Чарская Лидия Алексеевна - Умница-головка

ей что-то, Марго уже была далеко от него, уводимая сестрой милосердия.

  

   На площади перед вокзалом стояло много экипажей, автомобилей и колясок. Хотя стояла зима, снегу почти не было, и в городе ездили на колесах.

   В ту минуту, когда у подъезда появилась спутница Марго в костюме сестры милосердия, большой, красивый мотор медленно подкатил и остановился перед ней.

   - Садись, моя девочка! - произнесла ласковым голосом сестра милосердия, помогая Марго сесть в автомобиль.

   Та робко опустилась на мягкое серое сиденье.Спутница поместилась рядом.

   Шофер дал ход машине, и автомобиль, непрерывно трубя, покатил по широким улицам, обгоняя другие экипажи, кареты с ранеными, солдат, проходивших с музыкой. На тротуарах бегали и что-то выкрикивали газетчики, сновала пестрая толпа.

   У Марго даже глазки разгорелись, и лицо запылало от удовольствия: ей нравились и эта быстрая езда, и оживление больших улиц.

   Спутница Марго с доброй, мягкой улыбкой поглядывала на нее. Но вот рука ее опустилась на плечо девочки.

   - А теперь скажи мне, моя девочка, как ты и зачем приехала сюда одна. Ведь ты одна приехала, не правда ли? - Одна, - тихо ответила Марго.

   - Но, как же тебя отпустили? И зачем, с какой целью ты приехала сюда к нам?

   Марго вздрогнула от неожиданности, слегка покраснела и, вся дрожа, подняла на свою соседку смущенные глазки.

   "Надо всю правду рассказать, всю правду", - подумала она и, не заставляя больше расспрашивать себя, начала шепотом свою искреннюю повесть.

   Марго рассказала все с самого начала. О том, как мелькнула у нее мысль идти в помощницы к сестрам милосердия, для ухода за ранеными, и как она выбрала этот город, через который провозят больше всего тяжелораненых, и как она тайком ушла от своих хозяев, и как проехала сюда.

   Новая покровительница внимательно слушала девочку. Потом задала ей несколько вопросов: есть ли у нее родные? Кто ее хозяева? Чем занимаются они?

   И опять Марго самым чистосердечным образом поведала своей спутнице о том, кто ее хозяева, что она делала у них.

   - Потом я узнала, - рассказывала дальше Марго, - что идет война, что все стремятся в армию, кто на поле битвы, кто в сестры милосердия. Почувствовала и я, что уже не могу петь свои песенки в кинематографе, и мне захотелось принести хоть какую-нибудь пользу. Я знаю прекрасно, что мне не позволят делать перевязок и подавать лекарство раненым, да я и не сумею сделать этого. Но небольшую, нетрудную работу, например, шить, чинить что-нибудь для раненых, - это я могу. Могла бы забавлять раненых, читать им, петь выздоравливающим, письма писать к родным в деревню...

   Чем дальше говорила Марго, тем ласковее становилось лицо ее спутницы. Вот она подняла руку, обняла за шею девочку и привлекла ее к себе.

   - Ты славная, чуткая девочка, - проговорила сестра милосердия, - и я сделаю все, что смогу, чтобы твое желание исполнилось. Я возьму тебя в наш госпиталь, к себе в помощницы. Довольна ты этим?

   Марго от радости не знала, что ответить.

   - Благодарю, благодарю вас! Я так счастлива, я так благодарна вам, так благодарна! - наконец, прошептала она. - Я буду стараться, чтобы стать полезной и нужной. Спасибо вам, спасибо!

   Через двадцать минут автомобиль, в котором ехали сестра милосердия и Марго, остановился у небольшого, но красивого каменного дома.

   Над подъездом развевался белый флаг, с красным крестом посередине, и висела холщовая вывеска, на которой было написано:

   "Лазарет для раненых воинов княгини Елизаветы Павловны Курбасовой".

   Теперь Марго поняла, что этот лазарет устроен ее спутницей, обращаясь к которой, жандарм на вокзале сказал ей "ваше сиятельство".

   "Значит, - подумала Марго, - она полная хозяйка лазарета, сама в нем работает как сестра милосердия, и если она захочет, чтобы я тут осталась, то никто ей помешать не может".

   Княгиня между тем ввела девочку в комнату сестер милосердия и, улыбнувшись, заметила находившимся там женщинам:

   - Вот вам, господа, товарка! Прежде всего накормите ее, отведите ей угол, а затем дайте и работу.

   Сестры переглянулись между собой и насмешливо осмотрели "товарку".

   Ни о чем ее не расспрашивая, они предложили ей закусить, а потом достали для нее белую косынку и передничек.

   - Халат после получишь. Сейчас на тебя подходящего не найдется, -прибавили они с улыбкой.

