Толстой Лев Николаевич - Том 42, Произведения 1904-1908, Полное собрание сочинений

  

   Выдержка взята из статьи Ф. Ницше "Критика высших ценностей", напечатанной в переводе в сентябрьской книжке журнала "Новый путы за 1904 г. Перевод был проредактирован Ф. А. Страховым. Заглавие "Католицизм и христианство" было дано И. И. Горбуновым-Посадовым ввиду цензурных соображений; его же рукой, также из цензурных соображений, в наборной рукописи статьи к слову "церковь" несколько раз было прибавлено "католическая".

   Толстой много раз и в произведениях и в письмах резко отрицательно высказывался о философии Ницше (см. "Что такое искусство?" т. 30, по указателю, "Что такое религия и в чем сущность ее?" т. 35, стр. 184, "О Шекспире и о драме", т. 35, стр. 262, письмо в редакцию газеты "Die Zeit" от 11 сентября 1902 г., т. 73, стр. 291 и др.). Даже в самом "Круге чтения" (первое издание) в предисловии к "Учению двенадцати апостолов" был дан резкий отзыв о Ницше. По поводу статьи "Критика высших цен­ностей" Толстой говорил: "Я выбрал из его последнего сочинения мысли о католицизме и христианстве. Он разбивает католические догматы, указывает, в чем истинное христианство, и противопоставляет его като­лицизму; но потом говорит в другом месте, но в той же статье, что христианство - рабство, потому что проповедует смирение. Кто-то писал или говорил мне, что Ницше читал мои сочинения. Некоторые выра­жения прямо как будто у меня взяты..." (1)

  

  

  

   Статья написана переводчиком сочинений Генри Джорджа на русский язык С. Д. Николаевым и проредактирована Толстым. Ею была заменена во втором издании "Круга чтения" легенда Толстого "Труд, смерть и болезнь", помещенная в виде "Недельного чтения" после 25 августа.

  

  

  

   Выдержка из первой главы статьи Толстого "Для чего люди одурма­ниваются?", написанной в 1890 году. См. т. 27.

  

  

  

   Рассказ, написанный А. П. Чеховым в 1886 г. Помещен в "Круге чте­ния" (первое издание) без изменения текста.

  

   (1) Неопубликованные "Яснополянские, записки" Д. П. Маковипкого, запись от 24 мая 1905 г.

  

  

   Такое заглавие дал Толстой своему изложению рассказа В. Гюго "Guerre civile", произнесенному им в фонограф 19 апреля 1908г. Сохрани­лись следующие рукописи, относящиеся к изложению Толстым этого рас­сказа Гюго:

  

   1. Машинописная копия с исправлениями Толстого, 8 лл. 4®. Последние 2 лл. не заполнены. Начало: "Убить!.. Повесить!.."; конец: "Пускай идет куда хочет".

   В конце рукописи машинописная дата "22 апреля 08", относящаяся ко времени переписки пересказа Толстого, и рукою Гусева новая дата: "18 мая 08", относящаяся ко времени редактирования Толстым данной рукописи.

   2. Автограф на З лл. почтового формата. Начало: "Убить! Застрелить!.."; конец: "И никто не остановил его".

   Новое переложение того же рассказа.

   3. Машинописная копия автографа с исправлениями рукою Гусева, внесенными под диктовку Толстого. 5лл. 4®. Начало: "Убить! Застрелить!" конец: "И никто не остановил его".

   На обложке рукой Гусева дата: "1908, 19 мая".

   4. Дубликат предыдущей рукописи с новыми исправлениями Толстого карандашом. 5 лл. 4®. Начало и конец те же, что и в предыдущей рукописи.

   Рассказ "Сила детства" был напечатан впервые с цензурными пропу­сками во втором издании "Круга чтения", т. 3, М. 1912, стр. 232-235.

   Снимок с одной страницы машинописной копии рассказа "Сила дет­ства" с исправлениями Толстого был воспроизведен в N 3 журнала "Литье" (Новгород) за 1928 г.

  

  

  

   Сочинение чешского писателя XV века Петра Хельчицкого "Сеть веры", содержащее обличение с религиозной точки зрения существующего строя и господствующей церкви, было издано в 1893 году Академией наук под редакцией Ю. С. Анненкова. Был напечатан полный чешский текст этого сочинения, а русский перевод - только в сокращенном изложении.

   Толстой читал "Сеть веры" в 1889 году в корректурных листах ака­демического издания, присланных ему Н. Н. Страховым. Он считал сочинение Петра Хельчицкого "одним из редких уцелевших от костров книг, обличающих официальное христианство" (т. 28, "Царство божие внутри вас", гл. I). "Хельчицкий, - говорил Толстой, - остался неиз­вестен потому, что опередил свой век... Он был гораздо сильнее своего предшественника Гуса и следовавшего за ним Лютера". (1)

   Статья "Петр Хельчицкий" была написана Толстым 31 марта, как это отмечено Маковицким в его записках, и проредактирована на следующий день, 1 апреля 1905 г.

