Билибин Виктор Викторович - Рассказы

  

  

   Спутники Чехова. Под ред. В. Б. Катаева. М., Изд-во Моск. ун-та, 1982.

   OCR Бычков М. Н.

  

  

   По горячим следам

   Грамматика влюбленных

   Карточная реформа

   Грехи и грешки

   Литературная энциклопедия

   Веселые картинки

   Если бы

   Записки сумасшедшего писателя

   Дневник приключений

   У доктора

   Марья Ивановна

   Немножко философии

  

  

   На дворе брезжило зимнее утро. Глухо доносился воскресный благовест. Часы за стеной, в кухне, завизжали, заскрипели, засвистели, подумали немножечко, вздохнули и, наконец, пробили одиннадцать... Петр Петрович Кукин потянулся под одеялом и открыл глаза. "Фу ты, гадость какая!- подумал он.- Голова точно налита свинцом, в висках стучит".

   - Не выдержал-таки... свихнулся,- продолжал думать Петр Петрович.- Да как еще свихнулся-то... просто мое почтение!.. Бр!.. Мерзость какая!.. Однако интересно было бы знать, где это я странствовал вчера... или, вернее, сегодня ночью... Постараемся припомнить... Это существенно важно, ибо во хмелю я весьма отважен и даже предприимчив... Не набедокурил ли опять чего, как тогда?.. Фу ты, как трещит башка! Соберемся с мыслями, постараемся припомнить... Семен Семенович праздновал вчера именины своей супруги. Хорошо-с. От него... часов в двенадцать... я, Милочкин и Ананьев - значительно уже "подшефэ" - мы отправились в Демидовский лицей, что на Офицерской... Это я отлично помню... Затем... затем воспоминания слабеют и путаются. "Подшефэ" все усиливается и усиливается... переходит во "второй и третий взвод"... Смутно помнятся звуки "разухабистой" шансонетки, плечи, усы, ноги, бутылки, эполеты... потом тройка... женский хохот и визг... потом опять музыка... опять бутылки... опять усы какие-то... А дальше?.. Дальше - темное пятно... Где же я... мы вчера были?! И не обремизился ли я?.. Надо припомнить!..

   Петр Петрович энергическим движением вскочил с постели и плеснул на лицо и на горячую голову холодной водой...

   - Уф!.. Полегче немножко... Ну-с, будем соображать и припоминать... Сапоги, платье разбросано по всей комнате... Графин с водой до половины пуст... Все плохие признаки... Впрочем, это понятно... Ба, какая мысль!.. Говорят, некий русский профессор по нескольким костям... и осколкам... умел воссоздать быт доисторических чухон... на берегу Парголовского озера... Нашел даже, что тогдашние чухоночки... были не в пример пикантнее нынешних... Пухленькие такие, беленькие, голубоглазенькие, русенькие... Станем подражать профессору... Обыщем свои собственные карманы... и сделаем надлежащие выводы... К делу!.. В брюках, жилете и сюртуке - ничего необыкновенного... Спичечница, портсигар и т. д. Бумажник... пустой совсем!.. Ого! Я, значит, разгулялся!.. И затем... ничего больше... Этого мало... никакого указания... Но не будем падать духом... и обратимся к пальто.

   Петр Петрович звонит "Ивана". "Ивана", разумеется, не оказывается. "Иван" никогда не оказывается налицо,, когда он нужен. Петр Петрович сам отправляется в полутемную переднюю... и возвращается торжествующий, не с пустыми руками...

   - Будем хладнокровны, последовательны и проницательны... Не будем разбрасываться. Итак, у нас есть: No 1 - счет из "Каскада", No 2 - фотографическая карточка какой-то премиленькой особы; No 3 - женская лайковая перчатка; No 4 - женский ботинок (в пальто?!); No 5 - визитная карточка "Капитан Загребало-Забияка"; и, наконец, No 6 - серебряный портсигар с вырезанными литерами "M. М" под баронской короной...

   Все... Приступим к делу.

