Главная » Книги

Толстой Алексей Николаевич - Любовь, Страница 2

Толстой Алексей Николаевич - Любовь


1 2

рижал. Она громко плакала, и вдруг слезы высохли, строгие, потемневшие глаза словно погрузились в глаза Егора Ивановича. Рухнувшее полено рассыпалось искрами, озарило комнату. Настало то, для чего не нужно ни воспоминаний, ни слов.
  Не осталось ни горечи, ни сомнений. Маше трудно было различить - ее это рука или его лежит на потертом плюше. Егор Иванович повторял:
  - Родная моя, дитя мое...
  Иным он не мог выразить волнения и радости от того, что Маша с ним и чувствуют и дышат они согласно, как один человек. И все, что живет, и чувствует, и дышит, - способно на такую радость и полноту.
  Михаил Петрович строго взглядывал на часы, как будто они были виноваты в том, что Маша опоздала к обеду почти на час.
  Вообще он много подозревал, еще больше не понимал, но сдерживался, полагая, что если у Маши и было какое-нибудь увлечение, то чувство нравственного долга во всяком случае перевесит у нее преступные и легкомысленные настроения.
  За шестилетнюю жизнь он не раз замечал у Маши перемены в характере, но считал это законным, потому что выше всего ставил духовную свободу и нравственную эволюцию человека.
  Все же, когда в прихожей затрещал звонок, Михаил Петрович сильно вздрогнул, поднялся со стула и, трогая бритый подбородок, без прежней уверенности зашагал по ковру. Он слышал, как Маша сказала сестре:
  - Нет, я прошу тебя, сядь и жди - вот книга.
  Затем она появилась в дверях, привычным движением поправляя высокие волосы. Взглянув в ее лицо, Михаил Петрович внезапно проговорил не то, что хотел:
  - Я слушаю, Маша.
  Она села на кожаный диван, сложила руки, вздохнула, собирая все мысли:
  - Я люблю другого человека, Михаил. Ты меня прости. Главное, за то, что не сразу сказала. (Она задохнупась немного.) Я сегодня уезжаю от тебя, навсегда, Михаил...
  Он стоял, расставив ноги, держась за дрожащий подбородок.
  - Вот как, не ожидал от тебя такого, - проговорил он глухо, - кто же это твой... - И когда она раскрыла рот, он крикнул: - Адюльтер! Вот это что! Мерзость! - На желтом лице его изобразилось глубочайшее отвращение. - Пошла вон, - сказал он. Вернулся к столу и низко нагнулся над рукописью. И сейчас же, едва Маша подошла к дверям, вскочил, сжал ей пальцы и крикнул, уже не сдерживаясь: - Куда! (Маша только ахнула.) Куда ты идешь? Не отпущу. И тебя запру. Я тебя убыо... Тварь!
  - Теперь я действительно уйду, - сказала Маша, - пусти мою руку!
  Она вырвала ее и повернулась, но он вдруг, как слепой, стал ловить ее платье и заговорил поспешно: - Маша, этого не может быть. Ты меня обижаешь, подумай! Ты ведь не сошла с ума. Ты не можешь меня оставить. Я хочу быть с тобой. У тебя увлечение, я понимаю. Но сделай над собой усилие. Ты обо мне сейчас подумай! Мне, мне, мне больно.
  - Михаил, я его люблю; ты понимаешь: я люблю, - серьезно и раздельно проговорила она. Он закрутил головой. Волосы его были редкие, на висках седые. "От меня поседел, - подумала она, и опять, как игла, вошла в нее жалость. - Нельзя, нельзя, нужно сдержаться", - и она сказала: - Он - мне муж, а не ты. О нем я должна сейчас думать.
  Тогда Михаил Петрович поднялся и, с отвиснувшей губой, не то хрипя, не то стоная, вращая глазами, принялся выкрикивать совсем уже лишние слова.
  И Маше сразу все стало безразличным и ненужным. Она быстро повернулась и выбежала. В столовой, схватив Зюм за руку, сказала:
