Тургенев Иван Сергеевич - Отрывки из воспоминаний - своих и чужих

тику и публицистику конца 1850-х-1880-х годов.

   В первый раздел тома вошли "Отрывки из воспоминаний - своих и чужих" ("Старые портреты", "Отчаянный"), "Песнь торжествующей любви", "Клара Милич", "Перепелка" и "Стихотворения в прозе". В это время Тургенев, будучи уже зрелым и законченным мастером, искал новых и новых художественных путей, еще небывалых в его творчестве, новых методов проникновения в глубину психики человека, в неизведанный мир его чувств и переживаний. Выражением этих исканий явились и "Песнь торжествующей любви" - совершенно своеобразное, в новом для писателя стиле произведение, плохо понятое современниками,- и "Клара Милич" - психологический этюд, как бы завершающий собою линию так называемых таинственных повестей 1870-х годов. Этюды совершенно иного стиля и плана из области социальной психологии далекого и недавнего прошлого, где продуманность и отточенность каждой детали достигает высшего совершенства, мы видим в "Отрывках из воспоминаний - своих и чужих". Здесь в первом отрывке - "Старые портреты" - выразился в последний раз глубокий интерес Тургенева к социально-психологическим явлениям XVIII века, ощущаемый уже в "Записках охотника", а во втором отрывке - "Отчаянный" - нашел свое завершение тип "дворянского отщепенца", давший когда-то Петра Петровича Каратаева, Чертопханова, Веретьева, но в лице Миши Полтева духовно измельчавший и разложившийся. Всё это свидетельствует о том, что творческие силы писателя ко времени его болезни и смерти не только не были исчерпаны, не шли на убыль, но были оборваны на пороге новых достижений.

   Вместе с тем Тургенев ясно чувствовал и понимал, что его жизненные, физические силы клонятся к концу. Ожидание приближающейся смерти, о которой он так много думал с молодых лет, влекло его к размышлениям о смысле жизни и смерти, о проявлениях личной и общественной психологии, о прошлом и настоящем человеческого общества, к размышлениям на темы искусства и морали, к попыткам прозрения в будущее и т. д. Эти размышления, подводившие итог всему жизненному опыту, всему философскому, нравственному, общественному развитию писателя, нашли выражение в совершенно своеобразном, единственном в своем роде в русской литературе, цикле "Стихотворений в прозе", или, как называл их сам автор, "Senilia" - старческие раздумья. Эти маленькие, глубоко личные и одновременно обобщенно философские, полные художественной прелести, лирические произведения, из которых около двух пятых (32 из 83) остались неизданными при жизни Тургенева и увидели свет лишь почти через полстолетия после его смерти, в настоящем издании подвергнуты всестороннему исследованию в текстологическом, жанровом, стилистическом и историко-литературном отношениях.

   Второй раздел включает переводы "Легенды о св. Юлиане Милостивом" и "Иродиады" Г. Флобера, а также незавершенное предисловие к этим переводам. Интерес Тургенева к своеобразным тематическим и стилистическим опытам его друга Г. Флобера, а также и его желание испытать свои силы в труднейшем художественном задании передачи их на русский язык выразились в этих переводах, имевших в глазах русского писателя важное самостоятельное творческое значение.

   Третий раздел составляют статьи и рецензии 1859-1881 гг. (см. о них во вступительной статье к этому разделу).

   В четвертом разделе ("Корреспонденции") содержится, в частности, газетное сообщение об оперном творчестве композитора В. Н. Кашперова и о постановке его оперы "Мария Тюдор" в Милане (1860); атрибуция этой заметки, как несомненно написанной Тургеневым, вместе с тем решает и вопрос о статье "Сочинения Д. В. Давыдова" ("Отечественные записки", 1860), ошибочно приписанной Тургеневу М. О. Гершензоном (см. об этом: Т, Сочинения, т. 12,с. 524-525).

   Пятый раздел составляют предисловия, особый вид литературно-критических выступлений Тургенева. Они написаны преимущественно к переводам на иностранные языки наиболее значительных произведений русских писателей (предисловия к французским переводам "Мцыри" Лермонтова, "Двух гусаров" Л. Н. Толстого, к английскому переводу "Истории одного города" Салтыкова-Щедрина) или, наоборот, к переводам на русский язык произведений зарубежных писателей (предисловия к роману М. Дюкана "Утраченные силы", к "Германии" Г. Гейне и др.).

   В шестой раздел - Приложения - входят конспекты "Старых портретов", "Отчаянного", "Песни торжествующей любви" и первоначальная редакция "Образчика старинного крючкотворства".

   Из произведений настоящего тома в издание 1880 года (т. 1) - последнее, подготовленное к печати целиком самим Тургеневым,- вошли лишь переводы двух легенд из Флобера. Другие произведения - "Отрывки из воспоминаний - своих и чужих", "Песнь торжествующей любви", "Клара Милич", "Стихотворения в прозе" (первый раздел) - были включены в т. 9 "посмертного" издания сочинений Тургенева (Глазунова, 1883). Однако эта публикация не может служить основой для текста настоящего тома, так как не все произведения были пересмотрены самим автором. Те из них, которые он сам успел подготовить, напечатаны по этому источнику в предшествующих томах настоящего издания. Остальные же (перечисленные выше) предназначались Тургеневым для следующего, десятого тома нового издания (см. письмо его к А. В. Топорову от 9 (21) января 1883 г.) или для девятого - по усмотрению издателя ("...или, может быть, Глазунов пожелает присоединить всё это к 9-му тому, который довольно тонок? Это от него зависит?" - писал Тургенев в том же письме). Глазунов так и поступил, но нет никаких данных, которые указывали бы на участие Тургенева в подготовке этих вещей к печати (см.: Клеман М. К. Рудин. К истории создания.- В кн.: И. С. Тургенев. Рудин. Дворянское гнездо. Academia, M.; Л., 1933, с. 459-464; Т, СС, т. 8, с. 555-556; наст. изд., т. 5, с. 384). Поэтому перечисленные выше произведения печатаются по первым публикациям.

