Грааль-Арельский - Повести о Марсе

   Подходя к черному камню еще издали увидел Кри, что источник ожил. Серебряным звоном звучали прозрачные струи, падая на острые камни.

   "Божество гор" сдержало свое слово.

  

  

   Радио-аэробиль бесшумно мчался вдоль залива Авроры, за которым, бесконечной прямой линией, синел канал Ямуна.

   Было еще рано.

   Обычная жизнь в городах еще не начиналась, лишь на всем протяжении залива Авроры, занятого пашнями, ползли в разных направлениях электро-тракторы, управляемые механическими рабочими. Последние были сделаны из мягкого телоподобного сплава резины и клевеита¹, a paдио-механизм внутри, координирующий их движения, регулировался лучами главной радио-станции.

  

   ¹Редкий радиоктивный минерал, найденный на севере СССР.

  

   У нас времени три часа... - сказал доктор Ни-Асту-Сол - я прочту вам, как обещал, последнее письмо Ни-Сол.

  

   "Дорогой отец, я, наконец, в этом сказочном мире! У меня сейчас такое чувство, как будто бы я вновь родилась и забыла навсегда всю нашу культуру, все наши знания. Надо мной шумят гигантские хвощи. Я стою у индигового лесного озера. На песке передо мной лежит мертвый аерали². Два его больших глаза, на толстом головном щитке, устремлены на меня. Пойми, через сколько миллионов лет эти глаза, напоминающие шлифованный алмаз в оправе, смотрят на меня... Члены моей экспедиции раздражают меня. Твой подбор ученых оказался неудачным. Здесь нужны люди, умеющие и желающие переносить опасности. Весь этот мир - одна сплошная опасность, одно сплошное пламя жизни и борьбы за жизнь. Мне удалось без особенного труда найти жилище человекоподобных. На С.-В. 40R широты, 87R долготы находятся отроги скалистых гор. Там в пещерах поселились человекоподобные. Я нашла очень удобную пещеру, где жили раньше черные пещерные ксами, которых человекоподобные называют ка. Я занялась систематическим и подробным изучением их жизни.

   И не могла себе представить, какую неоцененную услугу принес мне, посланный тобой, репортерский костюм-невидимка. Он защищает меня от всех опасностей.

   В наших городах я ненавидела это вредное изобретение, приносившее мне не мало огорчений. Не желая себя уродовать, я не носила очков, что делали все наши дамы, чтобы "видеть" невидимых репортеров и избегать опасности появления своих сокровенных тайн на огненных столбцах воздушных газет.

   Надеюсь тебя скоро обрадовать серьезными данными в области радио-зоологии.

  

   ¹ Нечто, похожее на доисторического трилобита.

  

   Доктор окончил чтение.

   Первой заговорила Ги-Сол.

   Я всегда знала, что моя милая сестрица очень экзальтирована. В ней бурлит кровь ее матери поэтессы, воспевающей прелести этого мира... Но во всяком случае все это очень интересно. Я благодарна, тебе, отец, за эту поездку. Мне порядком надоел наш Межпланетный клуб и Всепланетная радио-опера.

   Aнy-Ала-А засмеялся, и его безволосое, сморщенное, всегда мрачное лицо с клювообразным носом сделалось веселым.

   - Держу пари, что Ни-Сол влюбится в кого-нибудь из человекоподобных!

   - А я посоветовал бы ей влюбиться лучше к дизаа¹, это будет оригинальнее и принесет мне меньше огорчений... - вставил Ок-я-ги и подошел к переднему круглому окну аэробиля, где помещался увеличительный aппарат.

  

   ¹ Подобие доисторического динозавра.

  

   - Смотрите, там вдали зеленеет наш доисторический мир!

   Действительно, в синевато-прозрачной дымке, окруженный высокими скалистыми горами, в котловине раскинулся необозримый изумрудный простор пышной и мрачной растительности.

   Над ним прозрачно - золотисто - фиолетовыми полосами неслись облака.

   Высокие, отвесные горы как будто с определенной целью отделяли этот мрачный, доисторический мир, беспредельно порабощающий человека, от мира современного, прошедшего бесконечно длинный путь в своем развитии и всецело порабощенного властью человека.

   - Скажите, уважаемый доктор, - задал вопрос Ок-я-ги, - каким образом совершилась здесь без участия солнца вся эта сложная эволюция жизни? Я инженер, и это мне не совсем понятно...

   Ни-Асту-Сол подошел к рулю и, взглянув на аэро-компас, изменил направление аэробиля.

