v>
Умеренность имеет то великое достоинство, что только при умеренной жизни все люди могли бы жить без нужды и зависти.
Плодотворная молитва есть восстановление в своем сознании того высшего понимания смысла своей жизни, до которого ты достиг в самые лучшие минуты.
Молитва, понимаемая как внутреннее формальное богослужение и потому как средство снискать себе милость, есть суеверное заблуждение. Ибо она не что иное, как только заявленное желание по отношению к существу, которое не нуждается ни в каком заявлении. Такой молитвой мы ничего, в сущности, не делаем и не выполняем ни одной из тех обязанностей, которые возложены на нас как божии заповеди, и, следовательно, и не служим действительно богу.
Сердечное желание всем нашим поведением быть угодным богу - другими словами, чтобы все наши действия сопровождались настроением выполнять их так, как будто мы, совершая их, находимся на службе у бога - вот в чем заключается дух молитвы, который может и должен неукоснительно пребывать в вас. Облекать же это желание в слова и формулы (хотя бы и внутренне) - это может иметь самое большее - только ценность средства для оживления такого настроения в нас самих.
Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником и пойди прежде примирись с братом твоим и тогда приди и принеси дар твой.
Иногда хочется по-детски кому-то (богу) жаловаться, просить помощи. Хорошо ли это чувство? Нехорошо - это слабость, неверие. То, что больше всего похоже на веру: просительная молитва, есть именно неверие - неверие в то, что зла нет, что просить не о чем, что если тебе худо, то это только показывает тебе, что тебе надо поправиться, что происходит то самое, что должно быть и при чем ты должен делать, что должен.
А молясь, не говорите лишнего, как язычники; ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны; не уподобляйтесь им; ибо знает отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у него.
Один час честной, серьезной мысли дороже недель восторженного обожания, когда обожание не проявляется поступками.
Преданность воле божьей,- необходимое условие христианской жизни - исключает возможность определенного желания и потому прошения, молитвы о том, чтобы случилось то-то и то-то.
Молитесь ежечасно. Самая нужная и самая трудная молитва - это воспоминание среди движения жизни о своих обязанностях перед богом и законом его. Испугался, рассердился, смутился, увлекся - вспомни, кто ты и что ты должен делать. В этом молитва. Это трудно сначала, но привычку эту можно выработать.
Вредно распространение между людьми мыслей о том, что наша жизнь есть произведение вещественных сил и находится в зависимости от этих сил. Но когда такие ложные мысли называются науками и выдаются человечеству за святую мудрость, то вред, производимый таким учением, ужасен.
Нет людей с более запутанными понятиями о смысле жизни, о добре и зле, чем люди науки нашего времени. От этого и происходит то, что наука нашего времени, совершая большие успехи в области исследования условий материального мира, в жизни людей оказывается не только ни на что не нужной, но еще и особенно вредною.
Главное заблуждение, более всего другого препятствующее истинному прогрессу нашего христианского человечества, состоит в том, что люди науки нашего времени, восседающие теперь на седалище Моисеевом, руководясь восстановленным во время Возрождения языческим миросозерцанием, решили, что христианство есть пережитое уже людьми состояние, а что, напротив, то языческое, общественное, древнее и действительно пережитое человечеством понимание жизни, которого они держатся, и есть самое высшее понимание жизни, - такое, которого неуклонно должно теперь держаться человечество.
Ложная наука и ложная религия выражают свои догматы всего высокопарным языком, который непосвященным кажется чем-то таинственным, важным и привлекательным. Рассуждения ученых людей часто бывают столь же мало понятны не только для других, но и для них самих, как речи профессиональных учителей веры. Педант ученый, пользуясь латинскими терминами и вычурными словам, часто делает из самого простого нечто столь же непонятное, как и латинские молитвы патеров для их неграмотных прихожан. Таинственность не есть признак мудрости. Чем мудрее человек, тем проще тот язык, которым он выражает свои мысли.
Быстрое увеличение знаний, приобретаемое ценой очень незначительных личных усилий, не бывает плодотворно.
Ученость также может вся уйти в листья, не давая плодов.
Часто встречаются весьма поверхностные головы, удивительно много знающие. То же к чему человек приходит самостоятельно, оставляет за собой в его рассудке след, по которому он может идти и при других обстоятельствах.
