Ландсбергер Артур - Приключение доктора Хирна

sp;    - Да, но это значит, что мой муж меня обманывает!

   - На это я вам через несколько дней смогу дать точный ответ.

   - Нет! - возразила фрау Орта решительно. - Я не нанимаю сыщиков для выслеживания моего мужа.

   - Я выслеживаю преступника. За сведения, которые я узнаю попутно с моей работой, я не беру отдельного гонорара.

   - Я не хочу! - воскликнула фрау Орта вне себя от гнева. - Все то, что касается лично нас, мы решаем наедине с моим мужем. Мы не нуждаемся в третьем лице.

   Но Пино, который исследовал замок письменного стола, совершенно не заметил, как разволновалась фрау Орта.

   - Я сегодня же протелеграфирую ему, - сказала она. - Ему, вероятно, известно, кто это сделал. И потому я попрошу вас не трудиться. Мой муж и я сами приведем все в порядок.

   Пино покачал головой.

   - Невозможно! Тут речь идет о тяжком преступлении. Грабитель, вероятно, унес с собой добычу, он был вооружен, даже стрелял...

   - Это ваше дело! - возразила госпожа Орта.

   - Вы ошибаетесь, сударыня! Тут затронуты общественные интересы. Полиция и гражданские власти обязаны выступить официально, если вы не желаете огласки, то предоставьте это дело мне. Я обещаю вам скорое и негласное расследование. Фрау Орта поняла, что он прав.

   - Я гарантирую вам абсолютную тайну, - продолжал Пино, - при условии, что вы поможете мне и не станете усложнять мою работу.

   Фрау Орта задумалась. Между тем Пино продолжал разыскивать следы. Через некоторое время фрау Орта сказала:

   - Допустим, что вы правы и что мой муж меня обманывает, хотя вы еще не представили мне ни единого доказательства...

   Пино указал на акцию и на три кредитных билета и сказал внушительно:

   - Прошу вас!

   - Это - не доказательства. Но предположим, что это так. Все равно, я не чувствую себя вправе вступать с вами в союз против моего мужа.

   - Моя деятельность не направлена против вашего супруга. Моя задача состоит исключительно в том, чтобы установить, кто преступник. Все это я узнаю без огласки и буду считать свою задачу законченной, когда я предъявлю преступника вам, вернее даже - вашему мужу.

   Теперь только фрау Орта дала свое согласие. Одновременно она составила телеграмму мужу:

  

   "Доктору Хирн. Поезд 32, спальный вагон. Вокзал Варнемюнде. Сыщик Пино предполагает, что ограбление произошло из ревности, чтобы кражей компрометирующих писем приобрести доказательства. Я верю тебе. Но если ты разделяешь подозрения сыщика, убедительно прошу тебя тотчас же возвратиться, чтобы без огласки ликвидировать личные дела и избежать неприятного вмешательства третьего лица.

   Она побежала к двери и позвала слугу, чтобы отдать ему телеграмму. Но затем передумала, подошла к телефону и продиктовала ее.

   При более тщательном осмотре Пино не нашел подтверждения для своих подозрений. Все валялось в диком беспорядке, так что нельзя было предполагать, что преступник успел внимательно пересмотреть бумаги. Напротив, создавалось такое впечатление, что он перерыл все впопыхах. Вполне понятно, что он при этом не заметил нескольких кредитных билетов. К тому же кепка вряд ли принадлежала грабителю-джентльмену, хотя, конечно, он мог явиться переодетым или бросить кепку с целью навести расследование на ложный путь. Но, боясь потерять доверие фрау Орты, он ни слова не сказал о своих сомнениях. Ее равнодушие он считал умелым притворством. Он был уверен, что она все сделает, чтобы выяснить и расследовать это дело. Во время своих размышлений он левой рукой небрежно постукивал по столу и вдруг почувствовал под своими пальцами песок, увидел песочницу и заметил следы, которые сразу запечатлелись в его памяти. Он осторожно отодвинул в сторону все, что валялось вокруг, и внимательно стал разглядывать следы.

   - Какой дурак! - пробормотал он и с самоуверенной улыбкой измерил отпечаток рук. Затем он обшарил весь пол и обнаружил следы ног. - Новичок! - крикнул он фрау Орте, которая только что вернулась в комнату.

   - Любитель! Потрудитесь взглянуть! - И он указал ей на свои открытия. - Мы скоро его поймаем.

   Измеряя следы его ног на полу, он вспомнил противоречивые показания прислуги. В конце концов, может быть, это все-таки кто-нибудь из них, подумал он. Он сказал фрау Орте, что не нужно упускать из виду никакие возможности, даже самые маловероятные. И хотя он далек от мысли высказать какое-нибудь подозрение, он считает необходимым допросить всю прислугу. Фрау Орта вначале возмутилась и заявила, что она ручается за каждого из своих людей. И только когда Пино сказал, что допрос через полицию будет для нее гораздо неприятнее, Орта решилась созвать прислугу.

