Главная » Книги

Романов Пантелеймон Сергеевич - Видение, Страница 2

Романов Пантелеймон Сергеевич - Видение


1 2

з улыбки, взглянув на хозяина.
   - А что? - спросил Андрей Андреич, покраснев.
   - Нет, ничего... Ну, садитесь сюда, на диван, со мной.
   Он насильно улыбнулся и сел около нее, но зацепился за ножку стола и так близко сел, что его бок пришелся вплотную к ее боку.
   Вера Сергеевна с улыбкой оглянулась на него. А он, покраснев, сделал вид, что ему нужна пепельница, стоявшая на другом конце стола. Он приподнялся за нею и сел дальше, чтобы не прикасаться своим боком к ее боку.
   - Боже, как здесь все изменилось,- сказала Вера Сергеевна,- и люди, и все. Кто был богат, тот стал почти нищим.
   - О, ужасно! Ведь я прежде жил так, что и на двоих хватило бы, а теперь один вертишься едва-едва...
   - И нравы, вероятно, изменились?
   - Ужасно,- опять сказал он.- За границей считается чем-то невероятным отобрать, например, у человека дом, вещи, а здесь это освящено законом. Часто бывало так, в особенности первое время, что люди, уехавшие по делам на несколько месяцев и даже недель, возвращались и находили в своей квартире новых обитателей. И ничего не могли сделать. Приходилось искать нового угла и перебираться туда в чем приехали.
   Он как-то полубессознательно сказал это затем, чтобы она, когда он ей скажет, что возвращает ей обстановку, не думала, что это такая простая и обыкновенная вещь в стране, где попрано всякое право, а редчайшее, благороднейшее исключение, свойственное только кучке.
   - Ну, это уж, наверное, самые отъявленные негодяи,- сказала она.
   Эта фраза убила Андрея Андреича.
   - Да не негодяи, а таковы здешние законы, не признающие никакой собственности! Вы смотрите на все глазами западного буржуа, а этот взгляд здесь совершенно неприемлем.
   - И все-таки негодяи,- повторила опять Вера Сергеевна.
   Андрей Андреич утер платком лоб и замолчал. Он понял, что ей трудно будет дать почувствовать, что он делает для нее, возвращая без всяких разговоров обстановку, когда она с наивностью буржуазной куколки не может и не хочет понять, что такие вещи здесь - исключение, что он в конце концов по декрету не обязан ей возвращать. И у него, действительно, начинало подниматься глухое недоброжелательное чувство к ней. И против воли думал о том, что он здесь перенес все тяжести варварского режима, отгрызался раз десять от посягательств на эту обстановку, а они там благодушествовали, отсиживались в перчатках да в шелковых чулочках, а теперь приехали, и у них нет даже простого удивления перед тем, что всё цело, не продано и всё им возвращается, несмотря на то, что, в сущности, она даже не жена Василия Никифоровича, а так - неизвестно что. И нет ни малейшей признательности. С них за одно хранение в течение семи лет... содрали бы столько, что вся обстановка этого не стоит.
   А вот она даже не позаботилась отдать ему полтинник за извозчика, который он вчера заплатил за нее. Конечно, полтинник - ерунда. Но когда человек к чужим полтинникам относится небрежно, он и к рублям будет относиться так же,- думал учитель, с насильственной улыбкой принимая из рук молодой женщины налитый стакан. И так как она при этом, улыбаясь, смотрела на него,- как бы этой улыбкой подчеркивая странность их встречи,- он поцеловал ее руку.
   А она перевела взгляд, несколько времени смотрела перед собой, потом вздохнула, как будто задумавшись о чем-то, и сейчас же опять улыбнулась ему, точно боясь его встревожить минутной задумчивостью.
   Он попробовал ответить ей улыбкой, но от рассеянности обжегся горячим чаем и расплескал стакан. От этого он еще больше почувствовал себя в мучительно-глупом положении и замолчал.
   - Что вы, милый друг, странный такой сегодня? Совсем другой, чем вчера?
   Он покраснел и неловко, торопливо сказал, что ничего особенного, неприятно подействовала встреча с соседкой в коридоре, потому что эти грязные люди готовы самые лучшие отношения истолковать отвратительным образом.
   Вера Сергеевна выслушала и сидела некоторое время молча, глядя перед собой. Потом вздохнула и сказала:
   - Больше всего я боюсь человеческой грубости и грязи.- Она опять на секунду задумалась и содрогнулась спиной от какой-то неприятной мысли. Потом встряхнулась и проговорила с улыбкой: - Но нужно стоять выше этого... Однако уже одиннадцать часов.