   Что же касается статей и рецензий, корреспонденции и предисловий, то Тургенев почти никогда не включал их в издания своих сочинений (не считая предисловий к изданиям 1865, 1874 и 1880 годов, имевших временное значение и не повторявшихся). Исключение составляют те из них, которые вошли в том 1 издания И. И. Глазунова (1883 г.), появившийся после смерти Тургенева, но были отобраны, очевидно, им самим. А именно: "Пергамские раскопки" и (Предисловие к публикации "Из пушкинской переписки. Три письма"). В связи с этим статьи и рецензии, корреспонденции и предисловия печатаются также по первым публикациям.

  

  

   Тексты произведений, входящих в настоящий том, подготовили и комментарии к ним составили: М. П. Алексеев ("О книге А. Больца"); М. П. Алексеев, И. В. Алексеева ("Стихотворения в прозе"); А. И. Батюто (<Предисловие к "Стихотворениям А. А. Фета, 1856 г.">); И. А. Битюгова ("Перепелка", "Образчик старинного крючкотворства. Письмо к издателю ("Русского архива")", <Предисловие к "Дневнику девочки" С. Буткевич>); Г. Я. Галаган ("Krilof and his Fables. By W. B. S. Balston"); Г. Я. Галаган, И. С. Никитина ((Предисловие к французскому переводу повести Л. Н. Толстого "Два гусара"), <Предисловие к очерку А. Бадена "Un roman du comte Tolstoï" ("Роман графа Толстого")>); М. И. Гиллельсон (<Перевод "Демона" на английский язык>); Т. П. Голованова (От переводчика. (Предисловие к переводу "Украинских народных рассказов" Марко Вовчка), (О композиторе В. Н. Кашнерове)); Р. М. Горохова, Г. Ф. Перминов ("Первое представление оперы г-жи Виардо в Веймаре"); П. Р. Заборов ("Легенда о св. Юлиане Милостивом", "Иродиада", "Предисловие (к переводу романа Максима Дюкана "Утраченные силы")"); Н. В. Измайлов ((Предисловие к французскому переводу стихотворений Пушкина), (Новые письма А. С. Пушкина. От издателя), (Предисловие к публикации: "Из пушкинской переписки. Три письма"), (Предисловие к французскому переводу неизданной главы из "Капитанской дочки")); Е. И. Кийко ("Обед в Обществе английского Литературного фонда. (Письмо к автору статьи "О Литературном фонде")", (Предисловие к изданию сочинений 1865 г.), "Предисловие (к переводу "Волшебных сказок" Шарля Перро)", (Предисловие к изданию сочинений 1874 г.)); Д. М. Климова, Т. А. Лапицкая (<Предисловие и послесловие к очерку И. Я. Павловского "En cellule. Impressions d'un nihiliste" ("В одиночном заключении. Впечатления нигилиста")>); Л. И. Кузьмина (Заметка <о статуе Ивана Грозного М. Антокольского>); Ю. Д. Левин ("History of a Town. Edited by M. E. Saltykoff"); H. H. Мостовская (<Предисловие к переводам повестей Г. Флобера "Легенда о св. Юлиане Милостивом" и "Иродиада">); И. И. Мостовская, Г. Ф. Перминов ("Пятьдесят недостатков ружейного охотника и пятьдесят недостатков легавой собаки", "Пергамские раскопки"); А. Б. Муратов ("Песнь торжествующей любви", примечания); Л. Н. Назарова ("Старые портреты", "Отчаянный", "Клара Милич", <Предисловие к французскому переводу "Драматических произведений Александра Пушкина">, "Предисловие <к изданию Сочинений 1880 г.>"); Л. Н. Назарова, Г. Ф. Перминов ("Из-за границы. Письмо первое"); Н. С. Никитина ((Предисловие к французскому переводу поэмы M. Ю. Лермонтова "Мцыри")); Т. И. Орнатская (<Предисловие к "Русским народным сказкам в стихах" А. Брянчанинова>); М. Б. Рабинович ("Alexandre III", (Письма о франко-прусской войне)); Л. И. Ровнякова (<Предисловие к немецкому переводу "Отцов и детей">, <Предисловие к переводу книги Г. Гейне "Германия. Зимняя сказка">; Г. В. Степанова (Предисловие <к переводу "Очерков и рассказов" Леона Кладеля>); Е. М. Хмелевская (<Предисловие к очерку Н. В. Гаспарини "Фиорио">, "Песнь торжествующей любви" - текст и конспекты).

   Редакторы тома Н. В. Измайлов, Л. Н. Назарова.

   Вводная статья к примечаниям написана Н. В. Измайловым при участии Л. Н. Назаровой. Вступительная заметка к "Статьям и рецензиям" - Л. Н. Назаровой.

   В подготовке тома к печати принимали участие Е. М. Лобковская и Т. Б. Трофимова.

  

  

  

  

  

   Конспект рассказа. Хранится в отделе рукописей Bibl Nat, Slave 77; описание см.: Mazon, р. 92; фотокопия: ИРЛИ, Р. I, оп. 29, No 230.

   Черновой автограф предисловия к рассказу в форме письма к М. М. Стасюлевичу - приложение к письму, адресованному П. В. Анненкову, от 19 ноября (1 декабря) 1880 г. Хранится в ЦГАЛИ, ф. 7, оп. 1, No 29, л. 70.

   Наборная рукопись (беловой автограф). 26 страниц авторской пагинации. К стр. 1 подклеен листок бумаги, представляющий собой беловой автограф предисловия к рассказу с подписью "И. Т." Хранится в частном собрании в Москве. После текста подпись: И в. Тургенев - и помета: Буживаль (близ Парижа). Ноябрь 1880.

   Авторизованная копия. Хранится в отделе рукописей Bibl Nat, Slave 77; описание см.: Mazon, р. 92; фотокопия - ИРЛИ, Р. I, оп. 29, No 230. После текста подпись: Ив. Тургенев - и помета: Буживаль (близ Парижа). Ноябрь 1880.

