Боккаччо Джованни - Фьямметта, Страница 9 - Книги

крови. Когда на место встречи пришел Пирам и обнаружил окровавленный платок Тисбы, он решил, что его возлюбленная погибла в когтях разъяренного зверя. Отчаяние охватило его, он извлек меч и закололся. Прибежала Тисба и, найдя умирающего Пирама, закололась в отчаянии его же мечом. После их гибели вмиг почернели белые ягоды тутовника, росшего неподалеку. И потому говорит Овидий:

At tu quae ramis arbor miserabile corpus

Nunc tegis unius, mox es tectura diorum

Signa tene caedis pullosque et luctibus aptos

Semper babe fetus, gemini monimenta cruoris. {91}

Дидона - Как было сказано раньше, она была родом из Сидона. Когда ее мужа Сихея убил ее брат Пигмалион, который хотел овладеть его казной, Дидона бежала, забрав с собой все сокровища, и оказалась в Африке, где основала город Карфаген. После разрушения Трои в Карфаген прибыл Эней. Дидона влюбилась в него, но он ее оставил, уехав в Италию, где ему предстояло заложить Рим. Дидона в отчаянии покончила с собой. Достоверность этой истории оспаривалась, как указывает Юстин.

К стр. 97.

Геро - Как сказано раньше, Геро была родом с острова Сеста. В нее влюбился Леандр из Абидоса и, чтобы увидеться с нею, пересекал море, плывя к острову. Но однажды ночью разразилась буря, волны поглотили Леандра и вынесли его труп на берег, к тому месту, где его обычно поджидала Геро. Она горько рыдала над телом любимого. О безрассудстве великой любви Леандра говорит Вергилий в третьей книге "Георгик". {92}

Федра - Как уже сказано, она была дочерью Миноса и женой Тесея, царя Афин. Федра влюбилась в своего пасынка Ипполита, но тот не захотел уступить постыдному желанию мачехи, и Федра оклеветала Ипполита перед его отцом Тесеем. Когда несчастный юноша бежал из родного города, он был растоптан лошадьми, впряженными в его колесницу, о чем ясно сказано раньше.

Лаодамия - Как было сказано раньше, это жена Протесилая, которого она очень любила, что подтверждает Овидий в "Посланиях" {93}. Протесилай первым пал под Троей, и его смерть причинила Лаодамии страшную скорбь. Деифила и Аргия - Как указывает Стаций в "Фиваиде" {94}, это две сестры, дочери царя Адраста, правившего греческим городом Аргосом. Как-то в ненастную ночь судьба свела в Аргосе Полиника, сына царя Эдипа, покинувшего царя Этеокла, которому в тот год надлежало править Фивами, и Тидея, сбежавшего от отца после того, как он нечаянно убил одного из своих братьев. Между Полиником и Тидеем разгорелась жестокая битва за право на место. От шума проснулся царь Адраст и пошел узнать, что побудило юношей устроить столь страшное побоище. Он спросил, кто они, те назвали себя, и царь устроил в их честь пышный прием. Заметив, что у одного на щите изображен дев, а у другого - кабан, Адраст вспомнил сон, привидевшийся ему недавно, согласно которому ему надлежало выдать свою дочь Деифилу за льва, а Аргию - за кабана. Поняв, что тот сон был вещим, царь страшно обрадовался и предложил молодым людям в жены своих дочерей. С помощью царя Адраста Полиник и Тидей вскоре пошли на Фивы. Тидей, сын Ойнея из Калидона, погиб, совершив до этого многие подвиги, а жизнь Этеокла и Полиника оборвалась в братоубийственном поединке, о чем рассказывалось раньше, и потому Деифила и Аргия долго горевали, оплакивая смерть мужей.

Эвадна - Она была женой царя Капанея, одного из семи царей, что пошли на Фивы. Капаней был жесток в бою и презирал богов. Сражаясь у стен Фив, он всячески поносил Юпитера. Тот поразил его молнией, и Капаней вмиг скончался. Недруги Фив были разбиты, спасся лишь Адраст, остальные погибли. Фивами стал править Креонт, который жестокосердно запретил хоронить трупы погибших. Узнав об этом, Эвадна призвала Деифилу и Аргию и всех других греческих женщин предать земле тела воинов, несмотря на запрет. Так они и сделали, заручившись помощью Тесея, правителя Афин, который убил Креонта и разорил Фивы. {95}

Деянира - Как было сказано раньше, это жена Геракла; прослышав, что тот полюбил Иолу, Деянира задумала вернуть любовь мужа и отослала ему платье, пропитанное кровью кентавра Неса, павшего от руки Геракла. Перед смертью Нес, чтобы отомстить Гераклу, передал это платье Деянире и сказал, что оно обладает волшебным свойством: может изгнать из сердца Геракла всякую любовь и вернуть первую. Деянира поверила ему, но все обернулось против ее желания: платье было отравлено, и, как только Геракл одел его, в тот же миг погиб в страшных муках, сгорев заживо. Стремясь сделать добро, Деянира сотворила зло, и горю ее не было предела. О смерти Геракла говорит Овидий:

