Жанлис Мадлен Фелисите - Меланхолия и воображение

строилъ въ своемъ садикѣ теплицу, которая отъ неосторожности садовника загорѣлась. Выломили дверь и въ минуту погасили огонь. Эльмина между тѣмъ, не видя пламени, вздумала осмотрѣть цвѣтникъ. Можно представить себѣ ея изумлен³е, когда она увидѣла точно свой садикъ, свои ясмины и резеду! Духъ сихъ цвѣтовъ произвелъ неизъяснимое чувство въ ея сердцѣ; она вспомнила букетъ, орошенный слезами, и затрепетала.... Больш³е ясминные кусты закрывали бесѣдку; дверь была растворена. Эльмина, которой никто не замѣтилъ, пошла туда. Вдругъ позади ее оказали громко: Господинъ Фриморъ! вы забыли свою трость. Эльмина вздрогнула, остановилась, раздѣлила немного вѣтьви, и увидѣла молодаго человѣка въ траурѣ, совсѣмъ ей незнакомаго, которой, внявъ изъ рукъ садовника трость, вышелъ изъ саду. Эльмина поблѣднѣла, очарован³е разрушилось, призракъ блаженства исчезъ навѣки. Нещастная бросается въ бесѣдку, желая нѣсколько успокоиться.... Новое зрѣлище! Она въ своемъ кабинетѣ: вотъ голубыя кресла ея матери; вотъ пяльцы, покрытыя чернымъ флеромъ; вотъ ея стулъ и маленькой столикъ... одно только лишнее: Эльминины волосы подъ стекломъ. "Боже мой! воскликнула она, залившись слезами: какая любовь! а моя благодарность есть преступлен³е!... Ахъ! я одна преступница! за чѣмъ искала его? Чувствительной, добродѣтельной человѣкъ! онъ пылалъ страст³ю, но убѣгалъ меня!"

   Слезы лились рѣкою изъ глазъ Эльмины. Тайный голосъ разсудка повелѣвалъ ей взять свои волосы, данные милой дочери Лорда Фримора; ея сердце терзалось и противилось разсудку; но Эльмина рѣшилась побѣдить сердце свое, взяла перо и дрожащею рукою написала на лоскуткѣ бумаги слѣдующую записку къ Нельсону:

   "Я была въ заблужден³и: почитала Фриморомъ того, кто встрѣтился со мною на кладбищѣ, 9 ²юня; думала, что прекрасный ребенокъ, которому я дала свои волосы, есть дочь Лорда Фримора: теперь узнала истину; завтра ѣду въ Гиршбергъ - и не возвращусь никогда"

   Эльмина хотѣла положить записку на то мѣсто, гдѣ лежали волосы.... Вдругъ вбѣгаетъ Корал³я, и кричитъ: вотъ папинька, папинька!.... Эльмнна посмотрѣла въ дверь; Нельсоновъ образъ мелькнулъ въ глазахъ ея; она затрепетала и упала въ обморокъ..... Пришедши въ память, видитъ передъ собою Нельсона, стоящаго на колѣняхъ, блѣднаго, съ растрепанными волосами - онъ держалъ въ рукѣ спиртъ, а маленькая Корал³я плакала и цѣловала ее.... Эльмина съ трепетомъ взглянула на Нельсона, отворотилась, взяла Корал³ю на руки, прижала къ сердцу и залилась. слезами.... Нельсонъ, внѣ себя и все еще на колѣняхъ, схватилъ руку своей дочери, поцѣловалъ ее съ жаромъ, и посмотрѣвъ на Корал³ю глазами, въ которыхъ блистали слезы, сказалъ выразительнымъ, страстнымъ голосомъ: "о милая дочь! ты никогда меня не утѣшишь, но съ этой минуты будешь мнѣ драгоцѣннѣе!".... Встаетъ, и съ видомъ неописанной горести бросается въ двери.... Горестное восклицан³е, которое вырвалось изъ сердца Эльмины, потрясаетъ всю его душу; онъ останавливается, устремляетъ на нее пламенной взоръ и скрывается.

   Эльмина, взявъ Корал³ю за руку, выходитъ съ нею изъ опасной бесѣдки... Знакомый, унылой голосъ зоветъ Корал³ю. Эльмина, поцѣловавъ ее въ послѣдн³й разъ, удаляется и выходитъ изъ саду, отдохнувъ нѣсколько минутъ на дерновомъ канапе. Отецъ Эльмины спросилъ о причинѣ блѣдности лица ея: она сказала о пожарѣ въ саду, о своемъ страхѣ, и никто не искалъ другой причины.

   Нельсонъ, увѣренный въ послушан³и Корал³и, запретилъ ей говорить о прекрасной госпожѣ (такъ называла она Эльмяну); отослалъ ее домой, а самъ возвратился въ бесѣдку, увидѣлъ записку Эльмины подлѣ забытыхъ волосовъ, взялъ и читалъ ее съ трепетомъ... Онъ чувствовалъ, что заблужден³е должно было усилить въ сердцѣ Эльмины такую склонность, которой не противилась ея добродѣтель.... Случай открылъ ей, съ какимъ жаромъ, съ какимъ изступлен³емъ обожали ее; случай открылъ ему, что сердце Эльмины пылало вмѣстѣ съ его сердцемъ... Ахъ! с³и восхитительныя мысли были новы для души Нельсоновой! Страшный образъ будущаго не приводилъ его въ трепетъ; онъ забылъ на минуту и честь и спокойств³е и непорочность Эльмины! "Она меня любитъ! она знаетъ, какъ страстно любима мною! повторялъ онъ: могу ли обвинять себя? Небо хотѣло соединить узами симпат³и, благодарности, нещаст³я и сожалѣн³я два сердца, разлученныя должност³ю!.... Вѣчныя, священныя узы!... Она знаетъ, она чувствуетъ у какъ неизъяснимо люблю ее!... Эльмина будетъ жалѣть обо мнѣ, оплачетъ горестную судьбу мою!"

