|
|
Ковалевская Софья Васильевна - Нигилистка, Страница 8
Ковалевская Софья Васильевна - Нигилистка
71
>
lang=RU >
>
lang=RU >И Вера испытала на себе это влияние
политических процессов. При первом известии о предстоящем суде она перестала
думать обо всем другом. Каждый номер "Правительственного вестника" сделался для
нее предметом внимательного изучения. Она знала наизусть не только имена
подсудимых, но и их адвокатов и поспешила воспользоваться первым попавшимся
случаем, чтобы завязать знакомство с семьями обвиняемых.
>
lang=RU >Таким образом открылось перед нею то
широкое поле деятельности, о котором она мечтала. Семьдесят пять семейств,
повергнутых в нищету и отчаяние арестом близких им людей, нуждались в ее
участии. Она могла оказать им деятельную помощь, она могла "послужить делу"; и
это же давало ей возможность сразу окунуться в среду людей, близких ей по
чувствам и убеждениям. Нечего и говорить, что, всецело занятая своими новыми
друзьями, она сразу оборвала и посещение курсов, и свиданья со мной. Если иногда
она и забегала ко мне на минуту, то только чтобы воспользоваться моим
содействием и оказать услугу дорогим для нее людям. То приходилось мне
устраивать подписку в пользу той или другой из потерпевших семей, то пристроить
оставшегося без призора ребенка, то убедить кого-нибудь из выдающихся адвокатов
взять чью-либо защиту. Словом, Вера не жалела ни собственных, ни чужих
трудов.
>
lang=RU >К концу апреля следствие было кончено, и
начались судебные заседания.
>
lang=RU >С шести часов плотная толпа теснилась у
входа в суд. Только лица, снабженные билетами, могли проникнуть в зал заседания;
остальные устраивались у входа в надежде поскорее узнать о результате. В
половине девятого стали впускать публику, и мы внезапно очутились в обширном
зале меж двух шпалер жандармов, которые внимательно заглядывали нам в
лицо,
>
lang=RU >272
lang=RU >
lang=RU >как бы желая проверить наше право иметь
входные билеты.
>
lang=RU >Достаточно было беглого взгляда, чтобы
убедиться в том, что публика состоит из лиц двоякого рода. Одни пришли из
любопытства, как на редкое зрелище. Это были большею частью люди хорошего
общества, которым нетрудно было заручиться входными билетами. В их числе можно
было видеть дам далеко не первой молодости, одетых в черное, как этого требует
хороший тон. Многие держали в руках бинокли. Видимо, они боялись упустить
малейшую подробность той драмы, которая должна была развернуться на их глазах.
Их любопытство было так возбуждено, что в жертву ему они согласились принесть и
привычку позднего вставанья и естественную боязнь всякого соприкосновения с
толпой. Мужчины этой группы почти все имели вид сановный, кто в мундире, а кто
только при звезде.
>
lang=RU >В первые минуты все как бы замерли в
ожидании, но вскоре торжественная тишина была нарушена. Нашлись знакомые. Стали
обмениваться поклонами. Любезность мужчин сказалась в желании уступить дамам
лучшие места. Мало-помалу завязались разговоры - сперва шепотом, потом все
громче и громче. Не происходи все это ранним утром среди голых стен и окон, на
простых деревянных скамьях, можно было бы подумать, что находишься на светском
собрании.
>
lang=RU >Наряду с этой группой зрителей была и
другая. Ее составляли родственники и ближайшие друзья обвиняемых. Печальные,
похудевшие лица, старенькое платье, мрачное, тяжелое молчание, взоры,
устремленные со страхом на дверь, из которой должны были показаться обвиняемые,-
все в них говорит о горестной действительности, о близости жестокой
развязки.
>
lang=RU >273
>
lang=RU >
>
lang=RU >Ровно в десять часов раздается обычный
возглас: "Суд идет!" В зал входят двенадцать сенаторов, все люди преклонного
возраста, у которых на груди больше орденов, чем волос на голове. И все же можно
приметить в их среде все категории русского сановничества. Рядом с надутым,
самоуверенным, еще не закончившим своей карьеры государственным мужем бросается
в глаза и одряхлевший старец с повисшей губой и полупотухшим взглядом. Не спеша,
с некоторой торжественностью опускаются они в кресла.
