Гарин-Михайловский Николай Георгиевич - Корейские сказки

шей династии.

   Тогда сын искателя счастливых могил объявил себя императором и вступил с толпой недовольных в Сеул.

   Против него выступили сторонники династии, произошло сражение, и царствующая династия, победив, захватила сына искателя счастливых могил в плен.

   Когда его подвергли пыткам, он признался, что побудило его домогаться престола.

   Послали на могилу его отца, развели, прежде чем открыть могилу, огонь и нашли в могиле уже образовавшегося дракона, которому подняться в небо мешало только шелковое покрывало, обертывавшее его тело. Что до чумизы, то из каждого ее зернышка сделалась голова воина, но несчастное покрывало не допустило их сформироваться вполне и идти на помощь своему повелителю, сыну искателя счастливых могил.

   Дракона тут же бросили в костер, а головы воинов побили камнями. Сына же искателя счастливых могил казнили как мятежника и бунтовщика против существующей династии.

  

  

   Один молодой человек, прожив все, что оставил ему отец, решил идти в Сеул, попытать счастья на службе.

   Перед уходом он помолился на могиле предков и пошел к предсказателю.

   - Ты должен,- сказал предсказатель,- если хочешь получить хорошее место, придя в Сеул, носить самую вонючую грязь.

   Придя в Сеул, молодой человек, ленивый ко всякой работе, на этот раз исполнил в точности приказание предсказателя.

   Но из этого ничего, однако, не вышло.

   Тогда с горя, подражая местным франтам, он нарядился и купил себе лук, хоть и не умел стрелять.

   Накинув лук на плечи, он, как настоящий охотник, отправился за городские ворота стрелять.

   Встретив за городом человека, несшего лебедя, он за сто кеш купил этого лебедя, проткнул ему глаз стрелой и с этим лебедем пошел назад в город.

   Когда он проходил мимо дома одного министра, министр этот позвал его и спросил, как это случилось, что стрела попала прямо в глаз.

   - Я всегда стреляю только в глаз,- ответил молодой шалопай.

   Министр спросил его неспроста: над домом министра поселился филин, а, как известно, соседство такой птицы никогда не бывает к добру.

   И вот министр спал и видел, как бы убить филина.

   Как раз так случилось, что в это время все три его сына, отличные стрелки, как это и подобает людям высшего света, были в далекой отлучке.

   Кроме сыновей, у министра была еще невеста-дочь.

   Министр стал расспрашивать молодого человека, из какого он роду, и когда молодой человек сказал, то оказалось, что род его в свое время был в славе в Корее, а с отцом молодого человека министр был даже товарищем.

   - Тогда я буду говорить с вами откровенно,- сказал министр,- убейте филина и берите за себя мою дочь.

   - Жаль, что вы просто не попросили меня подстрелить этого негодного филина, а теперь от счастья жениться на вашей дочери я так взволнован, что боюсь промахнуться и не попасть в глаз. А между тем если я не попаду именно в глаз, это будет такой позор, которого я не переживу, потому что однажды сгоряча,- горячность мое большое несчастие,- я дал клятву иначе, как в глаз, не стрелять.

   Пока министр сожалел, что так поторопился, молодой человек придумал выход.

   - Я думаю,- сказал он,- самое лучшее так устроить. Считайте вашего филина убитым,- мы сыграем свадьбу, и, когда я немного успокоюсь от счастья, я не замедлю убить его на самом деле.

   Министр вдвойне обрадовался, как тому, что зять у него будет прекрасный, лучший в городе стрелок, так и тому, что он такой находчивый молодой человек.

   Желая все-таки поскорее отделаться от страшного филина, министр поспешил со свадьбой, и, когда прошел медовый месяц молодых, стал приставать к зятю относительно филина.

   Зять придумывал тысячи отговорок, но, наконец, тесть настоятельно потребовал исполнения обещания и назначил срок до утра следующего дня.

   Спрашивает дочь министра у своего мужа:

   - Отчего ты такой грустный?

   Подумал молодой человек, подумал и признался жене, что он вовсе не охотник.

   Тогда жена посоветовала ему поступить так: окупить клею, сварить его и, вымазавшись им, залезть ночью на крышу. Филин прилетит, выберет его, как самое высокое место на крыше, присядет и приклеится ногами и перьями своими.

   Так и поступил молодой человек, поймал филина, а наутро принес его с проколотым стрелой глазом к тестю.

