Наумов Николай Иванович - Рассказы

кнутами до полусмерти стегал да опосля того в мороз-то водой его из колодца окачивал, а?.. Он от этого и в землю ушел... вот как я вру-то!..

   - Давно это было?

   - Года два уж будет теперь!.. Вру-у!.. Не-ет, ты спроси-ко у обчества, как голова-то, покойник, да самый этот

   Мосейка уламывали стариков-то, отца и мать-то Беспалова, чтоб они не жалобились на него, не заводили дела?.. Мосейка старикам-то за это лошадь подарил, корову, да денег сто рублев выдал, избу им новую срубил. -- И они взяли?

   - Взяли!.. Да еще Мосейку же теперь похваливают, благодетелем зовут, да-а-а!.. Вот ты говоришь: пошто бог-то по земле в азямчике ходит, а? Надень-ко он хороший-то мундер, так чего будет? Середь улицы обдерут, и следов не отыщешь, милый.

   - Ну, ладно, ладно... верю тебе! - прервал его стряпчий.- Ты вот скажи-ко лучше, за что же Чулков-то стегал Беспалова?

   - Стегал-то за што? - повторил, по обыкновению, Дехтярев. - А это видишь, братец, вот как дело-то спервоначалу вышло, сказать тебе. Беспаловы-то, старики-то, шибко бедные; сам-то старик-то, братец ты мой, по приискам все в работу ходил, пьющий такой, ни скотинки у них, ни ворошинки в доме-то не было; вот сын-то их, Митька-то, значит, подрос когда, так старики-то и отдали его в батраки к Мосейке-то, почесть из-за хлеба отдали-то. Паренек он был смирный такой, безответный; ему всего о ту пору девятнадцатый год шел. Ну, ладно, а Чулков-то этот, скажу тебе, богатей, на языке у него все бог, а в душе - черт. Верь! Ну, жил это Митька-то, никак, с год у него, все было ладно; только однова это и приедь к Мосейке-то купец в гости; ночь-то это он с Мосейкой прохороводился, а наутро и домой собрался; вот Мосейка-то и подпряги ему в повозку што ни лучших коней тройку, особливо был жеребчик у него соврасенький, сам он его и выкормил, в цене был конь! Ну, и посадил на козлы Митьку-то; Митьке-то и не впервой бы ямщичать-то, навыкший был парень-то, да от греха-то ведь не убережешься, где подкатит. Грех-то человека, што ворон добычу, караулит - верь! Ну, то ли, слышь, соврасенький-то жеребчик заране уж испорчен был, то ли, в самом деле, Митька-то, угождая купцу, коней-то гнал очертя голову, только, слышь, соврасенький-то жеребчик и пал на дороге. С того и весь грех вышел! Как вернулся это Митька-то домой, услыхал Мосейка-то, што соврасый его подох, и возьми его злость на Митьку, што загнал он его коня, и учни он его бить: би-и-ил, би-ил, окровянил всего... мало! Ногами, сказывают, топтал, и этого мало!.. Почесть, уж полумертвого, сказывают, привязал к столбу, да и прими его с сыном в кнутья жарить... Отвязали уж Митьку, говорили опосля, совсем мертвого,- так и упал, не дышал уж. Увидел Мосейка-то, што дело неладно, и давай его ледяной-то водой из колодца отливать! Всего только с неделю опосля того Митька-то и выжил: так, как лежал без памяти, так и помер без памяти! Вот, брат, и послушай, да мотай на ус, как у нас, по буднишному-то, в деревнях живут, какие у нас, стало быть, по мужичьему званию ангелы водятся...

   - А днем или ночью он бил-то его?

   - Средь белого дня, на глазах всей деревни... Сказывают, как Митька-то кричал, так што из-за околицы слышно было! Вот, брат, каков у нас народец-то!.. Старики-то Беспаловы шибко спервоначалу-то убивались, особливо мать-то! Ну, да голова-то с Мосейкой урезонили их; так, брат, все дело вместе с Митькой в землю и зарыли... Сказывали сначала, што батюшка-то ровно не хотел Митьку отпевать... да уж как там сделались - бог их знает... Вот приголубь-ко, слышь, Мосейку-то, штоб и другим наука была; вот и к тебе тогда господь, может, зайдет... обегать не будет!..

   Рассказ Осипа был настолько важен, что члены комиссии признали неудобным оставить дело без расследования. Поэтому были вытребованы старики Беспаловы и крестьяне деревни Панютиной. Но на заданные вопросы отец и мать Дмитрия Беспалова отозвались, что ничего подобного не было с их сыном, что он помер от огневицы⁹, и если Чулков поставил им новую избу, подарил лошадь, корову и дал денег, так единственно из снисхождения к их сиротству и преклонным летам. Показание их подтвердили и крестьяне деревни Панютиной. Когда уже допрос был окончен, в комнату неожиданно ворвался Дехтярев и, протолкавшись через толпу, сел в переднем углу на лавке.

