|
|
Ковалевская Софья Васильевна - Нигилистка, Страница 6
Ковалевская Софья Васильевна - Нигилистка
iv>
>
lang=RU >- Ох, барышня, болезная вы моя, и не
говорите! Сама я знаю, что сосед добрый был барин, И нам, слугам, его жалко,
поверите ли, до слез жалко! И вас, барышня, жалеем мы. Вот, думали, парочка-то
будет! Не раз сердце радовалось, на вас глядючи! Да что поделаешь! Господня
воля!.. Барышня, матушка, да что вы! С ума, голубушка, сошли! У меня, у холопки
подлой, в ногах валяетесь.
>
lang=RU >Вера в отчаянии бросилась на колени перед
Анисьей и целовала ее руки.
>
lang=RU >- Анисья, если не отпустишь меня, то знай,
что на тебе моя кровь лежать будет. Вот тебе крест, что руки на себя наложу,
коль не удастся повидать его до отъезда.
>
lang=RU >Не каменное было сердце у Анисьи. Со
многими вздохами, со многими причитаниями обещала она, наконец, выпустить
барышню с заднего крыльца немножко попоздней, когда все в доме
улягутся.
>
lang=RU >
>
lang=RU >Была уже ночь на дворе, когда Вера,
одевшись в Анисьино платье и накинув на голову черную поношенную шаль,
крадучись, вышла из дому. В последние дни опять стало холоднее, и хотя днем
солнце жарко грело, но к вечеру завернул даже легкий морозец; лужи на большой
дороге подернулись тонкою, как скорлупа, ледяною корочкой, которая хрустела под
ногами Веры. Легкий озноб пробегал по ее членам. Так как ручей, отделявший друг
от друга обе усадьбы, теперь разбушевался и вышел из берегов, то обычным путем
через обрыв идти нельзя было, а приходилось делать обход версты в две. Никогда
еще не случалось Вере быть одной в поле ночью. Знакомая дорога казалась ей
теперь совсем иною, чем днем. Все предметы вдруг изменились и стали
неузнаваемы.
>
lang=RU >246
>
lang=RU >
>
lang=RU >Вера шла вперед, не оглядываясь. Она не
чувствовала ни страха, ни волнения; даже печаль о предстоящем отъезде Васильцева
и та улеглась. Легкое головокружение, далеко не неприятное, как туманом,
заволакивало ее мысли. Ноги ее вдруг стали так легки; тело совсем не ощущалось.
Она шла, как во сне, и опомнилась лишь перед самыми воротами васильцевской
усадьбы.
>
lang=RU >Там все уже было темно; видно было, что все
уже спят. Только в одном окне из-под спущенной шторы слабо пробивалась полоса
света.
>
lang=RU >Вера постучалась в ворота, сперва тихо,
нерешительно. Никто не откликнулся; тогда она стала стучать все сильнее и
сильнее. Две собаки выскочили из-под ворот и подняли злобный, оглушительный лай.
Наконец послышались шаги. Жандарм, заспанный, в башмаках на босу ногу и в
мундире, небрежно накинутом на плечи, пришел с фонарем отворять
ворота.
>
lang=RU >- Чего надо? Кто там ночью шляется?-
проворчал он сердито.- Э-э, да это мамзель какая-то...
>
lang=RU >Досада сменилась удивлением.
>
lang=RU >- Мне барина надо,- проговорила Вера чуть
внятно. Она дрожала всем телом, но робости большой не ощущала.
>
lang=RU >Жандарм приподнял фонарь так, чтобы свет
его прямо пал на Верино лицо, и принялся ее разглядывать бесцеремонно и не
торопясь.
>
lang=RU >"Горничная, надо полагать!" - решил он
мысленно.
>
lang=RU >Лицо его все более и более
прояснялось.
>
lang=RU >- Послушай-ка, красавица, а тебе, видно,
хорошо знакома дорога к барину ночью! - проговорил он, наконец, с усмешкой.- Но
сегодня, видишь ли, потрудней будет до него добраться,- прибавил он, внезапно
меняя тон и становясь опять суровым.