  

   (1) "Яснополянские записки" Д. П. Маковицкого, запись от 30 марта 1905 г.- "Яснополянский сборник. Год 1955", Тульское книжное издательство. 1955. стр. 317-318.

   Сохранились следующие рукописи, относящиеся к статье "Петр Хельчицкий":

   1. Автограф. 6 лл. 4®, исписанных с обеих сторон. Начало:"(Есть) Суще­ствует мало, почти неизвестная"; конец: "нужная книга Хельчицкого", Написан в тетради в кожаном переплете, где занимает лл. 64 об. - 69 об. Заглавие "Петр Хельчицкий".

   2. Машинописная копия предыдущей рукописи с исправлениями Толстого, 11 лл., из которых 8 лл. 4®и 3 лл. -обрезки, исписанные с одной стороны. Пагинация 1-9 (два листа не нумерованы). Начало: "Существует (мало, почти неизвестная"); конец: "помещены в недельных чтениях". В конце подпись: "Л. Толстой" и дата: "1 апреля 1905". Исправления зна­чительны по всему тексту. На лл. 6-7 наклеена из газеты "Новое время" вырезка от 25 марта 1905 г. с описанием процесса двух матросов, судившихся в военно-морском суде в Кронштадте за отказ от военной службы.

   3. Копия предыдущей рукописи - машинописная и рукой Т. Л. Су­хотиной с исправлениями Толстого чернилами и карандашом. 14 лл., исписанных с одной стороны. Пагинация 1-13 (1 л. без пагинации). Начало: "Существует написанная"; конец: "помещены в недельных чте­ниях". Исправления значительны. Исправленные части листов 1, 3, 7, 10 были отрезаны и переписаны, и концы подклеены к тем же листам; отрезанные куски оставлены в той же рукописи. Листы 5-6 содержат выписки из предисловия к книге Хельчицкого "Сеть веры". Имеется не­сколько позднейших исправлений рукой И. И. Горбунова-Посадова.

  

  

  

   Источник этого предания установить не удалось. Предание было пере­писано в наборной рукописи "Круга чтения" рукою X. Н. Абрикосова.

  

  

  

   Диалог Платона "Федон", прочитанный во французском переводе, произвел на Толстого "большое впечатление" (т. 66, стр. 68). Упоминание о "Федоне" находим в Дневнике Толстого от 28 декабря 1873 г. (т. 48, стр. 68).

   В работе над статьей "Смерть Сократа" Толстой поступил так же, как и в работе над статьей "Суд над Сократом и его защита": он отметил ряд мест в диалоге Платона, затем сделанные для него выписки этих мест существенно переработал и написал введение. Отметки были сделаны Толстым в книге: Платон "Федон. Разговор", перевод с объяснительными примечаниями Дмитрия Лебедева, изд. "Посредник", М. 1896. Книга сохранилась в яснополянской библиотеке.

   Толстой не только отмечал в книге ряд мест для выписок, но тут же делал сокращения и на полях вносил в текст изменения и дополнения. Наряду с исправлениями стилистического характера ("прикоснулся" вместо "прикасался" и т. п.) находим здесь и вставки, имеющие серьезное смысловое значение. Так на странице 130 после слов Сократа: "Критон, мы должны петуха Асклепию; принесите этот дар" рукою Толстого сделана "ставка: "Очевидно, он хотел сказать этим то, что он благодарен богу врачебной науки, который посредством изобретенного им средства из­лечил его от жизни".

   Толстой говорил, что он не знает "ничего более сильного о смерти", чем описание последних часов жизни Сократа, данное в "Федоне". (1)

   Сохранились следующие рукописи, относящиеся к статье "Смерть Сок­рата".

   1. Выписка отдельных мест из диалога "Федон" рукою Ю. И. Игум­новой, X. Н. Абрикосова и двух неустановленных лиц, с исправлениями Толстого. 17 лл. 4®, исписанных с обеих сторон. Пагинация: 1 -16 (1 лист не нумерован). Начало: "I. Эх. Сам ли ты был"; конец: "закрыл ему рот и глаза". Заглавие рукой переписчика: "Из Федона". Исправления Тол­стого значительны по всему тексту сделана вставка на отдельном листе.

   2. Копия предыдущей рукописи рукой X. Н. Абрикосова с исправле­ниями Толстого. Первоначально содержала 10 лл. 4®, исписанных с обеих сторон. Пагинация через лист: 1-5. Исправления Толстого многочисленны. При переписке лл. 1-2, 5, 7-10 были переложены в следующую рукопись, после чего осталось 3 лл. Начало: "Так говорит предание"; конец: "Всегда духовны".

