Тургенев Иван Сергеевич - История лейтенанта Ергунова

ставителям дворянской культуры предвещали расцвет творческой активности разночинцев в последующий период.

   В конце 1860-х - начале 1870-х гг. Тургенев вновь возвращается к проблематике некоторых своих произведений 1850-х гг. Так, ситуация, изображенная им в повести "Ася", продолжает привлекать его внимание и по-новому трактуется им в некоторых эпизодах повестей "Несчастная" и "Вешние воды". Если в пору создания "Аси" (1857) авторитет "лишнего человека", свободомыслящего дворянина стоял еще достаточно высоко во мнении общества, и критиков поразило "снижение" идейно-нравственного уровня героя от Рудина к г-ну Н. Н.,- то в повестях 1860 - 1870-х годов Тургенев окончательно развенчивает "слабого человека" как носителя рутинного образа мыслей. В герое "Несчастной" Фустове подчеркнута ординарность. Писатель раскрывает социальный смысл "осторожности" Фустова, его неспособности проявлять независимость и твердость в конфликтной ситуации. Лишенный подлинного нравственного чувства, неспособный к проявлению сильных и непосредственных эмоций, Фустов, не сознавая того, становится союзником и пособником гонителей Сусанны, представителей темных сил общества. Недаром в конце повести он сливается со средой петербургского чиновничества, которая воспитала преследовавшего Сусанну Семена Ивановича Колтовского.

   Характеризуя <<Асю" Тургенева, Чернышевский писал: "Действие - за границей, вдали от всей дурной обстановки нашего домашнего быта <...> Повесть имеет направление чисто поэтическое, идеальное, не касающееся ни одной из так называемых черных сторон жизни" (Чернышевский, т. 5, с. 156). Далее, однако, критик утверждал, что поведение героя, трусость, проявленная им в момент, когда от его решимости и последовательности зависело счастье его самого и полюбившей его женщины, возвращает читателя к размышлениям о проблемах современности, к мыслям о социальных обстоятельствах, формирующих людей, которые предпочитают компромисс открытой борьбе и в своей склонности к компромиссу доходят, в конечном счете, до предательства.

   В повести "Вешние воды" Тургенев вновь на фоне картин жизни тихого патриархального немецкого города рисует драму гибели надежд "слабого" человека. Обращаясь к темам, послужившим предметом литературной полемики конца 1850-х годов (см. статьи Н. Г. Чернышевского "Русский человек на rendez-vous" - Атеней, 1858, ч. 3, No 18, и П. В. Анненкова "О литературном типе слабого человека" - Атеней, 1858, ч. 4, No 32), писатель продолжает свои "студии" сложного взаимодействия исторических обстоятельств, социальных условий и психологических состояний человека. Постоянные, проходящие через все творчество Тургенева мотивы обогащаются в конце 1860-х - начале 1870-х гг. темами и сюжетами, характерными для новой эпохи. Так, в "Степном короле Лире" историческое явление крушения патриархальных отношений поставлено в связь с социальной чертой действительности последних десятилетий - усилением агрессивности и влияния на обществе корыстолюбивых авантюристов буржуазного типа. Важное место в произведении занимают эпизоды, трактующие психологию современного человека, показывающие жажду власти и готовность к самоотречению, - психологические мотивы, определяющие поступки людей, переживающих крушение старых, привычных отношений.

   В повести "Вешние воды" большое значение имеет изображение идеальной, возвышенной красоты женщины (Джемма) и силы непосредственного чувства - любви, знаменующей освобождение человека от пут материальных расчетов и социальных предрассудков (сравнение любви с революцией). Высокая любовь противопоставляется унизительной страсти, порабощающей человека, приводящей его к разладу с собственным нравственным чувством.

