Главная » Книги

Толстой Лев Николаевич - Том 41, Произведения 1904-1908, Полное собрание сочинений, Страница 4

Толстой Лев Николаевич - Том 41, Произведения 1904-1908, Полное собрание сочинений



  

Шопенгауэр.

  

5

  
   Лучше знать немного правил жизни, чем выучиться многим бесполезным наукам. Правила жизни удержат тебя от злого, направят на доброе; знание же бесполезных наук только введет тебя в соблазн гордости и помешает тебе ясно понимать нуж­ные тебе правила жизни.
  

-----

  
   Бойся не незнания, а ложного знания. Лучше ничего не знать, чем считать правдой то, что неправда. Лучше ничего не знать про небо, чем думать, что оно твердое и на нем сидит Бог. Но не много лучше и то, чтобы думать, что то, что нам видимо, как небо, есть бесконечное пространство: бесконеч­ное пространство так же не точно, как и твердое небо.
  

26-е января

  
   Богатому нельзя не быть немилосердным. Дай он волю естественному чувству милосердия, он скоро перестанет быть богатым.
  

1

  
   Не крайняя ли несообразность в том, что мы сами сидим за трапезою в смехе и пресыщении, а между тем, слыша, как другие плачут, проходя по улице, не только не обращаем на их плач внимания, но еще негодуем на них и называем их об­манщиками? Ты говоришь, обманщики. Но неужели из-за одного хлеба станет кто-нибудь обманывать? А если ты дума­ешь, что он обманывает, то тем более тебе надо сжалиться над ним и тем более нужно избавить его от нужды. Если же ты не хочешь подать, то, по крайней мере, не оскорбляй.
  

Иоанн Златоуст.

2

   Прежде отстань от хищения, а потом давай милостыню. Удержи руки от лихоимства и тогда простирай их на милос­тыню. Если же мы теми же самыми руками одних будем обна­жать, а других одевать, то милостыня будет поводом к пре­ступлению. Лучше не оказывать милосердия, чем оказывать такое милосердие.
  

Иоанн Златоуст.

  

3

  
   Ни на чем так не видна жестокость жизни богатых, как на их попытках милосердия.
  

4

  
   У богатого на 3-х человек 15 комнат, и нельзя пустить со­греться и переночевать нищего.
   У крестьянина 7-ми аршинная изба на 7 душ, и он охотно пускает странника.
  

5

  
   Мы любим предметы за их несовершенство, которое бо­жественно предопределено для того, чтобы законом челове­ческой жизни было усилие, а законом человеческого суда милосердие.
  

Джон Рёскин.

  

6

  
   Как первое правило мудрости состоит в познании самого себя, - хотя это всего труднее, - так и первое правило мило­сердия состоит в том, чтобы довольствоваться малым, хотя и это так же трудно; и только такой довольный и умиротворен­ный человек и явится сильным для оказания милосердия дру­гим.
  

Джон Рёскин.

  

7

  
   Кто имеет достаток, в мире, но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце свое, - как пребывает в том любовь божия? Дети мои! станем любить не словом или языком, но делом и истиною.
  

1 Ин. гл. 3, cm. 17-18.

  

-----

  
   Для того чтобы любить не словом или языком, а делом и истиною, богатому надо давать просящему, как сказал Хрис­тос.
   А если давать просящему, то, как бы много именья ни было у человека, он скоро перестанет быть богат. А переста­нет быть богат, то исполнит то, что Христос сказал богатому юноше.
  

27-е января

  
   Любовь к людям дает истинное, неотъемлемое внутрен­нее благо, соединяя человека с другими людьми и богом.
  

1

  
   Никто не может помешать духовному развитию человека, кроме его самого. Ни физическая слабость, ни умственная неспособность не могут быть препятствием к развитию ду­ховной природы, ибо развитие духовной природы - только в увеличении любви, а ничто не может препятствовать этому увеличению.
  

Люси Малори.