   - Дамы, прошу - налево, мужчины - направо! - приказал Пино, как будто речь шла о танцах. Они стали в два ряда друг против друга. Пино приказал: - Пожалуйста, прошу дам протянуть руки! Так! Ладонями кверху!

   Фрау Орта сказала им несколько ободряющих слов, и только после этого женский персонал исполнил требование Пино. Пино прошелся перед рядом и сравнил руку каждой женщины с приготовленным им отпечатком руки и пальцев преступника. Он быстро обнаружил, что не только рука Фифи, которая носила перчатки номер шесть с половиной, но и огромные лапы пожилой кухарки были значительно меньше, чем измеренная им модель.

   Одинаковыми результатами увенчался и второй осмотр, когда Пино скомандовал:

   - Правую ногу вперед! - и сравнил отпечатки ног с ногами задетых за живое женщин. - Дамы свободны! - решил Пино и предпринял ту же процедуру с мужским персоналом. Но ни одна рука и ни одна нога не походила размером на громадные следы преступника. Пино покачал головой и сказал с важным видом: - Должно быть, это был великан!

   В довершение всего Пино вытащил из кармана кепку и попробовал надеть ее каждому на голову. Она оказалась очень маленькой и подошла только старому конюху, шестидесятилетнему, робкому и болезненному человечку. Когда фуражка очутилась на его голове, он весь задрожал от страха и, упав на колени, начал клясться и уверять, что он ни в чем не виновен. Но Пино сделал серьезное лицо. Правда, оттиски пальцев и ног совершенно не подходили, но зато фуражка пришлась как раз по мерке...

   Тогда Фифи, пожалевшая старика, выступила вперед и установила его алиби. Она рассказала о пирушке, на которой старик присутствовал от начала до конца, и сослалась в качестве свидетелей на всю прислугу. Все одобрили ее невольную измену, когда дело коснулось чести их товарища, и единодушно подтвердили ее показание. Фрау Орта, на которую они все смотрели со страхом, ожидая наказания, сделала строгое лицо, но затем сказала:

   - Тем, что Фифи так храбро созналась во всем, она искупила вашу вину!

   Пино представил себе на основании вещественных доказательств внешность преступника. Разыскать человека со сверхъестественно большими ногами и руками и малюсенькой как у ребенка головой не представляло никаких трудностей для такого сыщика, как Пино, прошедшего через огонь и воду.

   Хирн на вокзале сел в автомобиль и наобум назвал шоферу какую-то улицу, расположенную далеко в северной части Берлина. В автомобиле он переменил свое платье на костюм апаша, который производил впечатление подлинности уже на многих балах-маскарадах. Когда автомобиль очутился в северной части города, Хирн написал записку: "За проезд" и положил ее вместе с бумажкой в пять марок возле себя на сиденье. Затем, осторожно приоткрыв дверцы, он выждал удобный момент и незаметно выскочил из автомобиля.

   Приняв вид босяка, в подлинности которого никто не усомнился бы, он обошел все огромные дома в поисках меблированной комнаты. Наконец он нашел подходящую на четвертом этаже одного пятиэтажного дома и нанял ее за пять марок в неделю. Там он первым делом искусно наклеил себе усы и бороду и с радостью убедился, что он потерял всякое сходство с доктором Хирном, державшим пари на такую крупную сумму денег со знаменитым сыщиком Пино.

   Но его не удовлетворяла перспектива пребывать в бездействии целых восемь дней и исчезнуть' на такой долгий срок, который Пино несомненно использует, чтобы раскрыть преступление, а затем, преспокойно выждав возвращения Хирна, торжествующе указать на него, Хирна, как на виновника. Хирн дал себе задание установить слежку за Пино так, чтобы тот этого не заметил, стараться узнавать все, что тот предпримет за эту неделю, навести его на ложный след и в корне уничтожить всякое подозрение, которое могло бы возникнуть у него по отношению к самому Хирну. Из ближайшего почтового отделения он позвонил по телефону в контору Пино и потребовал сыщика для переговоров по важному делу. Он не удовлетворился ответом одного из конторских служащих, что Пино занят расследованием уголовного дела и потому не может уделить ему ни минуты времени.

   - Мое дело важнее! - крикнул он в трубку.

   - Как вы можете судить об этом, когда вам совершенно неизвестно, о чем идет речь?

   - Ах, ерунда! Наверное, какая-нибудь глупейшая брачная канитель! А тут идет речь о миллионах!

   - Вот как? - последовал ответ в совершенно другом тоне. - В таком случае, я попытаюсь связаться с господином Пино по телефону.

   - От этого мне не легче, если вы не знаете, где он, и будете звонить по телефону во все концы света.

   - Простите, - любезно ответил служащий. - Конечно, я знаю, где найду его. Он сейчас находится на вилле доктора Хирна.