   Итак, сначала No 1 - счет... Ну, это понятно... Гм... Итог недурен... Посмотрим на содержимое... Пожарские котлетки из рябчиков, крем... фрукты... доппель-кюммель... фронтиньяк... Несомненно, были дамы... Притом, на это явно указывают No 2, 3 и 4

   Однако этот No 2... премиленькяй!.. Глазунья этакая!.. А перчатка... малюсенькая... душистая... Ботинок... тоже малюсенький... Как это все попало ко мне в карман пальто?! Покуда дела недурны! Даже очень!.. Фат ты, Петька, черт тебя побери! Вот что! А, право, No 2... препикантный кусочек!.. И какая скромность, какая скромность!.. У, глазунья!.. Тра-ла-ла...

   Ай, ай! No 5!.. Капитан Загребало-Забияка... Вот уж это мне совсем не нравится!.. Визитная карточка этого капитана... Сопоставляя ее с No 2, 3 и, особенно, 4... получаем... довольно невкусную вещь... Дело ясное... Ведь это дуэль... это наверно дуэль!.. Из-за глазунья!.. Или капитан вызвал меня, или и капитана... В хмелю я такой храбрый!..

   Но я, значит, проспал дуэль?! Или, может быть, завтра утром... Однако это... черт возьми!., это того... угощенье... могу сказать!.. Я предчувствовал! Скрепя сердце переходим к No 6...

   Еще лучше!.. Портсигар... серебряный... чужой... Очевидно, я... я стянул, я украл этот проклятый портсигар!.. Вот вам!.. Да еще у барона какого-то!.. Эх! Ведь сколько раз давал себе слово не напиваться до потери сознания!.. Ведь уж была раз история!..

   Что же теперь делать?! Очевидно, одно; выждать событий... Черт возьми! Ведь не съедят же меня, в самом деле!.. Ну... уж если на то пошло... ну, наконец... я извинюсь, что ли, перед этим... Загребалой-Забиякой! Дьявол бы его заел!.. Между благородными людьми... мало ли что... в пьяном виде... Портсигар - это хуже... Это значительно хуже!.. У нас ведь не смотрят на то, что человек был пьян... сам не помнил, что делал... Плохо дело...

   Звонок!.. Наступает минута!.. Или обладатель визитной карточки... или его секунданты... или барон... Опять звонок... Иван! Звонят!.. Ну, Петр Петрович... мужайтесь!! А может быть, глазунья?!

   Вошел господин приличного вида.

   - Извините, пожалуйста... Барон Моргендорф... Я имею честь?

   - Пе... Петр Петрович Ку... Кукин, к вашим услугам, барон... Садитесь, пожалуйста, барон... По... помилуйте, барон, я, ей-богу, не нарочно!! Как честный человек!..

   - Ну, вот, пустяки!.. Разумеется, я нисколько не в претензии... Да и было бы странно... Я сам виноват столько же, сколько и вы...

   - Вы, барон?!

   - Да, разумеется!.. Что же я-то смотрел?.. Где были у меня глаза?.. Мне надо просить у вас прощения... (Что он говорит? Что он говорит?..- думал Петр Петрович). Наконец - entre nois soit dit {Между нами говоря (фр.).} - мы были, господин Кукукин, значительно... вполне., не в своем виде... Кстати, чем у вас кончилось с этим... усачем?.. Ну-с, я нашел в вашем пальто вашу визитную карточку с адресом и, как видите, зашел по дороге... Нам остается только опять поменяться пальто... и дело в шляпе...

   - Как? Мы переменились пальто?? Только? А я-то думал!.. Иван! Иван!..

   Через две минуты барон был уже на лестнице, унося с собой, разумеется, и все NoNo.

   - Значит, я не вор!- восклицал Петр Петрович в восхищении.- Значит, мне не нужно драться на дуэли!.. Урра! Ах! а No 2?.. Увы, глазунья!. Прощай, глазунья!.. Как же мы это вчера познакомились с этим бароном?.. И... и что это барон говорил про какого-то усача?! Господи, я чувствую, что наглупил!! Что бы спросить v барона! Не догадался!.. Впрочем, вот придут Милочкин с Ананьевым. Они расскажут... звонок... Не они ли? Слава богу.

   Милочкин и Ананьев вошли с пасмурным, угнетенным видом.

   - Петя! - сказали они, войдя, в один голос

   - Петя! - сказал Милочкин.- Где мы вчера были?.. И не набедокурил ли я чего?!