  

2

  
   Разумный человек любит не потому, что ему выгодно, а по­тому, что он в самой любви находит благо.
  

3

  
   Не сожалейте о прошлом, какая польза в сожалении? Ложь говорит: сокрушайся; правда говорит: только люби. Удали от себя все воспоминания. Не говори о прошедшем; живи в свете любви, и пусть проходит все остальное.
  

Персидская мудрость.

  

4

  
   У китайского мудреца спросили: "В чем наука?" Он ска­зал: "В том, чтобы знать людей". У него спросили: "В чем добродетель?" Он сказал: "В том, чтобы любить людей".
  
  

5

  
   Человек не может достигнуть счастья, потому что чем выше его стремления к мирскому счастью, тем менее они осуществимы. Исполнение долга тоже не может дать счастья. Исполнение это дает мир, а не счастие.
   Только божественная, святая любовь и слияние с богом дают истинное благо, потому что если жертва стала радостью, постоянной, растущей, ненарушимой радостью, то душа обеспечена неперестающим благом.
  

Амиель.

  

6

  
   Постарайся полюбить того, кого ты не любил, осуждал, кто оскорбил тебя. И если тебе удастся это сделать, то ты испытаешь совершенно новое и удивительное чувство радости. Ты сразу увидишь в этом человеке того же бога, который живет в тебе. И как свет ярче светит после темноты, так и в тебе, когда ты освободишься от нелюбви, сильнее и радостнее разгорится свет любви божеской.
  

7

  
   Я сознаю в себе силу, которая со временем преобразит мир. Она не толкает и не давит, но я чувствую, как она понемногу и неудержимо влечет меня. И я вижу, что меня что-то притягивает, так же как я бессознательно притягиваю других. Я увлекаю их, и они увлекают меня, и мы сознаем стремление к новому соединению.
   И я спросил ту силу, которая была во мне: кто ты?
   И она ответила: я - любовь, владыка неба и хочу быть владыкой земли.
   Я - могущественнейшая из всех сил небесных, и я при­шла, чтобы образовать общество будущего.
  

Кросби.

  

8

  
   Как мать, рискуя своей жизнью, воспитывает и оберегает свое детище, свое единственное детище, так пусть каждый че­ловек воспитывает и оберегает в себе дружелюбное чувство ко всему живому.
  

Метта-сутта.

  

-----

  
   Бесстрашие, спокойствие, радость, которые дают любовь, так велики, что блага мирские, даваемые любовью (любовь людей), незаметны для человека, познавшего внутреннее благо любви.
  

28-е января

  
   Для того чтобы человеку узнать тот закон, которому он подчинен и который дает ему свободу, ему надо подняться из телесной жизни в духовную.
  

1

  
   Пославший меня есть истинен, и что я слышал от него, то и говорю миру.
   Не поняли, что он говорил им об отце.
   Итак, Иисус сказал им: когда вознесете сына человечес­кого, тогда узнаете, что это я и что ничего не делаю от себя, но как научил меня отец мой, так и говорю.
  

Ин. гл. 8, cm. 26-28.

  

1

  
   Признание своей жизни не в своей личности, а в том духе божьем, который живет в каждом человеке, Христос называ­ет вознесением сына человеческого.
  

2

  
   Христос был истинный пророк. Он видел тайну души. Он видел величие человека. Он был верен тому, что в вас и во мне. Он видел бога воплощенным в человеке. И в состоянии величественного восторга он сказал: "Я божественен, бог действует чрез меня, чрез меня говорит. Хочешь видеть - смотри на себя, когда ты думаешь и чувствуешь так же, как я теперь думаю и чувствую". И люди услыхали эти слова и в следующем поколении сказали: "Это был Иегова, сошедший с неба. И я убью всех тех, кто скажет, что это был человек".
   Способы выражения, его язык. Его притчи заняли место его истины; церкви основывались не на его истинах, а на его сравнениях. И христианство стало мифом также, как преж­ние поэтические учения греков, египтян.
   Он уважал Моисея и пророков, но не считал нужным удерживать их первобытные откровения и подчинял их веч­ному откровению сердца. Познав тот повелевающий закон, который живет в сердцах людей, он не подчинил этот закон никакому другому. Он признал этот закон самим богом.
  

