Ауслендер Сергей Абрамович - Некоторые достойные внимания случаи из жизни Луки Бедо

   Сергей Ауслендер

  

  

   Источник текста: С. Ауслендер. Золотые яблоки. Рассказы. М.: Книгоиздательство "Гриф", 1908, стр. 43 - 114.

   OCR: В. Г. Есаулов, 15 марта 2010 г.

  

  

   Самъ будучи аптекаремъ, мой отецъ почему-то для меня не хотѣлъ своей професс³и и, имѣя въ Нантѣ старымъ другомъ адвоката господина Кюбэ, рѣшилъ, когда мнѣ исполнилось семнадцать лѣтъ, послать меня къ нему, съ тѣмъ чтобы пополнить мое скудное образован³е и пр³учить къ дѣламъ, требующимъ знан³я законовъ и ловкости кляузника.

   Впервые длинное путешеств³е и новизна жизни въ такомъ сравнительно съ нашимъ большомъ городѣ, какъ Нантъ, настолько прелыцала мое воображен³е, что я безъ особаго сожалѣн³я покидалъ родительск³й домъ, хотя дѣтство мое и прошло въ немъ радостнымъ и привольнымъ, и я, не зная ничего другого, вполнѣ довольствовался нашей тихою жизнью.

  

  

   Не рѣшаясь отпустить меня одного, отецъ очень обрадовался, найдя попутчиковъ въ лицѣ семейства Дюклю.

   Нашъ десятидневный переѣздъ мы совершили въ слѣдующемъ строго поддерживаемомъ господиномъ Дюклю порядкѣ: впереди большая повозка съ вещами подъ наблюден³емъ стараго Жюстена, потомъ дормезъ съ господиномъ и дѣтьми и сзади карета съ барышней и госпожей; я же, будучи верхомъ, могъ постоянно мѣнять свое мѣсто, что первые дни очень развлекало меня.

   Ничто не сближаетъ такъ, какъ совмѣстное путешеств³е, и черезъ день эти совершенно незнакомые люди казались мнѣ близкими и милыми.

   Не обращая сначала никакого вниман³я на Эльвину и даже нѣсколько стѣсняясь ея, какъ часто свойственно подросткамъ, еще не привыкшимъ къ барышнямъ, я уже на трет³й день, благодаря ея ласковому и простому обхожден³ю, охотнѣе всего ѣхалъ у задняго колеса кареты съ ея стороны, весело болтая или слушая ея разсказы, хотя она была моложе меня на годъ.

   Стройная почти до худобы, съ тонкимъ лицомъ, съ сѣрыми веселыми глазами и свѣтлыми волосами, гладко зачесанными въ двѣ косы, въ еще коротенькомъ платьѣ, она ка-

  

   46

  

   залась почти дѣвочкой съ острыми локтями и нѣсколько угловатыми движеньями.

   Когда въ полдень старуха засыпала и лошади едва тащились измученныя жарой, оводами и песчаной дорогой, я подъѣзжалъ совсѣмъ близко къ окну кареты, и Эльвина, высунувшись, брала своей тонкой рукой съ голубымъ амуромъ на маленькомъ колечкѣ мизинца за уздечку мою лошадь и, заставивъ меня нагнуться, тихо разсказывала о томъ что она уже кончила свой курсъ въ монастырѣ, что въ Лавилѣ ее ожидаетъ женихъ, котораго она никогда не видала, что она ни за что не выйдетъ за него, если онъ не сумѣетъ ей понравиться и что, впрочемъ, это ничего не значитъ, что ея мать, выходя замужъ, тоже была влюблена въ другого и мужъ не помѣшалъ ихъ счастью, и еще много про себя, свою семыо, про монастырь и городск³я сплетни, или разспрашивала меня и иногда приводила въ смущен³е вопросами, любилъ ли я кого-нибудь и кого люблю теперь.

   Мы останавливались въ маленькихъ сельскихъ гостинницахъ, старательно минуя больш³е города, такъ какъ господинъ Дюклю говорилъ, что тамъ дорого и небезопасно, хотя мнѣ казалось, что как³я-то и друг³я причины побуждали его къ этому.

   Уже наканунѣ Нанта мы остановились на

  

  

   опушкѣ рощи, чтобы исправить что-то въ сломавшемся дормезѣ, и дѣти съ Эльвиной собирали землянику, а я, шаля, наѣзжалъ на нихъ.

   - Сударь! - кричала Эльвина съ уморительно серьезнымъ видомъ. - Сударь! Вамъ не поздоровится, если вы не прекратите своихъ шутокъ.

   Она была въ синемъ плащѣ съ капюшономъ на красной подкладкѣ и маленькой шляпѣ.

   - Что же вы можете со мной сдѣлать? - спрашивалъ я съ задоромъ.

   - Я стащу васъ съ вашей клячи.

  - Для этого вамъ придется занять мое мѣсто.

  - Это не представитъ никакихъ затруднен³й.

   - А ваши юбки?

   - Неучъ! Онъ не видалъ катающихся барышенъ!

