|
|
Ковалевская Софья Васильевна - Нигилистка, Страница 7
Ковалевская Софья Васильевна - Нигилистка
"justify"> конверт с милым почерком.
>
lang=RU >Мука этого бесплодного, томительного,
ежеминутного ожидания становилась подчас так невыносима, что все ее существо
возмущалось. Иногда даже против самого Васильцева являлась у ней горечь и злоба.
"Если бы я его никогда не встречала, жила бы я себе спокойно, как сестры мои
живут!" - думала она с сожалением в припадках малодушной слабости. Однажды у ней
на душе
>
lang=RU >258
lang=RU >
lang=RU >поднялась такая буря противоречащих друг
другу мучительных чувств, что она в каком-то неистовстве взяла и разорвала в
клочки последнее его письмо. Но когда белая измятая, истерзанная бумага снегом
посыпалась на пол, в ней вдруг проснулось раскаяние; явилась какая-то гадливость
к самой себе, точно она сама подняла руку на то, что ей было всего дороже. Целый
час потом провозилась она, собирая драгоценные клочки и слепливая их вместе на
листе чистой бумаги.
>
lang=RU >Снова весна на дворе, а известий все нет.
При хорошей погоде Вера уходила на обрыв, с которого был вид на соседнюю
усадьбу, и часами просиживала на старой, полуразрушенной скамейке в тупой,
тоскливой апатии.
>
lang=RU >Однажды сидела она так по обыкновению и
вдруг увидела почтовый тарантас, который свернул с большой дороги по направлению
к дому Васильцева.
>
lang=RU >"Что это значит? Куда это он? - подумала
она, и сердце ее вдруг шибко, шибко забилось.- Проедет он, может быть, мимо на
соседнее село? Нет, вот он, гремя, въезжает на старый полусгнивший мостик, вот
он повернул в аллею. Отсюда уже другого пути нет... Господи, кто это
такой?"
>
lang=RU >Волнение, охватившее ее, было так сильно,
что ноги у ней затряслись, и она едва была в силах встать с места. Сердце ее
кольнуло болезненным предчувствием, и в то же время и радостная дрожь по ней
пробежала: "Все хоть знать буду! Все лучше неизвестности!"
>
lang=RU >Быстро набросив платок на плечи, она
побежала по направлению к соседней усадьбе; но, подходя к дому, шаг ее невольно
все больше и больше замедлялся; все больней, все мучительней сжималось
сердце.
>
lang=RU >На поросшем травой дворе стоит пустой
тарантас. Ямщик, сняв шапку и отирая пот с лица, возится с лошадьми. Парадная
дверь на крыльцо, столько времени
>
lang=RU >259
lang=RU >
lang=RU >стоявшая заколоченной, теперь открыта
настежь. Вера входит в переднюю, в залу - там все пусто. Пахнет сыростью,
нежилым: сквозь полураскрытые ставни слабо брезжит свет.
>
lang=RU >Мебель, стулья, столы, диван - все
расставлено совсем так же, как в день его отъезда. Физическое воспоминание этого
ужасного утра вдруг разом, всецело охватывает ее.
>
lang=RU >Из его кабинета доносится шум, голоса. Вера
идет туда. Старик дворник возится у окна со ставней, которая не поддается, так
как засовы заржавели. Бывшая кухарка с большой связкой ключей в руках утирает
передником слезы. В полумраке Вера едва может разглядеть еще три фигуры у
письменного стола. В одной из них она признает, наконец, исправника, две другие
- мужчина и женщина, в дорожном платье, совсем ей незнакомы.
>
lang=RU >Когда ставня наконец отворена, исправник с
своей стороны тоже узнает ее и подходит.
>
lang=RU >- Вот позвольте представить, господа
Голубинские - родственники нашего бедного Степана Михайловича. На днях получили
официальное известие, что двоюродный братец их скончался в Вятке от чахотки.
Вчера приехали к нам в город и обратились ко мне, чтобы я ввел их во владение.
Им, по закону, родовое именье достается...
>
lang=RU >На этот раз природа оказалась милостивой к
Вере; услышав грозную весть, Вера потеряла сознание. У ней открылась белая
горячка. Целые недели пролежала в бреду. Выздоровление шло медленно.
>
lang=RU >Вера стала мало-помалу возвращаться к
жизни, и, как у всех воскресающих после тяжелой болезни, она испытывает теперь в
высшей степени физическую радость существования. С свойственным выздоравливающим
ин-
>
lang=RU >260
lang=RU >
lang=RU >стинктом самосохранения, она удаляла от
себя все тяжелые, серьезные мысли; все ее помыслы и желания сосредоточивались
теперь на мелочных радостях и печалях, какими богата жизнь больной, и мелочи эти
принимали в ее глазах странную, непропорциональную важность; все опять приобрело
для нее прелесть новизны, как для ребенка. Она радовалась, если бульон вкусно
приготовлен, и плакала, если подушку ее поправят не так, как следует. Было целым
событием в доме, когда ей позволили в первый раз скушать крылышко жареного
цыпленка.
