Станюкович Константин Михайлович - Смотр

на мачты. Казалось, теперь он весь жил постановкой парусов.

   - По реям!

   Матросы разлетелись по реям как бешеные, словно бы по ровному полю.

   Еще минута - и весь корабль, точно волшебством, весь оделся парусами.

   И адмирал, и старший офицер, и боцман Кряква только довольно улыбнулись. Нечего и говорить, что князь дивился быстроте маневра.

   - Одна минута, вашескобродие, - доложил сигнальщик старшему офицеру.

   - Прелестно... Весь маневр в одну минуту... Это волшебство! - проговорил князь.

   Адмирал не опускал головы с верху и зорко поглядывал на паруса, все ли до места дотянуто. Не спускал глаз и Курчавый и не заметил, что графиня бросала по временам на него восхищенные взгляды, словно бы на первого тенора на сцене.

   Адмирал слышал слова князя и не подумал ответить.

   "Точно могли на "Султан Махмуде" ставить паруса более минуты! Точно матросы не работают как черти!" - подумал адмирал, и, конечно, в голову его и не пришло мысли о том, какими жестокими средствами дрессировали матросов, чтобы сделать их "чертями".

   Вместо адмирала "грек", весь сияющий, благодарил его светлость за то, что быстрота так понравилась князю и графине, и точно он, капитан, виновник такого торжества.

   Через несколько минут раздалась команда старшего офицера "крепить" паруса.

   Снова побежали наверх марсовые и стали убирать марселя и брамсели. Внизу в то же время брались на гитовы нижние паруса.

   По-прежнему царила тишина на корабле, и адмирал и старший офицер были в восторге. Уборка парусов шла отлично, и ни одного боцманского словца не долетало до полуюта.

   Но вдруг - на фор-марсе заминка. Угол марселя не подбирается.

   Курчавый в ужасе взглянул на фор-марсель. Адмирал нетерпеливо крякнул.

   В эту минуту маленький молодой матросик, стоявший внизу у снасти, смущенно и быстро ее раздергивал. Она "заела" и не шла.

   И, вероятно, чтобы понудить веревку, матросик чуть слышно умилостивлял веревку, говоря ей:

   - Иди, миленькая! Иди, упряменькая!

   Но так как "миленькая" не шла, то матрос рассердился и, бешено тряся веревку, тихо приговаривал:

   - Иди, подлая. Иди, такая-сякая... Чтоб тебе, такой-сякой.

   Унтер-офицер услыхал непотребное слово и, негодующий, чуть слышно проговорил матросу:

   - Ты что ж это, Жученко, такой-сякой, ругаешься? Что я тебе приказывал, растакой с... с...

   Боцман подскочил к снасти, раздернул ее и сдержанно сердито воркнул:

   - Чего копались тут, такие-сякие, словно клопы в кипятке? Матрос, а насекомая, такая-сякая!

   Мачтовый офицер в благородном негодовании воскликнул:

   - Не ругаться, такие-сякие!

   Среди тишины до полуюта долетели и "морские термины". Князь весь съежился. Графиня улыбнулась и отвернула лицо. Словно бы смертельно оскорбленный, что вышла заминка, как сумасшедший бросился старший офицер вниз, и, не добегая до бака, он крикнул:

   - Отчего не раздернули?

   - Раздернули! - крикнул Кряква.

   - Раздернули?! А еще обещали... Постараемся!

   И с уст старшего офицера как-то незаметно сорвалось "крылатое" словечко, и он полетел назад.

   "Грек" замер от страха. "Все пропало! Его светлость?! Что он доложит в Петербурге?" - пронеслось в голове капитана.

   И он уже был на баке и, по обыкновению мягко, проговорил:

   - Перепорю вас, такие-сякие!..

   Князь совсем сморщился... Графиня сдерживала смех.

   Максим Иваныч, услыхавши всю эту брань, вспылил. Он побежал сам на бак. Но до бака не дошел и, увидавши ненавистного ему "грека", прошептал:

   - Разодолжили-с... Нечего сказать... При даме-с!..

   И позабывший, что дама в нескольких шагах, адмирал прибавил от себя более внушительные слова.

   Только что взбежавши назад на полуют, адмирал вспомнил, что сказал, и, смущенный, чуть слышно спросил старшего офицера:

   - Слышно было?

   - Слышно, Максим Иваныч! - угрюмо проговорил старший офицер и продолжал командовать.

   Закрепили паруса отлично. Никто из гостей и не заметил заминки на несколько секунд, которая "зарезала" моряков.

   Марсовых спустили с марсов.

   - Я в восторге, адмирал, - проговорил с утонченною любезностью князь. - Парусное ученье великолепно. Благодарю за доставленное наслаждение, любезный адмирал.

   Адмирал смущенно поклонился.

   - Прикажете продолжать учение, ваша светлость?

   - К сожалению, не могу... Обещал смотреть сегодня пятнадцатую армейскую дивизию.

   - Быть может, изволите позавтракать, ваша светлость?

   Но князь извинялся, что нет времени, и скоро, любезно простившись со всеми, направился к трапу...

   - Так вечером приходите! - промолвила, весело смеясь, графиня, протягивая руку Курчавому.

   Проводивши гостей, адмирал вошел в свою каюту и, взглянув на парадно накрытый стол и на вестового в полном параде, воскликнул:

   - Ну и черт с ним, если не захотел завтракать...

   И, обращаясь к вестовому, крикнул:

   - Старый сюртук и зови всех офицеров к столу, Суслик! Да башмаки свои можешь снять!

  

   Три фунта.(Примеч. автора.)

  

   Здесь: приличий (от фр. les apparences).

  

  

  

  

  

  

  

  

  

  

   12

   Константин Михайлович Станюкович: "Смотр"

  

   Библиотека Альдебаран: http://lib.aldebaran.ru