Грин Александр - Рассказы

ов на самочинные мужские расходы, и, помахивая тросточкой, Комендант начинал обход порта. Никаких корыстных целей он не преследовал, его влекло к морякам и кораблям с детства, с тех пор как еще на руках матери он потянулся ручонками к спускающемуся по голубой стене моря видению парусов.

   Закурив дрожащей, ссохшейся рукой сигарету, Комендант правильными мелкими шагами направлялся к кухне, где, увидев его брови и баки, повар залился хохотом.

   - Я чувствовал, что ты явишься, Тильс! - сказал он, наконец, подвигая ему табурет и наливая из кофейника кружку кофе. - Где был? "Стеллу" ты, надо думать, не заметил, она стала за нефтяной пристанью, напротив завода. Там теперь как раз играют в карты и пьют.

   - Не сразу, не сразу, уважаемый Питер Бутлер, - ответил, вздохнув, Тильс и, придвинув табурет к столу, сел, держа руки сложенными на крючке трости. - Как ваше уважаемое здоровье? Хорош ли был рейс? Ваша многоуважаемая супруга, надеюсь, спокойно ожидает вашего возвращения? Гм... Я уже был на "Стелле". Тогда там еще не начинали играть, а только послали суперкарга купить карты. Так! Но я, знаете ли, я скоро ушел, потому что там есть две личности, которые относятся ко мне... ну да... недружелюбно. Они сказали, что я старая назойливая ворона и что... Естественно, я расстроился и не мог высказать им свою любовь ко всему... к бравым морякам... к палубе... Но это у меня всегда, и вы знаете...

   Тильс, загрустив, всхлипнул. Бутлер полез в шкафчик и стукнул о стол бутылочкой ананасного ликера.

   - Такой старый морской волк, как ты, должен выпить стаканчик, - сказал Бутлер. - Верно? Выпьем и забудем этих прохвостов. Твое здоровье! Мое здоровье! Алло! Гоп!

   Опрокинув полчашки напитка в мясистый рот, Бутлер утер нижнюю губу большим пальцем и сосредоточенно воззрился на Тильса, который, медленно процедив свой стаканчик, сделал губами такое движение, как будто хотел сказать "ам". Прослезясь и высморкавшись, Тильс начал сосать потухшую сигаретку.

   - Еще?

   - Благодарю вас. Быть может, потом. Гром и молния! "Стелла" - хороший пароход, очень хороший, - говорил Тильс, и при каждом слове его голова слабо тряслась. - Ее спустили со стапеля в тысяча девятьсот первом году. Черлей больше не служит на "Ревуне", я видел его вчера в гостинице Марлея. "Отдохну, говорит. Вот что, - говорит Черлей, - у меня счеты неладные с компанией, не выплатили полностью премии". Был сегодня в "Черном быке", заходил справляться, как и что. Все благополучно. Румпер перенес пивную на другой угол, потому что тот дом продан под магазин. Ватсон никак не может добиться пенсии, такая беда! Пьет, разрази меня гром, пьет здорово, как верблюд или морской змей. Приятно смотреть. Возьмет он кружку, посмотрит на нее. "В Филиппинах, - говорит Ватсон, - да, говорит, бывали дела. В Ямайке, говорит, хорошо". "Рояль Стар" потонул. Говорят здесь, попал в циклон. Пушки и ядра! Вы знали Симона Лакрея? Пирата? Симон Лакрей был пират, и он как-то угощал меня после... одного дела. Так вот, он сказал: "Зазубрину" не потопили бы, говорит, если бы, говорит, им не помог сам дьявол". Тут он стал так ругаться, что все задумались. Красивый был мужчина Лакрей, прямо скажу! Гром и молния! Я тогда говорил ему: "Знаете что, Лакрей, берите меня. На абордаж! Гип, гип, ура! На жизнь и смерть!" Но он чем-то был занят, он не послушался. Тогда и "Зазубрина" была бы цела. Я это знаю. При мне даже дьявол...

   - Конечно, Комендант, - сказал Ластон, появляясь в дверях кухни, - ты навел бы у них порядок.

   - Естественно, - подтвердил Тильс. - Даже очень. Естественно.