>
lang=RU >Когда, наконец, настал период полного
выздоровления и жизнь вошла в свою норму, прошедшее представлялось ей в
отдалении, как через дымку.
>
lang=RU >Однажды, когда она уже начала сидеть в
постели, отец принес ей какие-то бумаги, под которыми ей надо было подписаться.
Вера слабой, дрожащей рукой начертила свое имя, но, с каким-то инстинктивным
предчувствием чего-то страшного, не спросила даже, почему это нужно.
>
lang=RU >Лишь несколько недель спустя, когда она уже
совсем оправилась, родители сообщили ей, что Васильцев перед смертью написал
завещание, по которому оставил ей часть своего состояния.
>
lang=RU >В благодарность за это отец счел себя
обязанным передать ей и письмо, которое Васильцев написал ей перед
смертью.
>
lang=RU >"Ты была для меня и дочерью и возлюбленной,
Вера! - писал он ей,- и теперь, умирая, о тебе я только и думаю, ты будешь как
бы продолжением меня. Самому мне ничего не удалось совершить на земле. Всю мою
жизнь я был праздным, бесполезным мечтателем; умру я - и следа моего не
останется, как трава в поле, про которую говорится в песнях; скосили ее и
высушили, и
>
lang=RU >261
lang=RU >
lang=RU >места, где она росла, не видать больше. Но
ты, моя Вера, ты еще молода, ты сильна. Я знаю, я чувствую, что ты призвана к
чему-то высокому и прекрасному. То, о чем я только мечтал, ты совершишь, то, что
я только смутно предчувствовал, ты это выполнишь!"
>
lang=RU >С глубоким, все ее существо охватывающим
благоговением читала Вера эти строки, написанные теперь уже похолодевшей навеки
рукой. Ей казалось, что с ней говорит голос с того света. Прежнего страстного,
негодующего отчаяния она теперь не испытывала, но она чувствовала, будто черная
тень легла на всю ее жизнь и навсегда отрезала у нее возможность всякого
простого, эгоистического счастья.
>
lang=RU >Болезнь Веры как будто вдруг нарушила весь
строй баранцовского дома и положила конец долгому периоду спокойного, скучающего
затишья. После нее посыпались вдруг перемены одна за другой.
>
lang=RU >Первая перемена была очень приятного
свойства, именно такая, какую уже давно все желали и ждали: Лена сделалась
невестой. В их губернский город прислали новый полк, один из офицеров этого
полка и был виновником этой счастливой перемены. Вскоре после брака, однако,
молодым пришлось уехать, так как полк услали совсем в другой конец России. Лиза,
заскучавшая дома еще сильней прежнего, поехала к сестре с тайной надеждой между
товарищами зятя найти и себе жениха.
>
lang=RU >Таким образом семья Баранцовых вдруг
распалась и рассыпалась. Огромные покои старого барского дома казались теперь
еще пустее прежнего.
>
lang=RU >А тут случилось вдруг новое неожиданное
событие, далеко не веселое: графа хватил паралич. Но на этот еще раз смерть
только постучалась в окно и прошла мимо, оставив, однако, за собой неизгладимые
следы.
>
lang=RU >262
lang=RU >
lang=RU >У графа отнялись ноги и ослабела память. Он
впал во второе детство. Полулежа в большом вольтеровском кресле, он весь день
капризничал, плакал и требовал, чтобы его забавляли, как ребенка. Но всего
тяжелее для окружающих сделалась его мания рассказывать нескончаемые истории.
Целыми часами говорил он, с трудом шевеля языком, путая слова, раз сто повторяя
то же самое и горько обижаясь, если его не слушают. Одна только Вера имела
терпение ухаживать за больным стариком и умела понимать его все более и более
бессвязную речь.
>
lang=RU >Графиня, немного приободрившаяся по случаю
Лениной свадьбы, теперь окончательно пала духом и опустилась. Она стала страшно
религиозна, окружила себя божьими людьми, монахами и странницами, и на все
житейское махнула рукой.
>
lang=RU >Вере, которой приходилось быть сиделкой
больного отца, нельзя было теперь и думать о какой-либо собственной
деятельности. Ею овладела мало-помалу покорная, безнадежная апатия. Конца ее
теперешнему существованию не предвиделось, так как доктора объявили, что граф
может прожить еще лет десять.