   Такова любовь, самая пылкая, самая страстная! все относитъ къ одной себѣ, находитъ утѣшительную прелесть въ страдан³яхъ, ею причиняемыхъ.... Любовь, всегда нѣжная, часто бываетъ безжалостна!

   "Эльмина оставляетъ Вармбрунъ! Эльмина уже не возвратится!" сказалъ Нельсонъ съ горест³ю и рѣшился написать къ ней. Письмо его было коротко и просто: онъ клялся убѣгать ее, цѣлый мѣсяцъ не выходить изъ дому, и умолялъ Эльмину отложишь свой отъѣздъ въ Гиршбергъ. На другой день, передъ зарею у Нельсонъ пошелъ на кладбище и положилъ письмо на гробь Госпожи Б* - не было другова средства доставить его Эльминѣ. Спрятавшись въ кустахъ, ожидалъ онъ ея прихода.- Эльмина приближается ко гробу; блѣднѣетъ, видя письмо; беретъ его дрожащею рукою, прочитываетъ нѣсколько разъ сряду, кладетъ на свою грудь, и слезы ручьями льются изъ глазъ ея. С³и слезы были отвѣтомъ Эльмины. Нельсонъ, увѣренный, что прозьба его будетъ исполнена, хотѣлъ уже удалиться, какъ вдругъ замѣтилъ, что Эльмина съ робкимъ замѣшательствомъ осматривалась вокругъ себя и чего то искала глазами...... Нельсонъ былъ недалеко отъ обелиска; тихонько потрясъ вѣтьвями куста, за которымъ скрывался; раздѣлилъ ихъ и бросилъ букетъ ясминовъ на гробъ Госпожи Б*... Эльмина затрепетала, устремила на кустъ глаза свои - движен³емъ головы изъявила соглас³е, и, махнувъ бѣлымъ платкомъ, дала знать, чтобы Нельсонъ удалился. Онъ исполнилъ ея волю.

   Эльмина, возвратясь домой, раскаялась въ своей неосторожности... Жить болѣе шести недѣль подлѣ опаснаго Нельсона, въ такомъ мѣстѣ, гдѣ все напоминало о немъ; гдѣ образъ его всюду за нею слѣдовалъ; гдѣ все говорило ей о Нельсонѣ: и маленькой садикъ, и запахъ ея цвѣтовъ, и тихой кабинетъ, посвященный нѣжности, и самый гробъ ея матери!... Она уже не могла отдѣлить чувствъ любви отъ впечатлѣн³й горести и мыслей о смерти.....Эльмина съ трепетомъ, въ нерѣшимости, вошла въ цвѣтникъ. Мысли, которыя ожидали ее въ бесѣдкѣ, были ей напередъ ужасны... "Ахъ! сказала она: вчера моя любовь я горесть могли назваться невинными; а нынѣ все перемѣнилось! Я не найду наслажден³я въ слезахъ своихъ!"... Она отворила дверь, въ бесѣдку, и обративъ глаза на больш³я кресла своей матери, почувствовала робость, которая скоро превратилась въ ужасъ.... Эльмина стала, по обыкновен³ю своему, на колѣни; хотѣла молиться усердно, но не могла... Странный предметъ темно представлялся ея воображен³ю..... Казалось, что кресла, стоявш³я противъ нее, были непусты.... Глаза ея, устремленные въ книгу, видѣли образъ почтенный и грозный, укоряющ³й слабую; тѣнь была передъ нею!... Эльмина молилась; не смѣла тронуться съ мѣста; волосы ея становились дыбомъ; холодъ разливался по всей ея внутренности, но голова Эльминина пылала: кровь подымалась въ нее съ быстротою и производила въ ушахъ обманчивый шумъ, подобный отдаленному звону погребательнаго колокола.... Въ с³ю минуту большая книга упала съ полки и застучала.... Страхъ возвратилъ силы Эльминѣ, которая бросилась изъ бесѣдки въ садъ, упала на дерновое канапе, и воскликнула: она выгнала меня; мои молитвы ей противны!

