Хвольсон Анна Борисовна - Царство малюток

   Во дворце были крайне удивлены волшебным фейерверком, и раджа решил, что тут совершилось какое-нибудь чудо.

  

   На ночь эльфы опять отправились во дворец. Удобно разместившись на коврах и подушках, которые лежали на полу во всех комнатах дворца, они, усталые и измученные, заснули так крепко, что стали просыпаться только тогда, когда слуги раджи под утро начали вытряхивать ковры.

   Выйдя на улицу, малютки заметили какую-то бедно одетую женщину с ребёнком на руках. Она горько о чём-то плакала.

   - Эта женщина, вероятно, из париев, - решил доктор Мазь-Перемазь. - А знаете вы, братцы, кто такие парии?

   Никто этого не знал.

   - Париями, - объяснил доктор, - называются в Индии люди, принадлежащие к самому бедному классу, изгнанные за какой-нибудь проступок из общества. Их здесь, в Индии, все избегают и ненавидят, даже нищие и те презирают их. Они живут отдельно от всего мира, и никто их не хочет знать.

   - Бедные! - закричали в один голос эльфы.

   - Нельзя ли этой женщине чем-нибудь помочь?

   - Послушаем, о чём она плачет.

   Из рассказа женщины эльфы узнали, что у неё был небольшой пчельник, но в эту ночь кто-то ограбил его и разогнал всех пчёл.

   - Господа, я знаю, как помочь этой женщине! - закричал, выслушав рассказ, Мурзилка. - Проходя через лес, я явственно слышал жужжание пчёл. Они, вероятно, спрятались в дупле дерева. Отправимся туда и соберём их для бедной женщины.

   Мысль Мурзилки очень понравилась человечкам, и, недолго думая, они сейчас же направились в лес. В указанном Мурзилкою месте стоял ряд старых тамариндов и, действительно, слышно было, как-будто из-под земли, жужжание пчёл. Но как добыть их?

   Сначала малютки палками и камнями пробовали стучать в дерево, но пчёлы не трогались. Тогда они, вооружившись буравами, пилами, топорами и молотками, принялись выгонять из дупла упрямцев, решив поместить их всех затем в приготовленный улей. Работа сначала не очень клеилась. Быструну попал осколок в глаз, Незнайка сломал пополам свой топор и поранил себе при этом палец. Вертушка же чуть не отрубил себе топором ножку. К счастью, ему успели сейчас же перевязать рану, и крови ушло немного.

   Мурзилка всё это время важно расхаживал взад и вперёд, прикрикивая на товарищей, чтобы они торопились.

   После долгих усилий, в вырубленных эльфам отверстиях показались пчёлы. - Ура! ура! - закричал доктор Мазь-Перемазь, первый заметив пчёл. - Давайте поскорее улей. Эльфы приставили к одному из отверстий заранее приготовленный улей, замазали все другие отверстия и принялись изо всех сил стучать в ствол. Испуганные насекомые бросились к выходу и до одного попали в ловушку. Малютки с торжеством понесли завязанный в простыню улей к хижине бедной женщины. Перед дверьми этой хижины рос старый, дуплистый банан; к нему крошки и хотели подвесить улей.

   При перелезании через высокую изгородь деревни случилось неожиданное приключение: узел как-то развязался, и много пчёл с жужжанием вылетело оттуда. Они бросились на беззащитных малюток; в особенности досталось от них Мурзилке и Дедке-Бородачу. Мурзилке они искусали всю голову и лицо.

   С большим трудом водворили человечки улей на дерево. Пчёлы приняли его за своё старое жилище и заботливо стали устраиваться. Можно себе представить радость женщины, когда она, возвратившись домой, заметила у себя улей!.. Бедная даже заплакала от радости. Крошки стояли тут же невидимками и весело смеялись. Один только Мурзилка грустно смотрел на свои руки, покрытые красными пятнами от укусов пчёл...

  

   Как ни хорошо жилось лесным человечкам во дворце индийского раджи, они всё-таки решили как можно скорее уехать куда-нибудь в другую страну и ждали лишь удобного случая, чтобы отправиться в путь.

   Раз утром китаец Чи-ка-чи прибежал, весь запыхавшись, и созвал всех человечков, утверждая, что имеет сообщить им нечто важное.

   Малютки немедленно окружили китайца, который громким голосом сообщил им следующее:

   - Вчера, когда я залез в ласточкино гнездо, что под крышей, то услышал, как старая ласточка сказала своей соседке, что завтра на заре они полетят большой компанией через море, в дальние страны, где теперь начинается весна. Вот я и подумал, - добавил Чи-ка-чи: - не сесть ли нам на спину к этим воздушным странникам и без забот переехать в другую часть света.

   - Умница! право, умница! - закричали эльфы: - что может быть проще и удобнее такого путешествия! Да здравствует Чи-ка-чи!