   Тесть страшно обрадовался и рассказал всему городу, какой его зять стрелок.

   Поэтому, когда пришел годовой день стрельбы в цель, когда лучшие стрелки получают похвальные листы от самого императора и называются "дишандари", весь город пошел смотреть, как отличится зять министра.

   И сыновья министра, лучшие стрелки, к этому времени приехали в Сеул.

   - Что вы? - говорил им отец.- Вот посмотрите, как он стреляет.

   - Что ж я теперь буду делать? - сказал муж жене.

   - Вот что надо делать: скажи, что ты дал клятву стрелять только в глаза птиц или зверей. А если, на твое несчастие, подвернется какая-нибудь птица, я пошлю тогда, когда ты натянешь лук, подтолкнуть тебя, как бы нечаянно, а ты рассердись и дай клятву, что после этого, пока живешь, стрелять не будешь.

   Так и сделал на другой день знаменитый охотник: сказал, что иначе, как в глаз, не стреляет, и отказался на этом основании стрелять в цель.

   Но когда в небе показался вдруг лебедь, то уже нельзя было не стрелять.

   В то мгновение, однако, как он натянул свой лук, раба его жены, проходя, толкнула его.

   Тогда молодой человек притворился взбешенным, упрекал тестя в том, что он распустил своих слуг, и в бешенстве, изломав лук, дал тут же страшную клятву никогда больше не прикасаться к луку.

   Но стрела тем не менее попала в лебедя, и, когда его принесли, все увидели, пораженные, что она торчала в глазу убитого лебедя.

   Молодому человеку дали первую награду и объявили первым стрелком всего государства.

   Это помогло ему сделать карьеру, и впоследствии и он был таким же министром, как и его тесть.

  

  

   Однажды Конфуций, с тремя тысячами учеников своих, проходил по одной долине, посреди которой росло фруктовое, все в фруктах дерево, а по обеим сторонам дерева сидело по женщине и ели фрукты с дерева.

   Сидевшая на западной стороне была красива, белая с лица и стройна, сидевшая с восточной стороны была желта и не так красива.

   - Вот действительно красивая женщина,- сказал Конфуций, указывая на женщину с западной стороны.

   - Но, когда тебе придется в шиповенный бус с девяносто отверстиями продеть нитку, ты вспомнишь не о западной, а о восточной женщине.

   - Она не красива,- сказал Конфуций,- и, кажется, к тому же тронутая умом.

   Когда Конфуций пришел ко двору богдыхана, тот, передавая ему колючую бусу с девяносто отверстиями, сказал:

   - Если ты действительно мудр, вдень так нитку, чтоб прошла она через все эти девяносто маленьких дырочек.

   Тогда Конфуций вспомнил о женщине, сидевшей с восточной стороны, и пошел к ней.

   Он нашел ее под тем же деревом, тогда как женщины Запада больше не было.

   - Я действительно пришел к тебе просить помощи.

   Тогда женщина взяла бусу, обмакнула ее в мед, затем взяла маленького муравья, привязала к нему тонкую шелковую ниточку и оставила муравья и бусу. Муравей стал есть мед и, вползая в дырочки, тащил за собой нитку, пока не прошел таким образом все девяносто отверстий.

   Конфуций удивился мудрости женщины и ее проницательности.

   - Ты угадала, о чем спросит меня богдыхан, ты разрешила такую трудную задачу: кто ты? где ты училась?

   - Я нигде не училась, а знаю все, потому что я служительница неба и послана к тебе, потому что небо желает, чтобы его избранник, Конфуций, ответил бы на все вопросы, которые во все времена могут задавать друг другу люди.

   И, сказав, женщина на глазах Конфуция поднялась в небо.

   А Конфуций упал на землю и так пролежал всю ночь. И он думал. И то, что он передумал в эту ночь, на то обыкновенный смертный должен употребить тысячу жизней.

  

  

   Пятьсот лет тому назад на корейский престол вступила и ныне царствует династия Ли.

   Вот как это случилось.

   В провинции Ха-нюн, в округе Коигн жило два рода: Ли и Пак. Ли в деревне Сорбои, Пак - в деревне Намбои.

   И Пак и Ли были богатыри.

   Богатырем называется человек, рожденный от женщины и священной горы: Мен-сан-сорги.