   Пришедши въ себя, Эльмина ужаснулась своего движен³я, встала и ушла изъ саду. Въ спальнѣ ея висѣлъ совершенно сходный портретъ Госпожи Б*, на которой, послѣ ея кончины, Эльмина не имѣла твердости взглянуть ни разу. Госпожа Б* нарочно списала себя для Эльмины. Она изображена была во весь ростъ, съ отверстыми объят³ями; нѣжный взоръ ея, казалось, призывалъ любезную дочь къ материнскому сердцу... Въ сей комнатѣ и передъ симъ портретомъ Эльмина рѣшилась провести остатокъ утра. Она всходитъ на лѣстницу, отворяетъ поспѣшно дверь и запирается въ спальнѣ. Тутъ въ первой разъ воспоминан³е о Нельсонѣ изчезаетъ; любовь къ несравненной матери - первое, непорочное чувство Эльминина сердца - снова оживаетъ въ немъ. Эльмина думаетъ, что спокойств³е и невинность ея возвратились.... бросается на колѣни, устремляетъ глаза, помраченные слезами, на образъ незабвенной, и восклицаетъ: "о милая! здѣсь обновляю горесть свою; здѣсь, оплакивая потерю твою, живѣе чувствую цѣну добродѣтели! Отнынѣ тебѣ одной посвятятся мои слезы... Ангельск³я черты твои напоминаютъ мнѣ должность мою... Дай мнѣ силу исполнить ее; подкрѣпи слабое сердце твоей Эльмины!"... Она сѣла и задумалась; ей казалось, что голосъ матери, нѣжной и кроткой, говорилъ ей: бѣги, Эльмина! бѣги, пока есть время!... Ты на краю пропасти! нужна рѣшительность и твердость! Бѣги, Эльмина! -... Исполню волю твою, о нѣжная родительница! сказала Эльмина съ жаромъ: я рѣшилась; ѣду сей же вечеръ!.... Она взглянула на портретъ своей матери; чувство горести, сладкой и тихой, наполнило ея сердце. Ты еще жива для Эльмины, думала она: я слышала твой голосъ; онъ отдался въ моемъ сердцѣ. Ахъ! твои объят³я не будутъ уже моимъ вѣрнымъ и безопаснымъ убѣжищемъ.... но ты одна будешь оживлять мою душу; ты одна будешь подкрѣплять меня, слабую, осиротѣвшую!

   Эльмина выходитъ изъ своей комнаты, съ твердымъ намѣрен³еѵ³ъ уѣхать въ тотъ же день въ Гиршбергъ, гдѣ жила ея тетка. Она была увѣрена, что отецъ согласится отпустить ее. Подошедши къ лѣстницѣ, Эльмина вспомнила обѣщан³е, данное Нельсону, что онъ подумаетъ? Не льзя ля предупредишь его? Но какъ? Не возможно?... Она остановилась въ размышлен³и на первой ступени, и вдругъ услышала голосъ Госпожи Сульмеръ... Эльмина тайно обрадовалась сему посѣщен³ю которое непозволяло ей говоришь объ отъѣздѣ съ отцемъ своимъ. Она сошла внизъ. "Со мной случилось было великое нещаст³е, сказала Госпожа Сульмеръ: я нарочно пр³ѣхала къ тебѣ сама, боясь, чтобы не испугали тебя пустыми разсказами. Нынѣ по утру, на Вармбрунской дорогѣ, взбѣсились мои лошади. Кучеръ не могъ удержать ихъ; онѣ скакали прямо въ пропасть, и мы конечно бы упали въ нее, когда бы Господинъ Нельсонъ, которой, по щас³тю, попался намъ на встрѣчу, не бросился на лошадей и не остановилъ ихъ. Ты поблѣднѣла, моя милая!... Успокойся; опасность миновалась благополучно. Благодаря Нельсону, я отдѣлалась однимъ страхомъ, и теперь узнала, что этотъ молодой человѣкъ, всегда задумчивый и печальный, услужливъ и добродушенъ."- Правда, сказала Эльмина такъ тихо, что Госпожа Сульмеръ едва могла слышать: онъ подвергался великой опасности... - "Конечно, и я никогда не забуду его услуги. Только въ немъ есть странность: онъ дичится и бѣгаетъ отъ людей. Повѣришь ли, что я никакъ не могла уговорить, его заѣхать ко мнѣ въ деревню? Онъ сказалъ, что не выдетъ изъ комнаты до 15 или 20 Ноября... Не чудно ли это?" - Эльмина вздохнула и начала говорить о другомъ. Госпожа Сульмеръ просидѣла у нее часа три: время прошло; ѣхать въ городъ было уже поздно. Эльмина отложила отъѣздъ свой до слѣдующаго утра. Но тайный голосъ, голосъ безпокойной совѣсти твердилъ ей: бѣги, Эльмина! бѣги, пока есть время!... Она не имѣла силъ повиноваться ему; - рѣшительность исчезла; новыя мысли, новыя сомнѣн³я волновали ея душу: Нельсонъ далъ слово не казаться на глаза ея! За чѣмъ же огорчать его отъѣздомъ? Она его не увидитъ: для чего же не остаться?... и Эльмина осталась.

   Она слышала о Нельсоновомъ уединен³и, и желая знать всѣ подробности жизни его, свѣдала, что онъ оплакиваетъ отца, нѣжнаго и чувствительнаго. Такое сходство положен³й совершенно очаровало Эльмину: образъ Нельсона, задумчиваго и печальнаго, день и ночь за нею слѣдовалъ. - Терзаясь раскаян³емъ и не имѣя силъ побѣдить страсти, Эльмина потеряла спокойств³е, лишилась сна, разстроила свое здоровье. Нельсонъ слышалъ о томъ и страдалъ: какъ мучительно приближен³е нещаст³я, когда не имѣемъ способа дѣйствовать, съ надеждою отвратить его! Нельсонъ не могъ видѣть Эльмины, не могъ ни съ кѣмъ говорить о болѣзни ея, дѣлалъ множество плановъ, одинъ другому противныхъ: то начиналъ писать къ Эльминиѣ, и дралъ свои письма; то вдругъ сбирался ѣхать въ Дрезденъ... Часто приходило ему на мысль увезти Эльмину... "Мы поселимся, думалъ онъ, въ тайномъ убѣжищѣ... Корал³я будетъ съ нами... Эльмина проститъ мою дерзость... видя мою горесть, забудетъ свою собственную... мы будкамъ вздыхать, проливать слезы, но будемъ неразлучны! - Что я говорю?... Мнѣ развратить Эльмину! отравить раскаян³емъ непорочную жизнь ея! мнѣ унизить Эльмину, образецъ совершенства, достойную обожан³я!... Одна только Ангельская добродѣтель могла очаровать мое воображен³е... сердце мое, только восхищаясь ею, могло впасть въ заблужден³е?... О Эльмина! боготворя тебя, не могу питать въ себѣ обыкновенныхъ чувствъ!... Твоя любовь и добродѣтель равно для меня священны!..