>
lang=RU >И вот открывается вторая боковая дверь, и
на этот раз в зал суда входят в сопровождении жандармов семьдесят пять
обвиняемых. Странный вид имеют эти преступники. Изможденность их лиц стоит в
резком противоречии с их молодостью. Старшему нет еще и тридцати лет, младшему
едва минуло восемнадцать. Все они принарядились - у всех своего рода праздничный
вид. Есть между ними и хорошенькие молодые девушки. Охватившее их волнение
придает глазам лихорадочный блеск и покрывает болезненной краской щеки. Долгие
месяцы провели эти молодые люди в полной разобщенности с остальным миром. И вот
им суждено внезапно встретиться с близкими, узнать своих в пестрой толпе
присутствующих. Неудержимая, почти детская радость рисуется на их лицах. Они,
по-видимому, забывают об ужасающей серьезности наступившей минуты, о близости
приговора, приговора, который на многие, многие годы лишит их всякой житейской
радости. Они в эту минуту не помнят ничего: они только смотрят друг на друга с
радостью и умилением. Несмотря на сопротивление жандармов, многим удается пожать
протянутые навстречу руки и переброситься парою слов. При виде их родственники и
друзья не в силах овладеть собою: они бросаются к перегородке с радостными
приветствиями.
>
lang=RU >274
>
lang=RU >
>
lang=RU >Я уверена, что никто из бывших в зале суда
никогда не в состоянии будет забыть этой минуты.
>
lang=RU >Даже господа из высшего круга, давно
потерявшие способность к сильным ощущениям, поддаются общему настроению. Их
симпатии на минуту переносятся на подсудимых. Позже, когда они вернутся домой и
время принесет успокоение их нервам, они не раз покраснеют при мысли о своем
невольном увлечении, но в данную минуту они не владеют собою, и многие из этих
почтенных дам машут платками при виде этих ужасных нигилистов. Но все это длится
только минуту; и жандармам вскоре удается восстановить порядок и вернуть
подсудимых на их места.
>
lang=RU >
>
lang=RU >Разбирательство в полном ходу. Прокурор
произносит обвинительную речь. Несмотря на важность выдвигаемых в ней фактов,
подсудимые пропускают мимо ушей его красноречие. Они глядят друг на друга и
пытаются передать каждый свои впечатления, если не словами, то знаками. И как ни
велико пережитое ими горе, как ни страшна ожидающая их участь, они в данную
минуту вполне счастливы, точно победа осталась за ними.
>
lang=RU >Прокурор - человек молодой, желающий
сделать быструю карьеру. Красноречие его поэтому оглушительно. Более двух часов
рисует он перед судьями мрачную картину революционного движения в России. Он
сортирует обвиняемых по группам и в каждой видит возможность установить новые
подразделения - и все это он делает с такою же смелостью и быстротою, с какою
ботаник классифицирует растения своего гербария по родам и видам. Против каждой
категории он выдвигает особые обвинения, но ядовитейшие стрелы его
красноре-
>
lang=RU >275
lang=RU >
lang=RU >чия направлены почти исключительно против
пяти подсудимых. Из этих пяти двое - женщины: одна совсем молодая девушка с
бледным продолговатым лицом, с мечтательными серо-голубыми глазами. Это дочь
высокопоставленного чиновника. Товарищи называют ее "святой". Другая старше по
возрасту, крепкого телосложения, по-видимому, более грубой породы; ее широкое
плоское лицо совсем не красиво и носит отпечаток фанатизма и
упрямства.
>
lang=RU >Из мужчин - один работник с интеллигентной
наружностью; другой - школьный учитель со всеми признаками скоротечной чахотки;
третий - студент-медик Павленков, родом еврей. Он особенно вызывает ненависть и
негодование прокурора.
>
lang=RU >Раз заходит речь о Павленкове, прокурор не
может сдержать своей ярости: он рисует его настоящим Мефистофелем. Прочие
подсудимые, несомненно, все - народ очень вредный,- утверждает он. Общество
обязано устранить их в интересах собственной безопасности, но за ними все же
надо признать смягчающие обстоятельства. Как бы нелепы ни были проповедуемые ими
теории, они все же верят в них сами; но о Павленкове этого сказать нельзя. Для
него революционная пропаганда только средство возвыситься самому и потопить
других в грязи. Природа наделила его разумом свыше обыкновенного, но этим
драгоценным даром он воспользовался только для того, чтобы повергнуть в бездну
себя и других.