   Послали Чумилку-Ведуна на разведку. Через несколько времени он донёс, что ласточки тронутся на заре.

   Малютки вышли на пригорок, откуда был назначен отлёт, и стали дожидаться.

   Едва только показалась розовая полоска на востоке, как со всех сторон начали слетаться ласточки.

   Птички то хлопотливо подымались выше деревьев, то спускались на землю; наконец, они чёрной тучей быстро взвились к облакам и стройными рядами полетели за предводителем, не замечая, что на спинах у них сидят непрошеные пассажиры в лице лесных человечков.

   С высоты птичьего полёта нашим путешественникам открывался обширный вид во все стороны, но леса и города казались небольшими пятнышками, а реки и озёра - светлыми ленточками и полосками.

   Нашим знакомцам прекрасно сиделось на мягких спинках птиц, и они даже на ночь не оставляли своих мест, когда стая опускалась на деревья для отдыха.

  

   Много лесов, пустынь и озёр пролетели малютки - путешественники на спинах ласточек; много раз на пути их восходило и заходило солнце, загоралась и потухала луна...

   Раз, когда ласточки на ночь выбрали себе для отдыха рощу недалеко от какого-то небольшого местечка, наши малютки решили отправиться туда посмотреть, что в нём достопримечательного. Предварительно они, однако, условились, то к утру вернутся снова к своим спутникам-ласточкам.

   Первым побывал в местечке Чумилка-Ведун и вскоре прибежал к товарищам с приятною вестью.

   - Идите за мною, идите! - кричал он: - я открыл нечто замечательное.

   Малютки бросились за ним, дошли до полотнянной палатки, раскинутой на большой площади, и стали заглядывать во все щели и отверстия. Более храбрые взобрались по верёвкам на крышу палатки, надеясь, что оттуда лучше видно, что творится внутри.

   Прибежал и Мурзилка. В своих узких сапогах с длинными носками он едва поспевал за братьями. Весь запыхавшись, Мурзилка спросил:

   - Что там такое, господа, что такое?

   - Цирк, настоящий цирк! - закричал ему в ответ заглядывавший в щели доктор Мазь-Перемазь.

   - Цирк? Неужели цирк! - громко воскликнул Мурзилка. - Пустите меня скорее, я очень люблю цирковые представления.

   Хотя в щели далеко не всё было видно, малютки не отходили от палатки и внимательно следили за всеми упражнениями в цирке, хлопая время от времени в свои маленькие ладошки.

   - Господа, - предложил вдруг, подбоченясь, Шиворот-Навыворот: - не дать ли нам в этом цирке особое представление? Мы так давно не веселились.

   - Прекрасная мысль! Чудесно! Отлично! - раздалось со всех сторон.

   Крошки расположились поблизости в ожидании ночи и той минуты, когда хозяин странствующего цирка отправится спать.

   Едва только за ним закрылась дверь, как в палатку через щели и отверстия вползли эльфы.

   Началась такая кутерьма и возня, о которой трудно себе составить понятие. Доктор Мазь-Перемазь первый вскочил на лошадь; вслед за ним, через бумажные обручи, которые держали Заячья Губа и Дедко-Бородач, прыгнул маленький человечек по имени Скок, изображавший клоуна, и вместе с доктором на одной лошади прокатился при громких аплодисментах всех находившихся в цирке. Десять акробатов ходили по натянутому канату, причём шесты падали частенько на головы сидевшей публики, состоявшей из маленьких же человечков. Это однако не мешало человечкам аплодировать артистам. Не совсем удачно вышло представление на катящемся шаре: акробаты, с Вертушкой во главе, все слетели, и шар проехал по ним; однако они отделались только страхом, не причинив себе никакого вреда.

   Мурзилка-пустая голова во всё время представления сидел на возвышении и, изображая директора цирка, кричал и распоряжался. Никто его, однако, не слушал, как он ни злился и не сердился.

   К утру довольные зрители вместе с крошечными артистами и акробатами оставили цирк; у всех болели ручки от аплодисментов, а Мурзилка совсем охрип от крика. Все были довольны своими проказами и горели нетерпением найти новую забаву.

   Бедный хозяин цирка понять не мог, что произошло ночью в цирке: вещи лежали в беспорядке, бумажные обручи валялись на полу, скамейки раздвинуты, лошади в пене. Пока он приводил всё в порядок, эльфы добрались до стоянки ласточек и с первыми лучами солнца отправились снова в путь.

  

   Представление в цирке так понравилось малюткам, что они с нетерпением ждали случая, чтобы снова спуститься где-нибудь на землю и позабавиться новою игрою.

   Чумилке-Ведуну удалось как-то раз узнать из разговора двух ласточек, что вся компания собирается вскоре отдохнуть в ближайшей местности целый день.