   Между тѣмъ Эльмина переселилась въ Вармбрунъ, къ водамъ; она приближилась къ Нельсону, и оживилась. Медики вездѣ разгласили, что они вылечили ее: Нельсонъ повѣрилъ, и рѣшился остаться на всю зиму въ Вармбрунѣ. Наконецъ Эльмина съ отцомъ своимъ уѣхала въ Гиршбергъ. Не смотря на ея отсутств³е, всякое утра лежали новые цвѣты на гробѣ Госпожи Б*. Эльмина поручила с³ю должность одной маленькой дѣвочкѣ, именемъ Ленѣ, крестницѣ ея матери: такимъ образомъ невинность заступила мѣсто добродѣтели. Нельсонъ мѣсяца черезъ два узналъ, что Лена больна и не можетъ ходить на кладбище: на другой день онъ всталъ до свѣту, самъ отнесъ на гробъ цвѣты - и съ того времени ни дождь, ни снѣгъ не мѣшали ему исполнять сей произвольной обязанности съ величайшею точност³ю, мысль, что Эльмина угадаетъ невидимую руку, которая приноситъ жертву праху матери ея, была для него восхитительна. Съ какимъ удовольств³емъ онъ садилъ и поливалъ цвѣты, столь любезные его сердцу по ихъ употреблен³ю! Самая разлука уже казалась сносною. Нельсонъ, живучи въ Вармбрунѣ, заступалъ мѣсто Эльмины!... Въ самомъ дѣлѣ слыша о букетѣ цвѣтовъ, всякое утро приносимомъ на могилу Госпожи Б* во время Лениной болѣзни, она угадала истину; а тѣмъ, которые съ удивлен³емъ говорили ей о сей странности, отвѣчала, что мать ея многимъ дѣлала добро, и что такая жертва есть конечно дѣйств³е трогательной благодарности. Тайна, сказала она, придаетъ ей гораздо болѣе цѣны. Нельсонъ скрывался отъ самыхъ своихъ домашнихъ: никто изъ нихъ не зналъ, гдѣ онъ бываетъ такъ рано по утру. Однажды застала его на: дорогѣ ужасная буря съ градомъ. Нельсонъ едва могъ дойти до кладбища, и положивъ цвѣты, укрылся подъ большимъ деревомъ въ оградѣ. Тамъ, смотря на востокъ, въ ту сторону, гдѣ былъ Гиршбергъ, онъ съ нѣжнымъ удовольств³емъ воображалъ Эльмину, пробужденную шумомъ града: "она думаетъ обо мнѣ; знаетъ, что я здѣсь, и жалѣетъ!.. Ахъ, нѣтъ! участь моя достойна зависти! Благодарю Небо за эту бурю, которая обращаетъ мысли твои на меня!... Эта глубокая тьма скрываетъ отъ глазъ моихъ раздѣляющее насъ пространство... Я одинъ съ своимъ воображен³емъ, и слѣдственно съ тобою; вижу, слышу вздохи твои, и люблю густую тьму ночи болѣе лучезарнаго дня!... Ахъ! горестная любовь, осужденная на безмолв³е, можетъ обнаруживаться только во мракѣ; днемъ надобно мнѣ притворяться, скрывать слезы и тоску мою!"..

   Буря не разбудила горестной Эльмины: она вставала обыкновенно въ тотъ часъ, какъ Нельсону надлежало итти изъ дому; отворяла окно - смотрѣла, каково время, - и мысленно провожала своего друга до кладбища. Буря сдѣлала ей гораздо болѣе вреда, нежели ему: во весь тотъ день она чувствовала себя хуже обыкновеннаго; но ввечеру поѣхала въ кабинетъ эстамповъ. Выбравъ для себя нѣкоторые, Эльмина хотѣла уже итти - но вдругъ ноги ея подкосились... Вошли два человѣка, которыхъ, не смотря на темноту, она тотчасъ узнала: Госпожа Сульмеръ и Нельсонъ... "Боже мой! что съ вами дѣлается?" сказала первая Пельсону, которой затрепеталъ, ударился объ столъ, отскочилъ назадъ, и съ трудомъ могъ отвѣчать нѣсколько словъ. Между тѣмъ Госпожа Сульмеръ, видя Эльмину, подошла къ ней и спросила объ ея здоровьѣ. Я дурно провела эту ночь, отвѣчала она тихимъ голосомъ: буря меня очень безпокоила. - "Какъ! развѣ ты боишься вѣтру и града?" - Боюсь ночью, сказала Эльмина, и велѣла подвезти карету. Госпожа Сулынеръ захотѣла ѣхать съ нею; онѣ вышли вмѣстѣ... Нельсонъ подалъ дрожащую руку Эльминѣ, которая въ замѣшательствѣ обступилась съ подножки - онъ схватилъ ее обѣими руками и стоялъ неподвижно.... Эльмина въ его объят³яхъ!.. Нельсонъ чувствуетъ ея дыхан³е!... Страхъ, тайна и добродѣтель, для сердецъ нѣжныхъ и страстныхъ, украшаютъ неизъяснимою прелест³ю самые малѣйш³е случаи. Какая благосклонность женщины легкомысленной и порочной могла бы такъ восхищать любовника у какъ въ с³ю минуту восхищался Нельсонъ!... Онъ изумленъ своимъ блаженствомъ; ему кажется, что оно превосходитъ всѣ его желан³я... Не убилась ли ты? спросила Госпожа Сульмеръ, Эльмина хотѣла отвѣчать; но не могла сказать ни слова... Садится, и карета ѣдетъ.... Нельсонъ смотритъ въ слѣдъ за нею; уже не видитъ, но еще слышитъ вдали стукъ ея; скоро все исчезло, какъ минутное восхитительное сновидѣн³е; въ сердцѣ его осталось одно чувство живѣйшей любви и горести. Онъ возвращается въ лавку, видитъ нѣсколько отложенныхъ эстамповъ и слышитъ, что дѣвица Б* купила ихъ. Нельсонъ разсматриваетъ всякой эстампъ, желая угадать, для чего выбрала его Эльмина, и покупаетъ для себя так³е же; они тѣмъ болѣе ему нравились, что содержан³е ихъ было меланхолическое и трогательное - наконецъ онъ садится въ коляску и ѣдетъ въ Вармбрунъ.

