|
|
Ковалевская Софья Васильевна - Нигилистка, Страница 3
Ковалевская Софья Васильевна - Нигилистка
я, а барышня! Подь-ка сюда! Не
бойсь! - послышался пьяный голос кучера.- Что, господа наверху плачут, чай? Жаль
им, что тиранить-то нас им больше не дадут?
>
lang=RU >- Неправда! Неправда! Вас никто не тиранил.
Папа с мамой добрые!
>
lang=RU >Эти слова криком вырываются у Веры. Она в
бессильном гневе топает ногой о землю. Баранцовская кровь проснулась. Ей бы
хотелось ударить, прибить этих бесстыжих холопов. Негодование и обида совсем
заглушили в ней страх.
>
lang=RU >- Не тиранили! Как же! А дедушка-то ваш
покойный мало на своем веку людей изувечил? Зачем он Андрюшку-столяра не в
очередь в солдаты сдал? Зачем он девку Аринью на скотный двор сослал? -
раздаются с разных сторон несколько голосов разом.
>
lang=RU >Гармоника смолкла. Вся дворня собралась
кучкой, и посыпались рассказы про доброе старое время, рас-
>
lang=RU >209
lang=RU >
lang=RU >сказы страшные, возмутительные, какие и во
сне не грезились Вере.
>
lang=RU >- Но ведь то был дедушка, а папа с мамой
добрые! Вера не кричит теперь; она говорит тихо, сквозь слезы, пристыженным
голосом.
>
lang=RU >Минутное молчание.
>
lang=RU >- Да, молодые господа ничего себе, добрые!
- как бы нехотя соглашаются несколько человек.
>
lang=RU >- Это теперь наш барин присмирел, а как
холостым был, и он-таки порядком над нами, девками, надругался,- злобно замечает
старая подпившая ключница.
>
lang=RU >- Безбожники вы! Греховодники! Ребенка
малого не жалеете! - раздается вдруг гневный, негодующий голос няни.
>
lang=RU >Она уже давно хватилась своей питомицы и
бегала за ней по всему дому, но ей и в голову не приходило искать ее в
людской.
>
lang=RU >
>
lang=RU >Долго не может уснуть в эту ночь Вера.
Новые, страшные, унизительные мысли бушуют в ее голове. Она сама не могла бы
объяснить хорошенько, чего ей так жалко, почему ей так горько, так мучительно
стыдно. Она только лежит в своей постельке и плачет, плачет. А снизу, из
подвального этажа, все доносится топанье ног, нестройные звуки гармоники и
пьяные, бессвязные взвизгивания плясовой песни.
align=center>
align=center>
align=center>III
>
lang=RU >
>
lang=RU >После эмансипации все в доме сразу
переменилось. Доходы с имения так уменьшились, что пришлось все хозяйство
поставить на иную ногу. Староста из молодца внезапно превратился в мерзавца; то
и дело грубил ба-
>
lang=RU >210
>
lang=RU >
lang=RU >рину, во всем находил затруднения и никогда
не приносил денег в срок. Надо было его отставить и взять нового, но с этим все
пошло еще хуже. Чуть ли не каждый день словно из земли вырастали старые векселя
и обязательства, подписанные графом так давно, что он и забыть о них успел. При
виде всякого нового векселя граф выходил из себя, кричал о подлоге, но платить
все-таки приходилось. Скоро явилась необходимость продать и Митино, и Степино, и
заливные луга, и лес; остались одни только Борки с незначительным клочком земли.
Главная беда была в том, что покупать именья теперь мало было охотников, и все
шло за полцены.
>
lang=RU >Большую часть дворни пришлось распустить;
та же прислуга, которая осталась в доме, с детства привыкла к лени и безделью и
теперь ворчала с утра до ночи на то, что ей прибавилось работы. У господ
сердиться и "быть не в духе" сделалось нормальным состоянием. Между собой они
тоже постоянно ссорились; но теперешние ссоры так же мало походили на прежние,
как холодный обложной осенний дождь мало походит на хороший весенний ливень. Не
из-за ревности ссорились теперь граф с графиней, а из-за денег, не из-за чего
иного, как из-за денег. Всякий раз, когда графиня приходила просить денег на
хозяйство, граф осыпал ее упреками за расточительность, небрежность, отсутствие
порядка. Ни один заказ нового платья ей самой или дочкам не обходился без
домашней сцены. С другой стороны, стоило графу заикнуться о поездке в город или
к кому из соседей, чтобы у графини тотчас разыгрались нервы; но не хорошеньких
соседок опасалась она теперь, а того, что муж проиграется в карты или иначе
как-нибудь истратит деньги.