   Мы шутя поспорили, можетъ ли Эльвина сѣсть на сѣдло, и, вся раскраснѣвшись, съ развѣвающимися волосами, она схватилась за луку и, быстро вставъ на мой сапогъ, вскочила на сѣдло такъ неожиданно, что мнѣ пришлось взять ее обѣими руками и крѣпко прижать къ себѣ, чтобы намъ обоимъ не упасть съ тронувшей лошади.

  

   48

  

   - Ну что!-воскликнула она со смѣхомъ, оборачиваясь ко мнѣ такъ близко, что наши лица почти встрѣтились и я чувствовалъ, если не прикосновен³е, то сладк³й ароматъ земляники съ ея губъ.

   Господинъ Дюклю закричалъ, что так³я шутки неприличны и небезопасны; и вскорѣ мы тронулись въ путь черезъ рощу, сквозь которую краснѣло закатное небо, обмѣниваясь взорами, какъ будто бы имѣющими какую-то тайну.

   На другой день мы простились у воротъ Нанта, и Эльвина призналась, что она любитъ меня, обѣщая писать и не забыть, не-смотря на жениха и возможную свадьбу.

  

  

  

   Я нашелъ господина Кюбэ въ маленькомъ садикѣ передъ домомъ въ красномъ вязаномъ колпакѣ съ лейкой въ рукахъ. Это былъ высок³й костлявый старикъ съ подстриженной бородкой безъ усовъ, съ блуждающимъ взглядомъ и нѣсколько странными манерами, къ которымъ я, впрочемъ, скоро привыкъ.

   На мой вопросъ: "здѣсь ли живетъ господинъ Кюбэ", онъ страшно загримасничалъ и

  

  

   закричалъ такимъ пронзительнымъ голосомъ, что я даже вздрогнулъ отъ неожиданности:

   - Что! Кому еще понадобился господинъ Кюбэ? Попрошайкамъ изъ аббатства? жандармамъ? На что годенъ еще господинъ Кюбэ?

   Однако, замѣтивъ мое смущен³е, онъ тотчасъ успокоился и, одѣвъ очки, началъ читать поданное мною письмо отъ отца. Узнавъ изъ него, кто я, онъ обнялъ меня и повелъ въ домъ, бормоча: "Да, да, Лука Бедо. Такъ. Такъ." Въ комнатахъ насъ встрѣтила Клементина, экономка господина Кюбэ, добрая, хотя и худощавая женщина. Она накормила меня холоднымъ мясомъ съ салатомъ въ то время какъ Кюбэ, заложивъ руки за спину, быстро ходилъ по комнатѣ, продолжая какъ бы начатый съ кѣмъ-то раныне безсвязный разговоръ:

   - Налогъ на хлѣбъ! Удивительно остроумно! Разгильдяи и попы - вотъ съ кѣмъ нужно прежде всего справиться.

   Онъ показался мнѣ нѣсколько не въ своемъ умѣ и скоро я пересталъ обращать вниман³е на его почти не прерывающ³яся слова.

   Мнѣ отвели довольно болыыую комнату съ окномъ на солнце и огородъ, изъ-за котораго не чувствовалось города, хотя соборы и ви-

  

   50

  

   дѣлись за высокимъ заборомъ, розовѣя на закатѣ. На слѣдующ³й день господинъ Кюбэ принесъ мнѣ связку книгъ, среди которыхъ я нашелъ трагед³и Вольтера, письмо Руссо, нѣсколько трактатовъ объ управлен³и и свободѣ, а также Сенеку и Цицерона, такъ какъ еще отецъ выучилъ меня латыни довольно порядочно. Чтен³емъ этихъ книгъ, искренно увлекшихъ меня, ограничивались всѣ мои занят³я безъ всякаго контроля и принужден³я.

   Самъ господинъ Кюбэ, я не замѣчалъ, чтобы занимался дѣлами, если не считать составлен³я всевозможныхъ проектовъ, доставившихъ ему репутащю безпокойнаго человѣка и политическаго дѣятеля, сочинен³я пасквилей на мѣстныхъ аббатовъ и даже самого епископа и безконечныхъ споровъ съ друзьями по вечерамъ.

   Случайно я познакомился съ однимъ изъ студентовъ Нантскаго университета, который ввелъ меня въ общество своихъ товарищей, и вскорѣ я сдѣлался равноправнымъ членомъ веселой дружеской банды, посѣщая съ ними маленьк³е кабачки и участвуя въ ихъ играхъ и состязан³яхъ.

   Одинъ изъ нихъ, Жакъ Моро, сдѣлался впослѣдств³и моимъ другомъ, оставаясь таковымъ въ многочисленныхъ случаяхъ моей полной приключен³й жизни.

  

  

   Горожане прогуливались по лугу, останавливаясь у палатокъ фокусниковъ и продавцовъ сластей и дешеваго вина или любуясь на стрѣлковъ, попадающихъ въ цѣль. Барабанъ призывалъ зрителей на представлен³е странствующихъ актеровъ. Дѣвушки ходили, взявшись за руки, оживляя пейзажъ своими разноцвѣтными платьями, и, стыдливо опуская глаза, съ благосклонной улыбкой принимали наши шутки и комплименты. Гудѣли трубы и нѣжно повизгивали скрипки оркестра.