Эмерсон.

  

3

  
   Я и бог - одно! - сказал учитель. Но если вы считаете за бога мое тело, то ошибаетесь. Если принимаете за бога мое нетелесное существо, особое от других существ, тоже ошиба­етесь. Не ошибетесь только тогда, когда поймете в себе ис­тинное мое я, то, которое действительно едино с богом и одно во всех людях. Для того чтобы познать это я, надо возвы­сить в себе человека. И когда возвысите, увидите, что между вами и другими людьми нет никакой разницы.
   Нам только кажется, что мы отдельные существа, как ка­жется всякому цветку на яблоне, что он отдельное существо, а все они - только цвет одной яблони и все произошли от одного зародыша.
  

Федор Страхов.

  

4

  
   Надо жить короткий срок этой жизни по закону вечной жизни.
  

Торо.

  

5

  
   "Душа человеческая по природе своей христианка".
   Христианство воспринимается людьми всегда как что-то забытое, вдруг вспомнившееся. Христианство поднимает че­ловека на такую высоту, с которой ему открывается радост­ный мир, подчиненный разумному закону. Чувство, испыты­ваемое человеком, узнающим истину христианства, подобно тому, которое испытал бы человек, запертый в темной, душ­ной башне, когда бы он поднялся на высшую, открытую пло­щадку башни, с которой увидел бы невидный прежде пре­красный мир.
  

-----

  
   Сознание подчинения закону человеческому порабощает, сознание подчинения божескому закону освобождает.
  