   Действительно, ласточки вскоре сделали привал в лесу, вблизи большого города, и расположились на деревьях для отдыха.

   Эльфы сейчас же спустились на землю и увидали на соседнем лугу огороженное место, где большое общество играло в какую-то игру. На земле был обозначен четырёхугольник, по углам которого стояло по одному человеку с длинными палками, а в середине - один с мячом, играющий бросал этот мяч к одному из четырёх угловых. Пока последний отбрасывал на лету палкой мяч к следующему, двое других должны были обежать четырёхугольник; ещё несколько человек стояли возле четырёхугольника и бросали туда мяч, если он вылетал за черту.

   Судя по оживлению играющих и присутствующих, игра была очень занимательна, и малютки решили непременно самим поиграть так же. Но где взять палки и мячи?

   Чумилка-Ведун, отправившийся на поиски, вернулся с сияющим лицом.

   - Нашёл, нашёл! - кричал он, махая шапкой; - идите за мной, тут недалеко.

   Действительно, в нескольких шагах находился целый склад гимнастических вещей.

   Крошки забрались через открытые окна вовнутрь. Вскоре их радостные возгласы возвестили о желанной находке.

   Вооружённые палками, мячами и проволочными сетками для лица, они проворно спрыгивали вниз и спешили к месту игры. Мурзилка захватил себе только железную проволочную маску; он боялся, как бы ему не поранили лицо, и решил, что сетка защитит его.

   Не участвующие в игре разместились на заборе и скамейках, а игроки взялись за палки - и пошла потеха. Заячья Губа, забыв старость, бегал не хуже зайца по намеченному кругу, опережая каждый раз полёт мяча. Дедко-Бородач с Дундундуком играли в сторонке, возбуждая восторг окружающих, доктор Мазь-Перемазь пыхтел, бегая с палкою на плечах с одного места к другому, Мурзилка же, надев на лицо проволочную маску, стоял в стороне и смотрел на играющих, делая время от времени свои замечания.

   Игра продолжалась до самого вечера, и уже порядочно стемнело, когда малютки отнесли обратно палки и мячи в склад. Стояла ясная южная ночь с мириадами звёзд и нежным, синеватым светом луны. Эльфы вышли за ограду и в своих сапожках-скороходах побежали туда, где спокойно почивали ласточки в ожидании утреннего отлёта.

  

   После многих приключений, полуживые от усталости ласточки, перелетев чуть ли не полсвета, опустились с малютками-невидимками на берегах Италии.

   Эльфы, которые ничуть не устали с дороги, живо побежали ознакомиться с чужой страной.

   Апельсиновые и лимонные рощи, гранаты и мирты, виноград и розы попадались им на каждом шагу, - высокая огнедышащая гора, окутанная розовато-фиолетовой пеленой, виднелась вдали.

   - Как мне здесь нравится! Как здесь чудесно! - восклицал поминутно Мурзилка.

   Бегая в своих сапожках-скороходах, лесные человечки заметили издали красивое небольшое здание, из окна которого доносилось звучное пение.

   - Вот замечательный то народ итальянцы, - заметил доктор Мазь-Перемазь, - куда ни пойдёшь, везде только и слышишь песни.

   - Господа, - остановил эльфов Чумилка-Ведун, - посмотрим-ка, кто это поёт.

   - Посмотрим! - в один голос ответили человечки. Мурзилка первый вскочил на стоявшую у окна перегородку и стал заглядывать в окно; за ним поспешили Вертушка и Чумилка-Ведун, наездник Скок, Пучеглазка и другие. Шиворот-Навыворот влез на растущее у окна миндальное дерево; туда же забрался на самую верхушку Дундундук и все остальные.

   - Здесь учатся петь! - объяснил всем доктор Мазь-Перемазь, указывая на окно.

   - И даже целый хор учится, - подтвердили Знайка с Незнайкой, поместившиеся на шаре, у самого окна.

   - Тише, господа, тише, - кричал Мурзилка, - вы мне мешаете слушать.

   Знайка с Незнайкою, между тем, через оконную щёлочку залезли в зал и, как только ученики окончили занятия, и сторож запер дверь, они отворили окна, и вся ватага ввалилась в класс. Поставив четырёх на часах, все разместились по скамейкам.

   - Кто же будет у нас дирижёром? - спросил Пучеглазка.

   - Господа, возьмите меня в дирижёры, пожалуйста! - закричал в ответ Мурзилка.

   Какой ты дирижёр! - смеясь за метил доктор Мазь-Перемазь. - Нет, господа, в дирижёры возьмём Заячью Губу; он больше всех смыслит в музыке.

   - Верно, верно! - раздалось со всех сторон.

   Заячья Губа влез на кафедру и, схватив длинный прут, стал дирижировать.