   Мы же всѣ въ одинаковыхъ костюмахъ, въ зеленыхъ курткахъ съ бѣлыми поясамии круглыхъ шляпахъ, расположились на склонѣ горы, откуда былъ виденъ за рѣкой городъ, горящ³й стеклами оконъ на заходящемъ солнцѣ. Разстеливши плащи на травѣ, мы могли пить и ѣсть, при чемъ недостатокъ кружекъ не уменьшалъ количества выпиваемаго каждымъ по очереди; могли бѣгать внизъ вперегонку или драться на рапирахъ, собирая толпу зрителей, поощряющихъ побѣдившаго.

   Дюревиль затягивалъ старую пѣсенку:

  

   52

  

   Пей за разомъ два, не жди:

   Пьетъ земля весной дожди,

   Пьютъ деревья, пьетъ рѣка,-

   Всюду щедрая рука.

   Для чего жъ, земли сыны,

   Ротъ и горло намъ даны?

  

   Мы же подхватывали:

  

   Ахъ, ты кружка, кружка, кружка!

   Ахъ, веселая подружка!

   Губы алы, очи пьяны.

   Не страшны намъ,

   Не страшны намъ

   Добродѣтели изъяны.

  

   Дюревиль продолжалъ:

  

   За куплетомъ пой куплетъ.

   Переды³пки нѣтъ и нѣтъ;

   Вѣтеръ свищетъ, дроздъ поетъ,

   Жерновъ пѣснь свою ведетъ,-

   Для чего жъ, земли сыны,

   Ротъ и горло намъ даны?

  

   Мы же подхватывали:

  

   Ахъ, ты кружка, кружка, кружка!

   Ахъ, веселая подружка!

   Губы алы, очи пьяны.

   Не страшны намъ,

   Не страшны намъ

   Добродѣтели изъяны.

  

  

   Дюревиль продолжалъ:

  

   Въ трет³й даръ любовь дана,-

   Эту чарку пей до дна:

   Соколъ, лебедь, быкъ, оселъ -

   Ищутъ всѣ прекрасный полъ. Д

   ля чего же намъ даны

   Лицемѣрные штаны?

  

   Мы же подхватывали:

  

   Ахъ, ты кружка, кружка, кружка!

   Ахъ веселая подружка!

   Губы алы, очи пьяны.

   Не страшны намъ,

   Не страшны намъ,

   Добродѣтели изъяны.

  

   И еще дальше продолжалъ Дюревиль, вызывая шумное одобрен³е и взрывы смѣха у слушателей.

   Моро, который все время гдѣ-то скрывался у палатокъ, разыскалъ меня, запыхавш³йся и съ блестящими глазами. Отведя въ сторону, онъ смущенно и быстро спросилъ, не могу ли я дать ему денегъ. Какъ разъ на дняхъ получивъ отъ отца нѣкоторую сумму со строгимъ наставлен³емъ экономничать, я безъ колебан³я предложилъ Моро свой кошелекъ, еще не зная цѣны золоту и слишкомъ преувеличивая значен³е дружбы.

  

   54

  

   - Какую покупку хотите вы сдѣлать? - спросилъ я.

   Онъ засмѣялся и сказалъ:

   - Пожалуй я могу сдѣлать васъ участникомъ моей покупки, если вы расположены пожертвовать еще нѣсколькими золотыми. Конечно съ услов³емъ, что вы не станете мнѣ на дорогѣ, но выборъ великъ, и я могу васъ увѣрить - это совсѣмъ не то, что наши глупыя дѣвчонки, которыя ничего не умѣютъ и отъ которыхъ воняетъ лукомъ и потомъ. Эти дамы ѣдутъ въ Парижъ, и мнѣ случайно удалось получить позволен³е поужинать съ ними и привести одного или двухъ товарищей.

   Я не зналъ, что отвѣтить. Слова Моро манили еще неизвѣданнымъ и вмѣстѣ съ тѣмъ страшили, такъ какъ я зналъ любовь только по романамъ и смутнымъ ночнымъ мечтаньямъ.

   Понявъ мое колебан³е совсѣмъ иначе, Моро схватилъ меня за руку и повлекъ за собой со словами: "Ну, полно скряжничать. Право, вы не раскаетесь".

   Мы подошли къ палаткѣ, передъ заманчивыми афишами которой толпилось много народу.

   Что-то сказавъ толстой старухѣ, собиравшей деньги у входа, Моро, держа меня за руку, открылъ дверь не ту, въ которую вхо-

  

  

   дили всѣ, и я, стукнувшись о какую-то балку, увидѣлъ пестро-расписанныя кулисы и мальчика въ блестящемъ костюмѣ, въ быстромъ танцѣ кружащагося на сценѣ.

   Кто-то задернулъ занавѣску, и мы остались въ темнотѣ узкаго коридора, пробираясь ощупью черезъ доски и как³я-то тряпки, а голосъ совсѣмъ близко за стѣной кричалъ, прерываясь звонкимъ смѣхомъ, "сударь, сударь".