>
lang=RU >Следуя примеру своих французских собратий,
прокурор описывает жизнь Павленкова, начиная с его ранней молодости. Он рисует
его нам самолюбивым мальчишкой, растущим в среде бедных, не заслуживающих
уважения родителей. Им чужды были, утверждает он, всякие нравственные принципы.
И, не имея их сами, они
>
lang=RU >276
lang=RU >
lang=RU >не в состоянии были привить детям то, без
чего немыслима борьба с порочными инстинктами. Богатый еврей негоциант,
пораженный умом молодого Самуила, отдает его в школу; Самуил учится прилежно и с
успехом, но учение не развивает в нем нравственных чувств. Получивши аттестат
зрелости, он поступает в Медицинскую академию. Это был, очевидно, неожиданный
успех для бедного еврейского мальчишки, братья и сестры которого, в рубище и о
босу ногу, продолжают бегать по улице. Но вместо того чтобы благодарить бога и
благодетеля, Павленков поддерживает и развивает в себе то злобное чувство,
которое вызвали в нем бедность и унижения детства. Им постепенно овладевает
неукротимая ненависть ко всему и всем, кто стоит выше его; свой ум, свои
способности он направляет на то, чтобы приобрести влияние на товарищей, вышедших
из лучших, нежели он, семей. В душе своей он лелеет мысль, как бы приобщить их к
своим преступным замыслам.
>
lang=RU >И в этом духе прокурор говорит
безостановочно. Речь свою он заканчивает просьбой, чтобы суд покарал Павленкова
со всею строгостью закона. К таким преступникам, как он, жалости быть не
может.
>
lang=RU >Пока прокурор громил Павленкова, я
внимательно следила за лицом обвиняемого. В известном смысле наружность его была
интереснее всех остальных. Он казался старше и годами, и опытом. В нем нельзя
было найти и следа той детской наивности, какой дышали лица прочих обвиняемых.
Это был брюнет с резкими еврейскими чертами. Глаза его поражали умом и красотою,
но горькая саркастическая и вместе чувственная улыбка искажала его рот. Его
красные толстые губы неприятно поражали своим контрастом с верхней частью лица,
производившей тонкое впечатление. Подергивания лицевых мускулов и резкие
движения рук обнаруживали его нерв-
>
lang=RU >277
lang=RU >
lang=RU >ность. Один из всех подсудимых, он не
обнаруживал ни малейшей радости при виде товарищей, и никакие влажные от слез
взоры не встретили его при входе. Павленков внимательно следил за каждым словом
прокурора и по временам делал заметки на бумаге, но никакое самое гневное
обращение не выводило его из себя. И не будь нервных подергиваний на его лице,
легко было бы принять его за равнодушного, хотя и внимательного зрителя, лично
не заинтересованного в исходе дела.
>
lang=RU >После речи прокурора последовал перерыв в
полтора часа. И зрители, и обвиняемые оставили зал суда. Сенаторы и адвокаты
поспешили заняться завтраком, а публика разбрелась по соседним
ресторанам.
>
lang=RU >Но вот заседание вновь открыто, и на
очередь выступают адвокаты. Нелегкое дело быть защитником в политическом
процессе. Правда, такой процесс - отличное средство выдвинуться вперед, сделать
себе имя. Но зато стоит только адвокату обнаружить в своей речи некоторый огонь
и убеждение, и он сразу попадает в категорию людей подозрительных. Еще многие
помнят, как за красноречивой защитой следовала административная ссылка. Но к
чести адвокатского сословия надо сказать, что в его среде всегда находились
люди, достаточно великодушные, чтобы отдать себя в распоряжение обвиняемых без
всякой даже надежды на вознаграждение. Так было и в данном случае. И на этот раз
нашлись люди, охотно принявшие на себя неблагодарную и ответственную роль
защитников. Они и не думали о том, чтобы выгородить своих клиентов, отрицая
всякое их участие в революционном движении. Они довольствовались тем, что
рисовали в самом выгодном свете мотивы их действий; развивали смелые теории и
нередко позволяли себе выражения, которые были бы немыслимы во всяком ином
процессе, кроме политического.
>
lang=RU >278
>
lang=RU >
>
lang=RU >Председатель суда не раз пробовал прерывать
их. Но все усилия его были тщетны: минуту спустя они возвращались к прежнему и
высказывали мысли еще более смелые и решительные.
