Ландсбергер Артур - Приключение доктора Хирна

которую она велела приготовить для него. Пино улыбнулся.

   - К сожалению, я должен отказаться от этого соблазна.

   - Что это значит? - нервно спросила фрау Орта. - Ведь вы же мне сказали, что будете ночевать здесь?

   - Разумеется, но только не там! - сказал он, указывая на кушетку, превращенную в постель.

   - А где же?

   Он протянул руку и указал на одного из стоявших рыцарей.

   - Вон там! - произнес он торжественно.

   - В этих доспехах?

   - Да! - Пино влез в доспехи и заявил: - Тут я простою всю ночь и дождусь его прихода.

   - Вы вспотеете!

   Он покачал своей железной головой.

   - Вы упадете!

   - Нет! - ответил он и опустил забрало шлема. - Спокойной ночи.

   Эти слова прозвучали, как будто из другого мира.

   Фрау Орта вздрогнула. Неприятный холод пробежал у нее по спине, она быстро выбежала из комнаты и закрылась у себя.

   Между тем Хирн, как и в предыдущий вечер, поднялся в свою мансардную комнатку на четвертом этаже и начал разговаривать вслух, обращаясь к кровати.

   Он уговаривал себя лечь в нее и побрызгал белье одеколоном, который предусмотрительно купил в парфюмерном магазине. Он старался представить себе, что это его кровать, закрыл глаза и приготовился к прыжку. Но какая-то непонятная сила удерживала его, он стоял перед кроватью, как непокорная лошадь перед препятствием. Он открыл глаза и содрогнулся. Затем повернулся, снова надел пиджак и не раздумывая, а следуя инстинкту, поспешил к своей вилле.

   - Правильно! - возразил Великан. - Это только подозрения, а доказательства другие.

   - Какие же?

   Великан улыбнулся, затем покачал головой и сказал:

   - Нет! Когда ты будешь работать со мной в компании, я посвящу тебя в суть дела, а раньше - ни за что!

   Человек, сидевший напротив них, подал ему знак. Великан оглянулся. Хирн тоже повернул голову. В нескольких шагах от дверей стоял Пино, заспанный, бледный, с обведенными синевой глазами. Великан хотел встать.

   - Останься! - сказал Хирн и указал на рисунок, который Пино держал в руках.

   - Он, наверное, ищет вора, укравшего миллионы. А раз это не ты...

   Пино подошел к столу.

   - Разрешите? - спросил он.

   - Ничего не имею против, - ответил Великан. Хирн промолчал. Пино сел и развернул газету.

   - Ну, приятель, - спросил Великан, - как делишки?

   Пино сделал вид, что не понимает намека. Великан указал на рисунок и сказал:

   - Хорошо бы такого поймать! А?

   Пино все время внимательно разглядывал руки Великана и его фуражку, лежавшую около него на столе. Теперь он притворился, будто нечаянно уронил сигару, нагнулся за ней и, поднимая ее, измерил ноги Великана. На лице его отразилось разочарование. Великан ухмылялся. Он все время не спускал глаз с Пино.

   - Что это вы снимаете мне мерку для пары ботинок, что ли? - спросил он, когда Пино наконец выпрямился. Пино смутился. - Напрасно, только теряете драгоценное время. С этим делом я не имею ничего общего. Если это вас так беспокоит, то я могу доказать свое алиби.

   - Не нужно! - возразил Пино и заказал три кружки пива. - Я уже нашел след этого молодца. Это не вы!

   - Очень рад.

   - Но вы оба можете заработать деньги, если согласитесь помогать мне.

   Хирн покачал головой, а Великан сказал:

   - А ну, послушаем ваши предложения.

   - На сей раз я не поскуплюсь дать тысячу.

   Хирн спросил:

   - На нас двоих?

   - Да.

   Хирн покачал головой и потребовал две тысячи. Пино подумал и сказал:

   - Идет!

   Они ударили по рукам, а потом чокнулись.

   - Итак, - начал Пино и рассказал им все подробности ограбления. Он достал даже рисунок, на котором были изображены следы преступника.

   - Я думаю разыскать его еще до вечера! - воскликнул Великан.

   Его усердие обрадовало Пино, а Хирн подумал, что этот парень может стать ему опасным и наделать хлопот.

   Пино заплатил за выпитое и предложил встретиться здесь на следующий день.

   А теперь я сведу вас на виллу и все вам покажу!

   - Хорошо.

   - Но если после осмотра исчезнет хоть малейшая вещица, вы оба будете сидеть в тюрьме.