   Выпив еще стаканчик, Тильс воодушевился, видимо, не собираясь скоро уйти, и начал перечислять все встречи, путая свои собственные мысли с тем, что слышал и видел за такую долгую жизнь. Он не был пьян, а только болтлив и чувствовал себя здоровым молодым человеком, готовым плыть на край света. Однако уже он два раза назвал повара "сеньор Рибейра", принимая его за старшего механика парохода "Гренель", а Ластона - "герр Бауман", тоже путая с боцманом шхуны "Боливия", и тогда повар нашел, что пора выставить Коменданта. Для этого было только одно средство, но Комендант безусловно подчинялся ему. Подмигнув повару, Ластон сказал:

   - Ну, Комендант, иди-ка помоги нашим ребятам швартоваться на "Пилигрима". Сейчас будем перешвартовываться.

   Тильс съежился и исподлобья, медленно взглянул на Ластона, затем нервно поправил воротничок.

   - "Пилигрима" я знаю, - залепетал Тильс жалким голосом. - Это очень хороший пароход. В тысяча девятьсот четырнадцатом году две пробоины на рифах около Голодного мыса... ход двенадцать узлов... Естественно.

   - Ступай, Тильс, помоги нашим ребятам, - притворно серьезно сказал повар.

   Комендант медленно натянул покрепче козырек фуражки и, с трудом отдираясь от табурета, встал. Толщина массивных канатов, ясно представленная, выгнала из его головы дребезжащий старческий хмель; он остыл и устал.

   - Я лучше пойду домой, - сказал Тильс, стремительно улыбаясь Бутлеру и Ластону, которые, скрестив руки на груди, важно сидели перед ним, полузакрыв глаза. - Да, я должен, как я и обещал, не засиживаться позже восьми. Швартуйтесь, ребята, качайте свое корыто на "Пилигрима". Ха-ха! Счастливой игры! Я пошел...

   - Вот история! - воскликнул Бутлер. - Уже и по шел. Ей-богу, Комендант, сейчас вернутся ребята и боцман, ты уж нам помоги!

   - Нет, нет, нет! Я должен, должен идти, - торопился Тильс, - потому что, вы понимаете, я обещался прийти раньше.

   - А отсюда вы куда? - сказал, входя, молодой матрос Шенк.

   - Здравствуйте, молодой человек! Хорош ли был рейс? Здоровье вашей многоуважаемой...

   - Матушки, чтобы вы не сбились, - отменно хорошо. Но не в этом дело. Зайдите, если хотите, в Морской клуб. Там за буфетом служит одна девица - Пегги Скоттер.

   - Пегги Скоттер? - шамкнул Тильс, несколько оживясь и даже не труся больше перед толстыми канатами "Рекорда". - Как же не знать? Я ее знаю. Отличная девица, клянусь выстрелом в сердце! Я вам говорю, что знаю ее.

   - Тогда скажите ей, что ее дружок Вилли Брант помер от чумы в Эно месяц тому назад. Только что при шел "Петушиный гребень", с него был матрос в "Эврика", где сидят наши, и сообщил. Кому идти? Некому. Все боятся. Как это сказать? Она заревет. А вы, Тильс, сможете; вы человек твердый, да и старый, как песочные часы, вы это сумеете. Разве не правда?

   - Правда, - решительно сказал Ластон, двинув ногой.

   - Правда, - согласился, помолчав, Бутлер.

   - Только, смотрите, сразу. Не мучайте ее. Не поджимайте хвост. - учил Шенк.

   - Да, тянуть хуже, - поддакнул Бутлер. - Отрезал и в сторону.

   Сжав губы, старичок опустил голову. Слышалось мерное, тяжелое, как на работе, дыхание моряков.

   - Дело в том, - снова заговорил Шенк, - что от вас это будет все равно как шепот дерева, что ли, или будто это часы протикают: "Брант по-мер от чу-мы в Эно. Так-то легче. А если я войду, то будет, знаете, неприлично. Я для такого случая должен напиться.

   - Да. Сразу! - хрипло крикнул Тильс и тронул ножкой. - Смело и мужественно. Сердце чертовой девки - сталь. Настоящее морское копыто! Обещаю вам, Шенк, и вам, Бутлер, и вам, Ластон. Я это сделаю немедленно.