   - Я готов ответить на ваш вопрос. Ок-я-ги. То, что мы называем жизнью, мы видим в этом удивительном чуде природы, - органической клетке. Эта живая клетка создалась в те времена, когда планета еще светилась, подобно потухающему Солнцу и звездам. Она не нуждалась тогда в свете Солнца, и только позже, когда планета остыла, жизнь стала приемышем Солнца,

   В данном случае мы видим яркий пример зарождения жизни на нашей мертвой планете, где уже погиб весь животный мир, и только искусственно поддерживался нами мир растительный. И вот достаточно было падения нашего спутника Фобоса, чтобы вновь вспыхнуло угасающее пламя жизни...

   - Ну, а как же обстояло дело с первобытным "раем", идеи о котором так долго занимала когда-то существовавшие религии нашей планеты? Об этом забытом теперь "рае" так любили вспоминать наши поэты.

   - От этой идеи ты скоро освободишься, дорогая Ги-Сол. Ты увидишь, какая жестокая и ужасная борьба происходит в этом мире. Там все пожирает друг друга. Смерть была древнее "рая", и ее дуновением гасились огоньки жизни для того, чтобы давать горючий материал будущему вечному пламени жизни.

   Я, к сожалению, должен прекратить нашу милую болтовню, так как мы достигли своего назначения.

   Мы спустимся вот здесь, у этих скал, и пойдем в лес, захватив с собой лишь необходимые нам предметы.

  

  

   Второй день находились спутники в мрачном, доисторическом лесу. Они шли к скалистым горам, где по сообщению Ни-Сол жили человекоподобные.

   Ярко горело вокруг пламя жизни. Теплый влажный ветер гнал с лесных болот и озер облака золотистой растительной пыли. И в каждой такой пылинке горел огонь жизни. И из каждой такой пылинки возникало новое растение.

   Около исполинских, разросшихся хвощей, к которым примыкало лесное озеро, Ги-Сол увидела белый красивый цветок, прибитый к берегу.

   - Это мужской цветок орияли¹... - объяснил Ни-Асту-Сол. - Его история очень интересна. Это прообраз отделения животного от растения. Растение находится на дне. Когда наступает время оплодотворения, растение выбрасывает на длинном стебле на поверхность воды женский цветок.

  

   ¹ Наш цветок валиснерия.

  

   У мужского цветка природа создала слишком короткий стебель. Он не может дотянуться до поверхности. Но акт оплодотворения должен быть исполнен. Мужской цветок делает тогда героическое усилие, отрывается от своего стебля и выплывает на поверхность. Приблизившись к женскому цветку, он передает ему пламя жизни, а сам уносится ветром и погибает. Этот прекрасный порыв принесения себя в жертву для будущего - основа жизни...

   Ги-Сол вдруг вскрикнула, схватив в ужасе Ану-Ала-А за руку.

   - Что это такое?! Посмотрите!

   В чаще хвощей послышался заглушенный топот.

   Ломая молодые побеги, неожиданно выскочил оттуда громадный гобри¹. С неописуемой яростью он бросился на спутников.

  

   ¹ Доисторический дипротодон.

  

   Все растерялись.

   Дорожные тюки и оружие были необдуманно оставлены за несколько сажен от озера. К счастью Ок-я-ги взял с собою радио-револьвер. В самый последний момент, когда гобри был в двух шагах Ок-я-ги выстрелил.

   Невероятно яркий луч, как огненно-узкий бич, хлестнул зеленый влажный полумрак.

   Гобри в эту же секунду тяжело рухнул на траву.

   Все склонились с любопытством над этим громадным, величиною со слона, мертвым животным.

   Один только доктор Ни-Асту-Сол, но обращая на него внимания, ползал на коленях по траве и шарил вокруг рукой, разыскивая упавшие в суматохе очки.

   В это же время он продолжал говорить тем же поучительным тоном, как и за несколько минут до этого.

   Однако, вы знаете ли, что это за животное? Это простая мышь. Постепенно развиваясь, она достигла таких размеров. Вас это поражает? Где же мои очки?

   Все рассмеялись и принялись за поиски.

   В зарослях послышался новый шум...

   Ану-Ала-А схватил доктора за руку. Скорей к нашим тюкам! Оденем костюмы-невидимки... Кто знает, какой еще нам готовится сюрприз...

   Но в это мгновение из зарослей выскочила громадная толпа человекоподобных. Голое волосатое тело покрывала у бедер шкура пещерного ксами. В руках были копья с острыми каменными наконечниками. У некоторых были тяжелые каменные топоры.