НЕДЕЛЬНОЕ ЧТЕНИЕ

СУЩНОСТЬ ХРИСТИАНСКОГО УЧЕНИЯ

  
   Всегда, с самых древних времен, люди чувствовали бедст­венность, непрочность и бессмысленность своего существо­вания и искали спасения от этой бедственности, непрочности и бессмысленности в вере в бога или богов, которые могли бы избавлять их от различных бед этой жизни и в будущей жизни давали бы им то благо, которого они желали и не могли получить в этой жизни. И потому с древнейших времен среди разных народов были и разные проповедники, которые учили людей о том, каков тот бог или каковы те боги, кото­рые могут спасать людей, и о том, что нужно делать для того, чтобы угодить этому богу или богам, для того чтобы получить награду в этой или будущей жизни.
   Одни религиозные учения учили тому, что бог этот есть солнце и олицетворяется в разных животных; другие учили, что боги - это небо и земля; третьи учили тому, что бог создал мир и избрал из всех народов один любимый народ; чет­вертые учили, что есть много богов и что они участвуют в делах людей; пятые учили тому, что бог, приняв образ чело­века, сошел на землю. И все эти учителя, перемешивая истину с ложью, требовали от людей кроме воздержания от поступков, считавшихся дурными, и исполнения дел, считавшихся доб­рыми, еще и таинства, и жертвы, и молитвы, которые больше всего другого должны были обеспечивать людям их благо в этом мире и будущем.
   Но чем больше жили люди, тем меньше и меньше удовле­творяли эти вероучения требованиям души человеческой.
   Люди видели, во-первых, то, что счастье в этом мире, к которому они стремились, не достигается, несмотря на ис­полнение требований бога или богов.
   Во-вторых, вследствие распространения просвещения до­верие к тому, что проповедовали религиозные учителя о боге, о будущей жизни и о наградах в ней, не совпадая с уяс­нившимися понятиями о мире, все ослабевало и ослабевало.
   Если прежде люди без колебаний и сомнений могли ве­рить тому, что бог сотворил мир 6000 лет тому назад, что земля есть центр вселенной, что под землей находится ад, что бог сходил на землю и потом улетел на небо и т.п., то теперь уже этому нельзя верить, потому что люди верно знают, что мир существует не 6000 лет, а сотни тысяч лет, что земля не есть центр мира, а только очень маленькая планета в сравне­нии с другими небесными телами, и знают, что под землей ничто не может быть, так как земля шар; знают, что улететь на небо нельзя, потому что неба нет, а есть только кажущийся свод небесный.
   В-третьих, главное - подрывалось доверие к этим раз­личным учениям тем, что люди, вступая в более близкое об­щение между собой, узнавали про то, что в каждой стране ре­лигиозные учителя проповедуют свое особенное учение, при­знавая одно свое истинным, и отрицают все другие.
   И люди, зная про это, естественно делали вывод о том, что ни одно из этих учений не более истинно, чем другое, и что потому ни одно из них не может быть принято за несо­мненную и непогрешимую истину.
   Недостижимость счастия в этой жизни, все распростра­няющееся просвещение человечества и общение людей между собой, вследствие которого они узнавали вероучения других народов, делали то, что доверие людей к преподанным им вероучениям все ослабевало и ослабевало. А между тем потребность объяснения смысла жизни и разрешения проти­воречия между стремлением к счастью и жизни, с одной сто­роны, и все более и более уяснившимся сознанием неизбеж­ности бедствий и смерти - с другой, становилось все настоя­тельнее и настоятельнее.
   Человек желает себе блага, видит в этом смысл своей жиз­ни, и чем больше он живет, тем более видит, что благо это для него невозможно; человек желает жизни, продолжения ее и видит, что и он и все существующее вокруг него обречено на неизбежное уничтожение и исчезновение; человек обладает разумом и ищет разумного объяснения явлений жизни и не находит никакого разумного объяснения ни своей, ни чужой жизни. Если в древности сознание этого противоречия между жизнью человеческою, требующей блага и продолжения ее, и неизбежностью смерти и страданий было доступно только лучшим умам, как Соломону, Будде, Сократу, Лао-Тсе и др., то в позднейшее время это стало истиной, доступной всем, и потому разрешение этого противоречия стало нужнее, чем когда-нибудь.
   И вот именно в то время, когда разрешение противоречия стремления к благу и жизни с сознанием невозможности их стало особенно мучительно необходимым для человечества, оно и дано было людям христианским учением в его истин­ном значении.
   Древние вероучения своими уверениями о существова­нии бога-творца, промыслителя и искупителя, старались скрыть противоречие жизни человеческой; христианское же учение, напротив, показывает людям это противоречие во всей его силе; показывает им то, что оно должно быть, и из признания противоречия выводит и разрешение его. Проти­воречие состоит в следующем.