   В зале раздалось дружное пение. Эльфы мастера были петь; один только Мурзилка фальшивил постоянно и вызывал замечания дирижёра. Более всех усердствовали Дундундук, Дедко-Бородач и доктор Мазь-Перемазь, у которого оказался звучный голос-бас.

   Спели человечки одну песню, другую, наконец, вынув из пюпитров оставленные в зале коты, стали пробовать заучить неизвестную им пьесу, как вдруг караульные закричали: "Идёт! учитель идёт!"

   Грозный прут дирижёра и ноты полетели на пол. Проказники в мгновение ока очутились уже на дворе.

   - Кто наделал этот беспорядок у нас в классе? - спросил строго учитель сторожа.

   - Ха! ха! ха! Это мы! - ответили эльфы, но учитель и не мог услышать их голосов, тоненьких и жиденьких, как жужжание мух.

  

   Лесные человечки охотно остались бы подольше в Италии, но ласточки не любили задерживаться надолго в одном месте, и, спустя день, собрались они снова в путь. Вскоре наши малютки вместе с ласточками очутились в гористой Швейцарии.

   На пути встречали они высокие горы со снеговыми вершинами, бездонными пропастями и бешеными водопадами; по склонам зеленели леса, расстилались пастбища, на недосягаемых высотах паслись альпийские козы и серны. Живописные долины и озёра ютились у подножия громадных гор. Большие орлы парили в облаках.

   Малютки мало обращали внимания на всё это и ждали с нетерпением, когда, наконец, ласточки снова опустятся на землю.

   Но вот желание их сбылось. Усталые ласточки, выбрав удобное местечко, решили остановиться для отдыха.

   Как только они сели на верхушку горы, Чумилка-Ведун первый опустился на полянку и сейчас же закричал товарищам:

   - Ах, поглядите, мишень и стрелы!

   - Не захватить ли нам их с собою и где-нибудь в укромном местечке по упражняться? - предложил Мурзилка.

   Сказано - сделано! Крошечные ручки ухватились за подставки и с большим трудом двинулись в путь. Дорога шла в гору; с носильщиков пот лил градом. Один Мурзилка ничего не нёс, а бегал и суетился больше всех; он всегда ухитрялся ускользать от работы, пользуясь чужими трудами.

   Наконец, они дошли до тенистой полянки среди густого леса и на ней поставили мишени. Эльфы по очереди метали стрелы, но в цель попадал только один Пучеглазка.

   - Браво, брависсимо, Пучеглазка! - кричали ему братья, - ты важный стрелок!

   - Вот ещё! - ворчал обиженный Мурзилка, - какой он важный стрелок? Хотел бы я видеть, как он со мною посоперничает.

   - Поди сам метать, - сказали ему братья.

   - Вот ещё новости, стану я себе руки портить, - ответил заносчиво Мурзилка.

   - Ну, полно дуться! Послушай-ка лучше, что я расскажу, - сказал доктор Мазь-Перемазь. - Толпа побросала стрелы и окружила рассказчика.

   - Несколько сот лет тому назад в Швейцарии жил один человек по имени Вильгельм Телль; он славился во всей стране как самый меткий и искусный стрелок, а это что-нибудь да значит в такой стране, где почти всякий житель стреляет получше Пучеглазки...

   Начало рассказа про Вильгельма Телля очень заинтересовало лесных человечков, и они все обратились в слух. Один только Мурзилка отошёл в сторону и стал смотреть в зеркальце, которое он всегда косил с собою. В то же время он, однако ж, внимательно слушал рассказ.

   - Соседи любили храброго, справедливого стрелка Вильгельма, - продолжал доктор Мазь-Перемазь, - не любил его только злой начальник деревни и всячески старался притеснять его. Однажды жестокость старшины дошла до того, что он, призвав Вильгельма Телля, сказал ему: - "Слушай, про тебя говорят, что ты лучший стрелок; докажи это на деле, прострели яблоко, которое будет лежать на голове твоего сына!" - Задрожал бедный отец. - "Смилуйся, ведь долго ли до несчастья!" - взмолился он, - "у меня может дрогнуть рука, и тогда я прострелю голову моего ребёнка; делай со мною, что хочешь, но избавь от такого ужаса". - Но старшину не тронули мольбы отца, и он не взял назад сказанных слов. - "Батюшка, чего ты боишься? - сказал маленький сынишка Телля. - "Разве у такого стрелка, как ты, может случиться промах, полно! Я не боюсь, давайте сюда яблоко. Стреляй, батюшка, и не бойся!" - воскликнул храбрый ребёнок, обводя гордым взглядом окружающих. Смелому мальчику положили на голову яблоко. Раздался выстрел. Глазам присутствующих представились потрясённый, бледный отец и улыбающееся личико сына с простреленным яблоком на голове.