   Порядок, 1881, 1(13) января, No 1, и 5(17) января, No 4. Заглавие: "Старые портреты. (Отрывки из воспоминаний - своих и чужих)". Перепечатано отдельным изданием: Отрывки из воспоминаний - своих и чужих. И в. Тургенева. СПб., 1881. Вып. 1. 31 с.

  

   Впервые опубликовано в газете "Порядок", 1881, No 1 и 4, с подписью и датой: Ив. Тургенев. 30 октября 1880.

   Печатается по тексту первой публикации с устранением явных опечаток, не замеченных Тургеневым, а также со следующими исправлениями по наборной рукописи и авторизованной копии:

   Стр. 10, строка 40: "навыкат" вместо "навыкате"

   Стр. 17, строка 32: "Тоболеев" вместо "Толобеев"

  

   Одно из самых ранних упоминаний о рассказе содержится в письме М. М. Стасюлевича к А. Н. Пыпину от 7(19) сентября 1880 г. из Парижа. Стасюлевич писал: "Вчера был у меня Тургенев и сообщил, что к 1 октября он закончит свои Воспоминания, за которые теперь засел; это очень любопытно. Эти воспоминания, конечно, он отдает мне, но не "Вестнику Европы". Этою шарадою кончаю..." (ГПБ, ф. 621, архив А. Н. Пыпина, ед. хр. 831, л. 58-59).

   Однако несмотря на категоричность утверждений Тургенева, приводимых Стасюлевичем в данном письме, следует полагать, что к началу сентября 1880 г. относится лишь замысел рассказа. Работа же над конспектом и текстом протекала в основном, как видно из дальнейших писем Тургенева, в конце октября - начале ноября 1880 г.

   С самого начала рассказ предназначался для первого номера новой газеты "Порядок", основанной Стасюлевичем. Это подтверждается и письмом Тургенева к нему от 1(13) октября 1880 г., в котором писатель сообщал: "Отрывок из "Воспоминаний (свое и чужое)" Вы непременно получите к 1-му No "Порядка"; я уже первых две странички набросал". О том, что он работает над "Старыми портретами", Тургенев писал также П. В. Анненкову, но уже значительно позднее, 29 октября (10 ноября) 1880 г., из Буживаля: "...я остаюсь здесь еще неделю, быть может, больше; хочу попытаться - не поможет ли мне одиночество,- буду ли я в состоянии работать,- я обещал Стасюлевичу крошечную статейку <...> да не знаю, справлюсь ли я даже с этой крошкой" (там же). Об окончании работы над рассказом, который написан был им "с великим трудом", Тургенев писал И. И. Маслову 11(23) ноября 1880 г., подчеркивая, что для этого он "две недели просидел в деревне совершенно один".

   Ко времени окончания работы над рассказом относится и запись А. Н. Луканиной в ее воспоминаниях о Тургеневе, написанных в форме дневника, от 30 ноября н. ст. 1880 г. Мемуаристка передает рассказ Тургенева о прототипах Алексся Сергеича и Маланьи Павловны Телегиных: "Был у меня старик дядя; родился он при Елизавете, а сам был человек екатерининских времен {Ср. с программами "Записок охотника" I, III, V и VI (1847), где значится в качестве самостоятельного замысла "Человек екатерининского времени" (наст. изд., т. 3, с. 374, 376, 378, 379).} <...> Жена его родилась тоже чуть не при Елизавете. Этот мой дядя был человек <...> очень своеобразный, вот почему мне и вздумалось описать эту чету" {H. M. Чернов в статье "Лутовиновская старина" высказывает предположение, что прообразом Алексся Сергеевича Телегина был Алексей Тимофеевич Сергеев, племянник И. И. Лутовинова, т. е. двоюродный дядя Тургенева. Сергеев жил в шестидесяти верстах от Спасского, в Новосильском уезде. Две его дочери рано вышли замуж, и старики родители жили вдвоем (Литературная газета, 1968, No 36, 4 сентября).} (Луканина А. Н. Мое знакомство с И. С. Тургеневым.- Сев Вестн, 1887, No 3, с. 72. Ср.: Гутьяр Н. Предки И. С. Тургенева. - Рус Ст, 1907, No 12, с. 657). С. И.Лаврентьевой Тургенев рассказывал о "Старых портретах": "...у меня давно были небольшие наброски, которые я теперь только обработал" (Лаврентьева С. И. Пережитое. (Из воспоминаний). СПб., 1914, с. 140-141).

   Первоначально Тургенев составил конспект. В нем он кратко изложил содержание будущего рассказа и, кроме того, сообщил основные биографические сведения о чете Телегиных (первоначально им дана была фамилия Лачиновы) {Лачиновы - известная в Орловской и Воронежской губерниях дворянская фамилия.}. Точно указаны в конспекте даты рождения и смерти старичков. Фамилия сумасшедшего князя Л. в конспекте раскрыта полностью: "Сумасш<едший> кн<язь> Львов, который у них живет". Характеризуя Алексся Сергеича, Тургенев кратко отметил в конспекте, что у него - "обожание Екатерины, анекдоты о ней". В окончательном тексте рассказа эта фраза была развернута в эпизод перед портретом императрицы работы Лампи ("Полубог был, не человек!" и т. д.), в воспоминания о личной встрече Телегина с Екатериной II, а также в рассказанный им анекдот (об электрических искрах, которые сыпались с волос императрицы при их расчесывании).

