Аверченко Аркадий Тимофеевич - Караси и щуки

ескаго матер³ала.

   Извлеченное изъ-подъ обломковъ и вытащенное на перронъ человѣческое тѣло сразу становится "курортнымъ больнымъ".

   Существо это - жалкое, забитое, отъ всѣхъ униженное и оплеванное...

  

  

   - Вамъ что - номеръ?

   - Да, мнѣ бы номерокъ... недорогой.

   - На билл³ардѣ y насъ одно мѣсто еще есть. Въ ванной можно устроить.

   - Ну, нѣтъ... Спасибо. Извозчикъ, поѣзжай въ другую гостиницу!

   - Н-но, ты, каракатица! Ползи, что ли.

   Ползутъ...

   - Мнѣ бы номерокъ. Недорогой.

   - Пожалуйте: на билл³ардѣ есть, потомъ, ежели ванную уважаете, или на галлерейкѣ тоже можемъ.

   - Извозчикъ, вези дальше. Что жъ ты, братецъ, увѣрялъ меня, что тутъ есть номера... Врать ты, я вижу, мастеръ.

   - Никакъ нѣтъ, не вру я. Номера тутъ есть.

   - Такъ вотъ - они же говорятъ, что нѣтъ.

   - Не знаю, a только номера есть.

   - Послушайте: вотъ извозчикъ говоритъ, что номера y васъ есть.

   - Номера? Номера y насъ есть.

   - Какъ же вы говорите, что нѣтъ.

   - Мы не говоримъ, что нѣтъ. A только, можетъ быть, вы на билл³ардѣ предпочитаете или въ ванной.

   - За сумасшедшаго вы меня считаете, что ли?

   - Не знаю, a только больной такъ уже привыкъ къ безнумеровью, что прямо, какъ пр³ѣдетъ - сейчасъ же на билл³ардъ лѣзетъ. Даже и въ газетахъ пишутъ: курортъ переполненъ, больные спятъ на билл³ардахъ и въ ваннахъ...

   - Значить, номера есть?

   - Пожалуйте. Вотъ номерокъ въ четырнадцать рубликовъ.

   - Да мнѣ помѣсячно не надо.

   - Это, виноватъ, поденно. Помѣсячно триста.

   - Крестъ-то на васъ есть?

   - На насъ-то? Давно поставили. Мы - курортъ, съ насъ что взять. Такъ какъ же номерокъ, желаете?

   - Давай, чтобъ онъ провалился, вашъ курортъ!

   - Никакъ нѣтъ, грунтъ y насъ крѣпк³й. Васька, тащи чемоданы!

  

  

   - Хозяинъ! Тутъ y васъ изъ окна дуетъ.

   - A чего жъ вамъ. Свѣж³й воздухъ идетъ, чего лучше.

   - И замокъ въ дверяхъ не запирается.

   - Испорченъ, потому и не запирается. Будь бы не испорченъ, такъ запирался бы.

   - Однако, не могу же я жить въ незапертой комнатѣ.

   - A вы столикъ къ двери приставьте, да и все. Чемоданъ можно сверху положить для тяжести.

   - Однако, когда я выхожу изъ дому...

   - A зачѣмъ выходить? Сидите дома, слава Богу, никто не гонитъ. Хучь цѣлый день сидите, мы слова не скажемъ.

   - A мнѣ лѣчебныя ванны принимать нужно. Докторъ прописалъ.

   - A вы въ прошломъ году записывались?

   - На что?

   - На очередь. Ежели не записывались, до сентября не получите.

   - Не записывался.

   - Эхъ, вы... Ну, да все равно. Въ этомъ сезонъ такъ поживете, отдохнете, a на будущ³й запишитесь. Это ужъ вѣрное дѣло будетъ.

  

  

   - Послушайте, что это за гадость передъ самымъ окномъ валяется?..