   3. Копия предыдущей рукописи рукой X. Н. Абрикосова и М. А. Шмидт с исправлениями Толстого. 14 лл., из которых 11 лл. 4® и 1 л. - обрезок; большинство листов исписано с обеих сторон. Пагинация: 1, 3-11 (четыре листа не нумерованы). Лл. 1-2, 5, 11-14 переложены из предыдущей рукописи. Начало: "Вскоре после смерти Сократа"; конец: "на открытые остановившиеся глаза". Исправления Толстого значительны; сделаны вставки в тексте и на трех отдельных листах написано новое начало и окончание. Заглавие: "Из "Федона", диалога Платона".

   4. Копия предыдущей рукописи рукой М. Л. Оболенской с исправ­лениями Толстого. Большинство листов перешло в следующую рукопись; некоторые, видимо, утрачены. 1 л. 4®. Пагинация: 6. Начало: "[из]вестного состояния частей тела"; конец: "таким же, как и вчера, соотношением"

   5. Копия предыдущей рукописи рукой X. Н. Абрикосова и М. А. Шмидт с исправлениями Толстого. Большинство листов перешло в еле дующую рукопись. 2 лл. 4®, исписанных с обеих сторон. Пагинация: 6-7. Начало: "[из]вестного соотношения частей тела"; конец: "(причина моего положения есть справедливость)". Много исправлений Толстого черни лами и карандашом.

   6. Копия предыдущей рукописи рукой М. А. Шмидт, X. Н. Абрикосова и М. Л. Оболенской с исправлениями Толстого. Экземпляр, с ко­торого производился набор "Круга чтения". 11 лл. 4®, исписанных, за исклю­чением последнего, с обеих сторон. Пагинация чернилами и черным каран­дашом со второго листа: 1-10. Многие листы перешли из предыдущей рукописи. Начало: "Вскоре после смерти Сократа"; конец: "открытые остановившиеся глаза". Исправления Толстого немногочисленны. Карандашные исправления Толстого обведены чернилами. Заглавие: "Смерть

  

   (1) В. Ф. Булгаков, "Лев Толстой в последний год его жизни", изд. "Задруга М. 1918, стр. 314, запись от 24 сентября 1910 г.

  

  

   Сократа (Из разговора Платона)". На л. 1 Толстым сделана надпись: "1 (Смерть) Бессмертие".

   Для второго издания "Круга чтения" статья "Смерть Сократа" Тол­стым не просматривалась.

  

  

  

   Источником рассказа "За что?" послужил труд писателя-этнографа С. В. Максимова "Сибирь и каторга" (1).

   18 января 1906 г. Толстой записывает в Дневнике: "Читал вчера и нынче Максимова "Сибирь и каторга". Чудные сюжеты: 1) подносчика в кабаке, наказанного кнутом, чтоб скрыть стыд купеческой дочки, 2) чудный сюжет: "Странник" (т. 55, стр. 182).

   Продолжая читать ту же книгу, Толстой в третьей части этого труда, посвященной политическим ссыльным, попадает на новый сюжет - дра­матическую историю ссыльного поляка Мигурского и его жены Альбины.

   Дневники Толстого сохранили следующие записи о работе над этим сюжетом. 22 января: "Вчера и третьего дня писал рассказ из Максимова. Начало недурно, конец скверно" (т. 55, стр. 182). 30 января: "Немного продолжал рассказ - лучше" (т. 55, стр. 183). 2 февраля: "Писал "За что?" Один день порядочно, но всё не могу кончить" (т. 55, стр. 186). 6 февраля: "Нынче немного поправил "За что". Порядочно" (т. 55. стр. 189). 10 февраля: "Писал "За что". Нехорошо" (т. 55, стр. 189). 18 февраля: "Всё исправляю "За что". Медленно, но становится снос­нее" (т. 55, стр. 195). 2 марта: "Поправлял за это время "За что" и отослал набирать" (т. 55, стр. 199).

   Упоминания о работе над новым рассказом находим и в письмах Толстого к младшей дочери Александре Львовне, находившейся тогда за границей. 22 января Толстой писал ей: "Написал маленький рассказ, который Ю. И. [Игумнова] переписывает, и я, вероятно, буду еще много поправ­лять" (т. 76, стр. 87). 13 февраля: "Я написал маленький рассказ "За что", кажется, без тебя. Нехорошо" (т. 76, стр. 100).

   К этому же периоду относятся следующие записи в неопубликован­ных "Яснополянских записках" Д. П. Маковицкого, касающиеся со­здания рассказа, 21 января: "Лев Николаевич вынес из кабинета тол­стую тетрадь в кожаном переплете и дал Ю. И. Игумновой переписать то. что он писал "без складу и ладу", как он сказал". 22 января: "Лев Ни­колаевич просил меня найти путь от Уральска до Саратова. Спрашивал, надо ли переезжать реку Урал? Сколько верст будет?

   - Около 400, - ответил я.