>
lang=RU >С каждым днем дела шли хуже и хуже.
Приходилось отказываться от одной прихоти за другой, но денег все-
>
lang=RU >211
lang=RU >
lang=RU >таки не хватало, и концы все не сходились с
концами. Как все непрактичные люди, граф с графиней принялись за экономию не с
того конца, с какого следовало: в домашнем обиходе они урезывали себя в самом
необходимом, дрожали над каждым куском сахара, над каждым сальным огарком; но
все крупные расходы по дому и имению оставались те же. Управляющий, староста,
экономка, повар, кучер - все это по-старому наживалось на счет господ, с тою
только разницею, что прежде каждый воровал в меру и, так сказать, по-божески;
теперь же постоянные сцены, попреки зря, правому и виноватым, вечные угрозы
отказать от места ожесточали прислугу: каждый торопился нахапать как можно
больше напоследок, и барское добро расточалось с азартом и
озлоблением.
>
lang=RU >Все в доме носило теперь неуютный,
скряжнический отпечаток. Под давлением ежедневных разъедающих дрязг и
неприятностей и граф, и графиня опустились как-то вдруг, внезапно. Когда Вера
впоследствии вспоминала свою мать, ей всегда представлялось две различных и
вовсе непохожих друг на друга женщины: одна - молодая, красивая, жизнерадостная
- это мама ее детства; другая - капризная, сварливая, неряшливая, отравляющая
жизнь себе и другим - это мама позднейшего периода.
>
lang=RU >У всех соседей дела шли на тот же лад.
Помещики утратили почву под ногами и стояли недоумевающие, беспомощные, ничего
не понимая в том, что с ними творилось. Об удовольствиях и весельях не было и
помину. Когда соберутся два-три помещика вместе - сидят они и плачутся, и
отводят души жалобами на мужиков и на правительство. Все наиболее молодые и
энергичные между ними в отчаянии махнули рукой на хозяйство и уеха-
>
lang=RU >212
lang=RU >
lang=RU >ли в Петербург искать службы. В усадьбах
остались одни старики.
>
lang=RU >Лена и Лиза Баранцовы были теперь взрослыми
барышнями. Обе изнывали от деревенской скуки и горько роптали на судьбу.
Действительно, она сыграла с ними злую шутку. Что сталось со всеми их блестящими
надеждами? Все их детство, все их воспитание было, так сказать, только
приготовлением к тому счастливому дню, когда наденут на них длинное платье и
выпустят в свет. И вот пришел этот день и, кроме скуки, ничего не
принес.
>
lang=RU >Вере тоже жилось не особенно весело. Первая
мера экономии в семье Баранцовых состояла в том, чтобы распустить весь персонал
детской. M
>-
>me
Night
> отказали под каким-то благовидным предлогом;
m
>-
>lle
Julie
> соскучилась и сама уехала. Родители Веры решили,
что держать для нее одной специальную гувернантку было им не по средствам. В
губернском городе открылась в это время первая женская гимназия; но туда
поступали все больше мещанки, дочери мелких чиновников и купцов, и графиня
Баранцова с самого начала возымела отвращение к этому заведению. Решено было
отдать Веру в Смольный монастырь. Разговоры об этом шли чуть ли не год; наконец
графиня написала своей старинной приятельнице в Петербург, прося ее хорошенько
все разведать об условиях приема, и вдруг получился неожиданный и досадливый
ответ, что Вера уже выросла из тех лет, как могла бы быть принята в
Смольный.
>
lang=RU >Граф теперь приказал Лене и Лизе заняться
воспитанием младшей сестры.
>
lang=RU >Но это решение пришлось далеко не по вкусу
молодым барышням.
>
lang=RU >- В гувернантки нас готовили, что ли? -
ворчали они и принялись за дело нехотя.
>
lang=RU >213
>
lang=RU >
>
lang=RU >Вера была, по их словам, и глупа, и ленива,
и непонятлива. Ни один урок не обходился без слез. И учительницы, и ученица
пользовались всяким предлогом, чтобы сократить его, и так как родители, с своей
стороны, скоро, по-видимому, забыли этот несчастный вопрос о воспитании младшей
дочери, то уроки мало-помалу совсем прекратились, и в четырнадцать лет Вера
оказалась вполне предоставленной самой себе.