   - Ты откуда взялась, куколка? - обратилась одна из сестер к Марго, когда княгиня вышла из комнаты.

   Но Марго не пришлось ответить. В ту же минуту вбежала сиделка в белом переднике и тревожно проговорила:

   - Пожалуйте, сестрица, у Иванова кровь из раны пошла...

   Сестра немедленно поднялась, направилась в палату и, случайно или намеренно схватив за руку Марго, повела ее за собой.

   Девочка очутилась в большой светлой комнате. Длинными рядами стояли кровати, застланные свежим бельем. На каждой кровати лежал раненый.

   Марго увидела высоко поднятые на подушках, забинтованные руки и ноги, обвязанные головы, полускрытые повязками лица. У иных на голове или на груди лежали пузыри со льдом. Около некоторых кроватей стояли костыли.

   - Батюшки! Какая крошка! - произнес раненый, возле которого случайно остановилась Марго. - Здравствуй, здравствуй! Откуда ты явилась, такая малюсенькая? В гости к нам, что ли, пожаловала?

   - Нет, я не в гости. Я ходить за вами приехала. Работать около вас буду, - твердо и спокойно ответила ему Марго.

   - В сестрицы значит поступила к нам?

   - Нет, для сестрицы я очень молода.

   - Сестренкой, стало быть, она у нас будет, братцы, - проговорил другой раненый.

   - И то, сестреночкой, - согласился третий. - Ишь ты, от пола не видать, а уже работать хочет!

   - А у меня, братцы, дома точь-в-точь дочь такая осталась. Ма-лю-сень-кая! - отозвался еще один раненый.

   Солдатик, вспомнив про свою дочку, вздохнул, и из глаз у него покатились слезы.

   Марго это заметила, приблизилась к солдату и ласково притронулась к его руке.

   - Ничего, ничего! Даст Бог, скоро поправитесь и вернетесь к вашей девочке, - проговорила она. - А пока не хотите ли ей письмо написать?

   - Вот за это спасибо, сестреночка, спасибо! В столике и бумага, и конверт есть.

   - А потом, сделай милость, сестреночка, как с письмом его покончишь, так мне уж письмецо из деревни прочти. Что там мать-старуха сыну намаракала, - обратился к Марго другой раненый.

   - Да, да, прочту конечно. Все сделаю, только говорите!

   Сестра милосердия наблюдала незаметно за Марго и, видя ее проворность и готовность помогать раненым, подумала:

   "А ведь наша княгиня, пожалуй, не ошиблась. Девчурка расторопная, может, в самом деле, пригодится тут".

  

  

   - Сестреночка! Вот тебе пятак. Сходи-ка в лавочку за сметаной. Страсть, как мне сметанки захотелось, - говорит выздоравливающий солдатик и сует медную монету в руку Марго.

   - А мне зажги-ка папироску, сестреночка, - зовет ее другой раненый, у которого отнята правая рука.

   - Пить, сестреночка, пить! - раздается просьба третьего больного.

   - Сестреночка, а, сестреночка, письмецо из деревни получил, прочти ты мне, что пишут, - опять слышно откуда-то.

   И Марго, вот уже вторую неделю работающая в лазарете княгини Курбасовой, легко и бесшумно носится по палате. Она и в лавочку сбегает, и письмо прочтет и напишет, и папироску поспешит зажечь раненому, и пить подаст, и покормит безрукого или слабого с ложечки вовремя. Она успевает и пол подмести, и чай разлить, и помочь сиделкам прибрать палату.

   - Умница, что и говорить, - не нахвалятся на девочку сестры и больные.

   - И откуда только такую разумницу выкопала княгинюшка наша?

   - Ну, вот, захвалите девчурку и с толку собьете совсем, - говорила, улыбаясь, старшая сестра милосердия, главная помощница княгини. - Избалуете куклу нашу, а куда она, балованная, нужна нам будет потом?

   Но Марго не могли испортить никакие похвалы, никакие одобрения. Целый день она работала, делала свое скромное дело, а вечером читала вслух или распевала свои песенки раненым солдатам.

   - Ишь, как ладно поет, - умилялись раненые, ласково поглядывая на Марго и не пропуская ни одного звука из ее нежных песенок.

   Иногда к раненым и больным присоединялись и сестры и сама княгиня - хозяйка лазарета. Все подолгу слушали Марго. И когда Марго кончала петь, они все без устали хвалили и ласкали девочку. За одну только неделю, проведенную Марго в лазарете, все ее успели полюбить. Как-то перед самыми праздниками привезли новых раненых в город. Десятерых из них доставили в лазарет княгини Курбасовой. Особенно серьезно был ранен молоденький солдатик-доброволец, которого привезли с простреленной грудью и рукой. Он только раз был в бою, но неприятельская пуля сразу настигла его. Однако юноша не унывал и казался бодрым. - Это ничего, это ничего, вылечат меня. Авось еще смогу сразиться с врагами, - говорил он, сияя милыми, совсем еще детскими глазами. К вновь прибывшему раненому подошла Марго. Пристально взглянула девочка в осунувшееся смуглое лицо юноши, в его черные глаза вдруг неожиданно бросилась к его койке.