   Действительно, с одной стороны, человек есть животное и не может перестать быть животным, пока он живет в теле; с другой стороны, он есть духовное существо, отрицающее все животные требования человека.
   Человек в первое время своей жизни живет, не зная о том, что он живет, так что живет не он сам, но через него живет та сила жизни, которая живет во всем, что мы знаем. Человек начинает жить сам только тогда, когда знает, что он живет. Знает же он, что живет, когда знает, что желает блага себе и что другие существа желают того же. Это знание дает ему про­будившийся в нем разум.
   Узнав же то, что он живет и желает блага себе и что того же желают другие существа, человек неизбежно узнает и то, что благо, которого он желает для своего отдельного сущест­ва, недоступно ему и что вместо того блага, которого он жела­ет, ему предстоят неизбежные страдание и смерть и что то же самое предстоит и всем другим существам. И является проти­воречие, которому человек ищет разрешения такого, при ко­тором его жизнь, такая, какая она есть, имела бы разумный смысл. Он хочет, чтобы жизнь продолжала бы быть тою, какою она была до пробуждения его разума, т.е. совсем жи­вотною, или чтобы она была уже совсем духовною. Человек хочет быть зверем или ангелом, но не может быть ни тем ни другим.
   И тут-то является то разрешение этого противоречия, ко­торое дает христианское учение. Оно говорит человеку, что он ни зверь, ни ангел, но ангел, рождающийся от зверя, - ду­ховное существо, рождающееся из животного. Что все наше пребывание в этом мире есть не что иное, как это рождение.
   Как только человек пробуждается к разумному сознанию, сознание это говорит ему, что он желает блага; а так разумное сознание его пробудилось в его отдельном существе, - то ему кажется, что его желание блага относится к его отдельному существу. Но это самое разумное сознание, которое показало ему себя отдельным существом, желающим себе блага, пока­зывает ему и то, что отдельное существо это не соответствует тому желанию блага и жизни, которое он ему приписывает; он видит, что отдельное существо это не может иметь ни блага, ни жизни.
   "Что же имеет истинную жизнь?" - спрашивает он себя и видит, что истинной жизни не имеет ни он, ни те существа, которые окружают его, а только то, что желает блага. И, по­знав это, человек перестает признавать собою свое отдельное от других, телесное и смертное существо, а признает собою то, нераздельное от других, духовное и потому не смертное существо, которое открыто ему его разумным сознанием.
   В этом состоит рождение в человеке нового духовного су­щества.
   Существо, открываемое человеку его разумным сознани­ем, есть желание блага, есть то же самое желание блага, кото­рое и прежде составляло цель его жизни, но с той разницей, что желание блага прежнего существа относилось к отдельно­му, одному телесному существу и не сознавало себя, тепереш­нее же желание блага сознает себя и потому относится ни к чему-либо отдельному, а ко всему существующему.
   В первое время пробуждения разума человеку кажется, что желание блага, которое он сознает собою, относится только к тому телу, в которое оно заключено. Но чем яснее и тверже становится разум, тем яснее становится, что истинное суще­ство, истинное "я" человека, как скоро он сознает себя, есть не его тело, не имеющее истинной жизни, а желание блага само в себе, другими словами - желание блага всему сущест­вующему. Желание же блага всему существующему есть то, что дает жизнь всему существующему, то, что мы называем богом.
   Так что существо, которое открывается человеку его со­знанием, рождающееся существо, - есть то, что дает жизнь всему существующему, - есть бог.
   По прежним учениям, для познания бога человек должен был верить тому, что ему другие люди говорили о боге, о том, как бог сотворил будто бы мир и людей и потом проявил себя людям; по христианскому же учению, человек непосредст­венно познает бога своим сознанием в самом себе. В самом себе сознание показывает человеку, что сущность его жизни есть желание блага всему существующему, есть нечто необъ­яснимое и невыразимое словами, и вместе с тем самое близ­кое и понятное человеку.
   Начало желания блага появилось в человеке сначала как жизнь его отдельного животного существа; потом - как жизнь тех существ, которые он любил; потом, с тех пор, как пробудилось в нем его разумное сознание, оно проявилось как желание блага всему существующему. Желание же блага всему существующему есть начало всякой жизни, есть лю­бовь, есть бог, как и сказано в Евангелии, что бог есть лю­бовь.
  