>
lang=RU >247
>
lang=RU >
>
lang=RU >- Пустите меня, ради Христа, пустите! -
взмолилась Вера.
>
lang=RU >Из слов жандарма она поняла только, что ее
не пустят к Васильцеву, что ей придется уйти, не увидев своего друга. Голос ее
звучал такой мольбой, таким отчаянием, что жандарм, по природе слабый к женскому
полу, не устоял.
>
lang=RU >- Ну-ну! Не реви! - успокоил он ее
добродушно.- Посмотрим, чем тебе услужить сможем... А полковнику-то все-таки
придется доложить...- присовокупил он, подумав немножко.
>
lang=RU >Он пропустил Веру в ворота, провел ее по
двору и велел подождать в передней, а сам пошел за перегородку к полковнику,
который уже лег почивать, но проснулся от шума.
>
lang=RU >То же странное оцепенение, то же полное
равнодушие ко всему, как и по дороге, снова овладело Верой. Не смущаясь нимало,
услышала она, как жандарм доложил своему начальнику, что любовница Васильцева
пришла с ним проститься. Она услышала, как полковник отпустил вольную шуточку на
ее счет и осведомился, смазливенькая ли девчонка. Все это долетало до ее слуха,
не производя на нее ни малейшего впечатления, как будто касалось совсем не
ее.
>
lang=RU >- Эх, черт! Пусти ее! Пусть его себе
повеселится напоследок,- решил, наконец, полковник.
>
lang=RU >Жандарм отворил дверь во внутренние
комнаты, и Вера стрелой бросилась туда.
>
lang=RU >- Ишь как загорелось! - засмеялся жандарм.-
Но послушай-ка ты, как тебя звать, душенька, и нас не забудь в другой раз, когда
милый-то твой уедет! - прокричал он ей вслед.
>
lang=RU >Но Вера ничего не слыхала. Она пробежала
одним духом две-три комнаты, отделявшие ее от закрытой
>
lang=RU >248
lang=RU >
lang=RU >двери, сквозь щель которой пробивался
слабый свет.
>
lang=RU >Васильцев сидел в спальной, служившей ему и
кабинетом. Он еще не раздевался и был погружен в разбор своих книг и бумаг.
Большая просторная комната имела теперь тот жалкий, беспорядочный вид, какой
бывает обыкновенно перед отъездом. На узкой железной кровати с откинутым одеялом
в углу было навалено белье, портфели и тетради. Лоскутки бумаги, разорванные
письма, старые счета валялись на полу. Два больших деревянных ящика битком были
набиты книгами; зато голые полки вдоль стен имели вид обнаженных черных
скелетов. Посередине комнаты лежал раскрытый чемодан, из которого торчало белье,
платье и пара сапог.
>
lang=RU >Когда Вера открыла дверь, ее в первый раз,
с тех пор как она вышла из дому, охватило такое сильное волнение, что на минуту
ей почудилось, будто сердце у ней перестало биться. Она остановилась на пороге,
будучи не в силах сделать шаг вперед или сказать единое слово.
>
lang=RU >Васильцев сидел к ней спиной, нагнувшись
над письменным столом, и так был погружен в свое дело, что не заметил даже, как
скрипнула дверь. Но когда через минуту он случайно обернулся и вдруг увидел
бледную высокую фигуру Веры в дверях, лицо его не выразило удивления, а только
одну бесконечную радость: он как будто ждал ее и был уверен, что она придет. Он
бросился к ней и несколько секунд они стояли друг перед другом, взявшись за
руки, молча, так как у обоих как судорогой было сжато горло. С сдавленным
рыданием Вера наконец рванулась к нему.
>
lang=RU >Легкий шорох шагов послышался за дверью, в
комнате почувствовалось вдруг невидимое присутствие постороннего лица. Нервная
дрожь, как от физического отвращения, пробежала по всему телу
Васильцева.