   - Это меня мало интересует. Если он в течение получаса не сумеет выехать в Будапешт, чтобы раскрыть крупный банковый подлог, он мне вообще не нужен.

   - Вы говорите, что речь идет о миллионах?

   - Это именно он и должен выяснить. Возможно, что и меньше. Во всяком случае он может на этом деле заработать десять тысяч марок.

   Тон служащего опять переменился.

   - Это нас мало интересует! - сказал он высокомерно и повесил трубку, не спросив даже, кто звонит.

   Хирн улыбнулся и подумал: "Осел!" Не выдав себя, он узнал однако местопребывание Пино, которого разыскивал. Он поехал на свою виллу, остановился поблизости и спрятался в подъезде какого-то дома, откуда мог наблюдать за всеми, кто выходил из его виллы.

   Между тем Пино с помощью фрау Орты закончил осмотр на вилле Хирна. Теперь он себе ясно представлял, как старого знакомого, этого преступника с руками и ногами великана и головой ребенка.

   - Значит, вы уже не совсем уверены, что речь идет о любовном приключении? - спросила фрау Орта.

   Пино, который был убежден в противоположном, но не хотел терять поддержку фрау Орты, пожал плечами и сказал:

   - . Через два дня мы это выясним. Во всяком случае я вам советую запросить у вашего супруга, хранил ли он в письменном столе деньги и ценные бумаги.

   И Орта послала вторую телеграмму вслед за первой:

  

   "Телеграфируй, хранил ли в письменном столе деньги и ценности. Мария".

  

   Держа эту телеграмму в руке, Пино далеко за полночь покинул виллу доктора Хирна.

   Хирн последовал за Пино на некотором расстоянии. Пино вышел из главной телеграфной конторы и направился к северной части города. Там он спустился в один из многочисленных погребков, служивших местом сборища для всех преступников. Из этого Хирн вывел заключение, что продолжительное расследование в его доме не навело Пино на мысль заподозрить его. Пино шел по обычным следам, и самое разумное было не мешать ему в этом. Ибо чем больше он подозревал и разыскивал здесь, тем дальше он удалялся от действительности сути дела. Из первого погребка Пино перешел во второй. Хирн расхохотался при мысли, что, продолжая это занятие, Пино на неделю лишится сна и отдыха. В этот момент он даже раздумывал, не последовать ли ему преспокойно за Петером в Копенгаген.

   Так как его мучила жажда, он обошел всю улицу в поисках приличного трактира, но все они были здесь на один лад. Он решился дойти до Вейдендамского моста, но в этот момент заметил свое отражение в полуосвещенном окне одного из кабачков. Он испугался, когда увидел свой новый бандитский облик, который, казалось, подсказывал ему: "Зайди в трактир!", и спустился в один из ближайших погребков, откуда ему навстречу поднимались клубы табачного дыма и пары алкоголя. Он уселся у одного из немногих свободных столиков, посмотрел, что пьют другие, и заказал себе бокал пельзенского пива у убого наряженной, грубо накрашенной и напудренной девушки, которая служила тут кельнершей.

   У соседнего столика сидела компания подозрительных мужчин и женщин; они играли в кости, громко кричали и стучали кулаками по столу. Одна из женщин без стеснения посмотрела на Хирна, улыбнулась ему и подняла свой стакан. Хирн немного смутился и не знал, как ему поступить. Он робко поднял свой стакан. Женщина сделала удивленное лицо и толкнула локтем своего соседа. Тот оглянулся на Хирна и нахально уставился на его руки. Хирн, который был неглуп и при своем превращении в босяка предусмотрительно снял кольца, с удивлением взглянул на свои руки, не понимая, что могло поразить его соседей. Один из парней поднял свой стакан и насмешливо крикнул ему:

   - Да здравствует труд!

   Только тогда Хирн понял, в чем дело. Он сравнил свои белые, холеные руки с руками остальных, смутился и спрятал их под стол. Все шумно расхохотались, и тот верзила, который заговорил раньше всех, сказал:

   - Они у тебя скоро загрубеют.

   Затем они оживленно зашептались. Высокий парень встал, подошел к Хирну и предложил ему присесть к их столу. Так как у Хирна не было причины отказываться, он взял свой стакан и пересел к ним. Они внимательно рассматривали его. Доверие к нему было не очень велико. Хирн взглянул на каждого из них поочередно и сказал:

   - Я все равно вам не расскажу, какие дела у меня на совести.

   Высокий сощурил глаза, а одна из девушек придвинулась к Хирну поближе, толкнула его в бок и сказала:

   - По крайней мере, хоть было за что?

   Хирн кивнул головой, а высокий заказал бутылку водки. Кельнерша поставила ее на стол. Они все чокнулись и выпили. В это время дверь кабачка открылась, и кто-то спустился с лестницы; вначале были видны только лакированные ботинки. Одна из девушек сказала:

   - Ну?