  

  

  

   Захваченные грозой и промоченные до послѣдней нитки сильнымъ, но быстро пронесшимся дождемъ - мы возвращались уже при солнцѣ, прорвавшемся сквозь сине-бурыя тучи.

   Наша компан³я состояла, кромѣ меня и Моро, изъ пяти дамъ и трехъ актеровъ, въ числѣ которыхъ былъ и самъ директоръ труппы, всегда нѣсколько меланхоличный Жюгедиль.

   Съ веселыми шутками мы гребли изо всѣхъ силъ, боясь опоздать къ вечернему представлен³ю, послѣднему въ этомъ городѣ. Въ осенней ясности далей и въ холодномъ воздухѣ было что-то бодрящее и вмѣстѣ печальное. Мужчины громко говорили о предстоящей

  

   56

  

   дорогѣ, а дамы мечтательно восхищались перспективой играть цѣлую зиму въ Парижѣ.

   Я откидывался такъ низко, что касался колѣнъ сидѣвшей сзади меня Гортенз³и, и видѣлъ ее лицо снизу какимъ-то новымъ. Она улыбалась мнѣ грустно и томно, имѣя очень трогательный видъ, разспустивъ подъ шляпой слегка мокрые волосы.

   По обыкновен³ю я сидѣлъ въ уборной Гортенз³и въ, маленькомъ наскоро сколоченномъ стойлицѣ, въ которое можно было заглянуть сверху, такъ какъ низкая перегородка не доходила до потолка.

   По обыкновен³ю я болталъ съ одѣтыми актерами во время ея выходовъ; быстрые поцѣлуи смѣнялись веселыми шутками; только Гертенз³я казалась нѣсколько усталой и скучной, хотя не менѣе нѣжной. По обыкновен³ю же сквозь дырки полотнянаго потолка темнѣло осеннее небо, и еше съ перваго раза (который казался такимъ далекимъ) замѣченная звѣзда стояла на обычномъ мѣстѣ. Шумъ публики доносился какъ далекое море, и актеры волновались какъ дѣти.

   Отказавшись отъ общаго ужина, Гортенз³я просила меня проводить ее въ гостиницу.

   Мы прошли между палатокъ, телѣгъ и спящихъ прямо на лугу и, спустившись къ рѣкѣ, нашли перевозчика. Тусклый фонарь горѣлъ

  

  

   на носу; рѣка казалась совсѣмъ черной; луна пряталась за облаками; на противоположной сторонѣ не было ни одного огонька. Перевозчикъ гребъ размѣренно и тихо; два не-знакомыхъ спутника молчали, закутавшись въ плащи; мы сидѣли на узкой кормѣ, тѣсно прижавшись другъ къ другу, и разговаривали такъ тихо, что слова почти угадывались по движен³ю губъ, непроизносимыя. Гортенз³я говорила мнѣ:

   - Конечно, я нѣсколько старше васъ, и, конечно, вы не первый и не послѣдн³й, случайно встрѣченный на многочисленыхъ остановкахъ, но повѣрьте, мысль о разлукѣ съ вами, какъ это ни смѣшно, ужасно печалитъ меня, и я готова плакать, какъ влюбленная дѣвочка, теряя васъ, Лука.

   Я молча цѣловалъ ея глаза, и она продолжала:

   - Можетъ быть, это уже сентиментальность старости, но я не боюсь сказать вамъ, что я люблю васъ, и, вѣроятно, мнѣ никогда не забыть васъ, хотя и зная, что завтра же кто-нибудь замѣнитъ меня, и я буду такъ же легко забыта, какъ мною были забыты мног³е до васъ.

   Мы достигли берега и шли по темнымъ улицамъ. Гортенз³я продолжала такъ же пе-чально и покорно говорить о своей любви,

  

   58

  

   и ея слова ново и сладко волновали меня, хотя мысль о разлукѣ, какъ это ни странно, ни на минуту не смущала меня.

  - Хотите, я поѣду съ вами, - сказалъ я у самой гостиницы.

  - Развѣ это возможно? - спросила она равнодушнымъ голосомъ, видимо не придавая никакого значен³я моимъ словамъ.

   - Вполнѣ.

   - На случай, если вы до завтрашняго дня передумаете, мы все-таки простимся, - сказала Гортенз³я съ грустной улыбкой. - Хотя, какое бы счастье было возможно - ѣхать вмѣстѣ. Вмѣстѣ въ Парижѣ.

   Она поцѣловала меня, не закрывая широко раскрытыхъ глазъ съ золотистыми рѣсни-цами.

   - Завтра я буду на суднѣ! - кричалъ я, какъ во снѣ, когда она уже поднималась по лѣстницѣ.

   Пробираясь огородомъ къ окну, я посмотрѣлъ на посинѣвш³я холодныя звѣзды и вдругъ удивился, вспомнивъ о своихъ словахъ и чувствуя, что это не щутка, хотя, можетъ быть, и не одна любовь Гортенз³и, а как³я-то и друг³я смутныя желанья влекли меня исполнить обѣщанное.