>
lang=RU >По счастью, однако, эти предсказания не
оправдались. Года через три смерть явилась в один прекрасный день, совсем
нежданная. Граф уснул однажды спокойнее обыкновенного, но когда Вера, удивленная
его продолжительным сном, пришла разбудить его, она нашла его уже
похолодевшим.
>
lang=RU >На похороны в последний раз съехалась семья
и потом уже окончательно распалась и разбрелась в разные стороны.
>
lang=RU >Графиня объявила дочерям, что решилась
поступить в монастырь: родовое именье купил бывший управляющий: по продаже его у
каждой из дочерей остался ка-
>
lang=RU >263
lang=RU >
lang=RU >питал тысяч в двадцать. Старшие сестры
возвратились к своей жизни полковых дам.
>
lang=RU >Вера теперь осталась одна на свете полной
себе госпожой. Недолго думая, решилась она поехать в Петербург и там искать себе
какой-нибудь деятельности.
align=center>
align=center>
align=center>IX
>
lang=RU >
>
lang=RU >Первое время своего пребывания в Петербурге
Вера не испытывала ничего, кроме разочарования. Она убедилась, что гораздо
труднее быть полезной, чем она думала. В ее глазах быть полезной значило или
работать лично над разрушением деспотизма и тирании, или поддерживать тех, кто
работает в этом направлении. Она не понимала, что можно быть полезной и другими
простейшими способами. Но к кому обратиться за работой, которая бы подошла к
ней? Ее разговоры с Васильцевым мало подготовили ее к какой бы то ни было
деятельности. Они неизменно носили характер чего-то абстрактного, идеального.
Благодаря Васильцеву Вера прочла ряд революционных изданий. Сам Васильцев в
своих разговорах представил ей поразительную картину всех бедствий, от которых
страдает человечество, и указал ей источник этих бедствий в том факте, что
современная жизнь построена на угнетении и конкуренции, а не так как следовало
бы,- на свободе и единении. Не раз заводил он с нею речь о мучениках, о всех
современных героях свободы, пожертвовавших жизнью и счастьем ради торжества
святого дела. И она страстно полюбила этих героев и пролила не одну слезу над их
судьбой. Но ни в одном разговоре Веры с Васильцевым не было и речи о том, что ей
самой нужно делать для того, чтобы уподобиться этим героям. И в годы,
последовавшие за
>
lang=RU >264
lang=RU >
lang=RU >арестом Васильцева, в годы одиноких
размышлений она ни разу не останавливалась над этим вопросом. Ее всегда
поглощала мысль о ближайшей задаче, о разрыве всяких связей с семьей, об
оставлении того тесного круга, в котором проходила ее жизнь. Ее незнание
действительных условий жизни было так велико, что в ее воображении нигилисты
являлись чем-то вроде правильно организованного тайного общества, работающего по
определенному плану и стремящегося к достижению ясно обозначенных
целей.
>
lang=RU >Поэтому она не сомневалась в том, что, раз
попавши в Петербург - в этот очаг нигилистической агитации,- она немедленно
будет завербована в великую подземную армию и займет в ней определенный пост,
как бы скромен он ни был.
>
lang=RU >Таковы были ее мечты за все эти годы. Но
вот она в Петербурге, полная госпожа собственной жизни, свободная делать, что ей
вздумается. И что же? Цель так же неясна перед нею, как и прежде. Она не знает,
к кому прибегнуть, как найти даже этих настоящих нигилистов. Великим
разочарованием для нее было узнать, что мне лично ни один из этих нигилистов не
был знаком и что я даже не верила в существование обширной революционной
организации в России. Это нимало не входило в ее расчеты. Она ждала от меня
лучшего.
>
lang=RU >Я, тем не менее, позволила себе дать ей
совет в ожидании лучшего заняться посещением лекций по естественным
наукам.
>
lang=RU >Женские курсы только что были открыты в
Петербурге.
>
lang=RU >Она послушалась меня и стала ходить на
лекции, но ум ее не был направлен в эту сторону. Ей не удавалось стать на один
уровень со своими товарками, войти в их научные интересы. Большинство этих
товарок были моло-
>
lang=RU >265
lang=RU >
lang=RU >дые девушки; они работали усердно, имея в
виду определенную цель. Они стремились поскорей и лучше выдержать экзамен, чтобы
сделаться учительницами и жить собственным трудом.
>
lang=RU >Все их интересы сосредоточивались пока на
учении, и в их разговорах профессора, курсы, практические занятия составляли
единственное содержание. Мировой скорбью они нимало не страдали. В свободную
минуту они не прочь были собраться и при случае, то есть каждый раз, когда к их
обществу присоединялись студенты, они не могли устоять от желания потанцевать и
пококетничать. Все это, очевидно, нимало не отвечало меланхолической экзальтации
такой мечтательницы, как Вера. Не удивительно поэтому, если, помогая им своим
кошельком, она в то же время относилась к ним как к детям и держала себя
несколько вдалеке от них.