   Андрей Андреич промолчал. У него сейчас же мелькнула мысль, что, может быть, она сказала это затем, чтобы услышать от него приблизительно такую фразу:
   "Не смотрите на часы, устроимся по-вчерашнему"...
   Но он не сказал этой фразы.
   А может быть, она сказала это затем, чтобы напомнить ему, что она ждет от него ответа относительно вещей и обстановки, ведь она, вероятно, заметила, что на салфетках - метка Василия Никифоровича.
   И зачем он эти салфетки подал!
   Чтобы скрыть неловкость, он встал и сделал вид, что ему нужно позвонить по телефону. Выйдя в коридор, он опять увидел соседку, которая возилась над корзиной в дальнем конце коридора. И когда она оглянулась на стук его двери, он почувствовал почти отчаяние от этого, как ему казалось, упорного преследования.
   - Просто сил никаких нет! - сказал Андрей Андреич и, сделав вид, что забыл номер телефона, пошел обратно в комнату. Мог ли он два дня назад предполагать, что он будет ежиться под взглядом этой противной мещанки и быть в моральной зависимости и на каком-то подозрении у этих слизняков!.. "Боже мой, ну, чего она сидит!" - подумал он с раздражением и полным упадком духа о молодой женщине.- Нужно было с самого начала, как она пришла, сказать ей самым простым, деловым тоном, без всякого пафоса и без этой - ни к селу ни к городу - интимной близости, сказать, что он возвращает ей имущество, несмотря на декрет, и только просит ее, в виду неожиданности, оставить ему на первое время самое необходимое.
   - Да что с вами, милый друг? Какое-нибудь горе? - спросила внимательно и участливо Вера Сергеевна. Она так серьезно, с такой тревогой посмотрела на него, что у него едва не показались слезы от этой неожиданной ласки женщины. Он хотел было выдумать какое-нибудь несчастье, чтобы отвлечь ее подозрение от истинной причины, но сейчас же подумал, что если она начнет его жалеть, и он пойдет навстречу этой жалости и женской ласке, то это будет только лишним шагом к близости.
   - Нет, ничего...- ответил он.
   Но ответил с таким убитым видом, что она не поверила и, сев около него на диван, стала участливо-тревожно расспрашивать. Это вышло еще хуже, потому что она при этом даже взяла его за руку и нежно-успокоительно поглаживала ее.
   Потом вздохнула и несколько секунд молчала.
   - Я ехала сюда с отчаянием в душе,- проговорила она медленно, как будто его настроение вернуло ее мысли к своей судьбе.- Все, что произошло у меня с Василием Никифоровичем, вышло так нелепо, что я потерялась...
   - Уже двенадцать часов...- сказал Андрей Андреич как-то совершенно неожиданно для самого себя и даже покраснел от мысли, что она его слова могла понять как намек на то, что ей пора уходить.
   Вера Сергеевна, замолчав, тоже посмотрела на часы и поднялась.
   - Я потому не предлагаю вам остаться,- сказал он поспешно,- что у нас эти люди... соседи, вы не можете себе представить... Лучше пропустить один день.
   - Да зачем же, милый друг, у меня есть, где переночевать. А завтра или как-нибудь на днях вы сведете меня в театр? Я давно не была в московских театрах.
   - Да, да, конечно... непременно, завтра же! - сказал Андрей Андреич как-то слишком поспешно, чтобы она не подумала, что ему жаль денег на билеты.
   Она уже надевала шляпку, а он все еще не выбрал момента сказать ей про обстановку.
   - Я пойду провожу вас,- сказал он,- кстати, мне нужно переговорить с вами. Только далеко вас проводить не могу, потому что мне нужно забежать к приятелю совсем в обратную сторону.
   Когда они вышли, он проводил ее до ближайшего перекрестка и, собравшись с духом, сказал:
   - Приходите завтра между тремя и четырьмя, мне нужно с вами переговорить по одному важному делу.
   При прощании она в сумраке слабого фонарного света посмотрела на него долгим, задумчивым взглядом и сказала:
   - Прежде я не была суеверной и не верила в судьбу, а теперь... теперь верю...
   Она сжала его руку и, быстро повернувшись, пошла по пустынному тротуару ночной улицы.
   Он долго видел ее тонкую, элегантную фигуру, потом, вздохнув, пошел к дому, оглянулся у подъезда, не вернулась ли она и быстро скользнул на лестницу.
   А когда засыпал, то перед глазами вставала она в своем весеннем костюме, и он с бьющимся сердцем снова и снова вызывал в воображении ее тонкую фигуру в свете фонаря, ее последний взгляд и торопливое пожатие руки...
  