   - Я думал, ближе, - сказал Лев Николаевич".

   Под 1 февраля записан следующий разговор Толстого с С. А. Стахович: "Читали вы Максимова знаменитую книгу "Сибирь и каторга"? Историческое описание ссылки и каторги до нового времени. Прочтите. Какие люди ужасы делают! Животные не могут этого

  

   (1) С. Максимов, "Сибирь и каторга". В трех частях. Первое изд. 1871 г.. второе -1891 г., третье - 1901 г.

  

  

   делать, что правительство делает". 6 февраля Д. П. Маковицкий за­писывает: "Сегодня Лев Николаевич сказал мне: "У меня просьба к вам, - злоупотребляю вашей добротой", - и попросил меня справиться о пределах местности, в которой происходило польское восстание 1831 года: захватывало ли оно Гродненскую губернию?" 1 марта: "Напишите Бодуэну де-Куртенэ, (1) - поручил мне Лев Николаевич, - чтобы прислал историю польского восстания 1831 года, написанную с польской точки зрения. У Шильдера (2) сказано, что русские были несколько раз разбиты поляками, поляков было 80 000, русских войск 180 000. Может быть, это и не так. Историю и мемуары, (3) - мне нужны характеристические под­робности".

   Получив письмо Д. П. Маковицкого, И. А. Бодуэн де-Куртенэ в свою очередь 9 марта 1906 г. обратился с письмом к академику А. А. Шахма­тову, прося его прислать Толстому из библиотеки Академии наук те книги, которые могут ему быть полезны в работе над начатым рассказом. (4)

   10 марта 1906 г. Д. П. Маковицкий записывает: "Михаил Сергеевич [Сухотин] привез Льву Николаевичу из Москвы книгу Lanib'a о польском восстании 1830 года (на немецком языке). Очень обстоятельная, но Лев Николаевич недоволен ею между прочим потому, что автор ее был в штабе русских войск".

   16 марта Толстой просил гостившего тогда в Ясной Поляне Н. Е. Фельтена побывать у В. В. Стасова и попросить его прислать книг о польском восстании 1830 года, сказав при этом:

   "- Надо прочесть много книг, чтобы написать пять строк, разбросан­ных по всему рассказу".

   На другой день, 17 марта, были получены книги от Водуэна де-Кур­тенэ, и Толстой принялся за чтение их.

   19 марта Толстой просил Д. П. Маковицкого найти ему том "Истории России" С. М. Соловьева - о разделе Польши при Екатерине II.

   20 апреля Маковицкий записал: "К чаю Лев Николаевич вышел со статьею Мохнацкого о польском восстании 1830 г. (в "Русской старине" или "Историческом вестнике") и прочел из нее вслух польские цитаты, некоторые из которых, кажется, хочет поместить в "За что?". Потом Лев Николаевич хотел узнать, присоединения каких областей требовали по­ляки в переговорах с Константином Павловичем во время восстания... Статья Мохнацкого нравится Льву Николаевичу".

   В. В. Стасов лишь 14 апреля 1906 г. отправил Толстому семнадцать томов французских, немецких и польских книг о польском восстании 1830 года. (5) Но Толстой к тому времени, очевидно, уже узнал всё, что ему нужно было знать, из книг, полученных от Бодуэна де-Куртенэ. 2 мая

  

   (1) Ян Игнатий (Иван Александрович) Бодуэн де-Куртенэ (1845-1928) -в то время профессор Петербургского университета, языковед.

   (2) Н. К. Шильдер, "Император Николай I и Польша", СПб. 1892.

   (3) Лев Николаевич знал немного польский язык. В рассказе "За что?" есть польские выражения, которые Лев Николаевич сам без посторонних указаний включил в него. Для исправления их по просьбе Льва Николаевича я посылал их Бодуэну де-Курте­нэ. (Прим. Д. П. Маковицкого.)

   (4) В. Н. Кораблев, "Лев Толстой и славянство", "Сборник статей к сорокалетии, ученой деятельности академика А. С. Орлова", изд. Академии наук СССР, Л. 1934. стр. 417-418. .

   (5) "Лев Толстой и В. В. Стасов. Переписка". Редакция и примечания В. Д. Комаровой и Б. Л. Модзалевсного, изд. "Прибой", Л. 1929, стр. 396-397.

  

  

  

   он отослал Стасову полученные от него книги с письмом, в котором пи­сал: "Благодарствуйте, Владимир Васильевич, за книги о Польской ре­волюции. Возвращаю их вам с великой благодарностью, хотя и не восполь­зовался ими" (т. 76, стр. 157).

   Корректуры "За что?" были получены Толстым около 20 апреля 1906 г. (штамп типографии на первых корректурах: 15 апреля - см. описание рук. N 15). 25 апреля Толстой отметил в Дневнике: "За это время попра­вил плохо "За что?" (т. 55, стр. 218).