Nec mora, letiferam conatur scindere vestem,

Qua trahitur, trahit ille cutem, foedumque relatu,

Aut haeret membris frustra temptata revelli,

Aut laceros artus et grandia detegit ossa. {96}

ПОСВЯЩЕНИЕ ПОЭМЫ "ТЕЗЕИДА" ФЬЯММЕТТЕ

Перевод О. Е. Мартыненко

Хотя память моя, воскрешая былое счастье, нестерпимее делает горе {1}, в коем сейчас пребываю, и великая скорбь вновь причину свою являет, все же не столь постыло мне, о жестокая, постоянно терзать усталый разум мечтою о вашей прелести совершенной. В ту пору, что я был молод {2} умом и годами, она победила мою решимость не поддаваться любовной власти. И сколь бы часто ваш образ не представал душе моей, всецело поглощенной этим созерцанием, я вижу его исполненным скорее небесного, а не земного очарования; и то, что госпожа моя именно такова, какой я ее почитаю, - ее благодеяния тысячекратно доказывают, ибо, когда я, пытаясь обмануть свою боль, мыслию к ней устремляюсь, какая-то сокровенная сладость нисходит на истерзанное сердце и повседневную горечь забыть помогает, рождая во мне чувство самое смиренное, которое мне говорит: "Вот та Фьямметта, от света дивных очей которой наша душа возгорелась и поступки которой во многом нашей трепетной страсти угодили". О, какое великое облегчение я испытываю, когда, умом воспарясь, вижу начало моей любви; я не ценил ту пору, а теперь знаю - она была счастливой. И уж верно, коль не с таким бы усердием злая Фортуна меня опекала, которая каждую секунду, и не один раз, а тысячу, мне доселе неизведанную боль причиняет, я нашел бы, думаю, прибежище в созерцании, каковое чуть ли не пределов блаженства мне достичь позволяет. Ведь и время немалое с той поры прошло {3}, а я его все за день один принимаю; даже слепой узрит, насколько я к Любви, которой все мои воздыхания ведомы, душой прилепился. И страсть моя, что вам из угодной противною несправедливо показалась, меня не отпускает. Ни обстоятельства плачевные, ни в вас перемена не могли и не смогут погасить в душе пламя, которое благодаря вашей прелести вспыхнуло, напротив, оно все жарче пылает, юношеской надеждой питаясь: по сей день, как и раньше, я покорный слуга ее. И вправду, сколь уж премного удачлив был я прежде, столь ныне несчастлив, и, вам наскучить страшась, одним утешаюсь: того вы у меня отнять не можете, чтобы я душой к вам не тянулся и не любил вас, пусть вы и взаимности меня лишили и любовь моя у вас больше досаду, чем приязнь вызывает. И коль скоро сверх всего злой удел отвергнутого мне выпал, знаю, что лишь покорностью беду свою одолею и награды дождусь желанной. Бог весть, чему быть суждено, но что бы со мной ни приключилось, смирение меня не покинет и верность вам хранить никогда не устану. А дабы сочинение мое стало наилучшим словам свидетельством, - помнится мне, как в те дни счастливые, но недолгие, вы благосклонное ухо и взор к разным историям {4}, в большинстве своем любовным, иной раз обращали, воспламеняясь огнем, что меня сжигает; возможно, вы так поступали, дабы унылая праздность еще большей скуки не породила, - я, ревностному слуге уподобляясь, который не только повелений своего господина ожидает, но спешит упредить их, услаждая его вещами приятными, вспомнил одну старинную и многим незнакомую историю {5}; ее как сам сюжет, то есть любовь, украшает, так и герои, о коих она повествует, благородные молодые люди царской крови {6}, и в стихах и на латыни народной {7} с намерением вам угодить и совершенную красоту вашу, что на многие стиха и ранее меня вдохновляла, прославить, с той же готовностью, каковая и прежде мне отпускалась, вас порадовать желая, ее изложил. А то, что историю эту я для вас сочинил, две вещи среди прочих доказывают. Первая в том заключается, что имя одного из двух любовников и их юной возлюбленной определенный смысл в себе таит, напоминая с очевидностью мои вам, а ваши мне слова и деяния отчасти, и если вы в заблуждение меня не вводили, все признать могли бы: а кого из двух юношей я в виду имею, того вам не открою, ибо знаю, что сами уразумеете {8}. Если вдруг что-либо преувеличенным сочтете, я так вам отвечу: мое желание скрыть от людей то, что им про нас знать негоже, и рассказ свой продолжить причины свои имею: а сверх всего вам знать надлежит, что лишь тот плуг землю взрыхлит, который многими