   Носительницей и воплощением порабощающей страсти в повести является практичная барыня, происходящая из купцов и усвоившая деловую хватку предприимчивых буржуа. Подчинившись "роковой женщине" Полозовой, герой "Вешних вод" жертвует любовью и нравственным чувством, но не наносит ущерба своим материальным интересам и положению в обществе, а, напротив, делает их более прочными. Сохранив имущество, которым он готов был пожертвовать ради того, чтобы соединиться с Джеммой - девушкой из низшего сословия, он впоследствии "успел нажить значительное состояние". Однако ни страсть, привязавшая его было к властной и предприимчивой женщине современного, буржуазного типа, ни практическая деятельность, увенчавшаяся обогащением, не могут убить в герое идеальных устремлений, жажды подлинно человеческих отношений, без которых нет счастья.

   К концу 1860-х годов все более отчетливо определяется роль Тургенева как проводника русского литературного влияния на западную культуру {Алексеев М. П. И. С. Тургенев пропагандист русской литературы на Западе.- Труды отдела новой русской литературы, 1948, т. 1, с. 37-80 (ИРЛИ (Пушкинский Дом) АН СССР).}.

   В 1868 году П. Мериме называл Тургенева одним из вождей реалистической литературы во всем мире (см: Mérimée. Œuvres complètes. Études de littérature russe. T. II, p. 241).

   Пользуясь своим личным влиянием на французских, немецких и английских писателей, Тургенев знакомил прогрессивную интеллигенцию Запада с русской литературой, а через нее с подлинной, неофициальной Россией. Он постоянно стремился расширить сферу воздействия русского реалистического искусства на мировую культуру. В письме к издателю сборника его повестей во французском переводе Ж. Этцелю Тургенев с задором писал 8(20) февраля 1869 г. о том, что готов дать сборнику название, которым европейские обыватели презрительно окрестили русское искусство, он хочет заставить принять это искусство в его национальной, непривычной еще для европейской публики, форме: "Что касается заглавия сборника, то мне вдруг пришла на ум простая и блестящая (блестящая ли?) идея. Во Фландрии "гёзы" приняли имя, которое им дали их враги; почему бы не назвать сборник "Московитские рассказы"? Если бы я был смелее, то назвал бы его "Варварские рассказы"". Тургенев много трудился над переводом своих произведений и сочинений других русских писателей на французский и немецкий языки, а также над редактированием работ других переводчиков. При этом он неизменно стремился к сохранению образов, выражений и деталей описаний, наиболее характерных для русского быта и требовавших подчас специального объяснения, которое сам давал в особых сносках.

  

   Тексты всех произведений, входящих в настоящий том, печатаются по изданию Т, ПСС, 1883, в котором тексты томов VIII и IX, где помещены эти произведения, были проверены самим Тургеневым (см. наст. изд., т. 5, с. 384).

  

  

   Все тексты настоящего тома, за исключением повести "Вешние воды", подготовлены Л. М. Лотман. Ею же написаны примечания. Текст повести "Вешние воды" подготовила Е. M. Хмелевская, примечания - Л. В. Крестова. Первую редакцию XXIII - XXVIII глав повести "Несчастная" подготовила к печати Т. Б. Трофимова. В подготовке тома к печати принимали участие Е. М. Лобковская и Е. В. Свиясов.

   Вступительная статья к примечаниям написана Л. M. Лотман. Редакторы тома - Н. В. Измайлов и Е. И. Кийко.

  

  

   Черновой автограф (глава I - середина VII). 7 с. Хранится в отделе рукописей Bibl Nat, Slave 75; описание см.: Mazon, p. 71; фотокопия - ИРЛИ, Р. I, оп. 29, No 329.

   Беловой автограф. 54 с. Хранится в отделе рукописей Bibl Nat, Slave 84; описание см.: Mazon, p. 70; фотокопия - ИРЛИ, P. I, on. 29, No 312.

   Рус Вестн, 1868, No 1, с. 241-271.

   Т, Соч, 1869, ч. 6, с. 211-250.

   Т, Соч, 1874, ч. 6, с. 211-249.

   Т, Соч, 1880, т. 8, с. 79-118.

   Т, ПСС, 1883, т. 8, с. 76-119.

  

   Впервые опубликовано: Рус Вестн, 1868, No 1, с подписью: Ив. Тургенев.

   Печатается по тексту Т, ПСС, 1883 со следующими исправлениями по другим источникам:

   Стр. 15, строка 11: "офицеру и дворянину" вместо "офицеру или дворянину" (по беловому автографу).