   С неистовым ревом часть их окружила мертвого гобри, а другая бросилась в погоню за нашими спутниками.

   - Каий! Каий! - кричали они, потрясая оружием.

   Первым был окружен отставший доктор.

   Ок-я-ги, а с ним и все остальные, успевшие добежать до тюков, принуждены были возвратиться на выручку доктора. Один только Ок-я-ги успел вытащить брюки-невидимки... На ходу он успел их надеть... Нижняя часть его туловища сделалась невидимой... Это произвело на человекоподобных ошеломляющее впечатление. Верхняя часть туловища Ок-я-ги висела в воздухе, размахивая руками. Неописуемый ужас охватил человекоподобных. Они упали на колени и, пригибаясь до земли, гортанными, жалобными голосами стали выкрикивать одно и то же слово.

   - Ни-Сол! Ни-Сол! Ни-Сол!

   Доктор подошел к Ок-я-ги.

   - Вы что-нибудь понимаете?

   - Даже не имею надежды понять.

   - А вы, Aнy-Ала-А?

   - Полнейший мрак неизвестности.

   - Я слышу, что они как будто произносят имя моей сестры.

   - Это и мы все слышали, Ги-Сол. Но это и есть для нас самое непонятное.

   - Факт, между том налицо. Человекоподобные настроены по отношению к нам миролюбиво. Смотрите, они куда - то нас зовут и при этом чрезвычайно почтительно.

   - Я полагаю, что нам нужно с ними итти, - заявил Aнy-Ала-А. В нем вспыхнула репортерская страсть к сенсационным приключениям.

   - Я тоже полагаю, что это скорейший способ понять непонятное.

   - И я согласен с вами, - заявил доктор.

   Забрав свои тюки, двинулись в путь.

   Впереди шли человекоподобные, расчищая дорогу. Они что-то выкрикивали пронзительными, радостными голосами.

   Заросли хвощей скоро кончились. За громадной открытой поляной высились высокие скалистые горы. На всем протяжении поляны горели громадные костры.

   Черный смолистый дым поднимался тяжелыми облаками к небу. Bокруг костров, в равных направлениях, сновала громадная толпа человекоподобных. Часть их, разрубавшая на куски убитого гобри, бросилась к ним навстречу.

   Когда все спутники подошли к становищу, лица их приняли одинаковое выражение невероятного удивления...

   Навстречу к ним шла, улыбаясь, Ни-Сол, перед ней падали на колени, закрывая лицо руками, человекоподобные.

  

  

   Вечером все сидели у пещеры на вершине скалистых гор и смотрели на расстилающийся перед ними вечереющий простор. Внизу на поляне горели багровым пламенем костры.

   Синеватыми облаками поднимались над лесом испарения. В лесу кричали звери. Иногда в воздухе темнели громадные крылья ночных птиц.

   Ни-Сол говорила.

   - Когда я пришла впервые к человекоподобным, у них царил еще культ камня и животных. Это племя называет себя Марасатуками. Другое племя живет по ту сторону гор. Оно малочисленнее.

   Меня сначала очаровал этот жестокий мир. Я помогала человекоподобным в их борьбе с природой. Они проявляли не мало героизма. Увидев меня однажды, когда я поразила выстрелом ксами, человекоподобные стали считать меня божеством гор. Это я - Ни-Сол, божество!? Могли ли вы предполагать что-либо подобное... Перейдя, таким образом, к культу человеко-богов, это племя сделало громадный скачок в своем историческом развитии. Однако, не завидуйте мне... Вас они приняли, конечно, тоже за богов, пришедших ко мне на помощь, чтобы управлять миром и их племенем.

   Но я очень скоро увидела эту громадную пропасть времени между ними и собой. Я почувствовала ужасное одиночество и тоску. Жизнь - непрерывный поток вечного движения, несущий все вперед. Каждая секунда, каждый час, каждый день жизни уносит нас все дальше и дальше. И при всем нашем желании вернуться назад невозможно, этот поток не пустит нас. Ежесекундно мы обогащаемся опытом и знаниями. Каждый вчерашний день не может быть для нас сегодня таким же, каким был вчера. Передо мной встал вопрос: что мы будем делать с этими существами?

   В нашей культуре мы ушли от них так неизмеримо далеко, что они нам совершенно не нужны. Мы не можем их сделать даже своими рабами. Наши механические рабочие в этом отношении удобнее и продуктивнее для нас. Нам, сделавшим труд творчеством и достигшим этим счастья, совершенно не нужны эти существа...

   Все глубоко задумались.

   Мрак сгущался. На поляне, перед багровым пламенем костров сновали человекоподобные, размахивая каменными топорами.