   Между тѣмъ здоровье Эльмины день ото дня слабѣло. Сдѣлали новой консил³умъ, и Медики объявили, что она въ злой чахоткѣ, но кто можетъ еще выздоровѣть, и совѣтовали ей немедленно ѣхать къ Пирмонтскимъ водамъ. Нельсонъ узналъ все отъ Госпожи Сульмеръ, и былъ въ отчаян³и. Страхъ лишиться обожаемой Эльмины, которая любила его взаимно, оживилъ въ немъ раскаян³е. "И такъ я пр³ѣхалъ сюда за тѣмъ, думалъ онъ, чтобы отравить ядомъ горести и сократишь жизнь ея! не могъ скрыть тайны своей, побѣдилъ разсудокъ Эльмины, тронулъ сердце - и веду ее къ могилѣ!.. Какая же розница между мною и гнуснымъ развратителемъ?.. Ахъ! слабость можетъ быть столь же гибельна, какъ и злодѣйство.... С³я мысль устрашила Нельсона; пламенное воображен³е представило ему Эльмину умирающую!.. Тутъ узналъ онъ всю муку страсти, которая противна совѣсти, и съ которою ты не хотѣли бороться; судилъ себя жестоко, и признавался, что ѣхалъ въ Вармбрунъ съ темною надеждою не только узнать, но и прельстить Эльмину, и что внутренно ожидалъ всего отъ времени.... "Боже мой! воскликнулъ онъ съ ужасомъ: она не нашла бы защиты для себя ни въ чести моей, ни въ совѣсти; одна смерть могла ее у меня похитить; одна могила была ей вѣрнымъ убѣжищемъ!.. О Эльмина! перестань меня ужасаться!.. Живи, живи, хотя бы надлежало мнѣ навѣки разстаться съ тобою и побѣдить любовь, которая, не смотря на угрызен³е совѣсти, милѣе всего для души моей!.. Ахъ! не забвен³е твое можетъ быть главнымъ для меня нещаст³емъ: я найду утѣшен³е въ мысли, что ты жива и спокойна; но что буду, естьли перестану любить тебя?.. умру, уничтожусь душею!.. Можно прибѣгнуть къ великодуш³ю, когда жизнь мучительна, но какъ сносишь ее, когда она есть только бремя?.. Такъ, мнѣ должно всѣмъ пожертвовать спокойств³ю Эльмины; должно удалиться, и навѣки! въ разлукѣ съ нею могу питать любовь и менѣе терзаться совѣст³ю!"

   Случай заставилъ Нельсона въ самомъ дѣлѣ исполнить с³е намѣрен³е. Генр³ету увѣдомили, что отецъ ея опасно боленъ въ Дрезденѣ; она спѣшила къ нему. Мужу не прилично было остаться въ Вармбрунѣ, къ тому же Эльмина ѣхала въ Пирмонтъ. И такъ Нельсонъ отправился въ Дрезденъ, но съ великою горест³ю; и хотя говорилъ самому себѣ, что уже никогда не возвратится въ Шлез³ю, однакожь не рѣшился: ни продать, ни отдать въ наемъ своего дому. Во всю дорогу онъ мучился страхомъ и жестокимъ предчувств³емъ. Видя кладбище или погребен³е, невольнымъ образомъ думалъ объ Эльминѣ, и наконецъ не могъ вообразить ее безъ могилы и гроба! С³и двѣ мысли сдѣлались въ его воображен³и нераздѣльными и произвели въ немъ такую глубокую меланхол³ю, что иногда онъ казался помѣшеннымъ; часто трепеталъ у блѣднѣлъ и закрывалъ глаза съ ужасными судорогами въ лицѣ; въ другое время плакалъ, стоялъ неподвижно, ничего не слыхалъ и на вопросы не отмѣчалъ ни слова - когда же наконецъ приходилъ въ себя, тогда впадалъ въ унын³е, въ чрезвычайное изнеможен³е: онъ жаловался на слабыя нервы, и Генр³ета, не подозрѣвая ничего болѣе, спокойно давала ему принимать Гофмановы капли.