   Луч (сорги) священной горы проникает в женщину, и через двенадцать месяцев рождается богатырь, который немедленно после рождения улетает, потому что он рождается с крыльями. Следов этого рождения не остается никаких. Родители богатыря должны в строгой тайне сохранять рождение богатыря, иначе он не явится к ним с священной горы, где живет и упражняется в искусстве битвы, в минуту опасности или во время войны.

   Маленький богатырь прилетает невидимкой и кормится грудью матери. Но мать не знает, когда именно он выпивает ее молоко.

   Одна глупая мать из города Тан-чен, когда у нее родился богатырь, прежде чем улетел он, обрезала ему крылья. Сын вырос, из него вышел невиданный силач, он подымал вола с его ношей, но он был и глуп, как его вол, тогда как небо приготовляло ему славную судьбу богатыря.

   Такими богатырями были Ли и Пак, когда народ выбирал себе новую династию.

   Тогда к богатырю Ли явился во сне покойный его отец и сказал:

   - В третью ночь, при луне, на озере Цок-чи-нуп будут драться два дракона, синий и желтый. Ты выпусти стрелу в синего, потому что он отец Пака, а желтый - я.

   Так и сделал Ли. Тогда раненый синий дракон бросился в Туманган, а желтый устремился рекой, которая с тех пор и протекает из озера Цок-чи-нуп в Туманган и называется Цок-чи.

   Таким образом богатырь Ли одолел Пака и был первым императором из династии Ли.

   В деревнях Сорбои и Намбои до сих пор сохраняются памятники двух богатырей. Они стоят под китайскими черепичными павильонами, а в этих павильонах мраморные мавзолеи, на которых рукой самих богатырей написаны, не высекая мрамора, а прямо пальцами, их славные дела.

  

  

   Жили на свете когда-то два знаменитые искателя счастливых могил: Ни-хассими и Тен-гами.

   Однажды они отправились вместе разыскивать для самих себя счастливую гору.

   Они пришли в провинцию Хамгиендо и там, близ Томана, разыскали счастливейшую гору в Корее.

   Но они еще точно не определили счастливейшее место на горе для могил и, ничего не решив, легли спать.

   Проснувшись на другое утро, они увидели недалеко от себя маленькую водяную птичку, которая выкрикивала: "Симгедон".

   Сварив чумизы, они поели и встали, и, как только они встали, вспорхнула и птичка и, крича "симгедон, симгедон", полетела впереди.

   Так звала она их, пока не пришли они к одному месту горы, где сидели две совершенно одинаковые старушки и ткали холст.

   Как только путники подошли, старушки сейчас же скрылись.

   - Это, конечно, и есть счастливейшие места,- сказали искатели.

   Оставалось только решить, кому где похоронить своего предка.

   Ночью они оба увидели своих предков, которые им сказали:

   - Тот, кто похоронит своего предка между местами, где сидели старухи, род того будет царствовать первый, и династия того продержится на престоле четыреста четыре года. А кто зароет пониже своего предка, тот сменит эту династию. Бросьте между собой жребий.

   Так и сделали искатели, и первое место досталось Ни-хассими.

   Однако в роду Ни-хассими первые четыре поколения после того рождались все уроды: хромые, горбатые, слепые, идиоты, и только в пятом колене родился умный и сильный, от которого родился знаменитый Ни-шонги, основатель и теперь царствующей династии Хон-дзонг-та-уан-ни-си.

   Вот при каких обстоятельствах родился он.

   Отец его, заподозренный царствовавшим тогда императором, суровым и жестоким, в мятеже, чуть не был казнен и только тем, что укрылся в провинции Хамгиендо, в город Ион-хын, спасся от смерти.

   Но и там, не чувствуя себя в безопасности, удалился в ближайшие горы и там жил во владениях некоего Хан-цамбоя.

   В одну ночь приснилось Хан-цамбою, что прилетел синий дракон и поцеловал его дочь.

   Утром Хан-цамбой отправился осматривать свои владения и наткнулся на спящего человека.

   Помня сон и увидя, что человек этот не женат, Хан-цамбой отдал за него свою дочь, и через двенадцать месяцев она родила богатыря Ни-шонги.

   Как богатырь, Ни-шонги родился бесследно и до двадцати восьми лет рос на святых горах, обучаясь военному ремеслу вместе с двумя названными братьями Пак-хачун и Тун-дуран.

   Пак был старший, Ни - второй, а Тун - младший по годам из них.