   Затем показались отутюженные брюки, лотом широкое пальто, руки и, наконец, гладко выбритое лицо.

   - Пино! - невольно прошептал Хирн. Он спрятал руки и ноги под стол, сгорбил спину и наклонил голову к столу.

   - Кто такой? - шепотом спросили остальные.

   - Я его знаю: это - сыщик! - ответил высокий.

   - Хитрый?

   - Да, но мы еще хитрее.

   Пино подошел к буфету, вынул из кармана рисунок и спросил, хозяина кабачка, не бывает ли у него человек, похожий на этот рисунок, на котором был изображен мужчина с неимоверно большими ногами и руками и с маленькой головой.

   Хозяин клялся всем святым, что такой страшный урод еще никогда не переступал порога его погребка и, пока он будет здесь хозяином, никогда и не переступит. Хозяйка, которая подошла к ним, испуганно перекрестилась, когда увидела подобное чудовище. Пино сложил свой рисунок и сунул его обратно в карман.

   Но Пино понял, в чем дело, он это видел уже не раз. Торжественность и усердие хозяина возбудили в нем подозрения. Он быстрым взглядом окинул все столы; при этом он сощурил глаза, и человеку, на котором останавливался этот взгляд, становилось не по себе и казалось, будто Пино заглядывает в самую глубину его души. И так как у всех были основания избегать этого, они беспокойно задвигались вокруг своих столов и старались незаметным образом уклониться от проницательных взглядов Пино.

   Но Пино был неумолим. Он сравнивал каждого из них с тем изображением, которое он создал себе на основании собранных им данных. Наконец его взгляд остановился на компании, сидевшей за одним столом с Хирном. Высокий привлек его внимание.

   "Черт возьми! - подумал Пино. - Возможно, что это он!"

   Он опять сощурил глаза и сравнил величину рук и ног с оттиском следов.

   "Я, кажется, неправильно оценил его!" - подумал Хирн, который ничего не знал о выводах Пино и поэтому думал, что этот пронизывающий взгляд относится именно к нему. Он уже жалел, что не уехал в Копенгаген. Он позвал кельнершу и заплатил:

   - Кто этот человек? - спросил Пино хозяина и указал на высокого парня, всецело поглощенного созерцанием кошелька Хирна.

   Хозяин пожал плечами и сказал:

   - Не знаю.

   - Как его зовут?

   - Его называют Великаном.

   - Это его фамилия?

   - Не знаю.

   Хирн заплатил за всю компанию, сидевшую за его столиком, встал и подал всем руку.

   - Я пойду с тобой, - сказал Великан, почувствовавший вдруг прилив симпатии к Хирну при виде его туго набитого кошелька.

   Они вышли из погребка в сопровождении еще нескольких посетителей, которым присутствие Пино было не особенно приятно. Они пошли вдоль ряда домов по направлению к Штеттинскому вокзалу. У ближайшего перекрестка Великан сказал, не оглядываясь:

   - Эта скотина следит за нами.

   - Откуда ты знаешь?

   - Я чувствую.

   - Ты прав, - сказал Хирн, оглянувшись.

   - Разойдемся в разные стороны, - предложил Великан, и в ту же минуту вскочил в мчавшийся мимо трамвай. Хирн с изумлением посмотрел ему вслед. В этот момент Пино окликнул его:

   - Эй, вы! Подождите минутку.

   Хирну ничего не оставалось делать, как остановиться. Пино небрежно поклонился, как обыкновенно кланяются невоспитанные люди, когда встречаются с человеком болеенизкого происхождения, чем они. Он притронулся рукой к шляпе и, показывая направление, в котором скрылся Великан, спросил:

   - Скажите, кто этот человек?

   Хирн, предполагавший, что Пино разыгрывает его, пожал плечами и ответил:

   - Понятия не имею.

   - Ну, ну! Вы же должны знать человека, с которым вы каждый вечер встречаетесь в кабачке.

   Хирн внимательно посмотрел на Пино и спросил:

   - Кто вам сказал, что я каждый вечер...

   - Я знаю! - возразил Пино дерзко.

   - Вы много раз видели, как я сидел с ним вместе?

   - Да.

   Хирн убеждался все больше в полном неведении Пино. Его забавляло, как глупо он врал, и поэтому он сказал:

   - Спросите же его самого.

   Пино полез в карман, протянул ему пять марок, сощурил глаза и произнес:

   - Ну?

   Хирн невольно рассмеялся. Однако, чтобы не выдать себя, он быстро схватил протянутую руку, но Пино моментально зажал деньги в кулак.

   - Сначала имя! - сказал Пино.

   Хирн покачал головой и указал на деньги.

   - Шельма! - сказал Пино и, вынув из кармана еще две марки, положил их рядом с бумажкой в пять марок.