Насколько лучше было бы постараться искоренить зло нашей собственной эпохи, нежели прославлять в глазах потомства дурные дела прежних! Насколько лучше было бы восхвалять дела природы, нежели опустошительные набег какого-нибудь Филиппа или Александра и других, которые, сделавшись знаменитым благодаря бедствиям народов, были не меньшими бичами человечества, чем наводнения, опустошающие целые страны, или пожар, поглощающий множество живых существ!
Не смотри на ученость, как на корону, чтобы ею красоваться, ни как на топор, чтобы добывать им пропитание.
Знание всегда будет ложно, если целью знания поставлена внешняя выгода. Только то учение, которое вызвано внутренними потребностями, бывает полезно себе и ближним.
Наука стала теперь раздавательницей дипломов на праздность.
Законная цель наук есть познание истин, служащих благу людей. Ложная цель есть оправдание обманов, вносящих зло в жизнь человеческую. Таковы юриспруденция, политическая экономия и в особенности богословие.
Если бы люди были вполне добродетельны, они никогда не отступали бы от истины.
Свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы. Ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы; а поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в боге соделаны.
Не бойся человека, высокого или низкого; богатого или бедного, ученого или неученого. Уважай всех людей, люби всех людей, но не бойся никого. Следуй той истине, которую открывает тебе твой разум, и держись своих убеждений во что бы то ни стало. Не дожидайся отзвука в толпе. Чем меньше голосов на стороне истины, тем сильнее возвышай голос. Верь в то, что истина могущественней заблуждения, предрассудка или страсти, и будь готов на мученичество. Познай, что истина не есть местное и временное явление, но нечто неизменное, вечное, одно и то же во всех мирах, единое с богом и имеющее его всемогущество.
Ищи истину в мысли, а не в гниющих книгах. Если хочешь видеть месяц, то гляди на небо, а не в лужу.
Плод всякого сделанного тобою со дня твоего рождения доброго дела погибнет, как только ты отступишь от истины. Тот высший дух, который живет в тебе и про который ты знаешь, что он един с тобою, есть всеведущий наблюдатель добра и зла, которое ты совершаешь.
Истина не познается путем разговоров, а только трудом и наблюдением. И когда вы овладеете одной истиной - две другие, наверное, предстанут перед вами.
Истина вредна только тому, кто делает зло. Делающие добро любят истину.
Человечество незаметно, но не переставая подвигается к осуществлению царства божия, достигаемого любовным единением.
Как всякий человек в отдельности, так равно и все человечество в совокупности должно преображаться, переходить от состояния низшего к высшему, не задерживаясь в своем росте, предел которого в самом боге. Всякое состояние является последствием предшествующего состояния. Рост совершается непрерывно и незаметно, подобно росту зародыша, - Совершается так, что ничто не нарушает цепи последовательных состояний этого непрерывного развития. Но если человеку и всему роду человеческому предназначено преобразоваться, то и для человека и для рода человеческого это преобразование должно совершиться в труде и страданиях.
Прежде чем облечься в величие, прежде чем выйти в свет, нужно двигаться во мраке, терпеть гонения, отдать тело, чтобы спасти душу, надо умереть - умереть на кресте, чтобы возродиться в жизнь более могучую, более совершенную. Вот чему учит нас Иисус своим словом, своим примером. И после восемнадцати столетий, совершив один из кругов своего развития, человечество опять стремится преобразиться. Старые системы, старые общества, все, что составляло старый мир, разрушается или уже разрушилось, - и народы живут теперь среди развалин в ужасе и страдании. При виде этих развалин, этих смертей, уже совершившихся или имеющих совершиться, - мужайтесь. То, что уходит, - это изношенное платье нетленного существа; то, что падает, - это лист осенний. Когда солнце понижается - приближается зима, но после зимы приходит весна и веяние дуновения животворящего. И время это наступает.
Нет, слово всемогущего бога еще не вполне высказано, и мысль Его еще не открыта во всей ее полноте. Он творит и будет творить в течение вечных веков, охватить которые ум человеческий не в силах. Прошедшие века раскрыли нам лишь отрывки его творения. Наше дело никогда не будет закончено. Мы едва знаем его источник и совершенно не ведаем его конечной цели: время знания и открытия лишь расширяют его границы. Из века в век оно восходит до неведомых нам судеб, отыскивая свой закон, немногие строки которого мы в состоянии разобрать.
Всегда прибавляй, всегда подвигайся; никогда не стой и не возвращайся назад и не сворачивай. Кто стоит, тот не подвигается; кто не продолжает, тот идет назад; кто возмущается, тот сворачивает.
Всегда будь недоволен тем, что ты есть, если хочешь достигнуть того, чтобы быть иным, чем ты есть, потому что на чем ты остановишься, на том ты и останешься. Если же ты скажешь: с меня довольно - ты погиб.
Любите ваше дело, но не любите то, что вы сделали.
Огонь пришел я низвесть на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся! Думаете ли вы, что я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение.
Жизнь как отдельного человека, так и всего человечества есть неперестающая борьба плоти и духа. В борьбе этой дух всегда остается победителем, но победа эта никогда не окончательная борьба эта бесконечна, она-то и составляет сущность жизни.
Цель жизни есть проникновение всех ее явлений любовью, есть медленное, постепенное претворение злой жизни в добрую, есть творчество истинной жизни (потому что истинная жизнь есть только жизнь любовная), есть рождение истинной, т.е. любовной, жизни.
Между разумом и страстями идет в человеке междоусобная война. Человек мог бы иметь хоть какое-нибудь спокойствие, если бы в нем был только разум, без страстей, или только страсти, без разума. Но так как в нем то и другое, то он не может избежать борьбы, не может быть в мире с одним иначе, как воюя с другими. Он всегда в разделении и противоречии сам с собой.
Человеческий мир постоянно совершенствуется, и сознание этого совершенствования составляет одну из лучших радостей человека, и радость эта увеличивается для каждого человека еще возможностью участия в этом совершенствовании.
Труд есть необходимое условие телесной жизни. Если бы Робинзон не работал, он бы замерз и умер с голода. Это видит всякий. Но то, что труд есть необходимое условие духовной жизни, не все видят, хотя это так же несомненно, как необходимость труда для тела.
Отделение себя от ручного труда не может быть без потери силы и истины даже для пророков. Я не сомневаюсь, что ошибки и пороки нашей литературы и философии - их излишняя утонченность, женственность, меланхоличность - должны быть приписаны ослабленным и болезненным привычкам литературного сословия. Пускай книга будет не так хороша, но только бы тот, кто делает книгу, был бы способнее и лучше и не был бы, как видим мы теперь, смешным контрастом тому, что он пишет.
Ручная работа есть изучение внешнего мира.
Выгоды богатства остаются у того, кто производит богатство, а не у того, кто его получает даром.
Когда я иду в мой сад с лопатою и копаю грядку, я чувствую такую радость и прилив здоровья, что всегда думаю: зачем это я все это время лишал себя этого счастья, позволяя другим делать за меня то, что я мог бы сделать своими руками? Но это не только дело удовольствия, здоровья, но и воспитания.
Мне всегда стыдно перед моим дроворубом, моим пахарем, моим поваром, потому что у них есть способность удовлетворять самим себе и без моей помощи провести и день и год; я же завишу от них и не заслужил права владения моими руками и ногами.
Кто не хочет трудиться, тот и не ешь.
2 посл. Фессалон., гл. 3, ст. 10
Тот, кто ничего не делает, делает дурное.
У того, кто ничего не делает, всегда много помощников? Мозг ленивого есть любимое место пребывания дьявола.
Природа не знает остановки в своем движении и казнит всякую бездеятельность.
Стыдиться можно не какой-либо самой нечистой работы, а только самого нечистого из нечистых нравственного состояния - телесной праздности, неизбежно соединенной с пользованием трудами других людей.
ОБ ОСВОБОЖДЕНИИ ЗЕМЛИ, ПО УЧЕНИЮ ГЕНРИ ДЖОРДЖА
"Земля божья", - говорит народ, все более и более начиная понимать, что почти все его беды от того, что земля может быть частной собственностью. Беды от того, что у одних людей ее много, и они не заботятся о том, чтобы ее хорошо обрабатывать, им не нужно этого, они знают, что и без обработки земля приносит им доход тем, что год от году дорожает. У других же людей ее мало, так мало, что нельзя ею толком и пользоваться. От этого люди бегут в города, на фабрики, в конторы, всюду сбивая цены на труд, и от этого главные беды людей.