   Рассказ в первом автографе имел название "Непоправимо"; то же название сохранено и в первой копии, исправленной автором. Во второй копии, вновь им исправленной. Толстой дает рассказу окончательное на­звание - "За что?".

   Текст рассказа был переделан Толстым пятнадцать раз (см. описание рукописей). Центр внимания Толстого при переработке рассказа - углубление психологического анализа изображаемых им лиц в связи с обличением деспотизма николаевской эпохи и, как во всех его произве­дениях, художественная отделка деталей.

   Весь рассказ проникнут чувством живой симпатии к польскому на­роду, угнетение которого всегда вызывало в Толстом негодование против русского правительства, о чем имеются свидетельства различных мемуаристов. Так, Д. П. Маковицкий 25 января 1905 г. записывает:

   "За обедом Лев Николаевич спросил, что нового? Ему ответили, что в Варшаве волнения, по русским газетам - 180 человек убитых. За­мазали русские надписи на вывесках. Ждут волнений в Лодзи.

   - Не могу не сочувстовать полякам, как их обижают, - сказал Лев .Николаевич". (1)

   В дневнике Н. Н. Гусева под 1 июля 1908 г. записано: "На днях Лев Николаевич сказал:

   - Во мне с детства развивали ненависть к полякам, и теперь я отно­шусь к ним с особенною нежностью, отплачиваю за прежнюю ненависть". (2)

   Толстой желал, чтобы рассказ "За что?" стал известен польским чита­телям. 4 июля 1908 г. он писал польскому журналисту Врублевскому:

   "М. Г. Благодарю вас за присылку вашего журнала. Я давно уже пре­доставил всем право перепечатки и переводов всех моих сочинений с 1881 года. Помещение же моих писаний в вашем и вообще в польских изданиях мне особенно приятно. Может быть, некоторые из моих писаний, как рассказ "За что?", письмо к Сенкевичу, а также только что законченная мной статья "Закон насилия и закон любви", посвященная, между прочим, вопросу об угнетении мелких народностей, могли бы представлять интерес для польской публики. Все они к вашим услугам" (т. 78, стр. 174).

   Посетивший Толстого 20 сентября 1908 г. Ю. О. Якубовский в своих "Воспоминаниях" рассказывает:

   "Льву Николаевичу я передал, что в Петербурге успел собрать не­которые юбилейные номера польских журналов, и познакомил его с со­держанием статьи в журнале, - отклик на статью "За что?". Лев Николаевич

  

   (1) Д. П. Маковицкий, "Яснополянские записки", вып. 2, стр. 74.

   (2) Н. Н. Гусев, "Два года с Л. Н. Толстым", изд. Толстовского музея, М. 1928, стр. 185.

  

  

   вспомнил о своем прежнем отношении к полякам, "а теперь у меня явился особый прилив нежности к польскому народу", что и вылилось в этом рассказе". (1)

   Фабула Максимова была переработана Толстым следующим образом.

   Альбина и Мигурский являются действительными личностями; со­хранены не только их имена, но и события их жизни.

   Автором введены новые лица: семья Альбины - отец, мать, старшая сестра и ссыльный поляк Росоловский. Казаку, сопровождавшему Мигурских при побеге и только вскользь упомянутому Максимовым, Толстой в окончательной редакции рассказа отводит всю последнюю главу, рас­сказывает всю его прошлую жизнь и участие в сражениях и завершает рассказ раскаянием казака в своем поступке и, как следствие этого, беспробудным пьянством в течение трех дней.

   Сделаны некоторые изменения в самой фабуле, опущен ряд подроб­ностей; так в тексте Толстого отсутствует следующая имеющаяся у Мак­симова подробность: "В Саратов явились супруги уже пленными, и там еще до сих пор помнят тот потрясающий момент, когда супруги Мигурские вошли в костел и пали на колени перед гробом детей своих: она в трауре, он - в кандалах".

   Толстой воспользовался также и описанием в книге Максимова пpoгнания сквозь строй ссыльных поляков, замысливших поднять восстание в Сибири, его рассказом о грандиозном заговоре, устроенном ссыльным ксенд­зом Сироцинским (бывшим приором базилианов в Овруче) и охватившем всю Сибирь. Цель заговора была - отделить Сибирь от России, освободить всех ссыльных от каторжных работ, а в случае неудачи всем с оружием бежать в Ташкент и Бухару, где было много поляков. По доносу трех участников Сироцинский и многие другие были арестованы. Виновных судили и приговорили к прогнанию сквозь строй и затем к ссылке в ка­торгу или на поселение.

   В седьмой главе этот эпизод передается вымышлением лицом - ссыль­ным поляком Росоловским, который будто бы был замешан в заговоре. Рассказ Росоловского за исключением некоторых деталей близок к своему источнику.

