Грин Александр - Рассказы

Я живу здесь двадцать лет. Ты видел окрестности? Они повелительно взывают к убийству. В таких местах, как это, должны убивать. Небо черно, глуха и черна земля, свирепы и нелюдимы голые деревья. Я должен убить тебя...

   Пока безумец говорил, ставя оправданием задуманного им жестокого дела внушение природы, медленно раскрылось небо, и солнце, редкое в этих местах, полилось золотом с ножа во все углы комнаты. Яркий свет ошеломил старика. Он зашатался и убежал. С трудом расшатав веревку, я кое-как освободился и выскочил в болото через окно.

   Одинокая жизнь в мрачных местах развивает подозрительность, жестокость и кровожадность.

  

  

   В глухих джунглях Северной Индии, около озера Изамет стояла охотничья деревня. А около озера Кинобай стояла другая охотничья деревня. Жители обеих деревень издавна враждовали между собой, и не проходило почти ни одного месяца, чтобы с той или другой стороны не оказался убитым кто-нибудь из охотников, причем убийц невозможно было поймать.

   Однажды в озере Изамет вся рыба и вода оказались отравленными, и жители Изамета известили охотников Кинобая, что идут драться с ними на жизнь и смерть, дабы разом покончить изнурительную вражду. Тотчас же как только стало об этом известно, жители обеих деревень соединились в отряды и ушли в леса, чтобы там, рассчитывая напасть врасплох, покончить с врагами.

   Прошла неделя, и вот разведчики Изамета выследили воинов Кинобая, засевших в небольшой лощине. Изаметцы решили напасть на кинобайцев немедля и стали готовиться.

   Предводителем Изамета был молодой Синг, человек бесстрашный и благородный. У него был свой план войны. Незаметно покинув своих, явился он к кинобайцам и проник в палатку Ирета, вождя врагов Изамета.

   Ирет, завидя Синга, схватился за нож. Синг сказал, улыбаясь:

   - Я не хочу убивать тебя. Послушай: не пройдет и двух часов, как ты и я с равными силами и равной отвагой кинемся друг на друга. Ясно, что произойдет: никого не останется в живых, а жены и дети наши умрут с голода. Предложи своим воинам то же, что предложу я своим: вместо общей драки драться будем мы с тобой - один на один. Чей предводитель победит - та сторона и победила. Идет?

   - Ты прав, - сказал, подумав, Ирет. - Вот тебе моя рука.

   Они расстались. Воины обеих сторон радостно согласились на предложение своих предводителей и, устроив перемирие, окружили тесным кольцом цветущую лужайку, на которой происходил поединок.

   Ирет и Синг по сигналу бросились друг на друга, размахивая ножами. Сталь звенела о сталь, прыжки и взмахи рук становились все порывистее и угрожающее и, улучив момент, Синг, проколов Ирету левую сторону груди, нанес смертельную рану. Ирет еще стоял и дрался, но скоро должен был свалиться. Синг шепнул ему:

   - Ирет, ударь меня в сердце, пока можешь. Смерть одного предводителя вызовет ненависть к побежденной стороне, и резня возобновится... Надо, чтоб мы умерли оба; наша смерть уничтожит вражду.

   И Ирет ударил Синга ножом в незащищенное сердце; оба, улыбнувшись друг другу в последний раз, упали мертвыми...

   У озера Кинобай и озера Изамет нет больше двух деревень: есть одна и называется она деревней Двух Победителей. Так Синг и Ирет примирили враждовавших людей.

  

  

   Юс, сторож дровяных складов у сельца Кипа, лежащего на берегу реки Милет, закусив так плотно, что стало давить под ложечкой, в хорошем расположении духа сидел у синей воды, курил и думал, что, тратя каждый день на еду тридцать копеек, сможет носить каждую субботу в сберегательную кассу ровно три рубля, которые, если относиться к этому делу внимательно и любовно, дадут через десять лет сумму в тысячу пятьсот рублей. Юс отведет душу, вознаградив жадное тело за лишения прошлого роскошным пиршеством с женщинами, вином, сигарами, песнями и цветами, а на остальные купит трактир и женится. Вот он, победитель жизни, богатый трактирщик Юс, идет в праздник с женой по улице... Все снимают шапки... Бьют барабаны...