  

  

   Пегги Скоттер хозяйничала в чайном буфете нижней залы клуба, направо от вестибюля. Это была стройная, плотного сложения девушка, веснушчатая, курносая; ее серые глаза смотрели серьезно и вопросительно, а темно-рыжие волосы, пристегнутые на затылке дюжиной крепких шпилек, блестели, как хорошо вычищенная бронза.

   Когда ее помощница в десятый раз принялась изучать покрой обшитого кружевами рукава своей начальницы, Пегги увидела Тильса. Он подходил к буфету по линии полукруга, часто останавливаясь и вежливо кланяясь посетителям, которых знал.

   - Смотрите, Мели, пришел Комендант, - сказала Пегги, сортируя печенье на огромном фаянсовом блюде. - Он метит сюда. Ну, ну, трудись ножками, старый болтун!

   Еще издали кланяясь буфетчице, Тильс вплотную подступил к стойке буфета. Пегги спросила его взглядом о старости, о трудах дня и улыбнулась его торжественно таинственному лицу.

   - Здравствуйте, многоуважаемая, цветущая, как всегда... - начал Тильс, но замигал и тихо докончил: - Надеюсь, рейс был хорош... Извините, я не о том. Чудный вечер, я полагаю. Как поживаете?

   - Хотите, Комендант? - сказала Пегги, протягивая ему бисквит. - Скушайте за здоровье Вильяма Бранта. Вы недавно спрашивали о нем. Он скоро вернется. Так он писал еще две недели назад. Когда он приедет, я вам поставлю на тот столик графин чудесного рома... без чая, и сама присяду, а теперь, знаете, отойдите, потому что, как набегут слуги с подносами, то вас так и затолкают.

   - Благодарю вас, - сказал Тильс, медленно засовывая бисквит в карман. - Да... Когда приедет Брант. Пегги! Пегги! - вдруг вырвалось у него.

   Но больше он ничего не сказал, лишь дрогнули его сморщенные щеки. Его взгляд был влажен и бестолков.

   Пегги удивилась, потому что Комендант никогда не позволял себе такой фамильярности. Она пристально смотрела на него, даже нагнулась.

   Тильс не мог решиться договорить, - за этим веселым буфетом с веселыми цветами и красивой посудой не мог тут же на весь зал раздаться безумный крик женщины. Он нервно проглотил ту частицу воздуха, выдохнув которую мог бы сразить Пегги словами истины о ее Бранте, и трусливо засеменил прочь, кланяясь с изворотом, спереди назад, как шатающийся волчок.

   Пегги больше не разговаривала с Мели о покрое рукава. Что-то странное стояло в ее мозгу от слов Тильса: "Пегги! Пегги!" Она думала о Бранте целый час, стала мрачна, как потухшая лампа, и, наконец, ударила рукой о мраморную доску буфета.

   - Дура я, что не остановила его! - проворчала Пегги. - Он чем-то меня встревожил.

   - Разве вы не поняли, что Комендант пьяненький? - сказала Мели. - От него пахло, я слышала.

   Тогда Пегги повеселела, но с этого момента в ее мыслях села черная точка, и, когда несколько дней спустя девушка получила письменное известие от сестры Тильса, эта черная точка послужила рессорой, смягчившей тяжкий толчок.

   - Вот и я, девочка, - сказал Тильс, появляясь, наконец, дома, старой женщине, сидевшей в углу комнаты за швейной машиной. - Очень устал. Все, кажется, благополучно, все здоровы. Рейс был хорош. Побыл на "Травиате", на "Стелле", на "Абрагаме Репп", на "Рекорде". Встретил капитана Гальтона. "Здравствуйте, - говорит мне капитан. - Здорово, говорит, Тильс, молодчина! Вы еще можете держать паруса к ветру". Приглашал в театр. Однако при шумном обществе я стесняюсь. Выпили. Капитан подарил мне бисквит, доллар и это... Нет, я ошибся, бисквит дала Пегги Скоттер. Умер ее жених. Неприятное поручение, но я мужественно исполнил его. Какие начались... слезы, крик... Я ушел.

