Северцев-Полилов Георгий Тихонович - Под удельною властью

начал стонать. На его несчастие, убийцы услышали стоны.

   - Князь, кажется, жив! - испуганно вскрикнул Кучкович.

   Убийцы бросились обратно в опочивальню.

   - Беда! Его здесь нет! - послышались испуганные голоса.

   - Ищите, други! Куда он мог деваться?..

   - Кажись, он сошел вниз! - проговорил Курков.

   - Мы погибли... Скорее, скорее ищите его! - раздались восклицания.

   Амбал нашел у божницы свечи, их сейчас же зажгли и по следам крови на лестнице стали отыскивать князя.

   Найти его было нетрудно. Он сидел, прижавшись, за лестничным столбом и молился. Заговорщики снова бросились к нему.

   - Горе вам, нечестивцы! - пророчески проговорил он. - Зачем хотите вы походить на Горясера? Какое зло я вам сделал? За мою кровь Бог вам отомстит на небе-си!..

   Убийцы ничего на это не ответили и стали поражать мечами и копьями израненного князя. Кучкович отсек ему правую руку.

   Истекая кровью, князь нашел в себе еще силы прошептать:

   - Господи, в руци Твои предаю дух мой! - и умер.

   Брезжил рассвет, занималась заря, ночь, покрывшая такое ужасное злодеяние, улетала.

   Кто-то вошел из сеней в хоромы и стал подыматься по лестнице. Злодеи испуганно притаились.

   - Прокопий! - зашептал Курков и, не дожидаясь других, бросился на юношу и ударил его мечом.

   Остальные добили княжеского отрока. Покончив с ним, они снова вошли в княжеские покои и стали грабить золото, драгоценные камни, жемчуг и разное имущество. На дворе уже было совсем светло.

  

  

   Убедившись в смерти князя, заговорщики надели княжеское вооружение и собрали своих на совет.

   - Что нам теперь делать? А если из Владимира нагрянет на нас дружина княжеская?

   - Пока еще всполоха нет, пошлем сами к ним! - решил Кучкович.

   Ехать во Владимир должен был Амбал, ему приказано было сказать: "Если кто-нибудь из вас что-нибудь на нас помыслит, то мы с теми покончим! Не мы одни придумали убить князя, есть и из ваших одной думы с нами..."

   Весть об убийстве князя быстро облетела село.

   Василько не было в этот день в Боголюбове, он остался во Владимире. Михно был с ним вместе.

   Когда весть об убийстве князя достигла Владимира и Амбал передал владимирцам наказ заговорщиков, убитый горем старый мечник старался поднять дружину против убийц своего господина. Но среди дружинников не было преданных князю людей.

   А владимирцы спокойно отвечали посланному:

   - Кто с вами в думе был, тот пусть и будет!.. А наше дело сторона...

   Такое безразличное отношение владимирцев к убитому ободрило его убийц, и они отдали все имущество Андрея "на потоп и разграбление", согласно тогдашнему обычаю.

   Труп князя был выброшен на огород.

   Кузьма, один из преданных слуг покойного, ходил по селу и спрашивал встречных:

   - Где мой господин? Курков надменно ему ответил:

   - Вон там валяется, на огороде... Не смей его трогать! Коли тронешь, мы тебя убьем!

   Опечаленный Кузьма нашел труп своего господина и, припав к нему, начал горько плакать.

   - Чего воешь? Пошел прочь! Мы его бросим собакам, - сказал Ефрем.

   - Ах ты, еретик! Какое слово вымолвил... А помнишь ли, жид, в каком платье пришел ты сюда? Ты вот теперь в бархат одет, а князь лежит голый. Дай хоть прикрыть его чем!..

   Ясин бросил ему ковер и корзно.

   Кузьма обернул тело убитого князя, взвалил себе на плечи и понес к церкви.

   - Отопри божницу! - крикнул он пономарю.

   - Чего тебе надо? - ответил ему полупьяный церковник.

   Верный слуга указал на тело своего господина.

   - Чего еще с ним вожжаться! Брось его в притворе!

