Осоргин Михаил Андреевич - Рассказы

льник.

   - Зачем вам умывальник для театра?

   - Ну, это уже так, для удобства. Чтобы умываться. Для полной обстановки.

   Список кончен. Петь умаялся. Его товарищи расселись на диване и тушат папиросы об исподнюю часть стола, а не то чтобы обо что попало. Один вышел плюнуть в переднюю.

   - А славно буржуи живут. Я бы так пожил.

   Комиссар заметил:

   - Несообразно рабоче-крестьянским интересам; хотя безусловно удобно. Кабинет, например, отличный для серьезных занятий.

   В кабинете порылись по ящикам; любопытного было мало. При помощи того же фомки вскрыли шкап - и ахнули.

   - Вот это запасы! - сказал Петь.

   - Что же тут у него припрятано?- заинтересовался и комиссар.- Вот, гражданин, потрудитесь взглянуть. Банки стоят, а что в банках...

   Петь вскрыл банку и понюхал:

   - Ребята, да это спирт!

   Оживились все. Перенюхали банку за банкой. Даже комиссар не скрыл удовольствия:

   - Спирт безусловный. И не воняет ничем особым. Однако что в нем плавает? Вот, гражданин, не потрудитесь ли удостоверить находку? А главное, не вредно ли? Отравы нет ли?

   Я прочел латинскую надпись на банке и охотно удостоверил:

   - Нет, это вредным не должно быть.

   - Маринад какой?

   - Вроде маринада.

   - А если попробовать?

   - Не знаю. Как вам понравится. Вреда, конечно, не будет.

   Комиссар подумал и сказал решительно:

   - Придется законфисковать и реквизировать. А ты, Петь, попробуй на язык.

   - Кабы чего не вышло.

   - Вон гражданин говорит, что вреда не будет.

   Соблазн был силен: Петь сначала лизнул языком краешек банки, затем пригубил, наконец отпил глоток, крякнул и вытер рукавом губы:

   - Спирт как есть, настоящий. А на чем настоян - не разберешь. Плавает что-то.

   Попробовал и комиссар:

   - Натуральный спирт. А что же тут написано? Вы, гражданин, по-иностранному знаете?

   - Знаю.

   - Окажите помощь власти, гражданин. Объясните нам, а мы в протокол запротоколим.

   Из простого понятого я был повышен в эксперты.

   - Вот тут, товарищи, написано: "Солитер".

   - Это что же?

   - Это вроде глиста, только не круглый, а ленточкой.

   - Тьфу,- сказал Петь.- Это который мы пили?

   - Нет, другой.

   - Ну, слава тебе, а я испугался. А на нашем что?

   - На вашем... как бы вам объяснить... Вроде маленького человека; по четвертому месяцу выкидыш.

   Шофер, что стоял в дверях, так и лопнул от хохота, вроде резиновой шины. Петь остолбенел, а комиссар пришел в негодование:

   - Я извиняюсь, гражданин, но вы за это ответите. Я вас фактически спрашивал...

   - Вы спрашивали, не повредит ли. Я вам ответил, что ничего вредного тут нет.

   - Этакую мерзость давать людям пить.

   - Кто же вас заставляет. Я тут ни при чем.

   Петь пришел в себя, долго вытирал губы, сплевывал на ковер и пугливо косился на шкап с банками:

   - А ничего от этого в нутре не станет?

   Шофер оскалил зубы:

   - Смотри не забеременей.

   Подошел к шкапу, похлопал дверцу и жалостливо прибавил:

   - Эх, добра-то сколько загублено. И на что! На паршивых на глистов да на бабье непотребство. Уж действительно!

   Из соседней комнаты нас позвал комиссар:

   - Вот, гражданин, соблаговолите расписать фамилию под списком, что все из квартиры забрано согласно мандата.

   Я подписался.

   Мы вышли. Дверь снова опечатали. Поднявшись в свой этаж, я услыхал гудок отъезжавшего грузовика.

   А вечером, выйдя подышать воздухом, увидал освещенные окна квартиры беглого врача. Электричество так и забыли погасить.

