Толстой Илья Львович - Труп

пился, труп, - это я.

   А потом я ушел, а она замуж вышла. А мне ничего не нужно. Я два года с ней прожил, она хорошая, у нас сынок был, Петя, он тоже помер, он тоже труп, а потом я ушел. А теперь она барыня, за квартиру платит семьдесят пять, на извозчиках ездит, горничная, повара... Елена Ивановна, госпожа Сомова.

   Вот как. А мне ничего не надо. Он у нее деньги требует, хочет мне две тысячи дать, а я не позволю. Мне не надо, а ты мою Леночку не трогай. У нее сынок теперь есть, настоящий, живой, хороший, что? как?

   И Мешков неожиданно кротко и как-то виновато улыбнулся.

   - Мне придется вас задержать, - сказал пристав, знаком головы подзывая дежурившего у двери городового. - Вы выспитесь, а завтра утром поговорим поподробнее,- сказал он, обращаясь к Ивану Петровичу,- до свиданья. Акимов, отведи этого человека в первую камеру, да повежливей, слышь?

   - Пожалуйте, господин, - сказал городовой, беря Мешкова под руку и ведя его к двери.

  

  

   Дело Мешковых разбиралось московской судебной палатой с участием сословных представителей.

   Несмотря на явное сочувствие судей к обвиняемым, приговор суда был такой: Мешков был признан виновным в умышленном укрывательстве и в подмене паспорта и сослан в Сибирь на поселение.

   Елена Ивановна была признана виновной в двоемужестве и заключена в тюрьму на один год. Брак Елены Ивановны с Сомовым был расторгнут.

   Впоследствии, по ходатайству прокурора, наказание Елены Ивановны было значительно смягчено.

  

  

  

   На одном из крупных чугунолитейных заводов была отлита огромная чугунная плита в несколько сот пудов весом, предназначенная для пьедестала какого-то памятника.

   Подрядчик, взявшийся доставить плиту на место, пригласил для перевозки ее партию тюремных арестантов.

   При помощи разных рычагов и катков плиту навалили на дроги, и с пением "Дубинушки" толпа арестантов, в серых куртках, повезла дроги к воротам.

   В узком пространстве, между двумя вереями, народ столпился, произошло какое-то замешательство, и в это время один из арестантов, вероятно не разочтя быстроты раскатившегося груза, застрял между вереей и плитой.

   Раздался какой-то неестественный треск, колеса оста-новили-сь, дроги осадили назад, и из-под них вынули изуродованное тело человека.

   Арестанты молча сняли шапки и перекрестились.

   - Кого убило, кого? - спрашивали друг у друга те, которые стояли дальше и не видели мертвеца.

   - Кого? Не видишь? Трупа.

   - Несите его под сарай, чего стали, ну, - скомандовал полицейский, равнодушно посмотрев на труп и брезгливо отойдя в сторону.