   - Петя! - сказал Ананьев.- Хоть убей, ничего не припомним!..

   - Ох, как башка трещит! - сказали три приятеля хором.

   Так "тайна вечера" и осталась вечернею тайною.

  

  

  

   Имена существительные собственные. Оля... Маня... Люба... Катя и пр. Коля... Саша... Миша... Вася и пр.

   Имена существительные нарицательные. Свидание... луна... цветы... звезды... ночь... поцелуи... письма...

   Имена прилагательные. Милый... дорогой... любимый...

   Местоимения личные. Ты... он... она...

   Местоимения притяжательные. Мой... моя... твой... твоя...

   Имена числительные. Двое...

   Глаголы. Люблю... обожаю... боготворю...

   Наречие. Вечно...

   Междометие. О-о-о!!!

   Союз. Супружеский.

  

  

   Когда "он" встречает "ее", "он" обращается от восторга восклицательный знак (!).

   Как ее зовут? Кто она? Необходимо, невольно, неизбежно является на сцену знак вопроса (?).

   Узнал. Как познакомиться? Маленькая запятая (,) и даже, пожалуй, точка с запятой (;).

   Познакомился. Свидания и пр. (см. выше, часть I). Нежные сцены со скромным многоточием (...).

   Родители жаждут сбыть товар с рук, и поэтому дело легко кончается свадьбой. К любви ставь точку (.).

  

  

  

   М. г., г. редактор! "В наше время, когда и пр.", пора, наконец, всякому истинно русскому человеку обратить внимание на забаву, столь сильно распространенную и между так называемой интеллигенцией, и между простым народом, именно на карты, пора произвести и в этой области надлежащую реформу.

   Начать с того, что названия некоторых "фигур" суть неудовлетворительны.

   "Валеты", "дамы"... К чему же нам употреблять слова иностранные, когда русский язык так богат?! Я предлагаю вместо "дама" говорить "баба", а вместо "валет" - "парень", и при этом изменить картинки, нарисовав "баб" в виде русских красавиц в сарафанах, а "парней" - в виде кудрявых русских молодцов с гармониками. По крайней мере как для национального чувства весело и отрадно будет! И еще - как красива должна быть в кокетливом русском костюме блондинка "баба бубен".

   Затем совсем уместно и прилично заменить "королей" хотя б "урядниками" с соответственной переменой картинки, украсив физиономию благородством. И ведь как естественно выйдет в игре: "урядник" бьет "баб" и "парней".

   "Тузы", конечно, оставить. Во-первых, потому что и слово-то коренное русское (отсюда "тузить"), а во-вторых, между тузами находится столь полезный символ, как "туз бубновый", действующий на игроков отрезвляющим, напоминающим и предостерегающим образом.

   Засим остается упразднить все игры иностранного происхождения, а равно и те, где берут взятки, оставив игры исключительно русские, между коими отдать предпочтение игре в "дураки" (с их подразделением на "московские" и пр.), а также ввести снова "палки".

  

  

  

   Грешки барышни.- ...Читала потихоньку французский роман, а потом ночью мне снилось, что меня целует Гастон, и как будто от него пахнет одеколоном... Ах, как стыдно будет сказать "батюшке" на исповеди!..

   ...Мамаша меня сегодня бранила, а я ей сказала: "Чего вы кудахтаете, как курица! Поехали!.."

   Грехи урядника. -...Дал по шее... Взял курицу... Дал по загривку... Взял петуха... Дал... Взял... Дал... Взял...

   Грешки литератора. -...Надул: написал "между строчек"... Статейку-то "размазал"...

   "Продернул" статского советника...

   Роптал про себя на существующий порядок вещей, по которому не верят в кухмистерских в долг...

   Грехи мелкого актера. -...Также роптал... Дал концерт и надул публику... Заложил костюм Гамлета в кассе ссуд...

  

  

   Самое существительное - конечно, "подписчик".

   Прилагательное, а настоящее время почти необходимое,- премия, обращающая священный храм литературы в торговый рынок.

   Из числительных замечательны особенно первое, второе и третье предостережения.

   Неопределенное наклонение - "с одной стороны нельзя не признаться, но с другой стороны нельзя не сознаться..." Обстоятельства образа действия - "не зависящие от редакции обстоятельства".