   Когда Ни кончилось двадцать восемь лет, к нему во сне явился дед его и сказал (то, что уже оказано в легенде о Ли и Паке).

   После этого все три богатыря отправились в Сеул.

   Царствовавший тогда император дошел до предела своей жестокости.

   Когда приближенные к нему люди предупреждали его о накопившемся раздражении в народе, он отвечал, что скорее родится лошадь с рогами и у сороки вырастет белый гребешок на голове, чем раздражится корейский народ.

   Но через несколько дней прилетела к его дворцу сорока с белым гребешком, а немного погодя у лучшей его лошади родился рогатый жеребенок.

   Но император ответил:

   - Прежде лопнет этот чугунный столб, чем лопнет терпение моего народа.

   Но ночью был небывалый мороз, и наутро лопнувший чугунный столб валялся на земле.

   В это же утро подошли три богатыря к столице с войсками, и императорское войско, бросив императора, от которого отвернулось небо, вышло из городских ворот навстречу богатырям.

   Оставленный всеми император бежал в горы, где и погиб.

   Три же богатыря вошли в столицу, и народ предложил им, по соглашению между собой, занять вакантный трон.

   Тогда, как старший, хотел сесть Пак. Но два дракона, образующие сидение трона, приблизились друг к другу, и Пак не мог сесть.

   Так продолжалось до трех раз, и народ предложил сесть Ни.

   Ни сел, и драконы не двинулись.

   Ни сделался императором, а Пак ушел в провинцию Хамгиендо и скрылся там в монастырь.

   Ни, боясь Пака, послал стражу в этот монастырь и приказал:

   - Если Пак действительно поступил в монастырь и остригся, то оставьте его, иначе убейте.

   Стража пришла в монастырь и нашла Пака остриженным.

   Император Ни, пока Пак жил, посылал в этот монастырь каждый год триста дан (в каждой дане пятнадцать мер рису, что составляет около полутора тысяч наших пудов).

   После смерти Пака его изображение сделалось священным и до сих пор сохраняется в монастыре Шоханса.

   Второй привилегией монастыря было бить розгами всякого корейца, который провинится против монахов этого монастыря.

   Монахи этого монастыря и до наших дней пользуются славой самых грубых и дерзких людей.

  

  

   В провинции Хон-чион, в округе Хориен, в деревне О-це-ами, жил Цой (предводитель дворянства), и у него была молодая дочь Цой-си (дочь Цоя).

   Однажды, проснувшись, она ощупала возле себя какого-то мохнатого зверя, который сейчас же уполз.

   Она зажгла лучину, но в комнате никого не оказалось.

   Она рассказала об этом родителям, и, после долгого совещания, было принято следующее решение. Если еще раз зверь придет, то она, притворившись спящей, привяжет к его ноге конец клубка длинной шелковой нитки.

   Так Цой-си и поступила.

   Когда настал день, то ниточка привела отца Цой-си к озеру, которое называется Хан-тон-дзе-дути.

   Нитка уходила под воду, и когда отец потянул за нитку, на поверхности всплыл бобер, опять нырнул и больше не появлялся, а нитка оторвалась.

   Через десять месяцев Цой-си родила мальчика, цветом кожи до того желтого, что его назвали Норачи (рыжий).

   Он вырос, был нелюдим и кончил тем, что, женившись, поселился на озере своего отца, потому что бобер и был его отец. Он любил воду и плавал, как и отец его, бобер.

   Однажды родоначальник рода Ни-чай (родоначальник теперешней маньчжурской династии), из Когнского округа, деревни Сорбой, увидел во сне, что из озера, где жил бобер, вылетел в небо дракон, а явившийся в это время белый старик сказал ему:

   - Это умер бобер. Кто опустится на дно озера, где стоит дворец бобра, и положит кости отца своего в правой комнате от входа, тот будет китайским императором, а чьи кости будут лежать в левой комнате, тот будет корейским.

   Проснувшись, Ни-чай вырыл кости своего отца и с Тонгамой (зарыватель костей) и костями отца отправился к озеру Хан-тон-дзе-дути.

   Но так как Ни-чай не умел плавать, то он и просил Норачи положить кости его отца во дворце бобра. При этом Ни-чай обманул Норачи.