Л. Толстой.

  
  

29-е января

  
   Не думай, чтобы мудрость представляла из себя свойство только особенных людей. Мудрость необходима всем людям и потому свойственна всем людям. Мудрость в том, чтобы знать свое назначение и средства исполнять его.
  

1

  
   Тремя путями можем мы прийти к мудрости: во-первых, путем размышлений, это - путь самый благородный; во-вто­рых, путем подражания, это - путь самый легкий, и, в-третьих, путем опыта, это - путь самый тяжелый.
  

Конфуций.

  

2

  
   Достоинство человека измеряется не той истиной, кото­рой он владеет, а тем трудом, который он приложил для ее при­обретения.
  

Лессинг.

  

3

  
   Жизнь - школа, в которой неудача - лучший учитель, чем удача.
  

Сулейман Гренадский.

  

4

  
   Хочешь себя изучить - посмотри на людей и дела их.
   Хочешь людей изучить - в сердце к себе загляни.
  

Шиллер.

  
  
  

5

  
   Понимать вещи - значит побывать в них и потом выйти из них. Нужно, стало быть, пленение и потом освобождение; очарование и потом разочарование; увлечение и охлаждение. Тот же, который находится еще под очарованием, так же как и тот, который не был очарован, - одинаково не могут пони­мать. Мы знаем хорошо только то, чему прежде поверили и потом обсудили. Чтобы понимать, надо быть свободным, но прежде этого быть плененным.
  

Амиель.

  

6

  
   Когда продолжительность жизни человека или народа нам представляется такой же ничтожной, как и жизнь мушкарки, и, наоборот, жизнь мушкарки также бесконечна, как и жизнь небесного тела со всей его пылью народов, мы чувствуем себя и очень малыми и очень великими, и мы со всей высоты не­бесных пространств можем рассматривать наше собственное существование и те маленькие вихри, которые волнуют нашу маленькую Европу. Вот что делает мысль свободной.
  

Амиель.

  

7

  
   Изнутри или сзади светит через нас свет, - мы можем знать, что мы ничто, а что всё этот свет. То, что мы обыкно­венно называем человеком - едящее, пьющее, сажающее, считающее существо, - не представляет нам человека в его истинном свете, но, напротив, показывает нам его в ложном. Истинный человек - это та душа, которая живет в нем. Если бы он только проявил ее делами, мы бы преклонялись перед ней.
   Мудрая пословица говорит: "Бог приходит к нам без зво­на". Это значит, что нет перегородки между нами и началом всего, нет стены между человеком - последствием и богом - причиною.
  

Эмерсон.

  

8

  
   Душа сама в себе есть и свой судья и свое прибежище. Не оскорбляй твою сознающую душу - высшего внутреннего судью.
  

Ману.

  

-----

  
   Нет таких положений и нет таких незначительных дел, в которых не могла бы проявиться мудрость.
  

30-е января

   Земля не может быть предметом собственности.
  

1

  
   Когда Сократа спросили, откуда он родом, он сказал, что он гражданин всего мира; он считал себя жителем и гражда­нином всей вселенной.
  

Цицерон.

  

2

  
   Если предположить, что вся обитаемая земля может быть собственностью землевладельцев и что они имеют право на ее поверхность, то все неземлевладельцы не имеют на нее права. Так что неземлевладельцы могут существовать на земле толь­ко под условием согласия на то землевладельцев. Они полу­чают право на место, занимаемое их ногами, только под усло­вием согласия на то землевладельцев. Так что если бы эти не пожелали дать им места, они должны бы были быть свержены с земного шара.
  

Герберт Спенсер.

  

3

  
   Собственность на землю, подобно собственности на рабов, по самому существу своему отличается от собствен­ности на предметы, созданные трудом.
   Отнимите у человека или у народа деньги, товары, скот, ваш грабеж окончится вместе с вашим уходом. Течение вре­мени, конечно, не сделает вашего преступления делом хоро­шим, но оно уничтожит его последствия. Оно быстро уходит в даль прошлого вместе с людьми, которые участвовали в нем.
   Но отнимите у народа землю, и ваш грабеж будет продол­жаться вечно. Он будет новым грабежом для каждого нового ряда сменяющихся поколений, для каждого нового года, для каждого нового дня.

Генри Джордж.

  
  
  

4

  
   Мы занимаем остров, на котором живем трудами рук своих. Разбитый в кораблекрушении моряк выброшен на наш берег. В чем его право? Может ли он сказать: я тоже человек, я тоже имею естественное право обрабатывать землю, я могу, на том же основании, как и вы, занимать частицу земли для того, чтобы кормиться своим трудом.
  

Лавелэ.

  

5

  
   Причина величайших бедствий - это грубое и чудовищ­ное утверждение о том, что земля может быть чьей-нибудь частной собственностью. Это так же несправедливо и жесто­ко, как и рабство.
  