>
lang=RU >Летом еще шло кое-как. Она целые дни
проводила в одичавшем парке или бегала по окрестным полям и лесам. Крестьянские
ребятишки ее дичились, да, по правде сказать, и она их боялась не меньше. Когда
ей случалось проходить через село, ей всегда казалось, что все над ней смеются и
презирают ее; она начинала испытывать какое-то инстинктивно враждебное чувство к
мужикам.
>
lang=RU >Зимой Вере жилось еще хуже, чем летом. Она
слонялась по целым дням из угла в угол по большим пустым комнатам, не находя
себе нигде дела. Со скуки стала она было рыться в книжном шкафу, но там
оказались одни только французские романы, а Вера уже успела почти совсем забыть
французский язык, на котором она так хорошо болтала пяти лет.
>
lang=RU >Всего хуже было то, что все в доме
постоянно были не в духе. Куда ни придет Вера, все между собой ссорятся, и ей от
всех достается. Заглянет она к сестрам - те бранятся из-за какого-нибудь
пустяка, из-за тряпки, которую поделить не могут. Если же они, против чаяния, в
добром между собой согласии, то уж наверное обе жалуются на родителей: "Сами
небось не так жили, когда молоды были. Спустили все состояние, а мы теперь сиди
и скучай в деревне".
>
lang=RU >Придет Вера к матери: застанет там сцену с
горнич-
>
lang=RU >214
lang=RU >
lang=RU >ной или экономкой. Побежит она в людскую:
там и того хуже.
>
lang=RU >Ну, словом, казалось, что все только затем
и жили на свете, чтобы взаимно мучить и грызть друг друга. Единственная в доме,
которая никого не мучила, никого не грызла и ни на что не жаловалась, это была
старая няня. У этой только одна была забота на душе: как бы лампадка перед
образом в углу ее комнатки не погасла. Дадут ей несколько копеек на покупку
масла - вот она и счастлива, и довольна. Полуслепую, отслужившую свою службу
старушку оставили при доме, но все как будто о ней забыли; иногда по целым дням
никто и не заглянет к ней за перегородку. Разве горничная вспомнит и принесет ей
чего-нибудь поесть или ее прежняя любимица Вера забежит к ней вечерком. Всякий
раз при входе в нянину крошечную каморку, где всегда стоит какой-то особенный
запах - смесь ладана, деревянного масла и камфары,- удивительное чувство покоя
охватывает Веру.
>
lang=RU >- Скучно, няня,- говорит она, уныло
опускаясь на низенький стул и прислоняя голову к деревянному столу.
>
lang=RU >- Чего, светик, скучать. Богу надо
молиться,- спокойно, ласково отвечает няня тем самым голосом, каким уговаривала,
бывало, Веру, когда ей было пять лет.
>
lang=RU >И Вера действительно следует няниному
совету и начинает молиться. Молится она горячо, страстно, с каким-то
исступлением. Увлечение религией, ее обрядовой, внешней стороной начинает
мало-помалу наполнять праздную, скучную жизнь предоставленного себе
ребенка.
>
lang=RU >В нынешнем году три недели перед рождеством
Вера соблюдала строжайший пост и в самый сочельник ничего не ела до звезды.
Зато, когда к началу сумерек приехали, по обыкновению, попы и стали служить
всено-
>
lang=RU >215
lang=RU >
lang=RU >щную перед временным алтарем, устроенным в
углу столовой, она чувствовала такую приятную слабость во всех членах, словно у
ней не было больше тела и она каждую минуту была бы в состоянии отделиться от
земли.
>
lang=RU >Синий дым кадил застилает всю комнату
густым туманом, сквозь который мерцает пламя восковых свечей. Пронзительно
сладкий запах ладана вызывает легкое головокружение.
>
lang=RU >- Свете тихий, святые славы,- поют певчие,
и Вере кажется, что голоса их доносятся откуда-то издалека.
>
lang=RU >"Ничего, ничего мне на свете не надо,
только служить тебе, господи!" - думает она с умилением.
>
lang=RU >Душа ее преисполнена чудной, светлой
радости, восторженное рыдание вырывается у ней из груди.
>
lang=RU >В этот самый день над Верой совершилось
чудо - по крайней мере она сама признала чудом то, что с ней
случилось.