   Стр. 33, строка 7: "влезать вслед за этим мальчиком" вместо "влезать за этим мальчиком" (по всем источникам до Т, Соч, 1880).

  

   К работе над рассказом Тургенев приступил весной 1866 г. На обложке беловой рукописи помета: "Начат в течение 1866 года". 9 (21) апреля 1866 г. Тургенев сообщал Людвигу Пичу: "... я начал небольшую повесть - идет кое-как, капля но капле". Сюжетом рассказа Тургенев поделился с Полиной Виардо, и лишь в начале 1867 г. работа над ним завершилась. Писатель отмечал, что в это время у него возник ряд замыслов. 26 января (7 февраля) 1867 г. он писал П. Виардо: "Я каждое утро работаю, как негр, над тем маленьким рассказом, о котором я вам говорил; если так будет продолжаться, я окончу его ко дню отъезда и мне удастся прочесть его вам в Берлине <...> Сегодня утром я опять работал, во не так хорошо. Я стал немного похож на вас; в голове целый рой замыслов <...> Но я буду упорствовать и не возьмусь ни за что, кока первый не будет окончательно разработан...". Замысел произведения расширялся, в рассказ включались новые и новые эпизоды. Тургенев вспоминал в письме к Я. П. Полонскому от 6 (18) марта 1868 г.: "...я ни над одной вещью так не бился, три раза переписал ее, подлую!" Особенно много и продуктивно трудился он 1(13) февраля 1867 г.

   В пометах Тургенева, фиксирующих время окончания работы над рассказом, отразилось исключительное творческое напряжение, которым сопровождалось завершение этого произведения. "Кончен в Баден-Бадене, Schillerstraße, в четверг 2/14 фев<раля> 1867 г. (NB. Последние 22 страницы написаны в один день)" - стоит на обложке белового автографа. В конце рукописи л. 52 значится "Баден-Баден. Schillerstraße, 277, в ночь с 1/13 на 2/14 февраля, с середы на четверг в 3/4 1-го". На следующий день писатель сообщал П. Виардо: "Пользуюсь моим небольшим досугом и работаю с ожесточением; вчера провел 11 часов,- повторяю: одиннадцать часов,- за писанием. Я написал тот причудливый рассказ, о котором вам говорил и который принял более значительные размеры, нежели я предполагал сначала".

   Тургенев неоднократно отмечал, что работал над рассказом с подъемом: "Я всё это время работал так, что сам на себя удивляюсь. Я сгораю от нетерпения прочесть Вам, что я сделал",- писал он П. Виардо 6 (18) февраля 1867 г., а 8 (20) февраля извещал уже своих адресатов П. В. Анненкова и H. H. Рашет о том, что рассказ "окончен и переписан". Дошедшая до нас часть чернового автографа рассказа свидетельствует об относительной легкости и быстроте работы над ним автора (сравнительно небольшое количество вставок и исправлений, небрежная скоропись почеркав. Впрочем, не исключена возможность, что этот черновой автограф представляет уже копию с предшествовавшего ему варианта. Тургенев вписывает на полях рукописи дополнения, характеризующие рассказ Ергунова (см. главу I, с. 7 - "со всеми ее подробностями ~ недомолвки и пропуски") и самого Ергунова. Например, в III главе: "Начальство выдало ему, как надежному {В черновом автографе - первоначально - "благонадежному".} и благоразумному офицеру, довольно значительную сумму" (ср. с. 8). Дополнения характеристики Ергунова сводились к тому, чтобы возможно более подчеркнуть его "благонадежную" ограниченность и прозаическую серость. Так, в качестве вставки на полях появились слова о Ергунове: "Книг он никаким образом читать не мог, потому что от них у него тотчас делались приливы к голове. Он очень был полнокровного расположения и даже каждую весну принимал по этому случаю особый декокт". В переделанном виде это вошло и в окончательный текст (ср. с. 8). В целом же образ Ергунова, данный в привычных для Тургенева еще со времен его работы над "Записками охотника" "гоголевских тонах", легко и сразу складывался в повести.

   Гораздо больше колебаний и поисков, дополнений и зачеркиваний можно отметить в эпизодах, рисующих Эмилию и ее окружение. На полях чернового автографа появились такие существенные элементы ее характеристики, как немецкое слово, вставленное в ее речь, разговор ее с Ергуновым, дающий первый сигнал о ее корыстных умыслах: "- Что же, у вас большое жалование? - Нет, не очень" (ср. в окончательном тексте с. 13). На полях рукописи находятся и другие слова Эмилии, свидетельствующие о ее склонности вымогать подарки: "А у меня есть гитара, только струны порваны. Надо будет купить. Вы мне дадите денег?" (ср. в окончательном тексте с. 14). Следует отметить также, что Тургенев не сразу стал делить свой рассказ на главы. Лишь затем - и сначала на полях - появились номера глав. IV глава уже обозначена в тексте.

   В беловой рукописи, начало которой (листы 1-19) почти не содержит исправлений, Тургенев затем стал производить обычные для него поправки и вписывания. Характерно, что в этих новых исправлениях он шел по тому же пути, что и в процессе работы над черновой рукописью рассказа. Наибольшей доработки потребовали эпизоды, рисующие свидания Ергунова с девушками в притоне авантюристов (XI, XIV, XV, XVI и XX главы окончательного текста). Разрабатывая образы Эмилии и Колибри, а также эпизоды, рисующие пребывание Ергунова в доме Фритче, Тургенев обогащал и разнообразил лексику своего рассказа. Рукописи "Истории лейтенанта Ергунова" отражают процесс формирования языковых характеристик героев и дают возможность проследить, как писатель добивается в данном рассказе эффекта использования иноязычных речений для воссоздания облика многонациональной среды {См.: Цейтлин А. Г. Мастерство Тургенева-романиста. М., 1958, с. 328-335; Алексеев М. П. Письма И. С. Тургенева.- Т, ПСС и П, Письма, т. I, с. 68.}. Главы, содержащие изображение бреда Ергунова, которые сам Тургенев считал средоточием смысла рассказа (см. его письмо М. В. Авдееву от 13 (25) января 1870 г.), в беловой рукописи совершенно не подверглись исправлениям. Можно предположить, что и на первоначальной стадии работы писатель создал их легко, без большой стилистической правки, так как они входят в те "последние двадцать две страницы" рассказа, которые были написаны в течение одного дня.

   Работа Тургенева над текстом рассказа в беловой рукописи, а также и при включении его в собрание сочинений, сводилась к внесению дополнительных подробностей в характеристику Эмилии, значительных новых черт в портрет Колибри, в эпизоды свиданий Ергунова с нею, а также в описания жилища девушек. Отметим, что некоторые уточнения, содержащиеся в тексте белового автографа, были затем изъяты автором по разным соображениям. Следовавшие за фразой: "Влюбчивый лейтенант сблизился с Эмилией" - слова: "вступил с ней в самые короткие отношения" (вариант к с. 17) - были исключены автором, по-видимому, после того, как друзья, слушавшие рассказ в его чтении, нашли некоторые его ситуации "рискованными". По соображениям автоцензуры, возможно, были выброшены и слова, следовавшие за фразой ".. . Кузьма Васильевич не прекращал своих посещений, а, напротив, учащал их": "внутренне он - в качестве дворянина и офицера - возмущался неоднократно, а на деле утешался тем, что главной цели достиг, денег не тратил..." (вариант к с. 17).

   15 (27) февраля 1867 г. Тургенев сообщал В. П. Боткину как об окончании "Дыма", так и о завершении работы над "Ергуновым" и выражал намерение лично привезти эти произведения в Петербург, с тем чтобы прочесть "литературной - или нет - критической братье".

   Сразу по возвращении на родину - 26 февраля (10 марта) 1867 г. Тургенев прочел свой рассказ в Петербурге, в критическом "ареопаге" знакомых литераторов. Присутствовавшие - В. П. Боткин, П. В. Анненков, Б. М. Маркевич и В. А. Соллогуб одобрили рассказ, хотя и сделали автору некоторые замечания.

   В Москве Тургенев читал "Историю лейтенанта Ергунова" у М. Н. Каткова и кн. Е. А. Черкасской. Чтения эти, особенно первое, имели своей целью главным образом ускорение публикации рассказа. Достигнув договоренности по этому вопросу с Катковым, Тургенев воспринимал ее как "компенсацию" за неприятную ему необходимость общаться с консервативной аудиторией, самые похвалы которой вызывали у него не чувство удовлетворения, а сомнения в достоинствах произведения. Именно эти ноты звучат в письме к П. Виардо от 20 марта (1 апреля) 1867 г.: "Вчера вечером мне пришлось читать мою новую маленькую повесть у Каткова. Было много малосимпатичной публики <...> Безделица моя, кажется, понравилась. Катков просил меня оставить ее для своего журнала, это главное". Любопытно, что 26 марта 1867 г. на 233 публичном заседании "Общества любителей российской словесности" Г. В. Кугушев прочел "Историю лейтенанта Ергунова" - по рукописи (см.: Общество любителей российской словесности... Историческая записка и материалы за сто лет. М., 1911. Приложения, с. 121).

   Очевидно, после чтений в Петербурге и Москве рассказ был еще раз переписан, так как в это время на полях белового автографа была сделана вставка в роман "Дым" (см. примечания к роману - наст. изд., т. 7, с. 523). 6 мая 1867 г. за восемь месяцев до публикации рассказа, на поля белового автографа был также перенесен текст письма для "Бригадира" (см. примечания к этому рассказу). Таким образом, уже в первые месяцы 1867 г. писатель перестал рассматривать эту рукопись как источник для публикации "Истории лейтенанта Ергунова".

   Расхождение Тургенева с Катковым, заставившее писателя впоследствии пренебречь высокими гонорарами "Русского вестника" и полностью отказаться от участия в этом издании, еще только наметилось.

   На следующий день - 21 марта (2 апреля) - Тургенев сообщал П. В. Анненкову о чтении и договоренности своей с Катковым относительно печатания рассказа, но ни словом не упомянул об успехе его. Очевидно, вещь эта встретила и сопротивление ряда лиц, слышавших ее чтение в Москве, так как Тургенев утверждал впоследствии, что "о ее безнравственности заранее раструбили в публике", и сомневался в том, что Катков остается при своем намерении печатать рассказ (см. письмо Тургенева к Анненкову от 23 сентября (5 октября) 1867 г.).

   Только вновь выяснив намерения редактора "Русского вестника", Тургенев выслал рассказ в Москву. При этом он внес изменения в свое произведение, учитывающие критику слушателей, и сообщал Каткову, что рассказ несколько переделан, "сглажен" (письмо от 19 ноября (1 декабря) 1867 г.).

   31 декабря 1867 г. (12 января 1868 г.) Тургенев обращается к Кетчеру с просьбой держать корректуру рассказа в "Русском вестнике", замечая: "...рукопись моя на этот раз написана мною особенно старательно и четко".

   В письме к Каткову от 17 (29) января 1868 г. писатель выражал уверенность, что рукопись его получена в редакции "Русского вестника", и просил напечатать двенадцать отдельных оттисков. 12 (24) февраля 1868 г., уже получив номер журнала с рассказом, Тургенев повторяет Каткову просьбу о присылке оттисков, отмечая попутно, что рассказ напечатан "очень исправно, без опечаток". Включая рассказ в Собрание сочинений в 1869 г., Тургенев внес в его текст некоторые изменения стилистического характера. В письме к В. Рольстону от 21 июля (2 августа) 1869 г. он предупреждал, что в собрании сочинений "История лейтенанта Ергунова" появится "с небольшими добавлениями и исправлениями". Это предупреждение было необходимо ввиду того, что переводы "Истории лейтенанта Ергунова" делались в значительной части случаев по журнальным публикациям (Рольстон переводил произведения Тургенева на английский язык).