   Нельсонъ нашелъ тестя своего въ гнилой горячкѣ съ пятнами и не хотѣлъ впускать къ нему Генр³еты, но она уже заразилась сего болѣзн³ю, слегла въ постелю и не встала. Опасность ея возбудила всю чувствительность мужа; но ему трудно было удалять отъ себя мысль, которая невольнымъ образомъ представлялась ему и походила на ужасную радость... Состоян³е мучительное для сердца добраго и нѣжнаго, когда тайныя его желан³я, вопреки великодушнымъ правиламъ, не согласны съ законами добродѣтели!... Чтобы избавиться отъ несносныхъ упрековъ совѣсти, Нельсонъ поступилъ какъ вѣрнѣйш³й и нѣжный супругъ; не только ходилъ за больною, но даже не оставлялъ ее ни на минуту, и черезъ недѣлю самъ занемогъ горячкою. Генр³ета умерла въ десятой день: онъ уже чувствовалъ сильной жаръ, но былъ съ нею до послѣдней ея минуты; наконецъ его вынесли въ другую комнату. Видя на себѣ багровыя пятна, онъ съ нѣкоторымъ удовольств³емъ думалъ, что заразился сею болѣзн³ю ходя за своею нещастною женою; с³я мысль успокоивала его совѣсть. - Болѣзнь Нельсонова была продолжительна и казалась смертельною. Двенадцать дней онъ не выходилъ изъ безпамятства. Ложный слухъ о его кончинѣ разнесся и дошелъ въ Пирмонтѣ до Эльмины... Черезъ недѣлю она узнала, что Нельсонъ живъ; но смерть была уже въ груди ея.

   Нельсонъ опамятовался, и первою его мысл³ю было: я свободенъ! Ему отдали письмо отъ Госпожи Сульнеръ, давно писанное: она увѣдомляла его, что Эльминѣ стало лучше. Онъ скоро выздоровѣлъ и спѣшилъ окончишь дѣла свои, чтобы возвратиться въ Вармбрунъ; но, не смотря на перемѣну состоян³я - не смотря на то, что былъ увѣренъ въ любви взаимной - не могъ радоваться. Одна чистая совѣсть умѣетъ наслаждаться кроткою надеждою. Нельсону казалось, что Провидѣн³е не можетъ благословить любви, которая столь долго была порочною. Онъ ѣхалъ съ неописаннымъ безпокойствомъ, предчувствуя ударъ судьбы, и наконецъ услышалъ въ Вармбрунѣ, что Эльмина возвратилась изъ Пирмонта умирающею, хотя всякой день бываетъ еще на гробѣ матери....

   Пораженный симъ извѣст³емъ, Нельсонъ окаменѣлъ въ душѣ своей; не могъ ни плакать, ни жаловаться на судьбу, и былъ въ страшной безчувственности до самой той минуты, какъ ему подали слѣдующую записку отъ Эльмины: "Наконецъ могу видѣться и говорить съ вами безъ преступлен³я; завтра въ 5 часовъ утра буду на кладбищѣ. Эльмина." Злощастный Нельсонъ, видя с³е милое имя, подписанное слабою, хладѣющею рукою, ожилъ въ сердцѣ, но только для страдан³я... Отчаян³е могло бы довести его до чего нибудь ужаснаго, естьли бы Эльмина не назначила ему горестнаго свидан³я. "Такъ, говорилъ онъ, мнѣ должно видѣть еще смерть Эльмины, слышать ея послѣднее стенан³е, и тогда уже думать о концѣ ненавистнаго быт³я моего!" Кровь его кипѣла, мрачная свирѣпость, казалось, истребила въ немъ чувствительность. Онъ старался собирать въ мысляхъ всѣ ужасы, чтобы ужаснѣе проклинать долю свою, сердце его, ожесточенное страдан³емъ, не могло умилиться, и стремилось только къ изступлен³ямъ безумной злобы на судьбу; ненависть къ жизни побѣждала въ немъ самую любовь!...

   Ввечеру Корал³я вошла къ нему въ комнату: Нельсонъ затрепеталъ. Невинная дочь напоминала ему священный долгъ хранить жизнь свою: онъ съ грознымъ видомъ оттолкнулъ ее. Корал³я испугалась, и думая, что она неумышленно сдѣлала какую нибудь вину, бросилась на колѣни, сложила руки и со слезами воскликнула: простите, папенька, простите!... С³е любезное движен³е невинности тронуло Нельсона, не утѣшивъ его сердца. Онъ еще болѣе почувствовалъ горесть свою, лишась той обманчивой твердости, которая по крайней мѣрѣ не даетъ душѣ размягчиться... Онъ взялъ Корал³ю на руки, заливаясь слезами. Милыя ласки ея привели его въ нѣжное умилен³е и въ то же время возбудили въ немъ горестную мысль... "Такъ, сказалъ Нельсонъ, естьли останусь жить для тебя, то вѣрно долженъ буду видѣть смерть твою!"... Онъ посадилъ ее на стулъ и, кликнувъ слугу, велѣлъ вывести. - С³я страшная ночь прошла для него въ неизъяснимой тоскѣ, не облегчаемой никакою надеждою. Онъ безпрестанно твердилъ себѣ, что Эльмина умираетъ отъ нещастной любви его, и вообразилъ наконецъ, что она, прежде знакомства съ нимъ имѣвъ отвращен³е отъ супружества, конечно бы не вышла замужъ до смерти жены его.... С³я мысль увеличила Нельсоново раскаян³е, такъ, что онъ даже не понималъ своей безразсудности. Угрызен³я совѣсти бываютъ всего мучительнѣе, естьли преступлен³е лишило насъ того самаго щаст³я, для котораго мы его сдѣлали.

