Ауслендер Сергей Абрамович - Некоторые достойные внимания случаи из жизни Луки Бедо

align="justify">   Магъ стоялъ съ простертыми руками на возвышеньѣ около стола съ чашами и свѣтильниками. Рядомъ съ нимъ сидѣла маркиза и стоялъ, прижавшись къ стѣнѣ, только что посвященный, небольшого роста достаточно толстый человѣкъ съ замѣтнымъ брюшкомъ въ голубомъ придворномъ костюмѣ, который былъ виденъ подъ незапахнутой туникой; короткими бѣлыми пальцами въ перстняхъ, онъ вертѣлъ, чѣмъ-то смущенный, золотую табакерку.

   Первый увидалъ магъ, склонился до полу, и тогда всѣ обернулись на меня: кто со страхомъ, кто съ любопытствомъ, кто съ восторгомъ, и

  

   74

  

   нѣсколько минутъ царила тишина, которую первый я нарушилъ словами: "Миръ вамъ".

   По данному магомъ знаку, они всѣ. окружили меня, продолжая свой еще болѣе изступленный танецъ. Я же, увидѣвъ себя въ большое зеркало, вставленное въ потолокъ залы, не узнавалъ своего тѣла, такъ ново и неожиданно прекрасно казалось оно мнѣ, обнаженное и отраженное при мелькающемъ свѣтѣ.

   Мног³е, подражая мнѣ, обнажались и размахивали тирсами и вѣтками. Магъ подалъ мнѣ чашу, изъ которой, отпивъ, я причастилъ всѣхъ по очереди, каждаго цѣлуя и отвѣчая на задаваемые вопросы. Послѣдняя подошла маркиза, подъ руку съ новопосвященнымъ. Я сказалъ ему, какъ было условлено: "Смерть или вѣчная слава - все зависитъ отъ твоей рѣшительности. Мужайся, будь достоинъ своей судьбы".

   Я замѣтилъ, какъ его пухлый подбородокъ вздрагивалъ, и какъ, отходя, онъ тихо сказалъ маркизѣ, пожимая ея руку:

   - Такъ, сударыня, это рѣшено.

  

  

  

   Прохаживаясь по темной залѣ, освѣщаемой только изъ полуоткрытой двери маленькой

  

  

   гостиной, гдѣ бабушка маркизы, графиня Маргарита Гренелль, раскладывала свой безконечный пасьянсъ, я въ тысячный разъ обдумывалъ печальное и смѣшное положен³е любовника, почти не видящаго своей возлюбленной, изъ котораго я не умѣлъ выйти.

   Всегда чѣмъ-то занятой, куда-то торопящейся маркизѣ, казалось, было совсѣмъ не до меня, и мимолетный поцѣлуй мнѣ приходилось считать еще за особую милость, выпадавшую не каждый день.

   Много разъ принимаемое рѣшен³е покинуть отель маркизы въ узкой улицѣ Дофина съ высокимъ подъѣздомъ и привратникомъ въ голубой ливреѣ, я никакъ не могъ исполнить, вслѣдств³е какой-то непонятной, впервые испытанной мною, силы очарован³я этой женщины.

   И много вечеровъ, какъ сегодня, провелъ я, ходя по темной залѣ, томясь и скучая.

   Печальной казалась мнѣ моя розовая комната, такъ радовавшая вначалѣ, съ клавесинами и туалетнымъ столикомъ, напоминающими скорѣе спальню невѣсты-монастырки, чѣмъ пр³ютъ горестныхъ размышлен³й лю-овника получившей столь печальную извѣстность госпожи де-Жефруа.

   Старая дама часто пыталась утѣшить меня. Разсказы и шутки этой бодрой, красивой

  

   76

  

   старухи, одѣвающейся по модѣ, всегда въ прическѣ и пудрѣ, и хранящей въ своей памяти много то печальныхъ, то смѣшныхъ или трогательныхъ анекдотовъ стараго двора, все-таки, хоть нѣсколько, развлекали мое воображенье. Такъ и сегодня, находившись до тупой усталости, я сидѣлъ въ креслѣ противъ графини, которая раскладывала свои карты на маленькомъ столикѣ, у дивана, между двухъ свѣчей.

   - "Ея парт³я была очень сильна, и самъ Шуазель уже подумывалъ, какъ бы помириться съ ними, когда откуда-то явился кавалеръ Ворсье, предложивш³й покончить со всѣмъ этимъ однимъ ударомъ, не прибѣгая однако къ яду и клеветѣ. Еле-еле удалось намъ уговорить герцога подождать до послѣдней попытки, тѣмъ болѣе, что въ случаѣ неудачи никто, кромѣ Ворсье, не страдалъ. Когда представляли его ко двору, кто бы могъ подумать, какъ далеко пойдетъ этотъ скромный, смазливеньк³й мальчикъ. Краснѣлъ онъ при каждомъ словѣ чуть не до слезъ, а игру повелъ съ перваго же раза тонкую и хитрую. Послѣ второго пр³ема онъ былъ уже приглашенъ на половину фаворитки, и черезъ недѣлю о немъ заговорили. Но вѣдь его величество былъ не ревнивъ и только смѣялся, когда услужливые счетчики доносили,

  

  

   что за двѣ недѣли у нихъ было пятнадцать свидан³й. Шуазель выходилъ изъ себя, думая что мальчишка насъ надулъ, но вскорѣ Ворсье доказалъ, что онъ умѣетъ исполнять обѣщан³я".