  

  

   Сопутствуемые вѣтромъ, хотя и противъ течен³я, мы, гребя по очереди, плыли безъ особаго труда, останавливаясь у маленькихъ городковъ и даже селъ для одного или двухъ представлен³й.

   Судно, предназначенное для перевозки товаровъ, возвращаясь на зимнюю стоянку къ истокамъ, могло прослужить намъ полъ-дороги, а вторую половину мы разсчитывали сдѣлать въ дилижансахъ.

   Погода стояла ясная, съ первыми выморозками по утрамъ и багровыми закатами прямо въ рѣку.

   Желтыя, сжатыя поля; гигантск³я крылья мельницъ въ полномъ ходу: веселая работа въ виноградникахъ, вьющихся по самому берегу - все говорило о счастливомъ довольствѣ.

   Весело перенося непривычныя неудобства жизни на суднѣ, мы не имѣли почти никакихъ непр³ятныхъ приключен³й, принимаемые вездѣ радушно и предвкушая всѣ удовольств³я Парижа.

   Первые дни я былъ какъ во снѣ, опьяненный новымъ расцвѣтомъ нашей любви, еще

  

   60

  

   болѣе усиленной нѣжной благодарностью Гортенз³и и моей меньшей робостью и неопытностью, но черезъ недѣлю ея ласки стали казаться мнѣ нѣсколько приторными, и большая увѣренность, что она не потеряетъ меня, дѣлали ее болѣе спокойной и небрежной, какъ съ человѣкомъ, съ которымъ уже нечего стѣсняться.

   Жюгедиль, повидимому, имѣлъ на меня как³я-то виды, и я не разубѣждалъ его, втягиваясь въ безпечную жизнь, исполняя второстепенныя роли въ комед³яхъ и выказывая въ нихъ так³я способности, что существовалъ серьезный проэктъ выпустить меня еще до Парижа въ "Скапенѣ".

   Маленькая Викторина, оставленная Моро, нѣжно поглядывала на меня, и я уже осмѣливался цѣловать ее, когда мы встрѣчались въ темномъ проходѣ, раздѣляющемъ наши каюты, хотя Гортенз³я, казалось, нисколько не сердилась на мое ухаживанье, что подзадоривало меня быть болѣе предпр³имчивымъ, оставаясь свободнымъ и легкимъ.

   Одно незначительное происшеств³е чуть не сдѣлало меня виновникомъ большихъ непр³ятностей для всей нашей компан³и.

   Мы играли въ небольшомъ городкѣ и были встрѣчены съ восторгомъ. Мѣста были разобраны съ платой превышающей наши ожи-

  

   61

  

   дан³я, и мы всѣ получили подарки мѣстнаго производства, какъ-то: боченки молодого вина, вязаные шейные платки, всевозможные съѣстные припасы, а Жюгедиль живого поросенка, доставившаго намъ много развлечен³я и хлопотъ, но кромѣ всего этого самые щедрые поклонники угостили насъ обильнымъ ужиномъ такъ, что къ вечеру мы возвратились на свое судно, провожаемые большой толпой, въ очень веселомъ настроен³и.

   Какой-то толстый молодой винодѣлъ (мы такъ и не узнали его имени) ни за что не хотѣлъ разстаться съ нами, угощая насъ виномъ изъ боченка, крышку котораго онъ выбилъ своимъ волосатымъ кулакомъ. Подъ конецъ онъ объявилъ, что останется съ нами, и никак³е доводы друзей не могли убѣдить его покинуть судно, такъ что мы были принуждены отчалить, обѣщая высадить неожиданнаго компан³она на ближайшей остановкѣ.

   Отплывъ, мы продолжали пирушку, которая скоро приняла такой характеръ, что наши дамы рѣшили удалиться. Винодѣлъ грубо протестовалъ противъ этого, и когда Гортенз³я первая поднялась къ выходу, - онъ съ руганью запустилъ въ нее полной кружкой, такъ что густое вино стекало съ желтаго платья, какъ кровь, а та стояла растерянная и оскорбленная неожиданнымъ нападен³емъ.

  

   62

  

   Мнѣ уже и раньше былъ противенъ этотъ пьяный толстякъ, и, прежде чѣмъ друзья приняли какое-нибудь рѣшен³е, я выхватилъ свою шпагу, въ первый разъ обнажаемую серьезно, и воткнулъ ее въ животъ оскорбителя, слыша, какъ противно хрустнула кожа толстой куртки. Какъ-то смѣшно заболтавъ ногами, онъ повалился тяжелой тушей на палубу, освѣщенную однимъ фонаремъ и въ мигъ залитую кровью, тяжело хрипя безъ словъ. Когда же мы опомнились, - онъ лежалъ уже мертвый и отвратительный. Дамы съ криками разбѣжались, а мы, отойдя въ сторону, вдругъ отрезвѣвъ, стали совѣщаться дѣловито и спокойно о томъ, что предпринять, чтобы скрыть слѣды преступленья.

   Черезъ часъ все уже было сдѣлано; я не испытывалъ никакого волнен³я, хотя это былъ первый человѣкъ, убитый моей рукой, и хотя опасность быть уличеннымъ еще далеко не миновала.

   Когда мы легли молча и быстро, я услышалъ условленный знакъ Гортенз³и, вызывающей на свиданье, но, закутавшись съ головой въ одѣяло, я сдѣлалъ видъ спящаго, безъ сожалѣн³я слыша, какъ скрипѣли доски подъ ея легкими замедленными шагами.

  

  

   Лира Аполлона надъ нашимъ театромъ въ предмѣстьи почернѣла отъ дождя,. который шелъ не переставая уже третью недѣлю. Дѣла были не важны, и Жюгедиль совсѣмъ повѣсилъ носъ. Гортенз³я хворала и часто плакала, что не дѣлало ее привлекательнѣе. Викторина покинула труппу для какого-то еврейскаго банкира.

   Рѣдк³я посѣщен³я города, гдѣ я, правда, видѣлъ и дворцы, и парки, и великолѣпные туалеты на утреннихъ гуляньяхъ, не могли искупить всей скуки жить въ грязномъ, вонючемъ кварталѣ, никого не видя и зная, что случайная публика - или не обращала на насъ никакого вниман³я, какъ эти нарядныя дамы и кавалеры, которые пр³ѣзжали за чѣмъ-то по холоду и грязи въ золоченыхъ каретахъ съ гербами и амурами и сидѣли въ ложахъ спиной къ сценѣ, а чаще даже спуская красныя занавѣски, - или сама не заслуживала никакого вниман³я - всякая сволочь изъ обитателей ближайшихъ улицъ, которая шумѣла и иногда дралась въ дешевыхъ мѣстахъ, такъ что приходилось посылать за стражей.

   Однажды во время утренней репетиц³и

  

   64

  

   Жюгедиль представилъ намъ, какъ новаго своего помощника, суетливаго старикашку въ позеленѣвшемъ парикѣ и каштановомъ кафтанѣ. Его звали Клеархъ, и болѣе точнаго имени никто не зналъ. Онъ умѣлъ всѣхъ подбодрить и развеселить, то строя планы новыхъ предпр³ят³й, то разсказывая съ забавными ужимками всевозможныя сплетни и приключен³я. Впослѣдств³и я убѣдился, что это былъ очень полезный и на все способный человѣкъ.

   Кажется, онъ же подалъ мысль устроить закрытый маскарадъ, доступный только для избранныхъ, пророча огромный успѣхъ.

   Приготовлен³я къ маскараду быди очень несложныя, а билеты взялъ распространить на себя Клеархъ. Публики, несмотря на дождь, собралось гораздо больше, чѣмъ могъ бы вмѣстить нашъ театръ безъ тѣсноты. Арлекины, турки, пастухи, саламандры, гречанки, нимфы почти голыя - все это сплеталось и расходилось пестрыми гирляндами въ невѣрномъ свѣтѣ чадящихъ китайскихъ фонариковъ.

   Занавѣски спускались за отдѣльными парами и разскрывались для разговоровъ и визитовъ знакомыхъ, которые узнавали другъ друга по условленнымъ знакамъ.

   Клеархъ, путаясь въ желтой туникѣ съ

  

   красными сердцами, бѣгалъ изъ угла въ уголъ чѣмъ-то озабоченный.

   - Вотъ вѣрные супруги! - крикнулъ онъ намъ на ходу, такъ какъ дѣйствительно почти весь вечеръ мы держались вмѣстѣ съ Гортенз³ей, лицо которой изъ-подъ маски, открывавшей однѣ губы, казалось незнакомымъ и лукаво-привлекательнымъ. Мы смѣялись, наблюдая танцы, переговариваясь весело и любовно, и собирались ужескрыться, когда Клеархъ куда-то позвалъ Гортенз³ю.

   Черезъ нѣсколько минутъ я догадался, что это была пустая хитрость съ его стороны и что ему скорѣе былъ нуженъ я самъ, чѣмъ моя бѣдная подруга.

   - Вы скучаете, мой друтъ, никѣмъ не занятый, - зашепталъ онъ, хватая меня за руки. - А я могу познакомить васъ съ одной дамой. Если вы понравитесь ей, можетъ выйти очень выгодное дѣло, не говоря уже о томъ, что никто не откажется отъ маркизы, хотя она и имѣетъ нѣсколько странныя привычки, но все это преувеличено, мой другъ. Да и такой молодой человѣкъ, какъ вы, чего же можетъ бояться?

   Въ первую минуту я хотѣлъ отказаться, но потомъ любопытство взяло верхъ, тѣмъ болѣе, что слова Клеарха не совсѣмъ были для меня понятны.

  

   66

  

   Я хорошо разслышалъ, какъ старикъ сказалъ тихо дамѣ, которая прохаживалась по пустой ложѣ, съ спущенными занавѣсками и одной свѣчей.

   - Онъ еще совсѣмъ мальчикъ, маркиза. Я очень постарался для васъ. Вѣроятно онъ даже ничего не понимаетъ.

   Я улыбнулся про себя и рѣшилъ быть насторожѣ, хотя и не зная, въ чемъ дѣло.