   Если в жизни Алексся Сергеича главный интерес был сосредоточен на Екатерине II, бесконечных разговорах и воспоминаниях о ней, то такую же роль для Маланьи Павловны играл граф А. Г. Орлов-Чесменский. В окончательном тексте рассказа она вспоминает о трех своих встречах с Орловым: во время одного из устроенных им кулачных боев на Ходынском поле, когда она была еще девушкой, затем в день ее свадьбы и, наконец, на балу у Орлова, куда она приехала вместе с мужем. В конспекте совсем нет первого из этих эпизодов, а два других соединены в один, содержащий указание на то, что Орлов был посаженым отцом Маланьи Павловны на ее свадьбе с Алексеем Сергеичем - деталь, которая не вошла в текст рассказа. Значительное место уделено в конспекте описанию одежды старичков Телегиных, причем изображение костюма Алексся Сергеича почти не содержит отличий от текста рассказа. В описании же наряда Маланьи Павловны имеются черты, которые в текст рассказа Тургенев включил в несколько видоизмененной форме. Совсем не вошли в текст "Старых портретов" следующие детали из конспекта, связанные с обликом Маланьи Павловны: ("Орл<ов> замеч<ает>, что колец ~ la Reine de Hongrie!") (см. с. 373).

   Полностью черновой автограф рассказа неизвестен. Сохранился лишь черновик предисловия к нему (см. выше, с. 393). В черновике вместо слов: "На это намекает ~ и - чужих" - содержится следующий текст: "Продолжение этих отрывков будет зависеть от приема, который окажет "Старым портретам" публика. Памятуя известный пример архиепископа Гранадского в "Жиль Блазе" - я буду рад ее одобрению, но сумею также принять к сведению ее критику" (письмо к М. М. Стасюлевичу - приложение к письму, адресованному П. В. Анненкову, от 19 ноября (1 декабря) 1880 г.). О наборной рукописи Тургенев писал Анненкову 14(26) ноября 1880 г. из Парижа: "...я наконец переехал сюда, рассказец свой кончил, больше половины уже переписал <...> Вы в будущий вторник или в середу получите рекомендованное письмо с оным рассказцем, который Вы извольте прочесть и возвратить, сообщив свое мнение вообще - и отдельные замечания в особенности. Всё это, разумеется, будет принято к сведению".

   Авторская правка в наборной рукописи, в общем незначительная, вносит уточнения или дополнения в текст.

   Авторизованная копия была изготовлена, вероятно, "в предвидены! возможного перевода на французский язык" (см. письмо Тургенева к Стасюлевичу от 25 ноября (7 декабря) 1880 г.). На первом листе ее, несколько выше заглавия "Старые портреты", написано по-французски: "Vieux portraits". Она имеет отличия от наборной рукописи и, по-видимому, переписывалась с чернового автографа.

   Наборная рукопись "Старых портретов" была отправлена Анненкову, жившему в это время в Баден-Бадене, вместе с письмом от 19 ноября (1 декабря) 1880 г. Ответ Анненкова неизвестен. О впечатлении, которое произвели на него "Старые портреты", можно судить на основании письма к Стасюлевичу от 21 ноября (3 декабря) 1880 г., написанного сразу же после прочтения рассказа. "Поздравляю Вас с подарком, крупным бриллиантом изумительной отделки, <...> назначенным Вам из кабинета И. С/Тургенева. Я сейчас отсылаю ему обратно в Париж рассказ его "Старые портреты", подтверждающий название, данное его автору Юлианом Шмидтом - "Король новеллы". Не хочет стареть Тургенев, и новый его рассказ так же свеж и прелестен, как будто писан до подагры и до возведения в сан Оксфордского доктора. Увидите сами" (Стасюлевич, т. 3, с. 393). 22 ноября (4 декабря) 1880 г. Тургенев, получив от Анненкова не дошедший до нас отзыв (в целом весьма положительный), обстоятельно отвечал своему критику по поводу одного его замечания: "Теперь насчет кучерка. В действительности эта история именно так совершилась и закончилась (я даже имени (Ивана) не переменил). Это еще, однако, не доказательство: действительность Кишит случайностями, которые искусство должно исключать; но мне на ум приходит тот факт, что почти никогда русский убийца сам с собою не кончает - особенно в крестьянском сословье, в Европе же сплошь да рядом. Боюсь, как бы не дать самоубийце Ивану европейский колорит. Но так как я Вашему критическому чувству почти слепо верю - то я намерен, прежде чем отослать свою штуку Стасюлевичу, дать себе дня два, три на размышление - а там и решусь - так или иначе".

   На основании этого письма Тургенева можно предположить, что Анненков советовал писателю сделать Ивана Сухих не только убийцей своего барина, но и самоубийцей. По-видимому, не совсем точно поняв мысль Тургенева и полагая, что речь идет вообще о самоубийствах среди крестьян, Анненков в письме от 5(17) декабря 1880 г. указывал писателю на то, что "при крепостном праве топились не только мужчины, но женщины и дети - поминутно". Не настаивая, однако, на изменении концовки "Старых портретов", он кончал письмо заключением: "Впрочем, что бы Вы ни сделали с Иваном или ничего бы не сделали с ним - рассказу Вашему до этого дела нет: он всё останется превосходным, как был" (см. в сб.: Роль и значение литературы XVIII века в истории русской культуры. М.; Л., 1966, с. 378).

   Совет Анненкова сделать Ивана Сухих не только убийцей, но и самоубийцей, остался нереализованным, и Тургенев отправил "Старые портреты" Стасюлевичу, по-видимому, 28 ноября (10 декабря). 1881 г. (см. письмо Тургенева к Стасюлевичу от 25 ноября (7 декабря) 1881 г.) без каких бы то ни было существенных изменений.

   Начало рассказа появилось в No 1 новой газеты Стасюлевича "Порядок" от 1 января 1881 г. {Рецензия на него сразу же была напечатана в газете "Суфлер" (1881, No 2, 4(16) января).}, после чего наступил перерыв в печатании, обеспокоивший автора. В связи с этим Тургенев 8(20) января 1881 г. писал Стасюлевичу: "...я получил 2-и и 3-и N-a "Порядка" - и несколько был удивлен тем, что ни в том, ни в другом не нашел второй половины "Старых портретов". Рассеченный таким образом, этот маленький очерк должен в глазах читателя потерять и то неважное значенье, которое мог бы еще иметь. Вероятно, у Вас были на это свои соображенья - но я надеюсь, что ко времени прибытия настоящего письма Маланья Павловна уже успела сделать свой книксен читателю".

