Бунин Иван Алексеевич - Старуха

>   И. А. и Л. Ф. шлют Вам и Аллочке привет, я же Вас обеих обнимаю

  

   Дорогой Корси,

   Пишу в разгроме - убираю à fond свою комнату, - но если сейчас не напишу, то пиши пропало. А у меня как раз свободное время - Ян заснул, а картошку ставить рано. Нужно кончить письмо, положить в конверт и т. д. Недавно, ища свою рукопись, я наткнулась на длинное письмо к Вам, которое, конечно, забыла отправить...

   Сегодня немного свежее. Надеюсь, что такого зноя, который был в самом конце июля и начале августа, не повторится, была еще одна волна жары, но все же не такой удушающей. Мне было тяжело, что не удалось Яна устроить куда-нибудь в зелень: где хорошо, так "капитала не достанет", а где по карману - там убожество, а убожество он, как Вы знаете, не переносит, лучше нищета! От всего у него ослабело сердце, так что д-р Вербов назначил ему "сердечное лечение", и теперь он чувствует себя бодрее. Выходит из дома мало, но много возится со своим архивом. Много читает, но еще не пишет ничего, кроме деловых писем.

   А я стала продолжать свои "Беседы с памятью". Еще очень трудно: после длинного перерыва найти верный тон, нужно или сохранить стиль уже написанного, или же начать писать по-новому; все это решить, когда пот льется иной раз даже и у меня по лицу, трудно. Много читаю, кончаю целую серию книг, изданных в России "Academia" 1929 г., как раз разные воспоминания. Сейчас кончаю Каратыгина, прочла об Аполлоне Григорьеве, о Чехове, о Салонах в первой половине XIX века. Жили интереснее нас, но меньше было исторических событий, когда же они бывали, то теперь кажутся пустяками рядом с нашими, даже нашествие Наполеона... Сравните жизнь, например, в Петербурге с жизнью в Ленинграде во время "Отечественной войны".

   Все наши в Vendée, Ляля с Олечкой в скаутском лагере, а Лёня в своей палатке рядом в "Turing Club'e". Не сговариваясь, собираясь в разные стороны, они очутились под одним небом, под сенью одних и тех же сосен, в волнах одного и того же океана. Лёня пишет восторженные письма. Влюблен в океан. Наслаждается примитивной жизнью, живя в собственном полотняном доме, готовя себе еду в печке, вырытой в песке. От Ляли и Олечки получили по одному письму. Ляля живет в родительском лагере, вместе с другими мамашами. Ей сделали скидку как бывшей скаутке.

   Посылаю Вам X книгу "Нового Журнала" и жду от Вас перевода в 300 фр. - 50 фр. на "Быструю Помощь", как Вы говорили. Заранее благодарю.

   Лёня очень сочувственно отнесся к Вашей затее помочь Додику, но перед отъездом у него не было времени заняться ею. Напишите Гончаровой, чтобы она попросила у Шурочки. Лёня попросит у Конюс, я - в "Быстрой Помощи"... Напишите побольше о себе. Мы Вас целуем. Привет Вашей маме и Игорю Николаевичу сердечный.

   Наше с Вами сидение в кафе вспоминаю с радостью, кроме него только раз с Конюс ездили в "подпарижский" пансион в Марли - вот и все удовольствия за лето.

   Где Елена Петровна, не знаете ли ее адреса?

  

   Дорогая Корси,

   Посылаю Вам квитанцию от "Быстрой помощи", а на днях вышлю 11-ую книгу "Нового Журнала". Спасибо!

   Стало прохладно. Кончилась "страдная пора" из-за жары. У Яна ослабело сердце. Теперь легче.

   Лёня вернулся, - загорел, похудел, окреп, - с повышенным аппетитом и с большим желанием спать.

   Ляля с Олечкой возвращаются 10/IX. Ляля почти все время кашляла и не пользовалась океаном, пляжем. Перед отъездом Лёни она стала чувствовать себя лучше. Мы так никуда и не поехали. Впрочем, я-то и не собиралась, я надеялась, что Ян где-нибудь переждет жару, но он не "взошел" на дорогой пансион, а в средний его не манило. Да после того, как сердце его ослабело, я не хотела его отпускать - дома "стены помогают". Сейчас у него только одышка и немного увеличена печень. О себе писать, собственно, нечего. От попыток писать вышло мало. Психически я отдохнула, но физически... вернее, отсутствие свободного времени - ведь живя вдвоем я не только "одна за все", но и "девочка на побегушках", словом, иногда приходилось работать так часов тринадцать (стирка, например). Прибавилась и лишняя комната. В Лялиной мы обедали. Я все время поддерживаю чистоту и порядок. Правда, за эти шесть недель у меня три раза были помощники. Один вымыл кухню и вычистил комнаты, другая погладила мужские рубашки, а третья вчера погладила немного белья, вымела три комнаты и коридор, и это облегчение, - сегодня могу спокойно писать Вам, пока "мой" не проснулся. Проснулся! Все подала и опять свободна на некоторое время - варится pot-au-feu.