Ньюмэн.

  

6

  
   Если есть человек, не имеющий право на землю, то незакон­но право на землю - мое, ваше, всякого человека.
  

Эмерсон.

  

7

  
   Земля - общая наша мать, она кормит нас, дает нам приют, радует и любовно обогревает нас; с минуты рождения и пока мы не успокоимся вечным сном на ее материнской гру­ди; она постоянно своими нежными объятиями лелеет нас.
   И вот, несмотря на это, люди толкуют о ее продаже, и, действительно, в наш продажный век земля представляется на рынок для оценки и для так называемой продажи. Но про­дажа земли, созданной небесным творцом, является дикой нелепостью. Земля может принадлежать только всемогущему Богу и всем сынам человеческим, работающим на ней, или тем, что будут на ней работать. Она представляет собствен­ность не одного какого-либо поколения, но всех прошлых, настоящих и будущих поколений, работающих на ней.
  

Карлейль.

  

-----

  
   Никто не может иметь права собственности на землю.
  

31-е января

  
   Высшая степень дерзости - это установление одними людьми такого религиозного закона, который не подлежит обсуждению других и должен быть принят другими людьми на веру.
   Для чего это может быть нужно людям?
  

1

  
   Если что правда, то давайте верить в это все: бедные, бо­гатые, мужчины, женщины и дети. Если же это неправда, то не будем верить никто: ни богатые, ни бедные, ни толпы людей, ни женщины, ни дети. Истину надо провозглашать с крыш.
   Постоянно нашептывают, что опасно открывать некото­рые вещи народу. Говорят: мы знаем, что это неправда, но это так полезно для народа, можно сделать много зла, поколебав его веру.
   Но кривые пути остаются кривыми, хотя бы они были предназначены для обмана больших масс народа, а не отдель­ных личностей. И поэтому мы признаем только одно побуж­дение: следование истине, которую знаем, куда бы она ни привела нас.
  

Клиффорд.

  

2

  
   Невежественность и суеверность народа в значительной степени обусловливается тем, что всегда находились и теперь находятся такие жестокие люди, которые, просветившись сами, употребляют свой свет не на то, на что они должны бы употреблять его, - на помощь выбивающемуся из мрака не­вежества народу, - а только на то, чтобы закреплять его в нем.
  

3

  
   Странное дело! Во все времена негодяи старались маски­ровать свои гнусные поступки преданностью интересам ре­лигии, нравственности и любви к отечеству.
  

Гейне.

  
  

4

  
   Остерегайтесь книжников, которые любят ходить в длин­ных одеждах и любят приветствия в народных собраниях, председания в синагогах и предвозлежания на пиршествах, которые поедают домы вдов и лицемерно долго молятся; они примут тем большее осуждение.
  

Лк. гл. 20, cm. 46-47.

  

5

  
   А вы не называйтесь учителями, ибо один у вас учитель - Христос, все же вы - братья; и отцом себе не называйте ни­кого на земле, ибо один у вас отец, который на небесах; и не называйтесь наставниками, ибо один у вас наставник - Христос.
  

Мф. гл. 23, cm. 8-10.

  

6

  
   Все учение Христа в том, чтобы исполнять его заповеди. Войдут в царство небесное не те, кто говорит: "Господи! Гос­поди!", а те, кто исполняет волю отца.
  

-----

  
   Христос учил людей тому, что между богом и человеком не нужно посредников. Он учил тому, что все люди - сыны бога. Какие же могут быть нужны посредники между отцом и сыном?
  

ФЕВРАЛЬ

  

1-е февраля

  
   Никакие рассуждения не могут свести духовное к вещест­венному и объяснить происхождение духовного от вещест­венного.
  