   4(16) января 1881 г. Анненков, прочитав в "Порядке" начало "Старых портретов", писал Тургеневу: "Ваша вещь напечатана, кажется, без опшбок. Я еще раз перечел ее и нахожу, что в печати она еще как будто эффектнее" (ИРЛИ, ф. 7, No 13, л. 21-21 об.).

   Тургенева весьма интересовали отклики друзей, а также печатные отзывы о его рассказе. С. Ромм в своих мемуарах рассказывает: "4 февраля <н. ст. 1881 г.> состоялся концерт <...> в русском художественном клубе (в Париже).. Тургенев прочел "Два старые портрета" - глубоко прочувствованно. Когда он кончил, никто не аплодировал в продолжение нескольких секунд, затем раздались единодушные рукоплескания, долго не смолкавшие" (Из далекого прошлого. Воспоминания об И. С. Тургеневе,- BE, 1916, No 12, с. 117). Таково было мнение русских, находившихся в это время в Париже и присутствовавших на концерте. Но еще до этого Тургенев, желая узнать, что скажет о "Старых портретах" П. Л. Лавров, послал ему 26 января (7 февраля) 1881 г. свою "статейку в 2-х фельетонах". А Я. П. Полонскому он писал в тот же день: "...радуюсь, что мои "Старички" тебе понравились".

   Еще 2(14) января 1881 г. писатель просил А. В. Топорова выслать ему в Париж "те N-a "Нового времени", "Голоса" и "Молвы", в которых будет что-нибудь сказано о <...> "Старых портретах"". В ответ на это Топоров отправил Тургеневу номер "Голоса", в котором был помещен положительный отзыв о "Старых портретах". "Отзыв "Голоса" мне приятен,- писал Тургенев Топорову 13(25) января 1881 г.,- так как я имел причины предполагать, что мои "старички" потерпели фиаско". Рецензент "Голоса", в частности, писал о героях рассказа (Алексее Сергеиче и Маланье Павловне Телегиных): "Они стоят пред нами живые в этих медальонах, начертанных романистом. Эти два типа далекой уж старины не прибавят "нового слова" к речи, с которою обращался г. Тургенев к русскому обществу, но они, без сомнения, увеличат число "тургеневских" типов. Невозможно в рассказе более простом, по-видимому, сосредоточить более мастерства отделки, не говоря о наблюдательности, без которой в произведении не было бы жизни и свежести <...> старички вышли очень характерны". В заключение критик "Голоса" писал: "Как на особо поразительные места, укажем на воспоминания Алексся Сергеича о дворе Екатерины II и Маланьи Павловны о ее встречах с Алексеем Орловым, о ее венчании" (Голос, 1881, No 8, 8(20) января).

   Топоров же прислал Тургеневу и другой печатный отклик, рецензию В. Ч. (В. В. Чуйко), опубликованную в "Новостях и Биржевой газете". В своем роде это "настоящая жемчужина,- писая Чуйко,- в которой множество сокровищ самой тонкой наблюдательности великого художника, хотя в ней нет никаких претензий на разрешение каких бы то ни было "задач". Это действительно не более как отрывки, клочки воспоминаний давно прошедшего, воспоминаний лиц, виденных авт<ором> когда-то и оставшихся в его памяти". По мнению критика, старички Телегины по мере чтения "так живо рисуются в уме читателя, все мельчайшие подробности так характерно определяют их, что перед вами точно восстает давно прошедшая жизнь с такою роскошью красок, с таким обилием форм, с такою полнотою, что <...> вы невольно удивляетесь таланту, который так всецело умеет воскрешать прошлое" (Новости и Биржевая газета, 1881, No 14, 16 января).

   Тургенева не мог не обрадовать этот отзыв В. В. Чуйко; но в то же время писатель обратил внимание и на начало его рецензии, где холодный (по мнению рецензента) прием критикой "Старых портретов" ставился в прямую зависимость от неблагоприятного впечатления, которое создалось "в печати и отчасти в обществе известным письмом И. С. Тургенева к г. Боборыкину но поводу подписки на памятник Флоберу". Об этом Тургенев с горечью сообщал Анненкову; последний же, возвращая выписку из "Новостей" и стремясь успокоить Тургенева, писал ему о той части публики, у которой "Старые портреты" имеют "положительный и большой успех". По его мнению, "голоса из нее (публики) то там, то сям прорываются, как, например, в этом отрывке из "Новостей"" (5 февраля н. ст. -1881 г.- ИРЛИ, ф. 7, No 13, л. 27 об.).

   Сочувственно писала о "Старых портретах" и газета "Орловский вестник", выразив надежду "подробно познакомить читателей" "с содержанием этого нового увлекательного произведения нашего знаменитого поэта" (Орловский вестник, 1881, No 3, 6(18) января).

   Сдержанно отозвался о рассказе анонимный рецензент "Нового времени", который в разделе статьи, посвященном "Порядку", "характеризовал "Старые портреты" как "нечто анекдотическое, но по обыкновению хорошо написанное" (Новое время, 1881, издание второе, No 1741, 2(14) января).

   Из журналов откликнулась на рассказ "Русская мысль". Тургенева мог вполне удовлетворить отзыв С. А. Венгерова, который в обзоре "Русская литература в 1881 году", упомянув о "Старых портретах" и "Песни торжествующей любви", отмечал, что оба эти произведения "написаны превосходно". По мнению Венгерова, в "Старых портретах" нарисована "необыкновенно яркая жанровая картинка из времен крепостного права, когда даже в самом "милом" и "добром" барине сидела такая огромная доза азиатского самодурства <...> Написан рассказ необыкновенно колоритно и "сочно", как говорят художественные критики, дстали отделаны замечательно тщательно". Венгеров указывал и на то, что "Старые портреты" могут быть названы "новою главою "Записок охотника", и притом одною из лучших" (Рус Мысль, 1882, No 3, с. 59-60).