   Разложивъ снова стасованныя карты, графиня продолжала:

   "Однажды, встрѣтившись со своей любовницей на парадной лѣстницѣ, онъ взялъ ее за подбородокъ какъ бы съ наивной игривостью и сказалъ самымъ невиннымъ тономъ: "а вѣдь ты начинаешь толстѣть, милочка". Та въ первую минуту ничего не поняла и только засмѣялась; а услужливые люди всегда тутъ какъ тутъ: языки заработали, и къ вечеру фавориткѣ было приказано выѣхать изъ Версаля даже безъ прощальной ауд³енц³и. Одинъ изъ ея братьевъ вызывалъ Ворсьена дуэль, но король запретилъ имъ драться; а вечеромъ, когда мы собрались у королевы, его величество совершенно неожиданно тоже пожаловалъ туда и былъ очень въ духѣ. Мы представили ему уже неофиц³ально Ворсье,и онъ сказалъ ему:

   - Вы, сударь, не лишены остроум³я, но, запомните, я люблю только удачныя остроты.

   "Съ тѣхъ поръ кавалеръ пошелъ въ гору, пока дѣло съ болонками госпожи де-Мондевиль не погубило его"...

  

   78

  

   Шумъ подъѣхавшей кареты помѣшалъ мнѣ узнать дальнѣйшую судьбу кавалера Ворсье и болонокъ госпожи Мондевиль.

   Маркиза прошла въ свою комнату и черезъ минуту вынесла небольшой свертокъ бумагъ, которыя она и принялась жечь на свѣчкѣ, обжигая пальцы и не снимая своего синяго бархатнаго плаща, запорошеннаго слегка мокрымъ снѣгомъ.

   Уничтоживъ всѣ бумаги, она сказала: "Лука, поклянитесь, что вы въ память вашей любви, съ которой вы не устаете приставать ко мнѣ каждый день, исполните все, что я вамъ скажу".

   Пораженный ея еще большей чѣмъ всегда блѣдностью и страннымъ блескомъ глазъ, я растерялся и молчалъ.

   - Ну, что же? Вы струсили! - воскликнула она нетерпѣливо и грубо.

   Въ это время стукъ въ входныя двери потрясъ весь домъ. Нѣсколько слугъ съ испуганными лицами и фонарями пробѣжали по темнымъ комнатамъ.

   - Уже поздно,-прошептала маркиза, опускаясь въ кресло, но сейчасъ же, преодолѣвъ минутную слабость, она заговорила: - Вотъ ключъ, откройте имъ шкапъ и вы найдете тайный выходъ. Умоляю васъ, если вы не хотите сами ничего сдѣлать для меня, то хоть увѣдомьте друзей. Вотъ адреса.

  

  

   - Я умру за васъ, сударыня, - воскликнулъ я такъ горячо, что маркиза невольно улыбнулась. Поцѣловавъ меня, она сказала: "Спѣшите".

   Задержавшись на темной узкой лѣстницѣ, я слышалъ громк³й мужской голосъ: "Маркиза Варвара-Анна-Клементина Жефруа, по постановлен³ю совѣта и приказан³ю короля объявляю вамъ, что вы арестованы".

   Что-то тяжелое упало на коверъ. Вѣроятно, это старая графиня лишилась чувствъ.

  

  

  

   За ночь навалило столько снѣгу, что я съ трудомъ пробрался къ занесенной сугробами двери небольшого, нѣсколько провинц³альнаго на видъ домика господина Летажа, перваго стоящаго въ моемъ спискѣ друзей маркизы. На мой стукъ дверь открыла молодая, некрасивая служанка и провела меня по свѣтлой комнатѣ наверхъ.

   Съ самаго низа слышные звуки клавесина смолкли, только когда я открылъ дверь въ большую, очень свѣтлую комнату. Молодой человѣкъ въ утреннемъ туалетѣ, безъ парика и въ голубыхъ чулкахъ съ бѣлымъ узоромъ поднялся мнѣ навстрѣчу отъ инструмента, на

  

   80

  

   пюпитрѣ котораго лежалъ небольшой кусокъ бумаги и карандашъ, изъ чего я понялъ, что вижу передъ собой самого композитора, господина Летажа, достаточно извѣстнаго томными, свободными пѣсенками не только при дворѣ, но и въ большой публикѣ,

   Первую минуту онъ нѣсколько смутилъ меня быстрыми движен³ями и словами, произносимыми съ какимъ-то преувеличеннымъ одушевлен³емъ.

  - Не называйте своего имени, - воскликнулъ онъ, - я васъ узнаю. Я хорошо помню, что я васъ видѣлъ. Ба, да вѣдь это самъ Прекрасный сдѣлалъ честь посѣтить меня! Повѣрьте, мы всѣ были заинтригованы вашимъ появлен³емъ и такимъ же быстрымъ исчезновен³емъ. Вѣроятно, маркиза боялась показывать васъ. Да, да?