  

   Что вещи живут своей особой жизнью - кто же сомневается? Часы шагают, хворают, кашляют, печка мыслит, запечатанное письмо подмигивает и рисуется, раздвинутые ножницы кричат, кресло сидит, с точностью копируя старого толстого дядю, книги дышат, ораторствуют, перекликаются на полках. Шляпа, висящая на гвозде, непременно передразнивает своего владельца,- но лицо у нее свое, забулдыжно-актерское. У висящего пальто всегда жалкая душонка и легкая нетрезвость. Что-то паразитическое чувствуется в кольце и особенно в серьгах,- и к ним с заметным презрением относятся вещи-труженики: демократический стакан, реакционная стеариновая свечка, интеллигент-термометр, неудачник из мещан - носовой платок, вечно юная и суетливая сплетница - почтовая марка.

   Отрицать, что чайник, этот добродушный комик,- живое существо, может только совершенно нечуткий человек; именно чайник, так как кофейник, например, живет жизнью менее индивидуальной и заметной.

   Но особенно меня всегда занимала одна любопытная черточка в жизни вещей - не всех, а некоторых. Это - страсть к путешествиям. Таковы: коробка спичек, карандаш, мундштук, гребенка, шейная запонка, еще некоторые. Много лет внимательно и любовно изучая их жизнь, я сначала предположил, а впоследствии убедился, это эти вещи время от времени уходят гулять - на минуту, на час, иногда на очень долгий срок. Есть случаи исторические (семисвечник, голубой бриллиант, исторический труд Тита Ливия и пр.), но в таких исчезновениях отчасти замешана человеческая воля, случай, злой умысел; на примере мелких вещиц легче установить полнейшую самостоятельность поступков.

   Обычно такие исчезновения мы объясняем то своей рассеянностью, то чужой неаккуратностью, а нередко и кражей. Раньше я и сам так думал, и, не приди мне в голову понаблюдать жизнь вещей без предвзятого представления об их пассивности и "неодушевленности",- я бы и посейчас думал так элементарно.

   Все читающие в постели знают, с какой настойчивостью "теряется" в складках одеяла карандаш, разрезной ножик, коробка спичек. Привычным жестом вы кладете на одеяло карандаш. Через минуту - карандаша нет. Вы шарите, ищите, злитесь: нет и нет. Откидываете простыни, смотрите под подушкой, на коврике, на столике: нет нигде. Ворча встаете, лезете в туфли, заглядываете под постель, находите там спички, запонку, открытое письмо - но карандаша нет. Ежась от холода, вы плететесь к столу, берете другой карандаш (обычно он оказывается неочиненным), чините его, возвращаетесь. Подоткнув под себя одеяло, чтобы согреться, вы наконец берете книжку, отложенную потому, что нечем было отчеркнуть нужное место. Раскрываете книжку - карандаш в ней.

   Ясно, что сам попасть он в нее не мог,- но не менее ясно, что вы его туда не положили, не могли положить.

   Обычно мимо таких фактов проходят, не придавая им значения. Напрасно! Вглядывайтесь внимательнее, и вам откроется целый новый мир вещей, живущих параллельно той жизни, которую мы для них выдумали.

   Я помню поразительный случай с моим пенсне: простое пенсне, без оправы - два стекла и легкая дужка.

   Сидя в кресле у стены, я читал; на новой главе хотел протереть стекла, вынул платок, и вдруг - пенсне исчезло. Опытный в этих делах, я обыскал не только все карманы, складки одежды, щели в кресле, маленький столик рядом, листы книжки - все решительно. Пенсне не было нигде; не быть и раньше не могло, так как я очень дальнозорок и мелкой печати без стекол не разбираю.

   Не подумайте, что пенсне мое оказалось на носу; в таких случаях я прежде всего ощупываю переносицу; на ней были две свежие ямки - и ничего больше. Я отодвинул кресло, осмотрел на нем все кисточки и пуговки, о которых Козьма Прутков сказал, что они выдуманы самым глупым на свете человеком,- и все бесплодно.