   Но сам Тургенев замыслил нечто иное; он предполагал, что в случае успеха, большого, настоящего успеха "Старых портретов" у публики и в печати, он сможет создать и опубликовать новый цикл рассказов. Это явствует из письма его к Анненкову от 22 ноября (4 декабря) 1880 г., в котором писатель сообщал: "У меня в голове сотовых еще несколько подобных студий: пожалуй, теперь они и увидят свет. В начале моей карьеры успех "Хоря и Калиныча" породил "Записки охотника"; было бы чудно, если бы "Старые портреты" оказались тоже плодовитыми - под конец этой самой карьеры".

   Анненков, стремясь поддержать идею Тургенева, подчеркивал в письме к нему 15(27) января 1881 г., что успех "обнаружится"" вполне "только с продолжением этих очерков", что "надо продолжать писать очерки" (ИРЛИ, ф. 7, No 13, л. 23-23 об.). Самый подзаголовок к "Старым портретам" в первопечатном тексте ("Отрывки из воспоминаний - своих и чужих") давал основание рассматривать рассказ (или очерк) как начало нового цикла, задуманного Тургеневым. Это было замечено и другими критиками. Так, В. В. Чуйко прямо писал в своей рецензии: "Пока мы имеем только первый отрывок под заглавием "Старые портреты"; это дает нам право надеяться, что после этого первого отрывка последуют другие и за старым портретом мы увидим новые" (Новости и Биржевая газета, 1881, No 14, 16 января).

   Задуманный Тургеневым цикл включил рассказ "Отчаянный". Сохранился также перечень действующих лиц третьего рассказа - "Учителя и гувернеры" (см. наст. изд., т. 11). Но продолжить и завершить начатое помешала Тургеневу тяжелая болезнь, приведшая его к смерти,

  

   Писателю хотелось, чтобы его рассказ поскорее появился и во французском переводе (см. письмо к Стасюлевичу от 25 ноября (7 декабря) 1880 г.) Однако французский перевод "Старых портретов", выполненный Э. Дюран-Гревилем, был напечатан в еженедельном журнале "La Revue politique et littêraire" лишь 14 и 28 мая 1881 г. (No 20 и No 22; сообщил Ж.-В. Арменжон). В No 20 заглавие "Vieux portraits" сопровождено двумя подзаголовками: "Souvenirs d'enfance" ("Воспоминания детства") и "I. Têlêguine et Pavlovna" ("I. Телегин и Павловна"). Вторая часть рассказа напечатана в No 22 журнала под названием "II. Ivan Soukhikh" ("II. Иван Сухих"). Э. Дюран-Гревиль, переводя "Старые портреты", выпустил эпизод, касающийся "убеждений" Маланьи Павловны и, в связи с этим, ее реакции на упоминание о Шешковском (см. примеч. к с. 21). Переводчик снабдил французский текст "Старых портретов" значительным количеством подстрочных примечания, составленных им с помощью Тургенева.

   При жизни писателя был опубликован также чешский перевод рассказа, осуществленный И. Пенижеком. Под названием "Starê podobizny" он появился в десятом номере журнала "Limit" за 1882 год (см.: Гонзик Иржи. О ранних переводах И. С. Тургенева на чешский язык.- Т сб, вып. 3, с. 209),

  

   В сознании последующих поколений "Старые портреты" были заслонены другими, более значительными произведениями Тургенева, и о них обычно упоминалось лишь в общих работах, посвященных творчеству Тургенева в целом. Сохранился поздний отзыв Л. Н. Толстого об этом рассказе в записи А. Б. Гольденвейзера от 29 апреля 1900 г.: "А. М. Сухотин <...> прекрасно прочитал "Старые портреты" Тургенева. Лев Николаевич не помнил этой вещи и очень ею восхищался. Он сказал: - Только после всех этих новых, которых читаешь, действительно ценишь Тургенева" (Гольденвейзер А. Б. Вблизи Толстого. М., 1959, с. 62).

   Из советских исследователей значительное внимание уделил "Старым портретам" Л. П. Гроссман в статье "Портрет Манон Леско". Он указал на связь главы XIX "Нови" (о Фомушке и Фимушке) со "Старыми портретами", где изображена такая же "старенькая чета". Подчеркнув, что "Старые портреты" в целом - "шедевр", Л. П. Гроссман писал, что здесь "непревзойденный изобразитель смерти Тургенев дает, быть может, свою лучшую в этом роде страницу, описывая кончину старенького Телегина <...> Даже в щемящей сцене умирания <...> продолжает переливаться всеми лучами и красками праздничный мир наивных старомодных любезников. Словно сама пляска смерти, приближаясь к ним, покорно приняла легкий ритм менуэта" (Гроссман Л. Собр. соч. в 5-ти т. М., 1928. Т. 3. Тургенев, с. 32-33). Интересные наблюдения содержатся и в статье В. M. Головко "Тема "частного" человека в позднем творчестве И. С, Тургенева", где герои "Старых портретов" рассматриваются в сопоставлении не только с Фомушкой и Фимушкой из "Нови", но и с героями незавершенного произведения "Старые голубки" (см.: Шестой межвузовский тургеневский сборник. Курск, 1976, с. 139-153 [Научные труды Курского гос. пед. ин-та, т. 59 (152)]),

  

   Стр. 8. ...портрет императрицы Екатерины II ~ портрета Лампи...- Лампи (Lampi) Иоганн Баптист (1751-1830) - австрийский художник-портретист. Жил и работал в России в 1792-1798 гг.; один из наиболее известных его портретов - Екатерины II - хранится в Эрмитаже.

   ...он только с 1812 года перестал пудриться.- Обычай для дворян носить пудреный парик или пудрить волосы, заплетенные в косичку, модный при Екатерине II и строго обязательный при Павле I, был оставлен с воцарением Александра I в 1801 г.

   ...в сером "реденготе"...- Редингот (от франц. redingote, англ. riding coat - сюртук для верховой езды) - длинный сюртук особого Покроя.

   Стр. 9. ...со "шпанским" табаком...- Дорогой испанский табак (из испанской Вест-Индии).