   Когда мы остались одни, дама, нѣсколько помолчавъ, заговорила:

  - Этотъ старый дуракъ, своими предупрежденьями, конечно, заставилъ васъ ждать Богъ знаетъ чего. Но повѣрьте, всѣ эти росказни - полнѣйш³й вздоръ. Ничего, кромѣ совершеннѣйшаго наслажден³я, совершеннѣйшей красоты, я не ищу.

  - Сударыня, - сказалъ я, - я могу васъ увѣрить, что никак³я слова не заставятъ меня ничего дѣлатць, кромѣ того, что я захочу.

  - О, вы не такъ въ самомъ дѣлѣ невинны, какъ расписывалъ этотъ старикашка! - воскликнула дама. - Мы,навѣрно, скоро сойдемся съ вами.

   Она была очень стройна въ зеленоватомъ платьѣ съ крупнымъ узоромъ. Искусная прическа изображала букетъ цвѣтовъ съ розами и тюльпанами. Изъ-подъ желтой маски особенно ярко краснѣли тонк³я губы.

  

  

   Ея улыбка, манящая и жестокая, возбуждала и покоряла.

   - Ну, что же вы хотите, сударь? - спросила она, нагибаясь, и въ узкихъ прорѣзахъ маски блеснули потемнѣвш³е зрачки.

   Въ странной слабости, все ясно сознавая, я чувствовалъ, что всѣ ея желанья не найдутъ больше отказа во мнѣ. Ласки маркизы, легк³я и неожиданныя, не давали удовлетворен³я, а, какъ-то разслабляя, наполняли сладкой истомой.

   Маски своей она не сняла, не позволяя и мнѣ открыть лица, хотя я не находилъ въ этомъ особеннаго удобства.

   Занавѣски слегка колебались, и въ самыя рѣшительныя минуты казалось, что онѣ распахнутся. Одѣваясь, маркиза выронила серебряную шпильку, которую, спрятавъ, я сохраняю въ память этого перваго свиданья.

   - Если хотите, я возьму васъ съ собой, - сказала маркиза, уже готовая къ выходу. - Вы скромны и очень милы.

   Такъ какъ я былъ безъ плаща, то она закутала меня въ свой, и, съ трудомъ разыскавъ подъ дождемъ карету, мы поѣхали по грязи темныхъ улицъ, болтая оживленно и просто о тысячѣ предметовъ, какъ давн³е друзья.

  

   68

  

   Магъ встрѣтилъ насъ въ первой комнатѣ, маленькой и ничѣмъ не отличающейся отъ обыкновенной пр³емной. На немъ была парчевая, малиновая съ золотомъ, одежда, жесткими складками спадающая до полу и розовая, съ бѣлыми цвѣтами, чалма. Синеватая борода его была завита и тщательно расчесана. Приторный ароматъ восточныхъ духовъ только иногда при рѣдкихъ движен³яхъ рас-пространялся по комнатѣ.

   Маркиза, не представляя меня, сказала:

   - Онъ согласился. За вѣрность и ловкость я ручаюсь. Вы объясните, въ чемъ будетъ заключаться его роль. Главное, чтобы не было путаницы.

   Затѣмъ она оставила насъ, пройдя въ дверь налѣво; меня же съ молчаливымъ поклономъ магъ провелъ по цѣлому ряду комнатъ,то пустыхъ, то совершенно обыкновенныхъ, то наполненныхъ какими-то ретортами необычайныхъ формъ, колесами, ящиками, стеклянными банками и другими странными предметами, назван³я и назначен³я которыхъ я не зналъ.

   Въ послѣдней комнатѣ, имѣвшей большое

  

  

   зеркало и кресло съ высокой спинкой, магъ остановился и заговорилъ медленно, какъ бы съ трудомъ подбирая слова:

   - Увѣренность, что только необходимость заставляетъ насъ прибѣгать къ пр³емамъ, которые могутъ показаться непосвященному въ дѣла и назначен³я священнаго братства, недостойными истинныхъ мудрецовъ, я хотѣлъ бы внушить вамъ. Когда-нибудь вы узнаете, какъ важно и значительно было все, чему вы будете сегодня свидѣтелемъ и помощникомъ.

   Помолчавъ послѣ такого вступлен³я, онъ передалъ всѣ детали моей роли, въ общихъ чертахъ извѣстной мнѣ уже изъ словъ маркизы.

   Онъ помогъ мнѣ одѣться или вѣрнѣе раздѣться, потому что весь мой костюмъ долженъ былъ состоять изъ легкаго пояса, золотыхъ украшен³й на рукахъ и колѣняхъ и сѣтки жемчуговъ въ волосахъ. Изъ маленькаго граненаго флакончика онъ обрызгалъ меня духами острыми и сладкими.

   Еще разъ повторивъ свои наставлен³я, магъ оставилъ меня одного передъ зеркаломъ, въ пустой комнатѣ, унеся свѣчу, послѣ чего я замѣтилъ, что въ нишѣ, плотно затянутой сѣрой матер³ей, просвѣчиваются слабые огни сосѣдней залы, отчего я оказался не въ полной темнотѣ.