   - Будете говорить? - спросил он и указал на полицейского, который стоял около дома на углу Линейной улицы. Хирн съежился.

   - Aга! Значит, тоже совесть не совсем чиста! Может быть, принимали участие в ограблении?

   Хирн сделал глупейшее лицо и тупо взглянул на сыщика.

   Пино улыбнулся и решил, что тот ничего не подозревает. Потом он добродушно похлопал Хирна по плечу и сказал:

   - Ну, дружище, скоро ли ты заговоришь? Хирн прикинулся испуганным и таинственно произнес:

   - Его зовут Великаном.

   - Где он живет? Хирн не имел понятия.

   - Ну? - настаивал Пино.

   "Погоди, - подумал Хирн, - я тебе устрою приятную ночку!"

   Он поднял голову, посмотрел на Пино и сказал:

   - Он мне говорил, что ночует на Палисадной улице, дом 103, во дворе, третья лестница налево, четвертый этаж.

   Пино повторил адрес.

   - Но, - продолжал Хирн и пожал плечами, - положиться на это нельзя. Великан большой обманщик.

   Пино, на которого Хирн произвел прекрасное впечатление, поблагодарил его и пошел своей дорогой. Хирн, усталый и измученный треволнениями этого дня, отправился на свою новую квартиру. Уже в подъезде он столкнулся с подозрительными личностями, которые хотели затеять с ним ссору. Хирн промолчал и взобрался наверх по узкой, истоптанной лестнице. Он вошел в свою комнату, где стоял неприятный затхлый воздух, зажег свет и начал раздеваться. Затем он откинул одеяло на постели и невольно отступил на шаг назад: белье издавало неприятный острый запах скверного мыла. Он подошел еще раз и повторил попытку лечь в постель, но его всего передернуло, и он почувствовал, что не в силах это сделать. Он размышлял несколько мгновений, затем улыбнулся, закрыл глаза и сказал:

   - Да! Я буду ночевать у себя дома!

   Он закрыл постель, надел кепку и быстро сбежал вниз по ступенькам. Доехав трамваем до западной части Берлина, он сошел около Тиргартена и направился по главной аллее к своей вилле.

   В первые часы неожиданного путешествия Петер пытался освоиться со своим новым положением. Он легко и быстро изменил внешний облик, но изменить внутренний мир ему не удавалось. Он старался припомнить все привычки, выражения, взгляды, которые иногда высказывал Хирн. Несмотря на тесное помещение спального купе, он упражнялся в воспроизведении походки и жестов Хирна. Но он вскоре убедился, что это жалкая пародия даже издали бросалась в глаза. Поэтому он решил отказаться от изображения доктора Хирна и ограничить свою роль тем, чтобы разыгрывать разбогатевшего Петера с утонченными манерами. Эта мысль часто возникала в его представлении. Теперь она осуществилась, правда, только на несколько дней. Он решил воспользоваться этой неожиданной улыбкой фортуны, а все остальное предоставить случаю.

   С чувством безграничного удовлетворения он вытянулся на мягкой постели спального купе и вспомнил жесткую деревянную скамью в вагоне третьего класса. Поезд остановился в Варнемюнде. Он услышал, как проводник объявил название станции, затем раздался стук беспрерывно хлопающих дверей вагонов, и где-то вдали прозвучал мужской голос, выкрикивавший что-то непонятное. Петер выше натянул одеяло и повернулся к стене. Какое ему было дело до того, что происходило там? Он ехал в первом классе, занимал отдельное купе; никто не имел права мешать ему. Но вот голос послышался ближе и как будто уже не снаружи. Петеру показалось, что кто-то бежит по коридору спального вагона и повторяет одну и ту же фамилию. Он прислушался и совершенно внятно различил два слова: "Доктор Хирн".

   - Хирн, - повторил он и вскочил. - Ведь это я! Он открыл двери, высунул голову в коридор и крикнул:

   - Здесь!

   Разносчик телеграмм спросил:

   - Вы доктор Хирн?

   - Да! - ответил Петер.

   Ему вручили две телеграммы, с которыми он скрылся в свое купе. Он прочел адреса, и ему стало не по себе.

   "Открыть или нет? - подумал он. - Ну их! Приятного в них вероятно мало!" Он влез в постель, положил нераспечатанные телеграммы под подушку и потушил свет. Когда он ощутил во всем теле приятное тепло, он тотчас же забыл о телеграммах, потянулся и закрыл глаза. В этот момент громко постучали в дверь. Он вскочил. Разносчик телеграмм открыл дверь и вошел в купе.

   - У нас осталось только две минуты, сударь! - воскликнул он.

   - Что это значит? - спросил Петер.

   - Да ведь телеграммы с оплаченным ответом, - сердито сказал разносчик телеграмм.

   - Телеграммы? Ах да, верно! - Он порылся подподушкой и вытащил оттуда смятые телеграммы.

   - Да распечатайте их, наконец! - торопил его телеграфист.

   - Вы советуете? - ответил Петер.

   А телеграфист подумал: "Этот господин, верно, не в своем уме".

   Петер со страхом открыл и прочел:

  

   "Доктору Хирну. Поезд 32, спальный вагон. Вокзал Варнемюнде. Сыщик Пино предполагает, что ограбление произошло из ревности, чтобы кражей компрометирующих писем приобрести доказательства. Я верю тебе. Но если ты разделяешь подозрения сыщика, убедительно прошу тебя тотчас же возвратиться, чтобы без огласки ликвидировать личные дела и избежать неприятного вмешательства третьего лица.

   Петер не понял ни единого слова. Он поспешно вскрыл вторую телеграмму в надежде найти в ней разъяснение.

  

   "Телеграфируй, хранил ли в письменном столе деньги и ценности.

   "Итак, - спросил он себя, - что сделал бы в подобном случае доктор Хирн?" - И он решил, что тот из-за таких пустяков не испортил бы себе приятного путешествия. Он решил поступить точно так же и написал на ответном листе телеграммы:

  

   "Все вопиющее идиотство. Оставьте меня в покое. В письменном столе лежат миллионы. Ничего не трогайте. Привет.

   Поезд тронулся, когда телеграфист соскочил со ступенек вагона.

   Между тем Хирн добрался до своего дома. Он осторожно открыл дверь и прокрался на цыпочках в свою комнату. Орта спала в соседней комнате, отделенной от его спальни только ванной комнатой. Он с любовью посмотрел на свою тяжелую дубовую кровать с белоснежной периной, проскользнул в ванную комнату и приложил ухо к замочной скважине двери, которая вела в спальню его жены. Он тихонько открыл дверь, и в первый момент у него было сильное желание броситься к крепко спавшей Орте и заключить ее в свои объятия. Но потом он опомнился, прикрыл двери и вернулся в свою комнату. Там он разостлал свою постель, завел будильник, положил его под подушку и, раздевшись и потушив свет, лег в постель.

   В это самое время Пино отыскивал Великана. Палисадной улице, казалось, не было конца. После утомительной прогулки он добрался наконец до дома, указанного ему Хирном. Это было очень высокое здание. Над входными дверьми красовалась надпись: "Городская богадельня".

   Пино удивился. Входная дверь была заперта, как это обыкновенно полагалось по ночам. Он дернул звонок. В доме ничто не шевельнулось. Он позвонил вторично. Никто не отозвался. Тогда он стал стучать кулаками в дверь. В окне первого этажа появился свет, вслед за этим зажглись огни во втором, в третьем окне. Прошло несколько минут, и весь дом осветился.

   - Эй, послушайте! - крикнул Пино. В это мгновение всюду поднялись занавески, и во всех окнах появились растрепанные, заспанные старухи в ночных сорочках. Пино показалось, что он очутился перед воротами ада. В ужасе он упал на колени и, закрыв лицо руками, завопил не своим голосом:

   - Пресвятая Мария и Иосиф, помогите!

   Все окна распахнулись в воздухе замелькали угрожающие руки, тонкие и высохшие как палки, и какая-то холодная жидкость шумным потоком вылилась на голову Пино. Вначале он упал на колени, потом, собравшись с последними силами, поднялся и убежал, насквозь промокший и дрожа всем телом. Только через некоторое время он пришел в себя и убедился, что бежал в противоположном направлении.

   Хирн лежал еще в постели и спал, когда на рассвете раздался звонок у садовой калитки. Он проснулся, приподнялся и, увидев около себя на стуле одежду бродяги, испугался не на шутку. Он ощупал свое лицо, поспешно вскочил, бросился к окну и поднял штору. Там он увидел, как почтальон вручил одному из его слуг телеграмму. Он поспешил спустить штору и начал одеваться. Между тем слуга побежал в комнату камеристки Фифи, постучался и, обрадовавшись удобному случаю, вошел к ней. Он передал ей телеграмму, осыпал ее целым градом нежностей и удалился.

   Фифи встала с постели, надела свои прозрачные чулочки и пару шелковых туфелек, принадлежавших прежде фрау Орте, накинула легкий цветной капот и побежала мимо комнаты Хирна в спальню своей барыни. Хирн, который за это время успел одеться, прокрался в ванную как раз в ту минуту, когда Орта крикнула заспанным голосом: "Войдите!" Он нагнул голову к дверям и услышал, как Фифи вошла в комнату и подошла к постели, как Орта приподнялась, вскрыла телеграмму и громко воскликнула:

   - Боже мой!

   - Сударыня! - воскликнула Фифи в ужасе.

   Фрау Орта прочла еще раз телеграмму, но на этот раз вслух:

  

   "Все вопиющее идиотство. Оставьте меня в покое. В письменном столе лежат миллионы. Ничего не трогайте. Привет.

   - Боже мой! - воскликнула теперь и Фифи. А госпожа Орта спрыгнула с постели и простонала:

   - Он лишился рассудка!

   Хирн начал догадываться, в чем дело.

   "Кто знает, что она протелеграфировала Петеру? - подумал он. - Во всяком случае, он не дурак и сумеет выпутаться".

   - Мой пеньюар! - с дрожью в голосе приказала фрау Орта. Фифи засеменила к шкафу и открыла его. Тотчас же вслед за этим фрау Орта, шурша юбками, покинула комнату. Хирн ясно понял по ее шагам, что она взволнована. Затем он услышал, как она сняла телефонную трубку и потребовала: "Лютцов, номер 1162". - Это был номер телефона Пино, знаменитого сыщика.

   Пино только полчаса тому назад вернулся домой мокрый, как кошка, и почти без чувств упал в объятия своей изумленной и перепуганной экономки. Она поспешно уложила его в постель, приготовила ему грелку, закутала в одеяло и дала выпить рюмку разогретого коньяку. Он почувствовал, как жизненные силы постепенно возвращаются к нему и его онемевшие члены расправляются. Пино потянулся с чувством облегчения и истинного наслаждения на своих согретых простынях, когда экономка погасила свет, но только он закрыл глаза и намеревался заснуть, как затрещал телефон, который стоял на его ночном столике. Он так был закутан в одеяло, что насилу высвободился, и включив свет, снял трубку и сердито крикнул в аппарат.

   - Алло?

   Это была фрау Орта, прочитавшая ему по телефону телеграмму своего мужа. Слово "миллионы" подействовали на Пино, как электрический ток. Он почувствовал мурашки во всем теле, вскочил с постели, опрокинул аппарат и так громко заревел: "Иду!" - что фрау Орта услышала его, хотя аппарат уже валялся на полу.

   На этот шум вбежала экономка.

   - Не ходите! - стала она его умолять. - Не ходите, ведь теперь ночь! Вы только что просохли! Вы простудитесь насмерть!

   - Речь идет о миллионах, - возразил Пино и начал одеваться.

   То же самое делал в это время Хирн. Он поспешно привел в порядок постель и умывальник, чтобы придать всему обычный вид, а затем надвинул фуражку поглубже на лицо, поднял воротник и повернулся к двери. Он уже взялся за ручку двери, когда внизу раздался гудок автомобиля. Хирн подбежал к окну. Автомобиль остановился перед виллой. Он увидел, как оттуда вылез Пино и быстрыми шагами направился к дому. Чтобы не столкнуться с Пино, Хирн должен был пройти через кабинет. В полумраке он наткнулся на одного из рыцарей. Тот с оглушительным грохотом упал на пол. Пино, влетевший вверх по лестнице огромными прыжками, вбежал в комнату одновременно с фрау Ортой. Он испуганно вздрогнул, а фрау Орта воскликнула:

   - Господи! Что тут опять произошло?

   - Это мы сейчас установим, - сказал Пино и осторожно подошел к двери, открыл ее, сначала просунул голову, а затем пролез сам. Не оглядываясь, он протянул руку фрау Орте, которая, вся дрожа, следовала за ним. На полу во весь рост лежал рыцарь. Это производило жуткое впечатление в царившем кругом полумраке. Пино уставился на безжизненного колосса. Фрау Орта в страхе прижалась к стене. Пино протянул вперед руку и указал на руки и ноги рыцаря, дрожащими руками полез в карман, достал рисунок и сравнил следы.

   - Они подходят по величине! - с ужасом воскликнул он и отступил содрогаясь от неподвижного рыцаря. Фрау Орта упала на колени. Пино не спускал глаз с рыцаря.

   - Это привидение! - пробормотала фрау Орта, и Пино кивнул головой.

   - Да, - сказал он. Затем он опять полез в карман и приблизился к рыцарю с направленным на него револьвером. Орта в ужасе отвернулась.

   Пино нагнулся к железному колоссу и ощупал его, все еще держа револьвер у его груди. Рыцарь не шевелился. Пино набрался храбрости и решительно просунул руку в доспехи в том месте, где образовалась щель между туловищем и ногами.

   - Да он пустой! - воскликнул Пино.

   - Боже милосердный! - отозвалась фрау Орта. Пино спрятал револьвер. На лице у него опять

   появилась уверенная улыбка, и он сказал:

   - Я надеюсь, что вы не испугались этой куклы?

   - Вы понимаете, что тут происходит? - спросила она, и в ее тоне прозвучал ответ на вопрос Пино.

   - Разумеется! - ответил он. - Нет ничего проще. Все обстоит точно так, как я предполагал с самого начала. Преступник, который думает, что никто еще не напал на его след, вернулся сегодня сюда, чтобы забрать остальную добычу. Когда он услышал мои шаги, он спрятался в доспехи рыцаря и потом воспользовался первым удобным случаем, чтобы улизнуть.