   - Я открою тебе все,- сказал Ни-чай,- там две комнаты: правая и левая. Чьи кости будут лежать в правой, тот будет корейским императором, а чьи в левой - китайским. Положи кости отца своего в левой, а с меня довольно будет и корейской короны.

   Так Ни-чай хотел обмануть Норачи. Но Норачи поступил как раз наоборот, а на вопрос Ни-чай, зачем он так сделал, сказал:

   - Для твоего же рода лучше так, а мне просто больше понравилась правая комната.

   Ни-чай должен был помириться с своей долей и просил Норачи о вечной дружбе между их родами. Норачи согласился.

   Прошло еще время, и у Норачи родились один за другим три сына.

   Третий, Хан, имел страшное, волосами обросшее лицо, а взгляд такой, что на кого он смотрел, тот падал мертвый.

   Поэтому он никогда не выходил из комнаты и всегда сидел с закрытыми глазами.

   Ни-чай умер, а сыну его приснился сон, что в колодце, близ озера Хан-тон-дзе-дути лежит китайская императорская сабля. И опять белый старик сказал ему:

   - Владелец этой сабли - китайский император.

   Поэтому, проснувшись, сын Ни-чая отправился к озеру, нашел там колодезь, а в нем саблю.

   Так как все уже называли Хана будущим повелителем Китая, то сын Ни-чая задумал убить его этой саблей.

   Пользуясь дружбой отцов, он пришел к Норачи и стал просить его показать ему Хана.

   Напрасно Норачи отговаривал его, представляя опасность. Сын Ни-чая настаивал, и в силу дружбы Норачи не мог ему отказать.

   Но, когда сын Ни-чая вошел в комнату Хана и тот открыл глаза, хотя и не смотрел ими на гостя, сын Ни-чая так испугался, что положил саблю к ногам Хана и сказал:

   - Ты император, тебе и принадлежит эта сабля.

   Хан, ничего не ответив, закрыл глаза, а Норачи поспешил вывести своего гостя из комнаты сына.

   - Я знаю своего сына,- сказал Норачи,- спасайся скорее. Я дам тебе его лошадь, которая вышла к нему из озера и которая бежит тысячу ли {Ли - приблизительно треть версты. (Прим. Н. Г. Гарина-Михайловского.)} в час.

   Сын Ни-чая вскочил на эту лошадь и скрылся, когда с саблей в руках вышел из своей комнаты Хан.

   - Где тот, кто принес эту саблю? - спросил он отца.

   - Он уехал.

   - Надо догнать его и убить, чтобы преждевременным оглашением не испортил он дело.

   Хан хотел сесть на свою лошадь, но оказалось, что на ней-то и исчез гость.

   - Тогда нельзя медлить ни минуты!

   И, собрав своих маньчжур, Хан двинулся на Пекин. Он и был первым императором из маньчжуров. Он настроил множество крепостей, и камни для них из моря подавал Натхо, тот самый Натхо, который выбросил камни для знаменитой китайской стены. А когда спросили, кто из моря подает камни, Натхо только на мгновение высунул свою страшную голову из воды.

   Художник, бывший здесь, успел все-таки срисовать его, и с тех пор голова Натхо, вместе со священной птицей Хаги (аист), служит украшением входов в храм.

  

  

   Один богатый человек сделал такое объявление через глашатаев:

   "Все мое состояние и мою единственную красавицу дочь отдам тому, кто представил бы соответственные доказательства того, что он ловкий человек".

   Один молодой охотник явился на вызов.

   - Принеси мне в месячный срок сто тигровых шкур,- сказал ему отец девушки.

   Молодой охотник отправился на тигровую гору.

   - Не ходи туда,- сказали ему люди,- там теперь их царь и с ним тысячи тигров.

   - Мне это и надо,- ответил молодой охотник и пошел в гору.

   Когда царь тигров, в несколько раз больший, чем обыкновенные тигры, увидел его, он остолбенел от наглости этого человека.

   - Что же мне с ним сделать? Изорвать его в клочки или прямо живьем проглотить?

   - Проглотить его живьем,- посоветовали тигры. И царь проглотил охотника живьем.

   Этого только и желал охотник.

   Как только охотник очутился в желудке царя, он, чтобы обезопасить себя, прежде всего связал веревкой выход в кишки. А затем он стал царапать ножом печень царя.

   Тогда царь сделался злой и сказал тиграм:

   - А мне все равно, на ком ни срывать свой гнев!

   И стал убивать тигров.