   - Каков мальчик! - вырвалось у всех эльфов, - каков молодец! Даже подумать страшно!..

   - Что же тут страшного? - послышался из-за дерева хвастливый голосок Мурзилки, - хотите, я готов сделать то же самое?

   - Не хвастай, Мурзилка, - заметил ему доктор Мазь-Перемазь, - где тебе, трусишке!

   - А вот не струшу, - кричал Мурзилка, - не струшу! Несите яблоко...

   Несколько карликов отправились в ближайшие сады за яблоками; малютки отыскали несколько самых больших яблок, в несколько раз больше Мурзилкиной головы, так что в них легко было попасть. С трудом притащили крошки тяжёлую ношу.

   - Неужели, в самом деле, хотите стрелять в эти яблоки? - плакался насмерть испуганный трусишка; он не думал, что братья примут всерьёз его хвастовство.

   Когда положили ему на голову яблоко, он задрожал и не своим голосом закричал:

   - Пучеглазка, стреляй раньше в лежащее на земле яблоко; если ты его прострелишь пополам, тогда я позволю, а то - ни за что.

   Пучеглазка прицелился, и яблоко в один мин разлетелось вдвое.

   - Ах я несчастный, - рыдал Мурзилка, - Пучеглазинька, миленький, целься повыше, вдруг ты попадёшь мне в голову, что тогда будет?

   - Не беспокойся, не попаду! Стой только смирно!

   Хвастунишка трясся всем телом, но братья, зная, что ему от этого никакого вреда не будет, хотели раз навсегда отучить его от хвастовства.

   Эльфы обступили беднягу. Знайка и Пучеглазка натянули лук. Просвистела стрела, но, вместе с этим, раздался такой отчаянный крик, какого крошки ещё не слыхивали в жизни.

   Все бросились к Мурзилке. Тот живёхонек лежал на земле и трясся, как в лихорадке.

   - Ой, убили, убили Мурзилочку! - стонал он. - Ах, не подходите! я уже умер, прострелили мою головушку.

   Дружный, продолжительный хохот раздался над трусом; он осторожно поднял голову и, видя добродушный смех братьев, не на шутку рассердился.

  

   Господа, я только что узнал, то ласточки сегодня собираются в путь! - громким голосом заявил на следующее утро Чумилка-Ведун.

   - Куда же они собираются? в какую страну?

   - Страны они не назвали, - ответил Чумилка, - но говорили между собою, что полетят в страну, где живут немцы.

   - Эта страна называется Германией, - пояснил доктор Мазь-

   Перемазь.

   - Чудесно! значит, мы увидим и Германию, - закричал Пучеглазка. - Я очень интересуюсь этою страною. Побежим же скорее, братцы, к ласточкам, а то они, пожалуй, улетят без нас.

   Все послушались совета и бегом пустились к стоянке ласточек. Спустя час малютки сидели уже на спинах пернатых странников и летели по направлению к новой стране.

   Долго-долго летели ласточки, покуда добрались до Германии. Города, леса, реки, горы - промелькнули перед эльфами, пока, наконец, ласточки опустились в одном небольшом немецком городе, на крыше дома, на котором висела вывеска с надписью "Schule".

   - Что это за вывеска такая? - спросил Мурзилка. - Я хоть по-немецки хорошо знаю, но такого слова не слыхал.

   - Плохо же ты знаешь по-немецки, если не знаешь, что "Schule" значит школа, - сказал доктор Мазь-Перемазь.

   - То есть я знал, но забыл... - замялся Мурзилка. - Если же в самом деле это школа, то посмотрим, чему там учат.

   Заглянули человечки в окно. Видят - ученики складывают свои книги и собираются уходить. Подождали проказники, пока ученики вышли из класса, и всей гурьбой перебрались в класс.

  

   Первое, что остановило внимание малюток в школе, был громадный шар, стоявший на высоких ножках.

   - Что это такое? что это за шар? - послышалось со всех сторон.

   - Этот шар называется глобусом, - объяснил Знайка, - на нём изображены земля, океаны, моря, горы, реки, города.

   - Вот так штука, - удивлялись крошки, - да разве земля круглая?

   - Конечно, круглая, - ответил Знайка. - Хотите, я вам покажу на этом глобусе, где мы перебывали вместе с ласточками.

   - Покажи! - закричали все.

   Знайка одним ловким прыжком вскочил на скамейку. Но как ни высока была скамейка, Знайке трудно было достать до глобуса, и он, чтобы встать повыше, подложил ещё книг.

   - Слушайте, я начинаю.

   Знайка с важным видом принялся указывать на глобусе, где находится Китай, Индия, Египет, Италия, Швейцария и Германия. К нему на скамейку влезли ещё доктор Мазь-Перемазь, Пучеглазка и Скок - и руками разводили от удивления. Незнайка тоже пробовал влезть на скамейку, но никак не мог.