   ...карлик, по прозвищу Янус, или Двулицый...- В древнеримской мифологии Янус - божество времени, которое изображалось с двумя лицами, обращенными в противоположные стороны (одно - в прошлое, другое - в будущее).

   Стр. 10. ...на первом же куртаге...- Куртаг - приемный день во дворце.

   ..."Посмотри, Адам Васильевич..." - Адам Васильевич - Олсуфьев <1721-1784), сенатор, член коллегии иностранных дел, статс-секретарь Екатерины II.

   ...словно он и точно в случай попал.- То есть стал любимцем, фаворитом Екатерины II.

   Стр. 11. А теперь возвратимся к прежнему.- Перефразировка выражения, употребляемого в "Житии протопопа Аввакума" (1620? - 1682). Более точно это выражение приведено в главе V романа "Дым" ("м. наст. изд., т. 7, с. 272 и 552).

   ...не признающим властей мартинистом...- Мартинисты - одна из ветвей масонства; религиозно-философское учение, названное по имени португальского мистика Мартинеца де Пасквали (Martinez de Pasqualis, ум. в 1779 г.). Многие ошибочно связывали учение это с именем французского теософа Сен-Мартена (1743-1803). Получило большое распространение в конце XVIII века в России. Противники масонов видели в мартинистах вольнодумцев, безбожников и врагов существующего строя, что в действительности не соответствовало их учению.

   Стр. 12. ...по рундучкам ног не отстаивали...- Рундук - крыльцо, мощеное возвышение (см.: Преображенский А.Г. Этимологический словарь русского языка). Здесь это слово употреблено, однако, в значении прихожих, передних.

   ...сиднями сидели, каждый на своей чети...- Четь - старинная мера земли, 40 X 30 саженей.

   ...им что цимлянское, что понтак - всё едино...- Цимлянское - шипучее вино, которое производится на берегах нижнего Дона (в станице Цимлянской). Понтак - вероятно, красное французское вино - Понтэ-Канэ.

   Стр. 13. ...в пудраманте сидя...- Пудромантель (пудрамант) - род накидки, полотняного плаща, который надевали, когда причесывались и пудрились.

   Камерфрау проводит гребнем...- Камерфрау (от немецкого Kammerfrau) - камеристка (служанка), состоящая при комнатах императрицы.

   ...лейб-медика Роджерсона...- Роджерсон (Rogerson) Иван Самойлович (Иоганн Джон Самуил) (1741-1823) - лейб-медик Екатерины II, шотландец по происхождению, живший в России в 1765-1816 годы и лечивший весь придворный и чиновный Петербург.

   ...ведь ты ~ о случайных людях речь заводишь? - См. примечание к с. 10.

   Стр. 15....получил воспитание в иезуитском коллегиуме...- Иезуитские коллегии ("коллегиумы") - средние учебные заведения, усиленно насаждавшиеся католической церковью в России (преимущественно в южных и западных областях) в XVIII - начале XIX в.

   И шли те кони ~ знаменитейших заводов царя Ивана Алексеича...- Иван V Алексеевич (1666-1696) - сын царя Алексся Михайловича от первой жены (Милославской). Вступил на престол совместно с братом Петром I в 1682 г. В начале их царствования коннозаводство и особенно коневодство были "на значительной степени развития",- пишет И. Мердер в "Историческом очерке русского коневодства и коннозаводства" (СПб., 1868, с. 36),- упоминая, в частности, об "обширных государственных или, вернее, придворных конских заводах".

   Стр. 16....звал Микромэгасом (волтеровские воспоминания!)...- Микромегас - герой одноименной повести Вольтера, входящей в цикл его "философских повестей". Имя этого героя образовано из двух греческих слов: микрос - малый и мегас - великий. Алексей Сергеич Телегин читал произведения Вольтера в русских переводах, о которых см.: Языков Д. Д. Вольтер в русской литературе.- Древняя и новая Россия, 1878, No 9, с. 70- 79. Провинциальных русских вольтерьянцев Тургенев изобразил также в рассказе "Мой сосед Радилов", в повестях "Три портрета", "Часы" и в романе "Дворянское гнездо" (см. наст. изд., т. 3, с. 56; т. 4, с. 86; т. 9, с. 99-100 и т. 6, с. 30, 419).

   Стр. 17. ...Иринарх Тоболеев...- Тоболеевы - фамилия крепостных В. П. Тургеневой; в частности, камердинером писателя в течение многих лет был Дмитрий Кириллович Тоболеев (см.: Т, ПСС и П, Письма, т. V, с. 311, 640, 745). Та же фамилия упоминается в рассказе "Бурмистр" из "Записок охотника" (наст. изд., т. 3, с. 134).

   Стр. 18....высоком крагене вокруг шеи...- Краген - воротник на застежках (от голл. kraag).

   ...прюнелевых башмаках на красных каблучках...- "В течение всего XVIII века <...> дамы ходили в туфлях на более или менее высоких каблуках <...> Знатные дамы носили в парадных случаях <...> туфли на красных каблуках" (см.: Русский костюм. 1750-1830. Вып. 1. / Под ред. В. Рындина. М.: ВТО, 1960, с. 16).

   Петров день 1789 года! ~ кулачный бой, устроенный Орловым.- Кулачные бои, происходившие в присутствии страстного охотника до них графа А. Г. Орлова (1737-1808), пользовались особенной известностью. "Перед боем привозили целыми возами кожаные рукавицы; сбирались партиями фабричные с разных фабрик, целовальники и мясники. Случались и из купцов, в лисьих шубах, и даже из господ" (Русские народные картинки. Собрал и описал Д. Ровинский. СПб., 1881. Кн. V, с. 221). О кулачном бое между , крепостными А. Г. Орлова см.: Рус Ст, 1877, No 2, с. 319-329. Описание забав А. Г. Орлова дано также в рассказе "Однодворец Овсяников" (наст. изд., т. 3, с. 63).