   И каждый тигр кричал: "Пощади".

   А охотник считал голоса и, когда насчитал до ста, всадил нож в сердце царя тигров, а затем, распоров его живот, вышел.

   Таким образом тесть его получил сто шкур и, убедившись, что молодой человек ловок, выдал за него свою дочь.

  

  

   Одному молодому человеку нравилась одна вдова, которая, после смерти мужа, три года жила в своей фанзе и никуда не выходила.

   Он все думал, как бы ему жениться на ней.

   Однажды отец сказал ему:

   - Вот тебе тысячу лан: иди и торгуй.

   Молодой человек взял тысячу лан, пошел к фанзе вдовы, просунул палец в бумажную дверь и сказал:

   - Кто так же пальцем коснется моего пальца, тому я дам тысячу лан.

   Вдова подумала, что ничего у нее не убудет, и коснулась его пальца, а молодой человек просунул ей тысячу лан.

   Затем он возвратился домой. Отец спросил его.

   - Купил что-нибудь?

   - Дал только задаток,- надо еще две тысячи лан.

   Отец дал ему, а он пошел к молодой вдове, просунул руку по локоть и сказал:

   - Кто рукой коснется моей руки до локтя, тому отдам две тысячи лан.

   Подумала вдова и коснулась его руки до локтя. Молодой человек отдал ей деньги, а возвратившись, сказал отцу:

   - Товару оказалось больше, чем я думал, и надо еще три тысячи лан.

   Дал отец, и молодой человек пошел к вдове и, просунув голову в дверь, сказал:

   - Кто щекой коснется моей щеки, тому дам три тысячи лан.

   Посмотрела вдова на красивое лицо молодого человека и подумала, что от нее не убудет если она прикоснется.

   Прикоснулась и получила три тысячи лан,

   А молодой человек, возвратившись к отцу, сказал:

   - Еще больше товару, не хватает четырех тысяч лан.

   Опять дал отец ему деньги.

   Вошел молодой человек в дом вдовы и сказал:

   - Кто обнимет меня и поцелует, тому я дам четыре тысячи лан.

   Вдова обняла его и поцеловала, а молодой человек отдал ей четыре тысячи лан.

   - Вместо денег ты бы лучше тоже меня поцеловал.

   - Я не брал с тебя денег.

   - Но я целовала тебя, и ты должен меня поцеловать,- я отдам тебе за поцелуй все твои деньги.

   - Этого мало.

   - Возьми все богатства моего покойного мужа,- их миллионы.

   - Мало.

   - Чего же ты хочешь?

   - Хочу, чтобы ты была моей женой.

   - О, какой глупый, чего же я другого хочу?

   Тогда сын пришел к отцу и сказал:

   - Вот как я торговал: на твои десять тысяч лан заработал миллион и жену.

   После этого они сыграли веселую свадьбу, и молодой муж купил себе должность губернатора.

  

  

   Один человек, одолев всю книжную премудрость, отправился в Сеул держать экзамен.

   Перед этим он зашел к предсказателю и спросил его, на какую должность он выдержит экзамен.

   - На первую,- сказал предсказатель,- но думай не о должности, а о своей жизни. Лучше всего тебе было бы перед экзаменами заручиться умной женой, если нельзя женой, то хоть невестой, если и этого нельзя, то попроси у той, которая тебе понравится, хоть что-нибудь на память.

   С этям и отправился ученый человек.

   По дороге в Сеул он увидел богатую фанзу и, узнав, что живет в ней бывший министр и у него есть дочь-невеста, зашел к министру.

   Его приняли и отвели в помещение для гостей.

   Вечером, гуляя, он зашел в школу, где дочь министра обучалась китайской грамоте.

   Он как раз застал там дочь министра одну и сейчас же сказал:

   - Так как предсказатель приказал мне жениться перед экзаменами, то вот вас я избрал своей женой.

   - Но я вас не избираю своим мужем,- ответила дочь министра.

   - Это очень жаль,- сказал ученый,- не можете ли вы по крайней мере согласиться быть невестой, так как иначе моей жизни грозит опасность?

   - Это, конечно, очень прискорбно, что вашей жизни грозит опасность, но моей грозит еще большая, если я когда-либо сделаюсь вашей женой.

   - Не дадите ли мне по крайней мере что-нибудь на память?

   Тогда дочь министра рассмеялась и дала ему бумажку, на которой нарисовала желтой кистью собаку.