   Обрадованный этим позволением слуга положил князя в притворе, покрыл его корзном и, вне себя от горя, стал причитать над ним:

   - Уже, господине, тебя твои слуги не знают! А прежде, бывало, гость придет из Царьграда или из иных сторон Русской земли, и будь он хоть и латинин, христианин ли, поганый, ты, бывало, скажешь: "Поведите его в церковь и на палаты, пусть видят все истинное христианство и крестятся", и болгары, и жиды, и всякая погань - все, видевшие славу Божию и церковное украшение, плачут о тебе, а эти не велят тебя в церкви положить...

   Долго еще раздавались причитанья верного слуги.

   Тело князя оставалось не погребенным целых два дня, оно по-прежнему лежало в притворе, и никто не смел до него дотронуться. Даже духовенство не решалось отворить храм и совершить над телом панихиду: так был велик страх перед злодеями.

   На третий день явился в церковь игумен Козмодемьянского монастыря Арсений, монастырь этот был построен покойным князем. Обратившись к пономарям, он сурово проговорил:

   - Долго ли нам смотреть на старейших игуменов? Долго ли этому князю так лежать? Отомкните божницу, я отпою его! Вложить его в гроб, пусть лежит здесь, пока злоба перестанет. Тогда приедут из Владимира и понесут его туда.

   Пономари долго не соглашались, но грозный игумен настоял на своем.

   - Помните, братие, что вы делаете?! Грех великий оставить человека без погребения... Земля еси, в землю и отыдеши...

   Наконец согласились, отперли церковь, положили тело в каменный гроб и отпели по церковному уставу.

   Свирепые убийцы не решились противиться Арсению, боясь народного волнения. Влияние маститого игумена на толпу было велико. Поэтому, согласившись на отпевание тела князя, убийцы не позволили предать его земле.

  

  

   Тяжело пришлось приверженцам Андрея в первые дни после убийства. Народ воспользовался отсутствием главы и бросился грабить княжий двор, а равно и дома его приближенных. В особенности предали они расхищению жилища мастеров, призванных князем для украшения церквей. Толпа знала, что старый Мирон жил в доме их нового тысяцкого. Отсутствие Василько дало возможность толпе ворваться в его жилище. Выбитые ворота открыли доступ им на двор.

   Смело вышла на крыльцо Марина.

   - Что вам здесь надо? - спросила она. Озадаченные ее вопросом, боголюбовцы молчали.

   - Мужа моего здесь нет... - продолжала она, - а я беззащитна...

   - Нам тебя и не надо!

   - Мы не тебя ищем!..

   - Статочное ли дело бабу обижать! - раздались голоса среди толпы.

   - Так зачем же вы сюда ворвались?..

   - Подавай нам старика, что у вас проживает!

   - Дедушку Мирона! - испуганно вскрикнула Марина. - Да зачем он вам?

   - Дело не твое! Подавай, коли требуем!

   - Да какое он зло причинил вам?

   - Не смей миру противиться!.. Что мир порядил, то Бог рассудил... С ним не поспоришь...

   Старый изограф услышал свое имя и вышел из избы.

   - Вот он! Вот он! - зашумела толпа.

   - Что вам от меня нужно? - строго спросил старик. Но вопрос его остался без ответа. Остервенелая толпа

   бросилась на старого изографа и разорвала его на куски.

   Не помня себя от ужаса, Марина хотела защитить своего учителя, но была сбита с ног и упала с крыльца. Когда она пришла в себя, кругом царила тишина. Толпы уже не было, но следы разгрома виднелись повсюду.

   Шатаясь, поднялась на ноги молодая женщина, ничего не помня из случившегося с нею, как вдруг вся картина убийства старого Мирона встала перед глазами. Она дико вскрикнула и опять упала без чувств на землю.

   Снова придя в себя, она едва могла найти силы добраться до горницы и стала с нетерпением ожидать возвращения Василько, который должен был вернуться к вечеру.

   С наступлением темноты неистовство убийц стало стихать. Грабеж княжего имущества и его приближенных прекратился. Марина снова вышла на крыльцо, с нетерпением ожидая мужа. Скоро показался и Василько.

   Молодая женщина закричала от радости при виде его и бросилась к нему навстречу. Прерывающимся от волнения голосом рассказала она мужу о происшествиях в Боголюбове.

   - Боже, какое несчастие! - печально прошептал Василько, знавший уже о смерти князя.

   Убийство старого изографа поразило тысяцкого.

   - Что ж теперь нам тут делать, когда нет в живых нашего князя? - задумчиво проговорил он.