   Это было настолько чудовищно и нелепо, что я разделся, встряхнул одежду, сам подмел паркет от стены до самой середины комнаты. Усомнившись в себе, я обыскал письменный стол в соседней комнате, заглянул на вешалку, стыдливо пробежал глазом по ванной - все было напрасно.

   Тогда я вспомнил, что ясно слышал звук падения пенсне; я еще порадовался, что - судя по звуку - оно не разбилось. И вот я снова ползаю по полу, смотрю сбоку, смотрю снизу, смотрю сверху, топаю ногами - чтобы хоть раздавить его, проклятое, и наконец успокаиваюсь. Ни-ка-ких!

   Так и исчезло - как провалилось. Но в паркете не было ни единой щелочки.

   Прошла неделя или больше. Про этот случай я не забыл и много раз о нем рассказывал, показывая и место происшествия. Как обычно, скептики смеялись, практики перещупывали кресло и осматривали пол, прислуга перетерла тряпочкой все предметы, вымела все пылинки и даже вымыла черную лестницу (до следующего этажа). Вся квартира обновилась, посвежела - но пенсне не было.

   Один мой знакомый, заинтересовавшись случаем, хотел дойти до разгадки индуктивным способом. Он записал номер пенсне, начертил план комнаты, отметив расставленную мебель, спросил, нет ли у меня в квартире обезьяны, кошки или сороки, где я провел вечер накануне,- и целый день мыслил, пользуясь главным образом, методом исключения. К вечеру, недоверчиво и недружелюбно подав мне руку, он ушел. Жена его рассказывала потом, что он стонал всю ночь. Раньше это был спокойный человек, умеренных политических убеждений, знаток испанской литературы.

   И вот сидел я однажды в том же кресле у той же стены, лишь с другой книжкой, по обыкновению отчеркивая карандашом наиболее умные и наиболее глупые места. На носу у меня было уже другое пенсне, новенькое, тугое, раздражающее. И вдруг - раз! - и падает карандаш. Перепуганный (не шутя! тут любопытнейшее психическое переживание!), я бросаюсь вдогонку. Мне почему-то представилось, что и карандаш должен бесследно исчезнуть. Но он лежал спокойно у стены, и... рядом с ним, смирненько, плотно прижавшись стоймя к стене, блеснули два стекла с тоненькой дужкой.

   Вы можете, конечно, смеяться и утверждать, что я слеп (это неправда! я дальнозорок, но вижу отлично), что слепы все мои знакомые, слепа прислуга, ежедневно подметавшая каждый вершок пола, что это просто курьезный случай и прочее. Реалистически мыслящий человек имеет на все готовый ответ. Но нужно было видеть физиономию моего пенсне, вернувшегося из дальней прогулки, чтобы понять, что это - не случай и не недоглядка.

   Еще поблескивая мутными, запыленными стеклами, жалкое, виноватое, словно вдавленное в стенку, оно являло картину такого рабского смирения, такой трусости, точно не оно - наездник моего носа, точно не я без него, а оно без меня не может существовать.

   Где оно шлялось? Что оно перевидало (конечно, в преувеличенном виде!)? И чем объяснить такую странную привязанность вещей к человеку, заставляющую их возвращаться, хотя бы им удалось так ловко обмануть его бдительность?

   На все эти вопросы ответить трудно. Но что пенсне мое гуляло, и гуляло долго, до изнеможения, до пресыщения и страшной душевной усталости,- в этом я, свидетель его возвращения, сомневаться не могу.

   Я сильно наказал гуляку. Я заставил его простоять у стены еще несколько часов, показал его прислуге, знакомым, от которых, впрочем, не услыхал ничего, кроме плоских рационалистических рассуждений о том, как оно "странно упало". Действительно, странно! Почему-то с людьми этого никогда не случается!

   Мой знакомый, знаток испанской литературы, несколько позже довел до моего сведения, что в цепи его логических рассуждений была допущена ошибка: он искал пенсне, как предмет плоский (?!), лишь в двух измерениях, между тем как оказалось оно именно в третьем. По-моему, это - чепуха.