>
lang=RU >Публика все более и более проникалась
симпатией к обвиняемым. Люди светского круга, попавшие сюда из любопытства, с
изумлением прислушивались к вещам, о которых дотоле им ни разу не приходилось и
думать: их умственные силы были так же мало изощрены в этом направлении, как
способности Веры в направлении противоположном. Подобно тому, как Вера находила
социализм единственным средством к решению всех вопросов, так точно эти люди
принимали на веру, что все идеи нигилистов были своего рода
сумасшествием.
>
lang=RU >Не удивительно поэтому, что, знакомясь с
красноречивым изложением этих идей и видя, что эти страшные нигилисты далеко не
те чудовища, каких рисовало их воображение, а несчастная, полная самоотвержения
молодежь, новый мир предстал перед их глазами, и они не знали более, с каким
чувством отнестись к обвиняемым. О прежнем презрительном, саркастическом
отношении не было и помину. Постепенно накопившиеся в них симпатии грозили
перейти в энтузиазм. Одни судьи продолжали обнаруживать обычную невозмутимость.
Красноречие адвокатов мало их трогало. Им наперед даны были инструкции, и
приговор их можно было предсказать. По временам только заметны были в них
признаки усталости и апатии.
>
lang=RU >"Когда же настанет конец всему этому?" -
как бы бормотали их уста.
>
lang=RU >Наступает вечер. Председатель закрывает
заседание. В ближайшее утро возобновляются дебаты и снова до ночи.
>
lang=RU >279
>
lang=RU >
>
lang=RU >И так со дня на день в течение целой
недели. Интерес публики не только не падает, но, наоборот, заметно
растет.
>
lang=RU >В числе самых блестящих защит надо
поставить речь Павленкова. Правда, и ему не отказано было в адвокате, но, не
довольствуясь его помощью, Павленков решил воспользоваться правом самозащиты. В
техническом отношении речь его была несравненно ниже тех, которые произнесены
были раньше. Но что дало ей особенную силу и значение - это простота и
безыскусственность. Он кончил ее следующими словами:
>
lang=RU >- Господин прокурор сказал вам, что я
бедный, нищий еврей, и он сказал вам правду; но потому именно, что мне известна
бедность, что я вышел из рядов презираемой нации, я и сочувствую всем тем, кто
страдает и борется. Когда я увидел, что не в силах сделать что-либо
обыкновенными средствами, я решился прибегнуть к чрезвычайным, не задаваясь
мыслью о том, легальны они или нелегальны. Но господин прокурор говорит вам, что
ввиду моего убожества меня и следует наказать строже других; пусть будет так,
пусть сделают со мной все, чего он хочет. Я не буду искать вашего сострадания,
так как принадлежу к народу, который привык страдать и терпеть.
>
lang=RU >По окончании прений судьи удалились для
постановки решения, но публика оставалась в зале. Часа два спустя они вернулись
к своим местам, и председатель тихо и торжественно приступил к чтению приговора.
Оно длилось около часу. Большинству подсудимых назначена была ссылка на
поселение в Сибирь или в отдаленные губернии.
>
lang=RU >Одни упомянутые пять преступников
присуждены были к каторге сроком от пяти до двадцати лет. Пав-
>
lang=RU >280
lang=RU >
lang=RU >ленкову, как и можно было ожидать,
назначена была высшая мера наказания.
>
lang=RU >В правительственных сферах приговор этот
единогласно был признан снисходительным. Все ожидали более сурового
решения.
>
lang=RU >Но не так думала собравшаяся в зале
публика. Он пал на нее как грубый, ошеломляющий удар. В течение недели она жила
одною жизнью с обвиняемыми, она узнала каждого из них лично, проникла в
сокровеннейшие стороны его прошлого. Трудно было ей поэтому отнестись равнодушно
к их судьбе. Трудно было ей стать на ту точку зрения, на какую так часто
становится читатель, узнающий, что какая-то неотвратимая беда обрушилась на
плечи неизвестного ему лица.
>
lang=RU >Едва кончено было чтение, в зале воцарилась
мертвенная тишина, изредка прерываемая рыданиями.
>
lang=RU >Взгляды мои невольно устремились на Веру.