   За это время была радость, - на Успение причащалась. Исповедовалась у особенного иеромонаха отца Сергия Мусина-Пушкина, - никогда такой исповеди не было. Такого, не знаю как выразить, единения, понимания. Говорят, что он необыкновенно смиренен. Кроме этого я много читаю: одна книга духовная о молитве Иисусовой. Очень полезное и значительное чтение. А из светского - по истории литературы - о Аполлоне Григорьеве, замечательная личность, ум, вкус, широта понимания и вечная неразделенная любовь; о салонах первой половины XIX века; о Чехове два тома, и работу Бицили о нем же, много нового узнала и подлинного, а не тем, кем казался он современникам; прочла два тома воспоминаний Каратыгина. Теперь читаю о Диккенсе, я мало о нем знала. Интересная жизнь, оригинальный человек. Все эти книги из России.

   В октябре Ян хочет устроить свой вечер.

   Обнимаю, целую. Привет сердечный маме и мужу. Мои рыцари низко всем вам кланяются.

  

   Дорогой Корси,

   Забыла вложить в последнее письмо квитанцию, которую и посылаю Вам.

   Получила от М. С. Цетлиной письмо, где она извещает, что скоро выходит 16-я книга во-первых, а во-вторых, что теперь стоимость книги должна вырасти до 320 и что и прежние книги должны подняться до этой цены. Но так как Вы уже закупили шесть книг (от X - до XV), то за эти книги Вам нужно будет платить по прежней цене. Я отложила их. В октябре вышлю 12-ую книгу. Надеюсь, что 11-ую уже читаете.

   В октябре, вероятно, совсем в конце, Ян решил устраивать вечер. О дне узнаете из газет, пока еще зал не снят. Хотели снять salle Chopin около rue Daru. Не знаю, что выйдет из этой затеи. Но без вечера обойтись трудно, - ведь нужно на холодные месяца ехать на юг, а Ян без меня не хочет. А вдвоем один переезд будет стоить дорого.

   Сейчас ночь. Не спится, решила писать письма. Днем нет времени. У нас опять стало жарко. Иной раз даже тяжко. Но все же это лучше холодов.

   Как Вы живете? Где Елена Петровна? Хочу ей написать. Узнать, как и что? Где она отдыхала от однообразия греческой жизни?

   Наш ковчег наполнился. Пока все тихо и спокойно. Ляля и Олечка поправились и загорели. Особенно первая. Она еще в квартире ходит в пляжном костюме - трусики и голая спина.

   Леня раскачивается для писания.

   Сегодня был Додик, вид хороший. Этой осенью он в Россию не едет, - нельзя оставить церковь, - но ему очень хочется "домой". Вид хороший, довольный.

   Понемногу возвращаются в Париж те, кому удалось пожить в необычной обстановке. Почти все довольны, лето было хорошее, большинство жило привольно, а кто побогаче, тот с комфортом платил бешеные деньги.

   Получили сегодня из Москвы от писателя Телешова письмо. Ему скоро будет 80 лет. Но он еще бодр и работает - заведует музеем Худ. Театра и пишет воспоминания. Это первый писатель, с которым я познакомилась, когда мне было 13 лет! Целую Вас и приветствую Ваших. Мои все спят!

   Да, в мое отсутствие, - ездила с Олечкой в Opéra, брали билеты на Бориса Годунова Мусоргского, - зашли к нам N с мужем. Значит, все вранье. N, по словам Лёни, хорошенькая, веселая, муж тоже ему понравился. Они едут в Прагу, вернутся через Париж опять в Брюссель. Мать N работает в русской зоне в Германии, очень довольна.

  

   Дорогой мой Корси,

   Получили ли Вы 15 книгу "Нов. Ж.", которую Вам должна выслать была или Ляля, или Лёня! Отложила для Вас 16 и 17, эти номера уже по 330. А затем следующая книга будет стоить 450. Z хотела бы взять 450 фр. уже за 17, но я заранее запродала по 330, а потому 17-ая идет у меня за 330 фр. И это последняя книга, которую я распространяю, и то только потому, чтобы своих "клиентов" не поставить неожиданно в неудобное положение. Дело в том, что у нас полный разрыв с Z. Она возмутилась нашим уходом из Союза и написала высокопарное с трескучими фразами письмо, из которого явствовало, что ее неправильно информировали. Мы ответили ей каждый - почему ушел из Союза, ушли мы по разным причинам.

   В ответ была послана телеграмма, что объяснения в письме. И целый месяц мы письма не получали. А за это время нам кое-что написали. [...]

   Писали из Парижа: "X, получив письмо в незапечатанном виде, прежде чем отослать Вам, показывали его людям, к литературе никакого касательства не имеющим... Мне содержание его было раньше известно, чем Вам". А сегодня наконец письмо от Z. Извинения за то, что письмо было в незапечатанном виде послано через X, но, видите ли, она не знала, в Париже мы или на юге, хотя здешний адрес она отлично знает, - высылает журнал. Объяснения детские, как и то, что она рассылала копии своего письма. А затем сообщает, что ее письмо к нам явилось в результате писем X, и которые подробно ей писали о причинах нашего ухода. Почему они знали?

   Она в своем первом письме писала о "крестном пути" Яна - ну, понимаете, что ей наврали? Мы тихо, мирно сидим, взяли десятилетние паспорта, и ни о чем не думаем, кроме того, как поправить здоровье Яна, а они сообщают, что мы чуть ли не в путь дорогу дальнюю собираемся... Ян писал ей, что он ушел не из сочувствия к сов. подданным, а по другим причинам, и она ответила, что солидарна с мнением X, кот. хотя 24 мая мне сказал, что он против исключения сов. подданных, и затем стал нас за это обвинять в большевизанстве. Я против политики и из Союза ушла потому, что Союз стал на путь политики.