   - Что вы, - возразил Великан. - За кого вы нас принимаете?

   По дороге Хирн размышлял о создавшемся положении. Несмотря на полную перемену его внешнего облика, он боялся показаться на глаза прислуги, которая отлично знала его голос, манеру говорить, походку и движения. Насчет Марии Орты он был спокоен, в это утро она находилась на репетиции.

   - Следите за прислугой, - сказал Хирн. - Ведь не исключена возможность, что кто-нибудь из них в курсе дела или даже соучастник преступления. Поэтому было бы хорошо, чтобы один из нас двух остался сторожить на улице, не скроется ли кто из виллы в связи с вашим приходом.

   Великан кивнул головой, и Пино тоже одобрил это предложение.

   - Хорошо, - сказал он, - сторожите вы!

   Хирн остался на улице. Когда Пино шел с Великаном через парк по направлению к вилле, он спросил:

   - Кто твой приятель?

   Пино уже часа два стоял в доспехах, обливаясь потом, и прислушивался к каждому шороху, как гончая собака. Но он чувствовал, как с каждой минутой теряет силы. Каждое мгновение он открывал шлем и старался отдышаться. Колени и локти болезненно ныли от беспрерывного трения о железные стенки.

   "Я буду здесь стоять и выжидать!" - уговаривал он себя, когда последние силы грозили изменить ему.

   Но его выдержка была сломлена. Он даже не слышал, как Хирн прокрался по коридору в свою комнату. Хирн тихонько открыл дверь и вошел. Затем поспешно разделся и лег в постель. Но несмотря на сильную усталость, он беспокойно ворочался и никак не мог уснуть. Какое-то непонятное волнение заставило его вскочить на ноги. Он любовно посмотрел на дверь, за которой спала Орта, отделенная от него только ванной; и опять взглянул на свою постель. И то, и другое одинаково сильно влекло его. Он сделал шаг к постели, потом опять приблизился на два шага к двери. Но борьба скоро кончилась, тоска по Марии одержала победу над усталостью. Он стоял у двери и нажал ручку; она не подалась и издала неприятный скрип. Дверь была заперта.

   Рядом рыцарь открыл свое лицо и прислушался. Не было никакого сомнения, он ясно слышал, как в соседней комнате двигался человек. Осторожно он слез с пьедестала, но железо заскрипело и произвело шум.

   Хирн остановился. Он отпустил ручку. Она громко отскочила наверх. Рыцарь побежал к двери. Но Хирн опередил его. Он успел закрыть задвижку двери, за которой стоял рыцарь. Тот постучал железным кулаком и закричал:

   - Открывайте!

   Хирн схватил кепку, прокрался на цыпочках к коридору, сбежал с лестницы и скрылся. Наверху рыцарь настойчиво повторял свое требование и, так как в комнате ничто не двигалось, выломал дверь мечом. Она упала с оглушительным грохотом, и Пино вбежал в комнату. Он рассекал мечом воздух, потому что ему показалось, что перед ним стоит воображаемый преступник. Однако комната была пуста, только дверь в коридор осталась открытой.

   Прислуга обоего пола в одном ночном белье сбежалась на весь этот шум, набросилась на рыцаря и начала избивать его. Только, когда на пороге появилась фрау Орта в полном неглиже и разъяснила возникшее недоразумение, они отпустили свою жертву.

   Пино вытащили из помятых побоями доспехов; раненого, оборванного сыщика уложили на диван, перевязали его и начали утешать.

   Между тем Хирн, никем не замеченный, выбрался на улицу и скрылся в одной из близлежащих аллей Тиргартена. Он сделал несколько шагов, потом остановился и задумался.

   Пино ведь говорил, что собирается к вечеру еще раз отправиться на виллу Хирна. Он объяснил, что пойдет туда для того, чтобы снова расспросить прислугу, которую он все еще подозревал. Было ли это действительно так? Но, если допустить, что он говорил правду, значит, он решил выслеживать и подслушивать ночью, когда прислуга меньше всего подозревала, что за ней следят. Это было вполне правдоподобно.

   Бряцание рыцарских доспехов было хорошо знакомо Хирну, и он догадывался, чья железная рука стучала в дверь и добивалась, чтобы открыли дверь его комнаты.