1

  
   Человек считает собою и свое тело, и свою душу. Но забо­тится человек, всегда, особенно в молодости, только о теле. А между тем главное в каждом человеке - не тело, а душа. И поэ­тому заботиться должно больше всего не о теле, а о душе. При­выкни к этому, вспоминай чаще, что жизнь твоя в духе, соблю­дай его от всякой житейской грязи, не давай плоти подавлять его, подчини тело духу, и тогда ты исполнишь свое назначение и проживешь жизнь радостно.
  

По Марку Аврелию.

  

2

  
   Все дело в том: верить или не верить в действительность духа. Люди разделяются в духовном отношении на живых и мертвых, т.е. на верующих и неверующих.
   Неверующий говорит: "Какой там дух... А вот что съел, насладился, то и мое!" И он, много не думая, заботится толь­ко о внешнем, делая свои плотские и злые дела, лжет, велича­ется, рабствует и не чувствует в себе потребностей высших: свободы, правды, любви. Такой человек хоронится от света разума, потому что мертв и потому что свет только живому дает жизнь, а мертвое сушит и гноит.
   Вера в действительность духовной жизни дает другое на­правление мыслям человека.
   Верующий в духовную жизнь обращает внимание свое во­внутрь, старается разобраться в своих чувствах, в своих мыс­лях, старается направить свою жизнь сообразно с высшими требованиями: сделать ее свободной, правдивой, любовной; старается своими поступками слагать жизнь свою из таких мыслей и чувств, которые наиболее соответствуют целям добра. Такой человек ищет истину и тянется к свету, потому что жизнь духа невозможна без света разума, как жизнь мира видимого невозможна без света солнца.
   Среди людей нет ни совершенных жителей тьмы, ни со­вершенных жителей света, а все на распутье, и каждый, имея в себе власть идти, идет туда или сюда. И всякий, верующий в действительность духа, живущий под светом разума, пребы­вает в царстве Бога и имеет жизнь вечную.
  

Бука.

  
  

3

  
   Пускай ученые, философы придумывают свои предопре­деления, свои необходимые движения, пусть думают, что мир создавался из ряда случайностей. Я вижу в мире то единство замысла, которое, несмотря на их утверждение, заставляет меня признавать единое начало. Все равно, как если бы они мне сказали, что Илиада составилась из случайно брошенно­го типографского шрифта. Я бы не колеблясь сказал им на это: это неправда, хотя у меня нет никакой другой причины не верить в это, кроме той, что не могу верить в это.
   "Все это суеверие", - говорят ученые. Может быть, и суе­верие, отвечаю я, однако что может сделать ваш столь неяс­ный рассудок против суеверия, которое убедительнее его?
   Вы говорите: "Нет двух начал, духовного и телесного". Я говорю, что нет ничего общего между моей мыслью и деревом.
   И что забавнее всего, это то, что они сами себя взаимно разбивают своими софизмами и готовы присвоить душу ско­рее камням, чем признать ее в человеке.
  

Руссо.

  

4

  
   Я не знаю, может ли собака выбирать, помнить, любить, бояться, воображать, думать; так что, когда мне говорят, что все это в ней не страсти, не чувства, но естественное и необ­ходимое действие устройства ее организма, который состав­лен из различных сочетаний частей вещества, то я могу согла­ситься с таким мнением. Но я мыслю, и я знаю, что я мыслю. Что же может быть общего между тем, что думает, и тем или Другим сочетанием частей вещества, т.е. пространства, подда­ющегося делению во всех своих направлениях и измерени­ях, - в длину, ширину и глубину?
  

Лабрюйер.

  

5

  
   Если все только вещество и если мысли во мне, как и во всех людях, есть только следствие сочетаний частиц вещества, то кто же зародил в мире мысль о каких-либо других существах, кроме телесных? Как может быть вещество причиной того, что его отрицает и исключает из своего существования? Как может оно быть в человеке тем, что мыслит, то есть тем, что и служит убеждением человеку, что он не вещество?
  

Категория: Книги | Добавил: Armush (21.11.2012)
Просмотров: 436 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа