Вяземский Павел Петрович - Письма и записки Оммер де Гелль

ода, что немного опоздал,- говорил он.- Впрочем, нам придется недалеко ехать до назначенного пункта, и вы, как вижу по самовару, можете спокойно допивать чай. Мы отправимся через час. Да! кстати, я послал вам десять оседланных лошадей, они пригодятся для охотников и для зрителей. Эти лошади смирны и хорошие скакуны. Объявляю вам: на охоте ничуть не заботьтесь управлять ими, они совершенно приноровлены к охоте на кабанов. Держитесь только покрепче на седлах, чтобы при внезапных поворотах не упасть, и заботьтесь только о вашем карабине и выстреле. Наконец, вы должны будете следовать примеру казаков, повторяя те же самые маневры.

   Через полчаса мы двинулись. В 15 верстах от Килии на чистом поле кое-где выглядывали мелкие кустарники и от мокроты низменного места поднимались узкие полосы камыша.

   Один из казаков начал подавать Згуриеву какие-то знаки.

   - Чего он хочет? - спросили мы.

   ^{_________________}

   ¹Так в подлиннике.

   248

  

   - Он хочет сказать,- отвечал нам шепотом Згуриев,- что кабан вблизи, а в подобном случае необходимо молчание.

   Мы подвинулись еще на полверсты вперед.

   Близ кустарника тот самый казак подал нам знак остановиться, а сам, сойдя с лошади и наклонившись к земле, стал искать будто бы чего-то в траве. Он то удалялся, то приближался к нам; мы с нетерпением ждали, чем все это кончится. После недолгих поисков казак остановился подле кустарника и радостно подбросил фуражку вверх.

   - Есть кабан! - шепнул нам Згуриев.

   - Ну что? - прибавил он, обращаясь к казаку.

   - Ваше благородие! Зверь неподалеку, вот видите ли пятый кустарник вправо? Черт меня возьми, если там окаянного нет. Извольте приказать стать нашим в шеренгу. Я туда помчусь, пройду близ куста и скажу вам положительно.

   Все стали в шеренгу, казак сел на лошадь и поскакал к известному кустарнику, миновал его и, шагах в 10-ти, к нашему удивлению, мы его увидали спокойно подходящим к кустарнику, без карабина и всякого оружия в руках.

   - Что он делает? - вскричали мы.

   - Ничего,- отвечал

  Згуриев,- обманулась

  моя гончая. Там кабана нет.

   Действительно, казак скрылся в кусты и через несколько минут вышел, почесывая затылок, потом сел на лошадь и поскакал к нам.

   - Ну что,- спросил опять Згуриев,- никак соврал?

   - Никак нет, ваше благородие! Кабан часа два тому назад там лежал, а теперь нет его. Но если позволите Андрею следовать за мною, то не будь мы дунайские казаки, если его сейчас не найдем.

   - Ступай, Андрей! - сказал Згуриев.

   И оба казака скоро скрылись из наших глаз. Через несколько минут они возвратились.

   - Есть кабан! - говорили они с восторгом,- мы его видели... он... лежит под кустом неподалеку отсюда. Зато уже кабан куда больше того, которого в прошлый раз убили.

   Мы снова двинулись вперед и в полуверсте от того места, где лежал кабан, остановились, сошли с лошадей, подтянули подпруги и осмотрели карабины.

   249

  

   Наконец, когда Згуриев скомандовал: "лента", мы образовали собою длинную полосу.

   Что за цель была принять эту позицию, я до сих пор не могу понять.

   Згуриев стал впереди с карабином в руках, за ним три казака, за казаками один из наших охотников, и в таком порядке наши кавалеристы смешались с казаками. Гринбаум был только зрителем вместе с остальными тремя охотниками.

   Згуриев сделал несколько движений для того, чтобы увериться в исправности седла, потом, пришпоря своего скакуна, устремился как стрела. Проскакав мимо куста в десяти шагах, он выстрелил; и вслед за этим сперва послышалось хрюкание, а потом из-за куста вырвался кабан и бросился в погоню за Згуриевым. Лошадь его кинулась вбок, искусно уклоняясь от смертельных клыков, и этими маневрами Згуриев удерживал кабана все в одном круге.

   Через минуту подоспел к Згуриеву первый казак. Он, пронесясь мимо кабана, выстрелил в него. Кабан, оставя Згуриева, бросился на казака, но в то время второй казак последовал за первым, третий за вторым, и когда уже за третьим прискакал Спиридонов, в то самое время Згуриев и первый казак были позади нашей шеренги и преспокойно заряжали свои карабины.

   Каждый из нас исполнял те же движения, и каждого из нас по очереди встречала ярость кабана. Это представляло самый страшный турнир, и этот турнир на чистом поле превосходил испанские бои с быками. Здесь наша арена - пространство степи; зрителями - коршуны, чующие добычу. Они, кружась над нами, будто поджидали последнего удара, чтобы войти в права свои и броситься на окровавленную добычу.

   Кабан при каждом выстреле становился свирепее, прыжки его были сверхъестественны, и при малейшей ошибке в расчете охотнику можно было легко попасть на клыки разъяренного зверя, кровь клубилась из него, и при поворотах заметны были на спине его и боках широкие раны.

   Шеренга прошла один раз, и лошади покрылись пеною; но кабан продолжал бойко защищаться. Згуриев во второй раз в него выстрелил. К несчастью, пули то пролетали мимо него, то по временам скользили по его шерсти.

   Нам уже становилось страшно.

   250

  

   Первый казак опять пустился вслед за Згуриевым, приблизился к зверю более обыкновенного и, чтобы окончить скорей битву, приложил ему чуть что не к самому лбу дуло своего карабина. Мы уже хотели вслед за выстрелом воскликнуть: "Ура! Победа!" - но это "ура" замерло на наших устах.

   Картина переменилась, казак спустил курок. О несчастье!.. карабин осекся, кабан успел задеть клыком лошадь, которая в тот же миг упала на землю.

   Казак, лошадь и кабан составили одну окровавленную группу.

   Ужасное зрелище так смутило всех, что мы с минуту стояли как окаменелые. Но недолго длилось это оцепенение; мы, не щадя собственной жизни, пустили лошадей во всю прыть на помощь к несчастному казаку. Но не успели приблизиться, как позади нас, из-за куста раздался выстрел. Кабан с ужасным хрюканьем прыгнул в сторону, пошатнулся на ногах и с глухим стоном повалился на бок. В ту же минуту тонкая струя крови брызнула из-под левого бока; это доказывало, что пуля попала кабану в сердце.

   - Кто этот спаситель? - воскликнули мы с удивлением, обратя взоры к той стороне, откуда раздался выстрел.

   Гринбаум к нашему удивлению показался из-за кустов, как степной гений. Он спешил к нам, из дула его карабина еще выходил дым.

   - А что, господа? - говорил он, улыбаясь,- я вам обещал выстрел и, кажется, сдержал слово в пору.

   "Ура" раздалось, и сорок голосов и рукоплескания заглушили его слова. Мы подняли казака из-под лошади. Он был без чувств и облит кровью; но мы вскоре уверились, что он не ранен, а только сильно придавлен упавшею на него лошадью. Что же касается до несчастной лошади, то все внутренности ее вывалились из разорванного брюха. Ярость кабана обрушилась только на одну лошадь, и это спасло казака, который находился под нею.

   Вечером, часу в седьмом, мы приехали в Килию, где нас, как и прежде, ожидал отличный ужин и новые тосты.

   При тосте Гринбаума наши "ура!!!" повторены были на дворе казаками, которым задан был пир, озаренный великолепным блеском от горящих смоляных бочек.

   Мы не удовольствовались этим и, как, кажется,

   251

  

   я вам говорил, пригласили их на прощальный обед. Усталость от верховой езды не позволила нам просидеть до поздней ночи. Расположившись часу в десятом спать, мы спросили о пострадавшем казаке; нас уверили, что он, пробудясь из своей летаргии, так хорошо отпраздновал возвращение к жизни, что снова уснул, но уж от упоения дарами Бахуса.

   - Железные люди! - проговорил кто-то из нас.

   И действительно, я сам не мог верить, чтобы человек с совершенно измятыми членами мог еще кутить и веселиться.

   На второй день целое утро мы заботились о приготовлении обеда. Трудность состояла в неимении посуды для тридцати человек, но, наконец, после многих обысков мы нашли нужные нам вещи.

   За домом был садик, мы накрыли там длинные столы, сложенные из досок.

   Блюда состояли из дичи, убитой на озере и довольно хорошо приготовленной хозяином и поваром. Часу в первом гости сошлись, и мы их приняли с радушием охотников.

   В тот же день, простившись с Згуриевым и его командою, часу в третьем пополудни, в сопровождении: казаков, мы выехали из Килии.

   Девятнадцатого августа приехали в Кишинев, где на время расстались: каждый из нас спешил домой по своим делам.

   Спиридонов двадцать шестого октября назначил нам у себя свидание для пред- принятия вторичной экспедиции по северной части Бессарабии.

  

  

   12 ноября 1841 года

  

   По дороге в Вознесенск, близ Вормса, немецкой колонии, я купила несколько участков земли, около трехсот десятин. Там было - пародия сада, довольно красивый дом и много земли в залеже; там же было много леса и протекала река Буг. Я перевела туда сорок семейств крепостных. Кроме того, из разных мест накупила сорок девушек, несмотря на императорский указ, запрещавший продажу таковых с публичного торга; правда, что это земля войска донского, имеющая отдельную администрацию. Я слышала сама своими соб-

   252

  

   ственными ушами каждый раз по три удара молотком, когда девушка оставалась за тем, кто давал больше. Я поручила это дело одному немцу из Вормса. У него был помощником молодой человек двадцати лет, который управлял моим хутором. Раз в месяц, когда я отправлялась ревизовать свою землю, меня сопровождала m-lle Рон. Мы назначили свидание барону Франку и другим друзьям, которые тотчас же приезжали по моему приглашению. М-llе Рон была гувернанткою маленькой Нарышкиной. Ее мать называлась Ольгой. Она была любовницей Леона Нарышкина, потом графа Кологривова, и была ею еще в то время, как я пишу эти строки. Граф Кологривов выстроил себе в Одессе укрепленный замок, который назывался Бастилией.

  

  

   Вилла Нова. Порт-Майо, 12 июля 1842 г.

  

   Я, слава богу, целешенька и совершенно невредима. Герцог О<рлеанский> убит: он упал из коляски по дороге в Нельи. Успокойся, мой милый. Нынче вечером подробно о происшествии.

  

  

   Вилла Нова. Порт-Майо, 13 июля 1842 года

  

   Я нынче опять никак не могу быть у тебя, а завтра непременно буду. 13 июля герцог О<рлеанский> заехал ко мне проститься, по пути в Нельи. Он очень спешил, чтобы откланяться королю; я едва его умолила, чтобы убедить его исполнить этот долг приличия. Его ожидали в Париже, в павильоне Марсан, к полудню. Вся его свита и почтовые лошади тоже были готовы. Он уезжал в Сент-Омер для смотра отходящих войск. Ему оставалось едва час времени на прощание с королевскою фамилиею. Он никого не взял с собой, опасаясь сплетен. Накануне и все эти дни, что мы с тобой были поневоле разъединены, он всякий день сидел у меня до поздней ночи. Он много спрашивал о тебе. Я едва встала и была за моим туалетом, когда он ко мне приехал, кажется, в одиннадцатом часу. Он ужасно торопился и очень был ажитирован и даже встревожен и ругал министров и самого короля. Ему не хотелось ехать в Пломбьер, где

   253

  

   была герцогиня. Подседельная лошадь от самого Тюильри шла вскачь; я его успокаивала, что эта аллюра свойственна першеронам и что я часто езжу в Компьен к моему доброму приятелю с тем же почтальоном и, кажется, теми же лошадьми; все думала, что это пустые предлоги. Он, однако, видимо успокоился, и мы болтали очень весело около получаса. Он подошел к окошку и спросил почтальона, прогуливающего лошадей, ручается ли он, что сдержит лошадей. "Ваше высочество, будьте покойны, я ими вполне владею". После завтрака я очень расплакалась, прощаясь с ним, как будто какое-то несчастье должно нагрянуть на нас. Мы выпили несколько рюмок Шато-д-икема и велели отнести бутылки почтальону, чтобы ему не так скучно было дожидаться. Когда герцог садился, я осмотрела упряжь, все было исправно; я спросила почтальона, не запряжены ли они слишком близко к ваге. Невольно беспокоясь, я не выдержала и вспрыгнула в экипаж, желая сама видеть, как пойдут лошади. Мне хотелось проводить его немного далее Саблонвиля.

   Лошадь под седоком, встревоженная мошками или шелестом моего платья, стала с места бить. Я едва успела, ухвативши верх коляски, вспрыгнуть и упала на герцога. Почтальон повернул в улицу Восстания - какое ужасное, зловещее название! Обе лошади понесли. Я была, однако, совершенно спокойна и успокаивала герцога. Лошади несли все перпендикулярно к Порт-Майо. Почтальон хотел их направить по старой дороге, где больше было простору. Я всячески старалась успокоить герцога; но герцог встал, нагнулся к почтальону и спросил: "Ты не в силах удержать лошадей?" Получив отрицательный ответ, он тогда открыл дверцы и выпрыгнул из коляски. Я старалась его удержать, но не успела; такая, верно, участь его была. Два толчка сшибли меня с ног, я едва оправилась от сильного удара и вижу - он лежит распростертый на мостовой. Не прошло нескольких минут, как мы возвратились на место катастрофы. Его, однако, успели уже внести в дом какого-то лавочника, насупротив конюшен лорда Сеймура. Я вышла незаметно из фатальной коляски. Ты, надеюсь, тронут моей заботливостью, чтобы ни малейшая тень не падала на твою голову? Уже несколько сержантов суетились перед домом и расставили несколько солдат для сдержания собравшейся толпы. Он лежал без движения в довольно большой комнате.

   254

  

   Какой-то врач прибыл вскоре и пустил кровь, но это было напрасно: он ударился головой о мостовую, и с ним сделалось сотрясение мозга. Вскоре приехал король, королева, принцесса Аделаида, Клементина; затем прискакали герцоги д'Омаль и Монпансье из Курбевуар и Венсена; прибыл хирург герцога Паскье, но, увы, нам не дал никакой надежды. Вскоре прибыли маршал Жерар, барон Паскье, Делессер и вся свита, собравшаяся около дома, который уже был окружен значительною цепью солдат. Все министры, собравшиеся в Тюильри в ожидании короля (которого ожидали в совет), приехали в Саблонвиль. В четыре часа с половиной его уже не было в живых. Все министры ему были противны: маршал Жерар, Гизо, а в особенности Лакав-Лаплан, который хотел уничтожить огромные субсидии, которые платило правительство туземным сахароварам совершенно даром, и себе, и нам в ущерб. Маршал Жерар подошел ко мне и грубо заметил, что я недостаточно квалифицирована, чтобы здесь.оставаться¹. Какова дерзость! Королева подошла и сказала вслух: она ему очень предана была, большие услуги нам оказала. Король подтвердил: она нам оказала существенные услуги в этих тяжелых обстоятельствах². Король и королева в отчаянии. В семь часов вечера я еду в Нельи на панихиду. Тело отвозят после похорон в Нотр-Дам в Дре, где устроен фамильный склеп. Я должна быть, и ты тоже, на похоронах. Герцогиня в Пломбьере, принцесса Клементина отправляется за ней в эту ночь. Немурскому дали знать по телеграфу, чтоб он туда же ехал. Я предложила мои услуги, но королева отклонила, сказав, что я тебе слишком нужна. Ты порядочный негодяй. Сама королева о тебе заботится. Она мне поручила своих младших сыновей. "Не правда ли, вы будете с ними тоже любезны, и князь Тюфякин посмотрит на это сквозь пальцы?" Не всякому, кто захочет, удается быть рогоносцем. Я возьмусь тебе ставить рога; оно, говорят, очень приятно. За тобой все ухаживать будут. Королевская фамилия сопровождает его тело пешком до Нельи. Я уклонилась: мои бедные ножки не выдержали бы; я должна их сохранить для тебя одного. Я должна заехать домой, чтобы надеть траур. Не пугай-

   ^{__________________________}

   ¹В оригинале, приводимом переводчиком в тексте в скобках, стоит: vous n'avez pas la qualite voulue pour rester ici.

   ²В оригинале, приводимом переводчиком в тексте в скобках, стоит: elle nous a rendu des services reels en cette triste circonstance.

   255

  

   ся, когда ты меня увидишь всю в черном; мне черное всегда к лицу, и я рада случаю носить траур, только не по тебе. С ног до головы твоя Адель.

  

  

   Понедельник, 31 марта 1843 года

  

   Меня пригласили в Шато Де на "Королеву Викторию". Так и срывается с языка: наплевать мне на них и на вас¹.

   Давали "Замок моей племянницы" г-жи Ансело труппой "Водевиля" и "Юмориста" с Арналем. Арналь всех рассмешил. Я познакомилась с Абердином. Я с ним давно в переписке. Приезжай ко мне в Порт-Майо, No 2, и смотри не ошибись - приезжай прямо во двор.

  

  

   27 октября 1843 года

  

   Ожидаю от вашего беспристрастия, что вы восстановите истину в ваших последующих изданиях в том месте, которое относится до меня и до моей приятельницы, герцогини де Брольи. 13 апреля 1834 года я была в сопровождении герцогини де Брольи. Я слушала обедню в Темпль де Биллет, это было в воскресенье; оттуда мы поехали в мастерскую Давида д'Анжер. Мы очень заинтересованы были статуей г-жи Сталь, матери герцогини. Мой экипаж должен был отъехать в сторону, потому что по всем улицам уже воздвигались баррикады. Я подошла к человеку в блузе, которого я тотчас же признала за сержанта. Он был крайне озабочен, но тотчас же вызвался отыскать мой экипаж, который меня ждал за утлом улицы Мобюе. Вы говорите о натурщице, которая рассказывала в присутствии г. Араго об участии полиции в возведении баррикад. Это слишком забавно; меня будто в самом деле приняли за натурщицу!

  

  

   3 ноября 1843 года

  

   Я сопровождала герцога Немурского в Лондон 9 ноября. Посещала зачастую Бельграв Скуэр. Журнал моих действий сообщаю вам. Копия с него прямо отправлена к королю тем же путем.

   ^{_________________________}

   ¹В подлиннике перевода сохраняется французский текст: Je me moque pas mal d'Eux et de Vous.

   256

  

  

  

   В ночь с 3 на 4 марта (1845) Тюфякин скончался. Я была при последних минутах и три дня не отходила от его постели.

  

  

   Август 1845 года

  

   Бетховен своими знаменитыми и чарующими звуками дал известность городу Бонну, в котором он родился. Кроме того, Бонн еще имеет другие права на славу и занимает видное место в истории: в нем находится один из знаменитейших университетов Германии. Его древний собор, называемый Мюнстер, построен на развалинах церкви, сооруженной св. Еленой, матерью императора Константина. В Бонне же король германский Генрих Птицелов, прадед Гуго Капета, заключил знаменитый дружественный договор с французским королем Карлом Простым. Карл IV, составитель известной Золотой грамоты, основных законов Германской империи, получил императорскую корону в Боннском соборе год спустя, как был провозглашен королем Богемии. Много других более или менее знаменательных событий произошло в этом городе, который, как казалось, забыл все, чтобы вспомнить только то, что он - родина великого музыканта. Бетховен родился в Бонне в 1770 году; он был сыном одного из музыкантов курфюрста. Музыкальный гений рано пробудился в нем: ему было едва 12 лет, когда он написал свои первые произведения, изданные в Маннгейме и Спире. Между тем город, который теперь гордится честью, что в его стенах родился Бетховен, и который только что воздвиг ему памятник, во время его жизни не оказался щедрым на помощь, предоставив ему бороться с нищетою, этим ужасным препятствием на пути артистической карьеры. Как все гениальные люди, которые прилагают новые пути и идут совершенно одинокими дорогой могучей натуры, так и Бетховен не был понят ни публикой, ни знатоками искусства. Сам Гайдн признавал в нем хорошего пианиста, но считал его как композитора много ниже посредственности. Соотечественники Бетховена не могли переносить его странного характера, его дикого нрава и его резкости, постоянно желая в нем видеть

   257

  

   предупредительность и изящество современных щеголей; чтобы избежать замечаний и упреков, которые он заслуживал своею несдержанностью, он принужден был скрыться в толпе большого города. Но и в Вене его оценили и отнеслись к нему не лучше, чем в Бонне. В 1801 году, после смерти курфюрста, Бетховен, лишенный всякой материальной помощи, впал в полнейшую нищету, с которой боролся в течение 8 лет. В это время Германия пристрастилась к итальянской музыке, и Сальери совершенно затмевал Бетховена. Он погиб бы бесследно, если бы, вследствие разных просьб, не получил места капельмейстера при дворе Жерома Бонапарта, короля вестфальского. Тогда немногие защитники немецкой школы сразу расположились в пользу этого гениального человека, который один мог нести знамя национальной музыки против вторжения итальянского дилетантизма; нашлись три мецената, которые удержали Бетховена в Вене, обеспечив ему 4000 флоринов в год содержания. Это были эрцгерцог Рудольф и принцы Лодкевич и Кинск.

   Таким образом Бетховен освободился от когтей нужды; ему не приходилось уже бороться против жестокой несправедливости, которая упорно продолжала не признавать его произведений. Слава увенчала его только после смерти.

   Так все делается на свете! Бетховена не признавали талантом, ему отказывали в куске хлеба,- луч славы просиял, непризнанный гений высоко поднялся над толпой, и ему воздвигли памятник.

   Позднее, но блестящее возмездие, в котором принимали участие король, две королевы и восторженная толпа, собравшаяся со всех сторон на это торжество.

   В августе 1845 года последовало открытие памятника Бетховену.

   В день открытия в соборе последовала торжественная месса. После установленной церемонии все присутствующие собрались на площади у церкви, среди которой возвышался памятник, завешенный покрывалом; вокруг него были расположены места для избранных гостей. На одной стороне площади, занятой роскошным домом графа Фюрстемберга, известного антиквария и камергера берлинского двора, было приготовлено помещение их величествам прусскому королю и королеве, королеве Виктории, принцу Альберту и их

   258

  

   свите. Уже с раннего утра толпа любопытных наполняла площадь. Среди этой толпы выделялись депутаты различных германских университетов; это были молодые удальцы студенты, одетые в короткие камзолы, стянутые в туники яркими шарфами из тафты, с длинными рапирами в широких ножнах и в перчатках а lа Crispin;¹ на голове у них были маленькие бархатные шапочки, украшенные тремя или четырьмя развивающимися перьями,- странный костюм, который заметно выделялся среди однообразной важности черных фраков.

   В полдень прибыл двор. Две королевы, король прусский и принц Альберт поместились на балконе отеля Фюрстемберга, и тотчас же покрывало, закрывавшее памятник, спало. Со всех сторон площади раздались восклицания - приветствовали изображение великого человека. Эта статуя действительно отличается поразительным сходством и замечательна как артистическое произведение. Бетховен представлен стоя, завернувшись в плащ, в задумчивой позе. На пьедестале четыре барельефа представляли драматическую музыку, церковную, фантазию и симфонию, с их атрибутами.

   После церемонии принц Альберт отправился в университет, где по его приглашению уже собралась вся профессура. Принц хотел повидаться со своим бывшим учителем, так как супруг английской королевы был студентом Боннского университета, курс которого слушал в 1837 и 1838 гг.

  

  

   Константинополь. Вторник, 22 мая 1847 года

  

   Атаки оппозиции против адмирала Мако по поводу мнимо варварских поступков плантаторов с рабами. Если бы вы знали, как мы с ними мягко обращаемся! Адмирал Мако только требовал безусловного подчинения и защищал упорно свою политику перед камерой. Лакав-Лаплан мне пишет, что он настойчиво отстаивает свое место. Ошибки принадлежат не ему одному, а всему кабинету, он вовсе не намерен принимать всю ответственность на себя. Королю удалось его успокоить. Напрасно: ему бы следовало поддержать именно вышед-

   ^{________________________}

   ¹как слуга в комедии (фр.).-Ред.

   259

  

   ших министров. Одна моя надежда на вас. Я предвижу мое разорение, мне невозможно будет оставить кусок хлеба для детей. Король, принц Жуанвильский это хорошо знают и не могли поддержать моих интересов. Мако так энергически управлял колониями. Я предвижу самые гибельные последствия. Жалкая бесхарактерность. Король воображает, что он один умный человек. Один Дюшатель порядочный человек. Бог знает, зачем король держит Гизо. Монтебелло совершенно неспособный преемник Мако. Король с этими людьми далеко не уедет. Я получила с последним пароходом очень тревожные известия. Я не говорю о письмах герцогини Орлеанской, принц<а> Жуанвильск<ого>. А не то бы я попробовала счастья с персидской границы навестить вас. Мне необходимо ехать в Триест в четверг, 24 июня, и оттуда немедленно в Париж.

  

  

   Галац. 6 декабря J861 года

  

   Я приехала в Одессу из Галаца в позднюю осень в 1861 году и встретилась на пароходе с мисс Пенелоп Сквейрс. Ее узнать нельзя было, она была в очень жалком положении - в нянюшках у какого-то чиновника в Яссах. Так кончить, проведя всю жизнь в роскоши и довольстве! Капитал был ею проеден, землю, крестьян - все продали с молотка. Ее заведение в Ростове было закрыто, и совершенно несправедливым образом. Генеральша ей ничего не оставила, и дела самой генеральши были в самом плохом состоянии: у ней всего оставалось полдюжины крепостных в Одессе. Я рекомендовала ее полицейскому офицеру, очень доброму, услужливому человеку. Подполковник Полозов присоединился к нам. Он ей отыскал четырех девок, но, что еще счастливее, он нашел полторы тысячи франков в руках разных мадам. На эти деньги она имела несомненное право. Она сейчас принарядилась и дала нам несколько очень веселых, если не очень хороших обедов. Я ее оставила в Одессе, где у нее были кое-какие весьма сомнительные претензии, на руках обоих полицейских офицеров, которые обещали похлопотать о ней, чтобы она получила, наконец, ей должное. Бедная женщина!

   260

  

  

  

   "Письма и записки Оммер де Гелль" были изданы единственный раз издательством "Academia" в 1933 г. (редакция, вступительная статья и примечания М. М. Чистяковой). В заметке "о составе и характере издания" М. М. Чистякова оговорила принципы, на которых готовилась эта книга: унификация имен собственных, замена непереведенных французских фраз русским эквивалентом (французский текст дается под строкой), минимальные стилистические исправления, редакторская разбивка на абзацы (подробнее см. издание 1933 г., с. 461-462). Кроме того, М. М. Чистякова выделила из состава "отдельные опусы, явно не принадлежащие перу Омер де Гелль (напомним, что редактор издания 1933 г. считала героиню книги ее автором.- А. И.), образующие особый отдел приложений. В этот отдел включаются также документы более позднего происхождения, хранившиеся при рукописи перевода". Не располагая точными сведениями о том, в каком именно месте корпуса "Писем и записок..." должны были находиться "опусы, явно не принадлежащие Оммер де Гелль" (примечания П. П. Вяземского к письмам от 24 июня/6 июля 1838, 15 марта 1839 и 5 ноября 1840; квазилермонтовское стихотворение, посвященное Омер де Гелль, письмо герцога Орлеанского от 15 октября 1841 и доверенность, выданная П. Г. Огреню), мы печатаем эти фрагменты в примечаниях к наиболее тесно связанным, с нашей точки зрения, с ними фрагментам "Писем и записок...". "Записка Скальковского", служащая приложением к письму от 26 декабря 1838 и "Заявление Марии Павловой" в нашем издании опущены, однако содержание этих "документов" и их значение для замысла П. П. Вяземского оговорены в соответствующих местах примечаний. За пределами книги остаются присовокупленные П. П. Вяземским к рукописи письмо Э. А. Шан-Гирей в редакцию "Русского архива" от 22 августа 1887, письмо графа С. Д. Шереметева П. П. Вяземскому от 17 сентября 1887 и письма П. И. Бартенева к П. П. Вяземскому от 5 и 10 октября 1887, связанные с историей

   261

  

   первой публикации П. П. Вяземским "писем" Омер де Гелль. Сведения об этих письмах приведены во вступительной статье.

   Текст печатается по изданию 1933 г. с исправлением явных опечаток. В примечаниях использованы разыскания М. М. Чистяковой.

  

   Стр. 24. Я не узнаю моей книги...- Имеются в виду издания совместной книги А. Омер де Гелль и ее мужа Ксавье Омер де Гелль (1812-1848; фамилия "де Гелль" носилась супругами лишь с 1839 г.). "Les steppes de la mer Caspienne, le Caucase, la Crimee et la Russie meridionale" (Paris, 1843; "Прикаспийские степи, Кавказ, Крым и южная Россия") и книги А. Омер де Гелль "Voyage dans les steppes de la mer Caspienne et dans la Russie meridionale" (Paris, 1860; "Путешествие в прикаспийские степи и южную Россию"). Обе книги отразили впечатления путешествия супругов: Омер де Гелль была в России летом 1837 г., а затем - с июля 1838 г. до середины 1842 г. Некоторые фрагменты этих книг использованы П. П. Вяземским при составлении "Писем и записок...".

   Салъванди Нарцис Ахилл, граф (1795-1856),-французский писатель и политический деятель; в 1837-1841 и 1845- 1848 гг.- министр народного просвещения.

   ...мои отношения к королевской фамилии...- перечисляются сыновья Луи (в тексте книги Людовика-Филиппа (1773- 1850; король Франции в 1830-1848): Фердинанд-Филипп, герцог Орлеанский (1810-1842; о его смерти в результате дорожной катастрофы речь идет в письме No 133); Луи-Филипп, герцог Немурский (1814-1896); Франсуа-Фердинанд де Жуанвиль (1818-1900) и Анри, герцог д'Омаль (1822-1897).

   Стр. 25. Делессер Габриель (1786-1858) - банкир и политический деятель; в 1836-1848 - префект полиции в Париже, с 1844 - пэр Франции.

   Воронцов Михаил Семенович, граф, впоследствии - светлейший князь (1782-1856) - русский государственный деятель; в 1823-1844 - генерал-губернатор новороссийский и бессарабский; в 1844-1854 - наместник на Кавказе.

   Гизо Франсуа-Пьер (1787-1874) - французский историк и государственный деятель, занимавший различные министерские посты в 1830-1848 гг.

   Абердин Джордж Гамильтон Гордон (1784-1860) - английский политик, лидер умеренных консерваторов; в 1852- 1855 - премьер-министр. Упоминание переписки с Гизо и Абердином о "предметах более важных" - намек на шпионскую деятельность героини в России. Упоминание в близком контексте имени графа Воронцова - намек на его проевропей-

   262

  

   ские (проанглийские) симпатии, ср. ниже о контрабанде оружия на его яхте.

   Стр. 26. Коссидьер Марк (1808-1861) - французский революционер, республиканец; активный участник Лионского восстания 1834 г. и февральской революции в Париже (1848). О его "романе" с Омер де Гелль говорится в письмах No 2, 3, 4.

   Coram populo et notariо - буквально: при народе и судье (лат.); традиционная формула coram populo, jenato et patribus - "В присутствии народа, сената и патрициев", т. е.- открыто.

   Стр. 27. Тюфякин Петр Иванович, князь (1769-1845) - русский вельможа, сибарит, много лет проживший в Париже. В обрисовке князя Тюфякина, несомненно восходящей к рассказам отца П. П. Вяземского - П. А. Вяземского, утрированно представлены реальные черты его бытового поведения.

   Аделаидино - имение Омер де Гелль.

   ...статью из "Дамского журнала"...- К рукописи П. П. Вяземского была приложена вырезка из "Le petit courriers de Dames" за 15 декабря 1833 г., текст которой цитируется в письме No 1.

   Стр. 28. ...я тогда устанавливала в России <...> связи...- намек на шпионскую деятельность героини, якобы обеспечившую приоритет западных держав в Крымской войне (1853-1856). Ср. письмо No 129 (об осмотре Севастополя).

   Тэтбу де Маринъи Жак Виктор Эдуард (1793-1852) - нидерландский консул в Одессе, геолог и географ.

   Жиске Анри (1792-1866) -промышленник, финансист; префект парижской полиции в 1831 -1836 гг. Автор мемуаров (1840), имевших скандальный успех.

   Стр. 29. Кораи Адамантиос (1748-1833) -эллинист.

   Фульд Ахилл (1800-1867) - парижский банкир; упоминание Фульда, Жиске, Делессера - знаки связи героини с финансовыми магнатами, игравшими ключевую роль во французской политике.

   Стр. 31. Саперлипопет - французское проклятье.

   Демидов Анатолий Николаевич (1812-1870) - русский вельможа, постоянно проживавший за границей, представитель одной из богатейших фамилий России. Пикантность его отношений с героиней заключается в том, что из намеков, рассыпанных в тексте, следует, что его отец, упоминаемый ниже Николай Никитич Демидов (1773-1828), был любовником матери Адель Омер де Гелль.

   Морни Шарль де, герцог (1811-1865) - сын голландской королевы Гортензии (жены Людовика Бонапарта) от графа Флаго. Позднее, в годы правления Наполеона Ш (1852-1870), занимал крупные политические посты.

   263

  

   Стр. 33. Вовенарг Люк де Клапье маркиз де (1715- 1747) - французский писатель-моралист.

   Стр. 35. Шеффер Ари (1795-1858) -художник, личный друг герцога Орлеанского. Упомянутые ниже, в письме No 4, картины Шеффера, изображающие Миньону (героиня романа Геге "Годы учения Вильгельма Мейстера"), действительно есть среди его полотен. Была ли их моделью А. Омер де Гелль - неизвестно.

   Жанен Жюль (1804-1874) - известный писатель и журналист.

   Лемерсье Жозеф (1803-1887) - парижский типограф.

   Стр. 37. Жозефина Богарне (1763-1814) - первая жена Наполеона I.

   Стр. 40. ...королевы бельгийской.- Луиза (1812-1850) - дочь Луи-Филиппа, жена бельгийского короля Леопольда.

   Королева Амелия (1782-1866) -жена Луи-Филиппа.

   Стр. 41. Герцогиня Беррийская Каролина Луиза (1798- 1870) - жена герцога Беррийского, сына короля Франции Карла X.

   Герцог Бордоский Генрих (1820-1883) - внук Карла X, сын герцогини Беррийской. В ходе июльской революции 1830 г. Карл X отрекся от престола в его пользу. Позднее под именем Генриха V герцог Бордоский предпринимал неудачные попытки вернуть себе престол.

   Стр. 45. Самойлова Юлия Павловна, графиня (1803-1875; урожд. фон дер Пален). С Ю. П. Самойловой и ее мужем, упомянутым ниже Николаем Александровичем Самойловым (ок. 1800-1842), был знаком П. А. Вяземский.

   Брюллов Карл Павлович (1799-1852) - художник; русифицированную форму его фамилия приобрела по повелению Николая I. Картина "Последний день Помпеи", написанная в 1830-1833 гг. по заказу А. Н. Демидова, пользовалась большим успехом в Париже.

   Цыпленок - прозвище герцога Орлеанского.

   Стр. 46. Гино Эжен (1812-1861) -известный журналист.

   Марс - сценическое имя Ан Франсуаз Буте (1779- 1847), великой трагической актрисы.

   Стр. 47. Лафероньер, правильнее: Ла-Ферронэ Пьер-Луи-Огюст, граф (1777-1842) - французский посол в Петербурге (1817 - начало 1828). Эпизоде Ла-Ферронэ в деталях вымышлен. Появление его связано с репутацией Ю. П. Самойловой, не отличавшейся супружеской верностью и разошедшейся с мужем еще в 1826 г. С Ю. П. Самойловой П. А. Вяземский связывал самоубийство графа Э. К. Сен-При в 1828 г. Н. А. Самой-

   264

  

   лов, по свидетельствам современников, славился лихостью, физической силой и бесшабашностью.

   Бенкендорф Александр Христофорович, граф (1783- 1844) - шеф корпуса жандармов и начальник III Отделения Его императорского величества канцелярии, генерал-адъютант.

   Монро или Монрон - предположительно Александр Монро (1773-1859) - известный хирург.

   Талейран-Перигор Шарль-Морис (1754-1838) - выдающийся дипломат, последовательно служивший всем французским правительствам от Директории до Луи-Филиппа.

   Стр. 48. Вьенне Жан Гийом (1777-1868) - французский писатель.

   Эрцгерцог Фердинанд (1793-1875) -с 1835 по 1848 г. император австрийский Фердинанд I.

   Стр. 49. Рибопьер Александр Иванович, граф (1781 - 1865) -- российский дипломат, занимавшийся, в частности, "восточным вопросом".

   Орлов Алексей Григорьевич, граф Чесмейский (1737- 1807/8) - русский военный и государственный деятель, командующий эскадрой в Средиземном море.

   ...корчит из себя <...> филэллина...- Филэллинизм - сочувствие к борьбе греческого народа за независимость.

   Стр. 51. Мюссе Альфред де (1810-1857) - французский поэт, прозаик, драматург, ниже упомянута его драматическая поэма "О чем мечтают молодые девушки".

   "Опасные связи" - роман П.-А.-Ф. Шодерло де Лакло (1782), пользовался репутацией фривольной книги.

   Стр. 52. Левассор Пьер (1808-1870) - актер.

   Погодин Михаил Петрович (1800-1875) -историк, писатель, издатель журналов, профессором Московского университета стал лишь в 1833 г. Дом Тюфякина на Мясницкой улице был куплен им еще в 1830 г.

   Стр. 53. Демидов Павел Николаевич (1798-1841) - брат А. Н. Демидова, прославился благотворительной деятельностью, в том числе учреждением "демидовских премий" Академии наук.

   ...сын князя Василия Трубецкого.- Вероятно, имеется в виду Василий Сергеевич Трубецкой (1776-1841), генерал от кавалерии.

   Стр. 54. Лафит Жак (1767-1844) - банкир, политический деятель, одно время - министр финансов.

   Стр. 55. Тургенев Александр Иванович (1784-1845) - историк, литератор, близкий друг Пушкина и П. А. Вяземского.

   Стр. 56. Гумбольдт - вероятно, Александр Гумбольдт (1769-1859) - немецкий ученый и путешественник.

   265

  

   Стр. 57.Лорд Сеймур.- Вероятно, Джордж Гамильтон Сеймур (1796-1880), английский дипломат.

   Стр. 58. Люше Огюст (1809-1872) - публицист, писатель, проповедник физиологического наслаждения.

   Стр. 59. Валевский Александр-Флориан-Жозеф, граф (1810-1868) - побочный сын Наполеона I, политический деятель, участник польского восстания 1830-1831 гг. В эмиграции поступил на службу во французскую армию, участвовал в боевых действиях в Алжире.