   Между прочим, кончило это пенсне трагически. В тот же вечер, сняв с верхней полки пыльную папку рукописей, я чихнул; пенсне упало плашмя на пол и разбилось в мельчайшие осколки.

   Пусть это будет случайностью - мне так легче думать. Я был глубоко огорчен, если бы были объективные данные считать этот "случай" самоубийством. И что могло побудить эту в сущности своей кристальную душу на роковой шаг? Прогулка по свету? Преувеличенный на одну диоптрию взгляд на мир? Или тот публичный позор, которым я обставил возвращение моих загулявших стеклышек?

   Мне жаль бедняжку! Мы долго жили дружно и вместе прочли много добрых и глупых книг, в которых людям приписываются и страсти, и разум, и сознательность поступков, а вещам отказывается в праве на малейшее волеизъявление, на мельчайшее проявление индивидуальности.

  

   Три рассказа Осоргина "Вещи человека", "Портрет матери", "Дневник отца" печатаются по книге: Осоргин Мих. Вещи человека. Париж, изд. "Родник", 1929. Все остальные рассказы (до раздела "Старинные...") печатаются по кн.: Осоргин Мих. Чудо на озере. Париж, изд. "Современные записки", 1931.

  

   Впервые: Последние новости, 1929, 1 сентября, No 3084; 7 сентября, No 3090.

  

   Одни жили близ Мурома...- Муромская ветвь Осоргиных, к которой по бабке принадлежал и Михаил Андреевич, не входила в число первостепенных родов (род Ильиных был знатнее). Осоргины относились к служилому классу - "классу мыслящему, в среде которого возрождались духовные движения, который одинаково выделял из себя и вольнодумцев, и свободомыслящих, и фанатиков старины" (Лихачев Н. П. Грамоты рода Осоргиных. Спб., 1900). Из этого рода происходила причисленная к лику святых Юлиания Лазаревская (муромская помещица Ульяна Устиновна Осорьгина) - одна из героинь работы В. О. Ключевского "Добрые люди Древней Руси" (М., 1915).

   Бархатная книга - родословная книга знатных русских боярских и дворянских фамилий. Составлена в 1687 г.

   Ибо прах ты - и в прах обратишься - Библия. Книга Екклесиаста, или Проповедника. Гл. 12, ст. 7.

   Екатеринбург - с 1924 г. город Свердловск.

   Юнгфрау - горный массив в Бернских Альпах в Швейцарии.

   Скутарийское озеро - устаревшее итальянское название оз. Шкодер - крупнейшего озера Балканского полуострова.

   Цетинья - город в Югославии, древняя столица Черногории.

   Хребет Чарского в Якутии...- Речь идет о хребте Черского, названном в честь знаменитого исследователя Сибири Ивана Дементьевича Черского (1845-1892).

   Мадонна Доленте... - Доленте - плачевно, жалобно (ит.).

  

   Впервые: Последние новости, 1927, 12 сентября, No 2364.

  

   Окончила без шифра... - Шифр - знак отличия, резной вензель государыни, который получали на выпуске институтки.

   Максимилиан Первый (1459-1519) - император Священной Римской империи с 1493 г.

  

   Впервые: Последние новости, 1927, 16 октября, No 2398.

  

   Впервые: Последние новости, 1929, 19 июля, No 3040.

  

   Впервые: Последние новости, 1927, 14 января, No 2123.

  

   Впервые: Последние новости, 1929, 3 февраля, No 2874.

  

   Впервые: Последние новости, 1930, 20 апреля, No 3315.

  

   Верил <...> в кита, проглотившего Иону...- Иона - ветхозаветный пророк, получивший от Яхве повеление отправиться в столицу Ассирии Ниневию, чтобы рассказать ее жителям о грядущем возмездии за грехи. Он уклонился от этого и в наказание попал на море в страшную бурю, его проглотил кит, в чреве которого Иона провел три ночи и три дня. Раскаявшегося грешника кит изверг на землю, и Иона отправился проповедовать в Ниневию (Библия. Ветхий Завет. Книга пророка Ионы. Гл. 2).