   Их громадные, причудливые тени уродливо змеились на выжженной поляне.

   - Они танцуют свой священный танец в честь нас, пришедших богов... - после долгой паузы произнесла Ни-Сол.

   Над лесом взошел оранжевый серп Деймоса. Около него вспыхнула едва заметная звездочка и понеслась вниз.

   - Смотрите! Аэробиль отлетел с Деймоса.

   - Какая нелепость?! Доисторический мир и аэробильное сообщение.

   Ни-Сол засмеялась и обвила руками шею Ок-я-ги.

   - Знаешь, что вечно и неизменно?

   - Чувство любви...

  

  

  

  

   ¹ Meжпланетныx сообщений.

  

   По всему небу, нависшему чугунным куполом над обледеневшей сталью верхних улиц ослепительно пылали сине-изумрудные созвездия.

   Планет уже не было видно. Свет угасающего солнца был недостаточен для их освещения. Давно уже день отличался от ночи только тем, что днем, среди пылающих на черном небе созвездий, появлялся тускло-багряный, испещренный дымными полосами, солнечный диск.

   Верхние улицы были давно покинуты людьми. Теперь там лежал толстый слой льда. Он заполнил собой все метро, все бесконечные крыши верхних сооружений, изумрудными сталактитами свешивался с виадуков и проникал во внутренние части зданий.

   Спасаясь от холода, люди покинули верхние дома и ушли под землю. Там была сосредоточена вся исполинская работа их жизни. Бешеный темп этой работы зажег одним пламенем все сердца. Все личное радостно и беспрекословно приносили в жертву этой работе.

   Никогда ничего подобного не знала история человечества.

   В большом круглом зале совета Межпласо происходило заседание правительства.

   Характерно поскрипывали радио-стенографы, записывающие речи. За стенографами сверкали стеклянные полосы-гранки. Вспыхивающие в них беспрерывно слова слагались в речи. С этих стеклянных гранок, произносимых на собрании речи разносились радио по всем городам Марса.

   Лица у присутствующих были серьезны и торжественны.

   Председатель Межпласо, инженер Ро-па-ге, произносил последнюю речь.

   - Понятно, почему наши сердца зажжены сейчас одним пламенем. Мы разрешаем задачу жизни у и смысла всего человечества. Солнце - источник жизни нашей планетной системы - угасло. Оно озаряло длинную и тернистую дорогу планетарного человечества. В первые дни доисторического мира оно ярко-голубым светом озаряло жизнь наших далеких предков. Теперь оно угасло, и мы видим его багровый, зловещий свет. Мы прошли бесконечно длинный путь жизни. Мы пронесли по этому пути все ценности культуры и науки. Мы - последние представители человечества! Наша жизнь была неразрывно связана с солнцем. Мы присутствуем теперь при его гибели. Мы остались одни: связь с другими планетами прекратилась. Холод и смерть разъединили теперь когда-то тесно спаянную между собой семью людей планет; все заняты только своим спасением. Холод и смерть...

   Он умолк и обвел зал сверкающими глазами. Все сидели безмолвно. В абсолютной тишине слышалось только порывистое дыхание присутствующих да поскрипывание стенографов.

   После минутой паузы Ро-па-ге стал продолжать свою речь.

   Наши предки полагали, что главным источником поддержания солнечной энергии являлось его сжатие, а поэтому тепловой энергии солнца должно хватить лишь на 17 миллионов лет. После этого срока солнце уплотнится подобно нашей планете. В общем это было правильно, но в деталях этот срок гибели солнца отодвинулся неизмеримо дальше. С открытием радия определилось его свойство беспрерывно выделять теплоту. От эманации радия получались совершенно новые атомы гелия. Раз гелий является эманацией радия, и его присутствие открыто на солнце, то и тогда уже можно было сделать вывод, что радий существует и на солнце. Впоследствии это было подтверждено наукой, и в области новых источников тепловой энергии солнца открылись широкие горизонты. Ясно поэтому, что солнце сохранило свою энергию на неизмеримо большее протяжение столетий, чем это предполагалось нашими предками.

   "Но и эти сроки прошли...

   "Солнце погасло.

   "Неужели с его смертью и нас ожидает гибель? Неужели все достижения культуры и науки должны погибнуть вместе со смертью солнца? Неужели путь, пройденный человечеством, - бессмыслен?!

   "Нет!

   "В последнее столетие мы произвели гигантскую работу. Сегодня она окончена. На полюсе построены исполинские пятнадцатикилометровые аппараты. В них взрывается газ.