   Получив подарок, ученый отправился в Сеул.

   Как и было предсказано, он выдержал первым экзамен и получил первую должность.

   Один из сановников тут же, на экзамене, предложил ученому свою дочь в жены.

   Ученый, очень польщенный этим, изъявил свое согласие, а сам, пока приготовляли все к свадьбе, засел еще немного поучиться, хотя больше и не предстояло уже никаких экзаменов.

   Так он и не видал своей невесты до самого того дня, когда, как муж уже, остался с ней глаз на глаз.

   Он пришел в ужас, увидев, до чего жена его была безобразна, с бельмом на глазу, хромая и рябая.

   - Но кто же тебе мешал раньше посмотреть на меня?

   Что было делать? Ученый сел в угол, ничего не ответив, и так и просидел там всю ночь и в конце концов так там и заснул.

   Проснувшись утром, он к ужасу своему увидел, что жена его лежала с отрубленной головой.

   Его и обвинили в убийстве жены, ввиду обнаруженного им ее безобразия.

   В свое оправдание он мог только сказать, что он не виновен в ее смерти.

   Но никто этому не поверил, кроме старого учителя, который экзаменовал его.

   - Тут что-нибудь да не так,- сказал он и, отправившись к королю, просил его отсрочить казнь на десять дней с тем, чтобы через десять дней представить доказательство его невинности.

   - Хорошо,- сказал король,- но с условием, что если не представишь, то я тебя казню вместе с ним.

   Пришел старый учитель к преступнику и спрашивает, есть ли у него какое-нибудь доказательство его правоты.

   - Ничего у меня нет,- вот есть только эта желтая собака, которую предсказатель велел мне выпросить от той женщины, которая откажется быть моей женой или невестой. Вот это она и дала мне.

   Взял старуй ученый картинку, ходил с ней все девять дней, но ничего не придумал.

   Жене своей он ничего не сказал, потому что жена его была известная на весь город сплетница и все так перевирала, что у людей, слушавших ее, уши вяли. Уж не раз жена подводила своего серьезного и доброго мужа, и потому он раз навсегда решил ничего ей не говорить.

   Но вечером, накануне десятого дня, старый ученый позвал жену и сказал ей:

   - Что сделано, то сделано и того не воротишь: знай, завтра я буду казнен.

   И муж рассказал ей все, не скрыв и картинки.

   - Жаль, что у тебя не хватило глупости, помолчать еще и до завтра,- сказала ему жена,- тогда я по крайней мере избавилась бы от такого дурака, как ты.

   Так как муж ее решил никогда не отвечать ей, то и теперь промолчал, а жена сказала:

   - Весь свет знает, и только ты дурак и не знаешь, что покойная любила своего раба, которого зовут "желтая собака", надо поэтому взять этого раба и пытать его до тех пор, пока он не сознается, что из ревности убил ее.

   Так и сделали и пытали раба до тех пор, пока не переломали ему обе ноги, и он сознался, что из ревности убил дочь министра.

   Тогда раба казнили, а ученого выпустили на свободу.

  

  

   Однажды женили одного тринадцатилетнего мальчика на двадцатилетней девушке.

   Когда жениха оставили на ночь с невестой, то, по обычаю, молодежь села подошла к окну их фанзы и ждала, что скажет им остроумный жених.

   Но жених сидел с своей невестой, тяжело дышал, обтирал пот с лица и ничего не мог сказать, потому что был неграмотный.

   - Отчего ты такой печальный? - спросила его жена,

   - Как мне не быть печальным,- отвечал жених,- товарищи от меня ждут слова, а что я могу сказать, когда я неграмотный.

   - Не печалься, я научу тебя. Скажи им, что в лесу растет молодая сосна, но она вырастет и будет красивым деревом.

   - Я не могу так сказать.

   - Я буду тебе подсказывать, ты встань у окна, а я стану у этой стены.

   Она стала у стены, а он у окна.

   - Так слышишь? - спросила жена,

   - Так слышишь? - громко повторил муж.

   - Слышим, слышим,- весело отвечали ему со двора.

   - Это я тебя спрашиваю,- шепнула жена.

   - Это я тебя спрашиваю,- громко сказал муж.

   - А мы тебя слушаем.

   - Подожди, поговорим сперва тихо между собой,- опять сказала жена,

   - Подожди, поговорим сперва тихо между собой.