   - Вы ничего не сказали Пегги, братец, - отозвалась Ревекка. - Я знаю вас хорошо. Ложитесь. Если хотите кушать, возьмите на полке миску с котлетами.

  

   Прошел год. Снова пришел "Рекорд". Но Комендант не пришел, - он умер оттого, что закашлялся, поперхнувшись супом. Тильс кашлял и задыхался так долго, что в его слабом горле лопнул кровеносный сосуд; старик ослабел, лег и через два дня не встал.

   - Чего-то не хватает, - сказал Ластон Бутлеру с наступлением вечера. - Кто теперь расскажет нам разные новости?

   Едва умолкли эти слова, как на палубу, а затем в кубрик торопливо вошел дикого вида босой парень, высокий, бесстыжий и краснорожий.

   - Здорово! - загремел он, махая дикого вида шляпой. - Как плавали, морячки? Рейс был хорош? Семейство еще живое? Ну-ну! Угостите стаканчиком!

   - Кто ты есть? - спросил Бутлер.

   - Комендант порта! Тильс сдох, ну... я за него.

   Ластон усмехнулся, молча встал и молча утащил парня под локоть на мостовую набережной.

   - Прощай! - сказал матрос. - Больше не приходи.

   - Странное дело! - возопил парень, когда отошел на безопасное расстояние. - Если у тебя сапоги украли, ты ведь купишь новые? А вам же я хотел услужить, - воры, мошенники, пройдохи, жратва акулья!

   - Нет, нет, - ответил с палубы, не обижаясь на дурака, Ластон. - Подделка налицо. Никогда твоя пасть не спросит как надо о том, "был ли хорош рейс".

   1929 г.

  

  

  

   Вокруг света. Впервые - газета "Русская воля", 1916, 31 декабря.

   Уистити - южноамериканская обезьяна.

  

   Брак Августа Эсборна. Впервые - журнал "Красная нива", 1926, No 13.

  

   Как бы там ни было. Впервые - журнал "Огонек", 1923, No 31.

  

   Победитель. Впервые - журнал "Красная нива", 1925, No 13.

   "Скульптор, не мни покорной..."  - строки из стихотворения Т. Готье "Искусство".

  

   Белый огонь. Впервые - сборник "Белый огонь", Пг., Полярная звезда, 1922.

   Берн-Джонс, Эдуард (1833-1898) - английский художник.

  

   Шесть спичек. Впервые - журнал "Красная нива", 1925, No 45.

  

   Возвращение. Впервые - журнал "Республиканец", 1917, No 37.

  

   "Продолжение следует". Впервые - "Синий журнал", 1917, Э 5. Печатается по изд.: А.С.Грин. Полн. собр. соч., т. 5, Л., Мысль, 1927.

  

   Борьба со смертью. Впервые - "Свободный журнал", 1918, Э 2. Под заглавием "Вырванное жало" - газета "Мир", 1918, 8 сентября.

  

   Пьер и Суринэ. Впервые, под заглавием "Воскресение Пьера", - газета "Утро России", 1916, 17 апреля.

  

   Создание Аспера. Впервые - журнал "Огонек", 1917. No 25.

   Морганатическая жена - неравнородная, т. е. не принадлежащая к царствующему роду, не имеющая прав престолонаследия; этих же прав лишались и дети от такого брака.

   Фра-Диаволо (прозвище Михаила Пецца) - известный разбойник.

  

   Обезьяна. Впервые, под заглавием "Обезьяна-сапун", - "Красный журнал", 1924, Э 4. Печатается по изд.: А.С. Грин. Полн. собр. соч., т. 5, Л., Мысль, 1927.

  

   Огонь и вода. Впервые, под заглавием "Невозможное - но случилось", - "Синий журнал", 1916, No 9.

  

   Гнев отца. Впервые - журнал "Красная нива", 1929, No 41.

  

   Акварель. Впервые опубликован в журнале "Красная нива", 1928, No 2-6.

  

   Измена. Впервые - журнал "Красная нива", 1929, No 2. Печатается по сборнику "Огонь и вода", М., Федерация. 1930.

  

   Два обещания. Впервые - журнал "Красная нива", 1927, No 17.

   Глаголь коридора - коридор в форме буквы "Г" (по старославянски - "глаголь").