   - Хорошо! - промолвила фрау Орта. - А если он вернется еще раз сегодня ночью?

   - Тогда он столкнется со мной.

   - Вы хотите сторожить здесь? Пино поклонился.

   - Если разрешите! - сказал он вежливо. - Я постараюсь представить вам вора завтра утром к первому завтраку.

   - Ах, что было бы, если бы вас не было подле меня! - вздохнула фрау Орта.

   - Весьма польщен, - сказал Пино и с помощью Орты поднял рыцаря, так как из предосторожности не следовало посвящать во все прислугу...

  

   Хирн незаметно выбрался по хорошо известному ему ходу из дома и из парка и очутился на улице. Он прошел всю дорогу пешком и к полудню появился опять в кабачке. Великан сидел на своем обычном месте. Он с интересом осведомился, к какому результату привело преследование Пино. Потом достал из кармана газету, в которой сообщались все подробности вчерашнего ограбления на вилле доктора Хирна.

   - Пино специалист по таким вещам, - добавил он.

   - Ты думаешь, что он подозревает тебя? - спросил Хирн.

   - Возможно.

   - Разве это действительно ты? Великан ухмыльнулся и сказал:

   - Хитрец!

   - Почему? - спросил Хирн.

   - А так, я тогда должен был бы вместе с тобой обделать это дельце.

   Хирн испугался. Великан спросил:

   - Ты думаешь, я сяду за стол с первым встречным, не зная даже, с кем имею дело?

   - Не думаешь же ты, что я...

   - Конечно, думаю. Мы еще с тобой поговорим об этом, но сначала - выпьем. Этих двух кружек пива, - добавил он указывая на стол, - будет мало.

   - Как ты догадался? - спросил Хирн с изумлением.

   - Если тут кто-нибудь появляется, то это либо переодетый сыщик, либо новичок. Ну, а что ты не сыщик, это мы сразу увидели.

   - Да? Как же?

   Великан снова ухмыльнулся.

   - Во-первых, ты был бы назойливее, не заставлял бы просить себя. Кроме того, ты проявил бы больше любопытства. А затем ты старался бы говорить с нами нашим языком, чтобы мы думали, что ты один из наших.

   Хирн удивился, как логично и психологически верно рассуждал Великан.

   - Ну, и еще многое другое, - продолжал тот. - Но ты еще недостаточно опытен и испытан, чтобы понять все.

   - А почему же ты думаешь, - и при этом Хирн указал на газету, - что я именно тот самый и есть?

   - Да потому, что ты впервые появился тут как раз в тот день, а раньше тебя здесь ни один человек не видел, и денег у тебя уйма.

   - Ну, это еще не доказательство!

   - Не чета нашему брату.

   - Он, кажется, человек с образованием... Жаль его.

   - Не говорите. Безделье идет ему впрок.

   - Кем он был прежде?

   - Это тоже входит в счет ваших тысяч марок?

   - Да нет! Мне важно только задержать вора.

   - То-то!

   Когда они после осмотра вышли на улицу, Великан сказал:

   - Как же объяснить, что на садовых дорожках не видны следы этих слоновых ног?

   - Не были видны, - исправил его Хирн. - Ведь за это время, наверное, дорожки расчищались уже не раз.

   Пино едва держался на ногах от усталости. Так как он знал, что его дело в хороших руках, он решил отправиться домой и только повторил свое предложение встретиться в кабачке на следующий день к двенадцати часам дня.

   - Надеюсь, что вы до этого времени нападете на его след.

   - Это зависит от вас, - ответил Хирн.

   - Каким образом? - спросил Пино.

   - Если дадите аванс.

   "Вот это номер!" - подумал Великан. Пино дал каждому из них по двадцать марок. Хирн сделал недовольное лицо, но Великан похлопал его по плечу и сказал:

   - Брось, эти деньги от нас не уйдут.

   Они сговорились работать врозь и в различных местах обойти и обыскать все притоны, где бывали преступники.

   Пино отдыхал целый день. Он прекрасно изучил психологию преступника и поэтому был уверен, что вора неминуемо потянет и в эту ночь к месту преступления. Там ведь оставалось еще много работы и вряд ли он ограничился бы ограблением одного ящика. И его долголетний опыт говорил ему: либо преступник упорно избегает места преступления, даже если он нечаянно оставил там важные улики (и таких преступников было большинство), либо непреодолимая сила влечет его к этому месту, даже если ему известно, что преступление уже раскрыто и что полиция напала на его след.

   Когда наступил вечер, Пино направился на виллу Хирна. Фрау Орта встретила его.

   - Вы не можете себе представить, как меня успокаивает мысль, - сказала она, - что вы проведете ночь здесь.

   Пино поклонился: он был польщен. Орта указала ему на кушетку в кабинете,