   Местоимение - "и нашим, и вашим".

   Повелительное наклонение - "молчи и вянь" (из басен Крылова).

  

  

   Литераторы различают места не столь отдаленные и места более или менее отдаленные. Из городов замечательны особенно: Пинега и Архангельск.

  

  

   Погода постоянно пасмурная, воздух тяжелый, дышать трудно, сильное давление атмосферы.

   "Опытные" литераторы всегда могут узнать, откуда ветер дует, и держат нос по ветру.

  

  

   Процветает скотоводство. Известна особая порода так называемых "ласковых телят". Просим отличать их от "Макаровых телят".

   Обрабатываются "бараньи рога". Замечательны "московские раки".

   Произрастают, яблоки раздора, фиги (для желающих начать новое издание) и клубника.

  

  

   Сухотка и водянка. Могут быть излечены только при перемене погоды. Некоторые московские публицисты страдают "головными болями".

  

  

   Называется "полемикой" и заключается в том, что один пошлет другому печалено "дурака" и получит сдачи "болвана". Скоро, удобно и не кровопролитно.

  

  

   Около вопроса и сюжета ходят обыкновенно "окольными путями". На литературном пути много кочек, рытвин и камней преткновения. Он усеян терниями.

   По сторонам литературного пути стоят в виде, так сказать, верстовых столбов знаки препинания.

  

  

   Издатель - это министр финансов, редактор - министр внутренних дел.

   Корректор - это литературная прачка, наблюдающая за чистотою правописания.

  

  

   Состоит из красных крестов над статьями, погибшими во цвете лет.

  

  

   Состоит в том, что автор скрывается под костюмом псевдонима. Например -

  

  

  

  

   Нас упрекают, что мы слишком односторонне смотрим на вещи, что мы смеемся надо всем, что мы во всем видим одну дурную сторону. Ведь есть же светлые явления?!

   Конечно, есть, и вот маленькая серия:

  

  

   Иван был очень трудолюбивый мужичок. Труд укрепляет тело, а потому Иван был всегда здоров; он был благочестив, у него никогда не болели зубы и голова (мигрень), а на обед у него были по праздникам три блюда, например: первое - суп пюре или щи с пирожком, второе - рыба, соус провансаль или бефстроганов, третье - крем или мороженое. Кофе после обеда.

   Иван пил умеренно, доставляя доход акцизному ведомству, но отнюдь не напиваясь пьяным, ибо у пьяниц печенка болит (см. картинки на улицах, решетках и здании Синода).

   Иван ходил в русском национальном костюме, столь простом и вместе удобном.

  

  

   Вечер. Квартира о пяти комнатах с кухнею, дровами, водою и всеми принадлежностями.

   Лампа, наполненная лучшим американским керосином, освещает комнату.

   Отец семейства, господин с лицом приличным, выбритый без малейшего пореза, сидит в кресле и читает какую-то московскую газету. Он чувствует, что душа его наполняется патриотическим воплем и народною гордостью.

   Сынок-гимназист с наслаждением учит латинские неправильные глаголы и чувствует, что голова его "крепнет" с каждою минутою. Потом он еще с большим удовольствием накинется на греческий перевод и улыбнется, вспомнив о халве, рахат-лукуме и греческих губках: греческий язык, очевидно, развивает необычайно остроумие.

   Дочь-невеста, со своими собственными волосами и в ботинках, сидела в темном уголке с женихом-офицером. Он был беден, но благороден и первый сшил себе новую форму, когда ее ввели. Он не рассчитывал на ее приданое, ибо ему было обещано место в театральной дирекции: здесь требуются военные люди для экономии и дисциплины. Они нежно разговаривали о погоде

   А счастливая старушка-мать вязала пятку чулка и, глядя на эту поэтическую сцену, думала о том, как на свадьбе своей дочери будет плясать польку-трамблян.

  

  

   На нем чистая крахмальная рубашка, и в кармане у него всегда по крайней мере 3 рубля на мелкие расходы, ибо он завален хорошо вознаграждаемым трудом: писать купеческим отрокам поздравительные стихи ко дню ангела папенек.