приспособлениями снабжен. Посему и вам распознать удастся, какова сначала моя жизнь была и во что превратилась, когда вы меня благосклонности своей лишили. А вторая в том состоит, что, избрав эту историю, фабулу ее и манеру для рассказа туманную, - иной от малого ума и невдомек будет, о чем речь идет, - я на ваше понимание и осведомленность в вещах выше изложенных, что столь выгодно вас от толпы других женщин отличает, положился, почему и свободным счел себя все это в свое удовольствие написать. А дабы сочинение мое, порядком длинное {9}, не вызвало у вас неприязни еще до чтения, я всей душой желая склонить к нему ваше внимание, если вам выше сказанное уже не наскучило, в двух словах излагаю здесь содержание моего труда. И потому говорю, что мне надлежит рассказать о двух молодых благородных фиванцах - Арчите и Палемоне, как они, полюбив Эмилию, амазонку, из-за нее в бой вступили; после пролога поэтического я полагаю показать, и откуда эта женщина родом и как она в Афинах оказалась, кто эти молодые люди были и как они в тот же город одновременно проследовали; посему и к этой истории две посылки исходные беру. И сразу после пролога указанного эпоху описываю, в которую все последующие события произошли, битву, что Тесей против Ипполиты {10}, царицы амазонок, затеял, повод к ней и его победу изображаю; и далее повествую, как Тесей, взяв Ипполиту в супруги, привел ее с триумфом в Афины, а с ней и сестру ее Эмилию; здесь же, чтобы ясно было, откуда и как оба любовника прибыли, другая битва, Тесеем с фиванцами затеянная, его победа счастливая и причины, ей предшествующие, изображаются; и, как явствует, оба юноши, захваченные в бою Тесеем, в Афинах оказались. Как они там в плену у Тесея пребывали, как и в какое время в Эмилию влюбились, прочитав далее, узнаете; от этого перехожу к тому, что Арчите по просьбе Перитоя {11} свободу даровали, и он на Эгину {12} паломничал, жил там и вернулся в Афины неузнанным и у Тесея остался; затем описываю, что с Палемоном приключилось, как узнал он, что Арчита в Афинах под чужим именем скрывается, и как сам он, благодаря ловкости родственника своего Панфило из плена вышел, и как Палемон с Арчитой в роще сразились; тут же показываю, как сражение это первой Эмилия увидела, а потом и Тесей, и оба юноши лицо свое открыли и после примирения с Тесеем в Афины вернулись; разъясняю потом, как их судьба сложилась, какое в будущем сражение между многими государями разгорелось, что за жертвы Палемон, Арчита и Эмилия принесли, какая потом между молодыми людьми битва произошла и кто победителем вышел; а после всего этого о несчастье Арчиты, его славе, освобождении Палемона, замужестве Эмилии и смерти Арчиты подробно рассказывается; затем перехожу к тому, с какими почестями Тесей и другие греческие государи его похоронили и дивный храм воздвигли, в котором останки его погребли. И, наконец, как Эмилию за Палемона выдали, какая свадьба была и чем раздел между царями завершился. Если обо всем этом вместе и о каждом событии в отдельности, о благородная дама, вы своим ясным умом рассудите, сможете все понять, о чем выше говорилось, а посему, о привязанности моей догадавшись, сможете гордость свою отринуть, а отринув ее, сможете беду мою в счастье желанное обратить. Но даже если вам повествование мое наскучит и гордыня ваша не снизойдет до моего смирения, одно почту за высшую награду: сколь ни мало я вашему благородному вниманию предлагаю, принимая мою ничтожную книжонку, вы великую честь мне, малому мира сего, оказываете. И мысль о том, что вы это делаете, горести мои иной раз облегчит, когда подумаю, что ваши нежные ручки, о ласках которых и мечтать не смею, одной из моих вещей иной раз касаются. Я неустанно бы вам молился, дабы не оставила меня та милость, что вами была когда-то пожалована; но потому как я в отказе вашем не без основания сомневаюсь, то не хочу, чтобы той молитве единственной, с которой перед вами колени склоняю в надежде на милосердие ваше, другие не повредили и совсем бы меня не обездолили, посему умолкаю и в завершение молю то, что вас мне с первого взгляда даровало {13}, коль сохранила любовь прежнюю силу, пусть зажжет в вас потухшее пламя и вернет мне вас той, которую, уж не знаю, какая к тому была причина, злая фортуна отняла у меня.