   Хотя Нельсонъ считалъ всѣ минуты сей долгой ночи, однакожь не могъ безъ ужаса видѣть первыхъ лучей свѣта. "Что будетъ со мною, думалъ онъ, когда приближусь къ могиламъ; когда увижу Эльмину блѣдную, обезображенную, почти уже мертвую... на томъ самомъ мѣстѣ, гдѣ я въ первый разъ видѣлъ ее во всемъ блескѣ молодости и красоты!... Но мнѣ должно укрѣпиться въ сердцѣ: для того ли пойду къ ней, чтобы ускорить ея кончину?"... Онъ пошелъ на кладбище. Мысль, что Эльмина не знаетъ, можетъ быть, своей опасности и страхъ открыть ей глаза, вооружили его мужествомъ; а чтобы еще болѣе утвердиться въ семъ расположен³и, то онъ старался оживить въ растерзанной душѣ своей хотя слабую искру надежды, думая, что Медики часто обманываются, и что молодость легко можетъ спасти Эльмину.... Въ 5 часовъ Нельсонъ слышитъ стукъ кареты, съ трепетомъ обращаетъ глаза на ворота и хладѣетъ отъ ужаса, видя Эльмину.... Она уже не походила на ту прелестную женщину, которая плѣняла глаза цвѣтущею красотою; но казалась только тѣн³ю прежней. Эльмины, все еще трогательною и пр³ятною, но слабою и томною - едва идущею въ с³ю обитель смерти - едва сносящею свѣтъ утренн³й и готовою скрыться въ могилѣ, на которую она въ безмолв³и опиралась. Подлѣ гроба сдѣлано было дерновое канапе: Эльмина сѣла... Нельсонъ стоялъ неподвижно и смотрѣлъ на нее глазами отчаян³я... Она движен³емъ руки указала ему подлѣ себя мѣсто... С³и нещастные любовники, которые еще никогда не говорили другъ съ другомъ, наконецъ могутъ перервать молчан³е, но единственно для того, чтобы проститься навѣки... Эльмина отъ слабости и сердечнаго волнен³я не въ силахъ сказать ни слова. Ея тяжелое дыхан³е, блѣдность и помраченные глаза изображали, казалось, послѣднюю минуту жизни.... Нельсонъ съ восклицан³емъ ужаса протянулъ руки къ Эльминѣ, которая опускаетъ голову на грудь его, говоря; "ахъ! какъ мило покоиться тутъ безъ угрызен³я совѣсти!"... Тих³й, но все еще милый голосъ ея проникнулъ во глубину Нельсонова сердца.... Эльмина смотритъ на него съ Ангельскою нѣжност³ю; еще живетъ, еще любитъ своего друга... Онъ прижимаетъ ее къ своей груди, и прелесть взаимной любви, которою душа ихъ въ первый разъ свободно наслаждалась, сильнѣе ужаснаго рока и самой смерти; она побѣждаетъ на минуту горесть!... Эльмина, кажется, воскресаетъ; румянецъ блеснулъ на щекахъ ея, глаза наполнились слезами - а слезы давно уже были для нее жизн³ю.... Она, встала, положила руку на гробъ и сказала: "Нельсонъ! вотъ обыкновенный конецъ и самой щастливой страсти!".. Онъ бросился на колѣна передъ нею и прижалъ къ сердцу руку ея... "Здѣсь, продолжала Эльмина, здѣсь любовь, подъ трогательнымъ видомъ сожалѣн³я, плѣнила нашъ разсудокъ. Этотъ гробъ напоминаетъ мнѣ всѣ чувства и всѣ горести, которыя имѣла я въ жизни... Сюда Нельсонъ часто приходилъ вмѣсто Эльмины: здѣсь должно ему и впредь заступить ея мѣсто... Рука его будетъ украшать этотъ мраморъ цвѣтами... Я поручаю вамъ должность, и слѣдственно могу надѣяться, что вы будете хранить жизнь свою... Даете ли мнѣ слово?".... Повинуюсь! воскликнулъ Нельсонъ: исполню волю твою, о другъ безцѣнный! Малодушное отчаян³е не прекратитъ жизни, которая была посвящена тебѣ. Будь покойна; будь увѣрена, что Небо сдѣлаетъ чудо и продлитъ наказан³е нещастнаго!.. Я стану жить и мучишься терпѣливо; страдан³е есть моя должность и жертва любви.... Но развѣ не можемъ еще надѣяться? Судьба насъ соединяетъ"...

   Эльмина сдѣлала знакъ головою, что не имѣетъ надежды; двѣ слезы выкатились изъ ея глазъ и блистали на длинныхъ ресницахъ; томная и милая улыбка украсила еще Ангельское лицо ея. "На что себя обманывать? сказала она: но Небо, прежде вѣчной разлуки нашей, даровало намъ нѣсколько минутъ блаженныхъ... Мы могли видѣться, говорить и любить другъ друга безъ упрековъ внутреннихъ... О другъ нѣжной! я оставляю тебѣ пр³ятное воспоминан³е! и ничто уже не запрещаетъ твоему сердцу меня оплакивать!"