>
lang=RU >- Вера! друг мой, успокойся, ради бога. Мы
не од-
>
lang=RU >249
lang=RU >
lang=RU >ни. Нас подслушивают. Не дадим этим
мерзавцам любоваться нашими муками,- прошептал он сквозь зубы.
>
lang=RU >К нему внезапно вернулось все его
самообладание. Он взял ее за руки и усадил рядом с собой на диване, сдвинул в
сторону целый ворох книг. Лицо его было очень бледно; вокруг углов рта пробегала
время от времени судорога, и синие жилы на висках натянулись, как веревки. Но он
заговорил спокойным, ободряющим голосом о посторонних вещах.
>
lang=RU >- Вот в этом ящике, Вера, я отложил те
книги, которые оставляю вам. Мы начинали читать с вами Спенсера. Вы найдете тут
несколько отметок карандашом, которые я сделал для вас...
>
lang=RU >Она сидела на диване, не шевелясь, словно
застыв в одном положении; ее руки были так крепко сжаты, что ногти пальцев одной
руки почти впивались в другую. Его слова доходили до ее слуха, как неясный гул
без определенного смысла. Когда он обращался к ней с вопросом, она отвечала
машинально кивком головы или слабой, жалкой улыбкой; говорить она не решалась,
так как чувствовала, что при первом слове разразится рыданиями.
>
lang=RU >Постукивание маятника стенных часов
раздавалось мерно и отчетливо. Большой шмель с тяжелым, порывчатым жужжанием
метался по комнате; затихнет было на минуту, потом опять начнет неистово биться
о потолок и об окна. Вера испытывала как бы физическое ощущение того, как время
сочится, словно жидкость из треснувшего сосуда, капля за каплей; все меньше и
меньше остается драгоценных капель. Разлука все ближе, ближе, разлука на многие
годы, быть может, навсегда. И ни слова от души, ни ласки. Как чужие, сидят они
друг перед другом, и все тот же легкий шорох в соседней комнате.
>
lang=RU >250
>
lang=RU >
>
lang=RU >Пламя стеариновой свечи пожелтело вдруг;
окно с опущенной шторой, казавшееся прежде большим черным пятном, приняло
синевато-фиолетовый оттенок. На дворе громко пропел петух, зачирикали воробьи,
замычали коровы: все - обычные предвестники весеннего утра в деревне.
>
lang=RU >Холодное, тупое отчаяние овладело Верой.
Теперь в первый раз предстоящая разлука выступила во всей ее осязательной
безнадежной действительности. До сих пор между ней и концом все-таки лежало еще
ожидаемое счастье этого последнего свидания: безумная, безотчетная надежда на
что-нибудь неопределенное была так сильна, что затемняла самую мысль о разлуке;
но теперь ничего, ничего больше не оставалось. Всему был конец.
>
lang=RU >Васильцев встал с дивана, поднял штору и
отворил окно. Первые лучи чудного весеннего утра хлынули снопом. Свет, шум,
весенний запах цветов, весенние песни - все ворвалось зараз, радостное,
торжествующее, безжалостное.
>
lang=RU >Быстрым, безотчетным движением Васильцев
захлопнул окно и опустил штору. Он бросился на кушетку и горько зарыдал. Вся его
рослая, сильная фигура колыхалась от рыданий.
>
lang=RU >Одним скачком Вера очутилась возле него.
Она опустилась у его ног и, прижимаясь к нему всем своим существом, покрыла его
поцелуями.
>
lang=RU >- Милый мой! Радость моя! Не уезжай один!
Жизнь моя! Возьми меня с собой!
>
lang=RU >Васильцев сжал ее в своих объятиях. Теперь
он не думал о том, чтобы ее успокоить; он отвечал на ее жаркие ласки; он
прижимал ее к себе все крепче и крепче; губы их слились в первый раз в долгом,
страстном поцелуе.
>
lang=RU >251
>
lang=RU >
>
lang=RU >Внезапно Васильцев опомнился. Он резко,
почти грубо оттолкнул от себя Веру, встал на ноги и заходил по комнате. Одна, на
коленях перед пустой кушеткой, Вера долго продолжала рыдать, горько и
беззвучно.