   Очевидно, Пино влез в рыцарские доспехи, чтобы на месте преступления поймать вора, которого он подозревал в одном из лакеев. Хирн невольно расхохотался при этой мысли. Но в этот момент он вспомнил, что впопыхах не успел застелить постель. Он испугался. Разве это не могло возбудить против него подозрений? Если бы действительно один из лакеев оказался вором, который каждый вечер возвращался к месту ограбления, то он пытался бы как можно скорее скрыться в свою комнату. И это была бы неслыханная дерзость со стороны преступника, не жившего в доме, пробираться на виллу только для того, чтобы переночевать в господской спальне. Следовательно, если Пино не был дураком, постель неминуемо должна была навести его на правильный след. Надо было во что бы то ни стало отвести подозрение еще до того, как оно успело укрепиться в нем.

   Хирн раздумывал недолго. Он побежал на соседнюю улицу, разыскал бельевой магазин, зашел туда и купил носовой платок, который лежал на выставке в витрине. Платочек был с инициалами М. Л. Блестящая мысль промелькнула у него в голове, когда он увидел эти буквы.

   Потом он вернулся в Тиргартен, вывалял платок по земле и положил в карман. Тем временем Пино пришел в себя, приподнялся, осмотрелся в комнате и заметил, что постель была смята. Он встал, подошел к кровати и внимательно начал рассматривать ее. Потом постучался к госпоже Орте и попросил ее выйти к нему.

   - Чья это кровать?

   - Моего мужа.

   - А кто спал в ней сегодня ночью? Госпожа Орта испугалась.

   - Я думала, что вы, - ответила она.

   - Нет! - сказал Пино. - Но расскажите мне, как привык спать ваш муж?

   При этом он указал на верхнюю подушку. Один из концов ее был загнут, и на нем ясно выделялся отпечаток головы, лежавшей на подушке.

   - Я никогда на это не обращала внимания, - возразила фрау Орта.

   - Пожалуйста, припомните. Фрау Орта задумалась и сказала:

   - Я почти уверена, что это именно так.

   Пино улыбнулся и указал на одеяло, отброшенное налево.

   - Ваш супруг обыкновенно встает с постели с правой стороны?

   Фрау Орта опять на мгновение задумалась, потом кивнула головой и сказала:

   - Да!

   - Это очень странно, так как ночной столик стоит слева от кровати.

   - Совершенно верно, - ответила Орта, - но я не совсем понимаю. Ведь вы не предполагаете, что...

   Пино подошел к умывальнику и убедился, что никто им не пользовался. Вдруг он нагнулся и поднял окурок папиросы.

   Фрау Орта совсем растерялась.

   - Да что же вы думаете?

   Пино, не меняя своего тона, сказал:

   - Будьте так добры, принесите мне коробку с папиросами, которые обычно курит ваш супруг.

   Фрау Орта машинально повиновалась. Она пошла в соседнюю комнату и вернулась обратно с коробкой.

   Между тем Пино с большим трудом разобрал по окурку фирму и название папирос.

   - Что написано на крышке? - спросил он. - Может быть, "Абдуллах", "Леди Гамильтон"?

   Госпожа Орта от испуга уронила коробку на пол, и Пино решил:

   - Значит, так и есть.

   - Ради бога, - воскликнула фрау Орта. - Надеюсь, вы не думаете, что мой муж совершил кражу со взломом в собственном доме?!

   Пино пожал плечами, указал на подушку, одеяло и папиросы и сказал:

   - По всем признакам - это вполне очевидно!

   - Да ведь это было бы безумие! - воскликнула фрау Орта, позвонила два раза подряд и приказала своей камеристке Фифи, которая все время подслушивала за дверью и потому тотчас же после звонка вошла в комнату, принести утреннюю почту из столовой.

   В это время Пино обыскивал комнату, чтобы найти еще какие-нибудь улики. Он вынул из платяного шкафа шляпу, принадлежащую Хирну, измерил ее величину, сравнил эту мерку с оттиском, сохранившимся на подушке, и улыбнулся. Он был убежден, что уже выиграл пари.

   Фифипринесла почту. Среди писем не было письма от Хирна, но сверху лежала телеграмма, которую фрау Орта поспешно распечатала. Содержание телеграммы было следующее:

  

   "Копенгаген, 11.11.17 г. 7 часов 50 минут утра.

   Остановился Метрополь-отель, возвращусь пятницу вечером 10 часов 32. Встречай Лэртский вокзал. Сердечный привет.

   Она передала ему телеграмму и сказала с язвительной иронией.

   - Судя по этому, вы вряд ли напали на настоящий след, господин Пино.

   Тот прочел, изумился, внимательно осмотрел телеграмму иубедился в ее подлинности.

   - Совершенно непонятно, - пробормотал он.

   - Как вы это объясните? - спросила госпожа Орта.