Она стояла, держась за перила, бледная, как полотно, с широко раскрытыми
глазами, с тем недоумевающим, почти экстатическим выражением, какое встречаешь
на лицах мучеников.
>
lang=RU >Толпа стала расходиться медленно и
безмолвно.
>
lang=RU >На дворе играла весна; вода стекала по
крышам и спускалась вдоль тротуаров быстрыми ручейками. На смену миазмам
врывался в грудь чистый, свежий воздух. Все пережитое за эти дни казалось не
более как кошмаром. Трудно было верить в действительность всего случившегося.
Как в тумане рисовались облики этих двенадцати бессильных старцев, давно
испытавших все радости жизни, теперь с спокойствием и довольством произнесших
приговор, которым подкошено было в корне счастье и радость семидесяти пяти
молодых существ. Это не могло не показаться всякому горькой иронией.
>
lang=RU >281
>
lang=RU >
>
lang=RU >
align=center>X
>
lang=RU >
>
lang=RU >Прошло несколько недель. Вера не
показывалась и ничем не напоминала о себе. Я, с своей стороны, собиралась
навестить ее, но как-то все был недосуг.
>
lang=RU >Однажды в конце мая,- были у меня в этот
день гости за обедом, и мы только что встали из-за стола,- вдруг открывается
дверь гостиной и входит Вера. Только, боже мой! как она изменилась! Я так и
ахнула. Всю зиму проходила она в каком-то черном бесформенном балахоне, в
монашеском подряснике, как в шутку называла я ее костюм, а сегодня внезапно
явилась она в светло-голубом летнем платье, сшитом по моде и подпоясанном
серебряным кавказским кушаком. Платье это удивительно шло к ней, и она казалась
в нем помолодевшей лет на шесть. Но не в платье было все дело. Вид у Веры был
сияющий, победоносный; на щеках играл румянец, темно-синие глаза так и
искрились, так и метали огоньки. Знала я прежде, что Вера хороша собой, но что
она - красавица - не подозревала я доселе.
>
lang=RU >Большинство моих гостей видело ее впервые.
Вход Веры в гостиную вызвал настоящую сенсацию. Не одни мужчины, но и дамы были
поражены ее красотой, и не успела она присесть, как ее окружили со всех
сторон.
>
lang=RU >Прежде, когда Вере случалось зайти ко мне
невзначай и встретить у меня кого-нибудь постороннего, она тотчас пряталась в
угол и слова от нее нельзя было добиться. Дикарка по природе, она инстинктивно
сторонилась всякого нового человека, особенно, если подозревала, что не встретит
в нем сочувствия к своим идеям. Но сегодня было совсем не то. Вера находилась в
каком-то милостивом, любовном настроении: ко всем относилась приветливо и
благосклонно. Казалось, что великая
>
lang=RU >282
lang=RU >
lang=RU >радость ключом кипит в ней и так
переполняет ее существо, что изливается сама собою на все ее
окружающее.
>
lang=RU >Прежде для Веры не было ничего неприятнее
комплиментов, но сегодня она и их выслушивала спокойно, с несколько высокомерной
грацией, отшучиваясь от них весело, бойко и так метко, что я только дивилась,
смотря на нее. Откуда берется у нее все это? И светскость, и остроумие, и
кокетство! Вот оно, что значит кровь! Думаешь, нигилистка, нигилистка, а тут,
глянь,- светская барышня!
>
lang=RU >Это необычайное зрелище продолжалось,
однако, недолго. Оживление Веры вдруг словно оборвалось. Говорливость ее
исчезла, в глазах появилось скучающее, презрительное выражение.
>
lang=RU >- Скоро ли уйдут твои гости? Мне надо
поговорить с тобой о серьезном,- шепнула она мне на ухо.
>
lang=RU >Гости, по счастью, стали
расходиться.
>
lang=RU >- Что с тобой, Вера? Я не узнаю тебя,-
спросила я ее, едва мы остались одни.
>
lang=RU >Вместо ответа Вера указала мне на четвертый
палец своей левой руки, на котором я теперь только, к крайнему изумлению,
приметила гладкое золотое кольцо.
>
lang=RU >- Вера, ты выходишь замуж? - воскликнула я
с изумлением.
>
lang=RU >- Уже вышла! Сегодня в час пополудни была
моя свадьба.
>
lang=RU >- Вера, да как же это? Где же твой муж? -
спросила я растерянно.
| |