   Марина подхватила его мысль.

   - Уйдем, милый, в Новгород! Там у нас родные, спокойнее жить будем...

   - А князь Юрий опять меня к себе на службу возьмет...

   Супруги стали обсуждать, когда им отправиться в Новгород. Марина настаивала на скорейшем переселении.

   - Пока не будет предано земле тело моего князя, я отсюда не уйду! - спокойно отвечал жене молодой тысяцкий.

   В его голосе слышалась такая решимость, что Марина перестала настаивать на немедленном отъезде.

   Ждать им пришлось недолго.

   Вместе с телом князя они отправились во Владимир, оставаться в последнем было незачем, а потому, поклонившись праху Андрея Боголюбского, они продолжали свой путь к Новгороду.

   С радостью встретили их Акинфий и Фока с семьей.

   - Что еще выдумал - селиться отдельно! - сказал старик, узнав о намерении Василько жить в Новгороде. - Ты ведь наш, новгородец...

   - Верно говоришь, дедушка! - печально ответил тысяцкий. - Ничто меня больше не связывает с Суздальской землей, да и благодетеля моего нет в живых...

   Все они поселились вместе в доме старого Акинфия, мирно доживавшего свой век среди близких ему людей, радуясь их счастью и пестуя детей, пока Господь не призвал его к себе.

  

  

   Между тем во Владимире по получении известия о смерти князя начались убийства его приближенных и грабеж их имущества. Дома посадников, тиунов, иностранных строителей храмов были разрушены дотла.

   Испуганно ожидало духовенство, как бы разъяренная толпа не бросилась также и на них. Все они не знали, на что решиться.

   Только один священник, Никола Микулич, тот самый, который привез с покойным князем из Вышгорода икону Богоматери, решился прекратить беспорядки, рискуя быть убитым чернью. Он надел облачение и, взяв на руки чудотворную икону, прошел с нею по всему городу. Увидев святыню, грабители смутились.

   - Сама Владычица на наши беззакония смотрит! - испуганно говорили они, падая ниц перед святыней.

   Волнения повсюду утихали, грабеж в городе прекратился. Только теперь вспомнили владимирцы, что тело убитого князя до сих пор остается непогребенным. Толпою пришли они в Богородицкий монастырь и стали просить игумена Федула отправиться с ними вместе за телом князя. Трепещущий инок не знал, на что решиться.

   - Мне его не выдадут! - смущенно говорил старик.

   - Мы все пойдем с тобою! Не посмеют боголюбовцы отказать нам!

   Игумен наконец согласился и вместе с уставщиком Лукою и многими владимирскими гражданами отправился в Боголюбово.

   Уходя, владимирцы сказали Микуличу:

   - Собери всех попов, облачитесь в серебряные ризы, станьте с образом Богородицы перед серебряными воротами и ждите князя!

   Серебряными назывались ворота, выходившие на дорогу в Боголюбово.

   Не посмели противиться желанию граждан стольного города боголюбовцы и немедленно согласились отдать тело, лежавшее уже шесть дней без погребения.

   Гроб князя несли на богато украшенных носилках, но близких покойного никого не было. Преданный ему мечник Михно также был убит во время беспорядков.

   Торжественно приближалось печальное шествие ко Владимиру. Толпы народа высыпали ему навстречу. Увидев княжеское знамя, наклоненное над гробом, народ заплакал. Он вспомнил суздальского князя, не раз водившего к победам, его благочестие и усердие к храмам Божиим.

   Многие с плачем повторяли:

   - Уж не в Киев ли уехал господин, в ту церковь, которую послал строить на дворе Ярославовом, говоря: "Хочу построить такую золотую, как эти ворота, пусть сохраняется память обо мне в отечестве!"

   Андрей Боголюбский был погребен во Владимирском Успенском соборе.

   Существует предание, будто бы Всеволод Большое Гнездо приказал зашить в лыковые короба убийц князя Андрея и бросить их в Плавучее озеро, находящееся в трех верстах от Владимира.

   Темною осеннею ночью запоздалые путники, проезжая мимо этого озера, получившего среди народа название "поганого", часто слышат тяжкие стоны и видят мелькающие огоньки.

   То всплывают короба, обросшие мхом, на поверхность озера.

   Тяжело убийцам князя без погребения!

  

   1909