   У Пино был довольно глупый вид, когда он ответил:

   - Сейчас не могу вам всего объяснить, но постараюсь найти разгадку.

   Затем он поклонился и вышел.

   Когда он очутился на улице и направился в одну из боковых аллей Тиргартена, до его слуха донесся громкий свист. Он обернулся и увидел на расстоянии двадцати шагов от себя Хирна, который прятался за дерево и подавал ему какие-то таинственные знаки. Пино вернулся обратно и подошел к Хирну. Хирн начал оживленно рассказывать.

   - Полчаса назад какой-то незнакомец перелез через забор. Я последовал за ним, но он вскочил в трамвай, который шел по направлению к Тегелю.

   - Как он выглядит? - взволнованно спросил Пино.

   И Хирн описал наружность незнакомца, стараясь изобразить его совершенно непохожим на себя.

   - Он среднего роста, стройный, худой? - спросил Пино, и Хирн ответил:

   - Напротив, он маленький, толстенький, кругленький.

   - Бритый?

   - Нет, у него бородка такая, как у меня, и темные очки. Но это, вероятно, уловка и обман. Я не мог удостовериться, настоящая ли это борода или нет.

   Мысли Пино совсем спутались.

   - Вы видели, как он вышел из дома?

   - Да.

   - Был ли у него ключ? Запер ли он входную дверь за собой?

   - Нет. Он вылез из окна нижнего этажа, а затем, - он протянул ему носовой платок, - он потерял эту тряпицу, когда вскочил в трамвай.

   Пино жадно схватил платочек, чертыхнулся и стал его рассматривать.

   - Да тут есть монограмма! - сказал он.

   - Может быть, это наведет нас на его след, - предположил Хирн.

   "Да, если метка окажется "В. X."! - подумал Пино и совсем тихо произнес: Вольдемар Хирн", - но в эту же минуту убедился, что в углу платочка стояли буквы "М. Л.".

   - А ну-ка, покажите мне! - воскликнул Хирн, и разочарованный Пино показал ему инициалы.

   - Знаете ли вы человека с подобным именем? Хирн сделал вид, что припоминает что-то, затем

   неожиданно воскликнул:

   - Мартин Люкс.

   - Кто это?

   - Укротитель зверей из цирка Саррасани. Это великан, обладающий феноменальной силой.

   - Может быть, это был он? Хирн сделал вид, что размышляет.

   - Вряд ли. Он шел сгорбившись, а Люкс всегда ходит прямо.

   - Может быть, он только делал вид, что горбится?

   - Возможно. Но Люкс совершенно лысый и не носит очков. А мне бросилось в глаза, что у этого человека были удивительно длинные волосы.

   - В конце концов это мог быть и парик, а очки он мог надеть для того, чтобы его не узнали.

   Хирн кивнул головой и сказал:

   - Я преклоняюсь перед вашей проницательностью. Пино самоуверенно улыбнулся. Потом он спросил:

   - Как разыскать этого человека?

   - Нет, это наверное, не он! - сказал вдруг уверенно Хирн.

   - Да почему же?

   - Потому что Саррасани переехал со своим цирком уже более недели в Грейфсвальд.

   - А трамвай, которым он уехал, шел на Тегель?

   - Да.

   - Значит, он проходит мимо Штеттинского вокзала?

   - Как будто.

   - А оттуда поезд отходит на Грейфсвальд. Хирн сделал изумленное лицо.

   - А ведь и в самом деле!

   - Он успеет вернуться туда к началу представления.

   - Вы совершенно правы.

   Пино вынул из кармана расписание поездов и прочел, что следующий поезд на Грейфсвальд уходит через час. Он сел в автомобиль и крикнул Хирну:

   - Ну, скорее.

   Хирн тоже вскочил в автомобиль.

   - На Штеттинский вокзал! - крикнул Пино шоферу. По дороге он дал нужные указания: - Вы незаметно пройдете взад и вперед по перрону, а я буду следовать за вами на некотором расстоянии. Как только увидите этого человека, подойдете к нему и попросите у него огня. После этого вы скроетесь!

   - А если его не будет на перроне?

   - Тогда вы обыщите поезд. А я все время буду следовать за вами по пятам. Кроме того, вы убедитесь, не заперт ли какой-нибудь туалет в поезде.

   - У вас можно многому научиться, - сказал Хирн.

   - Это не входит в мои намерения, - сухо возразил Пино, - помогать вам усовершенствоваться в вашей специальности.