   "При помощи этих взрывов мы оторвемся от притяжения нашего солнца и перенесемся через мировое пространство к новому солнцу. Пространство во многих местах занято газообразными, темными массами и облаками космической пыли. Они поглощают свет звезд, расположенных за ними. Несясь в продолжение тысячелетий, вместе со всей солнечной системой, наша планета, соприкоснулась сейчас с таким космическим облаком. Эта счастливая случайность дала, нам возможность при помощи взрыва, направленного в более плотную часть космического облака, преодолеть притяжение нашего солнца и унестись в пространство.

   "Сегодня мы вынесем решение отправиться в далекий путь!

   "Через ледяные просторы мирового пространства, к серебряной дороге Млечного Пути, - к новому солнцу и новой жизни. Сегодня мы кончаем со старой жизнью! Через два года нам будет светить новое солнце! Наше решение должно быть немедленно приведено в исполнение!".

   Он умолк и сошел с кафедры.

   Из-за большого круглого стола поднялись все присутствующие.

   - Решение должно быть немедленно приведено в исполнение!

   - Сообщите по радио на полюс!

   - Немедленно!

   Ро-па-ге подошел к столу и написал приказ.

   В абсолютной тишине приказ был всеми подписан.

   После этого все снова уселись за круглым стол и продолжали хранить молчание. Это продолжалось, пока шла передача и исполнение приказа.

   Вдруг внезапный легкий толчок показал, что на полюсе произошла первая вспышка газа. Приказ привели в исполнение.

   Все снова вскочили из-за стола и, удерживаясь за спинки кресел от беспрерывного ряда последовавших вторичных сотрясений, окружили Ро-па-ге, склонившегося над овальным зеркалом, отражающим небо.

   В выпуклой поверхности зеркала, с запада на восток быстро передвигались пылающие созвездия. Большая Медведица, в виде вытянутой зигзагообразной линии, сверкала у самого горизонта. Несясь по орбите, планета медленно отделялась от нее, уносясь вправо. Это было ясно, так как из-за горизонта появлялись созвездия южного полушария.

   Вдруг, у края овального зеркала, вспыхнуло красное, дымное пятно угасающего солнца, расплываясь и уносясь в направлении с запада на восток.

  

  

   Ро-па-ге с заседания возвратился к себе домой веселый и радостный.

   Наконец-то сбылась мечта всей его жизни. К нему снова возвращались потерянные им за последнее время влияние и власть.

   Он прошел к себе в кабинет и сел за письменный стол.

   Он был возбужден только что окончившимся собранием и не чувствовал еще усталости. Он подумал, что планета сейчас оторвалась от своей орбиты и несется в пространстве, и почувствовал громадное, нравственное удовлетворение. - Потом он непроизвольно перевел глаза на портрет своего предка, первого основателя Общества "Солнечный двигатель".

   Умное, энергичное лицо смотрело на него из черной рамы.

   Ро-па-ге показалось, что плотно сжатые губы улыбаются ему сочувственно.

   Этот первый основатель затратил много энергии, чтобы провести в жизнь свое изобретение - "солнечный двигатель".

   Его изобретение - аэробиль, был построен по принципу планеты.

   Как планету, его окружала атмосфера, образующаяся от особого, вырабатываемого внутри аппарата, газа.

   Эта газовая рубашка предохраняла аппарат от холода безвоздушного пространства и разрешала все неразрешимые ранее трудности. Энергию аппарат брал от солнечных лучей.

   Он совершил несколько перелетов на Землю, и после этого правительство открыло институт Межпласо, а он организовал Общество "Солнечный двигатель", с целым рядом заводов, на которых вырабатывались его аппараты. В короткий промежуток времени ему удалось получить большие заказы на Земле, и Общество начало быстро процветать.

   Это Общество играло большую роль в планетарной истории в течение тысячелетий. - И только тогда, когда угасло солнце, оно распалось.

   Последним его организатором был Ро-па-ге.

   Беспрерывной вереницей мелькали в мозгу Ро-па-ге мысли.

   Если Марс совершит благополучный перелет через мировое пространство и будет обращаться вокруг нового солнца, - какие невероятные перспективы ожидают его?!

   Ему удастся снова пустить в ход фабрики и, таким образом, снова взять руководство над всем производством планеты в свои руки. Его влиянию не будет предела. Он исследует близлежащие к новому солнцу планеты, а если там существует жизнь, - Марс получит первенство в обмене на планетарных рынках. Во всяком случае, он - последний представитель Общества - будет первым воссоздателем его и творцом новой жизни!