   Юс, размечтавшись, встал; ему не сиделось более; он хотел еще раз взглянуть на главную улицу Кипы, где будет стоять трактир.

   На улице, где куры полоскались в пыли и в предвечернем солнце рдели оконные стекла, ни души не было, только слепой Дей Канет сидел, как всегда, на лавочке у цветочного палисада дяди Эноха. Дей был человеком лет сорока с красивым, бледным, неживым лицом (благодаря слепоте). Нищий, но опрятный костюм Дея не производил жалкого впечатления, - в спокойной позе и закрытых глазах слепого было нечто решительное.

   Дей Канет жил в Кипе около месяца. Никто не знал, откуда он пришел, и сам он никому не сказал об этом. И ничего никому не сказал о себе, - совсем.

   Услышав шаги, слепой повернул голову. Юс любил подразнить Дея, - слепой был ненавистен ему. Как-то раз у дяди Эноха сторож в присутствии Дея распространился о "разных проходимцах, желающих сесть на шею людям трудящимся и почтенным"; Энох покраснел, а Дей спокойно заметил: "Я рад, что совсем не вижу более злых людей".

   - Как же, - сказал Юс умильным тоном, присаживаясь на скамейку Дея, - вы вышли полюбоваться прекрасной погодой?

   - Да, - помолчав, мягко сказал Дей.

   - Погода удивительная. Как горы ясно видны! Кажется, рукой достанешь.

   - Да, - согласился Дей, - да.

   Юс помолчал. Глаза его весело блестели; он оживился, он чувствовал даже некоторую благодарность к Дею за бесплатное развлечение.

   - Как неприятно все-таки, я думаю, ослепнуть, - продолжал он, стараясь не рассмеяться и говоря деланно-соболезнующим тоном. - Большое, большое, я думаю, страданье: ничего не видеть. Я вот, например, газету могу читать в трех шагах от себя. Честное слово. Ах, какая кошечка хорошенькая пробежала! Как вы думаете, Канет, отчего на этих горах всегда лежит снег?

   - Там холодно, - сказал Дей.

   - Так, так... А почему он кажется синим?

   Дей не ответил. Ему начинала надоедать эта игра в "кошку и мышку".

   "Ладно, молчи, - подумал Юс, - я вот сейчас проколю тебя".

   - Вы видите что-нибудь? - спросил он.

   - Не думаю, - сказал, улыбнувшись, Дей, - да, едва ли я вижу что-нибудь теперь.

   - Ах, какая жалость! - вздохнул Юс. - Жаль, что через несколько лет вы не увидите моего прекрасного трактира. Да, да! Впрочем, едва ли вы видели вообще что-нибудь, даже пока не ослепли.

   От собственного своего раздражения, не получившего отпора, Юс впал в угрюмость и замолчал. Набив трубку и задымив, он покосился на Дея, сидевшего с лицом, подставленным солнцу. Прошла минута, другая, - вдруг Дей сказал:

   - Однажды я играл в столичном королевском театре.

   От неожиданности Юс уронил трубку, - Дей никогда не говорил о себе.

   - Как-с? Что-с? - растерянно спросил он.

   Дей, мягко улыбаясь, продолжал ровным, веселым голосом:

   - ...Играл в театре. Я был знаменитым трагиком, часто бывал во дворце и очень любил свое искусство. Так вот, Юс, я выступал в пьесе, действие которой приблизительно отвечало событиям того времени. Дело в том, что висело на волоске быть или не быть некоему важному, государственного значения, мероприятию, от чего зависело благо народа. Король и министры колебались. Я должен был провести свою роль так, чтобы растрогать этих высокопоставленных лиц, - склонить, наконец, решиться на то, что было необходимо. А это трудно, - трудная задача предстояла мне, Юс. Весь двор присутствовал на спектакле.

   Когда после третьего действия упал занавес, а затем снова шумно взвился, чтобы показать меня, вызываемого такими аплодисментами, какие подобны буре, - я вышел и увидел, что весь театр плачет, и увидел слезы на глазах самого короля и понял, что я сделал свое дело хорошо. Действительно, Юс, я играл в тот вечер так, как если бы от этого зависела моя жизнь.

   Дей помолчал. В неподвижной руке Юса потухла трубка.