   - А я все-таки постараюсь оказаться достойным учеником такого учителя, как вы.

   - Вы бы лучше переменили свой образ жизни.

   - Я обещаю вам, что снова начну вести честный образ жизни в тот день, когда разъяснится история этого ограбления, и я получу обещанное вознаграждение.

   - Лучше всего было бы, если бы вы воспользовались познаниями в этой области и поступили ко мне на службу.

   - Благодарю вас. Но я не хочу остановиться на полдороге. Я хочу избрать себе такую профессию, где мне придется сталкиваться только с приличными людьми.

   Пино понял оскорбительный намек и промолчал.

   Вблизи Штеттинского вокзала Хирн вышел из автомобиля и пошел дальше пешком. Пино ожидал его на дебаркадере. Хирн обошел весь перрон. Он так внимательно осматривался по сторонам, что все вокзальные чиновники стали обращать на него внимание. Хирн при этом несколько раз смотрел на часы. До отхода поезда оставалось только пять минут. Пино, который следовал за ним на некотором расстоянии и незаметным образом посвятил во все нескольких полицейских, начинал уже терять терпение. Он ждал, пока Хирн обыщет поезд.

   Но тот, казалось, совершенно забыл об этом и все время так ловко держался вдали от Пино, что тот не мог даже подать ему никакого знака.

   Только за две минуты до отхода поезда он вошел в передние вагоны. Пино последовал за ним.

   В тот момент, когда начальник станции подал знак машинисту, что наступило время отхода поезда, Хирн повернулся и бросился к изумленному Пино, который ждал его в проходе соседнего вагона.

   - Туалет в третьем вагоне отсюда заперт, - прошептал он таинственно.

   Поезд тронулся, и Хирн соскочил на платформу, а Пино бежал по коридорам вагонов и остановился перед запертым туалетом.

   Поезд как раз вышел из вокзала, когда задвижка отодвинулась, и из туалета вылетела старая дама - прямо в объятия сторожившего Пино.

   Ему пришлось доехать до Пазевалка, первой остановки от Берлина. Там он ждал до сумерек, пока пошел поезд, который доставил его обратно в Берлин.

   Это время он использовал, чтобы навести справки по телефону о местонахождении Мартина Люкса. Ему ответили, что укротитель по имени Мартин Люкс действительно выступал в цирке несколько лет назад, но за нанесение кому-то тяжких телесных повреждений был уволен и приговорен к заключению в тюрьме на несколько лет. Отсидел ли он эти годы, или бежал из тюрьмы - неизвестно.

   Пино нашел, что вообще это подозрение ни на чем не основано, но все-таки решил не упускать его окончательно из виду. Однако из-за таких пустяков не следовало отвлекать свое внимание от следа, к которому вели все улики и который, по всей вероятности, был настоящим.

   Пино отправился в телеграфную контору и протелеграфировал:

  

   "Детективному бюро "Север" Копенгаген, Фолькс-гаден, 11. Телеграфируйте остановился ли доктор Хирн из Берлина с лакеем Метрополь-отеле. Если да, незаметно сфотографируйте его и лакея и пришлите негатив срочной почтой.

   Пино поздно ночью вернулся обратно в Берлин, а в это время копенгагенские сыщики уже занялись выполнением его поручения.

   В Метрополь-отеле давно обратили внимание на странного постояльца, который щедрой рукой сорил деньгами и у которого были странные привычки.

   Кроме лакея, Петера всюду сопровождали две женщины. Он целыми днями просиживал в ресторане Метрополя за изысканными блюдами и шампанским. Ко всему этому мало подходила его странная манера завязывать салфетку вокруг шеи, неумело обращаться с ножом, обгладывать куриные косточки. Несмотря на большое количество прислуживающих официантов, за его столом все время стоял его лакей и каждую минуту подавал ему сигару. Петер несколько раз затягивался и возвращал сигару лакею. Он бесцеремонно обнимал и щипал своих спутниц и рассказывал им, несмотря на то, что они не понимали ни слова по-немецки, анекдоты на чистейшем берлинском диалекте, над которыми сам хохотал до упаду. Таким образом, он давным-давно стал предметом всеобщего любопытства для окружающих.

   Петер пировал со своими спутницами, когда явился один из сыщиков бюро "Север" и незаметно сфотографировал эту оргию.

   Благодаря ловкому маневру, Хирн на несколько часов избавился от Пино, направил его подозрения по другому пути и выиграл почти целый день времени. Но ему было вполне ясно, что опасность еще не миновала. Нужно было бороться другими средствами с предположением Пино, что Хирн сам является преступником.