  - Маркиза арестована сегодня ночью, - прервалъ я его наконецъ.

   Казалось, онъ нѣсколько смутился, но заговорилъ еще быстрѣе:

   - Этого слѣдовало ожидать. Такая неосторожность. Она погубитъ насъ всѣхъ. Хорошо, что мы не сдѣлали рѣшительнаго шага.

   Онъ быстро ходилъ по свѣтлой квадратной комнатѣ, размахивая руками, то останавливаясь противъ меня, то садясь у клавесина и беря на немъ нѣсколько аккордовъ.

  

  

   Онъ былъ небольшого роста съ блѣднымъ, какъ бы утомленнымъ лицомъ и тонко подведенными голубой краской, несмотря на ранн³й часъ, глазами.

   Неожиданно онъ повернулся ко мнѣ.

   - Вы нашъ другъ? Вы знаете все и готовы умереть за наше дѣло? Это очень серьезно!

   Взглядъ его, острый и холодный, въ первый разъ остановился на мнѣ, такъ какъ до сихъ поръ онъ глядѣлъ куда-то въ сторону. Я смутился еще разъ, уже нѣсколько оправившись съ начала разговора.

   Не дожидаясь моего отвѣта, Летажъ подошелъ къ портрету, закрытому густой вуалью и, вставъ на стулъ, откинулъ ее.

   Въ розахъ былъ виденъ тонк³й профиль дѣвушки. Золотая корона, какъ с³янье, вѣнчали ее; тонкимъ узоромъ портретъ былъ просѣченъ около глаза. Вглядѣвшись пристальнѣй, я узналъ сильно измѣненныя черты Мар³и-Антуанеты, вѣроятно еще дофиной.

   - Королева! - воскликнулъ я.

   Онъ же нѣсколько минутъ не могъ оторваться отъ нея и съ какой-то новой улыбкой, обернувшись ко мнѣ, заговорилъ:

   - Развѣ мы не умремъ за нее. Великая королева; величайшая изъ носившихъ корону. Благостно расточившая намъ свою красоту. Любовница Вѣчности. Божественная. Вы не

  

   82

  

   видали ея. Вы не касались ея. Что вы знаете. Что вы можете говорить о красотѣ и любви.

   Его слова становились все менѣе понятными.

   Наконецъ онъ закрылъ портретъ, слѣзъ со стула и сказалъ совсѣмъ просто:

   - Вы имѣете очень утомленный видъ. Вы отдохнете, а потомъ я представлю васъ друзьямъ, и мы подумаемъ, что дѣлать.

   Онъ отвелъ меня въ сосѣднюю комнату, нѣсколько меньшую, но еще болѣе свѣтлую, такъ какъ солнце было прямо въ окно. По стѣнамъ было много шкаповъ; въ простѣнкахъ висѣло нѣсколько портретовъ съ таинственными надписями; на одномъ я узналъ толстаго Кал³остро.

   Вмѣсто постели я нашелъ низк³й диванъ, покрытый мягкимъ ковромъ. Служанка растопила каминъ, и я заснулъ, согрѣвшись и слыша звукиклавесинаизъ сосѣдней комнаты.

   Въ сумеркахъ я проснулся, чувствуя на себѣ чей-то взглядъ.

   Господинъ Летажъ стоялъ передо мною совсѣмъ одѣтый къ выходу.

  

  

  

   Рѣшено было,что я поселюсь вмѣстѣ съ Густавомъ Коме.

  

  

   Онъ не внушалъ мнѣ особеннаго довѣр³я своими вороватыми глазами, шрамомъ повыше брови и манерами самыми вульгарными, хотя говорили, что его даже представили ко двору; но онъ былъ веселый малый, принявш³й меня очень охотно подъ свое покровительство и даже щедро снабжавш³й карманными деньгами, шедшими, конечно, не изъ его кармана, какъ и все прожитое, пропитое и проигранное нами въ тѣ дни, что, впрочемъ, мало интересовало меня.

   У насъ были двѣ комнаты и все время свободнымъ, которое мы занимали безъ всякаго труда: днемъ - прогулками въ Булонскомъ лѣсу и визитами къ многочисленнымъ, часто очень почтеннымъ, знакомымъ Коме, вечеромъ - посѣщен³емъ театровъ, кофеенъ, маскарадовъ, притоновъ для игры и другихъ развлечен³й.

   Въ ту зиму Парижъ веселился, какъ въ далек³е годы царствован³я Помпадуръ, и публичные балы въ оперѣ, вошедш³е въ моду въ самомъ высшемъ обществѣ, были очень удачны.

   Мы не разставались съ Коме, кромѣ его отлучекъ по дѣламъ, впрочемъ, очень короткихъ, и часовъ, въ которые онъ принималъ дамъ, часто посѣщавшихъ его даже въ каретахъ, или самъ отправлялся на свидан³я, что тоже кончалось обыкновенно довольно скоро.

  

   84

  

   Это время я скромно проводилъ за чтен³емъ романовъ, которыхъ запасъ у Коме казался неистощимымъ.

   Но наша дружба кончилась чуть-чуть не смертной враждой и вотъ по какому поводу.