КОММЕНТАРИИ

При составлении комментариев нами были использованы следующие издания "Фьямметты" и "Фьезоланских нимф":

1) Giovanni Boccaccio. L'Elegia di madonna Fiammetta, con le chiose inedite. A cura di Vincenzo Pernicone. Bari, Laterza, 1939.

2) Giovanni Boccaccio. Decameron, Filocolo, Ameto, Fiammetta. A cura di Enrico Bianchi, Carlo Salinari, Natalino Sapegno. Milano - Napoli, Ricciardi, 1952.

3) Giovanni Boccaccio. Elegia di madonna Fiammetta. A cura di Pia Piccoli Addoli. Milano, Rizzoli, 1962.

4) Das "Ninfale Fiesolano" Giovanni Boccaccio s. Kritischer Text von Rerthold Wiese. Heidelberg, 1913.

5) Giovanni Boccacci. Il Ninfale Fiesolano. Introduzione e note di Aldo Francesco Massera. Torino, 1926.

6) Giovanni Boccaccio. Il Filostrato e il Ninfale Fiesolano. A cura di Vincenzo Pernicone. Bari, Laterza, 1937.

7) Giovanni Boccaccio. Opere in versi. Corbaccio. Trattatello in laude di Dante. Prose latine. Epistole. A cura di Pier Giorgio Ricci. Milano - Napoli, Ricciardi, 1965.

Часто упоминаемые или широко использованные Боккаччо произведения других авторов цитируются в комментариях (помимо особо оговоренных случаев) в следующих переводах: Овидий. "Метаморфозы", "Любовные элегии", "Печальные элегии"С. Шервинского, "Героиды" - Ф. Зелинского; Вергилий. "Георгики" - С. Шервинского, "Энеида" - В. Брюсова (книги I-VII) и С. Соловьева (книги VIII-XII); Сенека. "Медея", "Федра", "Тиэст", "Эдип" - С. Соловьева; Данте. "Божественная комедия" - М. Лозинского.

"ФЬЯММЕТТА"

1 Греческие басни (Эзопа), очень популярные в средние века, были известны Боккаччо в широко распространенных в эпоху средневековья латинских переводах н переделках (первыми из них были басни Федра). Во времена Боккаччо жанр басни воспринимался как произведение на моральные темы.

2 Т. е. рассказов о легендарной Троянской войне, описанной Гомером.

3 Намек на высокое происхождение прототипа Фьямметты - Марии д'Аквино, которая, как известно, была побочной дочерью короля Неаполя Роберта Анжуйского.

4 О Кадме, легендарном основателе Фив, ср. у Овидия ("Метаморфозы", III, 1 сл.).

5 Лахесис - одна из Мойр, согласно Платону ("Государство", кн. X, гл. 14), обладавшая способностью открывать людям прошлое.

6 О похищении Плутоном юной Прозерпины Боккаччо читал, несомненно, у Овидия ("Метаморфозы", V, 332 ел.).

7 Это сравнение навеяно чтением Вергилия ("Георгики", IV, 457-459):

Ибо, пока от тебя убегала, чтоб кинуться в реку,

Женщина эта, на смерть обреченная, не увидала

В травах огромной, у ног, змеи, охраняющей берег.

8 Ср. у Данте ("Рай", III, 122-123):

...исчезая под напев,

Как тонет груз и словно тает въяве.

9 Атрей был царем Микен. См. в "Дополнениях" примечания Боккаччо.

10 Ср. вещие сны в "Декамероне" (д. IV, нов. 6, д. IX, нов. 7).

11 Страстная суббота. Некоторые ученые (Кошен, Маникарди, Массера) полагают, что эта встреча состоялась 27 марта 1334 г. Но большинство предлагает другую дату: 30 марта 1336. А. Н. Веселовский (Собр. соч., т. V, стр. 113) предлагал свой вариант - 11 апреля 1338, что несомненно слишком поздно и не вяжется с хронологией других произведений Боккаччо.

12 Миф о суде Париса подробно изложен Боккаччо в его "Любовном видении" (песнь XXVII).

13 Встреча Боккаччо с Марией д'Аквино произошла в церкви Сан-Лоренцо в Неаполе.

14 Ср. в "Амето" рассказ Акримонии.

15 Этот поэтический образ - любовь, проникающая в сердце через глаза - был очень распространен в любовной лирике эпохи, прежде всего у Петрарки и особенно - у его последователей.

16 Сходный образ использован Боккаччо в "Филоколо".

17 Партенопея - т. е. Неаполь. По преданию, назван так по имени сирены Партенопы, бросившейся в море и превратившейся в утес после того, как Одиссей со спутниками проехал мимо и не обратил внимание на ее песни.

18 Эта беседа Фьямметты с кормилицей напоминает разговор Федры и ее кормилицы из первого акта одноименной трагедии Сенеки (ст. 131-250).

19 Ср. у Сенеки ("Федра", 137-144):

...из груди непорочной

Скорее изгони огонь греха

И не давай себя ласкать надежде.

Тот, кто любовь в начале подавил,

Воистину бывает победитель.

Но кто питал и возлелеял зло,

Нести ярмо, которому подпал,

Отказывается, но слишком поздно.

20 Ср. у Сенеки ("Федра", 194-196):

Я знаю,

Кормилица, ты правду говоришь.

Но страсть меня на худший путь влечет.

21 Третье небо считалось небом Венеры, как третьей по удаленности от Земли планеты (первая и вторая - Луна и Меркурий). Ср. у Данте - "Рай", VIII, 3.

22 Эту трактовку Амура, как "ложного" бога, Боккаччо нашел у Сенеки ("Федра", 213-227).

