Лесков Николай Семенович - Интересные мужчины

од амбиционный, и о них этак думать... не того... нечестно.

  

  - Да позвольте, пожалуйста, - перебивает вдохновленный Марко рассказчик, - "этак думать", "этак думать"; а сами, наверное, вовсе и не знаете, о каком думанье говорится... О воровстве нет и речи, нет и подозрения, а поляку именно то самое и принадлежит, что сами ему присвоиваете, - то есть именно амбиция.

  

  - Да что же ему нужно было, чтобы пропали деньги?

  

  - Поляку-то?

  

  - Да-с.

  

  - Вам в голову ничего не приходит?

  

  Все начали думать: "Что такое мне приходит в голову?"

  

  - Нет - ничего не приходит.

  

  - Это оттого, что у нас с вами, батюшка, головы-то дворянством забиты, а простой, истинно русский человек - он видит, что поляку надо.

  

  - Да что же ему надо, - говорите, ведь это всех касается!

  

  - Да, это всех касается-с. Ему в авантаже его родины было, чтобы нас обесславить...

  

  - Батюшки мои!

  

  - Конечно-с! - пустить в ход, что в обществе русских офицеров может случиться воровство...

  

  - А ну как это в самом деле так!

  

  - Да нечего гадать: это так и есть!

  

  - Ах, черт бы его взял!

  

  - Экий коварный народ эти поляки!

  

  И батюшка поддержал, сказав:

  

  - Да, да, да.

  

  А потом еще подумали и нашли, что соображения Марко не следует скрыть от командира, но только не надо обнаруживать, что это от Марко, потому что это может вредить впечатлению, а указать какой-нибудь источник более авторитетный и безответственный.

  

  - В трактире, в бильярдной кто-то говорил...

  

  - Нет, - это нехорошо. Полковник скажет: как же вы слышали такую мораль и не вступились. Арестовать надо было, кто это говорил.

  

  - Надо выдумать другое.

  

  - Да что?

  

  Вот тут нам батюшка и помог:

  

  - Лучше всего, - говорит, - сказать, что в общей бане слышали.

  

  Это всем понравилось. В самом деле, ведь умно: баня - место народное, там крик, шум, говор, вместе все голые жмутся и вместе на полке парятся - вместе плескаются... А кто сказал?.. разбери-ка поди или заарестуй... Всех разве надо брать, потому что тут все люди ровненькие, все голенькие.

  

  Так и сделали; и батюшку же самого упросили с этим и пойти.

  

  Он согласился и на другой же день все выполнил.

  

  Полковник тоже этим слухом заинтересовался и говорит:

  

  - И что всего хуже, что это уже сделалось общей молвою... в народе, в бане говорится.

  

  Батюшка отвечает:

  

  - Да, да, да! все в бане... Я это все в бане слышал.

  

  - И что же вы... решительно не могли узнать, кто это говорил?

  

  - Не мог-с. Да, да, да, решительно не мог.

  

  - Очень жалко.

  

  - Да... я очень хотел узнать, но не мог, потому что все, да... знаете, в бане все одинаковы. Нас, духовных, еще кое-как отличить можно, потому мы мужчины, но с косами, а простые люди, кои без этого, все друг на дружку похожи.

  

  - Вы бы могли за руку схватить того, кто говорил.

  

  - Помилуйте - намыленный сейчас выскользнет!.. И притом, как я в это время на полке парился, то мне даже нельзя было его и достать.

  

  - Ну да - если нельзя достать, так тогда, разумеется, нечего... А только, я думаю, все-таки это пока лучше оставить так... Теперь ведь уж несколько времени прошло, а через год этот поляк ведь дал слово приехать... Я думаю, он свое слово сдержит. А вот вы расскажите мне, как по-духовному надо думать о снах? Пустяки они или нет?

  

  Батюшка отвечает:

  

  - Это все от взгляда.

  

  - Как от взгляда?

  

  - Да, то есть нет - я не то хотел... есть сны от бога, просветительные, есть и иные - есть сны натуральные от пищи, есть сны вредные от лукавого.

  

  - То-то вот, - отвечает полковник, - но, однако, и это еще не точно. А вот как вы отнесете такой сон. Моя жена - вы знаете - очень молодая женщина, и покойный корнет был ей и родня и друг ее детства, а потому смерть его ее страшно поразила, и она сделалась как бы суеверна. Притом мы потеряли ребенка, и она перед тем видела сон.

  

  - Скажите!

  

  - Да, да, да. Что касается до снов, то она относится к ним - как вы сейчас сказали. Я этого не разделяю, но опровергнуть не хочу, хотя очень знаю, что если на ночь поужинать, то сон снится "бя" какой - стало быть, это от желудка.

  

  - Да, и от желудка, - согласился батюшка, - даже всего больше от желудка, - но ему пришлось еще помучиться.

  

  - Да-с, - продолжал полковник, - но ведь вот то и дело, что у нее это не сон, а видения...

  

  - Как видения?

  

  - Да-с, понимаете - она не во сне видит, не закрытыми глазами, а видит наяву и слышит...

  

  - Это странно.

  

  - Очень странно, - тем более что она его никогда не видала-с!

  

  - Да, да, да... Это вы про кого же?

  

  - Ну, понятно, про поляка!

  

  - Ага-га... да, да, да! - понимаю.

  

  - Моя жена тогда его не видала - потому что тогда, во время этого несчастного приключения, она была в постели, - так что не могла даже проститься с несчастным безумцем, мы смерть его от нее скрыли, чтобы молоко не бросилось в голову.

  

  - Боже спаси!

  

  - Ну да... Разумеется, уж лучше смерть, чем это... Наверное - безумие. Но представьте вы себе, что он ее постоянно преследует!..

  

  - Покойник?

  

  - Да нет - поляк! Я даже очень рад, что вы ко мне после баньки зашли и что мы об этом разговорились, потому что вы в своей духовной практике что-нибудь все-таки можете почерпнуть.

  

  И тут полковник рассказал батюшке, что бедняжке, нашей молодой, розовенькой полковнице, все мерещится Август Матвеич, и, по приметам, как раз такой, каков он есть в самом деле, то есть стоит, говорит, где-то перед нею на виду, точно как бывают старинные аглицкие часы в футляре...

  

  Батюшка так и подпрыгнул.

  

  - Скажите, - говорит, - пожалуйста! Часы! Ведь его так и офицеры прозвали.

  

  - Ну, я потому-то вам и рассказываю, что это удивительно! А вы еще представьте себе, что в зале у нас словно назло именно и стоят такие хозяйские часы, да еще с курантами; как заведут: динь-динь-динь-динь-динь-динь, так и конца нет, и она мимо их с сумерек даже и проходить боится, а вынесть некуда, и говорят, будто вещь очень дорогая, да ведь и жена-то сама стала их любить.

  

  - Чего же это?

  

  - Нравится ей мечтать... что-то этакое в маятнике слышит... Понимаете, как он идет... размах свой делает, а ей слышится, будто "и-щщу и и-щщу". Да! И так, знаете, ей это интересно и страшно - жмется ко мне, и чтобы я ее все держал. Думаю, очень может быть, она опять в исключительном положении.

  

  - Да, да... и это может быть с замужнею, это... очень может быть... И даже очень быть может, - отхватал сразу батюшка и на этот раз освободился и прибежал к нам, в самом деле как будто он из бани, и все нам с разбегу высыпал, но потом попросил, чтобы мы никому ни о чем не сказывали.

  

  Мы, впрочем, этими переговорами не были довольны. По нашему мнению, полковник отнесся к сообщенному ему открытию недостаточно внимательно и совсем некстати свел к своим марьяжным интересам.

  

  Один из наших, хохол родом, сейчас нашел этому и объяснение.

  

  - У него, - говорит про полковника, - мать зовут Вероника Станиславовна.

  

  Другие было его спросили:

  

  - Что вы этим хотите сказать?

  

  - А ничего больше, кроме того, что ее зовут Вероника Станиславовна.

  

  Все поняли, что мать полковника, конечно, полька и что ему, значит, о поляках слышать неприятно.

  

  Ну, наши тогда решили к полковнику больше не обращаться, а выбрали одного товарища, который был благонадежен нанести кому угодно оскорбление, и тот поехал будто в отпуск, но в самом деле с тем, чтобы разыскать немедленно Августа Матвеича и всучить ему деньги, а если не возьмет - оскорбить его.

  

  И найди он его - это бы непременно сделалось, но волею судеб последовало совсем другое.

  

  

  ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

  

  

  В один жаркий день, в конце мая, вдруг и совершенно для всех неожиданно к нашей гостинице подкатил в дорожной коляске сам Август Матвеич - взбежал на лестницу и крикнул:

  

  - Эй, Марко!

  

  Марко был в своей каморке, - верно, молился перед неугасимой, - и сейчас на зов выскочил.

  

  - Сударь! - говорит, - Август Матвеич! вас ли, государь, вижу?

  

  А тот отвечает:

  

  - Да, братец, ты меня видишь. А ты, мерзавец, все, знать, колокола льешь, да верно, чтоб они громче звонили, ты про честных людей вздоры распускаешь, - и хлоп его в щеку.

  

  Марко с ног долой и завопил:

  

  - Что это такое!.. за что!

  

  Мы, кто случился дома, выскочили из своих комнат и готовы были вступиться. Что такое в самом деле - за что его бить - Марко человек честный.

  

  А Август Матвеич отвечает:

  

  - Прошу вас повременить минутку - за мною следуют другие гости, при которых я вам сейчас покажу его честность, а пока прошу вас к нему не прикасаться и не трогать его, чтобы он ни на одно мгновенье не сошел с моих глаз.

  

  Мы отступили, а в это время, смотрим, уж явилась полиция.

  

  Август Матвеич обернулся к полицейским и говорит:

  

  - Извольте его брать - я передаю вам вполне уличенного вора, который украл мои деньги, а вот и улика.

  

  И он передал удостоверение, что на колокольном заводе получен от Марко билет с номером, с каким Август Матвеич за день до пропажи получил этот билет из Опекунского совета.

  

  Марко упал на колена, покаялся - и сознался, как дело было. Август Матвеич, когда ложился спать, вынул билеты из кармана и сунул их под подушку, а потом запамятовал и стал их в кармане искать. Марко же, войдя в его номер поправить постель, нашел деньги, соблазнился - скрал их, в уверенности, что можно будет запутать других - в чем, как видели, и успел. А потом, чтобы загладить свой грех перед богом, - он к одному прежде заказанному колоколу еще целый звон "на подбор" заказал и заплатил краденым билетом.

  

  Все остальные билеты тут же нашли у него в ящике под киотом.

  

  И зазвонили у нас свои "корневильские колокола", и еще раз все всплеснули руками и отерли слезу за бедного Сашу, а потом пошли с радости пировать.

  

  Августу Матвеичу все чувствовали себя благодарными, а командир, чтобы показать ему свое уважение и благодарность, большой вечер сделал и всю знать собрал. Даже мать его, эта самая Вероника-то, - ей уже лет под семьдесят было, - и та приехала, только оказалось, что она совсем не "Станиславовна", а Вероника Васильевна, и из духовного звания, протопопская дочь - потому что Вероника есть и у православных. А почему думали, что она "Станиславовна", - так и не разъяснилось.

  

  На этом вечере полковница встретила Августа Матвеича при всех с особенным вниманием: она встала, прошла ему навстречу и подала ему обе руки, а он попросил извинения "в польском обычае" и поцеловал у нее руки, а на другой день прислал ей письмо по-французски, где написал, что он все это время отыскивал сам пропавшие деньги вовсе не для их ценности, а для причин чести... И хотя деньги эти нынче найдены, но он их взять не желает, потому что они есть "цена крови" и внушают ужас. Он просил полковницу оказать ему "милосердие" - воспитать на эти деньги круглую сиротку - девочку, которую он отыскал и которая родилась как раз в ту ночь, когда расстался с жизнью Саша. "Быть может, в ней его душа".

  

  Молоденькая полковница растрогалась и пожелала взять дитя, которое Август Матвеич и привез ей сам в чистой белой корзине, в белой кисее и лентах.

  

  Ловкий поляк! - все ему даже позавидовали, как он умел сделать это красиво, нежно и вкрадчиво. Мистик и вистик!

  

  Она, говорили, прощаясь с ним, плакала, а мы с ним простились при брудершафтах за городом в роще. Это была случайность: он уезжал, а мы бражничали и остановили его. Извинились и затащили, и пили, пили без конца, и откровенно ему все рассказали, что гадкого о нем думали.

  

  - Ну и ты тоже, - приступили, - и ты нам скажи... как ты это все подстроил.

  

  Он говорил:

  

  - Да я, господа, ничего не подстраивал - все само собой так вышло...

  

  - Ну да ладно, - говорим, - не виляй, брат, - ты поляк, мы тебе это в вину не ставим, а, однако, как же это ты мог отыскать сиротку-дитя, которое родилось как раз в ту ночь, как умер Саша, и, стало быть, это дитя - ровесник умершему ребенку полковницы...

  

  Поляк засмеялся.

  

  - Ну, господа, - говорит, - да разве можно было это подстроить?

  

  - Да в том-то и дело! Черт вас знает, какие вы тонкие!

  

  - Ну, поверьте, я теперь только и узнаю, что я так тонок, что даже сам себя не могу видеть. Но вы меня увольте в дорогу, а то почтовый ямщик, по своим правилам, выпряжет лошадей из моего экипажа.

  

  Мы его отпустили, сами подсадили его в коляску и крикнули: пошел!

  

  А он примерялся, как нам грациозно поклониться из коляски, но, верно, не успел сесть, как лошади дернули - и он предвусмысленно поклонился нам задом.

  

  Так наша грустная история и кончилась. В ней нет идей, которые бы чего-нибудь стоили, а я рассказал ее только по интересности. Тогда было так, что что-нибудь этакое самое ничтожное затеется и пойдет расти, расти, и все какие-то интересные ножки и рожки показываются. А теперь захват будто ух какой большущий, а потом пойдут перетирать - и меньше, меньше, и, наконец, совсем ничего нет... Иной даже любить начнет, да и оставит - скучно станет. А отчего это? - чай от многого, а более всего - думается - не от равнодушия ли к тому, что называется личной честью?..

  

  

  ПРИМЕЧАНИЯ

  

  

  Впервые - журнал "Новь", 1885, NN 10 и 11. Вошло в сборник "Рассказы кстати" (1887).

  

  

  Название рассказа, а отчасти и его тема заимствованы Лесковым из упоминаемого им самим очерка Г. И. Успенского "Куда девался один хороший русский тип?". В очерке Г. И. Успенского "пожилая дама" говорит: "Нет теперь интересного мужчины... Вот что мне кажется...". Далее она замечает, что раньше "был господствующий тип мужчины, "достойного благоговения"... А теперь нет его... нет теперь такого типа, сокровенную глубину души которого масса женщин могла бы в самом деле благоговейно чтить, уважать или, наконец, просто бояться..." ("Русская мысль", 1885, N 2, стр. 381, 382).

  

  

  Стр. 317. Берсье, Эжен (1805 - 1889) - французский проповедник. По отзыву Лескова - "отличный критик и знаток Библии".

  

  ...рассказа Толстого в ней не было... - Речь идет о февральской книжке журнала "Русская мысль" за 1885 г., в которой было помещено следующее объявление: "Произведение графа Льва Николаевича Толстого "Так что же нам делать?" не может быть помещено". Статья Л. Н. Толстого была запрещена цензурой в январе 1885 г.

  

  Стр. 318. Ростислав Андреевич Фадеев (1824 - 1883) - военный писатель и публицист реакционного направления.

  

  Стр. 323. Если вы читали у Брет-Гарта... - Дальше речь идет о рассказе Брет-Гарта "Счастье Ревущего Стана".

  

  ..."трудиться для польз императорского воспитательного дома"... - Доходы от продажи игральных карт поступали на нужды воспитательного дома, т. е. приюта для "незаконнорожденных детей".

  

  Стр. 324. "Живейный" извозчик - легковой извозчик.

  

  Стр. 327. Грагам - правильнее Грегем, Георг (1675 - 1751), знаменитый английский часовой мастер. Часы, созданные Грегемом, отличались чрезвычайной точностью хода.

  

  Стр. 329. Зодия - каждый из двенадцати разделов солнечного пояса - зодиака.

  

  Стр. 330. Феральный - трагический, гибельный.

  

  Стр. 331. ...как вы и я, - как целый свет... - неточная цитата из "Евгения Онегина" (гл. VIII, строфа 8) А. С. Пушкина.

  

  ..."великий шаг в страну, откуда путник к нам еще не возвращался"... - цитата из "Гамлета" (д. III, сц. 1) В. Шекспира.

  

  Стр. 332. ...беседовал с самим паном Твардовским... - Пан Твардовский - герой польской народной легенды, польский Фауст.

  

  Стр. 336. "Товарищ в битвах поседелый" - перифраза из "Египетских ночей" А. С. Пушкина.

  

  Стр. 342. Жаколио, Луи (1837 - 1897) - французский писатель, автор приключенческих романов. Радда-Бай - псевдоним русской путешественницы и писательницы Елены Петровны Блаватской (1831 - 1891). Речь идет о ее насыщенном теософическими рассуждениями рассказе "Загадочные племена. Три месяца на "голубых горах" Мадраса", напечатанном в журнале "Русский вестник" (1884, N 12, 1885, NN 1 - 4).

