Гайдар Аркадий Петрович - Всадники неприступных гор

shy;дош­вах бы­ла кровью Ул­лы. Ско­ро де­вуш­ка ос­та­но­ви­лась и взя­ла ме­ня за руку.

       - Скажи,- поп­ро­си­ла она ти­хо,- ста­ри­ки го­во­рят, что ког­да че­ло­век по­гиб­нет, то пос­ле смер­ти он уле­та­ет в да­ле­кую стра­ну звезд. Ска­жи, ког­да я ум­ру, я встре­чу там Ру­ма?

       И, так как здесь был не дис­пут о заг­роб­ной жиз­ни, не сто­ило об­ру­ши­вать­ся на мис­ти­ку и не­ма­те­ри­алис­ти­чес­кое по­ни­ма­ние про­цес­сов. Я твер­до сол­гал ей:

       - Да, встре­ти­тесь.

       На этом мес­те тро­пин­ка бы­ла нас­толь­ко уз­ка, что дво­им нель­зя бы­ло ид­ти ря­дом. Я по­шел впе­ред и, пог­ля­дев на не­бо, усы­пан­ное звез­да­ми, вспом­нил Ру­ма с его меч­той иметь "же­лез­ную пти­цу", что­бы знать и ви­деть все, что толь­ко мож­но уз­нать в этом ми­ре. И я по­ду­мал, улыб­нув­шись: "Рум! Не толь­ко те­бе, но и мне нуж­на пти­ца, ко­то­рая на­учи­ла бы ме­ня ви­деть и по­ни­мать все. Но еще до сих пор я не встре­тил ее ни в го­лу­бом не­бе, ни в зе­ле­ных лу­гах. И ес­ли да­же я и встре­тил ее слу­чай­но, то еще не уз­нал ее..."

       Я вздрог­нул от шо­ро­ха осы­па­ющих­ся кам­ней. Я обер­нул­ся и уви­дел, что на узень­кой тро­пин­ке над про­пас­тью не бы­ло ни­ко­го, кро­ме ме­ня. Но­ра, тос­ку­ющая о Ру­ме, ис­чез­ла в тем­ной пус­то­те про­пас­ти...

       Далекий сон - стра­на уми­ра­ющих ры­ца­рей­, стра­на же­лез­ных коль­чуг и ка­мен­ных зам­ков - этот сон уп­лыл прочь.

           

       И док­тор Вла­ди­кав­каз­с­кой нервной кли­ни­ки, не Мо­исей Аб­ра­мо­вич по­жи­мал мне ру­ку и го­во­рил:

       - Ну, смот­ри­те, боль­ше ни­ка­ких пот­ря­се­ний. Трав­ма. Ис­те­роп­си­хо... Об­раз жиз­ни - са­мый ре­гу­ляр­ный. Боль­ше пей­те мо­ло­ка, и что­бы ни­ка­ких Хев­су­ре­тий.

       Я вы­шел на ули­цу. Лег­кое сол­н­це... Мяг­кой улыб­кой рас­п­лы­ва­лась зо­ло­тис­тая осень. Я жад­но хлеб­нул гло­ток све­же­го воз­ду­ха и улыб­нул­ся сам.

       - Хорошо жить!

       "Рита..."- вспомнил опять. Но на этот раз это имя выз­ва­ло толь­ко смут­ные очер­та­ния, тень, не­яс­ную и приз­рач­ную. Я по­за­был ли­цо Ри­ты...

       Девять су­ток плыл па­ро­ход по Вол­ге от Ста­лин­г­ра­да вверх.

       Девять су­ток я выз­до­рав­ли­вал час за ча­сом. И ког­да на де­ся­тые за­ре­ве­ла си­ре­на у прис­та­ни, где кон­чал­ся мой путь, ког­да за­мель­ка­ли зна­ко­мые до­ма, приб­реж­ные буль­ва­ры и ули­цы, я сме­шал­ся с ве­се­лой­, бод­рой тол­пой и со­шел на дав­но по­ки­ну­тый мною бе­рег...

       И вот я, вер­нув­ший­ся из оче­ред­но­го пу­те­шес­т­вия по обык­но­ве­нию обод­ран­ным и ус­та­лым, ва­ля­юсь те­перь, не сни­мая са­пог, по кро­ва­тям, по ди­ва­нам и, оку­тав­шись го­лу­бым, как ла­дан, ды­мом тру­боч­но­го та­ба­ка, ду­маю о том, что по­ра от­дох­нуть, при­вес­ти все в сис­те­му.

       Рита за­му­жем за Ни­ко­ла­ем. Они офи­ци­аль­но за­ре­гис­т­ри­ро­ва­лись в заг­се, и она но­сит его фа­ми­лию.

       Вчера, ког­да за­кан­чи­вал один из очер­ков для оче­ред­но­го но­ме­ра мо­ей га­зе­ты, Ри­та не­ожи­дан­но вош­ла в ком­на­ту.

       - Гайдар! - крик­ну­ла она, под­хо­дя ко мне и про­тя­ги­вая ру­ку. -Ты вер­нул­ся?

       - К ко­му, Ри­та?

       - Сюда... К се­бе, -отве­ти­ла она, чуть зап­нув­шись. -Гай­дар! Ты не сер­дишь­ся на нас? Я те­перь знаю все... Нам пи­са­ли из гру­зин­с­ко­го по­сел­ка, как бы­ло де­ло. Но мы же не зна­ли. Мы бы­ли сер­ди­ты на те­бя за ту ночь! Ты прос­ти нас.

       - Прощаю охот­но, тем бо­лее что это мне ни­че­го не сто­ит. Как жи­вешь, Ри­та?

       - Ничего, -ответила она, чуть опус­кая го­ло­ву. -Жи­ву... Во­об­ще...

       Она по­мол­ча­ла, хо­те­ла что-то ска­зать, но не ска­за­ла. Под­ня­ла ма­то­вые гла­за и, пос­мот­рев мне в ли­цо, спро­си­ла:

       - А ты?

       Я не знаю, что это у нее за ма­не­ра заг­ля­ды­вать в чу­жие ок­на... Но на этот раз што­ры мо­их окон бы­ли наг­лу­хо спу­ще­ны, и я от­ве­тил ей:

       - Я жа­ден, Ри­та, и хва­таю все, что мо­гу и сколь­ко мо­гу. Чем боль­ше, тем луч­ше. И на этот раз я вер­нул­ся с бо­га­той и до­ро­гой до­бы­чей.

       - С ка­кой­?

       - С опы­том, за­кал­кой и об­ра­за­ми встреч­ных лю­дей.

       Я пом­ню их всех: быв­ше­го кня­зя, быв­ше­го ар­тис­та, быв­ше­го кур­сан­та. И каж­дый из них уми­рал по-сво­ему. Пом­ню быв­ше­го бас­ма­ча, быв­ше­го ры­ца­ря Ру­ма, быв­шую ди­кар­ку-узбеч­ку, ко­то­рая зна­ла "Лель­ни­на". И каж­дый из них рож­дал­ся по-сво­ему...

  

       (1926- 1927)

       

     OCR и вычитка Угленко Александр