   Его пускают в дом даже к одному генералу, а так как он пишет или жалостные стихи о любви, или торжественные оды по случаю вскрытия Невы, благорастворения воздуха и изобилия плодов земных, то сам частный пристав считает его талантом и, не дожидаясь его просьбы, вошел с ходатайством о производстве поэта в околоточные надзиратели и о напечатании его сочинений на казенный счет с обязательною подпискою полковых библиотек и народных училищ.

  

  

   Окончив с успехами, которые удивляли его самого, курс училища "статских юнкеров" и высшей школы верховой езды, он немедленно поступил на государственную службу с чином титулярного советника и вел себя образцово.

   Правда, отдавая дань молодости, он задолжал по фальшивому векселю 10 000 рублей и однажды нечаянно поколотил французскую сироту у Дорота; но добродетельный его папаша заплатил и по векселю, и французской сироте.

   Он ставил запятые по указанию начальства и целовал одной отдаленной, но пожилой родственнице ручки, и пр.; он скоро получил почтенное место начальника отделения.

   Сторожа его уважают и, когда он приходит на службу, всегда первые ему кланяются, не дожидаясь его поклона.

  

  

  

   Если бы на свете не существовало солнца, то пришлось бы постоянно жечь свечи и керосин.

   Если бы пришлось постоянно жечь свечи и керосин, то чиновникам не хватало бы их жалованья и они брали бы взятки.

   Следовательно, чиновники не берут взяток потому, что на свете существует солнце.

  

  

   Если бы человек ходил вниз головой, то у него наверху были бы ноги.

   Если бы у него наверху были ноги, то солдаты не могли бы делать под козырек офицерам и дисциплина страдала бы.

   Если бы дисциплина страдала, то российские войска не были бы такими непобедимыми.

   Следовательно, русские войска непобедимы потому, что человек не ходит вниз головой.

  

  

   Если бы мужички исправно платили недоимки, исправникам нечего было бы делать за ненадобностью мер понуждения.

   Если бы исправникам нечего было делать, они играли бы в карты и проигрывались.

   Если бы они проигрывались, они совершали бы растрату казенных денег.

   Следовательно, исправники не совершают растрат казенных денег потому, что мужички не платят исправно недоимок,

  

  

   Если бы быки и куры ходили зажаренными, то не нужно было бы разводить плиту и, значит, было бы меньше пожаров.

   Если бы было меньше пожаров, страховые общества не повысили бы так жестоко страховую премию.

   Следовательно, страховые общества повысили так жестоко страховую премию потому, что быки и куры не ходят зажаренными.

  

  

   Если бы хорошеньким барышням было позволено (и не считалось бы неприличном) целоваться с молодыми людьми сколько нравится, то ни один гимназист 8-го класса не кончил бы курса за неимением свободного для занятий времени.

   Если бы ни один гимназист не кончил курса, не было бы университетов.

   Если бы не было университетов, не было бы и университетских беспорядков,

   Следовательно, университетские беспорядки происходят единственно потому, что хорошеньким барышням не позволяют целоваться сколько им нравится.

  

  

  

   Вот глупости говорят, что писать теперь нельзя!.. Сделайте милость, сколько угодно, и в стихах и в прозе!

   Конечно, зачем же непременно трогать статских советников?! Ах, природа так обширна!..

   Я решил завести новый род обличительной литературы... Я им докажу!.. Я буду обличать природу, животных, насекомых, растения, рыб и свиней...

   Но сегодня что-то голова болит.

  

  

   Обличил луну. В прозе на первый раз.

   Ничего, довольна останется голубушка! Я ей поставил на вид, что, во-первых, у нее нет паспорта; во-вторых, что она не спит по ночам; в-третьих, что она иногда делает такие рожи, будто смеется над происходящим на земле; и в-четвертых, что на ней музыка не играет для увеселения публики патриотического марша "Гром победы раздавайся".

  

  

   Продернул свинью. В стихах.

   В сущности, свинью мне было немножко жаль продергивать: это животное довольно симпатично сердцу истинно русского человека своею милой беззаботностью и сердечной добротой. Но ведь я обличительный писатель! Надо же иметь немножко гражданского мужества!

   Обличил свинью за то, что она, хотя и бессознательно, по "наивности" (нарочно мягко выразился), но все же подрывает корни вековых дубов. Хотел даже написать на эту тему драму в стихах из испанской жизни, выставив свинью обвиняемой, но раздумал.