  - Господи, да скоро ли поезд?
  - Иди и укладывайся; и не смей больше с ним говорить, - ответила Зюм, - у меня уши болят от вашего крика.
  Но крику не убавилось. Михаил Петрович выходил несколько раз из кабинета и, стуча в дверь спальной, требовал объяснений или хотя бы только обеда, - "элементарного, чего я требую от вас". Убегая к себе, он принимался хлопать ящиками стола. Затем разбил какое-то стекло, пробежал через столовую и крикнул: "Прощай, ухожу, не вернусь". И действительно ушел, но вскоре вернулся и спросил через дверь, чужим, каким-то измененным голосом, навсегда ли уходит Маша или еще думает вернуться.
  - Навсегда, навсегда, - крикнула ему в оя-вет Зюм.
  Она и сестра сидели в ванне головами в разные стороны; так с детства любили они залезать вместе в горячую воду, и самые задушевные их беседы велись именно так.
  Маша лежала с полузакрытыми глазами, отдыхая, набираясь сил; до поезда оставалось часа полтора; при взрыве мужниных криков она только покачивала головой. Над водой были высунуты кончики ее колен, они озябли и порозовели. Маша казалась маленькой и совсем хрупкой под водой. Зюм глядела на ее знакомые коричневые родинки - одна выше локтя, другая на том месте, где сердце, третья на боку; ей нестерпимо жалко было сестру, совсем не похожую на грешницу. Маша подняла мокрую руку и убрала прядь волос, упавшую на глаза, - на руке были синие жилки. Тогда Зюм прильнула к озябшим ее коленям и заплакала.
  На вокзал Егор Иванович приехал спозаранку. Купил билеты и стоял в вестибюле, куда вваливалось и снова уходило на дождь множество народу. От касс тянулись хвосты. Здесь через несколько минут должно оборваться все старое, - отсюда Маша и он тронутся в долгую дорогу. До отхода поезда осталось десять минут. Страшная тревога овладела им... В толпе он заметил котиковую шубу, кинулся было, но это оказалась незнакомая девушка с заплаканными глазами, с коробкой конфет и сосновой веточкой в руке. Тогда он подумал, что Маша, наверное, тоже очень любит конфеты, а он никогда не позаботился, даже не спросил, чего ей хочется. Он побежал в буфет и купил апельсинов, хотел еще взять конфет, но испугался, что пропустит Машу, и вновь стал у выхода. От апельсинов и еще от чего-то совсем неясного ему было тревожно и печально и смертно жаль Машу, точно она была беззащитна, покорна всему, чего не избежать. "Не отойду всю жизнь ни на шаг от нее. Все, все - для нее. Чего бы только она не захотела! Пусть будет ей хорошо на этом свете", - думал он, соображая, что конфеты успеет купить, пока носильщик возится с багажом.
  Наконец появился седой носильщик с чемоданами, за ним шли Зюм и Маша. В первую секунду он не узнал ее, хотя понял, что это она, и сжался от испуга, но это прошло. Сестры издали кивали и улыбались. Маша без слов поцеловала Егора Ивановича и взяла под руку. Сразу отлегла тяжесть, и он подумал, что все теперь - хорошо.
  У вагона Егор Иванович: сказал:
  - Я ужасно беспокоился. Как вы там устроились?
  - Уехали, и все, - ответила Маша, - было очень тяжело. - Она глядела на него, подняв голову, и ее глаза от счастья немножко косили; завитки волос на шее были еще мокрые. Она сказала, что после ванны холодно и нужно было бы пойти в вагон. Зюм тоже торопила садиться.