VI

  
   В три часа она пришла.
   Андрей Андреич решил ей коротко сказать только о том, что он возвращает ей обстановку. И при этом дать понять, что ему нужно уходить по делу, чтобы не оставаться с ней долго и не стать опять на линию сближения.
   Но ему все-таки хотелось дать почувствовать, что если он возвращает, то это является только результатом его личной порядочности, что законы все на его стороне. И другой бы на его месте ни за что не отдал, и сделать с ним было бы ничего нельзя. Даже опасно поднимать этот вопрос, ввиду того, что это имущество принадлежало эмигранту. А она, вероятно, по своему неведению, думает, что он обязан отдать и потому отдает ей.
   Поэтому он все-таки сначала нарисует ей фон, ту ситуацию, при которой он возвращает, а потом корректно и сухо скажет, что она может брать обстановку когда угодно.
   Его только возмущало отношение Василия Никифоровича,- главное, тон его письма, в котором он просил об этом, как о какой-то ничтожной приятельской услуге.
   Эти господа все-таки великолепно умеют устраиваться: когда было опасно, он улепетнул, а теперь, когда мы тут наладили и своим горбом создали приличную жизнь, он присылает сюда разведенную жену, чтобы спихнуть ее с рук и не давать на содержание.
   Что ж, у него правильный расчет, он знает, что отправляет к своему брату интеллигенту, которому будет стыдно и неловко не поддержать человека, а тем более женщину, у которой нет ни близких, ни родных. Это бы я тоже так-то женился, разводился, а потом бы посылал к приятелям,- делайте, мол, что хотите, хоть женитесь, хоть просто так содержите. Дураков много. Конечно, она - несчастная женщина. Что она должна чувствовать, когда очутилась здесь в чужом городе безо всего? И неужели она его любит?
   Вера Сергеевная вошла совершенно неожиданно, так как он не слыхал ее звонка.
   - Кто же вам открыл? - спросил он удивленно.
   - Ваша соседка...
   - А... присядьте, пожалуйста, очень рад, очень рад,- говорил Андрей Андреич и сам чувствовал, что совсем неуместно и нелепо это "очень рад" после тех отношений, какие у них были.
   Он указал ей кресло у письменного стола, а сам сел по другую сторону, как садится адвокат, когда принимает пришедшего к нему по делу клиента.
   И то, что он сидел по одну сторону стола, а она по другую, делало их разговор как бы строго официальным.
   Молодая женщина даже удивленно приподняла брови. Он заметил это, покраснел, но пересилил себя и сказал официальным тоном:
   - Я прочел письмо Василия Никифоровича...
   Андрей Андреич взял в руки карандаш и, подняв кожу на лбу, продолжал:
   - Я должен вам сказать,- продолжал он тем же тоном, решив сначала нарисовать фон,- должен вам сказать, что здешнее законодательство таково, что... если становиться на официальную, законную точку зрения, то обстановка... не может быть возвращена...
   Молодая женщина подняла на него глаза, и он видел, как вслед за выразившимся на ее лице глубочайшим удивлением, щеки побледнели, точно она увидела перед собой совсем другого человека, чем ожидала.
   Но он не смутился, потому что знал, что отдаст обстановку, а если она временно подумает о нем дурно, то тем больше будет приятное разочарование у нее потом.
   - Теперь есть декрет, который определенно говорит, что лицо, не предъявившее право на свои вещи в течение шести месяцев со дня обнародования декрета, лишается этого права.
   - Зачем вы говорите мне это? - сказала, еще более побледнев, молодая женщина и поднялась со стула.
   Теперь было самым подходящим моментом сказать ей, чтобы она не беспокоилась, так как он только рисует фон, на котором им приходится действовать. Но ему хотелось еще упомянуть про Василия Никифоровича, про его бесцеремонное, небрежное письмо. И он стал говорить о том, что у него всегда было подозрительное отношение к этому субъекту.
   Вера Сергеевна, уже стоя у стола, лихорадочно, нервно натягивала перчатки, а он, боясь, что она не дослушает, торопясь и чувствуя, что у него выходит совсем не то и он точно летит в пропасть и не может остановиться, стал говорить крикливым голосом:
   - Странно рассуждают эти господа, они там отсиделись в самый опасный момент и, наверное, презрительно фыркают на нас, как на перебежчиков... А потом... когда мы... тут с величайшими усилиями создали всё... вы, то есть он, приезжаете сюда на готовое и вам отдавай все. То у него одна была жена, а теперь вы говорите, что вы его... жена... а там приедет еще жена...
   Все это вырвалось у него совершенно вопреки сознанию и желанию. Он на секунду спохватился, увидев, что это уже не фон, хотел схватиться за голову, извиняться и умолять простить. Но молодая женщина, с ужасом смотревшая на него, вдруг почти бегом выбежала из комнаты.
   У него мелькнуло сознание, что такого позора с ним никогда еще не было и после этого невозможно жить, бросился за ней, чтобы вернуть ее, объяснить... но она уже выскользнула на площадку и бросилась вниз по лестнице.
   Тогда он, сам не понимая, как это случилось,- у него только похолодело под сердцем и кровь бросилась в голову,- высунулся на лестницу и крикнул:
   - К черту! К дьяволу!.. Мы на вас не работники. Тю!.. А-я-яй!..
   Андрей Андреич вбежал в свою комнату, схватил себя за голову обеими руками, весь сморщился, точно от нестерпимой зубной боли, потом, случайно остановившись перед трюмо, несколько времени широко открытыми глазами смотрел на себя в зеркало, все еще держась руками за голову...