   - Сережа!.. Сережа, дорогой!.. Неужели это вы?

   - Марго? Какими судьбами?

   - Голубчик, вы ранены? В грудь? Ах, Боже мой! Не успел еще и...

   - Да, да, Маргоша... Какое несчастье! - горько усмехнулся Сергей Никуди. - Какое несчастье... Хотел быть полезным и вот... А ты-то как попала сюда, крошка? Да ты ли это? Не сон ли это?

   - Я, я, Сережа, голубчик...

   И тут же присев на край постели раненого, она в коротких словах рассказала ему, как попала в лазарет.

   Молодой Никуди, несмотря на жестокие страдания, очень внимательно выслушал девочку.

   - Так... так... понимаю... - проговорил он.

   Но в эту минуту подошла сестра милосердия и приказала Марго не разговаривать с новым раненым, которому всякая беседа очень вредна. Да и Сережа впал в забытье. На утро ему предстояла тяжелая операция. Надо было дать юноше подкрепиться и хорошенько отдохнуть.

   Сырым зимним утром к подъезду лазарета княгини Курбасовой подкатил военный автомобиль. Из него вышли высокий, худощавый генерал и молодой офицер - его адъютант. В подъезде посетители сбросили шинели на руки оторопевшего, вытянувшегося в струнку швейцара и стремительно вошли в первую, ближайшую палату.

   Странное зрелище открылось глазам вошедших. Посреди палаты сидела маленькая девочка, одетая, как обыкновенная больничная сиделка, в серое холстинковое платьице, в белый фартук и белую же косынку. Ровным, четким и ясным голосом девочка читала раненым последние известия с войны. Раненые напряженно слушали.

   - Ну, а теперь, сестреночка, прочти про награды. Кого из героев Государь Император жалует. Может, из наших начальников или из своего брата солдата кто и отличился?.. - попросил один из солдатиков с ближайшей койки.

   - Постойте, постойте, - проговорила девочка. - Я тут раньше про подвиг прочту. Видите, вот напечатано большими буквами: "Подвиг юного добровольца"...

   И вдруг Марго замолкла.

   Раненые, кто только мог, встали со своих кроватей. Кому подняться было трудно, тот по крайней мере повернул голову к двери, на пороге которой стоял высокий генерал.

   - Здорово, ребята! - крикнул генерал зычным голосом с порога комнаты.

   - Здравия желаем ваше... - отвечали раненые, кто как мог, погромче или потише.

   В эту минуту из соседней палаты выбежали сестры во главе с самой княгиней.

   Высокий генерал поздоровался с ними и в их сопровождении стал обходить палаты. Около каждого солдатика он останавливался, расспрашивал о ранах, о битве, в которой тот участвовал. Солдаты отвечали, не сводя глаз с лица генерала.

   Иногда генерал во время разговора оборачивался к шедшему за ним адъютанту, брал у него медаль или крестик и прикалывал к груди раненого, которого он признал заслуживающим награды.

   Влажными глазами провожали солдаты высокую стройную фигуру генерала. Вот он прошел мимо еще нескольких коек и приблизился к Сергею Никуди.

   Черные глаза юноши уставились в лицо генерала. Единственная уцелевшая рука (другую ему отняли уже неделю назад) схватилась за сердце, которое билось так радостно и трепетно в этот миг.

   - Ты доброволец Сергей Никуди? - кратко обратился к нему генерал.

   - Так точно, ваше превосходительство...

   - Это ты сделал такую удачную разведку, что способствовал взятию в плен нескольких неприятельских рот?

   - Так точно...

   - И потерял руку в этом деле?

   - Так точно...

   - Прими же Монаршую Милость, храбрец! И носи с достоинством заслуженную тобой награду! - громко на всю палату проговорил генерал и, взяв из рук адъютанта Георгиевский крест, приколол его к груди Сережи.

   Из глаз юноши брызнули слезы...

  

   - А это что за кукла? - неожиданно обратился генерал с вопросом к следовавшей за ним княгине.

   - Это, ваше высокопревосходительство, француженка Маргарита Бернар. Она круглая сирота и приехала сюда, чтобы по мере сил помогать в уходе за ранеными, - ответила княгиня. - Она удивительно умело ухаживает за ними, утешает, поддерживает в них бодрость, читает им, пишет письма, поет песенки, не говоря уже о черной работе, которую исполняет не хуже любой сиделки.

   - Вот как? Подойди ко мне, малютка! - обращаясь к Марго, проговорил ласково генерал.

   И когда девочка смело приблизилась к нему, он приподнял рукой ее маленькое личико за подбородок и заглянул ей в глаза.

   Девочка ответила открытым, ясным, спокойным, хотя и смущенным, взглядом.

   - Тут есть один раненый, только что награжденный вами, ваше высокопревосходительство, который передал нам много интересного о судьбе этой девочки, - снова обратилась к посетителю княгиня и рассказала ему вкратце обо всем, что пришлось пережить Марго за последние три-четыре года.

   - Так, так, - произнес гость, не пропустив ни одного из слов хозяйки лазарета. - Вы говорите, что девочка полезна...

   - О, это - красное солнышко наших раненых, - горячо подхватила княгиня.

   - Ну, девочка, спасибо тебе... Услуга за услугу. Ты тут помогаешь моим храбрецам и облегчаешь их страдания, так и я хочу помочь тебе чем-нибудь. Нет ли у тебя какой-нибудь просьбы, какого-нибудь желания?

   - Есть, - смущенно проронила Марго, - есть... Хотя я и не смею просить... право, я ничем этого не заслужила, а если я работаю здесь, то ведь все мы должны что-нибудь делать, приносить какую-нибудь пользу, когда храбрые солдатики отдают за нас свою жизнь...

   - Однако, какова будет твоя просьба, малютка?

   - О, я не для себя прошу... А для Поля. Очень прошу, сделайте так, чтобы Поль ни в чем не нуждался, а то после смерти дедушки Ришара ему очень плохо приходится, бедняжке... - твердо произнесла Марго.

   - Кто это Поль? - заинтересовался гость. Марго объяснила.

   - Прекрасно, прекрасно... Ну, а для себя?.. Для тебя лично что ты хочешь, чтобы я сделал, малютка? - уже настойчиво произнес генерал.

   - Мне самой ничего не надо. Только разрешите мне остаться здесь среди раненых солдатиков до конца войны...

   - Хорошо, крошка, все будет сделано, - с улыбкой ответил высокопоставленный посетитель.

   И, погладив чернокудрую головку девочки, он прошел дальше.

   - Кто это был? Кто это был? - торопливым шепотом осведомилась Марго у окружающих, когда высокая, стройная фигура гостя исчезла за дверью.

   - Как, ты не знаешь? Это сам командующий армией. Его имя теперь повторяет вся Россия... - ответила взволнованная милостивым посещением княгиня Курбасова.

  

   Прошло около двух недель.

   В лазарете княгини Курбасовой уже начали забывать о приезде командующего армией. Вдруг на имя княгини был получен из штаба армии пакет. В пакете была бумага, в которой говорилось следующее:

   "По поручению командующего армией извещаю Вас, ваше сиятельство, что самоотверженно работающая в вашем лазарете юная доброволица, французская подданная Маргарита Бернар определяется в *** институт в Петрограде, куда она может явиться сейчас или по окончании войны. Кроме того, командующий армией из своих личных средств награждает Маргариту Бернар тысячей рублей, которые при сем прилагаются".

   Ознакомившись с содержанием бумаги, княгиня Курбасова вышла в палату, где в то время находилась Марго.

   - Какое счастье тебе, девочка! - сказала княгиня, стараясь, чтобы все слышали, о чем пойдет речь.

   Действительно, раненые, сестры милосердия и сиделки затихли и внимательно прислушивались к словам княгини. Сама Марго, еще не зная, в чем дело, покраснела и заволновалась.

   - Видишь, милая, генерал, посетивший мой лазарет две недели тому назад, тебя не забыл. Ты ни о чем его не просила, но он сам о тебе позаботился. Слушай же! - сказала княгиня и приступила к чтению бумаги.

   - А вот и денежная награда, пожалованная тебе командующим армией.

   Все ахнули от удивления, а сама Марго не знала, что делать с деньгами. Только через несколько минут она опомнилась и попросила княгиню держать у себя ее деньги. Княгиня согласилась.

   Марго, разумеется, была, как в раю. Счастье, наконец, улыбнулось ей. Она имела опекуншу в лице княгини, имела маленькое состояние, которое позволяло ей не заботиться о куске хлеба, как это было до сих пор. Могла она уже также не заботиться о своем образовании. Судьба на этот счет сама позаботилась о ней.

   И Марго чувствовала себя довольной и счастливой, какой давно уже не чувствовала себя с того времени, как покинула со своей милой мамочкой Париж.

   Теперь будущее вполне ясно и светло для Марго. Когда она закончит свое образование, то уедет в Париж. Наймет небольшую квартирку, будет хозяйничать, работать... Возьмет к себе Поля и старую служанку Бланшетту. И что за радостная, чудная жизнь наступит тогда для них троих, испытавших и переживших столько горя и лишений!