   В то время, как Ро-па-ге предавался мечтам и строил планы на будущее, в кабинете его дочери происходило совещание, сущность которого была далека от его мечтаний.

   Светловолосая, миниатюрная Ме-та, дочь Ро-па-ге, ходила взад и вперед по комнате, иногда останавливаясь перед своими слушателями и жестикулируя.

   Слушателей было двое.

   Один - инженер Рейль, другой - ученый астроном Верн,

   - Мы должны начать немедленно действовать! - говорила Ме-та: - вы сами видите, что влияние партии моего отца растет.

   Теперь же, когда наша планета несется в пространстве, все беспрекословно встанут на его сторону, опьяненные идеей спасения жизни и цивилизации. Это грозит нам тем, что нас в ближайшее время раздавят. Здесь наверху у нас почти нет сторонников. Поэтому нам необходимо немедленно завязать сношения с рабочими в шахтах. Их держат как рабов, и условия их жизни ужасны.

   Ее перебил инженер Рейль.

   - Вы правы, Ме-та. Я работаю на электропоездах по доставке клевеита из шахт к двигателям. Я вижу постоянно рабочих. У них уже начинается брожение. Наше дело направить их недовольство в нужное нам русло.

   - Я во всем с вами согласен, - заговорил Верн, все время сидевший в задумчивости: - начинать нужно немедленно. Тем более, что я установил, что в сферу притяжения нового солнца мы попадем значительно раньше, чем это вычислило Межпласо. Наша планетная система мчится к созвездию Геркулеса, к новой открытой звезде Novum sol (новое солнце). Эта звезда, в свою очередь, мчится по направлению к нам. В сферу tt притяжения мы попадем не через 2 года, а через 1 год 4 месяца. К тому же этот процесс протечет не так безболезненно, как это предполагают. От сотрясения будут гигантские разрушения.

   - Вы утверждаете, Верн, что здания, заводы и машины могут рухнуть? - задала вопрос Ме-та.

   - Конечно.

   - Это облегчит нашу работу.

   - С первыми лучами нового солнца начнется новая жизнь! - заявил убежденно Рейль.

   - Однако, оставим на время метафизику и займемся работой... - подходя к письменному столу, заявила Ме-та: - Я завтра, вместе с отцом, поеду на полюс к двигателям. Вам, конечно, известно, что Ро-па-ге назначен главным начальником шахт и двигателей... Под его прикрытием мы начнем работу... Я хочу познакомить вас с моим планом. Слушайте.

   Рейль и Верн подошли к столу и склонились над чертежами и планами шахт...

   Утром Мета вошла в кабинет отца, Ро-па-ге уже давно встал и в пушистом, шерстяном халате сидел за столом, заваленным докладами и таблицами.

   Увидев ее, он улыбнулся углами губ, но хмурая сосредоточенность не исчезла с его лица.

   Он по-своему любил Мету.

   Любил ее своенравный решительный характер, в котором узнавал самого себя, и радовался этому.

   В сущности он был одинокий, усталый и пресытившийся жизнью человек. Власть и деятельность ему были нужны для заполнения пустоты личной жизни. И он жаждал их, чтобы, как наркотиком, поддерживать свой дряхлеющий организм. Сегодня он был в хорошем расположении духа.

   - Я на все согласен, Ме-та. Я знаю твою просьбу.

   - Я в восторге от твоего предугадывания моих желаний.

   - Иди, собирайся, через три часа я выезжаю на полюс.

   - С нами поедет инженер Рейль.

   - Это толстый, маленький меланхолик с бородавкой на подбородке? Я не ошибаюсь?

   - Нет.

   - Хорошо. Он, кажется, говорит мало, - я ничего не имею против него.

  

  

   Бесконечными коридорами разветвлялись шахты, уходя все глубже и глубже к центру планеты. Там, в раскаленно-удушливом воздухе поблескивали синевато-жирные минеральные пласты. Руда отсюда доставлялась на электро-поездах наверх, где на заводах полюса вырабатывался взрывающийся газ Ютли. По трубам он струился к двигательным аппаратам, взрывался и сообщал движение планете в пространстве.

   Помещения для рабочих находились здесь же, в непосредственной близости от разработки пластов. Рядом с ними помещались больницы, театры-кинематографы и многочисленные рабочие кафэ.

   Работа здесь велась беспрерывно. Все грохотало, все неслось в бешеном неистовстве. К этому неистовому темпу работы здесь была приспособлена вся жизнь.

   В одном из рабочих кафэ отдыхала свободная от работы группа рабочих.

   Лица у всех были серы и измождены. В воспаленных глазах поблескивала ничего не выражающая смертельная усталость.

   Разговор был отрывист и вял.

   - Ежедневно мы умираем сотнями. У наших жен прекратилась рожаемость.

   - Детские дома закрыты за ненадобностью.

   Мы не можем больше терпеть!

   Когда же конец!?

   Мы все умрем...

   В кафэ в это время вошел молодой рабочий. Магир. Он работал на электро-поездах, доставляющих руду наверх, к двигателям. Он многое узнавал от инженеров и пользовался широкой популярностью среди рабочих.

   Его окружили и, пожимал руки, увлекли и глубь кафэ.

   Тотчас же его забросали вопросами.

   Он неторопливо сел за столик в углу кафэ и стал рассказывать.

   Инженеры говорят, что планета несется по правильному направлению. Если это будет так продолжаться, то мы черен полгода увидим новое солнце.

   - Что же дальше, Магир?

   Мы будем попрежнему работать здесь! Новая жизнь будет для людей верха, а не для нас... - злобно перебил старик Доббс.

   Со всех сторон раздались иронические замечания.

   - Верно, Доббс! Нам не увидеть солнца...

   - Не придется нам погреть наши косточки белыми лучами.

   - Не придется увидеть зеленые деревья и цветы, о которых мы не имеем даже представления.

   Это за нас сделают люди верха! Вы правы - начал снова Магир, когда отдельные выкрики умолкли: - конечно, нас заставят и тогда работать люди верха... Но мы сможем тогда сбросить их власть...

   В кафэ наступила неожиданно тишина.

   Рабочие ближе подвинулись к Магиру.

   - Что ты говоришь, Магир!?

   - Это немыслимо.

   - Люди верха могущественны.

   - Разве ты забыл, как поступают с теми кто говорит такие слова.

   - Берегись! Везде у них есть уши.

   - Слушайте, слушайте, - продолжал Магир.- Я вам расскажу, что я услышал от инженеров, у двигателей. У нас есть сторонники и среди людей верха. Они нам помогут. Слушайте! Когда наша земля приблизится к новому солнцу, будет сильное марсотрясение. Гораздо сильнее того, когда наша планета при взрыве отрывалась от нашего старого солнца. Помните, как тогда рухнули шахты и задавили сотни рабочих?! Вспомните... А тогда разрушатся все здания и заводы, разлетятся вдребезги все виадуки, - люди верха будут бессильны тогда. А мы выйдем отсюда, из темных шахт, из вечной тьмы могил в обновленный мир. Расцветут зелено-кудрые деревья и цветы, благоуханные поля будут петь под ослепительными лучами солнца.

   - Ты хорошо говоришь, Магир!

   - Говори, говори... Мне кажется, что я уже чувствую это благодатное тепло, от которого оживают мои трухнущие от сырости кости.

   - Я ни разу не видел настоящих лесов!

   - Говори, Магир... Продолжай.

   И Магир говорил.

   Когда возбужденные рабочие через полчаса ушли из кафэ, Магир отправился в женские дома.

   Проходя по одной узкой улице-шахте, на повороте он услышал песню. Кто-то шел к нему навстречу и пел:

  

   Скоро планета - умирающий зверь-

   Станет молодым, ликующим зверем;

   Шерстью зеленой покроется снова, -

   Зеленокудрою шерстью лесов...

   Как драгоценные камни, цветы

   Будут сверкать на зеленых лужайках...

   Красивый венок из этих цветов

   Сплету я любимому мною.

  

   По голосу Магир узнал Арри. Она вышла из-за поворота и столкнулась с Магиром, заслонившим ей дорогу.

   - Я шел за тобой, Арри. Хорошо, что я тебя встретил.

   - Я решила забежать на минутку к подруге. Ты не забыл, что мы идем сегодня в театр?

   - Конечно, не забыл... Скажи, откуда ты выискала эту песню, что сейчас пела.

   - Я ее сама сочинила. Все наши женщины, Магир, грезят о новом солнце. О новом солнце и о новой любви.

  

  

   В огромном полукруглом здании театра было много народа. Магир и Арри с трудом нашли себе свободное место. Шла пьеса "Синоргмежпласо".

   Декораций не было. Их роль давно заменили собой кино-эпидиоскопы, проектирующие на сцене в воздухе необходимые по ходу пьесы декорации.

   Театральный занавес заменял кино-аппарат, проектирующий картины прямо в воздухе, на том месте, где он должен был бы висеть. Этот же аппарат в случае надобности запечатлевал и скрытые мысли персонажей; они вспыхивали огненными буквами в воздухе над головами артистов.

   Таким образом декорации могли мгновенно смениться, могли быть все время движущимися, как кино-лента, достигая невероятных световых эффектов.

   Магир уже видел эту пьесу, но Арри смотрела ее в первый раз.

   Фабула пьесы была следующая. Сын организатора Межпласо влюбился в одну артистку с Юпитера. Он ее видел только на фильмах и слышал ее голос в "межпланетной радио-опере". Он решается ехать на Юпитер и объясниться ей в любви. Но в то время, когда он совершает перелет, - происходит столкновение аэробиля с одним из астероидов, Церерой. Все гибнут. Один только сын организатора попадает на астероид и совершает на нем оборот по его орбите вокруг солнца. Межпланетные газеты разносят этот случай по всем планетам и печатают его портреты.

   Читая газеты, артистка-юпитерианка, в свою очередь, влюбляется в сына организатора. Она собирает экспедицию и отправляется его спасать. В конце концов она его находит. Все кончается благополучно. Виновник приключения женится на артистке-юпитерианке и выпускает свою книгу впечатлений на Церере, которая делает его знаменитым писателем.

   Магир рассеянно смотрел на сцену. Он думал о другом. Завтра снова эти смеющиеся люди будут стонать под непосильной работой, проклинать свою жизнь и умирать в больницах. Неужели достаточно этой мишуры, чтобы они могли забыть все это и быть счастливыми сегодня? Где же выход?!

   Острая тоска отчаяния сжала ему сердце. Ему самому вдруг захотелось забвения, какого-то могучего порыва, ослепительной радости и счастья.

   Он сжал руку Арри...

   Она обернулась к нему и посмотрела на него ласковыми, улыбающимися глазами. Потом ответно пожала ему руку и погладила ее своей рукой.

   Пьеса в это время кончилась.

   На месте занавеса запрыгали огненные буквы и сложились в фразы :

  

   "Продолжайте усердней работать,, - скоро мы увидим новое солнце. Не забывайте, что вы делаете великое дело спасения жизни и цивилизации. Да здравствует Совет Межпласо! Да здравствует Ро-па-ге!"

  

   Арри встала и взяла под руку Магира.

   - Мы пойдем в танцевальный зал.

   - Хорошо... как хочешь.

   В широко раскрытые двери из театра медленно выливались толпы народа. Гулко отдавался в сводах веселый смех и взвизгивание женщин. И над всем этим, откуда-то издали, несся веселый, зажигающий танец,

   Ослепительно горело электричество, и веселые пары уже кружились по громадному залу. Арра увлекла Магира, и он сделал с ней два круга. Но вскоре он ушел от нее и принялся бродить по заполненным людьми фойэ и залам.

   Ему было скучно. Беспричинная злоба стала душить его.

   В одной из комнат, где помещался автоматический буфет, за столиком сидели четверо рабочих и пили сапу¹). Они были сильно навеселе и бросали насмешки и вызовы проходящим.

  

   ¹) Водка с эфиром.

  

   Когда вошел Магир, они, заметив его мрачный вид, весело расхохотались.

   - Посмотри-ка на этого молодчика - сказал первый из них, захлебываясь от смеха.

   - Это он старается показать, что он очень умен.

   - Это - Магир. У него такой умный вид оттого, что он часто видится с инженерами,

   - Эй, паренек, ты не очень-то воображай, а то мы тебя живо проучим.

   Не обращая на них внимания, Магир подошел к буфету и выпил залпом большой стакан сапы.

   Алкоголь сразу бросился ему в голову. Тоска стала затушевываться. Захотелось веселья и дерзости.

   Он обернулся и посмотрел на сидевших за столиком пьяных рабочих.

   Взгляд его встретился с их мутными взглядами.

   - Эй, Магир, ты гнушаешься с нами говорить! - закричал первый из них. - Хорошо, я тебя сейчас научу быть вежливым...

   Он хотел подняться со стула и не мог. От напряжения широкий шрам на его левой щеке сделался багровым.

   Магир, не торопясь, подошел к нему, и глаза его вспыхнули злобно и весело. Он схватил его двум руками за пояс, поднял на воздух и посадил обратно на стул с такой силой, что он, вместе с разлетевшемся вдребезги стулом, очутился па полу.

   Его товарищи сразу умолкли и стеклянными глазами уставились на Магира.

   - Хватит с нас... - процедил Магир сквозь зубы и ушел из буфета.

   Неожиданный подъем у него сменился безразличием. Ему снова стало тоскливо.