   Только Знайка собирался разыскать Россию, как в класс вбежал Мурзилка.

   - Бросьте глобус, бросьте! - кричал он. - Идите за мною. Там, в другом классе, более интересно, там и кафедра, и скамейки...

   Эльфы побежали в другую комнату и сейчас же разместились по скамейкам, разобрали лежащие в столе книги и принялись громко читать.

   Кому не хватало места на скамье, тот, не смущаясь, садился на пол.

   На учительской кафедре также поместилось несколько человечков, между прочим, доктор Мазь-Перемазь с длинной розгой, которая поминутно опускалась вниз, к великому удовольствию тех, чья спина не получала удара.

   Мурзилка влез также на кафедру, и - что бы вы думали - он сделал? Ни больше, ни меньше, как вскочил на почтённые плечи доктора; за такое неуважение к учителю его поставили на высокий стул и надели на голову бумажный фунтик. Крошки покатывались с хохоту, глядя на Мурзилку.

   Долго длился урок и только уж под вечер, когда с колокольни послышался вечерний звон, малютки побросали книжки и через открытое окно бросились к своим спутникам-ласточкам.

   Но - увы! ласточки не подождали на этот раз человечков и, оставив их, отправились в путь.

  

   После отлёта ласточек малютки пришли к убеждению, что им нечего больше делать на чужбине, и решили вернуться домой, на родину, пешком. Но Мурзилка не хотел ещё вернуться.

   - Мы бок-о-бок с Францией, - плакался он, - и не заглянем в эту чудную страну, откуда на весь мир идут моды. Я бы так хотел побывать там и видеть, как теперь одеваются щёголи, - мой костюм совсем износился. Пожалуйста, раньше чем вернуться домой, побываем-ка во Франции, - это такая интересная страна.

   Долго уговаривал Мурзилка. Сначала человечки и знать ничего не хотели, но, в конце концов, уступили его просьбам и согласились побывать во Франции с тем, чтобы оттуда уж прямо отправиться домой.

   Отдохнули эльфы, привели свои сапожки в порядок и отправились в путь.

   Переходя из города в город, они пришли, наконец, в приморский город, славящийся своими целебными купальнями.

   Это был прелестный уголок, весь утопавший в цветах, куда стекалась ежегодно масса народу.

   Крошки попали как раз к купальному сезону и, конечно, не желали отстать от других. Мурзилка первый узнал, что все купаются в костюмах, и потому им также не мешало бы запастись купальными нарядами, - но где их добыть?

   Весь день бегали эльфы по городу, пока не отыскали склада игрушек. Сотни ручек принялись рыться в ящиках и - о, радость! - там, между прочими вещами, лежали кукольные костюмы, которые хотя и не были впору малюткам, но, подвязавши и подогнувши то-другое, можно было их надеть.

   Бальные кисейные юбочки одевались вместо кофт, шляпки всевозможных фасонов - вместо купальных чепчиков; под конец вышел такой смешной маскарад, что эльфы сами без хохота не могли смотреть друг на друга.

   Быстро пробежали они улицы и приблизились к берегу. Перед ними лежало спокойное, величественное, гладкое как стекло, море; у самого берега только вздымалась вода и волною заливала песок.

   Малютки, как мячики, прыгали в прохладную влагу, резвясь и играя в ней, как на суше; ведь в сапожках-мокрушках они не могли утонуть, хотя бы нырнули на самое дно.

   Смех, шум и крики раздавались в вечернем воздухе, но это слышали только рыбки да волны.

   - Ах, море унесло моё платье! Мои штанишки! Мои туфельки! раздавались поминутно весёлые голоса.

   - И мою чудную шляпу, мой цилиндр! - заорал Мурзилка, не решившийся расстаться со своим цилиндром даже при купанье.

   Нарезвившись вдоволь, эльфы отправились к себе в рощу, где и переночевали среди душистых цветов.

   Рано утром проснулись братья и, по обыкновению, отправились бродить по городу. Вскоре их внимание привлёк вокзал железной дороги.

   Публика спешила занять места в вагонах, так как поезд через несколько минут отправлялся.

   Крошки, не долго думая, вскарабкались на крыши вагонов и расположились там как дома. Скоро раздался третий звонок, и поезд полетел на всех парах, унося с собою крошечных путешественников.

   Поля и леса мелькали перед ними, как в панораме; на станциях делались маленькие остановки, и поезд мчался всё вперёд и вперёд.

   В одну ночь малютки увидели показавшийся в туманной дали громадный город с высокими зданиями и памятниками. Знайка поспешил сообщить товарищам, что они приближаются к Парижу, главному городу Франции.