   Тутъ небо, покрытое облаками, еще болѣе омрачилось; зашумѣлъ вѣтеръ и дождь... Нельсонъ закрываетъ Эльмину плащемъ своимъ. Имъ должно было разстаться. Эльмина становится на колѣни у гроба, поднимаетъ невинныя руки свои къ Небу и молится въ безмолв³и.... Прекрасные волосы ея падаютъ на плеча и на грудь... Молн³я живымъ блескомъ озаряетъ ей лицо: оно кажется лучезарнымъ и небеснымъ..... Свершилось! воскликнулъ Нельсонъ: Ангельская душа ея переселилась на небо.... Эльмина!.... Она взглянула на него, встала, бросилась въ его объят³я, и блѣдныя, хладныя уста ея напечатлѣли нѣжный поцѣлуй на пламенныхъ устахъ Нельсоновыхъ... О чувство неизъяснимое, вмѣстившее въ себѣ муки и блаженство долговременной жизни! минута быстрая, въ которую душа истощила весь пламень свой; въ которую сильнѣйшее отчаян³е соединялось съ нѣжнѣйшими восторгами страсти, и сердце испытало всю способность свою любить, наслаждаться, мучиться!.. Сей первый поцѣлуй былъ чистъ подобно святой дружбѣ и - смерти!... Любовь сихъ нещастныхъ не имѣла въ себѣ ничего земнаго, кромѣ напрасныхъ сожалѣн³й и горести.....

   Дождь усилился. Лудвигъ прибѣжалъ къ госпожѣ своей и хотѣлъ подать ей руку: Нельсонъ оттолкнулъ его, взялъ ее на руки, донесъ до кареты у стоявшей у воротъ кладбища.... Карета ѣдетъ... Нельсонъ устремилъ на нее глаза свои; она удаляется, и силы постепенно въ немъ слабѣютъ: съ нею исчезаетъ его блаженство, желан³я, остатокъ надежды и самое быт³е.... Она въѣзжаетъ въ темный сосновый лѣсъ и скрывается.... Нельсонъ затрепеталъ какъ умирающ³й послѣ долговременныхъ страдан³й и въ изнеможен³и горести упалъ на землю. Память его затмѣвалась... но онъ видитъ на пескѣ слѣды Эльмининой кареты, и снова приходитъ въ себя... "Боже мой! думаетъ нещастный: она умираетъ, а я не съ нею!.. Можетъ быть, ее уже нѣтъ на свѣтѣ!"... Съ сею мысл³ю онъ всталъ, хотѣлъ бѣжать по слѣдамъ кареты, но колѣна его подогнулись, густое облако закрываетъ глаза; онъ падаетъ безъ чувствъ на дорогѣ.... Покойся, нещастный! наслаждайся нѣсколько минутъ безчувств³емъ!... Когда глаза твои откроются, ты не узнаешь свѣта; все для тебя перемѣнится; увидишь передъ собою одну неизмѣримую пустыню и злополуч³е безъ надежды!... Эльмины нѣтъ; она скончалась въ объят³яхъ отца своего.

   Нельсонъ лежалъ безъ памяти около двухъ часовъ; наконецъ земледѣльцы увидѣли его и внесли въ хижину. Онъ образумился; видитъ плачущихъ крестьянъ; слышитъ, что они лишились своей благотворительницы - именуютъ Эльмину - и вторичной глубокой обморокъ на нѣсколько минутъ избавляетъ Нельсона отъ ужаснаго страдан³я. Онъ снова открываетъ глаза... Добродушное семейство въ безмолв³и окружаетъ его, и печальный звукъ колокола извѣщаетъ прихожанъ о смерти человѣка.... Нельсонъ, растерзанный, утомленный отчаян³емъ, кажется въ с³ю минуту примѣромъ твердости; повинуясь опредѣлен³ю Небесному, онъ готовъ посвятить остатокъ жизни своей нещаст³ю; но удивляется, что можетъ еще жить и мыслить!.. Хозяинъ отвезъ его домой. Недѣли двѣ онъ не вставалъ съ постели. Въ с³е время Господинъ Б* погребъ тѣло нещастной дочери въ могилѣ супруги своей. Естьли бы чувствительная Эльмина предвидѣла, что прахъ ея будетъ лежать вмѣстѣ съ прахомъ матери, то она не поручила бы Нельсону жестокой должности, всякой день носить цвѣты на гробъ ея. Не думая умереть такъ скоро, Эльмина хотѣла ѣхать въ Гиршбергъ, чтобы тамъ ожидать конца и быть погребенною въ семъ городѣ....

   Искусство Медика возвратило здоровье Нельсону. Узнавъ, что гробъ Госпожи Б* есть и гробъ Эльмины, онъ велѣлъ везти себя на кладбище, упалъ на могилу, положилъ цвѣты на холодный мраморъ и не умеръ!... Съ сего времени всякое утро ясмины и резеда, омоченные слезами, украшаютъ могилу Эльмины. По чудесному постоянству злощаст³я Нельсонъ еще живъ {Госпожа Жанлисъ говоритъ, что истинный анекдотъ подалъ ей мысль сочинить эту повѣсть.}!... Милая дочь, вмѣсто утѣшен³я, сдѣлалась для него предметомъ мучительнаго безпокойства: онъ увѣренъ, что лишится ее! Пылкое воображен³е въ немъ угасло; двѣ мысли безпрестанно занимаютъ душу его: я уб³йца Эльмины и долженъ потерять Корал³ю! Въ прошедшемъ находитъ онъ только одно жестокое воспоминан³е, а будущее есть для него ничто иное, какъ ужасное предчувств³е!