   Сохранились следующие рукописи, относящиеся к рассказу "За что?":

   1. Автограф. Написан в переплетенной тетради из нелинованной бу­маги, заключающей первые редакции нескольких произведений Толстого 1902-1906 гг. Рассказ "За что?", имеющий здесь заглавие "Непоправимо", занимает лл. 93-104. В автографе много исправлений и вычеркнутых мест. Деления на главы еще нет. Начало: "Это было в 1828 году весною"; конец: "и в тот же год тихо умерла". Так как в дальнейших рукописях рассказ был совершенно переработан автором, даем эту первую редакцию полностью в вариантах под N 1.

   2. Машинописная копия автографа. Содержала первоначально 16 лл. 4®, исписанных с одной стороны и нумерованных машинописью. Из них утра­чены: верхняя часть л. 14 (несколько строк) и л. 16. Заглавие "Непоправимо".

  

  

   (1) Ю. О. Якубовский, "Воспоминания", "Толстовский ежегодник 1913 года", изд. Общества Толстовского музея в Петербурге и Толстовского общества в Москве, СПб. 1914, отд. III, стр. 47.

  

  

   Начало: "Это было в 1830 году весною"; конец: "и на ночь приходи". Деления на главы еще нет. Исправления Толстого очень обильны. Дей­ствие рассказа отнесено не к 1828 году, как в первом автографе, а к 1830. Более определенно указано местоположение имения Ячевского: в первом автографе было сказано, что оно находилось "в одной из польских гу­берний", теперь же имение называется "гродненским". Изменено имя стар­шей дочери Ячевских Эрнестина на Ванда. Толстой хочет дать более яркое описание наружности Альбины. Ранее про нее было сказано только: "живая, быстрая, худенькая", теперь она сначала "живая, как козочка, черноглазая, с ореолом вьющихся волос", а затем - "живая, белокурая, с широко расставленными голубыми кроткими, живыми глазами". Тут же из этой характеристики выбрасываются слова: "кроткими, живыми".

   Далее распространяется описание поэтической влюбленности Мигурского и Альбины во время пребывания Мигурского в имении Ячевских, говорится о патриотическом подъеме в семье Ячевских при известии о на­чале польской революции, письмо Мигурского из ссылки с выражением надежд на возрождение Польши и разговор Альбины с матерью перед ее отъездом к Мигурскому. Перед описанием влияния восстания 1830 года на семью Ячевских автор делает на отдельном листе почтового формата большую вставку, касающуюся этого восстания. Печатаем ее в вариантах под N 4.

   Изменяется характеристика полковника (см. вариант N 1, стр. 394, строки 25-27):

  

   "Полковой командир был человек необразованный, но доб­рый сердцем и потому понимавший, что вина Мигурского не была виною, и уважал Мигурского, уважал особенно за его образование, которого сам был лишен".

  

   Картина, где описывается, как прогоняли сквозь строй, в первой редак­ции очень краткая, целиком зачеркивается (лл. 10-11) и заменяется новою.

   Лист 11 разрезается на две части, между которыми вкладывается от­дельный лист почтового формата, содержащий вставку - разговор Аль­бины с Росоловским. Рассказы Росоловского и разговор с ним Альбины см. в варианте под N 9.

   При переписке рассказа некоторые листы переписывались целиком, другие же разрезались на части, и переписывались только наиболее обиль­ные авторскими исправлениями места, а менее исправленные куски текста просто перекладывались в следующую рукопись, где обычно подклеивались к другим листам. Таким образом из рукописи N 2 перешли в следующие рукописи л. 4, верхняя часть л. 5, средняя часть л. 6, верхняя и нижняя части л. 7, л. 8, средняя часть л. 9, лл. 12-15, после чего в данной руко­писи осталось всего 14 лл., из которых 4 лл. 4®, 2 лл. почтового формата 8 - обрезки.

   3. Машинописная копия первых четырех листов предыдущей рукописи и вставки на л. 3. Содержала первоначально 6 лл., исписанных с одной стороны. Начало: "Это было в 1830 году весною"; конец: "ссылают солдатом и линейный батальон в город Уральск". Деления на главы нет.

   На второй странице этой рукописи, в характеристике отношений Мигурского к Альбине, после слов: "нравилось, как она, продолжая весело смеяться глазами, принимала серьезный вид при мрачном отце", прибав­лено: "когда он ругал, как он называл ее, распутную гадину Екатерину и негодяя ее любовника Понятовского".

   Далее в рукописи более пространно говорится о влиянии польского восстания на семью Ячевских вообще и в частности на Альбину. Даем это описание в вариантах под N 2.

   При переписке рукописи лл. 1 и 4 были разрезаны на две части, а лл. 2 и 6 - на три. Верхняя часть л. 1, а также верхняя и нижняя части л. 2, нижняя часть л. 4 и средняя часть л. 6 переложены в следующую рукопись, равно как и весь л. 5. Лист 3 посредине надрезан - очевидно, ошибочно. После переписки и перекладывания листов и частей их в следующую руко­пись в данной рукописи осталось 5 лл., из которых 1 л. - 4®, а остальные - обрезки.