>
lang=RU >Хотя старая няня была безграмотна, она, тем
не менее, хранила у себя как святыню несколько книг религиозного содержания, из
которых иногда просила свою маленькую барышню почитать ей вслух. В числе этих
книг было "Житие сорока мучеников и тридцати мучениц". Вера, начав раз читать,
сама так увлеклась этой книгой, что выпросила ее у няни и зачитывалась ею по
целым часам.
>
lang=RU >"Зачем я не родилась в то время?" - думала
она часто с сожалением.
>
lang=RU >Но в самый тот сочельник, когда она в душе
произнесла обет всю свою жизнь посвятить богу, случилось с ней следующее: сидела
она вечером одна в бывшей классной, и вдруг попался ей на глаза старый номер
"Детского чтения", которое когда-то выписывали для ее сестер. От нечего делать
стала она его перелистывать, и
>
lang=RU >216
lang=RU >
lang=RU >первое, что ей открылось, был трогательный
рассказ о трех английских миссионерах в Китае, сожженных на костре
рассвирепевшими язычниками. И это было всего лет пять-шесть назад. В Китае и
теперь язычники! Там и теперь можно стяжать себе мученический венец.
>
lang=RU >"Господи! Это ты сам надоумил меня! Ты сам
указываешь мне путь и призываешь на подвиг!"
>
lang=RU >В волнении и в восторге Вера бросилась на
колени. В том факте, что этот старый журнал попался ей на глаза именно сегодня,
как бы в ответ на ее жаркую молитву во время всенощной, она видела несомненное
доказательство божеского промысла.
>
lang=RU >С этого дня ее судьба была решена в ее
собственных глазах. Все ее мечты приняли определенный образ и определенное
направление. Все касающееся Китая ее теперь живо интересует, и у нее выступает
румянец, лишь только за обедом речь случайно коснется этой страны. Одного только
боится Вера: как бы, чего доброго, Китай не обратился в христианство прежде, чем
она успеет совсем вырасти.
>
lang=RU >
>
lang=RU >
align=center>IV
>
lang=RU >
>
lang=RU >Дом Баранцовых стоял на возвышении; к
северу гора спускалась отлого к большому пруду, выкопанному, разумеется, руками
крепостных людей. Здесь был разбит сад в версальском вкусе с прямыми,
выложенными щебнем дорожками, с цветочными клумбами в форме ваз или сердец и со
множеством жасминных, сиреневых и липовых беседок. Когда-то эта сторона дома
пленила бы взгляд всякого любителя подстриженной природы; теперь же, когда
вместо прежнего садовника-артиста с целым штатом помощников при саде состоял
всего один мужик-самоучка да два мальчика, он представлял жал-
>
lang=RU >217
lang=RU >
lang=RU >кий, мизерный вид. Пруд зарос тиной и
служил рассадником бесчисленных поколений комаров; беседки расшатались. На
дорожках пробивалась трава. Ничего нет печальнее вычурного помещичьего сада,
когда о нем перестанут заботиться.
>
lang=RU >Зато с другой, нелицевой стороны, над
которой меньше мудрили и где природе было предоставлено распоряжаться по-своему,
и теперь было очень хорошо. Непосредственно к дому примыкала дубовая рощица, а
за ней гора крутым обрывом спускалась к ручью, который в половодье шумел и
пенился, во время же засухи представлял из себя песчаную лощинку, в самой
середине которой сочилась жиденькой струйкой водица. Весь обрыв густо зарос
кустарником; весной он стоял как молоком облитый белыми душистыми цветами
черемухи и весь гремел песнями иволги, малиновки, пеночки и разных других мелких
птичек. Иногда сюда прилетали и соловьи. Осенью здесь была масса орехов и дикой
малины. Зимою же его так заносило снегом, что он представлял одну сплошную
покатую белую массу, из которой то здесь, то там торчали черные
прутья.
>
lang=RU >Этим обрывом и заканчивались с этой стороны
владения Баранцовых. На противоположном берегу ручья шла уже земля другого
помещика, Степана Михайловича Васильцева. Этот последний, впрочем, до сего
времени мало беспокоил графов, так как никогда не жил в своей усадьбе. Дом его,
деревянный и одноэтажный, вечно стоял с забитыми дверями и с заколоченными
ставнями, а запущенный сад превратился в зеленый, тенистый пустырь, в котором,
под сенью старых лип, лопух достигал громадных, баснословных размеров, и
пушистые головки куриной слепоты повсюду белели рядом с мелкими цветами
одичавших колокольчиков, гвоздики и венериных голубков.
| |