   Да X и нам писал, что "поступок" Яна все поняли так, что он сделан из сочувствия к красным, и что "окружение" на него влияло. А он ушел как раз по другим причинам и как раз не по вкусу "окружения".

   Все понятно: в Союзе осталось писателей на донышке, им неловко - вот они и срывают злобу на Яне. Все это и выеденного яйца не стоит, но все же для человека со слабым сердцем всякое волнение - яд. Последние дни Ян стал лучше себя чувствовать, ежедневно около часа бывал на воздухе, а сегодня из дому уже не вышел. И опять кашляет больше чем вчера.

   Относильно Иолшина ⁶¹ ничего сейчас не могу сделать. Кто теперь будет издавать словари? Знаю, что в Америке устраивается Архив. Могу спросить Алданова, к кому нужно об этом написать.

   Буду рада, если Вы приедете на юг. Тогда повидаемся. Я до сих пор никуда не выезжала из Juan'a. Не хочу надолго оставлять Яна. Спать, слава Богу, стал ночью. Но слабость не проходит.

   Больше двух месяцев зимы не будем в состоянии здесь прожить, "капитал не дозволяет".

   Как только получу от Вас деньги за 15-ую книгу, так вышлю 16-ую, интересен там Гуль - хорошо дал Пензу после большевицкого переворота, в 17-ой еще лучше зарождение Белого движения - все автобиографично. Любопытен Газданов. Очень интересны воспоминания М. Шаблэ о застенках НКВД. В 16 книге рассказ Алданова "Астрологи" о конце Гитлера. Интересен Коряков, невозвращенец!

   История с Z очень отравила здешнюю жизнь. Я только что собралась снова вести "Беседы с памятью", как сегодня опять письмо от нее. Я даже одна долго шла вдоль моря, смотря на самые тонкие разноцветные оттенки моря. Было довольно тихо. На пляже мальчики прыгали с парапета в мягкий песок. Вспоминала прошлое, летнюю пору - с грудою тел, зонтиками, креслами, кабинками, ресторанами, где почти голые женщины танцовали с мужчинами в тяжелых купальных халатах. И как все умещалось на таком узком пляже!

   Лидочка о себе говорит так: "Я всегда везде была la plus belle". Предлагал ей руку и сердце Ладинский, - не слыхала. Вообще, она играет большую здесь роль. Но в "Дом" при нас, слава Богу, не приезжает. Да и Роговский в Париже. Но отец Николай там всегда. Вчера были блины, именины maman. Она почти всех здешних пансионеров по очереди приглашает к себе. Ухаживает за Даманской, - ведь она критик, а та - писательница. Даже Кирилла заставляет уступать ей комнату...

   Целую, жду Вас и деньги. В апреле я все должна сдать.

   Приветы от нас Игорю Николаевичу

   Вас мы целуем

  

   Дорогой Корси,

   Спасибо - 400 фр. получила. Не совсем понимаю Ваш расчет? 50 фр. "Б. П." за февраль. Остается 350. За какую книгу Вы посылаете? Если за 15-ую, то я с Вас беру за нее 250 фр. т. к. Вы купили ее осенью до повышения цен. 16-ую книгу я послала Вам, надеюсь, Вы получили ее, она стоит 330 фр., если этот расчет правилен, то Вы в марте должны мне прислать 330 Н. Ж. 50 Б. П. = 380 фр. - 100, то есть 280 ф. всего. Как получу от Вас деньги, отошлю 17-ую. Хорошо было бы, если бы Вы за нее прислали в самом начале апреля 330 Н.Ж. 50 Б.П. = 380. Цетлина писала, что теперь книга должна стоить 450, но раз "Вы уже сказали, что 330, то, понятно, нельзя брать дороже". А так как я писала Вам об этой сумме, то Вам и не нужно платить 450 ф. Если Вы захотите получать следующие экземпляры, то я могу Вас сосватать с Алексеем Петровичем Струве, они будут уже по 450. А у нас с Вами будет связь "Быстрая Помощь". Ян не очень радует меня. Его основная болезнь опять обострилась. Боюсь, что опять становится недостаточно красных шариков. А врачей настоящих вокруг нет. По воскресеньям приезжает хирург, правда, он сам страдал теми же недугами и лечился у знаменитого врача, Дельби, - вот и лечит "Дельбисом". Погода скверная, Ян не выходит почти никогда. Вял, слаб. Жизнь стоит здесь дорого, так как нужно прикупать, а что? - ветчину, яйца, белый хлеб - все кусается. О лекарствах и не говорю - две маленькие коробки эмостиля 570 фр.!

   Может быть, Вы приедете сюда на католическую Пасху? Я думаю, что мы еще не уедем. Тогда сразу известите, и я могу приехать на свидание в Канны, если Вам будет некогда приехать в "Roussky Dom".

   У нас тут было горе. Скончался некий Дольник-Александров, может быть, Вы или Ваша мама знаете его, у них в Симеизе было имение. Тяжело болел. Агония длилась 4 дня. И мы все скрыли от Яна, желая его не волновать. Они даже не были знакомы. Но пришло письмо от Михайлова, и все разоблачено. Слава Богу, что уже через несколько дней после погребения.