   - Решение было принято. Чувство победило осторожность. Затем, Юс, выйдя уже последний раз на сцену, чтобы проститься со зрителями, я увидел столько цветов, сколько было бы, если бы собрать все цветы Милетской долины и принести сюда. Цветы эти предназначались мне.

   Дей смолк и задумался. Он совершенно забыл о Юсе. Сторож, угрюмо встав, направился к своему шалашу, и хотя летний день, потеряв ослепительность зенита, еще горел над горами блеском дальних снегов, казалось Юсу, что вокруг глухого сельца Кипы, и в самом сельце, и над рекой, и везде стало совсем темно.

  

  

  

   Лошадиная голова. Впервые - журнал "Красная нива", 1923, No 18.

   Креп - здесь: траурная повязка.

  

   Пропавшее солнце. Впервые - "Красная газета", веч. вып., 1923, 29 января.

  

   Словоохотливый домовой. Впервые - "Литературный листок "Красной газеты", 1923, 29 марта.

  

   Гениальный игрок. Впервые - "Красная газета", веч. вып., 1923, 8 марта.

  

   Сто верст по реке. Впервые - журнал "Современный мир", 1916, No 7-8.

   Гартман, Эдуард (1842-1906) - немецкий философ-идеалист.

   Шопенгауэр, Артур (1788-1860) - немецкий философ-идеалист.

  

   Убийство в Кунст-Фише. Впервые - "Красная газета", веч. вып., 1923, 15 января.

  

   Гладиаторы. Впервые - журнал "Петроград", 1923, No 1.

   Триклиниум - в Древнем Риме - обеденный стол с ложами по трем сторонам, а также помещение, где находится этот стол.

   Тимпан - древний ударный музыкальный инструмент, род медных тарелок.

  

   Приказ по армии. Впервые - журнал "Красная панорама", 1923, No 1.

   Знаменитая тезка - Жанна д'Арк (1412-1431), национальная героиня Франции, предводительница армии, освободившей Орлеан и Реймс во время Столетней войны.

  

   Бродяга и начальник тюрьмы. Впервые - сб. "Сердце пустыни", М.-Л., Земля и фабрика, 1924.

   Равашоль, Леон - французский анархист и террорист, взорвавший в 1892 году в Париже бомбы в квартирах судебных чиновников, участвовавших в процессах над анархистами.

   Джек-Потрошитель - прозвище лондонского убийцы, совершившего в 1888-1889 годах ряд зверских убийств.

   Нат Пинкертон - американский сыщик, герой популярной в начале XX века серии детективных рассказов, написанных разными авторами.

  

   На облачном берегу. Впервые - журнал "Красная нива", 1924, No 28.

   Масса (испорч. англ. master) - хозяин, господин.

  

   Канат. Впервые - сб. "Белый огонь", Пг., Полярная звезда, 1922.

   Компрачикосы - в Испании, Англии и других странах в XIII-XVII веках - люди, похищавшие или покупавшие детей и уродовавшие их с целью продажи в богатые дома или балаганы в качестве шутов.

  

   Рене. Впервые - журнал "Аргус", 1917, NoNo 9-10.

   Латюд, Жан Анри (1725-1805) - французский авантюрист, просидевший в тюрьмах более 30 лет.

   Железная маска - таинственный узник, умерший в Бастилии в 1703 году. Лицо его всегда было под маской.

   Челлини, Бьенвенуто (1500-1571) - знаменитый итальянский скульптор, ювелир и писатель.

   Веселая вдова - здесь: ироническое название гильотины.

   Червонный валет - прозвище богатых бездельников, здесь: члены одноименной банды.

  

   Ива. Впервые - журнал "Петроград", 1923, No 11.

  

   Безногий. Впервые - журнал "Огонек", 1924, No 7 (46).

  

   Веселый попутчик. Впервые - журнал "Ленинград", 1924, No 4.

   Вода Сирано де Бержерака - здесь: вино. Сирано де Бержерак (1619-1655) - французский писатель, известный как храбрец, дуэлянт, гуляка.

  

   Крысолов. Впервые - в журнале "Россия" No 3(12), 1924. Печатается по одноименной книге. М., "Библиотека "Огонек" No 50, 1927.

  

   Э. Арнольди в воспоминаниях "Беллетрист Грин" рассказывает о возникновении замысла рассказа "Крысолов". Э. Арнольди поделился с Грином любопытной историей, участником которой был хорошо знакомый Арнольди человек.

   "Я заметил, - пишет Арнольди, - что вызвал оживленное внимание Грина.

   - Знаешь, мне понравился бездействующий телефон, зазвонивший в пустой квартире! - сказал он, когда я закончил. - Я об атом напишу рассказ.

   Через некоторое время Грин как-то мимоходом сказал мне:

   - Рассказ о телефоне в пустой квартире я уже пишу! Никаких подробностей к этому он не добавил. Я счел неудобным расспрашивать, хотя меня очень интересовало, что получится из рассказанного мною происшествия. Я представлял себе, что Грин обратит зазвонивший телефон в какую-нибудь кульминацию психологического конфликта.

   Довольно долго я ничего не слышал о готовящемся рассказе. Потом Грин вдруг поведал мне:

   - С рассказом о телефоне в пустой квартире получается что-то совсем другое... Но бездействующий телефон все-таки будет звонить!" ("Звезда" No 12, 1963),

   Случай с зазвонившим телефоном действительно вошел в рассказ, но фон рассказа переместился. О нем (фоне) рассказывает Вс. Рождественский:

   "В то время (1920 - 1921 гг. - В.С.) было плоховато не только с едой, но и с пищей для "буржуйки" - приходилось довольствоваться щепками и бревнышками, приносимыми с улицы, с окраин города, где еще существовали недоломанные заборы. Выдавались, правда, дрова, но не столь уж часто и не в достаточном количестве. Большим подспорьем служили нам толстенные, облаченные в толстые переплеты конторские книги, которые в изобилии валялись в обширных сводчатых комнатах и переходах пустого банка, находившегося в нижнем этаже нашего огромного дома. Путешествия в этот лабиринт всеми покинутых, заколоченных снаружи помещений были всегда окружены таинственностью и совершались обычно в глубоких сумерках. Грин любил быть предводителем подобных вылазок. Мы долго бродили при свете захваченного нами огарка, поскальзываясь на грудах наваленного всюду бумажного хлама, подбирая все годное и для топки и для писания. Помещение казалось огромным, и в нем легко было заблудиться. Не без труда мы потом выбирались наружу. Когда я читаю один из лучших рассказов А. С. Грина, "Крысолов", мне всегда вспоминается этот опустевший лабиринт коридоров и переходов в тусклом мерцающем свете огарка, среди груд наваленной кучами бумаги, опрокинутых шкафов, сдвинутых в сторону прилавков. И я поражаюсь при этом точности гриновского, на этот раз вполне реалистического описания". (Сборник "Воспоминания об А. С. Грине". Рукопись.)

  

   Судьба, взятая за рога. Впервые - журнал "Отечество", 1914, No 7. Для публикации в изд-ве "Мысль", в 1928 году, А.С. Грин значительно переработал рассказ.

  

   Таинственная пластинка. Впервые - газета "Петроградский листок", 1916, 24 июня (6 июля).

  

   Как я умирал на экране. Впервые - газета "Петроградский листок", 1916. 9(22), 10(23) августа.

   В журнале "XX-й век", 1917, No 26 после фразы. "Я встал и зажег огонь" следовало: "Должно быть, тетка Вируда привела наших детей, - сказала, просыпаясь, жена. - Они-то поели у нее как всегда... Вот нам бы чего-нибудь..."

   Елисейские Поля - здесь: местопребывание блаженных душ.

  

   Мат в три хода. Впервые - журнал "Бодрое слово", 1908, No 4.

  

   Состязание в Лиссе. Впервые - журнал "Красный милиционер", 1921, NoNo 2-3. По воспоминаниям В.П. Калицкой - первой жены А.С. Грина - рассказ был написан в 1910 году.

  

   Игрушки. Впервые - журнал "XX-й век", 1915, No 9.

  

   Ночью и днем. Впервые, под заглавием "Больная душа", - журнал "Новая жизнь", 1915, No 3.

  

   Ужасное зрение. Впервые - журнал "XX-й век", 1915, No 20.

  

   Дикая мельница. Впервые - журнал "XX-й век", 1915, No 31.

  

   Поединок предводителей. Впервые, под псевдонимом А.Степанов, - журнал "XX-й век", 1915, No 41.

  

   Слепой Дей Канет. Впервые - газета "Вечерние известия", Москва, 1916, 2(15) марта.

  

   Ю. Киркин