  

   70

  

   Шаги и переговоры вполголоса, какъ будто бы какихъ-то приготовлен³й, скоро смолкли и я просидѣлъ въ полной тишинѣ не менѣе часа.

   Рѣзк³й аккордъ страннаго, неизвѣстнаго мнѣ инструмента возвѣстилъ очевидное начало засѣдан³я.

   Хотя молчан³е еще не было нарушено, но по мягкимъ осторожнымъ шагамъ я могъ догадаться, что зала постепенно наполнялась; свѣтъ же на завѣсѣ становился нѣсколько ярче.

   Наконецъ раздался голосъ мага, измѣненный и торжественный;

   - Напоминанье трижды пройденнаго круга да поможетъ вамъ въ испытательныхъ подвигахъ, братья!

   Послѣ нѣкотораго молчан³я заговорилъ кто-то нараспѣвъ и слащаво.

  - Учитель, сомнѣнья мои можетъ разрѣшить только одно слово твоей мудрости. Если ты скажешь - нѣтъ, пусть будетъ - нѣтъ. Если - да, пусть счастье ослѣпитъ насъ недостойныхъ, но жаждущихъ.

  - Да, всегда да, отвѣчу я истинно жаждущимъ. Нѣтъ, всегда нѣтъ лицемѣрамъ и малодушнымъ, - отвѣчалъ голосъ вопрошаемаго.

   - Есть же велик³я дерзан³я истины, - за-

  

  

   говорилъ второй голосъ, - не оскорбляли учителя и пророки высшей мудрости своимъ жаднымъ познан³емъ, стремясь охватить послѣдн³я тайны, и бывали чудесныя видѣн³я, оказательства и откровен³я. Почему бы намъ не перейти къ сладкимъ опытамъ,извѣстнымъ, какъ ты самъ говорилъ, не только въ далекой древности, но и теперь многимъ братьямъ нашего ордена въ Инд³и и Сир³и,истокахъ мудрости.

   - Истинно, истинно говорю тебѣ, - отвѣтилъ голосъ вопрошаемаго, - Меданимедъ, что я приму твой вызовъ, и сегодня же ты увидишь, какъ расцвѣтутъ цвѣты на жезлѣ моемъ, и ты будешь осязать тѣло Прекраснаго. И услышишь волю его и будешь спрашивать, что захочешь, и сегодня же высшую радость благодати получатъ просящ³е. Играйте, сестры! Ударяйте въ тимпаны.

   Тихая музыка доносилась еще болѣе отдаленная, чѣмъ голоса. Но черезъ нѣсколько минутъ она была прервана тревожнымъ вопросомъ мага:

  - Кто непосвященный приближается къ намъ?

  - Онъ ищетъ, - отвѣтило нѣсколько голосовъ.

  - Готовъ ли онъ подвергнуться искусу?

  - Да. Онъ исполнилъ все.

  

   72

  

   - Пусть онъ вамъ поклянется въ этомъ.

   - Я клянусь повиноваться вашей волѣ, - пробормоталъ кто-то слегка дрожащимъ голосомъ.

   Затѣмъ шелъ утомительный обрядъ посвящен³я, за которымъ я не могъ вполнѣ услѣдить по отрывочнымъ восклицан³ямъ и вопросамъ.

   Раздавалась музыка. Много голосовъ повторяли гимнъ на непонятномъ для меня языкѣ. Былъ слышенъ плескъ наливаемой воды. Испытуемому подносили чашу. Огни, очевидно въ рукахъ братьевъ колебались, какъ будто они кружились въ беззвучномъ танцѣ. Голоса становилио все менѣе сдержанными. Дымъ одуряюще благовонныхъ курен³й проникалъ сквозь завѣсу. Новопосвященнаго поздравляли. Были слышны поцѣлуи, все болѣе частые.

   Магъ произнесъ торжественную молитву:

   - Какъ доказательство милости къ намъ, для укрѣплен³я вѣры, еще неокрѣпшей, дай, Прекрасный тѣломъ и духомъ, расцвѣсти жезлу этому лил³ями и розами, какъ вино претворяешь ты въ хлѣбъ и духъ въ тѣло.

   По трепетному восторгу, охватившему залу, я понялъ, что чудо совершалось. Еще дальше продолжалъ магъ:

   - Во исполнен³е божественнаго завѣта тво-

  

  

   его, дай, Прекрасный, видѣть тѣло, слышать голосъ,познать пророчества твои. Явись въ образѣ чудесномъ и простомъ, чтобы не смущать, а сладкой радостью наполнить наши сердца.

   Какъ было условлено, я раздвинулъ завѣсу и, сдѣлавъ одинъ шагъ, увидѣлъ себя въ залѣ, обитой сѣрой матер³ей съ золотистыми лил³ями.

   Много мужчинъ и дамъ въ странныхъ костюмахъ и маскахъ, что еще болѣе напомнило мнѣ маскарадъ, нѣкоторые въ вѣнкахъ сверхъ париковъ и причесокъ, взявшись за руки, кружились, держа свѣчи, которыя мигали и гасли, танцуя, восклицая, цѣлуясь и обнимаясь.