   А тут еще была тема для рассказа: в день смерти был назначен прием ниццких журналистов - 6 марта будет в Negresco в пользу "Roussky Dom'a". И вот в приемной угощение. У нас интервью, снимание везде, а в среднем этаже покойник. И батюшка ждет отъезда гостей, чтобы служить панихиду... На следующее утро у нас отпели и отвезли на антибское кладбище... Вот Вам и жизнь.

   Привет наш Игорю Николаевичу. Вас целуем.

  

   Дорогой Корси,

   На днях заказной бандеролью послала Вам 17-ую книгу "Нового Журнала". Очень хорош Гуль. Увлекателен Газданов. Интересна было узнать о детстве и юности Жуковского. Очень слаб рассказ Берберовой. Из статей самая интересная статья о Вышинском Вишняка. Сухо и без всякой яркости статья Мельгунова, но много в ней интересных фактов, для меня не новых, - о этих днях пишет Леня в своем "Зимнем Дворце", и какая разница с Мельгуновым, - у него все живет, искрится, и то, чего он касается, запечатлевается крепко в памяти. Историк должен быть одарен художественно, как например Ключевский, Мельгунов этим даром не обладает.

   Это последняя книга, которой я занимаюсь. Если Вы захотите иметь следующую, я Вам устрою. Она будет стоить уже 450 фр. Цетлина уже хотела и за 17-ую брать 450, да я не обратила на это внимания, раз одному продала за 330, не могу с другого брать 450. Деньги за последнюю книгу Вы мне передадите лично, если приедете на юг, а если нет, то пришлите в апреле с тем расчетом, чтобы Ваш mandat пришел до 20. IV. 23 апреля день, когда мы впервые пустились в путь 42 г. тому назад, если все будет благополучно, Бог даст, мы двинемся в Париж.

   Надоело жить в богоугодном заведении. Надоел простой стол. Выходит дорого. Ян все равно воздухом почти не пользуется, - 49 ступеней лестницы отбивают охоту даже выйти в сад. Я рада, что здесь, больше за своих, у Лени хорошая с печкой комната, Ляля живет с Олечкой, отец которой у них столуется, и все семейство ест вкусно и сытно.

   Как-то была на чтении Канона Андрея Критского и пешком вернулась домой. Первый раз за все время почувствовала радость в сердце, когда в мягкую теплую ночь, вернее вечер, я шла по пустынной дороге, порой освещаемой редкими машинами, пролетавшими мимо с головокружительной быстротой, или тяжелыми жуткими грузовиками. Отравляла мысль, что Ян беспокоится. Проголодалась - зашла в лавочку, купила кусок ветчины, хлеба (дали), бананов и яблок и на ходу насытилась. Как-то вдруг почувствовала я себя в прошлой жизни, когда была способна чувствовать природу, жить с ней одной жизнью, чувствовать радость от ходьбы и т. д.

   Обнимаю, целую. Ян шлет Вам и Иг. Н. свой сердечный привет. Ваша Ника. Кланяюсь Игорю Николаевичу.

   Сегодня была у нас Елена Петровна с Аллочкой, последняя посидела немного, спешила к мужу. Она стала уже настоящей дамой. Ел. П. поседела, потом мы гуляли, вернее ходили по магазинам за прикупками. Море было чудесное, с тонкими оттенками.

  

   Дорогой Корси,

   Спасибо за сто франков на "Быструю Помощь". Но только Вы уже заплатили за апрель, так что это будет за май и июнь. Квитанции не посылаю, так как у нас все вверх дном, чистится квартира.

   В нашей семье новость: Ляля вышла замуж за одного поэта, пока еще "нелегально", но все родственники ее признали, и она вместе с Олечкой переехала на квартиру своего нового мужа и его матери. Оба очень довольны. Он талантливый поэт, и написал несколько рассказов. Печатается в "Новоселье" и Новостях. Фамилия Величковский. Очень приятный человек. Кроме поэзии еще служит, зарабатывает больше 20 тысяч франков в месяц. Хозяйством занимается его мать. Она довольна, что Ляля из хорошей дворянской семьи, она старого закала, бывшая помещица с Украины. В настоящее время Ляля себя чувствует плохо физически и очень счастливо душевно.

   Вторая новость менее потрясающая: вечер Лени, который будет 5 июня. Вам следует устроить так, чтобы быть на нем. Напишите, в какую цену оставить Вам билет, чтобы сидеть хорошо, то есть лучший из той или другой цены. Вечер его будет интересный. Несколько вещей его будет читать Рощина-Инсарова. Читает она мастерски. Леня тоже будет выступать. Происходить это будет в Русской Консерватории.

   Теперь у нас стало свободнее. У Яна есть кабинет. Он начал работу по своему архиву, так что его кабинет очень загроможден чемоданами. Это хорошо. Введет его в работу. Есть и столовая. Можно сидеть и пить чай.

   Я очень устала от уборки, так как переносить вещи и расставлять приходится мне. Слава Богу, что это пришлось на Троицу: все буржуи разъехались и нельзя в эти дни продавать билеты, так что я законно сижу дома. А затем нужно будет напрячь все силы, чтобы Лене его вечер дал максимум.

   Вчера был вечер Георгия Иванова. Стихи его хорошие, но доход был небольшой. Не сообразили, что 16 мая Троица французская, и все богатые люди были в отсутствии. Даже буфет не помог. Торговал он мало.

   Вообще сейчас серия вечеров. 20 мая вечер Даманской. 22 вечер Присмановой. Недавно был вечер Газданова. Поэтому очень трудно будет устроить хорошо для Лени. Особенно потому, что теперь я одна. Нужно всегда кормить Яна. А ведь застать можно или около завтрака, или около обеда. Надеюсь на Бога. Когда Вы все-таки думаете нагрянуть в Париж. И как? Одна? или с Игорем Николаевичем?

   Стало жарко. Можно ходить в легком платье. А то было совсем холодно.

   Нужно кончать, так как сейчас встанет Ян и прогонит меня со своего письменного стола, где я пишу.

   Привет от всех нас Игорю Николаевичу и Елене Александровне. Вас мы целуем.

  

   Дорогой мой Корси,

   Наконец я пишу Вам! Трудно даже понять, почему написать письмо мне нет возможности? А между тем это так.

   Спасибо Вам за деньги (300 фр.). Очень тронута. Леня благодарит. Вечер удался во всех смыслах. Не доставало лишь Вас, был и Додик, и Успенские, и другие друзья Лени. Общество было на ять. Леня читал хорошо. Первую главу "Зимнего Дворца", а Рощина-Инсарова мастерски подала его три рассказа. Я слышала много даже восторженных отзывов. Доход тоже неплохой: больше сорока тысяч, это дает ему возможность поехать на отдых в Бретань и затем прожить несколько месяцев. Был и буфет: Б. С. Нилус ⁶² блистала пирожками, было три торта, сандвичи с колбасой, водка, вино и сидр. 6.000 фр. - покрыло все расходы 2000 зал 500 билеты 750 посуда и расходы по перевозке вина и других продуктов, и еще осталось полторы тысячи.

   Жаль, что Вы не приехали. Я без Вас ни на одной выставке еще не была. Без Ляли стало труднее отлучаться из дому - Ян не любит оставаться один, - а Леня днем в библиотеке, а вечером где-нибудь обедает: после успеха он стал нарасхват.

   Ну, Леня "сошел с рук". На очереди Ляля. Она очень счастлива. Знает наизусть почти все стихи своего "мужа". Он талантливый и очень приятный человек. Ян его любит и всегда, когда они приходят, сидит с ним.

   Не знаю, писала ли я, что кроме поэзии он еще занимается, вернее служит "ливрером" в одном магазине. Основное жалованье 8.000 завтрак и чаевые. Зимой доходило до 17.000, а теперь меньше. Богатые люди на week-end уезжают за город, меньше вообще принимают, уже поднимается вопрос о лете. На август этот магазин будет закрыт. Congé payé {Оплаченный отпуск.} его две недели - значит 4.000. На это не разгуляешься. А между тем на этот месяц у него все надежды - спокойно писать. Он очень страдает, что не может по-настоящему работать. Вы это поймете лучше, чем кто-либо. У его брата есть дом в Савойе, и он позволяет им на месяц туда поехать. Это большой шанс и для Ляли (сердце), и для него (дыхательные пути), - он все кашляет, но... что делать? и Ляля решила разыграть свою скатерть, которую оценивают в 10.000 фр., кроме скатерти будет электрический утюг "le dernier cri", несколько картин и кое-что из американских посылок - кофе, чай и т. д. Цена билета 100 фр. И опять я. А я устала так, что и сказать не могу. А отказать не хватает духа. У Ляли до сих пор не было, кажется, месяца счастливой любовной жизни. А тут ведь почти медовый месяц... И как поэтично - горы, озеро, вдали Монблан и редкое чувство - любовь. Ну как тут отказать. Думаю, что Вы при Вашей широте тоже не откажете и возьмете два-три билета, а вдруг и выиграете утюг! Который сам гладит. Олечка очень занята, решила переходить в лицей и готовится к экзаменам и туда, и к переходным в русской гимназии. К "мужу" мама она относится благожелательно, они на "ты". Обнимаю, целую. Привет Вам.

  

   Корси дорогой,

   Спасибо за поздравление.

   Мы все еще в благодатном краю, но им не пользуемся.

   После Вашего отъезда во второй раз Ян заболевал воспалением в правом легком. Но, слава Богу, опять удалось прервать.

   И было досадно: он писал. Кое-что за три недели он успел. Теперь снова пишет. Но зато из комнаты не выходит, - боится опять слечь.

   14 мая, если будет благополучно, мы тронемся на север. Сейчас Леня, по моей просьбе, приводит квартиру в порядок. Консьерж натирает полы, моет окна и т. д.

   Я твердо решила быть шесть дней "invisible", a один день в неделю отдавать друзьям. Иначе из судомойки не вылезешь, а мне уже не так много и жить остается в здравом уме и твердой памяти. Да и Яну нужно покой дать, пусть в один день приходят лучше вместе. Хочется еще кое-что сделать. Я здесь пришла в себя. А то за последние два года совсем сбилась с панталыку.

   Сегодня был прелестный почти жаркий день. Подходила к морю - все изумительно и все не для меня! Как захотелось пойти на острова и там лечь под пинии и слушать шум моря. И это в моей жизни уже недоступно!..

   Опять начали купаться, дети возятся в песке, лодыри играют в мяч, и местные красавицы показывают, откуда ноги растут, а то целую неделю - небо низко, ветер, дождь... Москиты уж покусывают.

   Очень беспокоит Олечка: в их пансионе у одной девочки открылся туберкулез, и заметили это, когда ее свезли в больницу, а она жила в дортуаре...

   Ляля уехала с ней к другу своего брата под Страсбург. Но Олечке нужно учиться. И вернулись ли они, я не знаю. Обе писали бестолковые письма. Ляля сообщила, что Олечка была очень удручена. И из письма выходит, что еще что-то случилось? И куда они вернутся, не знаю. У Ляли ничуть не уменьшилась неприязнь к belle-mère.

   Лидочка отсюда в четверг уезжает совсем. Два раза на Пасхе "кутили" - в Монте Карло ели лангусту.

   Обнимаем и троекратно целуем Вас и Игоря Николаевича

   Когда Вы будете в Париже?

  

   Дорогой Корси,

   Очень была рада весточке.

   Все хотела написать, да "кабаны не пускают". Дело в том, что я оказалась больной (!) - декальцификация четвертого поясничного позвонка! От него все качества, то есть боли, свинцом налит крестец, больно поворачиваться в постели, вставать из нее по утрам. Словом, весело! Запрещено все, что нужно делать. И ко всем этим прелестям меня покинула наша f. de ménage.

   Очень рада, что увижу Вас у себя на именинах. На сколько Вы приезжаете? Устройте так, чтобы остаться на 29 октября (суббота). В этот день Леня устраивает свой вечер. Будет читать и Рощина-Инсарова его вещи. Он, бедный, не мог даже на три недели поехать куда-нибудь отдохнуть...

   Мы, то есть Князь пока вечера не устраивает, - некому распространять билеты, Б. С. Нилус все еще слаба. Сейчас она после Виши отдыхает в деревне.

   Лене я могу многое сделать, а мне для Князя невозможно. Со мной Б. С. может тоже кое-что сделать, а одной ей было бы трудно.

   У нас теперь приемные дни: первый и третий четверги каждого месяца. В октябре 6/Х и 20/Х. До сентября было еженедельно. Иногда бывало больше 20 человек. А в saison morte меньше, но все же "народы" бывали. Это я сделала для того, чтобы Ян хоть немного общался с людьми и чтоб к нам не ходили ежедневно гости, ибо приехала я больная, и мне было бы не по силам жить прошлогодним житьем. Теперь "живем, как в Грассе"... Ляля с Олечкой на океане. Величковский в санатории, но ему гораздо лучше. Привет от всех нас Вашим и Вам.

   Я Вас целую и жду!

  

   Дорогой Корси,

   Посылаю Вам, как условлено, приглашение на вечер Лени.

   Я совсем замоталась. Б. С. Нилус все болеет, а потому вся тяжесть вечера упала на меня.

   Одна радость, что езжу по Парижу - погода пока хорошая.

   Очень жалею, что Вас нет здесь. Я бы с Вами и на выставку слетала. Очень больна Ляля. Уложили в постель - сердце и отравление каким-то сердечным лекарством.

   Очень жаль, что Вас не было вечером 30 сент., - всех бы увидали, за день перебывало 45 человек! А femme de ménage выздоровела через две недели!

   Мне все же лучше, - немного похудела.

   А как Вы?

   Князь все задыхается. Мучается, бедный, очень.

   Леня пишет до одурения. Произвел на свет очень хорошую повесть, написанную от женского лица. Ее будет читать Е. Н. Рощина, как и еще маленький рассказ, который еще не переписала. Рощиной понравилась "Русская Повесть", говорит, что легко ее читать, - так досадно, что Вас не будет.

   Занята так, что не поблагодарила еще за поздравления.

   Какие планы у Вас на зиму? У нас еще никаких. Обещают топить с 1 ноября. Но восемь лет не топили, будет ли все гладко.

   Наши шлют Вам и Вашим дружеские приветы и сожаления, что Вы только промелькнули метеором.

   Кланяйтесь от меня Вашей маме и И. Н. Вас нежно целую

  

   С днем Ангела наступающим, дорогой мой Корси, - здоровья, радостей, успехов, удач во всех начинаниях.

   Много раз хотела писать, да или мелкие дела, или усталость мешала.

   Жизнь проходит в заботах, домашней работе, приходилось и распространять приглашения. Теперь последнее прекращено. Мне это уже не под силу. Отлучаться из дома все труднее, телефона нет, писать письма стало мне трудно. Но, конечно, в экстренных случаях и т. д.

   Спасибо за перевод. Разделила пополам. Посылаю квитанцию. За билет я давно внесла за Вас. В "Б. П." Вы заплатили до февраля. Достаточно и по 50 фр. в месяц. Вы не миллионерша...

   Ян все то же. Сильное малокровие - 57% гемоглобин. Завтра узнаем все подробно. Очень задыхается и часто кашляет, но все же работает. Написал статью "Третий Толстой", которая появилась в Нью-Йорке в газете "Новое Русское Слово".

   "Барышни" ⁶³ наши уже в Новом Свете. Живут под Нью-Йорком. Пока зарабатывают как f. de ménage и живущими и приходящими. Галя напечатала свой рассказ в той же газете, что и Ян. Пишут, привыкают медленно к новой жизни. Ляле лучше, она стала выходить. Но ей предписано лежать 16 часов в сутки. Одно время Олечка от тяжелой жизни пришла в отчаяние. Сидела или стояла в оцепенении, лишилась сна - давали снотворное, начались рвоты на нервной почве. Запустила уроки. Я с помощью Серафима Саровского - я очень усердно молилась Ему, и он помог - собрала известную сумму ей на уроки, на праздниках она повеселилась у скаутов и сейчас стала неузнаваема. Готовится к башо, {Экзамены на аттестат зрелости.} потом надеется через Зернову попасть в Англию. Вчера они у нас обедали, и Олечка все время веселилась, а то я без слез не могла ее видеть.

   У Лени тоже здоровье не очень хорошее. Он много работает, ежедневно сидит в библиотеке, но романа не трогает.

   О себе писать трудно и скучно. Обнимаю, целую

   Ян и Леня шлют приветы и поздравления Вам и Вашим - я присоединяюсь.

  

   Дорогой Корси,

   Спасибо за весточку. Огорчилась, что мы не увидимся на юге и пожалуй в Париже. В Жуане надеемся пробыть до средины июня, если нас не заедят комары и москиты.

   Что сказать о нас? Nous sommes en vie и только. Нигде не бываем. Людей видаем лишь по четвергам два раза в месяц.

   Одно время у Князя было мало красных шариков. Сейчас, кажется, больше. Задыхается чаще, чем в прошлом году - астма!

   Мои боли не прекращаются, хотя они и не сильные. На будущей неделе буду сниматься "рентгеном".

   Посылаю Вам один билет на лотерею в пользу "Быстрой Помощи". Цена сто франков. Думаю, что это не разорит Вас. При случае пришлете или отдадите.

   В церкви бываю, но только на rue de la Tour.

   Радуюсь, что Страстную проведу в Париже и что Светлый праздник встречу здесь.

   Что это за художница, к которой Вы ездили в Русский Дом? Жаль, что не при нас!

   Слава Богу, что Ваша мама опять видит. Кланяйтесь от нас всех. Ляля все болеет, очень худа. Олечка будет праздновать свое семнадцатилетие у нас в воскресенье 19 марта... Будет только "Зеленое кольцо", то есть ее сверстники и однолетки. Вход взрослым воспрещен. Она готовится к башо.

   Как-то была у меня М-me Гутнер. Говорили о Вас, вспоминали Вашу тетю. Она очень милая. Мы с ней одновременно были на курсах.

   Мой приятель юности, П. К. Иванов, написал замечательную книгу "Тайна Святых". Но она не по нашим средствам: 1500 фр! Мы с Леней прочли ее, - он нам давал ее.

   Мнения разделились: одни в полном восторге, другие не со всем согласны, а Сергиевское Подворье - кричит, что он - еретик! Зеньковский же очень приветствует ее как книгу о Любви.

   Я так отвыкла писать, что чувствую растерянность. Читала больше, чем в прежнее время в Париже. Прочла "На Горах" Мельникова-Печерского и подышала Русью...

   Перечитала "Истоки" Алданова. Книги (их две) стоят 1500 фр! Кто может купить? Последнее время собираю на книгу Варшавского, тоже будет стоить франков тысячу. Собрала уже 23.000 фр. Чтение теперь - удел богатых. Обнимаем, целуем

   Привет Муравьевым

  

   Дорогой мой Корси.

   Спасибо!

   Я слышала, что Вы не совсем здоровы. Что с Вами? Беспокоимся. Сообщите немедленно. А у нас были грозные события. Яна оперировали! После Вашего отъезда он очень страдал. У него в шейке мочевого пузыря была опухоль, которую через канал удалил блестяще хирург Дюфур, родившийся и учившийся в средней школе в Петербурге, сын русских французов, восходящее светило в медицинском мире. Болезнь была запущена. Мы ждали Дюфура, - он был на отдыхе.

   25 авг. - Д. вернулся. 27/VIII был у нас. 28/VIII мы перевезли в "амбулансе" Яна в сильных страданиях в госпиталь к католикам. Ухаживали монахи, что было приятно. Цистоскопия была произведена 30/VIII. 4 дня готовили к операции. 4/IX она была сделана. Перенес ее хорошо. Страдал от удушья, пролежней и болей в левом колене. Вернулись мы домой 20/IX. Медленно поправляется. Еще слаб. За ним хорошо ухаживает Леня: перевязки, растирание ноги, пассивная гимнастика и очень вкусные блюда, надо чтобы Ян хоть немного окреп и пополнел: он худ, как голодающий индус, но малокровия нет.

   Устала я очень нервно. А так вид хороший. В день Ангела причащалась и ничего "именинного" не делала. Угощались дарами приносивших.

   Операция стоила со всеми онерами более 150.000 фр. Заняла 140 000. Уже отдала 45.000. Накануне переезда в клинику я была без гроша! За это время умер Пантелеймонов от рака, он так пролечился, что сделали сбор на похороны среди нас.

   Болен Ларионов в Англии, Наташа с ним. Тоже собирали на его болезнь.

   Мы надеемся, что Князь окрепнет ко дню своего восьмидесятилетия, которое будет ровно через три недели, то есть 23 октября.

   Целуем Вас. Приветствуем Ваших

  

   Дорогой Корси,

   Наконец Вам пишу. Выбрала таки минутку. Князь спит. Леня пишет. Тишина, хотя часы показывают 1 ч. 35 м. по полудни.