   Хирн начал обход кабачков в поисках Великана.

   Уже во втором кабачке он нашел его и присел к нему.

   - Хочешь заработать деньги? - спросил Хирн.

   - Согласен, если не будет много работы, - ответил тот.

   - В худшем случае тебе придется посидеть два дня под арестом.

   Великан запротестовал.

   - Нет, это мы знаем! Если уж эти ребята захватят кого-нибудь, то они его так скоро не выпустят. Они работают основательно и докапываются до таких вещей, которые мы сами уже давным-давно забыли.

   Хирн несколько часов подряд уговаривал его и обещал ему такое большое вознаграждение, что на рассвете Великан объявил, что он принципиально согласен.

   - Чего ты, собственно, хочешь? - спросил он.

   - Я скажу Пино, что ты знаешь, кто преступник, но что ты упорно отказываешься назвать его.

   - Ну, а дальше?

   - Ничего! Ты только должен два дня утверждать одно и то же!

   - Ну, если это все!...

   Хирн дал ему пачку кредитных билетов. И пока Великан жадно пересчитывал деньги, он незаметно всунул ему в карман портсигар с инициалами М. Л. Они договорились еще о возможности связи в том случае, если Великан, действительно, попадет под арест. Затем Хирн уплатил за выпитое и отправился на поиски Пино.

   Тот недавно только вернулся из Пазевалка и был настроен к Хирну не очень-то милостиво. Но известие, что Великан знает, кто преступник, но не хочет выдать его, сразу изменило мрачное настроение Пино и усыпило его недоверие, которое невольно возникло в нем во время его отлучки из Берлина.

   Хирн потребовал аванс, и Пино дал ему деньги. После этого Хирн ушел, а Пино позвонил по телефону начальнику тюрьмы. Трех полицейских послали в указанный Хирном кабачок.

   Великан сидел еще за тем же столом, когда полицейские появились в кабачке. Они обменялись несколькими словами с хозяином, затем подошли к Великану и арестовали его.

   Пино и начальник тюрьмы уже ждали их, когда они привезли Великана в тюрьму на допрос.

   - Вы знаете, кто совершил ограбление на вилле доктора Хирна? - спросил его начальник тюрьмы.

   Великан утвердительно кивнул головой.

   - Ну так говорите.

   - Нет.

   - Что это значит?

   - Что я вам ничего не могу сказать.

   - А почему?

   - Потому что дал слово, что буду молчать.

   - Мы вас заставим говорить!

   - Не думаю.

   - Вы будете сидеть здесь, пока не поседеете.

   - Это не имеет значения.

   - Мы вас посадим на хлеб и на воду.

   - Что ж, я не привык к шампанскому и рябчикам.

   - Мы закуем вас в цепи.

   - Ну, этого вы не сделаете! Это не принесло бы вам никакой пользы. И это не предусмотрено по закону. Я буду на вас жаловаться.

   Один из тюремных сторожей что-то доложил Пино.

   - Впустите ее! - приказал он, и в комнату вошла экономка Пино, держа в руках письмо для него. Пока начальник тюрьмы безуспешно старался выпытать что-нибудь у Великана, Пино раскрыл письмо, которое пришло из Копенгагена, и прочел: "Обращаться осторожно! Негатив, изображающий доктора Хирна с его двумя спутницами, на заднем плане камердинер Хирна". Пино скрылся с негативом в темное помещение, и хотя видел доктора Хирна только один раз, да и то мельком, он сразу убедился, что это не был Хирн. Он ведь знал по фотографиям, которые висели в комнате фрау Орты его внешность. Торжествуя, он вбежал обратно в комнату начальника тюрьмы. Там все еще стоял Великан и подвергался допросу, но не поддавался.

   - Разгадка найдена! - воскликнул Пино. - Доктор Хирн сам совершил ограбление, а вас, Великан, он подкупил для того, чтобы отвлечь от себя подозрение и навести нас на ложный след.

   Это было смелое предположение, но восклицание Великана: "Боже упаси!" прозвучало так убедительно, что начальник тюрьмы, имевший большой опыт в таких делах, не согласился с мнением Пино.

   - Обыщите этого человека! - приказал начальник тюрьмы. При обыске обнаружили столько кредитных билетов, что это только подтверждало предположение Пино.

   - Ну, сознайтесь! - сказал начальник тюрьмы. - Вы изобличены. Вы узнаете доктора Хирна?

   - Боже сохрани! Я хорошо знаю, кто дал мне эти бумажки.