   Сразу после окончания рассказа Тургенев перевел его на французский язык для П. Виардо (см. его письмо певице от 27 февраля (11 марта) 1867 г.). Затем этот перевод был отредактирован - по-видимому, с помощью Л. Виардо - и напечатан в "Revue des Deux Mondes", 1868, 1 апреля под заглавием: "L'Aventure du lieutenant Yergounof". Тургенев сам держал корректуру (см. его письмо П. В. Анненкову от 5 (17) марта 1868 г.). Ввиду отсутствия в Париже Мериме, который в этот период редактировал переводы его произведений на французский язык, Тургенев просил просмотреть первую корректуру (гранки) перевода М. Дюкана (см.: письмо от 16 февраля 1868 г.). 28 марта (9 апреля) 1868 г. Тургенев сообщал Анненкову о французской публикации своего рассказа, расценивая появление его в столь авторитетном издании как свидетельство своей европейской популярности: "честь, которая <...> досталась, кроме меня, одному Г. Гейне".

   Ознакомившись с "Историей лейтенанта Ергунова" в "Revue des Deux Mondes", П. Мериме выражал сожаление, что Тургенев не поручил ему просмотреть перевод, который, по его мнению, следовало бы лучше отредактировать (см. письмо Мериме Тургеневу от 29 апреля 1868 г.- Mérimée, II, 8, р. 121). Этим замечанием Мериме Тургенев воспользовался, когда принял решение издать на французском языке сборник своих рассказов. Во время пребывания в Париже Мериме, по просьбе Тургенева, просмотрел корректуру французского перевода "Истории лейтенанта Ергунова" и отослал ез издателю Ж. Этцелю (см. письмо Мериме Тургеневу от 1 (13) мая 1869 г.- там же, с. 489, 491).

   В текст перевода были внесены при этом небольшие исправления. "История лейтенанта Ергунова", вместе с другими рассказами Тургенева ("Ася", "Бригадир" и др.), появилась в сборнике "Nouvelles moscovites". J. Hetzel, Paris, (1869) в переводе автора, под названием: "Histoire du lieutenant Yergounof" {См.: Горохова Р. М. К истории издания сборника Тургенева "Nouvelles moscovites".- 269. Т сб, выл. 1, с. 257-260, 267-269.}. Тургенев сам правил корректуру. 18 (30) мая 1869 г., после ознакомления с готовой книгой, он сообщил Ж. Этцелю об обнаруженной им анекдотической опечатке. В середине июня 1868 г. П. Виардо выслала Л. Пичу для Ю. Шмидта французский перевод "Истории лейтенанта Ергунова", напечатанный в "Revue des Deux Mondes", для осуществления перевода рассказа на немецкий язык. Перевод этот, сделанный Ю. Шмидтом, был отредактирован Л. Пичем и опубликован в немецком собрании сочинений Тургенева, выходившем в Митаве (Iwan Turgénjew's Ausgewählte Werke. Autorisierte Ausgabe. Mitau, Behre's Verlag, 1869. Bd. II, 2 изд. 1881).

   Верный своему договору с издателем Вере, Тургенев авторизовал немецкий перевод, прочтя его корректуру и исправив его ("обнаружены только 3 ошибки",- писал он Л. Пичу 20 мая (1 июня) 1869 г.). Л. Пич оказался одним из немногих почитателей Тургенева, отозвавшихся об "Истории лейтенанта Ергунова" с похвалой: "Я рад, что вам понравились "Fumée" и бесенок в "Лейтенанте"",- писал ему Тургенев 15 (27) мая 1868 г. {О немецких переводах этой новеллы и других произведений Тургенева 60-х-70-х гг. см.: Dornacher Klaus. Bibliographie der deutschsprachigen Buchausgaben der Werke I. S. Turgenevs 1854-1900.- Pädagogische Hochschule "Karl Liebknecht". Potsdam, 1975, Heft 2, S. 285-292.}

   "История лейтенанта Ергунова" была переведена на шведский язык и опубликована в 1876 г., затем последовали новые ее переводы: Гельсингфорс, 1885; Стокгольм, 1889. Произведение это обратило на себя внимание шведских читателей и литераторов. Хеннинг Бергер, известный шведский прозаик, в начале своего творческого пути создал повесть "Исаиль" ("Isail", 1905), представляющую собою подражание Тургеневу. Он заимствовал сюжет и ряд характеров из "Истории лейтенанта Ергунова", но перенес действие в Чикаго (см.: Lagers te dt S. Drömmaren frân Norrlanclsgatan. En studie i Henning Bergers liv och författarskap. Stockholm, 1963, s. 212, 283; Шapынкин Д. M. Русская литератора в Скандинавских странах. Л., 1975, с. 129).