  Заложив руки в карманы, она стояла под окном, иногда внимательно всматриваясь в толпу. Но на площадке вагона вместе с чемоданом и брюхом своим застрял толстяк в бобровой шапке и бабьим голосом ругался с кондуктором. Егор Иванович крепко держал Машу под руку. "Ты так крепко держишь, точно я убегу", - прошептала она, улыбаясь. Толстяк загораживал вход. Стрелка на освещенном циферблате часов подпрыгивала, - оставалось три минуты. Егор Иванович наклонился к Маше, коснулся ее щеки и, волнуясь, проговорил:
  - Маша, ты никогда не оставишь меня?
  - Нет, не оставлю... А что? - ответила она, побледнев.
  В это время Зюм, поспешно подойдя, прошептала:
  - Он ищет нас. Идите скорей в вагон.
  И сейчас же они увидели Михаила Петровича. Он шел в расстегнутой шубе, в цилиндре, надвинутом на глаза. Обе руки засунуты в карманы. Глаза как стеклянные и неподвижные, точно он видел летящий призрак перед собой. Прошел он близко и не обернулся, только шея напряглась, но глаза не увидали. Через несколько шагов он круто свернул и прошел опять. На желтом лице его выдавилась усмешка. Маша, Зюм и Егор не могли двинуться. Ударил второй звонок. Толпа на минуту заслонила Михаила Петровича, затем он очутился совсем рядом. Правая рука его копошилась в кармане. Егор стал заслонять Машу, и обоим невыносимо было тошно глядеть, как он копошится, выкатив плоские побелевшие глаза. Зюм вскрикнула. Михаил Петрович вытащил руку из кармана - оттуда повалились перчатки, спички, газета - и выстрелил. Маша схватилась за то место, где были мокрые завитки. Егор Иванович раскрыл рот, рванулся, но крик его заглушили пять подряд резких выстрелов. Не разнимая рук, Егор и Маша опустились на асфальт. У ног их рассыпались апельсины из коричневого мешка. Раздались свистки, толпа окружила Михаила Петровича. Цилиндр слетел с его головы.
  Зюм уехала на следующий день. Отцу она послала телеграмму: "Маша и Егор убиты, на похороны не осталась, выезжаю". Зюм сидела одна на плоской койке в купе. На ней был тот же клетчатый костюм и желтый ремешок сумочки через плечо. Зюм глядела напротив, на пустую койку, где должны были сидеть Маша и Егор... Их больше - нет... Зюм глядела на хрустальный полушар, где горел газ, - сбоку его покачивались синие кисточки. Они точно так же покачивались, когда Егор говорил о любви.
  Держась за ремень кожаной сумочки, Зюм глядела в окно. Она не плакала. Там, в темноте, хлестал дождь и красные искры летели мимо.
  То сыплясь густо, то обрываясь, длинными огненными нитями они летели теперь в глазах, в мозгу. Зюм. Они рождались живые и легкие в мокрой темноте, прорезывали окно и гасли. Зюм подумала, что так же Маша и Егор вылетели из огня, пронеслись на мгновение и погасли...
  И ей стало казаться, что это - не конец; они блеснули и погасли только в ее глазах. Она разминовалась с ними, только... И в каких-то пространствах они снова встретятся, примут и ее, Зюм, в свой неугасаемый костер.
  Зюм развернула плед, накинула его на плечи, села на столик и, прижавшись лицом к окну, глядела на этн легкие, живые молнии. Они двоились и троились, и, чтобы лучше видеть, она платочком вытирала стекло, потом глаза, потом опять стекло...
  1916
  Толстой А. Н.
  Т53 Повести и рассказы. М., "Худож. лит.", 1977
  509 с.
  В настоящее издание входят избранные повести и рассказы А. Н. Толстого, относящиеся к разным периодам его творчества (1913 - 1944); "Приключения Растегина", "Детство Никиты", "Повесть смутного времени", "Гадюка" и др.
  70301-037
  Т---7-77
  028(01)-77 Р2

Категория: Книги | Добавил: Armush (21.11.2012)
Просмотров: 561 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа