По борьбе с грязью была объявлена неделя чистоты, и около советских бань стояла длинная очередь с узелками и вениками под мышками.
Ожидающие, нахохлившись под дождем и топчась по грязи, чтобы отогреть ноги, стояли, ожидая, когда откроется дверь и впустят следующую партию.
- Теперь мыть ещё всех затеяли, вот каторга-то,- сказал кто-то.
- Ведь это что за подлость: гонят народ силком да и только; Говорят, у кого расписки из бани нс будет, тому обеда выдавать не будут.
-А мыло дают? - спросил обросший волосами человек, проходивший мимо и задержавшийся па минуту, чтобы в случае отрицательного ответа идти дальше.
- Дают, - сказал кто-то неохотно,- по восьмушке на человека.
Обросший человек поспешно стал в очередь.
- Замылись на отделку,- сказал грязный мужичок в рваном полушубке, поминутно почесывавшийся и все прислонявшийся спиной к высокому нервному господину. Тот раздраженно оглядывался на него и сторонился, каждый раз тщательно осматривая рукава пальто.
- Скоро ли пускать-то начнете? Что вы их там дюже долго моете? Старуха, ты куда приперла?
- В очередь, батюшка...
- С мужиками в баню иттить?..
- А нешто это в баню?.. Тьфу! вот нечистый-то подшутил, - сказала старушка, быстро оглянувшись на вывеску.
- Эх, мозги курьи!..
- Неизвестно еще, у кого курьи. Они вот такие-то станут, потрутся, а у тебя белья, глядь, нету.
- Из-за этого больше всего боишься в баню-то ходить: воруют очень, и опять же вошь.
- Вошь замучила,- сказал, поводя плечами, мужичок в полушубке.
- Да что вы все прислоняетесь! - крикнул на него нервный господин.
Мужичок посмотрел на него, отодвинулся, ничего не сказав, высморкался в грязь и утер полой полушубка нос.
- Это правда, что замучила,- повторил он.
- А где мыло будут выдавать? - спросил обросший человек.
- Сейчас при входе.
- Весь город обегал, куска мыла достать не мог. Теперь придется мыться.
- Тоже, брат, за мылом пойдешь, глядишь - штаны тут оставишь. Баня теперь самое бедовое дело.
- Прошлый раз один так-то помылся: вышел одеваться, как есть тут: все! Даже порток нижних не оставили. Уж выпросил юбку у сторожихи. Так бабой и пошел.
- Вымыли... нету ни у кого, вот и воруют,- сказал мужичок в полушубке.-Ведь вот рубаха-четвертый месяц ношу.
Нервный господин, оглянувшись, еще дальше отодвинулся от мужичка.
- Плотней становитесь! Что вы там ворота оставляете! И так на середку улицы выпятились! - крикнули сзади. Мужичок опять пододвинулся к господину.
- Впускают! - торопливо крикнул кто-то. Дверь открылась, и все, нажимая друг на друга, тесной толпой стали напирать на дверь.
- Мыло получай...
- А можно мыло получить, а в баню не ходить? - спросил обросший человек.
- Нет.
- Придется иттить... ах, головушка горькая.
- Опутали здорово. Не хочешь иттить, да идешь,- говорили в толпе.
- Да проходите вы скорей там! Сперлись, как бараны, а ходу нет. Да еще разговоры завели.
- Стоп! Довольно,- сказал служащий,- следующая партия, ожидай.
- Так и знали... О, господи, батюшка. А уйтить нельзя.
- Да уж отделался один раз, да и к стороне.
- И мыло, жалко, не получишь.
- Не очень-то к стороне. Они, говорят, кажные две недели будут теперь гонять.
- И народ все терпит... Господи, батюшка!
- Да, народ терпеливый. Наскочили бы на других, они бы показали.
- Следующая партия!
Все, давя друг на друга, бросились в открывшуюся дверь.
В раздевальне копошилась масса раздевающихся людей...
- Вещи берегите! - крикнул банщик.
Все, притихнув, оглядывались Друг на друга, а некоторые что-то украдкой завертывали, повернувшись спиной к соседям.
- Черт ее знает,- сказал обросший человек, проходя в мыльню,- мыла дали столько, что только голову хватит помыть, а домой нести нечего.
- А ты, батюшка, только вид сделай, что моешься,- сказал грязный мужичок,- а сам так-то. Я уж нынче четвертый раз тут.
- Тут, бывало, ванны, штуки всякие, - говорил волосатый парень, намыливая голову, - подойдешь, за ручку дернешь хорошенько, а на тебя вода, вроде как дождь.
- Это-то и сейчас есть, вон, около стены.
- Что ты дергаешь-то из всех сил! - кричал банщик на здоровенного малого, который стоял под душем и обеими руками тянул за ручку.
- Не льется что-то ничего...
- Не льется, - значит, испорчено, а ты уж совсем своротить хочешь? Вот чертов народ-то!
Грязный мужичок сидел на своей лавке около налитой в шайку воды и что-то внимательно приглядывался к полу, потом сказал: - Вшей теперь небось сколько намыли, страсть!
- Чего сидишь, не моешься! - крикнул на него проходивший банщик, - только место зря занимаешь.
Мужичок испуганно оглянулся и стал своими черными руками плескать горячую воду из таза на сухие спутанные волосы.
- Хоть для виду поплескаться, - сказал он, посмотрев сбоку из-под рук на обросшего человека, сидевшего рядом с ним.- А мыло домой старухе снесу рубахи постирать.
- Только из-за мыла и ходишь, - отвечал обросший человек, делавший вид, что намыливает голову, когда мимо него проходил банщик.
- Уж очень чистотой донимать стали, прямо житья нету. Прошлую неделю заставили дворы чистить.
- Народ терпеливый, вот и заставляют.
- За вами, чертями, не смотреть, так вы все навозом обрастете,- сказал, покосившись из-под рук, намыливавших голову, человек с солдатскими усами, сидевший по другую сторону от грязного мужичка.
Грязный мужичок опасливо посмотрел на него, как бы стараясь определить, какое он положение может занимать и ничего не сказал.
- От вшей, говорят, будто тиф разводится,- сказал кто-то.
- Слава тебе, господи, всю жизнь с ними ходили - ничего, а теперь вдруг на-поди, развелся.
- Это,хочь, правда.
- От вши-тиф, а от клопа холеру объявят, - сказал насмешливый голос.
Какой-то человек сидел весь обмазанный глиной и втирал ее в волосы. На него долго и с интересом смотрели. Потом грязный мужичок нерешительно спросил:
- От болезни, что ли, от какой?
Из-под свисших мокрых волос посмотрели злые глаза.
- От какой болезни, что ты брешешь!..
- Глиной хорошо застарелую грязь берет, - сказал тощий человек с синяком на ноге.-Я прошлый раз тоже мылся.
- Мойтесь скорей, дома поговорите! - крикнул банщик,- следующую партию пускать надо. Все усердно принялись полоскаться.
- Да, совсем запаршивел народ.
- Плохо смотрят,- сказал человек с солдатскими усами.- С таким народом строго надо: агитацию хорошую расклеить, а потом смотреть, как кто месяц в бане не был, так хлеба не давать да в холодную. Это особо.
-Что ж это, значит, каждую неделю белье менять да стирать? Ловки другими распоряжаться,- крикнули сзади.
- Они об этом не думают. Благо народ терпеливый. Вошь с лапками нарисуют, расклеют по стенам, а каково рабочему человеку...
- Ах, чтоб тебя черти взяли!..-вскрикнул обросший человек.- Только горячей водой на него плеснул, а оно все расползлось, как масло коровье. Вот тебе и раздобыл мыльца. Только мылся задаром.
- Кончайте скорей! - крикнул банщик.-Люди ждут, а вы тут лясы точите! Что ж ты, в бане был, а ноги, как у лешего,- грязные,- сказал он, остановившись перед грязным мужичком.
- Что-то не отмываются, батюшка; в другой раз глинки захвачу.
И когда банщик отошел, грязный мужичок прибавил, обращаясь к соседу:
- Мало того, что силком тут полчаса продержали, а еще смотрят, какие у тебя ноги. И народ все терпит...