23 Ср. у Сенеки ("Федра", 230-232):

Почему

Свята Венера в хижинах убогих

И здравы страсти у люден простых?

24 Ср. у Сенеки ("Федра", 234-236):

Богатые, особенно цари,

Стремятся к беззаконному? Кто слишком

Могуч, тот хочет мочь, чего не может.

25 Холодный Арктур - т. е. север; раскаленный полюс - т. е. южные земли.

26 Т. е. в водах, омывающих остров Кипр, где Венера (прозванная Кицридой) родилась из морской пены.

27 Рассказ о победе Феба над чудовищным змеем Пифоном см. у Овидия ("Метаморфозы", I, 438-451).

28 О Дафне, первой любви Феба - см. у Овидия ("Метаморфозы", I, 452-567).

29 См. у Овидия ("Метаморфозы", I, 748-779).

30 Ср. у Овидия ("Метаморфозы", IV, 194-197):

Ты, опаляющий всю огнями небесными землю,

Сам ты пылаешь огнем; ты, все долженствующий видеть,

На Левкотою глядишь; не на мир, а на девушку только

Взор направляешь теперь,

31 Об этом рассказано у Овидия ("Метаморфозы", II, 680-706).

32 О всех этих превращениях Юпитера рассказывает Арахна в "Метаморфозах" Овидия (VI, 103-114), Ср. также у Сенеки ("Федра", 204-205): Крылатый этот бог царит над миром И самого Юпитера палит.

33 Сыном Алкмены был Геракл. Далее Боккаччо перечисляет его подвиги (они описаны в книге IX "Метаморфоз"). См. также примечание Боккаччо.

34 Здесь Боккаччо путает дочь эхалийского царя Иолу, возлюбленную Геракла, и Омфалу, в рабство к которой на три года был отдан Геракл. По ее приказанию он одевался в женскую одежду и выполнял соответствующую работу. Историю любви Геракла и Иолы Боккаччо описал в главе XXVI "Любовного видения".

35 Боккаччо имеет в виду любовь Ахилла к троянской царевне Поликсене, ставшей причиной гибели ге,роя: пришедший к ней на свидание в храм Аполлона Ахилл был убит Парисом. Миф о Поликсене разработан в трагедии Эврипида "Геката".

36 Об Ариадне, покинутой Тесеем, рассказано у Овидия ("Метаморфозы", VIII, 174-177 и "Героиды", X) и Катулла (XXIV, 116-201).

37 Любовь Геро и Леандра описана у Овидия ("Героиды", XVIII, XIX). Боккаччо упоминает ее в "Любовном видении" (XXIV).

38 Взаимоотношения Дидоны и Энея описаны Вергилием в первой песне "Энеиды" (335-756) и Овидием в "Героидах" (VII). Боккаччо, описывая страдания покинутой Фьямметты, вдохновлялся прежде всего рассказом Овидия.

39 О любовных увлечениях Нептуна рассказано у Овидия ("Метаморфозы", VI, 115-120). Боккаччо вспоминает о них в "Любовном видении" (XIX, 79-88).

40 О любви беотийского божества рыбаков и моряков Главка к нимфе Скилле рассказывает Овидий ("Метаморфозы", XIII, 900-968).

41 Т. е. до царя преисподней Плутона, влюбившегося в Прозерпину (см. прим. 6).

42 Намек на Федру, воспылавшую любовью к своему пасынку Ипполиту.

43 О любви супруги критского царя Миноса Пасифаи к быку рассказывает Овидий "Метаморфозы", VIII, 136 сл.; "Наука любви", I, 285 сл.).

44 Любовь Федры к Ипполиту, помимо ряда драматических произведений (Эврипид, Сенека), нашла отражение в творчестве Овидия ("Героиды", IV). Наиболее широко Боккаччо использовал трагедию Сенеки. Боккаччо пересказывает этот миф также в "Любовном видении" (XXII).

45 О Ясоне, полюбившем Медею, а затем Креусу, рассказано в трагедиях Эврипида и Сенеки, а также у Овидия ("Метаморфозы", VII, 1-158; "Героиды", VI, XII), Стация ("Фиваида", V, 335 сл., VI, 336 сл.) и Данте ("Ад", XVIII, 86-96). Боккаччо возвращается к этому мифу в "Любовном видении" (XXI).

46 Боккаччо имеет в виду любовь Тесея к Федре, заставившую его покинуть Ариадну.

47 В античных источниках об измене Гектора своей жене Андромахе не рассказывается.

48 Имеется в виду любовь Улисса (Одиссея) к волшебнице Цирцее, удерживающая его от возвращения к жене Пенелопе.

49 Рассказ о любви юной Мирры (или Смирны) к своему отцу Киниру содержится у Овидия ("Метаморфозы", X, 300-524). Боккаччо вспоминает Мирру в "Любовном видении" (XXII, 43-54).