>
lang=RU >Когда Васильцев снова подошел к ней, лицо
его как-то вдруг осунулось, как после долгой тяжелой болезни.
>
lang=RU >- Вера, моя голубка, прости меня! -
послышались его слова.- Много я тебе доставил горя, бедняжка моя! Как мне взять
тебя с собой! Могу ли я тебя - свежее, молодое существо - приковывать к старой,
полуоконченной жизни! Да если бы я и хотел, разве мне дадут? Разве твои родители
не вернут тебя силой?
>
lang=RU >Голос его был глухой, надтреснутый. Вера
больше не плакала; она теперь знала, что действительно пришел конец
всему.
>
lang=RU >Теперь уже совсем рассвело. Скоро
послышался стук в двери. Жандарм пришел объявить, что через час пора пускаться в
путь.
>
lang=RU >- Вера, не лучше ли тебе уйти теперь,-
тихим, глухим голосом сказал Васильцев; но она молча покачала головой; она
хотела остаться при нем до конца.
>
lang=RU >Странное оцепенение, сознание как бы
недействительности всего окружающего снова овладело ею. Васильцев тоже ходил и
говорил, как во сне.
>
lang=RU >Все его домочадцы, старая кухарка,
староста, его приятели-мужики стали приходить один за другим, чтобы
проститься.
>
lang=RU >Входя в комнату, они сперва крестились на
образа, потом подходили к барину и, утерев себе усы, целовали его трижды,
серьезно, торжественно, как бы совершая религиозный обряд. Несколько баб с
ребятишками на руках стояли у крыльца и выражали свое горе ревом, похожим на
причитания по покойнике.
>
lang=RU >Вера глядела сухими глазами на этих людей,
как они
>
lang=RU >252
lang=RU >
lang=RU >входили, говорили, вздыхали, плакали; они
представлялись ей какими-то автоматами, совершающими странное, сложное
представление.
>
lang=RU >Жандармский полковник закусывал в соседней
комнате, усердно подливая себе из графинчика.
>
lang=RU >- И вам, батюшка Степан Михайлович, не
мешало бы подкрепиться перед дорогой! - проговорил он добродушным, ободряющим
голосом.
>
lang=RU >Через полуоткрытую дверь он бросал украдкой
любопытные взгляды на Веру, но прямо к ней не обращался, разгадав, вероятно, что
она не простая горничная.
>
lang=RU >Запряженный тройкою тарантас подкатил к
крыльцу. Полковник уселся в нем рядом с Васильцевым; один из жандармов
поместился на козлах с кучером; другой остался еще при доме.
>
lang=RU >- Эй! с богом!
>
lang=RU >Лошади подхватили, и тарантас, покачиваясь
с боку на бог, понесся по топкой дороге. Скоро он скрылся на повороте за
березовой рощей. Звон бубенчиков доносился с каждой минутой все слабее и слабее.
Наконец он совсем замолк. Не слыхать ничего больше, ничего, кроме обычных
мелодических звуков деревенского утра весной.
>
lang=RU >Потупив голову, не оглядываясь, Вера тихо
шла обратной дорогой. Цветущая черемуха осыпала ее белыми лепестками; крупные
душистые капли росы полетели на нее с веток. Молодой зайчик выскочил на полянку
и, усевшись на кочку, забарабанил передними лапками, призывая зайчиху, но увидев
вдруг человеческое существо, откинул длинные уши назад и дал стречка в лес. Небо
искрилось и сияло, как будто солнце распустилось в лазуревом эфире и залило весь
небесный свод. Высоко, высоко над головами, из маленькой черной трепещущей точки
неслась, наполняя все пространство, могучая песнь о счастье и любви.
>
lang=RU >253
>
lang=RU >
>
lang=RU >
align=center>VIII
>
lang=RU >
>
lang=RU >Тихо, медленно тянется время. Дни ползут за
днями, однообразные, тяжелые, полные серой, свинцовой тоски.
| |