  

   Впервые: Последние новости, 1927, 27 октября, No 2409.

  

   Жерлица - закидная уда на щук, в которой крючок прикреплен на проволоке, чтобы щука не перекусила леску.

   Перемет - снасть, на которую ловили красную рыбу. Издавна была запрещена, так как портила много рыбы.

   Лестовка - кожаные четки староверов, с кистью кожаных лепестков.

  

   Впервые: Последние новости, 1928, 9 октября, No 2757.

   Проф. В. М. Цебрикову.- Рассказ посвящен Владимиру Михайловичу Цебрикову. Умер в Бельгии.

  

   В местечке Мальчезине...- Осоргин писал об этом местечке, где "летом образовывался кусочек России": "Большой отель на самом берегу был полон русскими экскурсантами, посланными сюда московской комиссией образовательных экскурсий. В те года я неизменно ездил на Гарду посмотреть Россию" (Осоргин Мих. Очерки современной Италии. М., 1913. С. 26-27).

   Я тогда ведал в Италии экскурсиями русских народных учителей...- См. об этом циклы статей Осоргина, которые публиковались в "Русских ведомостях" (1909, 29 авг., No 198; 1910, 8 авт., No 181; 1911, 22 июля, No 168; 1912, 14 июня, No 136; 24 июня, No 145; 27 июня, No 147; 8 июля, No 157; 15 июля, No 163; 2 авг., No 178; 1913, 14 авг., No 187), а также: "Русские учителя за границей. Изд. Комиссии по организации образовательных экскурсий при Учебном отделе Общества распространения технических знаний" (1910, No 1; 1911, No 2; 1913, No 4; 1914, No 5; 1915, No 6); "Вестник воспитания" (1912, No 7).

  

  

   Впервые: Последние новости, 1927, 5 июня, No 2265.

  

   Впервые: Последние новости, 1929, 10 марта, No 2909.

  

   Община может развиваться по Качоровскому...- Качоровский Карл Август Романович (1870-?)-экономист, статистик. Участвовал в революционном движении с конца 1880-х гг. В 1890-х гг. в ссылке изучал сельское хозяйство и общину. В 1900 г. вышел в свет первый том его труда "Русская община" (в 1906 г.-2-й том).

   Обсуждали аграрный вопрос по Чернову... - Чернов Виктор Михайлович (1873-1952) - один из основателей партии эсеров, ее теоретик. В революционном движении участвовал с конца 1880-х гг. В 1917 г. министр земледелия Временного правительства.

  

   Впервые: Последние новости, 1928, 14 января, No 2488.

  

   Впервые: Последние новости, 1927, 13 ноября, No 2426.

  

   Она была хористкой оперы Зимина...- Оперный театр, организованный Сергеем Ивановичем Зиминым (1875-1942), был открыт в Москве в 1904 г.

   Артист императорского Большого театра Барцал... - Барцал Антон Иванович (1897-1927) - певец, профессор Московской консерватории.

   Выше Плеваки...- Плевако Федор Никифорович (1842-1908) - русский юрист, адвокат. Выступал защитником на крупных политических процессах.

   Маклаков Василий Алексеевич, Тесленко Николай Васильевич, Переверзев Павел Николаевич, Грузенберг Семен Осипович, Слиозберг Карл Моисеевич - известные московские и петроградские юристы.

   Сиротский суд - городской сословный орган в России в 1775-1917 гг. Ведал опекой над имуществом купцов, мещан, ремесленников и беспоместных личных дворян. Возглавлялся городским головой.

  

   Впервые: Последние новости, 1930, 11 июня, No 3367.

  

   Там, где море, вечно плещет... - Стихотворение А. С. Пушкина "Талисман".

   Страстная пл.- с 1931 г. Пушкинская пл.

  

   Впервые: Звено. Париж, 1923, 19 ноября, No 42.

  

   Впервые: Дни. Берлин, 1924, 25 декабря, No 650.

  

   Исторический труд Тита Ливия - (59 до н. э.- 17 н. э.)...- Тит Ливий - автор "Римской истории от основания города" (из 142 книг сохранилось 35).