50 О любви Канаки, дочери бога ветров Эола (поэтому Овидий называет ее Золиной) к своему брату Макарею см.: "Героиды", XI. Ср. также "Любовное видение", XXV, 10-12.

51 Имеется в виду эпизод из мифа об Энее и Дидоне: Амур, чтобы зажечь в Дидоне любовь к Энею, превратился в прекрасного юношу Аскания, сына Энея. См. Вергилий, "Энеида", I, 657-722.

52 Лисса - богиня безумия, упоминаемая в "Неистовом Геркулесе" Сенеки. Но здесь возможно и другое чтение, делающее более понятным данное место текста: быть может речь идет о Люцие, герое "Метаморфоз" Апулея, превращенного в отталкивающего осла.

53 Гета - персонаж одноименной средневековой латинской пьесы, написанной в подражание Плавту французским поэтом второй половины XII в. Виталем де Блуа. Тип распутного раба, характерный для древнеримской комедиографии. Боккаччо упоминает его в "Любовном видении" (XVIII, 77-78), называя его "печальным".

54 Биррия - это тоже комический персонаж из той же пьесы Виталя де Блуа, Боккаччо описывает его в "Любовном видении" (XVIII, 79-84):

Болтливый Биррия здесь тоже появлялся,

Под тяжким грузом книг едва он шёл

И без причин обиженным казался;

Вот жалуясь такую речь завел:

"Когда же кончатся, увы, мои мученья,

И этот мерзкий груз я опущу на пол?"

55 Гисифона - одна из трех эриний, богинь мщения в греч. миф.

56 Речь идет об известном эпизоде: ревнивая Юнона (Гера) приняла вид старухи и явилась Семеле, возлюбленной Зевса. Ср. Овидий, "Метаморфозы", III, 259 сл.

57 Описанные Фьямметтой отношения любовников напоминают отношения Париса и Елены в передаче Овидия ("Героиды", XVI). Ср. также - Овидий, "Любовные элегии", I, IV.

58 Ср. Овидий, "Любовные элегии", I, IV, 20-28.

59 Ср. Овидий, "Героиды", XVII, 83-84, 151-153:

Часто ты мне подавал потаенные пальцами знаки,

Бровью своей шевелил, словно со мной говоря...

Я не напрасно боюсь: осуждают меня уже люди.

Много обидных речей слышала Этра про нас.

Будь осторожен, мой друг... когда отказаться не хочешь!

60 С культом Венеры как богини любви и плодородия был связан ряд растений, например, мирт и роза.

61 Медея обладала способностью возвращать молодость и оживлять мертвых; Ср, например, Овидий, "Метаморфозы", VII, 152 сл.

62 Намек на ожесточенную политическую борьбу, раздиравшую родину Боккаччо Флоренцию в 30-е и 40-е годы, XIV в., в том числе на грандиозную по тем временам забастовку наемных рабочих - чесальщиков шерсти (т. н. чомпи) в 1335 г.

63 Т. е. Неаполь.

64 Т. е. Роберту Анжуйскому (1275-1343), королю Неаполя с 1309 г. По свидетельству современников, он отличался высокой образованностью и культурой.

65 В "Героидах" Овидия (VII, 37-38) Дидона выдвигает перед Энеем приблизительно те же причины, желая отсрочить его отъезд:

Что ты спешишь? На дворе ураган! Пусть хоть он мне поможет!

Слышишь, как буре в ответ вал разъяренный ревет?

66 Юноша Актеон подсмотрел за купающейся Дианой, за что разгневанная богиня превратила его в оленя, и Актеон был растерзан собаками.

67 См. прим. 56. Боккаччо описал историю Семелы в своем "Любовном видении" (XVIII).

68 Сравнение навеяно чтением Вергилия ("Энеида", IX, 435-137):

Так пурпурный цветок, сохою надрезанный, блекнет

И умирает, иль мак со стебля усталого клонит

Низко головку свою, дождевой отягченную влагой.

69 Описание расставания Фьямметты с Панфило напоминает сцену прощания Овидия с женой перед отъездом поэта в ссылку ("Печальные элегии", I, III, 91-92).

70 Это сравнение заимствовано у Вергилия ("Энеида", II, 223-224):

Рев такой издает, когда, раненый, бык убегает

От алтаря...

Возможно здесь и воздействие Данте ("Ад", XII, 22-24):

Как бык, секирой насмерть поражен,

Рвет свой аркан, но к бегу неспособен

И только скачет, болью оглушен.

71 Ср. у Овидия ("Печальные элегии", I, III, 55-56):

Трижды ступал на порог, был трижды оторван, и шаг мой

Вдруг замедлялся: душа мне не давала уйти.

72 Ср. у Тибулла ("Элегии", I, III, 19-20):

Ах, сколько раз, отправившись в путь, начинал вспоминать я,

Как оступился в дверях - знак неминуемых бед! (Пер. Льва Остроумова)

73 Подобные мысли приходят в голову и покинутой Ахиллом Брисеиде. Ср. Овидий, "Героиды", III, 14:

Даже лобзаньем меня ты проводить не успел!

74 В ряде старых изданий книги Боккаччо после этих слов печаталась следующая фраза: "Печальная пребывала я, вся погруженная в мысли о нем, поворачиваясь то сюда, то туда в моей комнате, иногда же заложив руки за голову и опершись о кровать думала: "Теперь мой Панфило приехал туда!" и так стояла". Анализ рукописной традиции не подтверждает принадлежность Боккаччо этой фразы.

75 Ср. у Овидия жалобы Лаодамии, проводившей на Троянскую войну своего мужа Протесилая, царя одного из фессалийских племен, первым из греков павшего от руки троянцев ("Героиды", XIII, 85-90). Миф о Лаодамии и Протесилае упоминается Боккаччо также в "Любовном видении" (XXVII, 52-78).

76 Ср. Овидий, "Средства от любви", 150 сл.

77 Ср. Овидий, "Наука любви", I, 347; III, 585-586; "Любовные элегии", II, XIX. 3 и 25.

78 Т. е. зима тянется слишком долго (Козерог - знак декабря, Рак - знак июня).

79 Небольшая возвышенность в Средней Италии, в Тоскане, около города Лукка. Но это ошибка Боккаччо: легендарный прорицатель Арунс смотрел с горных вершин у города Луни (см. в "Дополнениях" прим. Боккаччо).

80 Ср. Овидий, "Героиды", II, 3-6:

В день, когда, лик округляя, рога свои сдвинет Селена,

У берегов обещал якорь ты бросить моих.

Вот уж четырежды умер, четырежды вновь возродился.

Месяц...

81 В античную эпоху Луну иногда отождествляли с Просерпиной, дочерью Цереры и женой Плутона.

82 Т. е. сестра Феба.

83 Так грезила и покинутая Тесеем Ариадна (Овидий, "Героиды", X, 51-54):

Часто я к ложу мечусь, что обоих на ночь приютило,

Но до зари удержать, ах, не обоих могло

Вместо тебя, беглеца, хоть к следам я твоим припадаю,

Глажу постель, что за ночь тело согрело твое.

84 Т. е. времени зимней непогоды.

85 Сомнения Фьямметты, переходящей от надежды к отчаянию и от доверия к ревности, повторяют переживания фракийской царевны Филлиды, покинутой Демофонтом. См. Овидий, "Героиды", II.

86 Миф о Геро и Леандре, столь популярный в эпоху средних веков, не раз упоминается и Боккаччо - в "Амето", "Филоколо" (кн. IV), "Тезеиде" (кн. VI, 62) и - "Любовном видении" (XXIV, 52-69).

87 См. прим. 27.

88 Ср. Овидий, "Героиды", II, 61-64:

Подвиг нетрудный - играть увлечением девы невинной;

Добрый бы муж пожалел чистосердечье мое.

Женщины слабой любовь ты попрал своей лестью коварной;

Пусть же победа над ней славу твою завершит!

89 Ср. Овидий, "Героиды", II, 27-29:

В чем я виновна, скажи, как не в том, что безумно любила?

Этой виною тебя я заслужить бы могла.

Где ж твоя правда и честь? где пламенных рук единенье?

90 Ср. Овидий, "Героиды", II, 53-56:

Нет, не о том я скорблю, что радушно тебя приняла я,

А что радушный прием не был пределом услуг;

Что той трапезы почет завершила я ложа позором

И к чужестранца груди грудью прильнула своей.

91 Ср. Овидий, "Героиды", II, 57-58:

Ночь, что была перед тем... о зачем не последнею в жизни

Стала она! я б могла с честью еще умереть.

92 Те же опасения возникают и у Пенелопы. Ср. Овидий, "Героиды", I, 77-78:

Ей ты с улыбкою молвишь: "простушка моя Пенелопа!

Только и знает, что шерсть в тонкие нити свивать!"

93 Жена микенского царя Атрея Аэрона изменила мужу с его братом Тиэстом. Этот миф был обработан в большом числе трагедий, но сохранилась только пьеса Сенеки, которую и знал Боккаччо.

94 См. в "Дополнениях" прим. Боккаччо, который излагает этот миф также в примечаниях к "Тезеиде" (I, 7) и в "Генеалогии богов" (II, 21).

95 См. в "Дополнениях" прим. Боккаччо. Его источником была трагедия Сенеки "Агамемнон".

96 См. в "Дополнениях" прим. Боккаччо. Поэт писал об Аталанте также в своей поэме "Тезеида" (VII, 61), в "Амето" и "Любовном видении" (XXV).

97 Ср. Овидий, "Метаморфозы", XI, 623-625:

Сон, всех сущих покой! Сон, между бессмертных тишайший!

Мир души, где не стало забот! Сердец усладитель

После дневной суеты, возвращающий их для работы!

98 Это обращение ко сну может быть возведено к обширному пассажу из трагедии Сенеки "Геркулес неистовый" (1065-1076).