   В этот момент один из полицейских вытащил из его кармана портсигар и подал начальнику тюрьмы, который стоял около Пино. Оба осмотрели портсигар, одновременно увидели монограмму "М. Л.", изумились, посмотрели друг на друга и спросили:

   - Как этот портсигар попал к вам?

   - Понятия не имею! Вероятно, кто-нибудь всунул его мне в карман.

   Начальник тюрьмы набросился на него и запретил ему раз навсегда болтать подобную чушь. Пино в глубоком раздумий уставился на инициалы, прошептал: "М. Л." и провел весь третий день в поисках Мартина Люкса, но к вечеру узнал, что укротитель действительно сидел уже полтора года в Магдебургской тюрьме.

   Негатив ясно доказывал, что доктора Хирна нет в Копенгагене. Из этого следовало, что вся эта история была сплошной обман, и Хирн сам совершил кражу в собственном доме и симулировал свой отъезд или остался в Берлине с целью помешать расследованию Пино. Все попытки узнать что-нибудь от Великана, который с невозмутимым спокойствием позволил запереть себя, были бесполезны.

   Он упорно повторял, что дал слово молчать, и ответил начальнику, когда тот сказал:

   - Что вы ломаетесь? Вы уже отсидели два раза за драку, шесть раз за кражу со взломом...

   - Разве я вам дал слово, что никогда не буду участвовать в кражах?

   - Значит, вы считаете, что это приличнее, чем нарушить данное вам слово?

   - Это такая же сделка, как всякая другая. Я на собственный риск и страх совершаю кражу и за это отсиживаю свой срок; иногда это мне дорого обходится. В наше время всякий старается разбогатеть за счет другого. Что мой образ действия еще не одобрен властями, это - не моя вина.

   Начальник тюрьмы, который понял, что ничего с ним нельзя сделать, прекратил допрос.

   Пино был настойчивее. Он переоделся и загримировался преступником и велел запереть себя в одну камеру с Великаном.

   Хирн, находившийся в доме, расположенном как раз напротив тюремного здания, навел зеркало на окна тюрьмы. Когда "зайчики" забегали по стенам, Великан, согласно уговору, выбросил маленький смятый клочок газетной бумаги из загороженного решеткой окна, находившегося так высоко, что он не мог дотянуться до него, даже взобравшись на нары.

   Хирн, внимательно следивший за окном, увидел, как бумага упала на мостовую, и таким образом узнал, в какой камере сидит Великан. Это открытие произошло незадолго до того, как тюремный надзиратель втолкнул мнимого преступника Пино в камеру предварительного заключения. Но все попытки Пино заговорить с Великаном потерпели неудачу, даже несмотря на то, что он заговорил с ним на воровском жаргоне. Когда надзиратель запер двери за Пино, Великан близко подошел к своему новому товарищу по заключению и убедился, что тонкий запах, исходивший от его волос и лица, мало подходил к его оборванному платью.

   Этого открытия было достаточно, чтобы возбудить в нем недоверие к пришельцу. Его присутствие было только неприятно Великану. Он упорно повернулся к нему спиной и не отвечал ни на один его вопрос, хотя они были совершенно безобидны.

   Пино наконец отказался от своего намерения, улегся на нары и притворился спящим.

   Прошло немного времени, как через решетку открытого окна донесся громкий свист с улицы:

  

   Тореадор, ты спеши на бой...

   Тореадор, Тероадор...

  

   Пино из-под опущенных век покосился на окно и увидел, как Великан с любопытством поднял голову. В эту минуту кусок смятой бумаги упал на пол камеры.

   Великан поспешно поднял бумажный шарик, развернул его и прочел:

  

   "Продержись еще два дня! Потом ты свободен! В противном случае ты лишишься обещанного вознаграждения".

  

   Он опустил записку в карман своей куртки. Пино как будто случайно поднялся, достал газету и подошел к Великану. Он хотел обратить его внимание на какую-то газетную статейку. Подозрительный Великан исподтишка наблюдал, как Пино нащупал рукой его карман, в который он только что спрятал записку. Великан железными тисками обхватил руку Пино.

   Между ними завязалась борьба, и сильный Великан вскоре одержал верх над Пино. Когда посвященный во все надзиратель прибежал на крик Пино, Великан отпустил свою жертву.

   Пино дал вывести себя из камеры и отправился к начальнику тюрьмы, чтобы поделиться с ним своими наблюдениями. Тот изумился проницательности Пино.