   Вскоре поезд действительно остановился, и эльфы, спрыгнув на землю, очутились среди такой давки и толкотни, что насилу выбрались из неё.

   Несмотря на поздний час, улицы кишели народом, масса огня превращала ночь в светлый день.

   Малютки, увлечённые толпой, двигались по бульварам, по которым гуляла несметная масса народа.

   Вдруг все хватились Мурзилки; никто даже не заметил, когда он исчез, В большом беспокойствии стояли эльфы у ярко освещённого магазина, не зная, что предпринять, - как вдруг раздался знакомый голосок, и из дверей магазина выскочил сам виновник переполоха, весь нагружённый модными материями.

   - Вот это на фрак, это на жилет, это на пальто, - лепетал он, показывая на маленькие пробные кусочки, которые приказчики, видно, бросили на пол.

   Переночевав в каком-то саду, эльфы с рассветом принялись опять осматривать город, выглядевший при дневном свете гораздо хуже, чем при огне. Даже река Сена, на которой стоит Париж, показалась им не особенно широкой и красивой.

  

   - Новость, господа, новость! Я узнал нечто очень интересное! - так будил эльфов Чумилка-Ведун.

   Он встал раньше других и пошёл на улицу, где как раз в это время расклеивали афиши. На этих афишах было напечатано крупными буквами:

   "Бег на велосипедах и состязание велосипедистов состоится сегодня утром за городом".

   - Это надо посмотреть! - воскликнул Чумилка и побежал к остальным эльфам. - Вставайте скорее, а то не успеем, - будил он их.

   В миг человечки были готовы; даже Мурзилка поспел с другими.

   Быстро направились они на указанное место, где должен был состояться бег, и взобрались на пригорок, откуда можно было видеть все подробности.

   По данному внизу сигналу, более 20 велосипедов с седоками пустились вперегонки.

   - Вот так штука! - воскликнул доктор Мазь-Перемазь, внимательно следивший за велосипедистами. - Едут без лошадей и без пара, а как быстро - точно птицы.

   - Нам бы такой велосипед для путешествия, - заметил Вертушка Знайке.

   - Конечно, не дурно бы, - ответил Знайка, подпрыгивая.

   - Послушайте, что я придумал, - послышался вдруг голос Чумилки-Ведуна. - Когда эти велосипедисты кончат свой бег и пойдут отдыхать, мы возьмём несколько велосипедов и отправимся на них домой.

   - Ура! Придумано остроумно! - закричали все в один голос.

   - Я поеду впереди всех, и потому прошу для меня отдельный велосипед, - заметил Мурзилка.

   - Всё это отлично, - сказал доктор Мазь-Перемазь, - но я боюсь, что многие велосипеды после этого бега будут сильно попорчены.

   - Ничего не значит! - воскликнул в ответ Чумилка; - тут рядом находится мастерская, мы всё как следует исправим.

   Так они и сделали. Выждав, когда бег кончился и все отправились отдыхать, оставив велосипеды в мастерской, - малютки забрались туда и немедленно принялись за исправление повреждений. Застучали молотки, заскрипели верстаки - и дело быстро спорилось. К утру все велосипеды были готовы.

   - Как же мы поместимся на велосипедах? - спросил Знайка, когда всё было готово.

   Действительно, велосипедов оказалось слишком мало для того, чтобы поместиться всем человечкам. Мурзилка предложил, чтобы по пяти человек сели друг дружке на спины, но его предложение не одобрили. Думали малютки, думали, пока, наконец, Заячья Губа не придумал остроумного сиденья, дававшего много места всем. Он ухитрился продеть чрез сиденья трёх в ряд стоящих велосипедов длинные палки. На каждой такой палке разместилось по 15 человечков; остальные уцепились за ручки, колёса и задние части велосипедов. С пением и шумом понеслись крошки на остроумно придуманном поезде.

   Быстро катились велосипеды, управляемые ручками маленьких человечков. Вскоре город скрылся, и путешественники очутились на хорошей шоссейной дороге, где езда ещё быстрее.

   Останавливались эльфы в дороге очень редко и то лишь для того, чтобы отдохнуть, пообедать или позавтракать, а затем катили всё дальше и дальше, пока не подъехали в один прекрасный день к проливу Ла-Манш, отделяющему Францию от Англии.

   - Ура! ура! кричал Вертушка: - мы доехали до границы Франции.

   - Ура! - вторили ему сотни голосков.

   - Братцы! теперь до Англии рукой подать. Поедем-ка в Англию! Ведь стоит посмотреть, что это за страна! - предложил доктор Мазь-Перемазь.

   - Понятно стоит, ещё бы не стоило! - закричали все коротышки, соскакивая с велосипедов.

   - Ба! как же мы отправимся в Англию, когда у нас нет лошади? - вздохнул Мурзилка.