Другие авторы
  • Гаршин Евгений Михайлович
  • Авксентьев Николай Дмитриевич
  • Алкок Дебора
  • Коринфский Аполлон Аполлонович
  • Нечаев Егор Ефимович
  • Либрович Сигизмунд Феликсович
  • Браудо Евгений Максимович
  • Жаринцова Надежда Алексеевна
  • Салов Илья Александрович
  • Троцкий Лев Давидович
  • Другие произведения
  • Аксаков Иван Сергеевич - Н. Белевцева. Наука как религия, или Религия как философия
  • Миклухо-Маклай Николай Николаевич - Заметка о температуре морской воды, наблюдавшейся у восточного берега Австралии в июле 1878 и 1883 гг.
  • Амфитеатров Александр Валентинович - Захарьин
  • Аксаков Иван Сергеевич - О расколе и об единоверческой церкви в Ярославской губернии
  • Добролюбов Николай Александрович - Краткий указатель горыгорецких земледельческих учебных заведений
  • Врангель Николай Николаевич - Художественная жизнь Петербурга
  • Решетников Федор Михайлович - Решетников Ф. М.: биобиблиографическая справка
  • Фонвизин Павел Иванович - Стихотворения
  • Ухтомский Эспер Эсперович - Стихотворения
  • Полевой Николай Алексеевич - Похождения Чичикова, или мертвые души. Поэма Н. Гоголя
  • Категория: Книги | Добавил: Armush (21.11.2012)
    Просмотров: 399 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Имя *:
    Email *:
    Код *:
    Форма входа