   Париж пуст, половина магазинов закрыта. Легко переходить улицы. Почти никто не заглядывает к нам, разве какой-нибудь "американец"...

   Князь чуточку стал сильнее, но задыхается. На воздух не выходит. У нас дни прохладные с дождями, иногда с ветрами. Солнце - редкий гость. Пожалуй, для нас это лучше, чем жаркий август.

   Давно это было, я встретила родственницу ⁶⁴ Л. Т. Доброй, которая гостила у Вас, и она рассказала о Вашем житье-бытье. Мы с ней и с Вами были на выставке.

   Как теперь Ваше здоровье? Приедете ли Вы в Париж? Вот бы хорошо. Я хоть на одну выставку заглянула бы... С Вами одно удовольствие "видеть" картины. Я же теперь положительно нигде не бываю.

   Галя и Марта хорошо устроились в Нью-Йорке. У них квартира в 4 комнаты, телефон, радио. У Гали машинка, благодаря которой она зарабатывает в ожидании постоянного места. Марга служит корректором в ООН.

   Мне писали знакомые, что Галя похорошела, а Марга стала очень элегантной. "Пожар способствовал"... С нами они в живой переписке. Все бывает на свете.

   Олечка кончила курс в русской гимназии по философскому отделению. Сейчас она в Англии, была на богословском съезде, а теперь в лагере для молодежи. Она уже овладела английским языком.

   Бедная Ляля одна на своей мансарде, с которой она должна выехать, т. к. нужно чинить потолок и крышу, а куда - она не знает. К нам неудобно: она в ссоре с Леней, вот еще глупость! Она совсем больна - сердце, иногда мести не может, а главное психика и полное отсутствие сил. Все доктора говорят: санатория на полгода...

   Олечка стала очень мила, с очаровательной улыбкой и красивым сочетанием тонов - лица, глаз, волос, зубов. Она у нас праздновала свое окончание. Был приглашен весь класс. Грамофон гремел с 5 ч. дня до 11 в. Все были счастливы и плясали до устали.

   Обнимаю целую,

   Привет маме и Муравьевым.

  

   18. X. 53

   Дорогой мой Корси,

   Долго я не отвечала Вам и не поблагодарила за поздравление. Было несказанно тяжело, да не хотелось и Вас огорчать. У нас большое горе: заболел тяжело Леня. Сейчас во время инсулинового лечения ему сразу стало лучше: перестал бредить.

   Не буду писать, что я пережила, начиная с начала этого года. Вы лучше всех это понимаете.

   Сейчас он в частной клинике, где дорого - сто тысяч в месяц. Теперь поднимается вопрос, перевозить ли его в казенную клинику или он поправится? Делаю все возможное, чтобы его дальше держать в частной, там три врача. Директор Перон в своем деле знаменитость. Павильоны, дом барский, домики и дома раскинуты по великолепному запущенному парку, где раз в неделю и я дышу свежим воздухом, это в Suresnes на берегу Сены.

   Он охотно поехал в клинику и охотно лечится, - самый легкий по характеру больной, всем доволен и ни на что не ропщет. Помолитесь о нем.

   А дома тоже невесело: Князь опять перенес воспаление в левом легком, а сейчас страдает от пролежней, изжоги и всяких своих немощей. Много думает и говорит о смерти.

   Я держусь. Бог дает силы. Олечка перешла на следующий курс в Сорбонне. Сейчас продолжает изучать "steno" и упражняется на машинке. В декабре экзамен. Очень мила и умненькая. Ляля все такая же, курит, лежит и стирает. Они меняют белье ежедневно!

   Галя и Марга процветают: квартира 4 ком., автомобиль и т. д. Обнимаем

  

   Дорогой мой Корси,

   Вы меня несказанно тронули Вашей "лептой", действительно, бедные щедрее богатых и в тысячу раз сердечнее.

   Могу порадовать: Леня выздоравливает. И мы оставляем его в той же клинике, хотя это безумно дорого. Лезу из кожи, чтобы добыть средства еще на месяц-полтора: стучусь в сердца, занимаю: пока держусь.

   А тут болезнь Князя, сначала воспаление в легком, а затем оказалось, что у него малокровие: 50% гемоглобину, всего 2 600 000 кр. шариков, при мочевине в крови 56.

   Слаб, апатичен, полная потеря аппетита. Меня почти не выпускает даже из комнаты. Лекарства принимает с "большими слезами".

   Словом, весело! Я еще не падаю духом, но временами бывает тяжко. Главное, мучает то, что нет положительно времени для "слезных писем", а у меня список, кому можно написать и этим окончательно спасти Леню. Инсулиновые шоки, видимо, ему идут на пользу, но он очень потолстел оттого, что за утренним кофе должен уничтожить фунт сахару.

   Он очень просил Вам кланяться. О деньгах я пока ему ничего не говорю, хотя в, последний раз он сказал: "Здесь, вероятно, очень дорого?" Я быстро ответила: "Пока это наше дело, а Вам нужно стараться скорее поправиться". "Да, я стараюсь"... И правда, он самый исправный пациент. Доктора и санитар им довольны.

   Умер Зензинов. И знаете отчего? Ему сделали операцию, ночью он не дозвонился сиделки, встал, пошел в уборную, упал и раскроил себе череп.

   Олечке должны делать операцию аппендикса. Она не боится. Но все же буду рада, когда это будет в прошлом.

   Привет наш Игорю Николаевичу. В.