   Самой значительной и регулярной нашей разлукой были часы до обѣда по воскресеньямъ, которые Коме проводилъ въ своей комнатѣ, конечно, не одинъ, я же отправлялся къ господину Летажу, относившемуся ко мнѣ съ большой симпат³ей, вполнѣ раздѣляемой.

   Однажды Коме, вставъ очень озабоченнымъ какой-то запиской, запечатанной, какъ я замѣтилъ, печатью съ изображен³емъ ключа и амура, послѣ нѣкоторой заминки обратился ко мнѣ съ просьбой посидѣть дома и если придетъ его кузина Луиза, - которую, по его словамъ, онъ ждалъ сегодня въ первый разъ, самъ почти не зная, - принять ее до его прихода.

   Мелькомъ онъ замѣтилъ, что кузина его почти дѣвочка, изъ строгой семьи, что заставитъ, конечно, меня держаться съ ней совершенно скромно и прилично. Впрочемъ, онъ обѣщалъ вернуться очень скоро.

   Не придавъ особеннаго значен³я его просьбѣ, я усѣлся за читаемый мною тогда съ

  

  

   жадностью трогательный романъ аббата Прево, и, когда постучали въ дверь, я почти забылъ о предупрежден³и Коме и былъ нѣсколько удивленъ, увидавъ совсѣмъ молоденькую барышню.

   Она тоже нѣсколько смутилась, встрѣтивъ не того, кого ожидала. Вѣжливо я попросилъ ее взойти и подождать моего друга, передавъ его поручен³е посидѣть со мной.

   Послѣ короткаго разговора о погодѣ и новыхъ операхъ, я нашелъ вполнѣ приличнымъ занять барышню разсматриваньемъ картинъ, приложенныхъ къ книгѣ, рѣшивъ пропустить одну, какъ нѣсколько рискованную.

   Я положилъ книгу передъ нею, самъ вставъ сзади, чтобы перелистывать страницы и давать необходимыя объяснен³я. Мы уже прошли такъ отъѣздъ Манонъ и Де-Гр³е въ Парижъ; ихъ комнату, гдѣ они нѣжно ужинали, при чемъ Манонъ сидѣла на колѣняхъ у кавалера, и дошли до объяснен³я въ монастырѣ.

   Желая сдѣлать вполнѣ невинный комплиментъ барышнѣ, я сказалъ:

   - Вы нѣсколько похожи на Манонъ лицомъ.

   Она засмѣялась и отвѣтила съ живостью, немножко удивившей меня:

   - А вы, зато, нисколько на Де-Гр³е.

  

   86

  

   - Отчего же? - спросилъ я обиженно.

   - Да вы напоминаете мнѣ скорѣе мою подругу Алису, чѣмъ кавалера, - со смѣхомъ отвѣтила она и, быстро снявъ свою косынку, накинула ее на меня и подвела къ большому зеркалу.

   Посмотрѣвъ на себя, я долженъ былъ признаться, что, правда, во мнѣ много было дѣлающаго похожимъ на дѣвочку, даже кромѣ чистаго подбородка. Но я смотрѣлъ не только на себя. И какъ будто только что увидѣвъ, я замѣтилъ, что Луиза была очень хорошенькая и, несмотря на коротенькое платье, уже не совсѣмъ дѣвочка; тонк³й вырѣзъ, когда она сняла косынку, нѣсколько открывалъ шею; глаза ея блестѣли отъ смѣха; щеки покрылись румянцемъ; слегка пухлыя губы улыбались насмѣшливо и вызывающе; и мнѣ вдругъ захотѣлось ее поцѣловать, думая, что это всегда можно будетъ обратить въ шутку.

   Но прежде чѣмъ я успѣлъ рѣшиться, Луиза вдругъ обняла меня за голову и поцѣловала въ самыя губы со словами: "Здравствуйте, моя милая Алиса", и затѣмъ отбѣжала, какъ бы дразня и подзадоривая догнать ее, что я и не замедлилъ сдѣлать.

   Все еще принимая ея рѣзвость за простую шалость, я съ радостнымъ удивлен³емъ скоро убѣдился совершенно въ другомъ, и мы про-

  

  

   вели, вѣроятно, не очень мало времени на постели моего друга, совсѣмъ позабывъ объ осторожности и оставивъ истор³ю Манонъ Леско недосмотрѣнной въ самомъ началѣ.

   - Ахъ! - воскликнула Луиза первая, - вотъ идетъ Коме.

   Если бы я не успѣлъ схватить свою шпагу, можетъ быть, мы погибли бы оба, такъ какъ въ самомъ дѣлѣ Коме въ страшной ярости вбѣжалъ въ комнату, и только моя ловкость и его трусость помѣшали ему пустить въ ходъ что-нибудь, кромѣ ругательствъ и проклят³й.

   Моя маленькая любовница, ниспосланная мнѣ такъ неожиданно, поспѣшила скрыться я же покрывалъ ея отступлен³е.

   - Негодяй! - кричалъ Коме.-Такъ отплатилъ ты мнѣ за всю мою дружбу. Что ты сдѣлалъ съ ея невинностью!

   Но, по-совѣсти, я долженъ признаться, что это была не болѣе какъ риторическая фраза, такъ какъ опытность кузины Коме превосходила даже мою, а я не могъ назвать себя совсѣмъ невиннымъ.