  

  Стр. 343. ...насвистывая из Орфея... - Подразумевается "Орфей в аду", оперетта французского композитора Оффенбаха (1819 - 1880).

  

  Стр. 347. Коник - ларь с подъемной крышкой.

  

  Барбаросса. - Шутливое сравнение с Фридрихом I Барбароссой (Рыжая Борода) (ок. 1125 - 1190) - императором т. н. Священной Римской империи.

  

  Стр. 349. ...если только верно, что вера может переставлять горы... - выражение восходит к евангельскому тексту: "Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: "перейди отсюда туда" и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас" (Евангелие от Матфея, XVII, 20).

  

  Стр. 350. ..."вкусил мало меду и умер..." - неточная цитата из Библии (I Книга Царств, XIV, 43). Слова эти произнёс Ионафан, старший сын царя иудейского Саула, который запретил народу что-либо есть до тех пор, пока Саул не отомстит своим врагам. Не знавший об этом запрете Ионафан отведал мёда и должен был умереть. Но народ сказал Саулу "Ионафану ли умереть, который доставил... спасение Израилю?.. И освободил народ Ионафана, и не умер он.

  

  Стр. 352. ...почувствовал себя в томленьях Дон-Карлоса. - Дон-Карлос - герой одноименной драматической поэмы Шиллера.

  

  Стр. 354. Вспомните похороны Гоголя, о которых мы читали такие прекрасные описания, похороны Некрасова и Достоевского, которые называли "событием в истории". - Лесков не совсем точен. О похоронах Гоголя в периодической печати писалось мало и скупо.

  

  ...хоронили Скобелева... - генерала Михаила Дмитриевича Скобелева (1843 - 1882), пользовавшегося большой популярностью.

  

  Стр. 355. Иннокентий (Борисов, 1800 - 1857) - знаменитый богослов и церковный проповедник, с 1830 г. ректор Киевской духовной академии, с 1841 г. архиепископ в Вологде, затем в Харькове и Херсоне. Считался либералом, испытывал цензурные затруднения в печатании некоторых своих сочинений.

  

  Тьмы низких истин нам дороже // Нас возвышающий обман - неточная цитата из стихотворения А. С. Пушкина "Герой".

  

  Стр. 356. ...песнотворческий гений Дамаскина - Иоанн Дамаскин (конец VII в. - около 754) - византийский богослов и философ, талантливый слагатель церковных гимнов. Цитируемые ниже стихи взяты Лесковым из поэмы А. К. Толстого "Иоанн Дамаскин".

  

  Вспомните шиллеровского великого инквизитора. - См. драматическую поэму Шиллера "Дон-Карлос", д. V, явл. 9.

  

  ...на зов пророка Исайи: "Приидите и стяжемся"... - Цитата из Библии (Книга пророка Исайи, 1, 18). Стяжемся - поговорим, поспорим.

  

  Стр. 358. Говорил он, говорил, и наконец, ошибся и что-то правду сказал. А "змея" сейчас его здесь и поддержала и прошипела: Voila cа c'est vrai. - В связи с этим эпизодом сын писателя вспоминает: "В "змее" улавливаются некоторые черты, приписывавшиеся жене фельдмаршала князя А. И. Барятинского. Генерал-адъютант С. Е. Кушелев уверял Лескова, что именно так, как поведано в рассказе, она "зарезала" мужа, принимавшего у себя раз вечером Александра Вторвго. Лесков неоднократно вспоминал в беседах о женских характерах этот эпизод. Слышал его не раз и я сам. Записал его и И. А. Шлянкин". (Н. С. Лесков. Избранные сочинения, М., 1945, стр. 459; см. также статью И. А. Шляпкина "К биографии Н. С. Лескова". - "Русская старина", 1895, декабрь, стр. 214).

  

  Стр. 360. ...актеры занимавшей недавно Петербург мейнингенской труппы. Все серьезно поставлено! - Труппа мейнингенского драматического театра гастролировала в России в 1885 и в 1890 гг. Характерные особенности этого театра - выразительная постановочная часть спектаклей, большая культура актеров и режиссеров.

  

  "Бурса" - "Очерки бурсы" Н. Г. Помяловского.

  

  Стр. 365. Марьяжные интересы - семейные интересы (от франц. mariage - брак, супружество).

  

  Стр. 367. "Корневильские колокола" - оперетта французского композитора Планкетта (1848 - 1903).