   - А сапожки-мокроступы на что? - ответил Дедко-Бородач, и первый надел нетонущие в воде туфельки.

   Его примеру последовали другие, и вскоре вся толпа дружно зашагала по поверхности воды. Раз, два, три - и эльфы уже на противоположном берегу.

   - А вот и город! - закричал Знайка.

   - Город! английский город! - Как это чудесно! Нет ли там чего-нибудь для меня? - шепнул Мурзилка Заячьей Губе. - Наверно я здесь получу английскую материю на пальто.

   - Отстань ты со своим пальто! - сердито ответил Заячья Губа.

   Город малюткам не очень понравился, и они отправились дальше. Повсюду на пути встречали они фабрики, заводы и каменноугольные копи. Скок предложил малюткам спуститься в шахту, из которой добывали каменный уголь, но Мурзилка пришёл от этого в ужас.

   - Как? вы хотите, чтобы я запачкал свои светлые французские панталоны? Нет, никогда! - кричал он.

   - Зачем же тебе их пачкать? - спросил Скок.

   - А ты думаешь, я на голове буду ходить по твоим шахтам и ко мне уголь не пристанет? - огрызался франт Мурзилка. - Да притом это очень опасно спускаться в шахту.

   - Струсил, значит, - засмеялся Скок.

   - Я не за себя боюсь, а за вас, - обиженным тоном ответил Мурзилка.

   Спуск в шахту так и не состоялся.

  

   Через несколько дней эльфы дошли до прекрасной дачи, расположенной среди обширного благоухающего парка, где они решили отдохнуть и пожить.

   Одна половина путешественников занялась отыскиванием цветов для жилища, другая, более, любопытная, побежала невидимками в дом узнать, кто хозяева.

   Через полчаса они вернулись и сообщили все добытые новости. Хозяин - богатый англичанин, и у него было много редкостей.

   - Какие ружья и сабли висят в кабинете хозяина! - восторгался Пучеглазка перед Заячьей Губой и Мишкой.

   - Что за библиотека у хозяина! - рассказывал Дедко-Бородач Читайке, большому любителю книг.

   - Братцы, ведь наш-то хозяин доктор! - заметил Знайка.

   Радость доктора Мазь-Перемазь, когда он узнал, что хозяин дачи тоже доктор, не имела границ.

   - Вот прелесть! Вот славно! - говорил он, расхаживая взад и вперёд. - Я могу вместе с ним разъезжать к больным, могу помогать ему писать рецепты... Мы даже, пожалуй, устроим вместе консилиум у какого-нибудь больного.

   - А мне так всё равно, доктор ли наш хозяин или нет, - заметил Вертушка. - Я рад лишь тому, что у него много груш, винограда и слив. Надеюсь, что он не откажется нас угостить.

   - А я думаю, что не угостит, - решил Быструн. - Англичане - народ скупой.

   - Вовсе не скупой, - вмешался стоявший сбоку Дундундук.

   - Нет, скупой; ты не знаешь.

   - Нет, не скупой...

   Неизвестно, чем бы кончился этот спор, если бы вдруг не показался вдали Мурзилка.

   Он бежал, запыхавшись, и когда подоспел к товарищам, то долго не мог проговорить ни одного слова.

   - Говори, что такое случилось? Что ты увидал? - спрашивали его, обступив со всех сторон, малютки.

   - Ах, что я видел, что я видел! Если бы вы знали, что я видел! - проговорил, наконец, Мурзилка. - Ну что, ну что?

   - Дайте вздохнуть, тогда скажу...

   - Ну вот! - заворчал Скок: - разве он путное скажет; только и знает свои костюмы.

   - Вот и не отгадал! Совсем я не про костюм хочу рассказать; это я только так, к слову! - ответил важно Мурзилка.

   - Так рассказывай же скорее! - закричали все в один голос.

   - Сейчас, сейчас. Дайте же мне отдохнуть. Ну, вот теперь начинаю. Слушайте же и не мешайте... Иду я по парку и ищу себе местечко, где бы отдохнуть. Вдруг вижу, громадная полянка. Э-э, думаю, что бы тут такое могло быть? Думал, думал, но никак не мог угадать. На всякий случай я спрятался за кустом и жду. Спустя несколько минут на полянку пришли несколько дам и кавалеров, расставили какие-то сетки, вооружились лопаточками и стали ими перебрасывать маленькие мячики. "Господа, заметил один из кавалеров, кто из вас согласен играть с нами в лаун-теннис, того прошу сюда, ко мне". - Ага, - подумал я, - значит, эта игра называется лаун-теннис. Между тем, кавалеры один за другим прибежали на зов. Все они были одеты в чудные костюмы, как видно, сшитые нарочно для этой игры. Даже туфли и те полагаются к этому костюму.

   -