  

  

  

   Маркиза К. давала маленьк³й праздникъ въ загородномъ домѣ. Я былъ въ чи-

  

   88

  

   слѣ приглашенныхъ, благодаря старан³ю Летажа.

   Собиравш³яся съ утра тучи къ полдню покрыли все небо. Хотя и предполагая, что можетъ никто не собраться въ ожидан³и грозы, мы, все-таки, поѣхали, такъ какъ моему другу необходимо было кого-то встрѣтить.

   Разсѣянно разглядывая публику, толпившуюся на пыльныхъ бульварахъ, Летажъ медленно говорилъ:

   - Странныя предчувств³я тревожатъ меня всѣ эти дни. Приближаются испытан³я, отъ которыхъ не знаю кто уцѣлѣетъ. Вянутъ розы. Но еще есть исходъ. Драгоцѣннѣйш³я мирры сохраняются въ нашихъ чашахъ. Только вѣрить. Только вѣрить, дорогой мой Лука. Вы такъ молоды и вы не забудете вашей клятвы передъ лицомъ прекраснѣйшей. Да?

   Я дремалъ въ углу кареты у желтой занавѣски, обливаясь потомъ.

   Мы пр³ѣхали одни изъ первыхъ.

   Уже приближалась гроза, и далек³я зарницы становились все явственнѣй. Окна были закрыты. На маленькомъ пруду передъ домомъ жалко трепетались, приготовленныя для фейерверка на водѣ лодки отъ вѣтра, зловѣщаго предвѣстника близкой бури.

   Высок³й человѣкъ, въ темномъ платьѣ и

  

  

   старомодномъ парикѣ, поднялся къ намъ на-встрѣчу.

   - Господинъ Гекартъ, нашъ знаменитый ясновидецъ и прорицатель, - назвалъ его мой спутникъ.

   Тотъ низко поклонился.

   Мы сидѣли въ сумеркахъ у окна, долго и тихо разговаривая. Я совсѣмъ засыпалъ.

   - Побольше терпѣн³я, - говорилъ, поводя руками, какъ заклинатель, новый знакомый. - Побольше терпѣн³я. Развѣ вы не находите, мой господинъ, что мы достаточно дѣятельны? Развѣ не удаются намъ всѣ наши замыслы? Развѣ вы не получаете безмѣрное счастье любви, оставляя намъ всѣ трудности? Развѣ вы больше не вѣрите мнѣ?

   Въ темнотѣ его лицо съ уродливо огромнымъ носомъ, толстыми губами, и странно косящими глазами, казалось грубой отврати-тельной маской.

   - Праздникъ не отмѣняется. Музыканты уже настраиваютъ свои инструменты, - сказалъ вошедш³й молодой человѣкъ въ розовомъ богатомъ костюмѣ.-Васъ ждутъ, - вполголоса добавилъ онъ, наклоняясь къ Летажу.

   Тотъ помедлилъ, какъ бы смущенный, и потомъ быстро вышелъ изъ комнаты своей легкой походкой, сопровождаемый вѣстникомъ.

  

   90

  

   Я смотрѣлъ въ окно на тяжелыя тучи и сѣрую воду. Господинъ Гекартъ тихо смѣялся сзади меня.

   - Что съ вами? - спросилъ я.

   - Скоро они узнаютъ, что имъ готовится, безъ моихъ пророчествъ, - отвѣтилъ онъ, давясь смѣхомъ.

   Молн³я совсѣмъ близкая смѣшалась съ первой ракетой на пруду.

  - А я? - спросилъ я, оборачиваясь къ странному собесѣднику.

  - Вы переживете ихъ всѣхъ и меня, - добавилъ онъ совершенно серьезно.

  - Посмотримъ, какъ веселятся трупики, - въ послѣдн³й разъ услыхалъ я его голосъ, когда мы входили въ освѣщенную залу, гдѣ дамы и кавалеры весело разговаривали въ ожидан³и танцевъ.

  

  

  

   Когда дѣла задерживали до поздней ночи господина Д., депутата изъ Н., у котораго Летажъ устроилъ меня въ качествѣ личнаго секретаря, я оставался въ спальнѣ госпожи до самаго утра.

   По правдѣ сказать частыя отлучки господина Д. въ ночныя засѣдан³я начали нѣсколько

  

  

   утомлять меня, тѣмъ болѣе что любовь Адольфины, хотя еще и не утратившей всей красоты, но все же принужденной дѣлать нѣкоторыя усил³я, чтобы скрывать свои года, мало трогала меня особенно теперь, послѣ почти полугодовой вѣрности.

   Всего тяжелѣе было ломать утренн³й сладк³й сонъ и полуодѣтому бѣжать къ себѣ, каждый разъ рискуя встрѣтиться съ кѣмъ-нибудь изъ прислуги. Впрочемъ, Адольфина тяжелую заботу не проспать положеннаго часа взяла на себя и будила меня аккуратно.