   - Скучно мне, братцы, среди вас,- начал он, качая головой.- Уйду я от вас... убегу, в леса убегу... буду лучше жить с волками да медведями!..

   - Полно, Осип Микитич, не спеши!.. Бог даст, очнешься, еще поживешь и с нами, не гневи бога, он еще и на тебя оглянется! - кротко ответил ему какой-то старик, среди всеобщего молчания, прерываемого глубокими вздохами.

   - На меня-то он давно оглянулся, да вам-то это не в примету,- ответил Дехтярев,- а вот от вас-то он отвернулся... потому вы и не люди!..

   - А кто ж мы, по-твоему? - спросил старик.

   - Идолы!..

   - Полно, Осип Микитич, полно... за што ты ругаешь нас, чего мы тебе сделали, какое зло?

   - Зло-о-о!.. Вы-то мне много зла сделали, а себе-то исщо боле...

   - А коли мы сделали себе какое зло, так тебе-то что ж от эфтого? Пущай всякий за свое зло и купается, и идет в ответ! - ответили ему в толпе.- За што ты мир-то маешь, следствия-то накликаешь на всех,- заговорили крестьяне.

   - Я... я... я... вас маю?..- вскочив со скамьи, раздраженно закричал Дехтярев.- Худо еще вас мают-то, ху-у-удо. Всякий за свое зло в ответ иди!.. То-то што в ответ-то за ваше зло другие ходят, а вы только в молчанку играете. Идолы, так идолы и есть... Неужто, кабы вы люди-то были, так не шевельнулись бы в вас души, глядя на то, чего деется кругом да около? Ты вот, Аким, старый человек,- обратился он к старику, который первый заговорил с ним.- Голова-то и борода у тебя белей мельничной притолоки, ты на богато при каждом слове, как на костыль, упираешься, а вот совесть-то свою небось ничем не подопрешь, чтоб прямей держалась, а не виляла из стороны в сторону, как собачий хвост. На ваших глазах середь бела дня Мосейка-то загубил Митьку, бил его, топтал ногами, полумертвого стегал кнутьями; вся волость знает, што он от эфтого в землю ушел, а вы молчите... никто ни слова не пикнет об этом душегубстве... потому што Мосейко бо-га-а-ат... всякий из вас думает к нему нос приткнуть, а будь-ка он бедный - и-и-и, ты бы первый его в острог усадил...

   - Полно, полно, Осип Микитич, не греши занапрасно!..- уговаривали, желая успокоить его, крестьяне.

   - Идолы!

   - Не греши... полно!..

   - Песьи души!..- кричал он, все более и более разгорячаясь, - окаянные,-мало у вас своих-то грехов, так вы еще и чужие-то на себя примаете... Глянь-ко, кто это... да скажите мне? - крикнул он, указав на икону, висевшую в переднем углу.

   - Икона святая... бог!..- тихо ответил ему старик Аким, понурив глаза и голову.

   - Нешто такой бог-то, а? Неужто бог-то станет носить на себе ваш звериный облик! Не-е-ет, я ужо покажу вам настоящего бога... што не похож на вас...

   И Осип с азартом бросился в передний угол; но его удержали. Он завязал с крестьянами борьбу... и только после долгих усилий его смяли и принуждены были связать ему руки и ноги.

  

   После описанной сцены Осип притих, в течение нескольких дней он не выходил из дома, хотя ему предоставлена была полная свобода ходить везде и приставленные к нему казаки следовали за ним только издали. Все это время он лежал на лавке, уткнувшись лицом в полушубок, заменявший ему подушку, но не спал,- сон совсем почти покинул его; иногда он что-то бормотал, но что именно - никто не мог понять. Стряпчий, которому доставляло удовольствие вести с ним различные диспуты, раза два посетил его; но Осип на все его вопросы не отвечал ему ни слова. Однажды, часу в одиннадцатом вечера, когда уж вся деревня покоилась глубоким сном, в квартиру, занимаемую членами комиссии, прибежал испуганный казак с известием, что Осип едва не зарезал свою малолетнюю дочь, но у него успели вырвать нож, и он нанес только во время борьбы легкую рану в руку казака. Когда привели Осипа и спросили, за что он хотел зарезать дочь, он сел на лавку и обхватил голову руками.

   - Добро я хотел ей сделать,- отвечал он.- Неужто у меня не болит сердце-то о моем детище? Ведь она кровь моя; ну, какая ей услада в жизни-то будет!.. Отец не в своем разуме, мать потаскуха, неужели ей сладко будет на миру-то в батрачках мыкаться? И всякий-то будет глумиться над ней!.. Э-эх, в могиле-то ей легче бы было... в могилке-то ти-ихо, не шелохнет!.. Зимой-то ее снежком укрыло б, а летом-то травкой, цветиками.

   И Осип зарыдал... Грудь его тяжело колыхалась, и какие-то глухие, точно раздавленные звуки вырывались из нее...