   При помощи зеркала Хирн наблюдал за всем, что происходило в камере, и так как он не был взволнован, как Великан, он тотчас же заметил, что новый заключенный был не только слишком любопытным, но и подозрительным. Парик во время драки съехал на бок и открыл высокий лоб, который как две капли воды походил на лоб Пино. Вначале Хирн подумал, что это только игра его воображения, всюду рисовавшая ему образ Пино, но вскоре убедился, что не ошибся и узнал знаменитого сыщика по его пронизывающему взгляду и порывистым движениям.

   Что Пино моментально сообщит начальнику тюрьмы о своем важном открытии, было вне всякого сомнения.

   Надо было придумать новый ход. Он вытащил из кармана записочку, что-то нацарапал на ней, подождал несколько минут и засвистел опять тот же мотив.

   Тореадор, ты спеши на бой...

   Великан, Пино и начальник тюрьмы насторожились. После первых звуков начальник тюрьмы воскликнул:

   - Наверх! - и помчался в камеру Великана. Пино следовал за ним по пятам.

   Великан обернулся к ним в тот момент, когда записка влетела через окно в камеру. Начальник тюрьмы бросился к ней, раньше чем Великан успел опередить его.

   Пино подошел к нему и все втроем прочитали:

  

   "Господин начальник! Передайте пожалуйста Пино, что несмотря на все мои старания облегчить его задачу, у него все меньше шансов задержать меня.

   Трудно было себе представить более глупое лицо, чем изумленная физиономия Пино в этот момент. Начальник тюрьмы бросил на него уничтожающий взгляд и вышел из камеры.

   Великан подтрунивал над ним и сказал:

   - Какое вам дело до моей корреспонденции?

   - Я заплачу вам, сколько вы потребуете, если вы мне скажете, где я найду доктора Хирна.

   - Я не знаю никакого Хирна.

   - Кто скрывается под инициалами "М. Л."?

   - Это мое личное дело. Я вам это уже сказал.

   Пино протянул ему кредитную бумажку, которую тот, не говоря ни слова, взял и положил в карман.

   - Итак, что означает это вечное "М. Л."?

   - Марта Лосманн.

   - Кто это?

   Великан покачал головой, сказал: "Нет!" - и сделал таинственное лицо.

   - Какое отношение она имеет к доктору Хирну?

   - Никакого. Она даже его не знает.

   Но Пино, все еще державший записку в руках, не дал Великану провести его. Он был твердо уверен, что этот бродяга был в сговоре с доктором Хирном.

   - Вы у меня еще запоете! - сказал он и пошел к дверям.

   Доктор Хирн, который точно знал час, когда почтальон проходил мимо его дома и опускал письма в почтовый ящик, держался в это время вблизи своей виллы и воспользовался первым удобным случаем открыть ящик и вынуть все письма.

   Он как раз был всецело поглощен этим занятием, когда услышал шум приближавшегося автомобиля. Он впопыхах закрыл почтовый ящик и поспешил скрыться в одной из аллей Тиргартена. Автомобиль остановился у виллы. Не кто иной, как сам сыщик Пино, сидел в автомобиле, он поспешно соскочил и быстрыми шагами направился через парк к вилле.

   - Я привез вам фотографию вашего супруга, снятую в Копенгагене, - сказал он, когда поздоровался с фрау Ортой.

   - Как вы ее достали? - спросила она с изумлением.

   - Я поручил одному знакомому в Копенгагене разыскать вашего супруга в Метрополь-отеле и снять его. - Он протянул ей фотографию. - Вот она! Как вы находите, удалось ли уловить сходство?

   - Да вы с ума сошли! - воскликнула она. - Это ведь наш лакей Петер!

   - Быть не может! - возразил Пино. - Разве он разъезжает под именем доктора Хирна?

   - Как вы додумались до этого?

   - Будьте добры показать мне что-нибудь, написанное рукой доктора Хирна, - сказал Пино.

   Фрау Орта дала ему одно из его писем. Пино сравнил почерк письма с почерком той записки, которая влетела через окно в камеру Великана. Потом он хитро усмехнулся, протянул фрау Орте записочку и спросил:

   - Вы узнаете этот почерк?

   - Да, он очень похож на почерк моего мужа! - с изумлением воскликнула она.

   - Я того же мнения, - ответил Пино.

   - К какому заключению вы пришли?

   - К тому, что доктор Хирн вовсе не уезжал.

   - То есть?

   Пино пожал плечами и сказал:

   - Я не хочу огорчать вас, но если вы настаиваете на том, чтобы я высказал свое мнение, то должен вам сказать, что, по всей вероятнос