   Однажды я, какъ всегда, простился съ госпожей, когда уже разсвѣло, и, забравъ свои туфли, пробирался по скрипящимъ полови-цамъ коридора. Почти достигнувъ своей комнаты, я вдругъ совершенно неожиданно наткнулся на господина Д. Онъ сидѣлъ на подоконникѣ въ шляпѣ, плащѣ съ своими бумагами, какъ будто только что возвратившись. Онъ такъ разсѣянно поглядѣлъ на меня, что, вѣроятно. не обратилъ бы даже никакого вниман³я на мое появлен³е, если бы я самъ, растерявшись, не остановился противъ него.

   - Вотъ, вотъ, Лука, - заговорилъ онъ,- хорошо, что вы уже встали. Вы пойдете сейчасъ къ нашимъ друзьямъ и скажете - что сегодня. Вѣдь такъ было условлено.

  

   92

  

   Я кивалъ головой въ знакъ соглас³я, ничего не понимая. Когда я уже дошелъ до своей комнаты, господинъ окликнулъ меня.

   - У насъ все благополучно? Я такъ давно не былъ дома. Нѣтъ, нѣтъ. Ничего. Идите, Лука.

   Я вышелъ на улицу. Было страшно холодно. Господинъ Д. смотрѣлъ на меня все съ того же подоконника. Я не понималъ, что онъ думаетъ.

   Летажа я не засталъ дома, а Коме встрѣтилъ уже готовымъ къ выходу, и, кажется, относительно всего предупрежденнымъ гораздо болѣе, чѣмъ зналъ я самъ, вѣстникъ новостей.

   Онъ пригласилъ меня слѣдовать за нимъ, говоря, что моя помощь можетъ понадобиться, и въ первый разъ я видѣлъ его такимъ серьезнымъ.

   По мѣрѣ того какъ мы приближались къ Тюльери, все чаще и чаще попадались намъ группы оборванцевъ, женщинъ и нац³ональныхъ гвардейцевъ. Лавочницы на порогѣ своихъ лавокъ говорили, что господину Капету пришелъ капутъ.

   Коме провелъ меня боковымъ проходомъ по какимъ-то дворикамъ, переходамъ и палисадникамъ. Наконецъ, мы остановились передъ маленькой калиткой въ толстой стѣнѣ

  

  

   и пропущенные послѣ нѣкоторыхъ переговоровъ молодымъ швейцарцемъ, прошли на задн³й дворъ дворца, проходъ изъ котораго былъ еще свободенъ отъ черни.

   Хотя отдаленные звуки свалки на парад-ой лѣстницѣ и доносились сюда, но здѣсь было довольно спокойно. Конюхи проваживали лошадей въ пестрыхъ попонахъ съ гербами, и кто-то громко кричалъ изъ окна:

   - Чортъ возьми, Жанъ, гдѣ же ваши щипцы.

   Около лѣстницы Коме просилъ подождать его. Прохаживаясь отъ колонны до колонны и прислушиваясь къ выстрѣламъ и крикамъ, я провелъ такъ довольно много времени въ полномъ невѣдѣн³и того, что совершалось. Наконецъ, Коме сбѣжалъ съ лѣстницы и успѣлъ только шепнуть:

   - Все идетъ отлично. Надо не сломать себѣ шеи.

   Почти сейчасъ же на поворотѣ галлереи показалась небольшая кучка людей. Впереди шелъ тучный человѣкъ съ тусклымъ взглядомъ и синимъ плохо выбритымъ подбородкомъ. Только когда они быстро прошли, почти задѣвая меня своими раздувающимися отъ вѣтра плащами, я понялъ, что это былъ самъ король.

   Коме сдѣлалъ знакъ мнѣ слѣдовать за

  

   94

  

   ними. Мы шли молча. Только когда мы проходили по шуршащимъ подъ ногами листьямъ неболыыого парка, король сказалъ, снимая шляпу и вытирая лобъ платкомъ.

   - Какая въ этомъ году ранняя осень!

   Сзади насъ догоняла королева, окруженная небольшой свитой. Изъ-за деревьевъ быстро приблизился къ ней человѣкъ въ сѣромъ мѣховомъ плащѣ. Онъ упалъ на колѣни и о чемъ-то просилъ королеву; та, не останавливаясь, отвѣтила ему съ улыбкой и знакомъ просила встать. Мы всѣ издали наблюдали эту сцену.

   Кто-то тихо спросилъ: "Кто это?" и другой голосъ отвѣтилъ съ поспѣшностью: "Летажъ, онъ большой фантазеръ, но можетъ быть опасенъ". Дѣйствительно, я узналъ блѣдное лицо моего друга между голыхъ вѣтвей. Онъ смѣшался со свитой королевы.

   Около манежа огромная толпа окружила насъ со свистомъ и криками. Нѣсколько швейцарцевъ съ трудомъ проложили намъ дорогу. Когда рѣшетка собран³я захлопнулась за королевскимъ семействомъ, мы остались прижатыми къ стѣнѣ въ весьма затруднительномъ положен³и.

   - Погодите, молодчики, вамъ еще выпустятъ кишки, - наступая прямо на насъ съ

  

  

   Коме и привлекая вниман³е толпы, орала какая-то отвратительная мегера.

   - Потише, тетушка. Какъ бы тебѣ самой не попробовать веревки, - отругивался Коме и вдругъ, выпрямившись во весь ростъ, крикнулъ: - Долой господина Veto. Смерть Капетамъ.