99 Дит - италийское божество преисподней. Городом Дитом Данте называет часть Нижнего Ада (VIII, 75), окруженную Стигийским болотом. Три адские фурии описаны также у Данте ("Ад", IX, 38-48).

100 Кумы - небольшой городок в Кампанье на берегу моря; основан греческими поселенцами в XI в. до н. э. Понцуоло (или Поццуоли) - город на берегу Неаполитанского залива; возник в древнеримскую эпоху (тогда назывался Путеоли).

101 Курортное местечко Байа - место отдыха, купаний и лодочных прогулок неаполитанского общества. Боккаччо не раз бывал там и описал это место в "Филоколо" (кн. IV и V), "Амето", в ряде сонетов (LXV, LXXII и др.) и в латинском географическом трактате "De montibus".

102 Питакузские острова - расположенные при входе к Неаполитанский залив остров Искья и остров Прочида.

103 Эта гробница находится на Мизенском мысе, недалеко от Поццуоли, в античном городе Мизенуме, разрушенном сарацинами в 890 г. н. э.

104 Развалины античного амфитеатра в Поццуоли.

105 Монте Барбаро близ Поццуоли.

106 Боккаччо опирается в данном случае на Светония ("Жизнь двенадцати цезарей", кн. VI, "Нерон", 31, 3): "Кроме того, начал он строить купальню от Мизена до Авернского озера, крытую и с портиками по сторонам, в которую хотел отвести все Байские горячие источники; начал и канал от Аверна до самой Остии, чтобы можно было туда ездить на судах, но не по мо,рю; длиною он должен был быть в сто шестьдесят миль, а шириной такой, чтобы могли разойтись две квинкверемы" (пер. М. Л. Гаспарова).

107 О тщетности лечения в Байях от любовного пыла пишет Овидий ("Наука любви", I, 253-256).

108 Ср. у Боккаччо в сонете LXV (9-11):

Венера правит здесь, полна распутства,

И коль сюда Лукреция придет -

Домой она вернется Клеопатрой.

109 Это обращение к Судьбе заимствовано из трагедии Сенеки "Троянки" (1-6).

110 Ср. Гораций, "Эподы", XI, 1-8:

Горе, как совестно вспомнить, что был я

Сказкою города!

(пер. А. Фета)

Ср. также: Овидий, "Любовные элегии", III, I, 21:

Не замечаешь ты сам, что становишься притчею Рима...

111 Катающаяся на лодке Фьямметта описана Боккаччо и в сонете VI; ср., например, 5-8:

То к берегу, то к островку пристанет,

Чтоб навестить гуляющих подруг;

И там собрав их восхищенный круг,

Им ангелом божественным предстанет.

112 Согласно древнегреческой мифологии, у троянского царя Приама было 50 женатых сыновей, живших в отцовском дворце. Здесь Боккаччо имеет в виду описание дома Приама, данное Гомером в "Илиаде" (например, VI, 242-250).

113 Красавица Поликсена была дочерью Приама и возлюбленной Ахилла. Ср. прим. 35. Ср. также описание Поликсены и ее горестной судьбы у Вергилия ("Энеида", III, 321 сл.) и у самого Боккаччо ("Любовное видение", XXIV, 43-51).

114 Т. е. Итальянского. Во времена Боккаччо единственным королевством на территории Италии было Неаполитанское.

115 См. Книга цророка Даниила, XIII, 50-64.

116 Гней Помпеи, прозванный Великим (107-48 до н. э.) - древнеримский полководец и государственный деятель.

117 Т. е. в легендарной войне семи царей против Фив (входит в цикл мифов об Эдипе).

118 Из мифов о собственно фригийских божествах и героях пользовались популярностью рассказы о богине Кибеле, царях Гордие и Мидасе.

119 Т. е. относящихся к древнеримской мифологии. Между тем среди перечисленных Боккаччо нет ни одного героя, известного лишь по древнеримским мифам.

120 Все эти имена почерпнуты Боккаччо не из Гомера, а из средневековых романов о Троянской войне, в частности из знаменитого "Романа о Трое" (1165-1170) Бенуа де Сен-Мора.

121 Навеяно чтением Вергилия ("Георгики", IV, 471):

Тронуты пением тем...

122 Помимо Вергилия и Лукана, самим Боккаччо указанных в примечаниях как источники этого места книги, можно назвать прославление Золотого века в "Метаморфозах" Овидия (I, 89-112) и слова Ипполита в "Федре" Сенеки (531-533):

Нет жизни беспорочней и свободней

И больше близкой к нравам древних лет,

Чем та, что любит лес, презревши город.

123 Ср. Сенека, "Федра" (560-563):

То попирает

Прибрежный дерн, вкушая легкий сон,

Баюкаем журчанием ручья,

Бегущего среди цветов весенних.

124 Ср. Сенека, "Федра" (504-566):

Плоды деревьев утоляют голод,

И ягоды с терновника дают

Закуску легкую.