  

  

   Продернул цветок настурцию. В виде басни. Да и следовало. Во-первых, настурция подала повод кому-то сказать крайне неудачный и непатриотический каламбур "нас Турция не удивит"; а во-вторых, вообще этот цветок обладает слишком красным цветом и совсем не благонадежен с виду. Очевидно, если бы он мог говорить, он бы роптал и смущал другие цветы.

   Я заставил василек разговаривать с настурцией.

   А именно: в глуши расцветший василек ждет своей кончины, но он не уныл, а весел и говорит настурции, что, верно, уже так надо с точки зрения полиции.

   Настурция на эти слова смеется и кощунствует над околоточными надзирателями.

   Но ее срывает прохожий, а василек пышно расцвел и попал в казенный сад.

   В морали басни говорится о газетах, получающих субсидии и не получающих субсидий.

  

  

   Обличил котов и кошек.

   Они своим поведением положительно расшатывают основы брака.

   Я написал проект бракосочетания котов и кошек. В каждом доме надо завести особую книгу. Туда и записывать. Старшие дворники могут заведовать. Младенцев придется, конечно, на казенный счет воспитывать, но это будет стоить пустяки. Зато можно указанную выше церемонию записи обложить гербовым сбором.

  

  

   Хотел обличить кукушек, зачем они кладут яйца в чужие гнезда, но вовремя остановился: не приняли бы за намек на женские институты.

  

  

   Обличил ворону.

   Ужасно вредная птица! Все каркает и так неприятно! Точно озлобленный сатирический писатель вредного направления.

   И отчего она не поет соловьем? Не все ли ей равно?

  

  

  

   В субботу, 28 января, во втором часу ночи, гимназист 4-го класса Иван Зубрилов в квартире отца своего, статского советника, покушался... написать стихотворение "К ней", но вовремя был остановлен рифмой и угрызениями совести.

   В воскресенье, 29 января, девица из купеческих дочерей Анна Белотелова, 38 лет, намереваясь отправиться в Немецкий клуб, пыталась затянуться... в корсет, но безуспешно. Попытку эту приписывают несчастной любви.

   В понедельник, 30 января, действительный статский советник Департаментский, проходя по Невскому проспекту в 12 часов дня, вытащил часы... из своего кармана и проверил их по пушке.

   Во вторник, 31 января, городовой бляха No 00 задержал на Литейном проспекте близ дома адвоката П. О. Техина бедно одетую женщину, которая оказалась беспаспортной, но именующей себя совестью. К отысканию ее постоянного места жительства приняты меры. Дело сообщено совету присяжных поверенных.

   В среду, 1 февраля, в квартире надворного советника Иванова загорелась... первая же спичка фабрики Лапшина, чиркнутая о коробку. Дело приписывают случаю...

   Во вторник, 31 января, девица из дворян Мария Розанова повесилась... на шею подпоручику гвардии Евгению Миловидову. К оказанию пострадавшему пособия приняты меры.

   В четверг, 2 февраля, в инженерном клубе инженер Срывалов побил даму... тузом.

  

  

  

   Доктор (осмотрев больного). У вас все в порядке: печень, сердце, легкие... Странно. Что же вы, собственно, чувствуете?

   Больной. Страх, доктор! Постоянный страх, всегда, везде, что бы я ни начал делать... Пошлю письмо и боюсь, ужасно боюсь,- боюсь, вы видите, без всякой основательной причины,- что его распечатают... Напишу статейку и боюсь - вы видите: неосновательно,- что ее не пропустят. Выскажусь немножко резко о погоде и боюсь - вы видите: совсем вздор,- что подслушают. Если вижу, что сильный подлец давит слабого бедняка, хочется закричать "караул", а боюсь - видите, без всякой причины,- что назовут "беспокойным". Боюсь спать, чтобы не увидеть сна возмутительного содержания; боюсь читать, чтобы не подумали, что я читаю между строк; боюсь жениться, чтобы не подумали, будто я не хочу отдать своих детей в классическую гимназию; боюсь выйти на улицу, чтобы не взяли меня за шиворот... Я несчастный человек, доктор...