  

   Враги. Впервые - журнал "Огонек", 1917, No 14.

   Кювье, Жорж (1769-1832) - французский естествоиспытатель.

  

   Истребитель. Впервые - журнал "Пламя", 1919, No 60.

  

   Барка на Зеленом канале. Впервые - журнал "Всемирная панорама", 1909, No 27. Под заглавием "Ловушка для крыс" - газета "Петроградский листок", 1916, 9-10 сентября. Печатается по сборнику "Огонь и вода", М., Федерация, 1930.

  

   Отравленный остров. Впервые, под заглавием "Сказка далекого океана", - журнал "Огонек", 1916, No 36.

   Фокзейль - один из передних парусов на судне.

  

   Легенда о Фергюсоне. Впервые - журнал "Смена", 1927, No 7.

   Шестьдесят шесть - карточная игра.

   Корнет-а-пистон - медный духовой музыкальный инструмент.

  

   Наивный Туссалетто. Впервые - журнал "Аргус", 1913, No 8. Под заглавием "Грозное поручение" - "Синий журнал", 1918, No 14. Печатается по сборнику "Огонь и вода", М., Федерация, 1930.

   Стилет - небольшой кинжал с трехгранным клинком.

  

   Ученик чародея. Впервые - журнал "Огонек", 1917, No 17. Печатается по сборнику "Огонь и вода", М., Федерация, 1930.

  

   Лесная драма. Впервые - журнал "Всемирная панорама", 1911, No 31. Печатается по сборнику "Огонь и вода", М., Федерация, 1930.

  

   Сила непостижимого. Впервые - журнал "Огонек", 1918, No 8.

  

   Новогодний праздник отца и маленькой дочери. Впервые - "Красная газета", веч. вып., 1922, 30 декабря.

  

   Путешественник Уы-Фью-Эой. Впервые - "Красная газета", веч. вып., 1923, 31 января.

   Пассат - постоянный северо-восточный ветер.

   Зефир - здесь: теплый западный ветер.

   Мистраль - холодный северный или северо-восточный ветер.

   Аквилон - сильный северный ветер.

   Триремы - у древних римлян - суда с тремя рядами весел.

   Кардиф - здесь: уголь - от английского города Кардиффа, известного угольными шахтами.

  

   Белый шар. Впервые - журнал "Товарищ Терентий" (Свердловск), 1924, No 8.

  

   Четырнадцать футов. Впервые - журнал "Красная нива", 1925, No 24.

  

   Встречи и приключения. Впервые, в другой редакции, под заглавием "Встречи и заключения", - журнал "Нева", 1960, No 8.

   "Теодор Нетте"  - Нетте Т.И. (1896-1926) - советский дипломатический курьер, убитый в буржуазной Латвии при исполнении служебных обязанностей. Его именем был назван пароход на Черном море.

  

   Слабость Даниэля Хортона. Впервые - журнал "Красная нива", 1927, No 29.

   Купер, Джеймс Феним ор (1789-1851) - американский писатель, автор серии романов о североамериканских индейцах.

   Нетти Бампо - охотник, герой серии романов Ф.Купера "Кожаный чулок".

   Гуроны - племя североамериканских индейцев.

  

   Ветка омелы. Впервые - журнал "Красная нива", 1929, No 21.

   Крутиков Н.В.  - юрист Союза писателей СССР.

  

   Вор в лесу. Впервые - журнал "Красная нива", 1929, No 52.

  

   Бархатная портьера. Впервые, с предисловием М.Шагинян, - журнал "Красная новь", 1933, No 5.

  

   Пари. Впервые - журнал "Красная новь", 1933, No 5.

  

   Комендант порта. Впервые - журнал "Красная новь", 1933, No 5.

  

   Эспланада - широкая улица с аллеями посредине.

   Суперкарго - лицо, ведающее приемом и выдачей груза на судне, обычно - второй помощник капитана.

  

   Светящийся жук.

  

   И без тебя - с тобой. Артур (франц.).

  

   Настоящие имена всех моих друзей и знакомых не могут быть упомянуты по вполне понятным причинам. - А.С.Г.

  

   Из "Зимней сказки" Шекспира.