Но как же сделать, чтобы не было этого и чтобы всё люди могли равно пользоваться землею? Отнять ее силою у тех, у кого ее много, и разделить поровну между теми, кто ее работает, так же как делят крестьяне свою мирскую землю? Ho и мирскую землю в одной только деревне трудно разделить поровну между всеми ее жителями и еще труднее сохранить этот равный раздел, не увеличивая до крайности чересполосицы и не затрудняя ведение хозяйства. Уже и теперь есть люди по деревням, у которых насчитывается в каждом поле по двадцать и по тридцать полос и которые при всем их желании ничего не могут сделать путного со своей землею именно из-за узкого раздела. А как же всю-то землю разделить так между всеми, кто хочет владеть ею, чтобы было всем равно? Ведь по всему миру земли, много больше, чем в одной деревне, различаются по своей доброте. Есть земли песчаные, стоящие рублей 15-20 десятина; есть земли, черноземные, стоящие по 300, 400 рублей; есть заливные луга, стоящие по тысяче и больше рублей; есть земли рудные, нефтеносные, земли с каменным углем, такие, что стоят десятки тысяч рублей десятина; есть земли городские, там, где одна сажень стоит тысячу и больше рублей. Кроме того, цены земли меняются. Пройдет железная дорога, прибавится где народа, и цена на землю поднимается.
Мало и того. Есть такие люди, что им земля не нужна, что живут по городам, кто мастеровой, кузнец, слесарь, портной, столяр, кто держит заведение, кто работает на фабрике, кто учитель, кто писец. Всем этим людям не нужна земля для обработки, но все они хотят пользоваться наравне с другими всем тем, что дает земля.
Как же тут быть? Как сделать так, чтобы все люди равно пользовались тем, что дает земля?
Для этого не нужно ни отнимать землю у тех, кто теперь владеет ею, ни делить ее на всех. Пусть кто теперь владеет какой землей, пусть так и владеет ею. Пусть кто разводит огороды, кто сады, кто держит скот, кто сеет хлеб. Пусть, у кого рудная земля, добывает из нее руду, золото, нефть или каменный уголь. Пусть владеют ею все, как теперь, но только пусть платит тот, кто владеет землею, в общую пользу все то, что стоит эта земля за год аренды. Стоит чья земля, скажем пахотная, в год 3, 5, 10 рублей, или заливная - 50, 80, 100 рублей, или рудная и городская - тысячу рублей, пускай платит тот эти деньги ежегодно в общую пользу. Кто с земли своей, если бы сдавать ее на года без построек и улучшений, получил бы сотни и тысячи рублей, тот пусть и платит в общую пользу эти сотни и тысячи; а чья земля стоила бы какие-нибудь пять-шесть рублей, тот пусть и платит эти пять-шесть рублей. Всякий пусть платит с земли своей столько, сколько она может приносить аренды (ренты) в том году, в котором он владеет ею. Так что если, скажем, он в нынешнем году платит за нее 10-15 рублей, а на будущий год нашлись бы охотники платить за нее 15-30 вместо 10-15, то, если он хочет владеть, землей, пускай платит за нее то, что дают за нее.
Если так установить, то земли на всех хватило бы, - хватило бы потому, что те, кто теперь владеют землями и сами не работают, живо отказались бы от своих земель, потому что не в силах бы были, не работая на них, платить за них ренту. А взяли бы эти земли те, кто работает на земле.
Деньги же эти, собираемые с земли, должны идти в общую пользу. Дохода этого получалось бы так много, что он заменил бы вce прочие налоги и сборы. В России рента с земель раза в два или в три больше того, что собирается теперь в разных налогах. В одной Москве ее собиралось бы около двадцати миллионов рублей. Будь заведен такой порядок, то не только рабочим на земле было бы хорошо, потому что земли было бы достаточно и не надо было бы платить никаких пошлин и податей, но и городским людям, мастеровым, фабричным жизнь была бы хорошая: народ разошелся бы по деревням, и фабричного, заводского народа стало бы не так, как теперь, много лишнего, такого, что сбивает цены на работу; рабочие бы тогда ставили цены, а не хозяева, и продовольствие стало бы все много дешевле, потому что не было бы ни податей, ни пошлин на товары.
При таком устройстве люди получали бы от земли то, что им определено получать от нее самим богом, все ровно. Не было бы так, как при крепостном праве и рабстве, что одним все, а другим ничего, и как это есть и теперь оттого, что одни люди могут захватывать землю себе и владеть ею как собственностью, отнимая ее у тех, кто хочет работать на ней.