   ...шляпа а-ля бержер де Трианон...- Как у трианонской пастушки (Трианон - увеселительный павильон французских королей в Версальском парке).

   Стр. 19. Экипажи цугом...- Цуг (от немец. Zug) - запряжка лошадей гуськом, в две или три пары, присвоенная только дворянам; чем выше они были рангом, тем большее количество пар лошадей (две или три) могли запрягать цугом.

   ...скороход графа Завадовского...- Скороход - слуга, сопровождавший пешком экипаж своего господина.- Граф Завадовский - Петр Васильевич (1738-1812), фаворит Екатерины II; при Александре I - министр народного просвещения.

   ...и предику какую сказал! - Предика (от франц. prêdication) - проповедь.

   ...георгиевский кавалер: турку сжег! - Речь идет о морском сражении в 1770 г. при Чесме (в Эгейском море), где турецкий флот был уничтожен русской эскадрой под водительством графа А. Г. Орлова, названного за это Чесменским.

   Стр. 21. ...упомянул об известном Шешковском...- Шешковский Степан Иванович (1720-1794) - начальник Тайной канцелярии при Екатерине II. П. А. Радищев писал, что Шешковский "исполнял свою должность с ужасною аккуратностью и суровостью. Он действовал с отвратительным самовластием <...> без малейшего снисхождения н сострадания <...> Наказание знатных особ он исполнял своеручно <...> В С.-Петербурге у него было много дела всякий день, однако же он был посылаем и в другие города". П. А. Радищев упоминает далее, что в 1790-х годах Шешковский был послан Екатериной II в Москву. "Вся Москва вострепетала",- добавляет он (Рус Ст, 1870, No 12, с. 637-638; см. также: Рус Ст, 1874, No 8, с. 781-784). Пушкин иронически называл Шешковского "домашним палачом кроткой Екатерины" и записал рассказ о том, как Потемкин, "встречаясь с Шешковским, обыкновенно говаривал ему: "Что, Степан Иванович, каково кнутобойничаешь?" На что Шешковский отвечал всегда с низким поклоном: "Помаленьку, ваша светлость!"" (Пушкин, т. 11, с. 16, т. 12, с. 173).

   ...в самый 1848 год, который, видно, смутил даже его.- События, связанные с революционным движением 1848 года во Франции, Тургенев описал в очерках "Наши послали!" (1874) и "Человек в серых очках" (1879) ("Литературные и житейские воспоминания" - наст. изд., т. 11). См. также письмо к П. Виардо, написанное из Парижа около (после) 3(15) мая 1848 г.

   Стр. 24. ...завязавши оселом шею...- Осел - накидная петля из веревки, аркан (от осилить, совладать, поймать).

   Стр. 26. ...в ковровых пошевнях.- Пошевни - широкие сани, розвальни, покрытые ковром.

   ...раскроил ему голову одним ударом.- Ср. с рассказом "Про холопа примерного, Якова верного" из главы "Пир на весь мир" поэмы Некрасова "Кому на Руси жить хорошо" (см.: Hазарова Л. Н, И. С. Тургенев в работе над "Старыми портретами"...- В сб.: Роль и значение литературы XVIII века в истории русской культуры. П., 1966, е. 377). Ср. также с описанием смерти Талагаева в последнем рассказе Тургенева "Une fin" ("Конец") - наст. изд., т. 11.

  

  

  

   "Отчаянный (втор<ой> очерк)" - первоначальный конспект рассказа. 3 с. Хранится в отделе рукописей Bibl Nat, Slave 77; описание см.: Mazon, р. 92-93; фотокопия - ИРЛИ, Р. I, оп. 29, No 342.

   "Отчаянный. Из воспоминаний - своих и чужих". Наборная рукопись (автограф). 39 с. Хранится в рукописном отделе ИРЛИ, ф. 293, архив М. М. Стасюлевича, оп. 3, No 134; описание см.: ПД, Описание, с. 17, No 45. Подпись: Ив. Тургенев. Буживаль, ноябрь, 1881.

   "Отчаянный. Из воспоминаний - своих и чужих". Корректурные гранки BE с правкой Тургенева. 10 полос. Хранятся в рукописном отделе ИРЛИ, ф. 293, архив М. М. Стасюлевича, оп. 3, No 134; описание см.: ПД, Описание, с. 17, No 46. Подпись: Ив. Тургенев. Буживаль, ноябрь 1881.

   BE - 1882, No 1, е. 37-56,

  

   Впервые опубликовано: BE, 1882, No 1, с подписью и пометой: Ив. Тургенев. Буживаль, ноябрь 1881.

   Печатается по тексту BE, с устранением явных опечаток, не замеченных Тургеневым, а также со следующими исправлениями по другим источникам:

   Стр. 30, строки 40-41: "невозможно знать" вместо "невозможно узнать" (по наборной рукописи).

   Стр. 31, строка 37: "то и решился я" вместо "то я решился" (по наборной рукописи).

   Стр. 32, строка 19: "скоро опять" вместо "скоро" (по наборной рукописи).

   Стр. 32, строки 33-34: "Он отправлялся на Кавказ" вместо "Он отправился на Кавказ" (по наборной рукописи).

   Стр. 35, строка 16: "саженей десять глубины" вместо "сажень десять глубины" (по наборной рукописи).

   Стр. 35, строки 41-42: "довольно неправдоподобна" вместо "неправдоподобна" (по корректуре BE).

   Стр. 35, строка 44: "и руки" вместо "и рука" (по наборной рукописи).

   Стр. 36, строка 25: "отъявился" вместо "явился" (по наборной рукописи).

   Стр. 38, строка 8: "смотрел" вместо "посмотрел" (по наборной рукописи в корректуре BE).

   Стр. 40, строки 13-14: "...чух-чух-чух! Шчики-чикалды, чух-чух-чух!" вместо "...чук-чук-чук! Шчики-чикалды, чук-чук-чук!" (по наборной рукописи и корректуре BE).

   Стр. 41, строка 12: "не горе, не судьба жестокая" вместо "не горе, судьба жест