   - Что-то мы плохо тебя понимаем,- крикнули ему со двора.

   - В лесу растет молодая сосна,- шепнула жена.

   Муж повторил, но так скоро, что жена шепнула ему:

   - Тише, тише...

   И муж повторил:

   - Тише, тише..

   Тогда во дворе поняли, что он повторяет слова жены, и крикнули ему:

   - Ну и дурак же у твоей жены муж. И со смехом ушли прочь.

   А муж стал ругать свою жену, что она так подвела его.

  

  

   Прежде стариков, когда они достигали шестидесяти лет, убивали.

   Один сын очень любил своего отца и, когда ему минуло шестьдесят лет, спрятал его в подземелье, куда и носил ему пищу.

   Однажды на дворец богдыхана напали какие-то страшные звери, величиною с корову, серые, с узкими, длинными мордами, с длинными тонкими хвостами. Все потеряли голову и не знали, что делать.

   Тогда старик отец сказал:

   - Надо найти восьмифунтовую кошку.

   Нашли кошку в семь с половиной фунтов.

   - Кормите ее,- сказал старик,- пока она не вытянет восемь фунтов ровно.

   Когда кошка вытянула восемь фунтов, ее выпустили на зверей.

   И вот что случилось.

   Увидев ее, звери стали уменьшаться, пока не превратились в обыкновенных мышей, которых и ловят с тех пор обыкновенные кошки,

   Когда император узнал, кто выручил всех из беды, то разрешил с тех пор старикам жить столько, сколько они хотят.

   Так появились мыши на свете, виновники того, что стариков не убивают больше.

  

  

   В местности Тян-кори жил один бедняк, Ким-нон-чи.

   Как он ни заботился о своих предках, как ни искал счастливой горы, но все не находил. Но он еще раз попробовал и перенес кости деда на новую гору. Потом он устроил поминки и поминал так усердно, что напился допьяна.

   Была уже ночь, когда он оставил могилу деда и пошел в город.

   У городских ворот его встретила красивая женщина и попросила к себе в гости.

   Когда он пришел к ней, на столиках уже стояли чир-неби (семь закусок), всякие вкусные блюда и суля (водка).

   Женщина угощала его и просила полюбить ее, так как она в свою очередь через одного старика, который являлся ей во сне, узнала его, Ким-нон-чи, полюбила и теперь, зная, что он идет с могилы деда, вышла к нему навстречу.

   - Это мое новое счастье,- сказал себе Ким-нон-чи,- и глупо от него отказываться, и, хотя у меня есть жена, эта будет моя законная любовница.

   Так они полюбили друг друга.

   - Я только тебя об одном прошу,- сказала женщина,- в течение трех месяцев никогда не приходи ко мне незваным и никогда не заглядывай в двери моей комнаты.

   Сначала Ким-нон-чи так и делал, но потом любопытство взяло верх над благоразумием, и однажды он, придя невзначай, заглянул в бумажную дверь своей возлюбленной. Он увидал в щель, что комната была пуста, а на циновке лежал какой-то зверь, похожий на собаку.

   Тогда он постучался и вошел. Зверя в комнате больше, не было, а перед ним стояла та, которую он любил.

   Она была задумчива.

   - Ты не исполнил моей просьбы,- сказала она печально.- Сядь же и выслушай, что я тебе скажу. Слыхал ли ты что-нибудь об Уан-чине (тысяченожке)? Знай же, что это женщина, в наказание обращенная на тысячу лет в тысяченожку. За три месяца до срока ей дается право принимать по временам вид женщины. В это время она должна найти человека, который полюбил бы ее. Но человек этот, до срока, не должен знать, кто она. Мне оставалось только еще один день быть тысяченожкой. Теперь же я останусь ею еще тысячу лет. Вот что ты сделал своим любопытством. Но и тебе оно даром не пройдет.

   И все сразу исчезло: и фанза, и женщина, и остался Ким-нон-чи сидящим на пустом месте.

   Он встал, протер глаза и пошел домой.

   Дома ждало его горе: единственный сын его умер.

   А когда Ким-нон-чи уснул, приползла тысяченожка и, желая поцеловать, укусила его, и он так и умер, не проснувшись.

  

  

   Жил себе в И-чжоу некто Ним-куак-сан.

   Он был очень беден, имел много детей, и все они требовали от него пищи,