   Доктор (подумав). Гм, гм... это у вас врожденное... с детства... Вам надо ехать лечиться за границу... От перемены воздуха, быть может, пройдет...

  

  

  

   Марья Ивановна, с точки зрения бедного, но благородного молодого человека, в нее влюбленного - неземное создание, нечто этакое как бы эфирно-ароматное, воздушно-безмятежное, поэтически прекрасное... достойное коленопреклоненного обожания и посвящения стихов.

   Та же Марья Ивановна, в глазах ее прислуги,- "старшая барышня", которая до 12 часов каждый день дрыхнет, второй раз для нее самовар разогревай, да каждый день, прости господи, хвосты ейные подчищай да юбки гладь; кофею не даст напиться как следует: то это ей подай, то другое, то за тесемками сбегай, то за кольдкремом в аптеку... и капризная, страсть... сущее наказание...

   Марья Ивановна, в глазах папаши,- забота, которую надо сбыть скорее с рук. Еще переспеет, того и гляди. И так жалованья не хватает, а тут траться на эти тряпки да прикармливай женихов...

   Марья Ивановна, в глазах мамаши - в глубине материнского сердца - неоценимое для посторонних (особенно для бородатого мужчины) сокровище, необыкновенная красота и душевная прелесть,- а вслух: "Уморить вы меня хотите! Стыда в вас нет? Посмотрели бы, как другие дочери своих матерей почитают!"

   Марья Ивановна, в глазах сестрицы-подростка,- счастливица, которой все новое шьют, а ей, несчастной, из старого заново перекраивают тюники, переделывают шляпки и разные другие принадлежности...

   Марья Ивановна, в глазах брата,- неженка, фря и дура.

   Марья Ивановна, в глазах подруг, Манечка Хвоститава, форсит ужасно, нос задирает, было бы с чего, много о себе воображает?..

   Марья Ивановна, в глазах беспристрастных молодых людей,- ничего себе, только нос длинен, и шепелявит; кажется, не богата, бог с ней.

   Марья Ивановна, в глазах других маменек,- помилуйте, урод! Одного ребра нет, вся на вате и три зуба вставных, а туда же, женихов ловит!

   Марья Ивановна, в глазах полицейского участка,- девица из дворянок, собственного паспорта не имеет, живет при родных на воспитании.

  

  

  

   Зачем некоторые люди ропщут и жалуются на свою судьбу? Даже у гвоздей - и у тех счастье разное: на одном гвозде висит портрет генерала, а на другом -оборванный картуз... или обладатель оного.

  

  

   И у жены доктора может быть ужасная рожа.

  

  

   Женщин украшают скромность, добродетель и турнюры, гусара - усы, а мужей - рога.

  

  

   И маленький человечек может вам наделать большие свинства. Сахарные головы, честное слово, ни о чем не думают. Зачем же думать и рассуждать головам человеческим? Не приходится!..

  

  

   Только у хорошенькой женщины и у мебели бывают ручки и ножки... Нежное - к нежному...

  

  

   Если бы жены не изменяли мужьям, многие драматурги умерли бы с голоду... консисторские чиновники также.

  

  

  

  

   ГБЛ - Государственная библиотека СССР имени В. И. Ленина. Отдел рукописей (Москва).

   ГПБ - Государственная публичная библиотека имени M. E. Салтыкова-Щедрина. Отдел рукописей (Ленинград).

   ИРЛИ - Институт русской литературы (Пушкинский дом) Академии наук СССР. Рукописный отдел (Ленинград).

   ЦГАЛИ - Центральный государственный архив литературы и искусства (Москва).

  

  

   Вокруг Чехова - Чехов М. П. Вокруг Чехова. Встречи и впечатления, изд. 4-е. М., 1964.

   Лейкин - Николай Александрович Лейкин в его воспоминаниях и переписке. Спб., 1907.

   ЛН - Чехов. Литературное наследство, т. 68. М., 1960.

   Письма Ал. Чехова - Письма А. П. Чехову его брата Александра Чехова. Подготовка текста писем к печати, вступит. статья и коммент. И. С. Ежова. М., 1939 (Всес. б-ка им. В. И. Ленина).

   Чехов в воспоминаниях - А. П. Чехов в воспоминаниях современников. М., 1947.