   4. Машинописная копия предыдущей рукописи. Содержала первона­чально 21 лл., исписанных с одной стороны. Начало: "Это было в 1830 году весною"; конец: "ничего не знаю, знать не знаю". Деление на главы X- XII.

   В главе I в описании наружности Альбины прибавлено: "некрасивая, костлявая". Далее впервые дается характеристика Мигурского:

   Мигурский был сильный, ловкий, красивый, веселый юноша, блестяще кончивший университет в Варшаве и только что вернувшийся из-за границы.

   Вводится новая фигура ксендза, уговаривающего Альбину оставить намерение бежать из дома. Даем этот кусок текста в вариантах под N 3. В главе VI после слов Николая I: "Пускай служит. Рано", написан текст, дошедший без изменений до окончательного. Далее внесены поправ­ки в главу VII, где говорится о болезни детей Мигурских и в главе VIII - описания прогнания сквозь строй.

   В гл. VII фраза: "Но вдруг на семейную жизнь их пало страшное для матери несчастие" дается теперь в такой редакции:

  

   "Но вдруг на семейную жизнь их обрушилось, как балка с потолка, страшное, непонятное, как им казалось, жестокое, ненужное горе".

  

   Следующая фраза:

  

   "Заболела девочка, через два дня заболел мальчик: горел три дня и несмотря на помощь врачей умер".

  

   изменяется таким образом:

  

   "Заболела девочка, через два дня заболел мальчик: горел три дня и без помощи врачей (никого нельзя было найти) умер".

  

   Описание прогнания сквозь строй (гл. VIII) в предыдущей рукописи начиналось следующими словами:

  

   "Два батальона солдат, около 1000 человек добрых русских мужиков, ничего не имеющих против поляков и их свободы, должны были, вытянувшись длинной улицей, стоять с палками и бить по оголенной спине тех несчастных людей - да каких людей - самых лучших людей польского общества".

  

   Теперь Толстой вычеркивает слова: "да каких людей - самых лучших людей польского общества" и заменяет их следующими:

  

   "которые были виновны в том, что хотели избавиться от тех злодейств, которые производились над их братьями и ими самими".

  

   Дальнейшее описание изменено так:

  

   "Два унтер-офицера тащили одного за другим этих людей, привязанных руками к прикладам ружей. По этой палочной улице русские мужики, одетые в мундиры, должны были по приказанию полу-немца Николая на смерть забивать этих людей".

  

   Далее из характеристики доктора Шакальского: "Этого чистого, святого человека, друга всех бедных, истинного христианина" - выпу­щены слова: "истинного христианина".

   В описании прогнания сквозь строй ксендза Сироцинского фраза:

  

   "Он отказался и только крестил свою худую, впалую старче­скую грудь"

  

   заменяется следующей:

  

   "Он отказался и только крестил свою лысую, с седыми ви­сками, чудную голову и худую, впалую, желтую старческую грудь с выступающими ребрами".

  

   Рассказ Росоловского о прогнании сквозь строй ксендза Сироцинского заканчивается теперь так:

  

   "- И это за то, что любил свой народ и хотел служить ему, - вскрикнула Альбина и разрыдалась.

   Росоловский тоже всхлипывал.

   - Охота вам говорить про это, - говорил, ходя с трубкой до комнате, то заходя в темную спальню, то выходя из нее, Мигурский, стараясь быть твердым. Но глаза и у него были красны и блестящи. И он после последних слов Росоловского долго оставался в темной спальне".

  

   Следующая IX глава начинается сообщением Альбины Мигурскому своего плана побега.

   Конец рассказа, содержащий трагический финал всего эпизода, пи­шется автором заново. Он зачеркивает целиком последний 21 лист руко­писи и на обеих сторонах его, а также на приложенных двух листах поч­тового формата пишет новый конец. См. вариант N 15.

   При переписке рукописи верхняя часть л. 1, л. 2, верхняя и средние части л. 5, средняя часть л. 6, нижняя часть л. 8, лл. 9-11, верхняя и ниж­ние части л. 12, нижняя часть л. 13, средняя часть л. 14, верхняя и средняя части л. 15, средняя часть л. 16 и верхняя часть л. 20 переложены в сле­дующую рукопись, после чего в данной рукописи осталось 20 лл., из которых 4 лл.-4®, 2 лл.-почтового размера, 12 - обрезки и 2 лл. - склеенные из кусков.

   5. Машинописная копия предыдущей рукописи. Заключала первона­чально 32 лл., исписанных с одной стороны, за исключением лл. 27-31, исписанных с обеих сторон и заключающих, также как и л. 32, собствен­норучно написанную Толстым новую редакцию конца рассказа. Начало: "Это было в 1830 году весною"; конец: "которому непрестанно молилась".