По Генри Джорджу изложил С. Д. Николаев. (Под редакцией Л. Н. Толстого).
Справедливость осуществляется не стремлением к справедливости, а любовью.
Как для того, чтобы попасть в цель, нужно бить дальше ее, так и для того, чтобы быть справедливым, надо быть самоотверженным, т.е. несправедливым к себе. Если же будешь желать быть только справедливым, то будешь пристрастен к себе и несправедлив к другим.
Ни один человек не может быть вполне справедливым во всех своих делах. Но справедливый человек отличается от несправедливого своим усилием быть справедливым, как правдивый от лживого - своим усилием говорить только истину.
Есть нечто худшее, чем несправедливость: это лицемерие добродетели, любви и служения богу, так часто встречающееся в лжехристианском мире. Люди, воображая или притворяясь, что они исполняют закон любви, освобождают себя от требований справедливости и доводят свою несправедливость до самодовольного злодейства. Люди жертвуют на церкви, на бедных, занимаются благотворительностью, тогда как то, что они отдают, - цена слез и крови их братьев.
Судья может руководствоваться справедливостью, рассматривая только одну сторону вопроса; в жизни же всякий" вопрос имеет много одинаково справедливых, но различных решений, смотря по тому, с какой стороны рассматривается вопрос.
Одно только в жизни драгоценно: беспрестанно сталкиваясь с людскою ложью и несправедливостью, не уставать самому быть кротким.
Ты страдаешь от несправедливостей - утешься: истинно несчастны не те, кто терпит от них, а те, кто поступает несправедливо.
Точно справедливым нельзя быть. Не доделаешь или переделаешь. Чтобы не согрешить против справедливости - одно средство: всегда переделывать.
Самый нужный и важный для каждого человека предмет изучения - это он сам, его духовное существо.
Человек, знающий все науки, но не знающий самого себя, - жалкий невежда. Человек же, ничего не знающий, кроме самого себя, своего духовного я, - человек вполне просвещенный.
Большинство людей хочет знать бога и не хочет знать самих себя. Но пусть они признают и возрастят добро внутри себя, и они узнают тогда бога, ибо нет иного пути к его познанию.
Когда человек спрашивает природу о том, что такое он, - он не получает ответа, ибо только он сам есть ответ на этот вопрос; он должен познать самого себя.
Когда чувствуешь потребность силы - уединись.
Путь к славе пролегает через дворцы, к счастью - через базары, а к добродетели - через пустыни.
Для огромного большинства их внутренний мир есть как бы океан, настолько обширный, что они не решаются исследовать его; но рано или поздно им придется войти в него и искать в нем того небесного пристанища, которого они тщетно искали во внешнем мире.
У человека есть всегда место спасения от всех бедствий: место это - его душа.
Если бы только человек понимал, кто он такой, как ничтожны бы ему показались его огорчения.
Вера определяет жизнь.
Религиозное сознание есть то, на котором зиждется всякое другое. И оттого оно предшествует всякому пониманию.
Чтобы понять то, что люди все равны, что человеку лучше отдать свою жизнь для служения другим, чем заставлять других людей служить себе, нужно определить свое отношение к миру, а такое определение отношения человека к миру дает только религия.
Попытки основать нравственность помимо религии подобны тому, что делают дети, которые, желая пересадить нравящееся им растение, отрывают от него не нравящийся им и кажущийся им лишним корень и без корня втыкают растение в землю. Без религиозной основы не может быть никакой настоящей непритворной нравственности, точно также как без корня не может быть настоящего растения.
Доброму, живущему хорошей жизнью крестьянину священник задал на духу обычный вопрос: верует ли он в бога?
"Грешен, не верю", - отвечал мужик.
"Как? не веришь в бога?"
"Не верю, батюшка. Если бы верил, разве я бы жил так? Сам только о себе думаешь: ешь, пьешь, а бога и братьев забываешь".
Что бы было, если бы все понимали веру, как этот крестьянин, и верили бы в закон Христа?
Есть две веры: вера доверия к тому, что говорят люди, - это вера в человека или в людей, и таких вер много различных; и вера в свою зависимость от того, кто послал меня в мир. Это вера в бога, и такая вера одна для всех людей.
