Новиков Андрей Никитич - Летопись заштатного города

; Вечером шёл маленький дождь, и пыль, заползающая во все щели, была прибита к земле.

   Ночью подул сильный ветер и участился дождь. В городе погасли огни. Мы притащили орудие и выставили его посдери улицы, против здания ревкома.

   С Волги по телефону шли непрерывные известия о движении на пароходах врага, и пароходы уже не гасили огней. Один из них, приблизившись к пристани, залил её светом лучей. Наш отряд, находящийся на пристани, открыл по пароходу пулемётную стрельбу, но поскользнувшийся пулемётчик упал с дебаркадера в воду и, зацепившись полою шинели за пулемёт, стянул его за собой. Прожектор осветил пристань, но враг почему-то на этот раз не открыл огня.

   Прожектор перекинул лучи на город, на кустарник, колыхавшийся от ветра, и мы приняли кустарник за движущуюся силу врага.

   Береговые отряды бежали за город, и нами дан был приказ открыть артиллерийскую стрельбу по пароходу. Так старательно разбрасывающему лучи прожектора. Наш обоз, стоявший всегда наготове, был отправлен за город. Мы выстрелили из пушек, и во всех ближайших домах от выстрела потрескались стёкла. Испуганные обыватели выскочили на улицу.

   Крики породили панику, и люди бежали за город. Задержать их не представлялось возможным...

   Мы выехали последними, эвакуируя тощую городскую казну. Мы догнали отступавших. Они шли, непомерно спешили, шлёпая подошвами по грязи. Они облепили нашу бричку, и лошади вынужденно остановились.

   Ехали мы по бездорожью. Прояснилось небо, и из-за облаков вышла луна. Мы выехали на дорогу. Здесь стояла наша пушка, и возле неё вопросительным знаком, верхом на лошади, наш временный военный комиссар.

   Мы тронулись, и военный комиссар попросил меня сесть на его лошадь верхом, а ему уступить место в бричке. Я охотно согласился.

   Я сел на лошадь верхом. Не помню, как в дальнейшем происходило движение. Я очнулся под общий хохот, т.к. я упал с лошади и, упавши, не очнулся, продолжая спать на земле...

   Мы отошли от города примерно километров 5 и не досчитались многих людей: мы обеспокоились за их судьбу, открыли военный совет.

   - Быть может, враг не делал никакой вылазки? - встал перед нами вопрос.

   И мы вернулись в город.

   Я подошёл к зданию городского комитета партии ещё до восхода солнца.

   Войдя в коридор, я заметил часового, и часовой оробел от моего появления. И оттого, что оробел часовой, я принял его за белого.

   - Давно стоите? - спросил я часового.

   - Всю ночь, - ответил он.

   - Если всю ночь стоишь, тогда иди спать! - посоветовал я.

   - Не могу без разводящего.

   Мы стояли друг против друга и, кажется, оба дрожали от испуга. Часовой полез в карман, достал носовой платок, и у у него из кармана выпал значок красной звезды.

   Я догадался, что красную звезду часовой раньше снял с фуражки и положил в карман.

   Я протянул часовому руку...

  

   Таким образом, кончилась годовая хроника заштатного города: бригада Шкарбанова очистила правый берег Волги, преследуя врага по пятам от Вольска до Сызрани. В первую Октябрьскую годовщину был подведён годовой итог: в нашем кино шёл фильм, где Шкарбанов лобызался с представителем реввоенсовета.

   Представитель реввоенсовета прицеплял красный орден на шкарбановскую грудь под громкие аплодисменты кинозрителей...

  

   1929 год.