  

  

   Билибин начал печататься почти одновременно с Чеховым, своим сверстником: оба они активно выступают на страницах "Стрекозы" 1880 года. Но Билибин раньше, чем Чехов, сделал себе имя и завоевал определенное положение в литературе. Первый его сборник выходит уже в начале 1882 года. О содержании этого сборника почти исчерпывающее представление дает его развернутое заглавие: "Любовь и смех. Веселый сборник. Повестушки, рассказы, сценки, очерки, пародии, анекдоты, шутки и пр., и пр., и пр. Кроме того, самое верное предсказание на 1882 год. Соч. И. Грэк (Посвящаю моей любезнейшей теще)". Характерны и названия некоторых вошедших в сборник произведений: "Супружеская симфония", "Краткое руководство для мужчин, желающих вступить в брак", "Опыт грамматической конструкции предложения руки и сердца", "Типы и характеристики особ прекрасного пола", "Блаженство мужей (Несколько воплей)", "Блондинки и брюнетки. Несколько мнений и сравнений" и т. д.

   И уровень, и направленность "стрекозиного" юмора очевидны. Особенности жанра юмористической "мелочишки" характеризуют произведения не одного Билибина (и у молодого Чехова немало опытов в этом духе), но в начале 80-х годов именно Билибин казался самым характерным представителем подобной юмористики. А. Р. Кугель, впоследствии знаменитый театральный критик, вспоминая свои студенческие годы в Петербурге, писал о тогдашней юмористической литературе и о Билибине: "Эти юмористические журналы представлялись прехорошенькими бабочками. Притом это особенная литература - страшно коротенькая. Что-то блеснет, зафиксируешь - оно и готово. Среди сотрудников юмористических журналов у меня был свой герой, если хотите, идеал. Это был некто, подписывавшийся И. Грэк. [...] С Билибиным я был впоследствии в хороших отношениях и очень любил его. Но литературным героем его уже не считал, хотя, несомненно, он был человек талантливый. [...] Иногда я вглядывался на улице во все живописные лица и думал про себя: вот это И. Грэк! А И. Грэк сидел в это время в почтамте, пробегая своими голубыми глазами разные пост-пакеты" (Литературные воспоминания, с. 16).

   Юрист по образованию, помощник присяжного поверенного, а затем служащий Главного управления почт и телеграфов, Билибин еще до "Осколков" активно сотрудничал в юмористических журналах. С 1883 года он - секретарь редакции журнала "Осколки", остается им в течение 23 лет, а в последние два года своей жизни, после смерти Лейкина, становится редактором этого журнала. Сотрудничество в "Осколках" сближает Билибина и Чехова. Писатели знакомятся в конце 1885 года, во время приезда Чехова в Петербург, а одно из первых писем Чехова к Билибину начинается словами: "Добрейший из юмористов и помощников присяжн[ого] пов[еренного], бескорыстнейший из секретарей Виктор Викторович!" (П 1, 189).

   Переписка между Билибиным и Чеховым продолжалась 15 лет. Поначалу между писателями завязались приятельские отношения. Только Билибину в письмах 1886 года Чехов сообщает о взаимоотношениях с Е. И. Эфрос, которую он называл своей невестой. Билибин откровенно пишет о себе, об "Осколках", о Лейкине. Чехов порой использует темы, предлагаемые ему "бескорыстнейшим из секретарей" (""Гриша" - Ваша тема. Помните? Merci" - П 1, 227); под псевдонимом "Два Аякса" Чехов и Билибин написали подборки юмористических мелочишек "Пестрые сказки" ("Новое время", 1886, No 3648, 3655).

   В годы сотрудничества Чехова в "Осколках" Билибин наиболее последовательно из всех сотрудников журнала воссоздавал в жанре "осколочной мелочишки" отдельные образы, сатирические формулы и обороты из произведений Салтыкова-Щедрина. Но период "осколочной сатиры" оказался недолгим.

   После закрытия в 1884 году "Отечественных записок", когда своей очереди мог ждать любой мало-мальски оппозиционный орган, в программе "Осколков" остались насмешки, ирония, но уже лишенные какого бы то ни было общественного смысла. Билибин вместе со всем журналом от забот и тревог общества возвращается в условный мир, г