>
lang=RU >Учение также не удовлетворяло ее. "Будет
еще время заниматься науками,- думала она,- надо прежде добиться того, чтобы
главная часть задачи была исполнена". В этом же смысле отвечала она на все мои
убеждения - более серьезно отнестись к своим занятиям.
>
lang=RU >- Я не понимаю,- говорила она мне,- как
среди окружающих нас со всех сторон бедствий и под впечатлением тех страданий,
на которые жалуется человечество, можно находить удовольствие в том, чтобы
рассматривать под микроскопом глаз мухи; а между тем этим возвышенным предметом
и занимал нас целый час наш добрый профессор В.
>
lang=RU >Убедившись в том, что Вера имеет мало вкуса
к естественным наукам, я посоветовала ей заниматься политической экономией. В
результате оказалось то же. Чтение ходячих трактатов по политической экономии
только вызывало в ней усталость, не оставляя в то же время никакого следа в ее
голове. Принимаясь за них, она на-
>
lang=RU >266
lang=RU >
lang=RU >перед уже была убеждена в том, что
интересующая их авторов задача - устроить человеческое благополучие - будет
достигнута только тогда, когда люди разделят все между собой и не будет более ни
угнетения, ни собственности.
>
lang=RU >Она считала это неоспоримой истиной, не
допускавшей сомнения, не требовавшей доказательств. К чему, в таком случае,
ломать себе вечно голову над всеми этими вопросами о заработной плате, о
процентах, о кредите и о целом ряде столь же скучных и запутанных вещей,
единственное назначение которых производить путаницу в уме и отклонять людей от
их настоящей цели! В наше время всякий порядочный человек не вправе спрашивать
себя: "Какую цель я поставлю для своей личной жизни?" Он может только
интересоваться выбором кратчайшего пути, ведущего к достижению общей цели. Для
русского такой целью может быть только социальная и политическая революция. А на
эти вопросы никакие учебники политической экономии ответа не дают;
следовательно, нечего их и читать. Вот так рассуждала со мною Вера. И все же,
как ни покажется это странным, мы сделались друзьями. Наши свидания стали часты,
и в разговорах не раз проглядывала личная симпатия. Объясняю я это той странной
прелестью, какою отличалась вся личность Веры.
>
lang=RU >Черты ее лица были так благородны, каждое
ее движение так грациозно и гармонично и, что всего важнее, столько было
искреннего и наивного во всей ее манере держать себя, что я почувствовала себя
нравственно удовлетворенною. Но спорить с нею не было возможности, и мне
оставалось только жалеть о том, что ум ее мало развит и что она поэтому
равнодушна ко всем великим благам современной цивилизации.
>
lang=RU >Что касается до Веры, то она предпочитала
меня всем
>
lang=RU >267
lang=RU >
lang=RU >своим знакомым. Но в то же время она не
могла понять, как я всецело отдаюсь занятиям математикой.
>
lang=RU >Ей казалось, что математик - своего рода
чудак, занимающийся решением выраженных в цифрах шарад. Можно простить ему его
манию, так как она весьма невинного свойства, но трудно отказаться от некоторого
презрения к его слабости.
>
lang=RU >Таким образом, каждая из нас смотрела на
другую свысока, с некоторым снисхождением. Но это не мешало нашей
приязни.
>
lang=RU >А между тем время шло, и Вера, чувствуя,
что не сделала еще ни одного шага к достижению намеченной ею цели, становилась
все раздражительнее и нетерпеливее. Ее здоровье начало страдать от
неудовлетворенности этого странного желания "посвятить себя делу". Яркий румянец
стал сходить с ее щек и выражение ее больших темно-голубых глаз становилось с
каждым днем более задумчивым и печальным.
>
lang=RU >Вспоминается мне, как однажды веселым
зимним утром мы прогуливались по Невскому. Небо было ясно, и солнце разливало
повсюду свои яркие резкие лучи. Можно было думать, что какое-то чудо перенесло
нас в то светящееся царство, о котором говорят наши народные сказки. Серебром
отливало от окон магазинов. Серебро блестело под ногами и разлеталось вокруг нас
мелкими блестками. Столько освежающего заключал в себе чистый зимний воздух, что
становилось веселее жить. Несмотря на широту тротуаров, мы с трудом могли
двигаться, так как со всех сторон нас теснили прохожие. Мужчины, женщины, дети,
с ярким румянцем на щеках, с уходившим в мех подбородком, дышали здоровьем и
весельем.
>
lang=RU >- И сказать,- внезапно обратилась ко мне
Вера,- что среди этих людей, быть может, находятся те самые,
| |