Вера есть неизбежное свойство души.
Человек неизбежно верит во что-нибудь. Он неизбежно верит, потому что кроме тех предметов, которые он знает, он еще входит в отношение с тем, чего он не может знать, а вместе с тем знает, что это есть. Отношение к этому непостижимому и есть вера.
Всякий человек всегда чувствует одинаково ничтожество всего того, что понятно, так же как и величие чего-то непонятного и важнейшего.
В каком бы ни находился человек положении, всегда достаточно идеала, данного Христом в его учении, для того чтобы получить самое верное указание тех поступков, которые должно и которых не должно совершать. Но надо верить этому учению вполне этому одному учению, и перестать верить во все другие, точно так же как мореходу надо верить в компас и перестать приглядываться и руководиться тем, что видишь по сторонам.
Есть люди, которые утверждают, что у них нет никакой веры. Это неправда. Они только не знают своей веры или не могут, или не хотят высказать ее, но она есть у них. Отрекаются же они от своей веры только потому, что чувствуют, что она нехороша.
"Религия" человека состоит не из тех многих вещей, в которых он сомневается и которым старается верить, но из того немногого, в чем он уверен и вера во что не требует от него никакого труда.
Старайтесь сознать свою веру то, во имя чего вы живете. Это поможет вам исправить ее, если она ошибочна, и утвердиться в ней, если она истинна.
Если человек сознает и чувствует бога в своей душе, он сознает и чувствует свое единство со всеми людьми мира.
Все души принадлежат к одной и той же семье, все одного происхождения, одной природы, все оживотворены одним и тем же светом и все стремятся к одному и тому же центру, одному и тому же благу. Эта величайшая для нас истина, лежащая в основе всякой религии, не только доказывается разумом, но мне представляется несомненным свойством нашей природы.
Тот, кто обожает высшего, у того гордость исчезает из сердца, так же как свет костра при свете солнца. Тот, чье сердце чисто и в ком нет гордости, кто кроток, постоянен и прост, кто смотрит на всякое существо, как на своего друга, и любит каждую душу, как свою, кто одинаково обращается с каждым, с нежностью и любовью, кто желает творить добро и оставить тщеславие, - в сердце того человека живет владыка жизни.
Как земля украшается прекрасными растениями, которые она производит, так же украшается добродетелями тот, в душе которого живет владыка жизни.
В тебе, во мне, во всяком другом пребывает бог жизни; напрасно ты сердишься на меня, не переносишь моего приближения: знай, что мы все равны, и потому не будь горд, как бы ни было высоко твое положение.
Нельзя найти следов земного происхождения душ. В душах нет ничего составного, ничего, что могло бы возникнуть или образоваться на земле; нет даже ничего сродного с влагой, воздухом или огнем. В самом деле, ни в воде, ни в воздухе, ни в огне нет ничего, что обладало бы способностью помнить, понимать, мыслить, удерживать прошлое, заглядывать в будущее и постигать, осмысливать настоящее. Все это свойственно только духовным существам, т.е. богам, и вы никогда не будете в состоянии указать этому иного происхождения, кроме божественного. А потому всякое существо, раз оно ощущает, мыслит, живет, действует, должно быть небесного и божественного происхождения и потому должно быть вечным. Бога нельзя представить себе иначе, как духовным, свободным от примеси чего-либо тленного. Таков же и человеческий дух.
Одна великая мысль завладела моей душой. Мысль эта есть сознание величия моей души, ее единения с богом не вследствие слепого подчинения ему, но вследствие ее способности воспринимать его, вследствие ее способности совершенствования, вследствие ее предназначения к невыразимому величию, вследствие ее беса
Все люди - дети одного отдали потому неестественно не любить братьев.
Люди знают, в чем добрая жизнь всего человечества и как она может быть достигнута; а если они знают это, то рано или поздно достигнут такой жизни.
Иисус предвидел конец старого общества, уже потрясенного в своих нравственных основах. Он делает ученикам предсказание о том, что храм, вещественный знак учрежденного людьми строя жизни, должен быть разрушен, чтобы быть замененным установлением более совершенным. И к этому предсказанию, долженствовавшему сбыться вскорости, он прибавляет предсказание подобных же событий, которые совершатся в позднейшие временами представляет эти события в тех же знакомых образах, в каких конец мира представлялся его современникам.