   С этого времени за ним усилили надзор.

   Когда по окончании следствия Дехтярева повезли из деревни, он не простился ни с женой, ни с ребенком, ни с кем из крестьян, хотя все село собралось и густою толпою окружило пошевни, на дне которых он лег, закутавшись с головою в шубу. Многие из крестьян заплакали, провожая его. Плакала и жена Осипа и более версты шла пешком за пошевнями, неся на руках пятилетнюю дочь, ожидая, что Осип, может быть, одумается и простится с ней. Веселое настроение покинуло Осипа. Всю дорогу он молчал и на станциях редко выходил из пошевней; когда ему давали есть, он ел... но если о нем забывали, то он не напоминал о себе! По прибытии в город, Осипа поместили сначала на излечение в больницу, но, когда сумасшествие его приняло бешеный характер, его перевели в дом умалишенных, где он и помер.

  

  

  

  

   Родился в Тобольске в семье чиновника, отличавшегося исключительной честностью, вращавшегося в кругу декабристов. С детских лет Наумов пристрастился к чтению. Учился в Томской гимназии, но за недостатком средств у отца вынужден был оставить ее. Не желая быть в тягость отцу, вышедшему в отставку с пустыми руками, Наумов определяется на военную службу, усердно занимаясь самообразованием.

   Увлеченный освободительным движением 1860-х гг., уходит в отставку и уезжает в Петербург. В 1859 г. в редактируемом Н. Г. Чернышевским "Военном сборнике" появляется первый его рассказ "Случай из военной практики". Желая продолжить образование, Наумов определяется вольнослушателем в Петербургский университет, но в 1861 г. его арестовывают за участие в студенческих демонстрациях и затем лишают права посещения университета. Вторично арестован в 1862 г. по делу подпольной революционной организации "Земля и воля". С 1861 по 1863 г. рассказы и очерки Наумова появляются в журналах "Светоч", "Искра", "Современник".

   С 1864 по 1869 г. писатель живет в Сибири, служит в Тобольске и Омске участковым заседателем уездного суда, изучает жизнь сибирских крестьян, тайно сотрудничает в "Обществе независимости Сибири". Обвиненный в политической неблагонадежности, вновь подвергается аресту и проводит два года в заключении. После освобождения возвращается в Петербург, где начинает активно печатать свои очерки из быта крестьян и рабочих Сибири в передовых столичных журналах "Отечественные записки", "Дело", "Русское богатство". В 1874 г. он объединяет эти рассказы в книгу "Сила солому ломит", которая используется народниками-революционерами для пропаганды в крестьянской среде. Вслед за этой книгой Наумов публикует сборники "В тихом омуте" и "В забытом краю".

   В 1884 г. писатель покидает Петербург и определяется на службу в Мариинске, а затем в Томске, где дом Наумова превращается в место сходок ссыльных революционеров-народников.

   Тексты рассказов печатаются по изданию: Наумов Н. И. Собр. соч.: В 2-х т. Спб., 1897.

  

  

   Впервые - Современник, 1863, No 11.

   ¹ Скудать, скудовать - болеть, недомогать.

   ² Вех - растение семейства зонтичных.

   ³ Ланской, лднекой - летошний, прошлогодний. Ланйсъ - летось, прошлым летом.

   ⁴ Мировой посредник - официальное лицо, призванное быть посредником между помещиком и крестьянами при разделе земли и составлении уставной грамоты.

   ⁵ Искаж. уставные грамоты.

   ⁶ Выть - здесь: час еды, завтрак или время между приемами пищи у крестьян.

  

  

   Впервые - Отечественные записки, 1873, No 6,7.

   ¹ "Общественниками" назывались участники волостного схода, избиравшиеся по одному с десяти дворов. Кроме них участниками схода были все сельские старосты и волостное начальство. См. прим. 4 к рассказу Ф. М. Решетникова "Тетушка Опарина".

   ² Бёдко - здесь в значении: обидно.

   ³ Здесь в значении: неудачные.

   ⁴ Баул - округлый или с горбатой крышкой сундук для хранения денег и цепных документов.

  

  

   Впервые - Дело, 1879, No 11.

   ¹ Губернское правление состояло из присутствия под председательством губернатора и вице-губернатора и занималось обсуждением вопросов, касавшихся администрации губернии или судебных дел.

   ² Подушная подать отменялась по достижении крестьянином 60-летнего возраста.

   ³ Целовальник - содержатель казенной винной лавки.

   ⁴ Кошт - расходы на содержание, пропитание. Здесь в значении: иа счет целовальника.

   ⁵ Искаж. такса - установленные цены за различные услуги.

   ⁶ Праздник св. Николая отмечался весной, 9 мая, и зимой, 6 декабря по старому стилю.

   ⁷ Стряпчий - судебный чиновник, помощник прокурора и защитник казенных интересов.

   ⁸ Азямчик - кафтан халатного покроя из домотканой материи.

   ⁹ Огневица - горячка.