   Отзывы русской критики своей малочисленностью, беглостью и нарочитой, небрежностью глубоко огорчали писателя. Именно таков был отзыв газеты "Голос", издававшейся А. А. Краевским (1868, 16 (28) февраля, No 47). Газета считала, что в произведении Тургенева передана "одна из самых обыкновенных историй", и, называя его "очерком", весь его интерес усматривала в сказе, которым ведется повествование об этом "незатейливом случае".

   Критику "Голоса" вторил критик газеты "Русский инвалид". В "Журнальных и библиографических заметках" он писал: "Г-н Тургенев, кажется, возвращается назад, судя по двум новым его произведениям: "Бригадир" (в 1-й кн. "Вестника Европы") и "История лейтенанта Ергунова" (1-я кн. "Русского вестника"). В изложении - прежнее мастерство, и это единственное достоинство этих рассказов; между тем как от г. Тургенева мы привыкли ожидать не пустых и старых анекдотов, как "История лейтенанта Ергунова" <...> история, быть может, действительно случившаяся, ибо ее рассказывают даже нянькин мамки" (Русский инвалид, 1868, No 52, 24 февраля (7 марта)).

   На основании подобных отзывов писатель считал, что рассказ потерпел фиаско: "Не без уныния, но и не без философической твердости узнал я о судьбе, постигшей "Историю лейтенанта", которая <...> провалилась",- писал он П. В. Анненкову 28 марта (9 апреля) 1868 г. Не могли утешить Тургенева и утверждения большинства критиков, что рассказ написан с обычным для него мастерством, поскольку за этими рассуждениями как подтекст стояла мысль о ничтожестве содержания его рассказа. Так, например, газета "С.-Петербургские ведомости" заявляла, что лишь "такой тонкий художник, как г. Тургенев, мог из столь пустенького сюжета сделать такую артистически-изящную литературную вещицу". Внимание публики к рассказам Тургенева, в частности к "Истории лейтенанта Ергунова", критик "С.-Петербургских ведомостей" объяснял былой славой писателя: "Счастлив писатель, ставший любимцем публики. Каждая строка такого писателя ценится публикою <...>, каждый рассказец его, будь он даже в две с половиною странички, привлекает к себе общее внимание, возбуждает толки и сопровождается похвалами. Всё это пришло мне на мысль по прочтении нового рассказа г. Тургенева в январской книжке "Русского вестника"" (СПб Вед, 1868, 24 февраля (7 марта), No 53).

   Не все читатели и критики произведений Тургенева признавали даже чисто литературные достоинства рассказа "История лейтенанта Ергунова". Критик П. М. Ковалевский заявлял, что рассказ написан Тургеневым "впопыхах и фельетонно". Это мнение, сообщенное Тургеневу Полонским, поразило писателя своей несправедливостью. В письмах к М. В. Авдееву от 18 (30) апреля 1868 г. и 13 (25) января 1870 г. он защищал свое произведение от этих нападок и раскрывал те психологические задачи, которые ставил перед собой, создавая его. Особенное сопротивление вызывали у него попытки мистического истолкования рассказа, "...что собственно мистического в "Ергунове", я понять не могу - ибо хотел только представить незаметность перехода из действительности в сон, что всякий на себе испытал; но могу Вас уверить, что меня исключительно интересует одно: физиономия жизни и правдивая ее передача; а к мистицизму во всех его формах я совершенно равнодушен...",- писал Тургенев М. В. Авдееву 13 (25) января 1870 г.

  

   Стр. 8. ...в тогда еще новом городе Николаеве...- Николаев был основан в 1789 г.