   - Гдѣ-съ? Это? Вы не позвольте безпокоиться, она не укуситъ, она смирная.

   - Чортъ съ ней, что она смирная! Но она вѣдь дохлая.

   - Собачка-то? Такъ точно, померли. Хорош³й песикъ были.

   - Но вѣдь она же смердитъ.

   - Смердѣть она смердитъ, это правда. Да оно, правду сказать, и въ живой собакѣ толку мало.

   - Однако, нельзя же, чтобы во дворѣ дохлая собака валялась?!.

   - Какъ прикажете. Можно ее и на улицу выбросить. Какъ стемнѣетъ, такъ мы ее за ворота и тово...

  

  

   - Чего это тамъ больной раскричался?

   - Кушанье ему, вишь, не нравится. На свѣчномъ, говоритъ, салѣ жарите.

   - A ты бы ему сказалъ, что свѣчи нынче тоже по три рубля по двадцать фунтъ.

   - Потомъ говоритъ: y васъ, говоритъ, не баранина, a какая то кошатина.

   - Понимаетъ онъ много! И какъ это такъ человѣкъ кошку отъ лошади отличить не можетъ... Даже удивительно.

   - A на рыбѣ, говоритъ, червячки были.

   - A вилка ему на что дадена? Отгреби, да и ѣшь во славу Господню. И какъ это они, ей Богу, ко всякой дряни готовы привязаться. Пр³ѣхалъ на курортъ, такъ терпи. Какъ говорится y насъ: терпи больной, мертвецомъ будешь.

  

  

   - Человѣкъ! Коридорный! Худо мнѣ, что-то... Доктора бы позвать.

   - Какого прикажете?

   - По внутреннимъ.

   - По внутреннимъ нѣтъ.

   - Ну, по какимъ-нибудь - все равно.

   - По какимъ-нибудь тоже нѣтъ. Акушерка есть - не желаете ли?

   - Съ ума ты сошелъ - для чего она мнѣ!

   - Да она женщина пожилая - что жъ тамъ стѣсняться. Пусть посмотритъ. Прикажете?

   - Неужели ни одного доктора нѣтъ?

   - Курортъ, сами знаете. Гдѣ ихъ достать? Одинъ-то, правда, есть, a только онъ на домъ не ходить. Къ нему надо. Въ очередь записаться.

   - Я съ постели встать не могу - пойми ты это!

   - A вы нашего комисс³онера изъ гостиницы пошлите. Разскажите ему про свою про болѣзнь, онъ доктору разскажетъ про вашу про болѣзнь, a тотъ ему уже и скажетъ - какъ и что...

   - Разбойники вы всѣ, вотъ что!

   - Обижать изволите. A только сами вѣдь знали, куда ѣхали.

   - Охъ, коридорнушка, плохо мнѣ!

   - Чичасъ комисс³онера нашего позову. Вы ему объ своей болѣзни все и обскажите.

   - Больной-то нашъ... не дышетъ.

   - Что жъ онъ, чудакъ. Такой y насъ воздухъ хорош³й - a онъ не дышитъ.

   - Померъ онъ, дурья голова! Какой тебѣ воздухъ.

   - Такъ-съ. Вылѣчился. Хи-хи. И чортъ ихъ, анаѳемовъ, носить, такихъ кволыхъ. Боленъ, такъ и сиди дома.

   - Да онъ-то не такъ ужъ, чтобы и боленъ былъ. A рыбки мы ему, дѣйствительно, вчера подсудобили. Какъ говорится: рыбка на червя идетъ, a червь на рыбку.

  

  

   - Николай! Въ какомъ номерѣ y васъ покойникъ лежитъ?

   - Въ сорокъ первомъ.

   - Стащи его пока въ ванную - сейчасъ съ поѣзда новыхъ привезутъ.

   Несмотря на то, что внутри мышеловки болтается уже разложивш³йся полусгнивш³й кусокъ сала, мышеловка работаетъ превосходно.