было написано имя Ян-сана,- позволь же мне согласно законам нашим помолиться о нем.

   Муж не мог отказать жене в этой просьбе.

   Подойдя к могиле, Вонлей сказала:

   - Теперь, когда я исполнила волю моего отца, могила, раскройся и пусти меня к тому, кого одного я люблю и буду вечно любить.

   Могила раскрылась, Вонлей вошла в нее, и могила снова закрылась.

   Муж хотел было удержать ее за платье, но тонкое платье разорвалось, как паутина.

   - И все-таки ты не будешь лежать с ним рядом,- сказал муж.

   Он разрыл могилу, нашел там много костей и стал растаскивать их в разные стороны. Но кости опять сползались вместе, и опять он разлучал их, пока не раздался грозный голос с неба:

   - Человек земли, это я, Великий Оконшанте, говорю тебе: все земные счеты для этих лежащих в могиле окончены. Теперь это только мои дети: оставь же их.

   Могила закрылась, а муж уехал к себе домой, уведомил родных Вонлей о случившемся и скоро женился на другой девушке.

   Наступил праздник жатвы, который бывает ежегодно в восьмую луну пятнадцатого дня. По обычаю, так как в этот день поминают усопших, родные Ян-сана и Вонлей собрались на могиле своих детей. Тогда прилетели две птички, красная и зеленая, и запели какие-то нежные песни.

   А когда обряд поминовения был кончен, с неба спустились две прекрасные небожительницы в белых одеждах, и каждая из них держала в руках по пяти цветков: белый, голубой, красный, желтый и черный. Небожительницы коснулись своими жезлами, и могила раскрылась. Они бросили туда белые цветы, и образовались скелеты. Бросили голубые цветы, и образовались жилы. Бросили красные,- потекла кровь. Бросили желтые,- образовалось тело. Бросили черные,- души вошли в тела, и, счастливые и радостные, Ян-сан и Вонлей вышли из могилы.

   Небожительницы сказали:

   - Это хозяин неба, Великий Оконшанте, уже не как ваших, а как своих детей возвращает их вторично на землю и дает им то счастье, которое отняли у них люди.

   Ян-сан и Вонлей жили очень счастливо, имели много детей. Так как они уже умирали, смерть не коснулась их вторично: в день, когда им минуло восемьдесят лет, к ним спустился дракон и на глазах всех унес их на небо, к отцу их, Великому Оконшанте.