   В главе I впервые определенно названо ("Рожанка") имение Ячевских. В той же главе по-новому описывается наружность Альбины. Изменяется и данная в предыдущей рукописи характеристика Мигурского.

   Мигурский был широкий, полный, белотелый, красивый юноша, только что вернувшийся из-за границы, куда он ездил, (чтобы придать еще больший лоск) окончив университет в Варшаве.

   Далее в той же главе в рассказе об отношении Мигурского к Альбине, к внесенным в предыдущей рукописи словам: "когда он[Ячевский] ругал, как он называл ее, распутную гадину Екатерину и негодяя ее любовника Понятовского", сначала прибавляется:

  

   "погубивших Речь Посполитую".

   Затем вся эта фраза вместе с новым прибавлением вычеркивается.

   Характеристика полкового командира (гл. V), введенная в руко­писи N 4, в данной рукописи вычеркивается. Изменения коснулись вновь описания прогнания сквозь строй (гл. VII). Фраза предыдущей рукописи:

  

   "а русские мужики, одетые в мундиры, должны были по прика­занию полунемца Николая на смерть забивать этих людей"

  

   изменяется теперь так:

  

   "а солдаты, простые русские люди, ничего не знающие ни про Польшу, ни про раздел ее, должны были по приказанию своих начальников, тоже ничего или мало знающих про раздел Польши и про причины и выгоды его, должны были на смерть забивать этих людей".

  

   Большие изменения внесены в главу XI (описание побега). В преды­дущей рукописи глава эта начиналась словами: "Солнце играло на воде озер, ковыле, и сердце замирало и играло в груди Альбины".

   Теперь Толстой зачеркивает лаконически изображенный пейзаж и начинает прямо со слов: "Сердце замирало и играло в груди Альбины". Вся глава значительно сокращена. Выпущено описание подозрений казака и его решения идти с доносом к воинскому начальнику. Глава заканчи­вается так:

  

   "Альбина стала будить казака.

   - Лифанов.

   - Чаго.

   - Ехать пора. Сходи за лошадьми.

   - Можно.

   Казак вскочил, надел шапку и пошел на станцию".

  

   В следующей XII главе вводится новый эпизод - визит Альбины к саратовскому губернатору, которому дается резкая характеристика:

  

   "Губернатор, старый волокита, был восхищен обворожитель­ной вдовой полькой, прекрасно говорящей по-французски и так мило улыбающейся, и всё разрешил ей и просил ее приехать еще завтра к нему (за разрешением) проститься с ним. Она всё обещала ему, с трудом удерживая то отвращение, которое кипело в ней и как к москалю и как к отвратительному старому развратнику, и все-таки счастливая и довольная успехом возвращалась назад по немощеной улице назад к гостинице".

  

   Следующая XIII глава пишется заново. В ней дается характеристика казака, который в предыдущих редакциях назывался Мирон, а здесь - Данила Лифанов. Характеристика эта без всяких существенных из­менений доходит до окончательного текста.

   Заново пишется и финал рассказа. Новое окончание см. в вариантах под N 16.

   В процессе переписки нижняя часть л. 4, средняя часть л. 5, верхняя и нижняя части л. 7, нижняя часть л. 8, лл. 12-17, нижняя часть л. 18, нижняя часть л. 19, верхняя и средняя части л. 20 и лл. 21-27 переложены в рукопись N 6, после чего в данной рукописи осталось всего 19 лл., из которых 9 лл. 4®, 2 лл. склеенных пз кусков, 1 л. почтового формата и 7 обрезков. Нижняя часть л. 20 утрачена.

   6. Машинописная копия предыдущей рукописи. Заключала первона­чально 32 лл., исписанных с одной стороны. Начало: "Это было в 1830 году весною"; конец: "которому непрестанно молилась".

   В этой рукописи значительно распространяется глава IV (разговор Альбины с матерью перед отъездом к Мигурскому) и особенно глава V (описание жизни Мигурского в Уральске и его переписка с Альбиной), вносятся новые детали в описание приезда Альбины к Мигурскому. Глава эта начинается следующими словами:

  

   "Мигурский жил теперь не в казармах, а на своей отдельной квартире. Николай Павлович желал мучить несчастных по­ляков всячески - и физическими страданиями, и бедностью, и унижением, но те простые люди, которые должны были ис­полнять его распоряжения, были нравственно несравненно выше его, и потому тот из бурбонов выслужившийся майор, который командовал батальоном, в который был зачислен Мигурский, понимал положение бывшего богатого, образован­ного молодого человека, лишившегося всего ради своего благо­родного увлечения, и жалел его, и уважал, и делал ему всякого рода послабления. Несмотря на всё то отвращение, которое ис­пытывал Мигурский ко всему русскому, он не мог не оценить добродушия майора с белыми бакенбардами н