   Неожиданный возгласъ его былъ принятъ общимъ одобрен³емъ. Совсѣмъ близко отъ насъ я замѣтилъ блѣдное лицо Летажа съ только подведенными голубой краской глазами.

   - Измѣнникъ! Собака! - захлебывался онъ. - Что же это будетъ?

   Онъ готовъ былъ броситься на Коме, но въ ту же минуту тяжелый кулакъ гвардейца, стоящаго рядомъ со мной, опустился на его голову.

   Коме тащилъ меня изъ свалки, начавшейся надъ тѣломъ Летажа, моего бѣднаго, злополучнаго друга.

  

  

  

   Три дня и три ночи высидѣлъ я въ комнатѣ Коме и въ первый разъ узналъ тревожную тоску, когда все будущее представляется тяжелымъ тупикомъ и мучительно

  

   96

  

   мечтается о какомъ-то давно утерянномъ покоѣ.

   Впрочемъ, Коме очень скоро сумѣлъ разсѣять мои мрачныя мысли. Кромѣ изряднаго куска копченаго гуся и бутылки, которую мы тотчасъ роспили, Коме принесъ пресмѣшной костюмъ: желтыя нанковыя панталоны, уродливый камзолъ чуть не до пятъ и красный колпакъ. Самъ одѣтый въ такой же точно, онъ этотъ предложилъ мнѣ въ замѣну, какъ онъ выразился, моихъ тряпокъ, совершенно не идущихъ къ добрымъ гражданамъ прихода св. Якова, каковыми мы теперь должны стать, чтобы избѣжать участи всѣхъ нашихъ друзей, - маркизовъ, герцоговъ, виконтовъ и прочей швали, въ компан³и съ которыми не такъ трудно отправиться къ праотцамъ гораздо скорѣе, чѣмъ предполагаешь.

   Изъ этихъ словъ, хотя и произнесенныхъ съ шуточной гримасой, я понялъ, что положен³е дѣлъ очень печально.

   - Впрочемъ, - добавилъ Коме,- если держать ухо востро, то еще можно кое-чѣмъ поживиться и отъ падали.

   Я обѣщалъ ему повиноваться во всемъ, такъ какъ быть покинутымъ этимъ человѣкомъ казалось мнѣ послѣднимъ концомъ.

   Низкая, видимо наскоро приспособленная для клуба комната была уже биткомъ

  

  

   набита, и, протискиваясь сначала за Коме, я вскорѣ застрялъ среди какой-то очень подозрительной компан³и.

   Гдѣ-то далеко говорилъ не видный и почти не слышный ораторъ. Слова его заглушались привѣтственными криками и аплодисментами.

   Женщины рядомъ со мной, объявляя, что онѣ помрутъ отъ жары, сняли свои кофты, оставаясь въ однѣхъ юбкахъ.

   Мужчины весьма недвусмысленно ухаживали за ними.

  - Луи, не нажимайте такъ сильно. Право, такъ даже вредно, - жеманно пищалъ кто-то.

  - Чьи это руки? Уберите ихъ. Вѣдь, это нахальство.

   Было такъ тѣсно, что и въ самомъ дѣлѣ нельзя было разобрать, чьи руки и тѣла сплетались вокругъ.

  - Душечка, какая же добрая санкюлотка стала бы обращать вниман³е на так³е пустяки.

  - Только одинъ разъ.Только одинъ разъ, - шептались около меня.

   Тщетно пытался я или пробраться впередъ или вернуться къ выходу.

   Какая-то молодая еще женщина, замѣтивъ мои усил³я, засмѣялась и сказала:

   - Что, мальчикъ, тебѣ, кажется, не нра-

  

   98

  

   вится общество истинныхъ патр³отовъ. Или это я возбуждаю тебя, что ты такъ ерзаешь.

   - Стану я обращать вниман³е на всякую тварь, - отвѣтилъ я довольно нелюбезно, стараясь отдѣлаться отъ новаго затруднен³я, такъ какъ она, кажется, уже обнимала меня, пользуясь давкой, а мнѣ сейчасъ было совсѣмъ не до того. Вѣроятно, скандалъ не кончился бы такъ скоро, если бы Коме, наконецъ, не протискался и не освободилъ ловкимъ ударомъ меня изъ рукъ женщины, оравшей во все горло, что я недотрога и навѣрно шп³онъ.

   Мы оставили залу какъ разъ въ ту минуту, когда среди сравнительной тишины раздался рѣзк³й, слегка гнусавый голосъ новаго оратора:,

   - Кто не сумѣлъ принять благодѣтельныхъ даровъ священной свободы - для тѣхъ смерть. Жизнь и счастье отнынѣ не тиранамъ, а только свободнымъ, братски равнымъ гражданамъ. Такъ...

   На улицѣ мы подождали спутниковъ Коме, въ которыхъ я узналъ подъ уродливыми костюмами изящныхъ знакомыхъ Летажа и его друзей.

   Они тоже, кажется, узнали меня, но мы ни словомъ не выдали другъ друга, молча отправившись за Коме. Онъ привелъ насъ въ зад-

  

  

   нюю комнату небольшого кабачка, съ толстымъ хозяиномъ котораго обмѣнялся условнымъ знаками.

   Оставшись наединѣ, мы могли узнать другъ друга и дать волю языкамъ, такъ какъ событ³й самыхъ удивительныхъ и печальныхъ произошло за эти дни множество, и уже многихъ нашихъ друзей мы могли оплакивать на досугѣ.

   Поговоривъ сначала о дѣлахъ для меня совершенно непонятныхъ, о какихъ-то запискахъ, каретахъ на условленномъ мѣстѣ, запасахъ оруж³я и тому подобномъ, Коме сказалъ, что для отвода глазъ необходимо спросить вина и перекинуться картами. Друзья наши охотно согласились. Коме высыпалъ горсть золотыхъ и колоду картъ; каждый послѣдовавъ его примѣру, вынулъ свой кошелекъ, нѣкоторые довольно туго набитые, какъ мы скоро убѣдились.

   Уже игра была въ самомъ разгарѣ, когда Коме выкинулъ штуку, сначала принятую за шутку, а потомъ показавшуюся мнѣ очень остроумной.

   Разговоръ зашелъ о новыхъ порядкахъ, и мы много смѣялись надъ напыщенностю рѣчей даже самыхъ обыкновенныхъ по смыслу, которыми заговорили мясники и парикмахеры, вдругъ очутивш³еся во главѣ правлен³я.

  

   100

  

   Вставъ въ торжественную позу, Коме сказалъ, какъ бы передразнивая кого-то:

   - Ни съ мѣста. Я арестую васъ всѣхъ. Всѣ ваши замыслы выданы вѣрнѣйшему слугѣ республики.

   Прежде чѣмъ кто-нибудь успѣлъ опомниться, онъ распахнулъ дверь, заложенную крючкомъ, и мы увидѣли цѣлый отрядъ городской милиц³и.

   Пока солдаты справлялись съ арестованными, мы ловко, хотя и безъ уговора, припрятали ихъ кошельки и важно вышли на улицу.

  

  

  

   Черезъ недѣлю я уже получилъ первую записку отъ Фелисьенъ, прекрасной тюремщицы, гдѣ она спрашивала, кто я и что мнѣ нужно. Не колеблясь, я отвѣчалъ: "Свободы и любви", потомъ разорвалъ и написалъ снова: "Любви и свободы".

   Три дня не поднималась желтая занавѣска въ урочный часъ нашихъ прогулокъ. На четвертый же я нашелъ: "Завтра. Ждите, когда всѣ лягутъ".

   Конечно, я не подѣлился своею новостью съ Коме, холодно отвѣтивъ на его вопросъ: "какъ дѣла?", что дѣвчонка капризничаетъ

  

  

   и жеманится, и, кажется, дальше канители записокъ и поклоновъ дѣло не пойдетъ.

   Онъ старался утѣшить меня говоря, что кто же можетъ устоять, если я захочу. Я дѣлалъ видъ, что не вѣрю ему, и былъ печаленъ и какъ бы обезкураженъ, скрывая тѣмъ свое волнен³е.

   Выйдя на другой день только вечеромъ, я засталъ все наше общество въ сборѣ.

  - Вы собираетесь сегодня въ оперу? - спросила меня госпожа Ц.

  - Нѣтъ, я не желаю пропускать одного очень пикантнаго свиданья, всѣ подробности котораго, надѣюсь, завтра позабавятъ васъ, - отвѣчалъ я, безъ труда попадая на этотъ разъ въ тонъ нашей глупой забавы.

   Рано ушелъ я къ себѣ, выдерживая роль нетерпѣливаго и разстроеннаго любовника. Долго пролежалъ въ сумеркахъ на своей кровати съ открытыми глазами, прислушиваясь, какъ постепенно замирали шаги и голоса въ сосѣднихъ помѣщен³яхъ.

   Прошло не мало времени ужъ въ полной темнотѣ, и было, вѣроятно, не меньше 11 часовъ ночи, когда, наконецъ, я услышалъ легк³е незнакомые шаги по коридору.

   Тихо открылся замокъ, и на порогѣ, въ тускломъ пятнѣ мигающаго фонаря я увидѣлъ тоненькаго мальчика въ зеленомъ плащѣ.

  

   102

  

   Молча подалъ онъ мнѣ такой же (так³е плащи носили наши тюремщики) и, давъ знакъ молчан³я, повелъ за собой.

   Только когда мы прошли темнымъ дворомъ и, открывъ маленькую калитку, вышли, наконецъ, на улицу, я вдругъ догадался, что молчаливый, стройный мальчикъ не кто другой, какъ сама Фелисьенъ.

   Эта простая мысль почему-то не приходила мнѣ въ голову первыя минуты, можетъ быть потому, что я думалъ о свободѣ гораздо больше, чѣмъ объ освободительницѣ.

   Долго шли мы по спящему городу, заворачивая въ улицы и переулки, неузнаваемые мной. Я молчалъ. Мой спутникъ тоже не сказалъ еще ни слова, закрывая лицо плащомъ такъ, что только одинъ разъ удалось мнѣ разглядѣть тонк³я изогнутыя брови и блестящ³е надъ ними глаза.